Время Удачных 20.14

– Что еще? То, что все “ширмачи” – ну те женщины, что оказались за ширмой; являлись полной противоположностью друг дружке. Так первая – маленькая и невысокая шатенка. Между ними работала женщина полная, предпенсионного возраста; с покрашенными в рыжий цвет волосами. А за последним – третьим столом, восседала худенькая и высокая, да еще и с черными кудрями.

– Как у Пушкина Александра Сергеевича, – придумал я, намекая: – Пушкин у нас в ответе…

В общем, пока раскидывался анализами; невольно услышал, как этот квартет, разными звуками – голосами, словно давно сыгранными скрипками пропиликал. То есть, они между собой быстро и без остановок судачили. А после исполнения “своей игры”, так непринужденно и от души засмеялись; что мне стало радостно за бойких женщин и еще больше, за такое хорошее их, душевно-весеннее настроение. Однако разобрав внимательней предмет яркого смеха, мне как-то сразу перехотелось радоваться.

– Так что за предмет такой? – спросит Уважаемый читатель.

Отвечаю: – Самый простецкий. Обсуждали нас – будущих призывников. Кого ж еще?!

– Сейчас многие боятся армии, как огня. Прячутся за юбки. Ну и мужички пошли, защитнички. Хи-хи, – повторялось в незамысловатом порыве.

И тут я – закончив с анализами, победоносно подошел к “главной”. На что оная, видимо точно знаток психологии; иронично выдает: – Верно? Или все-таки не дрожите?! – А сама заполняет что-то, будто совсем не замечая собеседника. То бишь: меня.

– Естественно! – Немного удивляясь, и дальше собираюсь с мыслями. Однако видя, что оппонент по-прежнему не реагирует; так же, парадируя – отвернувшись в другую сторону, по слогам: – Смот – ря с кем!?

Пауза. Она встрепенулась и вопросительно заморгала глазами.

– Но если про юбки? – заглядываю за край стола. – То за нынешние женские юбки все равно не спрячешься, – и прочитав на бейджике: “Ласка Алла”, продолжаю, – там места мало, тетя Алла.

Вот тут началось: спрятав коленки под стол, слегка зарумянившись личиком, Алла Александровна возмутилась:

– Вы почему, так разговариваете?

Ну и соседки – “ширмачи”, повысовывали головы.

– Я по-русски! – отвечаю тише. – Других языков не знаю… Также родственников за границей не имею. И никто там не был… А нет, – вспомнил, добавляю с ухмылкой: – Пардон, вообще-то, дедушки были. Один с пехотой, а второй на победоносной военной технике.

И обрадовавшись сообразительности, поучаю дальше: – Уважаемая, не надо плохо думать. Мы к Вам приходим, уважаем, и Вы цените своих призывников. Попросту, все мы русские. За Родину всегда постоим!

Вот так, прищурившись – ведь по факту она разбудила мужчину в юноше; заговорила иначе: – Давно бы так, – и обращаясь к кабинетной троице: – И этого проверить в деле!

Я все же не стал останавливаться и выяснять, где проверяют? Тем более, сам знаю: исторически, дальше Сибири в России не шлют. А к этому климату успел привыкнуть – прирасти. Поэтому, как и положено по порядку призывной; здороваясь шагнул в следующий кабинет.

Закончив естественную процедуру, потенциальные срочники кучковались на входе-выходе. Теперь нужно будет вернуться к двум часам; таков порядок. Многие закурили. Я обратил внимание, что из нашего колледжа, из Удачного городка – никого.

– Неужели, – думаю, все в ВУЗы решились поступать? Или может, в другой день приедут?

Снова оглядываюсь: неподалеку возник – в белой куртке, абсолютно рыжий парниша. Заметив интерес, Пыжик – как я его охарактеризовал; подошел ближе и темпераментно поинтересовался: – Ты откуда, землячок? Есть закури…

– Удачный, – отвечаю синхронно, то есть – не дожидаясь полноценного вопроса.

– Мы все неудачные; Удача будет – когда дома останемся, – обидевшись на отсутствие в моих карманах никотина, негативно заявил тот.

– А знаешь?! – Я отвечаю прямо, – Ведь все наоборот: быстрее призовут – скорее отслужим. А скорее отслужим – не будем должны любимой России.

Теперь, поняв что его мыслей не разделяю; рыжий рванул к другим призывникам: навязывать свою – давно устаревшую парадигму.

Зато, постояв в относительной тишине, мне вспомнился дом и вчерашний вечер. И то, как с мамой разговаривали.

– Сынок, ты уже большой… Но я все-таки думала, что сразу не призовут – после учебы то. И успеем съездить на малую Родину, в Крым. Ведь ты так ни разу не побывал. Ты же помнишь, что Севастополец?! Не забывай этого никогда, город наш русский Герой и переводиться: “Достойный поклонения”. Как теперь там?! – мама подошла ближе и присела рядышком. А поправив и так аккуратно собранные волосы, продолжала: – Видишь, как нехорошо получилось? Сестра твоя вышла замуж. А он, Николай Гребов – аферист оказался. Вот все деньги, что мы тут заработали; в Москву и ушли, на жилье. Назад-то, с ребенком она никогда не вернется. Гордая. Ведь цены там, космические, – мама задумалась. И на мгновение – как мне показалось, ожил огонь глаз…

– Да ладно, – успокаивал я. – Побываю еще, какие наши годы?!

Объясняя: – “И девятнадцати” не было. Съездим после – вместе, мы все успеем!

Вот, вспоминая этот разговор, я внезапно понял: как изменилась и постарела мама. Ну, просто всегда молодая была, быстрая. А теперь уже бабушкой стала. Как все-таки это незаметно происходит? Всю жизнь работа и заботы: для нас, для детей…

Погуляв, а точнее просидев в основном в столовке за углом – где я за пять минут одолел всю заказанную стряпню; затем, чашку чая наверное, пил часа два. Вернее, делал вид что пью; а сам глядя в окно думал и торопил время. Только оно как водится: не спешило. Видимо, так заведено: Торопишься сам, и время бежит – не догонишь. А не торопишься – и часы встали. Словно смеясь, переминаются с ноги на ногу. Мистика какая…

Но далее, вернувшись назад замечаю: парней мало. Половина от всех, точно отсеялась. Опять умник – сержант на входе: – Сотовые телефоны оставляем здесь, – показывая на сейф, – И проходим спокойно на второй этаж, на заключительную комиссию.

– Мой телефон дома, – я сочинил на ходу. Хотя, в обще-то, обманывать не люблю. Ну если только так, для дела. Не для празднества. А чего я еще больше не люблю? Так это свои личные вещи, передавать в чужие руки. Вот поэтому, проявил смекалку. Взгляд усатого, провожал молча…

В коридоре опять собралась разношерстная – если так можно выразиться, публика: светловолосые парни, рыжие и черноволосые, и со смуглой кожей. В общем, как вся страна: немного разные снаружи, и очень схожие внутри. Захожу и я по очереди. Осматриваюсь: Актовый зал небольшой, столы расставлены покоем. Портреты Верховного главнокомандующего и министра обороны, по дружески наблюдают со стены. Так что, если кто-то думал: может здесь не серьезно?; поменял ошибочное мнение.

Присаживаюсь на свободный стул. Напротив: несколько человек в униформе; а в центре восседает: майор – военком. Его сосед с лейтенантскими погонами, поинтересовался: – Фамилия?

Называю, добавив: – Сергей Дмитриевич.

А сам тем временем рассматриваю, пока он искал “свою папку” на меня.

Эта блондинка в белом халате! – думаю, – понятно, уже встречал. Эта?! – пишет, – видимо секретарь. В новенькой форме, – понятно, штабисты. А вот эти, в черном? Кто? Космонавты, что ли? Или летчики-самолетчики?!

Таким образом, сам себя рассмешил. Поэтому сижу, улыбаюсь и тихо “гыкаю”: – Гы, гы.

И все бы ничего. Вот только главный – областной военком; вот что значит профи – это заметил: – Неужели смешно?!

– Нет, нормально, – прикрываю рот.

– Тогда может, и нам расскажите? – настоял офицер.

Я помотал головой.

– Тогда может, пожелания есть?!

Вот тут мне показалось, он заглянул внутрь. Словно ища эти – мои пожелания.

– А разве, разрешаете выбирать? – удивляюсь больше: – Тогда, в разведку?! – придумал быстро.

Они – вся комиссия, тоже повеселели. Военком прояснил: – Россия конечно большая, и выбор есть. Вот только разведка сейчас, для профессионалов. Войны, слава Богу нет.

– И куда тогда?! – интересуюсь, без энтузиазма.

– Обычно, призывники хотят туда, где никогда не были. Или же о чем, с самого детства мечталось? – майор посмотрел вверх. Затем задушевно: – Вот Вы, о чем мечтаете?

– Даже не знаю… Но если Вам действительно интересно; то у меня это Море, – и объясняю: – Поскольку не видел, хотя из Севастополя. Но когда-нибудь, обязательно поселюсь там. Мечтаю еще, как будет время – научусь рисовать. Просто считаю: ничего не может быть лучше, чем писать море и сочинять стихи о нем.

Разговорившись – пододвигаюсь ближе со стулом; не стесняясь незнакомых людей: – У нас там знаете, какая история?! Первая оборона города: Севастопольцы стояли. Вторая: Фашистов выгнали. И если третья случится, я обещаю: Точно так сделаем!

Комиссия затихла, а те двое – что в черной форме были, даже отложили – что неспешно почитывали. Так как раньше, не поднимали голов; но теперь смотрели в упор. Словно яркие звезды – не мигая. Я даже заметил, как улыбнулись друг другу.

А следом – ну так показалось, смотрели уже не на меня, а на одежду. Получается: их разглядывал я, они – мой наряд. Так что подумалось: наверняка, не видели такого? Чтобы взрослый парень, не знал моря.

– Ну, смейтесь, – соглашаюсь, непроизвольно сжав губы, – раз смешно.

Однако тот, что постарше и с бакенбардами был – напротив сидящий; спросил серьезно: – Здесь тогда, что делаете, товарищ маринист? Если так море любите?

– Что и все, – отвечаю. – Живу с родителями, в городке Удачном. Севастополь же, отдали Украине; вот многих и сократили с работы в девяностые. Вот здесь: родители работают, а я учусь. Учился, – поправляюсь.

– Не обманываете?! – поинтересовался уже сосед, черноформенец. Он был такой же статный, только моложе и с тонкими усиками.

– Зачем мне врать? – недоумеваю. – Не очень то люблю… Вот паспорт, смотрите, – и полез в карман, доставая заветный буклет.

– “Я достаю из широких штанин”, – процитировав классика, торжественно приоткрываю ценность. А привстав – протягивая, спрашиваю: – А вы товарищи военные, летчики что – ли или космонавты?

– Мы парень, Подводники!! – последовал неожиданный ответ.

И произнося слово: Подводники! Молодой усач приосанился, да так, что наверное – становился на полметра выше. Но может и больше! Да. Так что, если бы Вы увидели со стороны, то непременно приняли за Аксиому – поверили: Наши подводники выше всех – только может чуть-чуть, ниже Бога. И это, по меньшей мере: круто. А по максимуму, наверно до бесконечности.

В общем, военком говорит: – Да, товарищ капитан второго ранга, – обращаясь к тому, что походил бакенбардами на Айвазовского и званием был старше, чем приосанившийся усач; так как четыре звезды его погон – большие.

– В деле есть, – продолжал он, – место рождения: Крым, Севастополь. Мы как-то упустили сразу… А теперь, и группу набрали. Куда еще одного? – видимо не зная как поступить, вслух размышлял военный.

Только капитан – подводник покачал головой: – Своих что ли набрали?

И показывая на меня: – А наших, уже не берете? Тем более – здесь мечта!

– Ну почему, сразу своих? Все одинаковы, все россиян…, – почти обиделся военком.

А усатый подводник, перебивая:

– Как у героя-мечтателя со здоровьем? Что вообще из себя представляет?

Теперь оживилась, привставая – поправляя халат, высказалась та самая врач психолог: – Как раз, подойдет…

– Завидует? – мимо промчалась мысль. Вот ей вдогонку, и говорю: – Совсем не герой. Обыкновенный парень из Севастополя. Теперь вот: из Удачного,… из Якутии. В общем: из всей России.

– И куда это к Вам? – теперь интерес взял вверх. – Там же, вроде “натовцы” Украиной командуют. Иногда новости смотрим: они тренируют, воспитывают их под себя. А наши базы закрыли.

– Ну, не все к счастью закрылись… Только самого главного, ты как я вижу не знаешь? – загадочно пояснил усач.

– Чего? – спрашиваю, c все увеличивающимся интересом.

– А то, что давным-давно: аж с девяносто седьмого года, Республика Якутия дружит и очень дружит с ВМФ Черноморского Флота. Поэтому, призывники с северных районов России, попадают в город – Герой Севастополь. В котором, служит именная подводная лодка: “Алроса”. Может, ты уже слышал это название? – и смеется, добродушно поглядывая на портреты со стен.

– Артист Вы, – подумал я: – Ну кто же не знает о гордости России и всей Якутии? “Алроса” – это наша алмазная добывающая компания.

Опять промелькнуло: Насмехаются?!

– Да, – говорю, – слышал и видел. Возьмите, не пожалеете. Я севастополец!

Дополняю: – Правда, пока что внутри. Но тянет, на море. А почему так – не знаю.

– Да, в жизни это бывает… проверим, – “бакенбардист” опустил глаза и выдал: – Ну, если обманул? – он погрозил пальцем. И переключился на майора:

– Добавить в список! А не справится – будет в обеспечении, на берегу… канаты таскать или что-то похожее.

– Так что парень, – обратился ко мне. – Подтяните за лето физику, а то на лодку не возьмет командир. Слишком худой. Походы у нас по сорок – пятьдесят дней; необходим запас прочности: в организме и голове.

– Ну-да, – отвечаю радостно. – Похудел, ночами же диплом делал: бывало, и поесть не успева…

И сам перебиваю: – Хорошо – хорошо. – Все сделаем. А когда призыв?

– В сентябре, будем формировать окончательный список. За лето подготовитесь, возьмем. Всего берем десятерых в подводники. Остальных, наверное – еще человек десять отсюда, повезем для войск обеспечения Черноморского флота. Так.

И скомандовал: – Если вопросов нет?! То свободен, товарищ Севастополец и товарищ Удачный. – Следующий, пожалуйста.

Вопросов почему – то не было. Хотя, узнать то, что может быть “что-то похожее на канаты?” – Мое любопытство желало.

– Ладно, думаю, – мы еще посмотрим: Кто кого? Подводники они, ишь ты?!

Так и пошел на остановку. Задумчивый и счастливый – в раскрытой куртке. Однако вскоре спохватился – весна. Холодно. А у нас всегда, весной – зима стояла.

Но ради справедливости, отметим: в душе теплело!

– Неужели, – думаю, – можно вот так сразу, оказаться в Крыму? Интересно, как они там “русские украинцы”? Неужели правда, что стали другими; как сообщают иностранные ТВ? Просто я и языка украинского не знаю; хотя в паспорте записано “Украинец”.

С этим понятно: раньше, нас никто не делил. Поэтому и писали славянам в метриках: кому украинец, а кому-то русский или белорус.

3

То есть, пока подобное думал, приехали…

– Вот так, – бормочу, поднимаясь по лестнице на этаж, – ночь и пришла незаметно.

Однако мама удивила больше – заикаясь, с порога спросила: – Ну… как… там??

– Нормально, – отвечаю. А сам понимаю: Что – то странное в поведении? И взгляд потухший. Такого не помню…

– А что? – интересуюсь, вымыв руки и проходя на кухню: – Отец в командировке, по объектам что ли?

Так как привык, что когда дома; всегда интересовался и первый давал советы: по мою, или нашу жизнь.

На что мама печально ответила: – Нет, приехал… дома.

И уже не сдерживая слезы, призналась: – Заболел.

Я тут же бросил ложку – собрался перекусить; рванул в спальню.

Пахло непривычным…, а бледный отец на кровати – подогнув одну ногу под себя. Но ведь всегда полнокровный был – богатырь. Сколько я себя помню: Отец – здоровый казак, с хорошим интеллектом; который отдает всю энергию: работе и семье. Много, очень много работал. Собирал деньги, чтобы на пенсии вернутся и купить домик в Крыму. Кстати, помог дочке – моей сестре в Москве квартиру взять: раз одна и с ребенком, кто еще поможет?

Только сегодня, сделался тихим или молчаливым? Рассыпаны волосы, осунувшееся лицо… И опять этот настораживающий запах.

“Корвалол”, – читаю на бутыльке, на прикроватной тумбочке не предвещающее “ничего хорошего” название.

Выдержав паузу, папке все-же шепнул: – Вот как оказывается, бывает. Сил нет.

– Да ничего, – отвечаю, беспокоясь, – отдохни ну хоть раз, пожалуйста.

А мама из-за спины: – Возьмешь отпуск, отдохнем вместе и ты… – обращаясь ко мне: – C нами. Восстановимся у себя на Родине, в Крыму.

Я переживая: – Хорошо, поправляйся. Только мне…

И тут мама взяв за руку, с силой вывела на кухню.

– Не надо пока. Пускай отдыхает, сколько можно переживать. Думать за нас, и за начальство. Возраст то – не двадцать как раньше. А они еще: Дмитрий Иванович, Дмитрий Иванович. Спасай проект… – И потом, он же крайний. “То торопиться надо”, то “Почему изменения?”

В общем, справедливый огонь разгорался – мечтая воздать всем тем, кто правосудия заслуживает. Но подумав, мама снова превратилась не в воительницу, а в мудрую и заботливую жену.

– Так, – решаю: надо мне больше помогать. Вырос. На работу пойду, пускай родители отдыхают.

Мама продолжила: – Врач покой прописал… Нервное истощение сердца. Ведь обычно, за ним осложнения бывают. Но мы будем надеяться и верить, что ничего плохого не произойдет. Правда?!

Повторно наливая чашку горячей лапши, она говорила с надеждой: – Главное, это сейчас хороший отдых.

Она вспомнила родной Севастополь – и как с папкой познакомилась. Свадьбу и рождение нас – детей. Настроение улучшилось, и следом, вспомнив далее – поинтересовалась: – Сынок, а как там?! – показывая в окно, где под светом уличного фонаря убегала зимняя дорога.

– Хорошо, – вновь успокаиваю. – Осенью могут отправить в Морфлот.

Про подводников пока, говорить не стал: зачем зря хвастаться. Вот только мама, как бы предчувствуя, рассказала: – Я слышала, что у Катьки – знакомого родственника на подводную лодку берут. Неужели, так тоже можно? Из Якутии и на подлодку?

– Можно. В нашей стране все равны. Но только(!), по собственному желанию – если призывник этот, сам желает. Но если нет, не пошлют, – подытоживаю, добавляя добавку наваристого бульона.

Закончив с удовольствием, продолжаю: – А завтра я пойду работу искать; и в спортзал – пригодится на службе. Вы пока вдвоем слетайте в Крым. Сколько лет собираетесь… Но когда вернусь(!), еще раз – вместе рванем. Покажете, что там за святые русские – морские места. Сколько раз мне рассказывали: Фиолент, Балаклава, Сапун-гора…

Мать вздохнула, и спорить не стала. Знает, если что-то решу – переубедить никому не удастся. В общем, время после этого вечера пошло быстрее… А в самые ярко разрисованные природой, еще теплые – первые сентябрьские дни; мне на сотовый телефон позвонили.

– Старший сержант “такой – то”, военкомат.

Ну, просто фамилию его не расслышал, связь через раз.

– Вам надо явиться в будущий понедельник, к девяти. Адрес тот же… Не забыли? – поинтересовался он одновременно: вежливо да настойчиво.

– Нет, хорошо, – отвечаю. А сам думаю: Значит не зря так подробно, вплоть до телефона записывали. Попросту уже сомневаться стал: что напрасно в тренажерке потею?! Просто подтягиваюсь теперь: пятнадцать раз; а не как раньше – восемь с половиной. И штангу жму многократно, на сто – сто десять килограмм. Ведь все лето готовился – не отдыхал: плюс работал в “ТОО по ремонту автомашин и дорожно-строительной техники”. Где запасные двигателя собирают и мы еще ремонтировали привезенный когда-то на территорию автохлам.

– Начальство старается, из ничего конфетку собрать, – так шутил их механик. Вот ему – то, я и помогал. Слесарил. И многому кстати, научился. Запомнил, как он выкручивался когда под руками не находилось: то нужного ключа, оснастки, а то и запчастей; проявляя находчивость. То есть, руки в мазуте; зато платили хорошо: стал качаться, и сам себе – что очень важно, импортное спортивное питание покупать. “Мега Масс” – называется. Но потом все-таки, перешел на “Инпит белковый”. Это уже российский продукт: для детей и лиц нуждающихся в дополнительном белковом питании. Так тренер Вова советовал:

– Лучшего продукта, чем питание для детей – у нас нет. Взрослых могут обмануть, спортсменов обведут обязательно – подмешают муки. А детей дурить, совестно…

Так что, когда осенью позвонили из военкомата, я был готов на все сто двадцать пять процентов. Шучу. И за четыре прошедших месяца, превратился из простого парня, в парня с нормальной силой.

В район опять ехали ночью. Последний автобусный рейс подогнан так, что садясь в два часа ночи, приезжаешь до девяти утра. Выспаться – боле-менее получилось. Однако на входе военкомата смотрю, а из ребят никого…

– Или, без меня начали?

Быстренько забегаю внутрь. Какой – то молодой лейтенантик за турникетом.

– Не опоздал?! – я интересуюсь.

– Куда? – вздохнув, он почесывал свои розовые, как у младенца уши.

– Как куда? На комиссию, – оглядываюсь по сторонам, словно очутился в сумасшедшем доме. Но не заметив странного – сам стал сходить с ума. Короче, не зная, что тогда делать – если я зря приехал: видимо от безысходности, принялся усиленно съедать. Его – с аппетитом и одними глазами.

– Направо комиссия! – после паузы, сообщил лейтенант. Он объяснил: – Так проверяются нервы. Тест! Психи тут не нужны… Тем более, опоздать невозможно. Всегда ждем и если надо – найдем, – он так шикарно улыбнулся. Словно, от самого начала или даже дна души, что я теперь могу засвидетельствовать: у наших военных есть душа. Большая душа. А еще, вдобавок, совершенно оригинальное чувство юмора.

– Я знаю, – отвечаю, сдерживая раздражение и не комментируя свои догадки. Прохожу дальше, продолжая: – Телефона нет, оставил дома.

– Хорошо “чешешь”, – лейтенант удивлял в ответ.

А я только успел подумать: он и поэт, и экстрасенс какой-то. Ведь останавливаться повторно не стал, а военный и не настаивал.

Залетая соколом в актовый зал, замечаю, что несколько призывников уже сидят. Считаю, так: пять, семь, девять – еще трое военных. И один из них, тот самый подводник, ну что тогда – весной был: слегка пожилой капитан с приличными бакенбардами.

– Здравствуйте. Заходите, Уважаемый, – говорит он мне. Я сразу повеселел. Люблю, когда уважают собеседника и на Вы обращаются. И сам кстати, так всегда делаю.

– Спасибо. Здравствуйте, товарищ капитан, – приветствую в ответ образованного человека.

Только прошел и присел, как военком начал: – Теперь все в сборе. Ровно девять ноль ноль, – он посмотрел на часы: – Сбежавших и опоздавших нет.

– Мы пригласили десятерых человек…, так как именно Вас республика Якутия рекомендует Черноморскому Флоту в качестве новобранцев, моряков – подводников. Все Вы, почти все, выпускники местного колледжа. Только один с соседнего городка… плюс еще один хлопец с Хабаровска. Вот Вам повезл…

Тут зашел невысокий, но по-видимому очень ценный мужчина – в таком же дорогом сером костюме. Потому как говоривший замолчал, и уже обращаясь к вошедшему, обрадовавшись – словно чемпионат страны неожиданно выиграла городская команда по футболу, произнес: – Здравствуйте, Уважаемый Евгений Александрович!

Снова обращаясь к нам – призывникам: – Прошу любить и жаловать. Представитель компании “Алроса”, заместитель директора по социальным вопросам. Евгений Александрович Богер, – поведя руки в стороны, воскликнул: – Всегда рады!

Вот только здороваясь – скромным кивком, гость прошел и присел рядом со стоящим майором.

– Не нужно лишней помпезности. Пожалуйста, продолжайте.

Военком, повернувшись к соседу поинтересовался: – Так, на чем я остановился? А, – вспомнил он сам. – Ребята. Всем призывникам встать!

Двадцать ног встали.

– Вот, Евгений Александрович, – обращаясь к “алросовцу”, похвастался военком.

– Посмотрите, каких богатырей отправляет республика в моряки России. Вчера – десять человек выбрали в обеспечение флота и плюс эти, всего двадцать душ. Вместе отправим – одной бригадой, в город – герой.

– Логично, – Богер одобрительно кивнул.

– Присаживайтесь, – приказал майор нам.

“Алросовец” затем встал.

– Ребята, родные мои землячки. Конечно, военные и без меня все объяснят. Подробнее, что да как будет?! Но я хочу сказать, – при этом он важно поправлял свой и без того ровный, ярко-оранжевый галстук. – Что уже много лет, а именно с девяносто седьмого года, мы сотрудничаем с нашими подводниками.

Богер осмотрел офицера, который в этот раз действительно прибыл один – без усатого напарника; и просматривал сейчас какие-то документы.

– Все ребята готовы? – поинтересовался “алросовец”.

– Думаю да, – ответил “бакенбардист”. – А мы обязательно сделаем из этих хороших парней; парней на “Отлично”. Или на пять с плюсом, – пошутил он. И стал дальше читать, наши характеристики наверно.

Евгений Александрович продолжил: – Так вот, ничего кроме благодарности за своих, здесь никогда не слышали. Даже подлодку назвали в честь гордости, компании “Алроса”. Поэтому ребятки, продолжайте в том же духе… Но если кто решит в другие войска, пусть скажет сейчас. Это нормально.

Все призывники не сговариваясь, как под копирку замотали головами. Так же сделал я. Следом, встал сам подводник – капитан.

– Я, – представился он, – Сергей Васильевич Чижов. Капитан второго ранга, заместитель командира отдельного дивизиона подводных лодок № 247 имени Федора Ушакова, базирующегося в городе Севастополе. Зам командира по работе с личным составом и воспитательной части. Приехал к Вам, чтобы как всегда привезти лучших. Ведь лучшие после учебы будут служить на подводной лодке “Буки – 871”, с гордым уже собственным именем: “Алроса”. Сейчас, кстати, из Якутии служат матросы и мичманы. Плюс те, кто остался на сверхсрочную службу контрактниками: а это торпедисты, машинисты – механики и один акустик. В общем, Вам действительно повезло: поскольку именно наша подлодка, уже много лет подряд берет главный приз министра ВМФ. Уделываем по “Торпедной атаке” даже атомные – не то что, все остальные дизеля. Поэтому, не интересно не будет! Наоборот – будет, что порассказывать: как не зря молодость летела. А если, не дай Бог конечно, придется вступить на боевой путь; мы всем покажем, кто такие севастопольцы и крымчане, сибиряки и якуты.