Дама Великого Комбинатора

В ресторане было уже полно народу. Играла приятная музыка. И что особенно радовало, на этот раз обошлось без излюбленных владельцами базы ужастиков. Ну, почти. Разве что с потолка свисали гирлянды сушеных летучих мышей, да на стеклах были изображены сказочные персонажи с метлами или на драконах, и еще музыкальные инструменты были украшены паутиной и какими-то жуткими картинами-наклейками, да сами музыканты играли в масках монстров. Вот, собственно говоря, и все.

– Похоже, я начинаю потихоньку привыкать, – с радостью отметила Геля. – Если ничего хуже не случится, то отдых вполне удался!

Геля не опасалась, что останется без компании. Все-таки среди айтишников мужчин гораздо больше, чем женщин. Неохота женщинам пахать эту ниву, да и мозги у них устроены иначе. Геля была уверена, даже заявись она в брюках и футболке, у нее и так не было бы отбоя от кавалеров. А уж когда она явилась такой красавицей… Не прошло и нескольких секунд, Геля даже не успела толком оглядеться, как возле нее уже образовалась компания из молодых и не очень молодых мужчин, каждый из которых желал с ней пообщаться.

– Какая ты красавица!

– Мы даже не подозревали, что ты такая.

– Садись за наш столик.

– Нет, за наш!

Геля никого не хотела обижать. Она ко всем своим коллегам мужчинам относилась ровно. У нее есть муж, и об этом она всегда помнила. Но немножко поболтать, почему бы и нет? В этом ничего плохого. И можно немножко пофлиртовать. Мужчинам будет приятно, они почувствуют себя нужными и востребованными, а ей все-таки тренировка. Так она и сидела в окружении сразу пятерых кавалеров, с бокалом мартини и тарелкой, на которой красовались кусочки белого хлеба с черной икрой. Вообще, как заметила Геля, все выставленные блюда были либо покрыты глазурью из темного шоколада, либо выставлялись на салфетках черного цвета, либо имели в своем оформлении какой-нибудь элемент декора обязательно черного цвета.

– В этом месте хорошо Хэллоуин отмечать или Вальпургиеву ночь праздновать. Наверное, в эти дни владельцы гребут такие деньжищи, что потом все оставшееся время декор уже не меняют.

– Зачем менять, если это приносит доход?

– В Питере был клуб, где каждые выходные отмечали Новый год, – вспомнила Геля. – Стояла елка. В полночь звучало поздравление президента. За счет заведения разносили шампанское. Конфетти, оливье. Мы отмечали Новый год в апреле и нам с друзьями понравилось.

– Чего не скажешь про это место.

– Правда, оно жуткое?

– Как у тебя в комнате? У всех нас просто жуть полнейшая.

Геля собиралась объяснить, что у нее как раз все очень прилично, благодаря тому, что она уступила свой номер руководителя подчиненной и ее сестре, но промолчала. Людочка тоже присутствовала в ресторане. И с ней была девушка, очень похожая на нее, но куда менее яркая и сочная. Казалось, все краски жизни достались из двух сестер старшей. Младшая унаследовала лишь изящную фигуру и большие выразительные глаза. Но кто там разглядит в полумраке эти глаза! Ренат и не думал смотреть на предложенную ему «невесту», несмотря на все усилия Людочки и, прямо сказать, острую нехватку других партнерш. Да и то правда, одета девушка была очень скромно. Ну, прямо очень.

Подозвав Людочку к себе поближе, Геля спросила:

– Ты что же свою сестру для праздника совсем не приодела?

– Во что? – прошептала Людочка в ответ. – Я только для себя вещи взяла. А эта дуреха не догадалась захватить с собой что-нибудь понаряднее.

– Тогда подзови ее и пойдемте со мной.

Уже подходя к номеру, они столкнулись с Димой, который шел к ресторану в сопровождении Тани и Верочки. Последняя уже оправилась от своего потрясения, выглядела вполне нормально и ничем не напоминала ту затравленную обозленную дикую кошку, которую случилось наблюдать Геле сегодня.

Дима приветливо улыбнулся им. Пожал руку Людочкиной сестре. И спросил:

– Куда идете?

Людочка с сестрой молчали. Не знали, как Дима отнесется к тому, что они выселили руководительницу, а сами заняли ее номер.

– Девочки позвали меня к себе, хотят показать мне кое-что.

– Скоро начнется программа. Будут конкурсы и призы.

– Мы успеем.

– Мы придем.

Дима кивнул им и уплыл дальше, навстречу восторженным голосам и смеху. Да, это он любил. Быть в центре внимания, быть любимым, быть обожаемым. А кто, положа руку на сердце, этого не любит?

Взглянув им вслед, Геля заметила, что Верочка как-то странно приволакивает ногу. Как будто бы она у нее затекла или Верочке только что всадили в заднюю часть хороший шприц с раствором. И невольно Геля задалась вопросом: что у нее с ногой?

– Пошли скорее, – поторопили Гелю девушки. – А то и впрямь опоздаем.

Из двух предложенных платьев сестре Людочки больше подошло розовое. Геля сама накрасила девушку, постаравшись максимально улучшить небогатый арсенал, данный той природой. Тон наложила поярче. Губы обвела мастикой, чтобы придать их объем и соблазнительную пухлость. Волосы у девушки тоже оказались не ахти, тусклые и редкие. Что с такими делать, Геля даже не представляла. Но тут ее взгляд упал на висящую на стене картину, вышитую нитками. У бредущего по лесу лешего была такая густая борода из ниток, что грех было ею не воспользоваться. Мгновение и Геля уже чекрыжила бороду своими маникюрными ножничками.

– Ой, что вы делаете! Вас же заругают. Испортили имущество.

– Уверена, что они этого даже не заметят, – отмахнулась Геля. – И вообще, тут все вокруг такое страшное, что хуже уже не будет.

– Вы тоже так думаете? – обрадовалась девушка. – А у меня прямо мороз по коже пробежал, когда я сюда приехала. Стою и думаю, заходить или удрать? А тут Люда звонит. Спрашивает, ты приехала? Да еще так строго говорит. Ну, я и сказала, что приехала. Такого страху натерпелась, пока Люду ждала. Смеркалось уже, я стою, лес вокруг шумит. Вдруг откуда ни возьмись, появляются два человека и обсуждают, как они вдвоем какого-то беднягу завалили. Меня увидели, замолчали. А я стою ни жива ни мертва. Все, думаю, теперь они и меня прикончат.

– Тебя за что?

– Вроде как я теперь свидетельница. Разговор их слышала. И лица видела.

– И узнать сможешь?

– Могу. Очень даже запросто.

– А кого именно они убили? И за что?

– Нет, этого они не говорили. Хвастались больше, как один ему башку размозжил, а другой ноги переломал. И главное дело, спокойно так это между собой обсуждали. Будто бы для них это самое обыденное дело – человека убить.

– Это какая-то ошибка.

– Ой, как же мне страшно! Вот я платье ваше надела, красивое оно, а про себя стою и все время думаю, зачем мне это платье, если жить мне, может быть, осталось всего несколько минуточек.

И губы у девушки задрожали.

– Людка, пообещай, что тогда моего пацана себе возьмешь.

Люда в восторг от такого предложения отнюдь не пришла и самым строгим голосом запретила своей сестре даже думать о смерти.

– Я тебя пригласила в приличное общество, среди нас убийц нету!

Судя по выражению лица сестры, она в этом очень сильно сомневалась. Геля не знала, смеяться ей или пугаться. И в итоге решила, что лучше побыть одной, привести мысли в порядок.

– Вы идите, девочки, а я через минутку вас догоню.

Девушки поспешили обратно в ресторан, и Геля услышала, что на улице они снова столкнулись с кем-то из сотрудников. Но с кем именно девушки пошли в ресторан, Геля так и не разобрала. Она позвонила мужу, предупредила, что идет на развлекательный вечер, и что у нее все в порядке. Муж пожелал ей хорошо провести время. Голос у него был утомленный. За целый день муж наработался в огороде, помогая деду копать поле под картошку. Несмотря на то что прилавки магазинов ломились от привозных товаров, дед упрямо хранил верность родному урожаю.

Ничего не скажешь, и морковка у него урождалась отменно сладкой, и тыква была такой, что не сравнить с магазинной. И даже простецкие кабачки, в которых вообще кроме клетчатки да воды, считай, и нет ничего, у деда получались совсем другого вкуса, чем магазинные. Про огурцы и говорить нечего. Хрустящие да пупырчатые, они были хороши и в засолке, и в маринаде, и так с солью да укропчиком. Единственное, в чем дед чувствовал себя ущемленным, так это в урожаях заветной его ягоды – клубничка никак не хотела давать хозяину богатый урожай. И поэтому дед отрывался на другом, сажал черешню, голубику и жимолость. Видимо, надеялся, что капризница увидит, как стараются новенькие, образумится и начнет уже наконец радовать его своими крупными и красными ягодками.

Поговорив с мужем, Геля сразу почувствовала прилив бодрости. И весело напевая, вышла из номера. На улице уже совсем стемнело. Луны не было видно, звезд тоже. И когда Геля пошла по извилистой дорожке, путь ей освещали разве что фонарики в форме черепов. В сочетании со скамейками в форме скелетов, также мерцающими загадочным потусторонним светом, это производило сильное впечатление. Гелю все сильней била дрожь. И она то и дело прибавляла шагу, чтобы поскорей добраться туда, где свет, где люди, где звучит музыка и слышен звонкий смех.

– Мне не страшно! – уговаривала она себя. – Я не боюсь! Ничуточки не боюсь!

Но ей все равно было страшно. И она ужасно изрядно боялась. Может быть, поэтому ей и померещилась большая черная тень, мелькнувшая между домиками. Геля заметила ее краем глаза, но поворачивать голову не стала. Если там кто-то есть, то лучше пусть он не знает, что Геля его тоже видела. Может, тогда он позволит пройти ей дальше. А почему он? Может быть, она? Или вовсе оно? И Геля, сама удивляясь себе, пустилась бежать. На каблуках и по выложенной булыжником дорожке бежать было неудобно, но Гелю это не останавливало. Подхватив свои пышные юбки, она летела так, что ветер свистел у нее в ушах.

Ей показалось, что темная тень бросилась за ней вдогонку. И Геля прибавила ходу, каждую минуту рискуя споткнуться и упасть. Что с ней будет тогда, она предпочитала не думать. Темная тень ощущалась совсем рядом, но все же близко не совалась. Геле показалось, что иногда она видит что-то алое, а иногда мелькало что-то рыжее. Но лишь оказавшись в освещенном круге площадки перед рестораном, Геля остановилась. Тут она перевела дух и оглянулась. Ей показалось, что на границе тьмы и света кто-то стоит. Она пригляделась. Вроде бы женщина. Вроде бы знакомая. Но откуда? Геля моргнула, а когда вновь открыла глаза, женщина уже исчезла.

– Показалось.

Больше ей по дороге никто не встретился, все были уже в ресторане.

Глава 4

Праздник был в самом разгаре, когда Геля вновь оказалась в помещении. Она с удовольствием отметила, что новое розовое платье пришлось ее молоденькой протеже как нельзя более кстати. Та порхала в нем по залу, словно мотылек. Все-таки как много значит для девушки красивое платье! Геля с удовлетворением отметила, что теперь возле Людочки и ее сестры кружат сразу несколько кавалеров. И кружили они главным образом возле сестрички. Даже Ренат вышел из своего задумчивого состояния и уже несколько раз взглянул в ту сторону, где сидели сестры со своими кавалерами. А когда объявили конкурсы, Ренат поднялся со своего места и постарался встать таким образом, чтобы быть поближе к сестричкам.

– Отлично. Кажется, дело уже на мази.

Конкурсы вызвали большой энтузиазм у молодежи, которой не терпелось показать себя. И даже некоторые из старшего поколения, разгорячившись от коктейлей с «кровью дракона», тянули жребий, кому первому рисовать вслепую, и кто встанет за какую команду по перетягиванию каната. Такие добрые старые конкурсы перемежались шутками ведущего и танцами.

Геля в конкурсах не участвовала. У нее было занятие поинтересней. Она наблюдала. Определенно, сегодня с ее коллегами творилось что-то странное. Все были взбудоражены и разгорячены праздником – это понятно. Но присутствовало в воздухе еще какое-то неуловимое напряжение, которое заставляло руки холодеть, а сердце биться чаще. Достаточно было обратить внимание, какие взгляды метала Катерина на Верочку. И как угрюмо косилась Галина на Таню, явно считая ее своей соперницей. Все женщины заняли места в разных частях ресторана, но витавшие между ними флюиды заряжали воздух напряжением.

Один Дима, казалось, ничего не замечал. Он был весел и обаятелен. Расточал улыбки клиентам, комплименты их женщинам, тонко шутил с коллегами и, как обычно, был центром всего праздника. А четверо мегер кружили вокруг него, как львицы, готовясь к схватке и лишь выжидая удобного случая, чтобы напасть одна на другую.

«Что-то должно произойти, – решила Геля. – Не может не произойти».

Она видела, что ни конкурсы, ни старания ведущего, ни выкрутасы выступающих артистов не привлекали к себе внимание этих дам. Они были нацелены на схватку, в которой должны были выступить все четверо. Но кто против кого?

– Геля, можно тебя на минуточку?

Обернувшись, Геля увидела их генерального. Это был солидный обаятельный дядька, на которого к тому же всегда можно было положиться. Он был усат, бородат и осанист. Никогда не выходил из себя. Всегда знал, что и когда нужно делать. Одним словом, самый надежный товарищ, какого только можно себе пожелать. Геле он был всегда очень симпатичен. С того самого первого дня, когда она пришла работать к Диме в компанию, но получила от директора лишь самые общие указания насчет своих должностных обязанностей. А вот дотошно и толково разъяснил ей, что требуется делать, именно генеральный. Если к Диме, несмотря на весь его блеск, у Гели было множество мелких претензий, то генерального она не могла упрекнуть ни в чем. Идеальный коллега, идеальный семьянин, идеальный мужчина, несмотря на десяток-другой килограммов лишнего веса.

– Мне кажется, что Таня сегодня выглядит какой-то взволнованной, я бы даже сказал, нервной.

Все-таки при всех своих достоинствах генеральный был всего лишь мужчиной и многих вещей не понимал.

Геля поспешила ему объяснить:

– Еще бы Тане не нервничать. Ее со всех сторон окружают акулы, мечтающие отхватить кусок ее мужа, а по возможности, и всего целиком. Стоит взглянуть на Галину. Эта прямо нацелилась захомутать Диму. Да и остальные девчонки своего не упустят, дай им только шанс.

– Дима не станет глупить.

– Ты лучше моего знаешь, что все может случиться. И что тогда делать Тане? Рядом с ней никого. Родителей у Тани нет. Родители Димы тоже уже в лучшем из миров. К кому она обратится за помощью? Не к кому!

– А как же Верочка?

– А верная Верочка оказалась замешанной в каких-то темных делишках, оглашение которых грозит ей тюрьмой.

И Геля выложила генеральному все, что ей удалось сегодня узнать от Катерины. Тот слушал, потирал покатый лоб и хмурился.

– Можешь мне поверить, что уже к концу сегодняшнего дня у нас будет первая жертва.

– Не слишком ли ты сгущаешь краски?

– Спроси у Катерины сам, что она думает про Верочку.

Генеральный взглянул на Катерину, но что-то в ее грозном облике заставило его повременить с расспросами.

И вместо этого он сказал:

– Мне это не нравится.

– А мне, думаешь, нравится? Только поделать мы ничего не можем.

– Почему? – возразил генеральный. – Мне кажется…

Увы, ему так и не суждено было произнести свою мысль вслух, а Геле ее услышать, потому что как раз в этот миг раздался чей-то крик. Он был женский, истошный и громкий.

– Помогите! Ей плохо! Она умирает!

Генеральный подпрыгнул на месте, с каким-то испугом взглянув на Гелю. Похоже, он не ожидал, что ее мрачные прогнозы сбудутся так быстро. А сама Геля, очень своевременно вспомнив совет любимого мужа держаться как можно дальше от любой заварушки, тут же кинулась в сторону, откуда прозвучал крик.

Кричала девочка из бухгалтерии. Но указывала она на чье-то тело, корчащееся на полу. Одного взгляда Геле хватило, чтобы понять, что несчастье случилось с Верочкой. Та лежала на полу и судорожно сучила ногами. Глаза у нее выпучились, а тело скрючилось. Неподалеку от нее лежал бокал для шампанского, из которого на пол вылились остатки жидкости. Видимо, падая, Верочка выронила свой бокал из рук.

– О-о-о! – кричала она все громче. – Как больно!

Вокруг Верочки суетились официанты. Стоящие поблизости коллеги испуганно жались по стенкам. Но очень многие, не слыша криков Верочки и не подозревая о случившемся, продолжали танцевать и веселиться под музыку.

– Помогите! – стонала несчастная. – Вызовите врачей!

Геля подошла ближе. Лицо Верочки было бледным, на лбу выступил пот. Изо рта девушки пузырями текла слюна.

– Не понимаю, что с ней произошло, – сказала Людочка, оказавшаяся поблизости. – Мы с ребятами сидели за соседним столом. Вдруг слышим, кричат. Подбежали, а она вот…

– С кем она сидела?

– Как обычно, с Таней.

Геля подобралась поближе к супруге босса.

– Что произошло?

– Не знаю. Мы сидели, пили шампанское. Вдруг Верочка закричала и схватилась за живот. А потом упала.

– Может, язва? Или колика?

– Со здоровьем у нее полный порядок. Разве что отравилась той дрянью, которой нас тут пичкают.

Геля взглянула на тарелки, стоящие на столе у Димы. В них лежало неаппетитное черное месиво. Лично сама Геля ограничилась крохотными черными пирожками, цвет которых был обусловлен мукой из черемухи. На вкус они были вполне съедобными и оказались начиненными нежнейшим сливочным сыром с чуть сладковатым привкусом. Но кто может гарантировать, что и остальная поданная гостям провизия была высочайшего качества? Вдруг сюда затесалась испорченная рыба или просроченное шампанское?

К этому времени разыскали Диму. Он едва взглянул на Верочку и велел:

– Вынесем ее на воздух. И ей хорошо будет, ее ветерком обдует, и остальным она не помешает веселиться дальше.

Пока Верочку несли через зал, люди почти не обращали на это внимания. Она уже не стонала. И все непосвященные, наверное, решили, что Верочка просто перебрала чуток. Такое с любым может приключиться. Совсем не тот случай, чтобы зацикливаться и портить себе любимым праздник.

На улице Верочке сперва стало лучше. Было видно, что она старается сдерживать стоны, но они все равно вырывались из ее сомкнутых губ.

– Ой, как же больно!

А потом Верочку вырвало какой-то отвратительной черной массой.

– Фу!

И большую часть сочувствующих как ветром сдуло. Геля с радостью отметила, что их генеральный остался. Саша, он такой, он бы никогда не оставил своих друзей в трудную минуту.

– Принесите теплой воды с марганцовкой. Если это отравление, ей надо как можно больше пить.

Воду принесли. Верочка послушно пила, и ее снова тошнило. Хорошо еще, что с каждым разом ее тошнило все чище и чище, пока наружу не стала выливаться просто вода. Геля прикинула, что за все время в бедную Верочку залили не меньше пяти литров. И столько же вышло из нее наружу. Похоже, что никогда еще Верочка не была такой чистой изнутри.

Наконец, приехали врачи. Они смерили Верочке давление, оказавшееся очень низким. Послушали сердечные ритмы, которые оказались неритмичными. Пощупали кожу, которая оказалась холодной и влажной.

И вынесли решение:

– Пострадавшая нуждается в госпитализации.

– А то мы этого сами не поняли! За этим вас и вызывали!

Верочку увезли. Саша успел о чем-то пошушукаться с врачами, а потом с Гелей и вместе с остальными вернулся назад в ресторан. После всего пережитого Гелю изрядно трясло. То ли на улице замерзла, то ли сказывалось нервное напряжение, последнее было более вероятно. И она с благодарностью приняла от генерального бокал глинтвейна.

– Согревающее и бодрящее – это как раз то, что мне сейчас и нужно. Спасибо, Саша.

Саша – их генеральный – уже вовсю прихлебывал свой глинтвейн из высокой стеклянной кружки. Выглядел он задумчивым.

А потом сказал:

– Я побеседовал немного с врачами. Они говорят, что на обычное пищевое отравление категорически не похоже. Слишком быстро и резко проявились симптомы.

– И потом, она ведь ела все то же самое, что и остальные. Значит, и отравиться должны были еще как минимум несколько человек. А посмотри, все пляшут и ничего у них не болит.

– Хорошо, что не болит.

Саша отпил еще глоток и взглянул на Гелю:

– Ты знала, что такое может случиться.

– У меня было предчувствие, что кто-то желает зла Верочке.

– Кто-то! Говори уж прямо, зла ей желала Катерина.

– Кстати, ты ее не видел? – спохватилась Геля. – Где она?

Они стали озираться, но Катерины видно не было.

– Ее надо найти. Я хочу с ней поговорить.

Но ни среди танцующих, ни среди сидящих за столами, ни даже среди гуляющих под луной в саду, да, нашлись среди них и такие смельчаки, Катерины не обнаружилось.

– Странно. Я видела, как она еще совсем недавно сидела вон за тем столом.

Расспросили соседей Катерины по столику. Те объяснили, что часам к одиннадцати женщина стала зевать, а потом сказала, что хочет пойти и прилечь.

– И что?

– И ушла.

Получалось, что к тому времени, как неведомый яд подействовал на Верочку, ее обвинительница уже видела десятый сон. На всякий случай, они с Сашей прогулялись до номера, в котором жила Катерина, но на их деликатный стук никто не ответил, а стучать громче они побоялись. У них не было веских обвинений в адрес Катерины, а без них соваться к ней было рискованно. Разбуженная и разгневанная Катерина в выражениях бы не стеснялась. Нет, вызывать без нужды ее гнев никто не хотел.

– Завтра с ней поговорим. Никуда она от нас не денется.

– Я тоже хочу пойти к себе.

Саша галантно проводил Гелю до ее номера, чему она была очень рада. Сашу она не стеснялась. Ему она могла выдать свой секрет. И когда он с удивлением озирался по сторонам, пытаясь сообразить, почему одного из руководителей поселили в номер для простых смертных, она быстро объяснила причину своего решения.

– А-а-а… Так это с Людой ее сестра? Вот оно что. А я ломал голову, что за девушка такая симпатичная появилась.

Симпатичная? Геля почувствовала прилив гордости за себя. Все-таки вкус у нее что надо. Вот и Саша сразу же оценил ее усилия.

– Не знал, что у Людочки есть сестра.

– И Люда очень надеется, что удастся пристроить ее Ренату.

Саша был шокирован:

– Почему именно ему? Ренат ведь женат.

– Он развелся. Жена от него ушла.

– Жена ушла, но они до сих пор не разведены. Так что официально Ренат женат и для новых отношений не годится.

– Да? – растерялась Геля. – У меня другая информация.

Она была даже немного сердита на Людочку. Почему та все не проверила насчет Рената? Подставила теперь Гелю!

– К тому же я знаю, что Ренат до сих пор любит свою жену и мечтает, чтобы она к нему вернулась.

– А почему она ушла?

– Жена ушла от Рената потому, что круглая дура, – с досадой произнес Саша. – Она из разряда тех людей, которые хотят всего и сразу. Ренат старался изо всех сил, но заработать столько, чтобы удовлетворить запросы своей благоверной, он не может. Пока не может. Но через несколько лет вполне сможет. Девице надо было лишь немного подождать и не доставать мужика.

– Или самой заняться делом.

– Или это тоже. Но она выбрала другой путь. Пилила Рената до тех пор, пока он не сломался. И боюсь, что парень наделал глупостей, о которых скоро очень сильно пожалеет.

– О чем это ты?

– А в женихи для этой милой девочки у меня есть другой кандидат.

И Саша одобрительно кивнул Геле.

– Советую обратить внимание на Лёшу.

– Лёшу? Нашего стажера?

– Отличный парень. И куда способнее Рената. Можешь мне поверить, Лёша далеко пойдет.

– Но у девушки есть ребенок.

– Ничего. Лёшка детей любит. Он мне показывал фотографию своей крестницы. Очаровательная деваха трех лет, она явно без ума от своего крестного.

– Невесте негде жить. Родители ее назад не принимают после трех замужеств. А у сестры своя жизнь.

– Лёшка – коренной москвич. У него своя квартира. И родителей его я тоже знаю. Отличные ребята. Вот уж кто никогда не попрекнет невестку лишним замужеством.

– Ты так гладко все описываешь… А тебе чем так понравилась эта девушка?

– Главное, что она понравилась Лёшке.

– Серьезно?

Геля была удивлена тем, как все складывается. И больше всего ее изумлял энтузиазм их генерального. Ему-то какая нужда так трепыхаться за Лёшку? Впрочем, Саша он ведь такой, всегда и за всех думает.

– Лёшка уже взрослый совсем парень, а до сих пор не очень-то замечает, что происходит вокруг него. Весь в своем мире. Но сегодня он вынырнул из омута и поинтересовался у меня, кто эта девушка. Представляешь?

– Ну? Он просто спросил.

– Для Лёшки это уже равносильно признанию, что он ее любит. Он ее УВИДЕЛ, понимаешь?

– Понимаю.

– И даже если не Лёшка, то Ренат все равно не годится. В ближайшее время у него будут серьезные проблемы, так что ему будет не до новой женитьбы.

– Хорошо. Я подумаю насчет твоего предложения.