Дама Великого Комбинатора

– Я тоже заметил, что она пыталась обратить внимание Димы на себя.

– Обратить внимание! – вскипела Геля. – Да она чуть ли стриптиз не танцевала для него!

– На нее смотрели и другие.

– Но из кожи вон лезла она исключительно для него! Все это понимали!

– Ну, допустим. И что?

– А то… Все это происходило на глазах у Тани. Она не могла не заметить, что вытворяет Галка.

И Геля замолчала. Она чувствовала, что и так уже сказала слишком много. И при всем своем хорошем отношении к их генеральному не могла быть до конца уверена, что стоит доверять ему свои мысли. Все-таки Саша давно и прочно дружит с Димой. Вдруг ему не понравится, что какая-то Геля обвиняет жену его друга?

Но Саша лишь кивнул:

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. У Тани был повод, чтобы разозлиться на Галину. Более того, я даже уверен, что она разозлилась и довольно сильно, потому что я слышал их с Димой разговор.

– Слышал?

– Так уж получилось, что мы с ними соседи. Наш номер разделяет лишь стена. И летняя терраса у нас с ними общая, она, опять же, разделена чисто визуально невысокой ажурной решеточкой. Вчера после праздника я долго не мог уснуть, а потому вышел на воздух, так как меня слегка мутило от выпитого, а еще больше от тех жутких рож, которыми «украшены» стены моего номера.

– Надо быть совсем без ума, чтобы декорировать базу отдыха в таком стиле.

– Я слышал, многим нравится, – уклончиво возразил Саша и продолжил: – Так вот, на террасе стоял шезлонг, в котором я и устроился, стараясь не думать, что укрываюсь пледом, подозрительно похожим на кожу, содранную с какого-то несчастного. Но зато он был восхитительно теплый, и я решил под ним и остаться. Сидел я тихо, спинка закрывала меня от взглядов из номеров. При этом в номере самого Димы была открыта балконная дверь. Благодаря стечению этих двух обстоятельств я стал невольным свидетелем супружеской ссоры, произошедшей между Димой и его женой.

– Ты все слышал!

– Таня говорила Диме очень неприятные вещи. И говорила она их ему долго. Начала где-то в первом часу ночи. Сначала я хотел уйти, но потом представил, каково мне будет в номере, и остался на воздухе. Под их ругань я, в конце концов, и задремал. А когда проснулся в пятом часу утра, они все еще ссорились.

– Неужели они ссорились четыре часа подряд? Без перерыва?

– Намекаешь, что пока я спал, Таня сделала перерыв, сбегала к Галине, прирезала ее, а потом вернулась и продолжила упрекать мужа в том, что он не пропускает ни одной юбки?

– Ну… А разве такого не могло быть?

– Чисто гипотетически можно предположить. Но в конце Дима произнес фразу, которую я запомнил. Он сказал: «Ты выносишь мне мозг вот уже пятый час подряд. Если ты немедленно не заткнешься и не дашь мне поспать, я тебя просто придушу». И он проговорил это таким тоном, что Таня замолчала. Она сказала, что все поняла насчет Димы, и что она уходит спать в детскую.

– Может, она после этого побежала разбираться с Галиной?

– Нет, я слышал, как она будила няню и жаловалась ей на мужчин.

В том, как настойчиво Саша выгораживал Таню, было что-то подозрительное. Геля взглянула на генерального.

– Что? – спросил он, поймав ее взгляд. – Я говорю все так, как и было. Считаешь, что я создаю алиби для Тани?

– Очень на то похоже.

– Плохо же ты меня знаешь, – нахмурился Саша. – Убийство – это не шуточки. И как бы я ни был привязан к Диме и его семье, я бы никогда не стал выгораживать убийцу. Тем более в этом случае.

– Поясни.

– Если муж совершил один грех – это еще не основание, чтобы его жене совершать другой, еще более тяжкий. Я не считаю, что Галина так уж сильно провинилась перед Таней. Если кто и виноват в сложившейся ситуации, то это исключительно сам Дима. Он не должен был позволять Галине провоцировать его жену на ревность. Но Диме нравится, когда вокруг него все кипит и бурлит, вот он и позволил Галине думать, что она может на что-то надеяться.

– Бедная Галка! Как же сильно она сглупила!

Они еще немного поговорили о том, кто мог убить Галину, но не пришли ни к какому выводу, а потом Саша сказал:

– У нас есть уже две жертвы – Верочка и Галина. И между ними прослеживается явная связь.

– Одну отравили, но она выжила. Другую убили острым колющим предметом. Какая тут связь?

Голос Саши прозвучал интригующе, когда он произнес:

– Номер.

– Не поняла.

– Они обе жили в одном номере.

– Нет, нет, этот номер только числился за Верочкой, но жила в нем Галина. Кстати, а что с ним не так? Ты же там был, там кресла плюются ядом или ковер вспыхивает адским пламенем, стоит на него ступить?

Саша улыбнулся:

– Ничего такого я не заметил. На мой взгляд, номер был самый обычный. Верочка не принадлежит к числу руководства фирмой, потому и номер ей полагался стандартный, разве что слегка улучшенный. Ну, на здешний манер, конечно, улучшенный. Когда мы с полицейским вошли, то сначала решили, что перед нами кто-то стоит. Испугались. Они за кобуру схватились, я бежать пытался. Но оказалось, что испугались мы напрасно. И в номере стоят фигуры медведей, немного жуткие, но их можно отключить или просто сдвинуть в угол. А в целом номер хороший.

– Но Верочка от него отказалась. И перебралась в номер к Галине, невзирая на то, что там, говорят, пахнет рыбой.

Чем же тогда ее собственный номер не устроил Верочку? Правда ли, что дело было только в том, что ее пугали фигуры страшных медведей? Или в чем-то еще?

– Вроде бы я слышала, что Верочка отказалась от своего номера не столько из-за медведей, сколько из-за запахов кухни.

– Когда мы с полицией были в номере Верочки, занятом Галиной, был уже белый день. Кухня вовсю работала. Но ни запахов, ни шума я не услышал.

Пошли проверить и убедились, что номер Верочки хоть и находился над помещением кухни, но над складской его частью, и никакого неудобства от этого у гостей номера возникнуть не могло. Значит, дело было в чем-то другом. Но в чем? Почему Верочка захотела поменять свой номер? Спросить бы у самой Верочки, но ведь прямо она не скажет. Особенно теперь, когда в ее номере случилось убийство.

После обеда, который прошел в тягостной атмосфере, всем было велено оставаться неподалеку, чтобы их мог допросить следователь. Геля поглощала обед, не разбирая, что она ест. Она опомнилась лишь после того, как блюдо, ошибочно принятое ею за жареные сосиски, вдруг подмигнуло ей круглым блестящим глазом. После этого Геля отодвинула тарелку подальше, чувствуя, что не сможет проглотить с нее ни кусочка. Конечно, это была лишь иллюзия, плод поварского мастерства, но аппетит у Гели пропал окончательно. Да и предстоящий разговор со следователем заставлял нервничать.

Осмотр места преступления был закончен. Полицейские предупредили всех обитателей «Королевства злых сказок», что вплоть до окончания расследования все они должны находиться тут.

– Никто из вас без особого разрешения не имеет права покинуть базу отдыха.

Это распоряжение вызвало недовольство. Очень немногие отнеслись к нему с пониманием. Но следователю было все равно, как к его словам отнесутся окружающие. Сейчас он жаждал услышать, что же думают по поводу двух случившихся трагедий сами коллеги потерпевших. И судя по тому, как долго общались некоторые из них со следователем, мыслей у них было много.

Когда дошла очередь до Гели, следователь выглядел уже изрядно утомленным.

– Что вы делали сегодня ночью между половиной первого и часом?

Ага! Вот и время убийства Галины известно! Быстро же они работают. Но следователь не сводил с Гели глаз, и она честно ему призналась, что была у себя и спала.

– Что-нибудь подозрительное вчера вечером видели?

Геля подумала и внезапно решилась:

– Тень!

– Какая тень?

– Вчера вечером, направляясь в ресторан, я видела за домами чью-то тень.

– Тень, значит.

Кажется, следователь был рад услышать для разнообразия что-то новенькое, а не разбираться среди вороха сплетен, которые уже на него вывалили, Геля была в этом просто уверена, ее коллеги.

– Да, и когда в конце праздника я ушла из ресторана, эта тень снова мелькнула в том же месте. А ушла я в половине двенадцатого или чуть раньше.

– А чья это была тень? Мужская или женская? Или возможно, это была чья-то знакомая тень?

Геля задумалась. А ведь и впрямь в этой тени было что-то знакомое. Геля об этом еще тогда, ночью, подумала. Но теперь она никак не могла понять, что же именно показалось ей знакомым в той тени. Руки? Ноги? Движения?

И все-таки она напрягла память и сказала:

– У нее были рыжие волосы.

– У тени?

Несмотря на абсурдность заявления, следователь, кажется, им заинтересовался.

– Да, – подтвердила Геля. – Рыжие волосы. И еще она была одета во что-то алое.

Какой-то красный лоскут и впрямь мелькнул в свете фонарей. Или Геле это лишь почудилось?

– И у кого из ваших коллег рыжие волосы? И кто из рыжих носит красное?

Геля постаралась припомнить, но была вынуждена ответить, что не знает такого человека. Нет, парочка рыжеволосых в их милом террариуме присутствовала, но они не носили красное, а предпочитали одежду хорошо известных цветов всемирного клана рыжих – зеленого и темно-вишневого. Ничего алого в их гардеробе не прослеживалось.

Следователь выглядел раздосадованным. Геле даже стало неудобно, что она сначала обнадежила, а потом разочаровала хорошего человека, и она пообещала ему, что постарается вспомнить. На этом они и расстались.

Глава 6

Когда Геля вышла от следователя, то первым, кого она увидела, был ее муж, стоящий в обществе их генерального. Они обсуждали убийство. Разумеется. Что же еще? И когда повернулись в сторону подошедшей к ним Гели, на их лицах застыло одинаково тревожное выражение.

– Как все прошло со следователем?

– Нормально.

– Ты сказала ему про странное поведение Катерины?

– Нет.

– Но почему?! – воскликнул муж.

И Саша тоже подался к ним.

– Надо было сказать, – укоризненно произнес он. – Это может быть важно.

– А что я ему скажу? Что Катерина запугивала Верочку? Но на празднике она сидела в другом углу и к столу Верочки даже не приближалась.

– Ты так в этом уверена? Не говоря уж о том, что сама Верочка перемещалась по залу со своим бокалом. Она могла оказаться в непосредственной близости от Катерины, которая не устояла перед искушением и плеснула врагине яду в бокальчик.

– Так с собой его и таскала? Я имею в виду яд. Все время носила при себе отраву, надеясь, что ей представится возможность убить Верочку?

– Если она хотела ее извести, то праздник, где никто ни за кем не следит, где тьма народу и столько же подозреваемых – это самый удобный случай.

– Тогда зачем было устраивать Верочке выволочку перед самым отравлением?

– А чтобы та знала, за что умирает.

Геля замолчала. В словах мужчин был резон.

– Ну, не знаю… пойти снова к следователю?

Но прежде, чем мужчины ей ответили, сам следователь вылетел из дверей ресторана. Вид у него был утомленный, и он лишь отмахнулся от устремившейся к нему Гели.

– Про вашу тень я потом послушаю. Простите, сейчас мне очень некогда.

И убежал. А мужчины с двух сторон зажали Гелю в тиски.

– Что еще за тень такая выискалась?

Пришлось рассказать им и про нее. Но в отличие от следователя, муж и генеральный отнеслись к рассказу Гели без всякой серьезности.

– Померещилось, – сказал Саша.

– В темноте все кошки серы. Как ты могла увидеть рыжие волосы и красное платье? Это невозможно.

Так как Геля и сама не была до конца уверена в том, кого или что видела, она спорить не стала.

– У нас есть другая идея, – похвастался муж.

– Вспомни, что именно ты слышала про Петра Никодимыча и доктора Карапетянова, – попросил у нее Саша.

Геля кивнула и сказала:

– И еще Катерина говорила Верочке про какую-то старуху Изергиль.

– Последнее, скорей всего, прозвище. Старуха Изергиль – это героиня одноименного произведения Максима Горького. Ее пихают к месту и не к месту. Как старуха, так обязательно Изергиль.

– А какова из себя была эта дама?

– Очень древняя, согнутая пополам старуха с тусклыми, когда-то черными глазами.

Саша покачал головой:

– Нет, я никогда не видел такой бабки в окружении Верочки.

Геля взглянула на него с любопытством. Как это она и не смекнула, что раз Саша входит в ближний круг Димы, то он должен знать также хорошо все и про Верочку? Что Саша не просто служащий и генеральный, он еще и друг семьи Димы, который очень хорошо знает все, что там происходит.

– Я бывал у Верочки дома, – сказал Саша. – И у них с сестрой на даче тоже был. Но такой сильно пожилой женщины я там не видел. Есть экономка, но ей лет пятьдесят-шестьдесят, вполне крепкая женщина. Старухой ее назвать язык не повернется.

– Разве у Верочки есть сестра?

– Есть. Она инвалид детства. Постоянно живет на даче. Впрочем, дачей это можно назвать лишь условно. Это очень уютный и теплый загородный дом, в котором можно проживать круглый год.

– И не скучно молодой девушке там одной?

– Во-первых, Карина далеко не молодая девушка, она гораздо старше Верочки. А потом, как я понял, она не очень-то хорошо понимает, что происходит вокруг нее.

– Она что? Ку-ку?

– Очень странный персонаж. Верочка избегает показывать ее своим знакомым. Даже не уверен, в курсе ли Дима о существовании такой сестры. Я сам совершенно случайно увидел Карину. Как-то разговорились, Верочка пожаловалась, что соседские дети начисто вытоптали малинник, который был у нее за домом, и вся малина погибла. А у нас на участке в тот год малина как раз разрослась многократно. Вот я и предложил ей взять у нас несколько десятков кустов, да и посадить у себя. Она идею одобрила, и я привез ей саженцы. Тогда я и познакомился с сестрой Верочки. Главное, когда я к ним приехал, Верочка встретила меня у ворот и сунула мне какую-то детскую игрушку и шепнула, чтобы я ничему не удивлялся. А когда мы прошли в дом, она познакомила меня с женщиной лет сорока пяти и сказала, что я привез ей игрушку. Та очень оживилась, обрадовалась совсем по-детски. Начала так смешно прыгать, лопотать что-то на своем языке. Потом пришла женщина, которая присматривает за сестрой, и увела ее. Конечно, я спросил у Верочки, что с ее сестрой. И она объяснила, что это какое-то генетическое заболевание, при котором сестра внешне выглядит взрослой женщиной, но по умственному развитию стоит на уровне двух-трехлетнего ребенка.

– Как это печально! А я и не знала.

– Верочка не афиширует свою проблему с сестрой. Даже не знаю, зачем она мне ее показала.

Гелю этот рассказ навел на одну мысль:

– Я тут подумала, а вот если бы Верочка погибла, то кто стал бы ее наследником?

– Полагаю, что сестра. Других близких родственников у нее нету, насколько мне известно. Про родителей она сказала, что они умерли.

– Катерина сказала, что Верочка погубила свою мать, бабушку и брата.

– Да? Интересно. Но мне об этом ничего не известно.

– А там у Верочки вообще есть, что наследовать?

– Ну как… Квартира в Москве. Загородный домик. Квартира маленькая, далеко от центра. Домик хоть и теплый, но без всяких изысков. И даже не в Московской, а в Ярославской области. Лично я не стал бы мараться из-за такой безделицы, как наследство Верочки.

– Так это ты, у тебя и так всего навалом. У вас-то с женой на семью, как я слышала, четыре квартиры в Москве.

– Четыре, да. Но если ты думаешь, что это слишком много, то объясняю. Из всех четырех лишь только одну я приобрел сам. Две другие достались мне в наследство от дедушек и бабушек с папиной и маминой стороны. Четвертую выменяла моя жена, когда они делили уже ее наследство с ее братом. Вот так и получилось, что у нас на семью четыре квартиры. Но не забывай, что у меня двое детей, сын и дочь. Обоим необходимо выделить по квартире. Одна останется, может быть, пригодится внукам.

– Вот я и говорю, что тебе кого-то убивать ради квадратной площади в Москве не нужно. А вот кто-нибудь другой… Полагаю, этой тетке до смерти надоело ухаживать за инвалидом. Вдруг это ее идея прикончить Верочку? Тогда все унаследует Карина. Потом потихоньку можно переписать на себя все добро и жить дальше припеваючи в московской квартире, сбагрив инвалида куда-нибудь в специнтернат.

– Не так просто пристроить в интернат такого больного. Верочка пыталась, но там говорят, что могли бы взять Карину, будь она одинокой. А так как у нее есть сестра, которая может за ней ухаживать, женщину в интернат не берут.

– Но ты же понял мою мысль?

– Понял. И сразу скажу, что Галина в этом плане даже такой слабенькой перспективы не имеет. За ней наследства вообще не предвидится. Приезжая. Жила на съемной квартире. И в ее стремлении завладеть Димой было очень много корыстного интереса. Он богат, она бедна. Так надо заставить его поделиться своим достатком.

– Если у Тани на время убийства Галины есть алиби, то я даже не представляю, кто еще мог ее убить. Ревность – вот самый подходящий мотив, если нету денег.

– Но мотив ревности может сработать и с другой стороны, – заметил Саша. – Пусть Галина стремилась завладеть Димой, но она жила отнюдь не монашкой. Я сам лично несколько раз наблюдал, как ее подвозили на работу мужчины. И машина всякий раз была другая.

– Другая машина, другой мужчина. Галина была неразборчива в связях, это верно.

– Правильней сказать, что она не зацикливалась на одном лишь Диме. Ее устроил бы любой вариант, который позволил бы ей вести красивую жизнь и нигде не работать.

– Да, работать Галина не любила.

Геля помнила, что Катерине стоило большого труда добиться от Галины выполнения ее обязанностей. Уволить бы ее! Вот была мечта Катерины. Но выгнать бездельницу даже у Катерины никак не получалось. Всякий раз, когда заходил разговор о том, чтобы избавиться от Галины уже окончательно, вмешивался Дима, который шуткой разряжал атмосферу. С мнением начальства Катерина ничего не могла поделать, и Галина на следующий день вновь выходила на работу, где снова ничего не делала, только крутила своей хорошенькой попкой перед Димой. Собственно говоря, это было ее единственное занятие, и невольно приходило на ум, что только ради этого Галку начальство и держит. Потому что у себя в бухгалтерии она появлялась лишь в те редкие моменты, когда Димы не было в офисе. Да и то предпочитала не работать, а выпить чаю и потрещать с другими девчонками.

– В общем-то, безобидное существо, легкомысленное и прелестное. Пользы от нее, конечно, не было никакой. Образование она получить не удосужилась. И если бы в тот момент, когда она пришла к нам устраиваться на работу, мимо не проходил Дима, который ею заинтересовался, Галину бы никогда не взяли. Максимум, на что она годилась, сидеть на телефоне и отвечать на звонки. Но Дима же обожает изображать из себя Пигмалиона и облагодетельствовать всех вокруг. Вот он и вбил себе в голову, что сумеет помочь этой красивой девочке пробить себе дорогу в жизни. Сначала отправил ее на курсы, потом посадил работать в бухгалтерию. Думал, что поможет Галине сделать карьеру. Сама-то Галина ни на что выше офис-менеджера изначально и не претендовала.

Да, лично у Димы был к Галке не столько плотский интерес, сколько интерес исследователя и наблюдателя. Он хотел увидеть, что вырастет из этого птенца при его, Димы, тщательном контроле. Но если Таня и могла в такое поверить, то кто-то другой не поверил. Например, кто-нибудь из тех кавалеров, с которыми заигрывала Галка. Вдруг этот кто-то и решил наказать легкомысленную по отношению к мужчинам девушку?

– С кем-то еще из нашего офиса Галина крутила шашни?

– Нет. Но у нее были мужчины со стороны.

– Были, – согласилась Геля. – Но как их найти?

– Могу прямо сейчас сделать запрос в охрану нашего бизнес-центра, – предложил Саша. – У них ведется круглосуточная запись не только внутри помещений, но и снаружи. В том числе все парковочные места просматриваются. Если кавалер Галины подвозил ее к офису, то его автомобиль неизбежно попал в поле зрения камер. И по номерам автомобиля мы с легкостью вычислим его владельца. Я могу сделать такой запрос. А если моих полномочий не хватит, всегда можно обратиться за помощью к следователю.

– Отлично! И я тоже не стану сидеть без дела. Сейчас пойду к девочкам из бухгалтерии. Галка любила почесать с ними язычком. Катерина вряд ли захочет поделиться со мной какими-нибудь соображениями, но ее подчиненные – дело другое. С ними куда легче найти общий язык.

Отведя мужа в свой номер, чтобы он мог там привести себя в порядок с дороги, сама Геля отправилась к приятельницам Галки. Их она нашла в своем собственном бывшем номере, который теперь занимали Людочка с ее сестрой.

– А мы как раз зашли к Галке на ее страничку. Пытаемся понять, кто из ее друзей мог бы стать убийцей.

– Она жаловалась на угрозы?

– Да, был один тип, которого она считала опасным. Он предлагал Галине замужество, а она по какой-то причине его предложение отклонила. Вот он и обозлился.

– Его мы сейчас и пытаемся вычислить.

– Вы не думайте, нас следователь об этом попросил.

Похоже, не только Геле и генеральному пришла в голову идея помочь следствию. И среди других сотрудников нашлось немало желающих поучаствовать в расследовании.

– И что вы установили?

– Вот выбрали пока что четверых. Посмотрите. Как они вам?

Геля склонилась над планшетом кого-то из девочек, с которого они зашли на страничку Галки. Что и говорить, в Сети у Галки жизнь была необычайно яркой. Создавалось впечатление, что она не вылезает с крутых тусовок. А завтракает, обедает и ужинает исключительно в самых пафосных ресторанах. Работе в этой жизни не было уделено ни единого мгновения. Виртуальная Галка только и знала, что задорно прыгала из одного дорогого автомобиля в другой, иногда для разнообразия усаживаясь на байк или выглядывая из окошка лимузина.

– Все эти кадры постановочные. Откуда у Галки деньги на такие места или такие машины? Она с нами и в кафе не всегда могла пойти.

– Вы так мало получаете?

– Зарплаты у нас нормальные, но деньги у Галки в руках не держались.

– Только зарплату все получим, день-два пройдет, а она уже снова без гроша в кармане.

– До чего дело доходило, что на метро денег не было, приходилось Галке на улицах голосовать.

– Так она со своими кавалерами и знакомилась. Ручку поднимет, ножку оголит, кто-нибудь да и остановится. А тут уж Галка не теряется, такую душещипательную историю о потерянном кошельке наплетет, что мужчины верили.

– А чего им не верить? Видят, что девушка ухоженная, на проститутку не похожа, да еще и упакована как конфетка. Вот они и думают, наверное, и впрямь несчастная случайность, надо помочь попавшей в беду красавице. И везут. И денег не спрашивают. Так и получается, что Галка и до работы на халяву доберется, и еще телефончик кавалеру оставит, а вечером с ним в ресторан.

– Галка это очень ловко с мужиками проворачивала. Прикинется такой бедной овечкой, они кидаются ей квартиры снимать, в долг денег давать. Или вот как Дима, вообще берутся отесывать, причесывать и жизни учить. А Галка со всех сливочки снимает да посмеивается про себя.

– Но сейчас-то ей не до смеха.

– Да, нашелся, видно, кто проучил ее. Не всем мужикам нравится, когда их такой меркой меряют.

– Какой?

– Ну, Галка всегда с мужиками так дело ставила, чтобы только себе пользу поиметь. И даже не пыталась это как-то замаскировать.

– Поэтому со многими у нее разрыв получался бурным. Когда они понимали, что от них Галке только одно нужно, чтобы ее содержали, они обычно сильно обижались.

Одна из девушек придвинула планшет поближе к Геле и спросила ее мнения:

– Как вы думаете, кому из этих мужчин могло прийти в голову зарезать Галку?

Что и говорить, девушки постарались выбрать из числа мужчин – близких друзей Галки, наверное, самых страхолюдных.

– Ну и личности! – вздрогнула Геля. – Если так смотреть, любой мог убить.

– Нет, вы получше поглядите.

И Геля послушно принялась разглядывать лица кавалеров Галины. У первого же в родственниках, причем близких, должно быть, имелись неандертальцы. Такой низкий лоб, угрюмый взгляд из-под густых бровей и косматая растительность по всей голове могла быть только от них. Но страничка этого человека не вызвала у Гели подозрений. Он был инженером, вполне приличным человеком.

– Мне кажется, просто не повезло с внешностью человеку.

Другой кандидат был, напротив, старательно выбрит и одет с иголочки, но девчонки разыскали его фото на пляже, где были хорошо видны наколки на всех частях тела.

– Он настоящий уголовник.

Но Геля снова отвергла и эту кандидатуру.

– Уголовники себе такие цветные и красочные татуировки никогда не делают. А тут сами посмотрите, у него и птицы по спине порхают, и тигры из бамбука на животе выглядывают, и цапли в болоте с лотосами пасутся, и все такое разноцветное и красивое. У зеков нету такого. Они втирают в наколотые места чернила или тушь, поэтому татуировки у них всегда одного цвета. А эти сделаны в профессиональном тату-салоне у хорошего мастера. Стоят они недешево, но совсем не говорят об уголовных наклонностях мужчины.