Миры

–Нет, – вдруг фыркнула она. – Я туда пойду.

–Да не стоит.

–Нет, я пойду туда. Я всё решила!

–О, Боги, – Фейн был в лёгком недоумении, – как странно работать с женщинами.

В дверях появился Олег и присоединился к обсуждению.

–Это ещё что! А каково мне приходится с сестрой!

Катя наградила его презрительным взглядом.

–Отстань… Я её понимаю. Всё же логично.

–Я рад за вас, – сказал Фейн.

Девочка фыркнула, а потом указала брату на стопку книг и торжественно произнесла:

–Я кое-что раскопала. Олег, ты должен почитать.

Парень подошёл к столу и взял ту книгу, что лежала выше всех, в ней красовалась яркая закладка. Он открыл книгу и застыл. Остальные тоже замерли, наблюдая за ним. Через пару минут Олег оторвал взгляд от чтения и задумчиво сказал.

–Надо создать портал.

–А что, если что-то пойдёт не так? Мы можем… погибнуть, – запнувшись, сказала Катя, у неё пересохло в горле и в животе всё сжалось от страха. Эта мысль уже приходила в голову ко всем здесь, но никто не озвучивал её.

Голос Эндры стал жёстче:

–Если есть хоть малейший шанс – я не позволю! Вы уверены, что это вам вообще надо? Я не хочу, чтобы вы рисковали жизнью.

–Но ты же рискуешь, – заметил Олег.

–Это другое, – ответила женщина мрачно. – Моя жизнь мало что стоит.

–Не говори так! – воскликнула девочка.

Катя почувствовала угрызения совести за то, что уже не испытывает такого страстного желания вернуться домой, как раньше. Здесь оставались люди, к которым она привыкла, они были ей по-своему дороги. До слёз хотелось увидеть родителей, но их образ всё больше стирался из памяти.

Олег искал любую информацию, любую зацепку, но его мысли были такими же, даже ярче. Он не прекращал поиски, не мог остановиться, сдаться. Но желание вернуться таяло с каждым днём. Только в этом мире он чувствовал себя достаточно сильным, ощущал себя мужчиной, здесь он мог создать свою собственную жизнь. Сам воздух, казалось, придавал ему сил.

Вечер подкрался незаметно. Брат с сестрой ещё о чём-то спорили, ругались и отправились на ужин, Эндра и Фейн остались в зале одни. Они уже не злились друг на друга. Женщина взглянула на него и вдруг улыбнулась.

–Когда я входила в эту комнату – я просто ненавидела тебя. Совсем как в те дни, когда впервые увидела. А сейчас мне снова спокойно и легко. И я знаю, что не против умереть за эти бредовые идеи мира и защиты людей. Кто бы мог подумать… Ты ведь помнишь тот день, когда мы познакомились?

Поленья уютно трещали в огне, постепенно тепло овладевало этой комнатой, проникая в каждый уголок. Люди отбрасывали высокие странные тени. Фейн перехватил её взгляд и ответил на её улыбку.

–Помню.

В день их первой встречи его отряд вышел на след Северной банды, и люди схлестнулись, как две волны. Велась ожесточённая борьба, никто не хотел сдаваться, но в какой-то момент бандиты отступили в лес. Тогда Фейн увидел девушку в их лагере, она была немного напугана, спряталась в глубине главной палатки, чуть дрожала… Так Эндра оказалась в лагере, в отряде у Фейна и его людей. Они думали, что она всего лишь пленница, которую удалось спасти. Она казалась милой и кроткой, скромно улыбалась и благодарила бравых солдат. Вот только самодовольная улыбка заставила его насторожиться.

Фейн рассказал ей в тот вечер, что надо быть осторожнее, ведь на дорогах много бандитов. Она слушала его внимательно и кивала.

А потом дождалась ночи и устроила настоящий поджог.

Ей не составило труда найти ключи, выпустить десяток бандитов из темницы. Часть стражи не могли встать, потому что в напитки она успела подмешать снотворное. Фейн хорошо запомнил тот момент, когда Эндра уезжала и какой-то солдат попытался остановить её, но она сбила его с ног одним ударом и вскочила на лошадь. Второго она остановила, бросив в лицо какой-то порошок, тот стал кашлять и тереть глаза. Фейна поразила та лёгкость, с которой она всё это делала. У него в голове не укладывалось, что это происходит на самом деле.

Молодая женщина усмехнулась тогда и высокомерно посмотрела на него. «Вы правы, – сказала она язвительно. – На дорогах много бандитов. Включая меня. Разве вас не учили, что надо быть осторожнее с незнакомцами?»… В её глазах было что-то хищное. От былой скромности и беззащитности не осталось и следа. Она говорила вежливо с лукавой улыбкой, но в то же время холодно. Здание догорало за её спиной.

В тот момент она была уже в седле и он понял, что не догонит её, надо было тушить пожар. Он успел ей только крикнуть.

–Мы ещё встретимся.

–Я очень жду.

Через минуту её уже не было поблизости. Солдаты тушили пожар или спали. Вернуть пленных бандитов было уже невозможно. Фейн послал несколько лучших людей за ними вслед и сам отправился на поиски. Но всё было безрезультатно, бандиты ускользнули. И только кусочек материи от её платья нашли на ветке. Он взял себе этот клочок, чтобы не забыть, что никому нельзя верить…

К счастью, никто не пострадал в тот день, но мужчина дал себе слово, что любой ценой достанет этих людей из-под земли, встретится лицом к лицу. Он ненавидел и её, и эту банду, и себя за то, что позволил этому случиться. На его имя была брошена тень. И Фейн сказал себе, что обязательно эта женщина окажется у него, они ещё встретятся…

И он сдержал своё слово, но лишь отчасти. Эндра действительно оказалась в его лагере. Она дала себя схватить, сдалась, перестала сражаться и можно было убить её очень легко или просто отдать властям… Но тогда она была такой безжизненной и слабой, что уже не хотелось мстить, это было не интересно.

Так порой бывает с желаниями – когда ты приходишь к заветной цели, понимаешь, что хотел совсем не этого.

Он не смог её даже ударить. Но прекрасно знал, что она может пригодиться, её хрупкость и сила станут отличным оружием. Он уже ощутил это на себе. И он знал, что таких людей приучают к дисциплине. Как ни странно, она стала более преданным его союзником, чем любой из его парней.

Много времени прошло с тех пор, как они встретились в первый раз. Ему расхотелось вспоминать былое…

–Тогда я чувствовала себя сильной, свободной. Никто мне был не указ. Эта свобода пьянила.

В её голосе промелькнула нотка ностальгии. Но Фейн будто видел её насквозь, от этого становилось не по себе.

–Ты прятала страх и боль за напускной уверенностью. Пыталась сбежать от самой себя. Боялась вернуться в нормальную жизнь.

Эндра усмехнулась и осторожно коснулась его руки. Порой он знал слишком много. Это и выводило из себя, и разжигало интерес. Она не стала спорить, а Фейн внимательно посмотрел на неё.

–Неужели ты скучаешь по тем временам?

–Я бы всё отдала, чтобы этого не было.

Она старалась быть честной. Они помолчали минутку, глядя на огонь, но это было спокойное и гармоничное молчание.

–Я умру за тебя, – прошептала она тихо, а потом улыбнулась задумчиво. – Если бы мне сказали раньше, что так будет – я бы не поверила. Совсем недавно я презирала всех, кто связан с законом. Казалось, что они позволили мне опуститься на дно. И тебя ненавидела тоже. От тебя веяло опасностью для меня.

–Разве я плохо обращался с тобой?

–Как раз наоборот, – Эндра покачала головой. – Ты был ко мне добр, когда я пришла в твой лагерь впервые. Хотя тебе было ничего не нужно от меня. И я знала, что не заслуживаю такого хорошего отношения. Всё это меня подкашивало и злило, это ломало ту систему, что была вокруг. Я хотела думать, что такие, как ты – плохие люди. И знаешь, я как будто чувствовала, что только ты сможешь меня остановить… А потом я захотела, чтобы ты это сделал.

Фейн продолжал неотрывно смотреть на камин. Огонь всегда завораживал его. За окном пели цикады. Он сказал осторожно:

–Нас учили бороться со злом. Уничтожать врагов, заставить мстить… Но в каждом из нас есть тьма и свет. И тёмную сторону можно обернуть в свою пользу. Один из способов избавиться от врага – заставить его работать на себя. Или сделать другом.

Эндра улыбнулась.

–У тебя получилось.

На следующий день Олег отправился на работу – он помогал делать крышу в соседнем доме. Это было большое кирпичное здание, в котором жило не мало семей. Человек двадцать стояло на земле и наблюдало за работой, иногда подбадривая выкриками и улыбками. Олег старался не смотреть вниз, так как кружилась голова. Но он был горд собой, и эти суровые мужчины вокруг нравились ему.

Он смотрел на двух работников, что были ближе к нему – как ловко и легко они двигались. На их лицах были спокойствие и уверенность; в их движениях – элемент медитации, здесь задавался определённый ритм, и ты уже не замечаешь, как твои руки движутся сами по себе. Олег вспомнил чью-то фразу о том, что можно улицы мести и при этом быть счастливым. Да, сейчас это было так. Все тревоги исчезали, растворялись, как дым.

Ему почти нравилась эта работа. Это было как в спорте, когда кажется, что закончились силы, когда не хватает дыхания… а потом становится легко. Ты уже не замечаешь, как что-то делаешь, тело действует само. И появляется невероятная свобода где-то в сердце. Ты понимаешь, что можешь всё.

Так было и здесь. Олег уже не замечал, как работал. Лишь иногда оглядывался назад и не узнавал.

Люди двигались с ним в одном ритме. И в этом было что-то магическое, заставляло забыть обо всём…

Но работа подходила к концу, и к нему вернулось это странное чувство сплошного ожидания. Парень знал, что вечером снова сможет увидеть её, и это наполняло душу почти незнакомым волнением. Ощущением счастья и страха. Он не мог не улыбаться, думая о ней, и не мог не тревожиться, вспоминая слова о религии. «Ну, это же девчонка, – решил он, наконец. – Сегодня они хотят одного – завтра другого»…

На этот раз он был во время. Они обменялись парой фраз и сразу отправились в ближайшее милое кафе, где продавали великолепные булочки и горячие напитки. Здесь было светло и уютно всегда.

–Я должна поделиться с тобой своей радостью, своей мечтой, – вдруг сказала она, когда они сели возле окна.

Девушка была полна энтузиазма, и Олег не мог не улыбаться, глядя на неё. Он кивнул и налил ей чай в небольшой розовый стаканчик.

–Мне очень нравится быть в храме, я люблю эту обстановку, – сказала она, кокетливо опуская глаза, будто стесняясь признаться в этом.

–Да, там и правда красиво и захватывает дух, – ответил Олег вежливо, но почувствовал беспокойство.

–Ты кое-чего не понимаешь. Я всё решила.

Она замолчала и стала очень серьёзной. Казалось, всё вокруг смолкло. Её взгляд из-под длинных тёмных ресниц стал холодным и решительным.

–Решила… что? – спросил Олег, запнувшись. Ему вдруг не понравился этот отрешённый взгляд и поджатые губы. Девушка решительно отодвинула чай и продолжила более уверенно:

–Скоро я пройду обряд посвящения, уйду жить в Храм на Белом холме и стану жрицей. Всю жизнь меня готовили к этому. И я не могу дождаться… Это значит никаких парней. Я должна быть чиста, как снег…

–Ты уверена, что хочешь этого? – спросил он осторожно.

–Конечно. Это большая честь для меня! – ответила девочка отрешённо и радостно. – Я буду делать всё необходимое, чтобы быть хорошей жрицей богини Сулиндии. А когда мне исполнится двадцать пять, меня принесут в жертву богине.

Олег почувствовал, как у него пересохло в горле. Смысл не сразу дошёл до него.

–Прости, что?! – он уставился на неё. Но её лицо было задумчиво и прекрасно. Рина блаженно улыбалась, словно только что погрузилась в приятную горячую ванну.

–Да. Верховный жрец сказал, что я подхожу идеально на эту роль, я говорила с ним сегодня утром… Осталось меньше недели до посвящения. Я не могу дождаться, когда смогу облачиться в белое и примкну к числу этих красивых загадочных жриц. Буду молиться, петь песни во славу богини, разжигать священные огни, благословлять страждущих.

–И тебя потом принесут в жертву? – Олег решительно не понимал её логики. Всё это было нелепым и почти смешным.

–Да, если я буду лучшей, таков обычай. Ты разве не слышал?

Рина смотрела на него снисходительно, как на глупого ребёнка, и терпеливо объясняла.

–Можно получить что-то хорошее лишь одним способом – отдать что-то взамен. Поэтому люди приносят в жертву прекрасных и мудрых жриц, чтобы те служили богине в загробном мире. Это важный путь, и я не боюсь этого…

–Ты ведь можешь ещё передумать? – в Олеге проснулась надежда, но сразу стала угасать от её решительного голоса:

–Я не передумаю. Да, были случаи, когда девушки пытались сбежать, но с каждым годом за ними следят всё более тщательно, их охраняют, – Рина говорила спокойно и уверенно. – И в двадцать пять лет сбежать почти невозможно. К тому же их знают многие в лицо, и никто не будет им помогать, это ведь не угодно богине!

–Ты могла бы жить своей жизнью, влюбиться, завести семью, детей!

Олег говорил достаточно громко и в кафе все оглянулись на него, но мнение других людей волновало его сейчас в последнюю очередь. Он чувствовал дрожь во всём теле. Даже воздух казался тяжёлым.

–Жрица не должна влюбляться. Её душа принадлежит её вере, а тело принадлежит храму. Ею могут пользоваться верховные жрецы и богатые друзья храма. Но только не ради детей.

–Это же бред. Бред! – парень вскочил со своего места и сжал кулаки. – Пользоваться твоим телом, прикрывая это религией? Ты хоть понимаешь, что ты говоришь?!

Рина тоже встала и холодно отчеканила:

–Зато у меня есть мечта, цель. Я стремлюсь к этому всю жизнь. А ты? Скажи, в чём смысл и цель твоей жизни? Расскажи о своих планах через пять-десять лет!

Он не мог ответить на эти вопросы, она молчала и ждала. Казалось, что всё замерло, звуки стихли.

–Вот видишь, – сказала Рина самодовольно и торжественно. – Не тебе меня учить.

Олег смотрел на неё и чувствовал себя беспомощным. Если бы здесь был враг – он мог бы накинуться и ударить, мог бы яростно защищаться, но сейчас все его слова казались бессмысленными, а доводы – просто смешными. Эта девушка была смертельно больна своей религией и позволяла себя уничтожить, а он ничего не мог сделать. Парень болезненно сжал свой лоб. Ему казалось, что он падает-падает куда-то без остановки, на пару мгновений стало сложно дышать.

–Я думала, ты порадуешься за меня, – заговорила она укоризненно. – Не всех берут. Но меня выбрали. Я стану жрицей. Ради этого я пойду на всё… Если ты мой друг – ты должен был поддержать меня.

Ему стало почти смешно. Это был какой-то фарс.

–Как я могу поддержать тебя?! – крикнул он. – Ты ломаешь свою жизнь! Неужели ты правда хочешь отдаваться стареющим жрецам и богатым спонсорам, а потом умереть в двадцать пять, чтобы уступить место новым дурочкам? Неужели я первый, кто говорит тебе, что это ошибка?!

–Ты меня не понимаешь!

–И правда. Не понимаю! – Олег всплеснул руками, чувствуя всю безнадёжность их спора.

–Довольно! – отчеканила Рина строго, на пару секунд сжала губы, помолчала, подбирая слова. – Нам не о чем больше разговаривать. Я выбрала свой путь, и он благороден. Ты не заставишь меня сомневаться в моей преданности богине. То, что ты говоришь – кощунство. Ты мне больше не друг. Прощай.

Она взяла свою сумку и поспешила к двери. Несколько секунд Олег не шевелился, он был всё ещё поражён всем случившимся.

А потом он резко вскочил, догнал её и схватил девушку за руку. Рина пронзила его своим холодным презрительным взглядом, вырвала руку и ушла. Больше он её не останавливал. Олег вернулся в свою комнату, упал на кровать и в некоем оцепенении провёл весь вечер…

Магазин оружия «Две сабли» был довольно популярным заведением – здесь всегда толпились люди, с утра до вечера. Бравые вояки, молодые солдаты, болтливые торговцы, путешественники и самые простые горожане прогуливались здесь, присматривая ножи, мечи, стрелы и прочее оружие. А также чехлы, книги, точильные камни, специальные краски, наконечники и разные мелочи.

Девушки приходили сюда охотно и кокетничали с молодыми людьми, специально задавали глупые вопросы, чтобы вызвать чью-то улыбку и скромно завязать разговор… Но Эндра была не из их числа. Она медленно шла вдоль рядов, приглядываясь к каждому клинку, каждой стреле. Она любила оружие с детства, оно всегда завораживало её. Ощущение опасности приятно согревало кровь.

–Что вам, сударыня? – обратился к ней уставший, но всё ещё бодрый продавец с хитрыми жадными глазами. – Позвольте предложить вам этот изящный клинок, он украсит вашу фигуру и защитит в любой ситуации. Вы только посмотрите, какая рукоятка!

Эндра покачала головой.

–Мне бы длинный охотничий нож.

Мужчина показывал ей самые разные образцы, особенно стараясь увлечь дорогими и прекрасными клинками. Но она покачала головой.

–Это дорого. Что у вас есть попроще?

Наконец, она выбрала один. Этот нож не шёл ни в какое сравнение с теми, что были у неё в Северной банде. В нём не было ничего особенного, ничего изящного, но она была рада и этому.

–Жалкое зрелище! – вдруг услышала Эндра за своей спиной. И конечно она знала, кто это. – Тебе уже наверняка надоела такая жизнь. Считать каждую монетку, подчиняться законам?

Женщина не стала отвечать, лишь взглянула на него сердито и отвернулась. Что-то ей подсказывало, что этот человек снова выведет её из себя. Эндра всё же купила нож и торопливо вышла из лавки. Мужчина последовал за ней.

Он поймал её за руку и резко прижал к стене, его пальцы впивались в её запястья, его губы были возле её губ. Эндра ощущала его дыхание на своей коже. Но Харлон не целовал её, а лишь прошептал.

–Неужели тебе не понравился наш последний разговор? Задело за живое, не так ли? Милая, ты можешь убежать от меня, но не стоит убегать от самой себя… Мы особенные, неужели ты не видишь? Нас радует опасность, мы не такие, как все. Мы сильнее, мы можем управлять другими. Почему ты колеблешься? Неужели эта стайка неудачников привязала тебя к себе? Для них ты так и останешься преступницей, человеком второго сорта. Неужели ты думаешь, что они всё простят и забудут?

Это был удар по больному месту, он будто знал, куда бить. Она вырвалась из его рук. Невольно вспомнился взгляд Фейна на фоне пылающего здания пару лет назад. Конечно, он помнит всё… Тогда она радовалась его злости, ненависти, ей было приятно. Но сейчас ей хотелось забыть ту минуту, забыть навсегда.

–Прекрати говорить это! – крикнула она и добавила более отстранённо. – Оставь меня в покое, ты мне не интересен.

–Повторяй почаще. И, может быть, поверишь, – змеиная улыбка коснулась его губ. – Ты злишься потому, что я прав. Знаю, ты хочешь быть со мной. Я это вижу в уголках твоих глаз.

Теперь в его лице, взгляде, ухмылке было что-то звериное, хищное. От этого становилось не по себе. Такая же улыбка, похожий взгляд были у неё совсем недавно.

–Мне пора, – прошептала она, чувствуя, как страх пробирается к сердцу. Она не знала, что будет дальше. Что он сделает, скажет. И что придёт в голову ей… Поэтому надо было уходить, как можно быстрее. Забыть, если это возможно, попытаться убежать от самой себя…

Олег совсем не хотел вмешиваться в дела храма. Но всё же он не мог успокоиться, будто некая сила тащила его вперёд. Он наводил справки и спрашивал людей, пока не узнал больше. И от каждой новой фразы в устах собеседника ему становилось страшно и почти начинало тошнить. Всё это не укладывалось в его сознании.

Служительницы богини Сулиндии одевались в белое и служили в храме. В их обязанности входила забота о святилище, помощь людям, молитвы, а также физическая близость с главным жрецом и его друзьями. Никого это не смущало, ведь этот человек считался проводником божественной силы.

В возрасте двадцати пяти лет девушка могла быть принесена в жертву. Это тоже казалось нормальным и даже священным. Многие завидовали той особе, чья жизнь закончится так красиво – с пением целого хора и множеством цветов.

Олег никогда не считал себя тираном, и не думал, что будет осуждать кого-то за выбор пути. Но сама мысль, что после посвящения у неё не будет пути назад – приводила его в состояние то злости, то апатии, то ревности. Никогда ещё он не переживал так из-за девчонки, если не считать его сестру.

Парень старался не думать о том, что случилось. Просто отвлечься и всё. "Это не моя битва, – говорил он себе. – Не моё дело". Время будто невероятно замедлилось для него. Всё вокруг раздражало его. Каждый шаг, каждый звук эхом отдавался в голове. Любой человек казался подозрительным и странным. А воздух слишком тяжёлым, становилось трудно дышать.

Олег не мог ни есть, ни спать. Мысли сводили его с ума. Он хотел лишь одного – чтобы всего этого не было. Чтобы он не знал Рину. Или чтоб их последние встречи оказались сном.

Парень говорил себе, что не придёт на обряд посвящения в Храм на Белом холме, не придёт ни за что, хотя прекрасно знал, что сделает это. Страх и тревога холодной волной протекали по коже. Он чувствовал себя идиотом. Как можно говорить кому-то, что его религия плохая и неправильная? Как можно запрещать верить?

И это даже красиво звучит – умереть за веру… Но не сейчас, не с ней!

В нём кипело другое воспитание. И жизнь для него была важнее всего прочего, даже религии. Всё происходящее не укладывалось в голове.

А ещё Олега терзало понимание того, что в чём-то Рина была права. Он не знал своего предназначения, своей цели в жизни. А она знала. И он почти завидовал её убеждённости.

Ему невероятно хотелось подраться, выплеснуть злость. Никогда ещё он не чувствовал в себе столько агрессии. Руки сами чесались и просились в бой. Всё его хвалёное благоразумие куда-то исчезло.

Парень брёл по улице, натолкнулся на каких-то прохожих и заорал на них. Они поспешно перешли на другую сторону улицы, пару раз оглянулись в недоумении. Это было так не похоже на него…

Ему хотелось разрушить какой-нибудь храм. Вытолкать людей и разнести всё. В нём кипело столько злости, что он мог окончательно потерять контроль над собой. А потом все силы разом покинули его. Апатия надолго забрала его душу. Краски потемнели, всё исчезло. Олег забился в угол книжного магазина и какое-то время просидел неподвижно. Близняшки-продавщицы принесли ему чай и не задавали никаких вопросов. Дали побыть одному, за что он был им благодарен.

«Я постараюсь смириться с этим, – прошептал он. – Я должен».

Вечер постепенно окутывал, усыплял город, загорались первые звёзды – яркие и прекрасные. А в таверне на самой окраине столицы стало многолюдно.

Было сумрачно, горело множество свечей. Эндра стояла у дверей и наблюдала, затаив дыхание, как два человека в конце зала пили вино и о чём-то общались. Она легко узнала одного из них, но надеялась, что ошибается. Он был в полутьме и всё же его профиль, и голос она узнала бы всегда.

Ей стало холодно. «Что-то должно случиться», – промелькнуло в её голове.

Фейн и его люди тоже были здесь, они рассредоточились по залу и слились с толпой, но краем глаза следили за тем, что происходит в том конце таверны.

Ей хотелось не видеть этого, но она не могла отвести взгляд. Здесь проходила встреча контрабандистов.

В какой-то момент двое мужчин за столом встали и обменялись бумагами, достали сумку с чем-то тяжёлым. Наступил тот самый момент, когда надо было действовать. Фейн обнажил меч и громко объявил, что эти двое должны задержаться и ответить на несколько вопросов. Она знала, что произойдёт дальше… Один из задержанных парней что-то швырнул на пол, раздался щелчок и с пола повалил густой белый дым. За несколько мгновений он заполнил всё помещение. Стал раздаваться шум падающей мебели и битой посуды. Люди с криками и кашлем поспешили к выходу, расталкивая друг друга.

Женщина успела заметить, как Харлон выскочил в дверь и исчез за поворотом. Она последовала за ним. Ей казалось, что не было выбора, но с каждым шагом она всё больше понимала, что выбор есть… Она позволила себе тень улыбки. Уйти от целой толпы так ловко умел только он. Эндра знала, что Харлон не был трусом, он прекрасно владел мечом, но чаще предпочитал исчезнуть, прихватив всё ценное, что можно.

Они преодолели несколько улиц, пока не оказались в каком-то переулке.

–Стой! – резко закричала она.

Харлон обернулся. Он цепко держал сумку с золотом и бумаги, но был без оружия.

–Эндра, детка, – сказал он. – Мне надо уйти.

–Моя задача – задержать тебя, – ответила она безжизненно.

Женщина мгновенно вытащила длинный охотничий нож, что купила недавно. Холодная рукоять была приятна на ощупь, оружие никогда не подводило её, в отличие от людей. Да, этот клинок не казался красивым и элегантным, зато был острым и прочным, он мог лишить жизни за одно мгновение. В её глазах застыли холод и решительность, мужчина немного отпрянул назад.

–Это ведь я научил тебя обращаться с оружием! – выпалил он.

–Да. И поэтому ты знаешь, что я оказалась способной, – ответила Эндра очень холодно и позволила себе тень улыбки. – Но пожалуй, ты прав, я не могу тебя поранить. Это и правда будет некрасиво. Я могу просто крикнуть – и все будут здесь.