Дама Великого Комбинатора

– Тогда спокойной ночи.

Оставшись одна, Геля тут же закрыла дверь изнутри. Окна она тоже проверила. Она не стала говорить Саше, но когда они шли к ее номеру, Геле снова померещилась какая-то тень. Почему не стала? Тень – это просто тень. Мало ли кому она может принадлежать. Совсем не нужно, чтобы Саша счел ее истеричкой, способной бояться какой-то там тени. И все же мысль об этой еще одной своей провожатой заставляла Гелю ежиться под одеялом. Она долго прислушивалась к каждому доносящемуся до нее звуку, но услышала лишь голоса расходящихся по своим номерам гуляк. Когда за стеной кто-то включил душ, Геля успокоилась окончательно. Теперь она была не одна, рядом были люди, а значит, никакая даже самая приставучая тень больше не была ей страшна.

На следующее утро за завтраком только и разговоров было, что о вчерашнем празднике. Надо сказать, что к завтраку выползли далеко не все. Некоторые предпочли провести утро в своих кроватях. Например, той же Катерины было не видать. А Геле очень хотелось поговорить с ней. Не было и Галины. А то, что не появилась Таня, было понятно.

– Они с Димой уехали чуть свет. Хотят проведать Верочку в больнице.

– Вроде бы ночью ей было совсем плохо.

– Вы себе не представляете насколько! Ее прямо выворачивало наизнанку!

– Врачи говорят, ее жизнь в сильной опасности.

– Они считают, что Верочку хотели отравить!

– Насмерть!

Геля слушала и лишь с недоумением головой качала. Как же быстро распространяются сплетни! И как разрастаются они при этом в размерах. Ничего подобного врачи вчера не говорили. Они лишь выразили догадку, что с состоянием Верочки не все ясно. Но когда и кто слышал, чтобы врачам все и сразу было бы ясно? От них и с полным обследованием на руках точного диагноза не добьешься, а уж так впопыхах никто из них выносить вердикт точно не будет.

В отсутствие главных персонажей завтрак прошел вяло. Перекусив пшенной кашей, поданной в волшебном горшочке, в котором каши не убавлялось, сколько бы ее оттуда ни брали, и подивившись в очередной раз фантазии декораторов, Геля пошла прогуляться. Сегодня ее ноги сами понесли в направлении домика, в котором остановилась Катерина. Дойдя до него, Геля стала прогуливаться взад и вперед в ожидании, когда появится сама хозяйка. Но время шло, а Катерина не выходила.

Зато появился Саша.

– Так я и знал, что найду тебя тут, – приветствовал он Гелю кивком. – Как Катерина? Еще не выходила?

– Спит.

– Для человека с нечистой совестью у нее на редкость крепкий сон. Отравила девчонку и дрыхнет, словно бы ни в чем не бывало.

– У тебя есть новости о Верочке?

– Я звонил Диме, они как раз сейчас у нее. Дима сказал, что назад они приедут уже вместе с полицией. Просил меня, чтобы я всех осторожно подготовил.

– Подготовил к чему?

– Полицейские будут задавать вопросы. В том числе и неудобные. Все-таки произошло покушение на убийство, так что сама понимаешь, легко мы не отделаемся.

– Верочку все-таки пытались отравить?

– Да. Токсин был растворен в шампанском, которое она пила. А поскольку Таня говорит, что шампанское им наливали из одной бутылки, но никто больше не пострадал, я делаю вывод, что яд был добавлен непосредственно в бокал бедной Верочки.

– Но кто мог пожелать ее отравить?!

Саша не ответил. Вместо этого он выразительно скосил глаза в сторону окон, за которыми обитала Катерина.

– Надо нам с тобой ее расспросить первыми. Еще до появления полиции.

– Предупредить хочешь?

– Катерина явно знает Верочку дольше нас всех. Пусть расскажет, что это за птица такая.

– Станет Катерина с нами откровенничать. Если это она отравила Верочку…

– Вот именно! – воскликнул Саша. – Ключевое слово тут «если». И лично мне сдается, что Катерина не из тех людей, кто подсыпает яд в бокал врагу. Треснуть в порыве злости чем-нибудь тяжелым по голове – это да, это к ней. И если бы Верунчику в драке все кости переломали, я бы тоже сказал, это работа Катерины. Но яд… Это надо обладать своеобразным складом характера, я бы сказал, выдержкой, какой у Катерины нет и никогда не было.

– Однако ей хватило выдержки столько времени молчать. Она выдала Верочке, что знает ее тайны, только вчера.

– Они и до этого были в напряженных отношениях. Катерина никогда не скрывала своего отношения к Верочке.

А относилась она к Верочке всегда умеренно презрительно. Она смотрела на Верочку, как на какого-то гадкого червяка или другое мерзкое насекомое. Раздавить бы, да подошвы туфель марать о тебя неохота, вот что было обычно написано на лице у Катерины. Сама Верочка предпочитала обходить Катерину стороной. Она ее явно побаивалась. Возможно, Катерина и раньше уже пыталась припомнить Верочке ее старые грешки, просто этого никто не слышал? И до поры до времени обе женщины соблюдали нейтралитет. Но вчера Катерину прорвало прямо на глазах у Гели.

– Что же произошло, что она так вспылила?

– Вот это нам с тобой сейчас и предстоит выпытать из Катерины.

И с этими словами Саша решительно постучал в дверь номера.

– Катерина! У нас ЧП! Немедленно поднимайся!

Дверь открылась спустя несколько секунд. Катерина была уже при полном параде, полностью одета, причесана и даже накрашена.

– Если вы про эту мелкую дрянь, – сердито воскликнула она, – то так ей и надо. Хоть бы она вообще сдохла!

Геля даже охнула. Саша и тот оторопел.

– Это ты про Верочку?

– Про нее самую!

Катерина взирала на своих гостей с высоты своего роста. Ее мощная фигура загораживала весь дверной проем. Геля мигом почувствовала себя неуютно. А вот Саша и глазом ни моргнул.

– Однако интересно ты рассуждаешь про коллегу.

– Никогда не собиралась с ней работать. Ты же помнишь, я уже работала у вас, когда Дима вздумал нанять несколько новых сотрудников, в числе которых и оказалась Верочка.

Даже само это имя Катерина выговорила с таким явным отвращением, что не заметить этого было нельзя.

– Ты так ее не любишь. Почему?

– Есть на то причины.

– Ты была с ней знакома и раньше?

– Даже если и так, то что с того?

– И она чем-то круто насолила тебе?

– Нет, не мне лично, а одному очень хорошему человеку, который из-за нее погиб. Но вас это все не касается. Это наши с ней дела, и вам в них совать нос нечего.

– Катерина, если тебе есть что рассказать, то лучше расскажи.

– Ничего я вам не скажу. Это мое личное дело!

– Дело, конечно, твое. Но я должен тебя предупредить, что к нам едет полиция.

– Куда? – не поняла Катерина.

– Сюда.

– И что? Зачем они едут?

– А затем, что Верочка прошлой ночью почувствовала себя плохо не просто так.

– Да, мне говорили, она чем-то отравилась.

– Не отравилась, а ее отравили, – поправил Саша. – Подлили в бокал какое-то химическое соединение, которое должно было отправить ее на тот свет. И коли ты знаешь про Верочку нечто такое нелицеприятное, что даже грозилась ее убить…

– Стоп! – воскликнула Катерина. – Вижу, к чему ты клонишь. И сразу говорю, я эту мразь не травила.

– Но…

– Не травила и ничего ей не делала. А теперь выйдите, мне нужно подумать.

– Если ты…

– Выйдите, я сказала!

И Катерина очень даже запросто выпихнула двух руководителей из своего номера. Субординация никогда не была ее сильной стороной. И если бы не тот факт, что Катерина лично принимала на работу всех, кто сейчас работал в фирме у Димы, ее давно бы с ее командирскими замашками уже выставили за дверь. Но Катерине все сходило с рук. Когда Диме докладывали об очередной хамской выходке женщины, он лишь смеялся и советовал не связываться с ней. Впрочем, ему было легко советовать. С ним Катерина всегда была безукоризненно вежлива и приветлива. И с ним, и с его Таней. Так что даже казалось, что в ней скрываются два совершенно разных человека. Вероятно, если бы эти двое настойчиво попросили Катерину рассказать, почему она ненавидит и презирает Верочку, она бы это в конце концов сделала. Но Саше и Геле такой чести не обломилось. Они были вынуждены уйти несолоно хлебавши, с очень неприятным ощущением того, что в стычке с Катериной проиграли двое против нее одной.

Глава 5

После неудачного разговора с Катериной сыщики приуныли. Да еще Ангелина побеседовала с мужем, который жаловался на сильную боль в спине.

– Прохватило меня, должно быть, когда лопатой вчера на грядках махал. Ветер был, а я вспотел. Кто бы куртку принес, так ведь никого же не было.

– Бедный! И сильно болит?

– Не разогнуться. Кто бы спинку растер, так нет никого, не отца же просить.

Муж прозрачно намекал, что Геле как хорошей жене следовало быть рядом с ним, со своим мужем, а не болтаться в одиночестве невесть где, собирая неприятности у себя на хвосте. И в чем-то он был прав.

– Вот думаю назад в город вернуться. Какой из меня нынче работник? Да и ты, как я понял, от своего отдыха не в восторге. Может, махнем домой?

– Ты уж потерпи, – примирительно произнесла Геля. – Пока что я не могу вернуться.

– Почему?

Врать Геля не любила. Всегда после этого было такое противное чувство, что она зареклась говорить неправду. Да и неправда такая вещь, что как ее ни утаивай, она все равно вылезет. И еще сделает это в самый неподходящий момент, так что со стыда перед всеми сгоришь. Нет, лучше самая страшная, но правда. И Геля рассказала мужу, что у них случилось. И он, конечно, расстроился.

– Не хватало еще, чтобы тебя обвинили в покушении на жизнь этой шлендры.

– Почему меня-то? Тут и без меня полна коробочка подозреваемых.

– А обвинят тебя.

– Да у нас с Верочкой никогда никаких трений даже не возникало. У меня просто нету мотива, чтобы ее убивать.

– Будто бы для того, чтобы обвинить человека, нужен какой-то мотив. Подсунут вещичку на место преступления, заляпают орудие убийства твоими отпечатками, и порядок. Ты в тюрьме, преступник на свободе. Тем более ты там одна, без мужа, без защиты. В общем, если гора не идет к Магомеду, то я сам еду к тебе.

Геля пыталась возражать, но муж отмел все ее аргументы.

– Дед и без меня отлично справится. Найму ему каких-нибудь крепких молодых ребят в помощь на перекопке огорода. Ну, в самом деле, чего я надрываюсь на этом поле? Немного размяться – это еще куда ни шло, полезно даже и приятно. Но он же совсем ополоумел на этих своих экологически чистых овощах, он чуть ли не гектар под огород нынче выделил.

– Зачем ему?

– Брокколи, видишь ли, желает сажать. Покупают хорошо, растет без проблем, в отличие от обычной или цветной капусты можно снять по три-четыре урожая с одного растения. Одну главную головку срезаешь, тут же начинают активно расти боковые побеги. Их соберешь, новые лезут.

– Они же мелкие.

– В заморозку как раз такие и нужны.

В глубине души Геля понимала, что муж просто ищет способ удрать от полевых работ, которые ему надоели. Но все равно она обрадовалась. Муж был самым близким ей человеком, на которого, Геля твердо знала, можно положиться всегда, всецело и полностью.

– Все! Едем! Жди нас!

И только повесив трубку, Геля подумала, а почему муж вдруг заговорил о себе во множественном числе? Вроде бы раньше такого за ним не водилось. Но долго думать на эту тему Геле не пришлось. На базу пожаловали гости, долгожданные, но едва ли желанные.

– Гелечка Ивановна, – постучалась к ней из соседней комнаты молоденькая девочка из бухгалтерии – Ната. – Выходите! Полиция прикатила! Всем велят в ресторан топать.

Вместе с другими сотрудниками Геля пришла в ресторан. Полицейских было трое. Двое местные ребята – краснолицые и широкоплечие, а третий явно городской – худой, бледный и в очках. Но несмотря на зачуханный вид, повадки у него были главнокомандующего, а глаза умные.

– Все собрались?

– Почти.

– Проверьте по списку, – попросил молодой человек двух полицейских, выделенных исключительно ему в помощь.

И пока те ходили между столиками, проверяя, кто пришел, а кто отсутствует, следователь начал свою речь.

Первым делом он сказал:

– Вот что, граждане, не буду ходить вокруг да около, сразу же скажу, зачем мы всех вас собрали. С вашей коллегой произошел неприятный инцидент. И у следствия есть все основания считать его злонамеренным.

– Ну, траванулась винчиком или еще чем, бывает. При чем тут злонамеренность?

– Дело в том, что ядовитое вещество было добавлено в вино искусственно. И оно находилось лишь в еде и питье, которые употребила пострадавшая.

– И как вы это поняли? Официанты после ужина всю посуду отнесли в мойку.

– Больше ни у кого из гостей схожих симптомов не наблюдалось.

– А может, у Верочки просто непереносимость того или иного продукта? – пропищала какая-то девушка, чем обозлила следователя.

– А может, вы не будете говорить то, в чем ничего не смыслите? – произнес он, свирепо глядя в ту сторону. – У нас имеются показания пострадавшей, которая говорит, что ее жизни грозит опасность, что ей прямо угрожали.

При этих словах Геля взглянула на Катерину. И заметила, как та побагровела. Кроме того, Геля заметила, что и остальные тоже украдкой поглядывают на Катерину. Видимо, о неприязненном отношении той к Верочке помнили многие.

– Сейчас с вами всеми по очереди побеседуем мы с моими коллегами. И если кто-нибудь заметил что-либо подозрительное, что происходило возле стола потерпевшей, то настоятельно прошу сказать об этом и не покрывать злодея.

– Подозрительно, если Верочке кто-то что-то в ее бокал добавлял? – поинтересовался Ренат.

– Вы видели или говорите гипотетически?

– Прикидываю, каким надо быть олухом, чтобы на глазах у всего ресторана попытаться подсыпать или подлить отраву в еду Верочки.

– Вовсе нет. Во время танцев или конкурсов внимание гостей было отвлечено. Никто не следил, что там делается за столами.

– Но могли оглянуться, увидеть.

– На этот риск преступник все же пошел. Я думаю, что у него была очень сильная мотивация, иначе он бы не стал так рисковать.

И оглядев всех, следователь произнес:

– Итак, мы начинаем. Попрошу заходить ко мне по одному.

В это время к нему подошел один из полицейских и что-то сказал вполголоса. Видимо, отчитывался по поводу проверки поименного списка.

– Ну, сходите за ней, – пожал плечами следователь. – Если ее нету в номере, тогда узнайте, где она может быть. Что вы сами не понимаете, мне для работы нужны показания всех сотрудников!

И пригласил для беседы первого, которым стал, разумеется, Дима. А остальные остались ждать. Чтобы скрасить ожидание, Геля начала осматриваться по сторонам. Кого же нет? Кто осмелился ослушаться, если даже Таня с Димой тут?

Она недолго ломала голову, к ней подошел Саша, который озабоченно сказал:

– Галины нету.

Геля удивилась. Уж кто-кто, а Галина никогда не упускала случая покрутиться у Димы на глазах. Она должна была понимать, что в такой момент он тоже будет вместе со своими коллегами. И почему же не пришла?

– Я обзвонила всех сотрудников, как мне и велел Дима, – развела руками Людочка. – Но Галина мне не ответила. Я решила, что она уже знает от кого-нибудь, что нужно прийти в ресторан, и потому не берет трубку.

– Ты ей звонила один раз?

– Да, один.

– Позвони еще.

Людочка послушно набрала номер, но потом пожала плечами и протянула телефон Геле.

– Послушай.

В трубке раздавались длинные гудки, а потом звонок прервался.

– Еще раз позвони. Что она вытворяет! Серьезное дело.

Людочка звонила несколько раз, но результат был все тот же.

Вскоре вернулся один из полицейских, который побывал в номере у Галины. Вид у него был недоумевающий.

И подошел он к Диме, который уже освободился после беседы со следователем и сейчас сидел рядом с женой.

– Не понимаю, где может быть ваша последняя сотрудница – Галина Уварова, – произнес полицейский. – Все ее вещи на месте, а ее самой в номере нету. Уборщица уверяет, что она в больнице. Стало плохо вчера на празднике. Что же у вас уже две пострадавших?

Дима смотрел на полицейского с таким же недоумением, как и тот на него. А Гелю осенило.

– Постойте! – воскликнула она. – Вы в каком номере смотрели?

– В смысле?

– Дело в том, что девочки вчера поменялись между собой. Верочка жаловалась, что ей не нравится ее номер, и Галя любезно предложила им между собой поменяться. А у вас в списке, наверное, отмечены те номера, которые закреплены за каждым из нас официально?

– И кто еще менялся номерами?

Геля хотела ответить, но ее перебил Дима:

– Так, где же Галина?

– Наверное, в номере э-э-э… Веры Смирновой. Кстати, Вера – это же и есть наша пострадавшая?

– Да. И в ее номере живет сейчас Галина.

Голос Димы звучал победоносно. Он не сомневался, что загадка исчезновения сотрудницы решена. И стоит пойти в ее номер, где она живет, как все разъяснится.

Но Галина в номере уже не жила. И нигде больше она не жила. Галина была мертва. Саша пошел проводить полицейских к номеру Галины и выяснить, по какой причине она не пришла вместе с остальными, и поэтому мог в деталях описать все, что они там увидели.

Правда, сначала он одним духом выпил два стакана чистейшей ключевой воды и лишь затем смог объяснить, что случилось:

– Номер был закрыт. Мы даже подумали, что Галины там нету. Но потом услышали звонок ее телефона. Он звонил очень долго, затем снова и снова, но трубку никто не взял.

Предположить, что в наши дни молодая социально активная женщина уйдет куда-то надолго, оставив свой смартфон без присмотра, было невозможно. Иные и спят с ним, положив под подушку, и в душ берут с собой, чтобы в любую минуту ответить на вызов или прокомментировать полученное сообщение. Поэтому Саша встревожился не на шутку. Они с полицейскими раздобыли в администрации запасной ключ и вошли в номер Галины.

– А там… Она лежала мертвая. Холодная. И судя по состоянию ее тела, умерла она уже давно. Может быть, еще ночью.

– Как? Как это случилось?

– Ее зарезали во сне. Мы нашли ее в кровати. Она была переодета в ночную пижаму и лежала на разобранной кровати. Убийца нанес ей несколько ударов в область сердца.

Кто-то громко охнул, и Саша поторопился сообщить:

– Она совсем не страдала, умерла практически во сне. Я даже сначала не понял, что она мертва. Лицо у нее было такое безмятежное и я бы даже сказал, счастливое. Наверное, в тот момент ей снился какой-то очень хороший сон.

Геля услышала, как кто-то из девчонок прошептал:

– Ну да, небось видела, как Дима бросил свою Таню и женится на ней.

– Галку только богатое замужество и могло сделать счастливой.

– Она ни о чем другом и думать не могла.

Геля сердито посмотрела в ту сторону. Мол, нашли тоже время. И шепоток моментально стих.

А Саша продолжал рассказывать:

– Орудие убийства похоже на шило или что-то в этом роде. Отверстия от него очень маленькие, просто дырочки, но их много. Видимо, Галина была убита первым же ударом, потому что она практически не сопротивлялась. Одеяло немного смято и скинуто, но больше никаких следов сопротивления в номере нет. Уверен, что она даже не поняла, что умирает.

– Но как убийца мог пройти в номер?

– На двери следов взлома нет, и тут одно из двух. Либо преступник завладел дубликатом ключей, либо Галина впустила его сама.

– Или привела.

– Что вы имеете в виду?

– С кем Галина ушла с праздника?

Стали выяснять. Оказалось, что Галина ушла одна. Это все видели, поскольку за ее попытками завладеть сердцем и прочими органами Димы следили очень внимательно. Но Дима ушел со своей женой, а Галина – одна.

– Не важно, с кем она ушла. Убийца мог присоединиться к ней уже по дороге. И это мог быть практически кто угодно. Галина удалилась сразу после того, как ушел Дима, а он отправился к себе в числе последних.

– Рядом с ней живут Женя и Костя. Надо их спросить.

Саша поманил к себе молодых людей.

– Вы не видели, к Галине приходил кто-нибудь?

Но соседи лишь развели руками. Они ничего не видели и не слышали.

– Мы так упраздновались, что пришли к себе и сразу завалились спать. Легли и заснули моментально.

– Может быть, слышали какие-то звуки?

Женя ответил отрицательно. А вот Костя призадумался.

– Какие-то звуки были, – сказала он. – Какое-то щелканье или цоканье. Такие цок-цок-цок. Словно лошадь идет.

– Или женщина на каблуках.

– Где ты слышал эти звуки? В номере Галины?

– В коридоре.

– А в номер к ней эти цокающие ноги заходили?

– Не знаю.

– Постарайся вспомнить.

– Нет, не могу.

Больше ничего полезного соседи сказать не могли. Кроме того, что номер Галины хоть и был на втором этаже, но находился достаточно высоко над землей, в связи с тем, что домик, в котором она жила, был выполнен в виде избушки на курьих ножках. Поэтому забраться через окно к ней мог разве что альпинист.

Теперь у полицейских прибавилось работы. Опрос по поводу отравления Верочки был прерван, толком так и не начавшись. Всех взволновало куда более страшное преступление, потому что если Верочке удалось выкарабкаться, то Галине повезло гораздо меньше. Даже следователь заторопился взглянуть на место преступления. А затем вызвал дополнительные силы, которые тут же принялись осматривать, обыскивать и чуть ли не обнюхивать всю территорию базы отдыха.

– Ищут орудия преступления. Заточку или шило в случае с Галиной и пузырек, в котором мог находиться яд, в случае с Верочкой.

Это заявление вызвало скептические смешки среди подавляющей части коллектива «Айрентег».

– Найдут они, как же! Когда рак на горе свистнет.

– Проще иголку в стоге сена отыскать. Мощный магнит притащил и порядок, вот она иголочка. А тут? Даже не ясно, как выглядит первое орудие убийства. Если заточка, то какая? А уж с ядом и вовсе не ясно. В чем был яд? В жидкости или порошке? А может быть, в гранулах? Тогда их можно замаскировать под лекарство. И вовек ничего не найдешь и не докажешь.

Это обсуждали мужчины. Более эмоциональные женщины собрались в сторонке и просто горевали. Многие, включая Людочку, стояли с красными глазами, а некоторые даже плакали навзрыд, не скрывая своих чувств. Исключение составляла одна лишь Катерина. У нее и глаза были сухими, и вообще, почему все рыдают, она явно не понимала.

– Развели тут сырость! – строгим голосом бросила она остальным. – В чем тут трагедия?

– Галина погибла.

– Люди каждый день гибнут. Можно подумать, что после Галины дети малые сироты остались или родители престарелые без ухода.

– Нет, никого у нее нет. Ни детей, ни родителей.

– Тогда чего ревете?

– Жалко.

– Еще скажите, что вы Галку так уж любили.

– Но все-таки общались.

– Вчера она еще была с нами, смеялась, строила планы, а сегодня уже ее нет.

Но Катерина все равно не прочувствовала трагизма.

– Галка теперь с Богом, – наставительно произнесла она. – Больше того, что уже нагрешила, не нагрешит. Без покаяния умерла, вот что плохо. Об этом сокрушаться нужно. И о душе ее лучше помолиться надо, чем без толку рыдать. А что касается нас, то для нас всех очень хорошо, что Галки больше нету с нами.

– Почему?

– Галка мечтала Диму на себе женить. Поставила себе такую богопротивную задачу. Знала, что он женат, знала, что дочка у него родилась, и все равно терлась возле него так, что смотреть было противно. Вы сами плевались, глядя на это безобразие. Чего молчите? Разве я неправду говорю?

Все сконфуженно замолчали.

Одна лишь Людочка осмелилась возразить Катерине:

– Какой бы ни был человек, когда его убивают, это все равно страшно.

– Живете грешно, вот встречи с Богом и боитесь. Была бы у вас совесть чиста, не боялись, а стремились бы к такой встрече.

Гелю слова Катерины заставили задуматься. Но не о бренности земного существования, а о более конкретных вещах. В частности о поведении самой Галины.

И поразмыслив над ним хорошенько, она пошла за советом к Саше.

– Галка и впрямь просто без зазрения совести приставала к Диме.

Саша кивнул и добавил:

– А он это ей позволял.

Геля не спорила. Диме льстила влюбленность Галки. Она была очень хорошенькая, молоденькая и совсем глупенькая. Как всякому мужчине, ему нравилось то, с каким обожанием Галка на него смотрит. Но могло ли с его стороны возникнуть к ней какое-то серьезное чувство? Вряд ли. После громкого увольнения Алёны, его бывшей любовницы, их босс стал гораздо осторожней в выборе партнерш. Он громогласно уверял всех, что обожает свою жену и даже не смотрит на других женщин. Конечно, это было не совсем так. Смотрел, и еще как. Случалось, что и заигрывал. В том числе и с Галкой. Но вот чтобы допустить со своей стороны что-то серьезное…

– Дима держался хорошо. Но вчера Галка совсем разошлась. Я видела, как она прижималась к нему грудью и чуть ли не из одежды выпрыгивала, чтобы преподнести себя в наиболее выигрышном свете.