Заложники Волка

Алексей Бессонов

Заложники Волка

© Бессонов А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Легкий, быстрый весенний дождик, промчавшийся над центром Уорвика, едва успел намочить листву ясеней, что затеняли собой угол авеню Дарвина и Павлов-стрит. Высоченные деревья нависали над КПП вербовочного участка Флота, тихого и уже сонного в послеобеденный час. Вербовщики соседствовали с биофаком Уорвикского университета, одного из старейших на Кассандане, а там как раз начиналась возня: время дневных лекций вышло, и студиозусы, оставив на сегодня учебный корпус, рассаживались с вином на газонах либо же, спеша домой, заводили свои мотоциклы.

Седой лейтенант с алой бахромой на погонах форменной безрукавки, сидевший в полупрозрачной будке КПП, вздохнул и без всякого интереса посмотрел на округлый желтый автобус, остановившийся неподалеку, почти у самых ворот факультета. Смена случилась тусклой, как было и всегда. В девять утра два деда привезли «юниоров» – двух девиц четырнадцати и пятнадцати, да красного от восторга парнишку, четырнадцатилетие которого было отпраздновано вчера в одном из роскошных местных отелей. Лейтенант видел все это тысячи раз: богатые фермерские семьи с флотской традицией, макеты звездолетов в холле старого (или отчаянно кажущегося старым) дома, мальчишки и девчонки, с колыбели напичканные романтическими легендами. Таких привозят уже после медкомиссии, после бесед с семейным психологом, с гарантией! – а впереди их ждут четыре года мучений в одной из сотен школ нижних чинов и, может быть, смерть в первом же боевом вылете. О смерти Флот не вспоминает, потому что ему незачем ее забывать…

Из желтого автобуса выбрались десятка два женщин с какими-то свертками в руках. Некоторые держали пластиковые мешки, довольно тяжелые на вид. Лейтенант задумчиво шевельнул бровью: зачем биофак потрепанным домохозяйкам из тех, что привыкли отираться на благотворительных распродажах? Университет – заведение респектабельное, этих жалких пьянчужек даже к воротам не подпустят!

Через несколько секунд лейтенант, хмурясь, выбрался из кресла.

Домохозяйки двигались в сторону его КПП, разматывая на ходу свои «свертки». Полосы красной ткани метра в два длиной, прикрепленные к каким-то палкам, несли на себе текст столь странный, что дежурный сперва даже не понял, о чем идет речь.

«ИМПЕРИЯ УБИЙЦ!» – вот что было написано на ткани большими белыми буквами. «Верните наших детей!» – и на пяти полотнищах сразу: «Отдайте нам ЭДДИ!»

– Империя убийц!!! – рявкнул в самые уши лейтенанта стройный хор. – Империя убийц!

Дежурный по КПП получил свой офицерский меч не в Академии, а в наполовину выгоревшем линкоре, который, выжив в бою, шел на базу с тысячей трупов в заклиненных отсеках; за полстолетия службы седой вояка, наверное, впервые опешил – большой палец воткнулся в клавишу экстренного вызова.

– Что у тебя, Никлас? – голос начальника участка звякнул тревогой.

– Не пойму, ваша милость… Клянусь, никогда такого не видел!..

Мгновение спустя в пластик над головой старого лейтенанта ударил первый камень.

Глава 1

Йорг устало подмигнул начальнику смены охраны, спрятал в карман кителя служебное удостоверение и вошел в лифт. Идиотская суматоха, начавшаяся делом о фальшивых векселях Имперского банка на сумму в несколько миллиардов, закончилась позавчера долгими десятью часами судебного заседания, после которого майор Детеринг получил свои трое суток отдыха, и решительно ничто не могло вернуть его сейчас в Резидентуру. Ничто! – если бы не вызов полковника Кольмана, который и начальником-то для Йорга не являлся, но, увы, очень часто назначался оперативным дежурным.

Лифт поехал не вверх, как обычно, а вниз, в подземелья гигантского офисного билдинга, строившегося для нескольких имперских учреждений сразу. Когда серые, непритязательного вида двери разъехались в стороны, Йорг вдохнул характерный озонированный воздух боевого информационного центра. Он сделал несколько шагов по широкому коридору, повернул налево и остановился, едва не столкнувшись с молодым капитаном, на комбинезоне которого болталась бирка помощника оперативного дежурного.

– Милорд Йорг, – два пальца почтительно взлетели к пилотке, – Кольман ждет вас. Надеюсь, вы уже в курсе?..

– Я пока ничего не понимаю. – Йорг страдальчески хмыкнул. – Вот вы, Питти, вы знаете, сколько мне сейчас положено?

– Ну, трое суток – это приказом, – поднял брови капитан. – А так… неделя?

– Да уж как минимум!

Детеринг перешагнул через металлокерамический комингс шлюза, изолирующего при необходимости БИЦ от атмосферы планеты, миновал еще один коридор и оказался, наконец, в помещении узла связи, где навстречу ему поднялся из кресла высокий, худощавый полковник в полурасстегнутом служебном комбезе.

– Вы меня простите, майор, – развел он руками, – но тут ситуация такая…

– Это просто кошмар какой-то, милорд. – Йорг ответил на рукопожатие и достал из кармана галифе серебряный портсигар. – Не хочу, чтобы обо мне подумали дурно, однако… Кассандана – это все-таки не королевские галеры. Не так ли?

– Лорд Йорг…

– Другой на моем месте устроил бы скандал и принялся звать на помощь наших генералов.

– Йорг, ну кого мне туда послать? Бистольфи? Касперса? Ну вот что бы вы делали на моем месте?

– Если мне не изменяет память, дежурный следак на сегодня – капитан Марьян. Что бы ему не сесть в служебный катер и не размяться до Уорвика, благо лететь тут всего-то два часа?

– Уже летел бы… только капитана там мало.

– О!..

– Вот-вот. Начальник вербовочного офиса напуган до слез, а ведь вояка был хоть куда. Полиция получила указание дело замять, и будут там только штрафы за нарушение общественного порядка. Как-то все непонятно, Йорг! Парень этот, Эдвард Вольф, – обычный вроде мальчишка, по гимназической характеристике – умница, математик, Флотом бредил… Мамаша – там да, букет еще тот. Бухло, асоциалка, двадцать лет полнейшего безделья… Йорг, вы же умеете разговаривать с людьми, как мало кто из наших. Успокойте старого полковника и летите обратно, отгуливайте свое. Отчета я от вас не потребую.

Детеринг грустно кивнул и погасил едва раскуренную сигару в огромной бронзовой пепельнице.

– Я готов, ваша милость… зовите дежурного пилотягу, да и поехали. Успокаивать – значит, будем успокаивать.

Собирался Йорг недолго, только поднялся в свой кабинет и забрал служебный инфор, без которого вести официальную беседу не следовало. Потом он опять спустился вниз, но теперь уже не в бункер, а, пройдя длинным коридором, вышел на отдельную площадку для атмосферных машин Резидентуры, обустроенную под северной стеной небоскреба.

Дежурный катер, небронированный восьмиместный ТА-12, уже ждал его с распахнутым атмосферным створом.

– Вот так-так, – устроившись в кресле справа от пилота, Детеринг протянул тому руку и сделал большие глаза: – Что с тобой такое, Курт? То ты помощником оперативного сидишь, то дежурным следователем, то вот опять?.. Кто тебя в «вечный наряд» загнал?

Первый лейтенант Курт Гальвес, с которым Йорг подружился пару месяцев назад во время совместной работы в космопорте, печально подмигнул и нажал клавишу запуска двигателей.

– Да вот есть добрые люди.

– Может, помочь?

– Ерунда. Время лечит…

– Ну… молчишь – молчи. Куда ехать, знаешь?

– Сказали! Никак не думал, что тебя отправят. Ты ж вроде в отпуске!

– Сам же говоришь – есть добрые люди. Любит меня Кольман. Да и то – скучно ему, что тут сделаешь?

– А сам ты что думаешь?

– По-моему такое уже бывало, нет?

– Такое? – Гальвес с сомнением покачал головой. – Нападение на флотский офис?

– Там, как я понял, никто не собирается квалифицировать это дело как нападение на офис. – Йорг поморщился и хлопнул ладонью по приборной доске перед собой. – Что за нападение, в самом деле – бабы какие-то сумасшедшие. Ну, удрал сынок от мамаши, подумаешь… Мало их потом орет под воротами, этих чертовых мамаш? А начальствующий чин, полковник чертов, никогда ничего подобного не видел – ну что ж тут теперь нам делать!

Пилот кивнул – спорить с Детерингом ему не хотелось, уж очень тот был раздражен неожиданным вызовом оперативного. Башни Порт-Кассанданы растаяли в дымке за кормой катера, и Йорг, откинув спинку кресла, прикрыл глаза. Усталость, накопившаяся за последние, самые тяжелые недели расследования, теперь ощущалась буквально каждой клеточкой. Несколько месяцев он ковырялся в мошеннических схемах, которые вывели его бригаду сперва на местный космопорт, а потом, как, впрочем, и следовало ожидать, – на поставщиков «черного» оружия и снаряжения, изрядная часть которого уходила в пиратские группировки. Дело находилось на контроле Метрополии, так что вся следственная бригада Резидентуры рыла носом землю без сна и отдыха. В итоге кое-кто получил по медальке, засидевшиеся в лейтенантах стали капитанами, а Йорга, как полагается начальнику, отправили в суд.

– Давно я такого не видел, дорогой милорд, – сообщил ему планетарный прокурор, выставляя за свой счет самый дорогой виски в судебном буфете. – Давно я не видел на скамье всех без исключения… Любезный Йорг, поделитесь методой: как вам удалось собрать их вместе и никто у вас не удрал? В последних делах подобного рода – сами ведь знаете…

– Ловкость рук, – мучительно улыбнулся Детеринг. – Меня считают неплохим фехтовальщиком, ваша милость.

– Вот вы все шутите, – нахмурился прокурор и залпом принял свои сто пятьдесят, – а между тем майор – в качестве главы следственной бригады такого уровня – это, доложу я вам, нонсенс. Дело-то полковничье, Йорг, да и вы уже, скажем честно, не отрок. Девонька, милочка, – поднял он глаза на официантку, которая мигом подлетела к их столику, – еще по стаканчику, окажите уж нам честь…

– Вы добрый человек, милорд Бенедикт, – вздохнул Йорг. – Но поверьте, у нас есть свои оттенки серого…

– Понимаю, – покивал прокурор. – Пейте, майор, нам скоро снова в зал, минут через пять закончат читать приговор. Но знайте, – Бенедикт Шампо осторожно коснулся погона своего собеседника и блеснул глазами, – теперь, когда я познакомился с вами достаточно близко, могу обещать со всей смелостью: я буду на вашей стороне даже тогда, когда иному дело покажется сомнительным.

Суд закончился только вечером, но – все еще не для Йорга Детеринга. Выйдя на воздух, он выкурил короткую сигарку, раскланялся с чинами Надзорной Коллегии Кассанданы, которые не могли оставить без внимания процесс такого уровня, и отправился в Резидентуру заканчивать отчет. Садиться за руль, слава богу, не требовалось, ибо на сей раз начальство проявило невиданную щепетильность в вопросе соблюдения приличий, и его превосходительство главу следственной бригады ждал самый настоящий лимузин с четырьмя до зубов вооруженными лейтенантами.

Домой Йорга привезли за час до рассвета.

Впервые в жизни он видел людей, получивших «черную десятку», то есть десять лет рудников, и люди эти были отнюдь не юными бандитами, а вполне зрелыми, с жирком, мужами. Зная приговор заранее, все они не смогли сдержать слез; судья встала, следом за ней поднялись и трое ее помощников. Удар молотка, заставивший содрогнуться присяжных, и всё, теперь уже всё: охрана поднимает приговоренных с длинной лаковой скамьи, звонко щелкают наручники. Суды Империи Человечества редко выносят смертные приговоры в мирное время. Настолько редко, что об этом, как правило, говорят долго и с ужасом. Десять лет рудников, однако, намного хуже милосердной казни. «Черную десятку» способен выдержать только молодой, хорошо подготовленный человек, обладающий исключительным здоровьем и весьма сбалансированной психикой. Десять лет! – в шахте, в древнем заплатанном скафандре с жестко ограниченной энергетикой, в аду невыносимого двенадцатичасового рабочего дня, при минимально необходимом пайке, – о нет, смерть будет для них милостью. Но что, если придет она не скоро?

Вспомнив приговоренных, Йорг раздраженно дернул щекой. Он знал, что высшая мера мирного времени – вынужденный садизм общества, не до конца уверенного в праведности своей судебной системы. При выявлении судебной ошибки приговоренного к рудникам можно успеть спасти; казненного и кремированного не спасешь. Знал он, увы, и другое – знаменитый маньяк Чэпмен, благополучно просидевший почти всю последнюю войну на рудниках, вышел на волю вполне живым и здоровым, вернулся на родной Орегон и на третий же день зверски изнасиловал 120-летнюю судью своего округа леди Леннон, после чего скрылся, захватив с собой изрядную долю ее офицерского арсенала. Ленноны – правнуки, ясное дело, полицию звать не стали. Подняв местного шерифа, они бросились в погоню и настигли Чэпмена на берегу океана, где тот, зарезав владельца небольшой яхты, готовился к броску на соседний континент. В короткой перестрелке погибли шериф и 19-летняя праправнучка леди Леннон, находившаяся на четвертом месяце беременности.

Легкораненый каторжник был привязан к четырем лошадям…

Дело капитана Чэпмена, бывшего командира десантной роты, кадету Детерингу вбили в голову накрепко.

– Метрополия, – говорил профессор-психолог уинг-генерал Лесли, – отреагировала на Чэпмена более чем резко. Пресса выставила негодяями именно Леннонов. Во-первых, потому, что в погоне принимала участие беременная леди Сесилия, а во-вторых, конечно же, из-за жестокости казни, которой Ленноны и их соседи подвергли бывшего каторжника. Следует знать, что тяжесть его нового преступления во внимание не принималась… Почему молодая леди Сесилия приняла участие в предприятии своей матери и своих дядьев? Потому что это – Орегон, и поступить иначе она не могла… Вам же, господа мои кадеты, я могу лишь повторить в сотый уже раз: мечу вас учат на тот случай, когда у вас закончатся боеприпасы. И не жалейте, будь я проклят, меча!

…Катер пошел на снижение, и Детеринг распахнул глаза.

– Отоспался? – лукаво улыбнулся Курт.

– Что-то вроде… – Йорг вздохнул, потянулся и глянул вниз – на экранах уже посверкивали предвечерним солнцем гелиобатареи фермерских хозяйств дистрикта Уорвик.

– Винный край, между прочим, – заметил Гальвес. – Таких коньяков, как здесь, больше нигде не сыщешь.

Детеринг кивнул. Пилот легко вышел по приводу на просторную посадочную площадку вербовочного офиса имперских ВКС, и вот шасси катера коснулись рыжеватого, порядком запыленного покрытия. Из невысокой башенки контрольно-дистанционного пункта выбрался усатый седой унтер в белой форменной безрукавке и шортах.

– Джентльмены… – буркнул он, – его милость ждет вас.

– Мы спешили, как могли, – не без сарказма отозвался Детеринг. – Но звездолетами нас пока еще не обеспечили.

– Мне идти с тобой? – спросил Гальвес, оставаясь в кабине.

– А китель твой где?

– Вон, в шкафчике… я ж в наряде, забыл?

– Иди, иди… портупею не забудь и постарайся вести себя прилично.

Качая головой, Йорг медленно двинулся к приземистому двухэтажному строению, почти скрытому пирамидальными тополями. Вербовочный офис находился на окраине города, и пахло здесь уже не душной жарой стекла и металла, а – цветочным ветром равнин. Всего шесть тысяч на северо-восток от Порт-Кассанданы, и вот совершенно другой климат, даже небо другое.

Характерная городская вонь, не ощущаемая для человека привычного, но бесконечно преследующая Детеринга в Порт-Кассе, осталась далеко-далеко за спиной. Пригород трехмиллионного Уорвика был тих и прозрачен. Ожидая, пока Гальвес накинет на себя китель и застегнет портупею, Йорг шагал по упругому покрытию площадки нарочито неспешно – ему хотелось отдохнуть от люто надоевшей столичной жары, и он цедил недолгие свои минуты этого неожиданного вечера, как дорогое вино.

Курт нагнал его у тополей.

– Покурим? – спросил он.

– Мне хочется поскорее управиться, – мотнул головой Детеринг. – Да и начальника, насколько я знаю, ждут шестеро детей и два внука. А дело тут к закату.

Гальвес понимающе кивнул и шагнул к стеклянным дверям первым.

В небольшом холле, который украшали цветы и модели звездолетов на стенах, из-за стойки резво выдернулась рослая, с густой каштановой косой дама в форменной блузке с погонами первого лейтенанта.

– Прошу прощения, джентльмены, – виновато улыбнулась она. – Я говорила с психологом по поводу…

– Да хоть с завхозом, лейтенант, – мрачно зевнул Детеринг, – бардак у вас тут превосходит все мною виденное, а на Флот я насмотрелся. Где шеф? Нет-нет, провожать нас не надо. Хватит с меня.

Они с Гальвесом взбежали на второй этаж раньше, чем начальник офиса успел распахнуть дверь своих апартаментов.

– Добрый вечер, – выдавил улыбку Йорг. – Майор Детеринг, исполняющий обязанности дежурного следователя. Первый лейтенант Гальвес – мой помощник…

– Мартин Лоде. – Крупный седой полковник с густым загаром на морщинистом лице развернул кресла возле своего письменного стола и вытащил из стенного шкафа пепельницу, на которую Йорг не обратил ни малейшего внимания, – достав из портфеля свой инфор, он приготовился к записи.

– Вы собираетесь фиксировать нашу беседу? – нервно заломил бровь начальник офиса.

– Разумеется, – кивнул, не поднимая глаз, Детеринг. – А иначе какой смысл в нашем прибытии? Вы же не думаете, что Резидентура начнет официальное расследование инцидента, не имея протокольной записи?

– Собственно…

– Что – собственно, ваша милость? Вы хотели просто побеседовать с глазу на глаз? Но, может быть, вам следовало обратиться к духовнику? Нет уж, извините. Вы подняли оперативного дежурного планетарной Резидентуры СБ, оперативный направил к вам следователя – и теперь вы не хотите, чтобы разговор шел под протокол?

Лоде махнул рукой.

– Пусть будет так, как вы решите. Но прежде, чем вы начнете запись, выслушайте одну вещь… это все – далеко не случайность. Мы имеем дело с первым звеном в цепи событий, которая неминуемо приведет ко взрыву.

– Цепь? Взрыв? Давайте-ка с самого начала, ваша милость.

Полковник говорил сбивчиво, часто перескакивая с одного на другое, и в конце концов Детеринг поймал себя на мысли, что перед ним вовсе не военный, а просто старый склочник, порядком вызверившийся на весь белый свет. По словам начальника вербовочного участка, в Уорвике действуют как минимум два благотворительных фонда из Метрополии, представители которых «ведут разговорчики», пропагандируют пацифизм и настраивают население против Флота. Когда Лоде помянул доблестные ВКС в пятый раз подряд, Йорг потерял терпение.

– Почему именно Флот? – поинтересовался он как можно более безразлично. – А Десант?

– Десант? – машинально переспросил Лоде. – А при чем тут Десант?

– А Десант к Вооруженным Силам уже не относится?

– Какая чепуха! – фыркнул полковник. – Ну что такое Десант, кому они нужны, в самом-то деле? Все знают, что Флот, и только Флот, является основой устоев, платформой, на которой зиждется храм имперской морали…

– Ну и дела, – шевельнулись губы Курта Гальвеса.

– Хорошо, – кивнул Детеринг. – И вы утверждаете, что вся городская полиция ими подкуплена?..

– Давно и с потрохами!

– А на какие, простите, деньги?

– Что-о?

Детеринг растерянно провел рукой по стрелке на правой штанине.

– Видите ли, ваша милость, – поднял он глаза на полковника, – благотворительные фонды, как правило, не слишком богаты… Особенно когда речь идет о фондах, занимающихся социально неблагополучными… все эти вдовы, вечно безработные алкоголички, обычно неспособные назвать имя отца очередного ребенка – ну вы ведь сами знаете, не правда ли? Обыватель не любит жертвовать на содержание бездельников, поэтому такие фонды зачастую сидят без гроша, с парой рваных штанов и все такое. А полиция обычно просит много, даже очень много, иначе нет смысла рисковать. Так вот понимаете, что у нас с вами получается – вы заявляете, что полиция подкуплена людьми, не имеющими для этого денег… И смотрите, тут у нас еще… допустим, я сейчас инициирую расследование финансовой деятельности этих самых провокаторов, и расследование покажет, что средств у них – только на молоко для убогих. И тогда что? А тогда мое начальство вынуждено будет связаться с вашим, и… вы понимаете?

– Вы мне не верите, – скривился Лоде. – Хорошо же… я… Я найду, куда мне обратиться.

– Вопрос не в том, верю я вам или не верю, – примирительно поднял руку Детеринг, – а в том, имею ли я основания для возбуждения дела, или же я их не имею. На данный момент я их не вижу, о чем заявляю вам, господин полковник, совершенно официально. Пропаганда, как вы говорите, пацифизма? Взбудораженные мамаши? Да вы представляете, сколько таких мамаш в масштабах Империи? Особенно в последнее время. И, разумеется, полиция в данном случае практически бессильна. Камень – не оружие, ваша милость, тем более когда речь идет о камне, неспособном даже причинить вред вашему офису. Мать кандидата Вольфа хотела привлечь внимание к своей персоне – увы, своего она добилась. Нам с вами остается только вздохнуть…

– Вздохнуть! Об этой мамаше мы еще услышим.

– Господин полковник… а давайте-ка мы с вами сделаем так: для того чтобы совесть ваша была чиста, я попробую лично побеседовать с этим парнем, Вольфом. Наверняка есть что-то, о чем он никогда не расскажет вам. А мне, быть может, удастся его разговорить. Я, в конце концов, ближе ему по возрасту и все такое. Что скажете, ваша милость?

– Отличная мысль, – поднял брови начальник офиса. – Вы и вправду молоды, майор, так что затея имеет смысл. Куда вам его доставить?

– Кабинет психолога свободен?

Старший офицер-психолог – вербовочному офису их полагалось двое – уже собирался домой и встретил незваных гостей настороженно:

– Мне не хотелось бы узнать, что после беседы с вами у парня произошел срыв. Он и так на грани… а ваши методы, знаете ли…

Детеринг мягко улыбнулся. Психолог выглядел едва ли не старше своего начальника, да и вообще ссориться с ним не хотелось – в отличие от Лоде, этот действительно может накарябать, и отмывайся потом до скончания века.

– Никаких «методов», господин полковник. Я все понимаю не хуже вас, но поймите и вы меня: у каждого свои обязанности.

– Ладно. – Психолог скривился в ухмылке и положил на стол ключи: – Автомат с напитками полностью заправлен, так что не стесняйтесь. И учтите: парню действительно тошно.

Йорг кивнул и сел за стол. Кандидата Вольфа привели буквально через минуту. Детеринг уже знал, что тот прибыл в офис два дня назад; гражданские шмотки остались в прошлом, теперь юноша носил легкую светло-серую рубашку и такие же серые бриджи. На воротнике у него переливалась объемная звезда ВКС Империи Человечества.

– Здравствуйте, джентльмены. – При виде черной формы Вольф непроизвольно моргнул, но все же голос его прозвучал достаточно твердо.

– Добрый день, мастер Эдди, – Детеринг встал и протянул руку, – меня зовут Йорг Детеринг, а моего помощника – Курт Гальвес. Я – дежурный следователь планетарной Резидентуры, и мне хотелось бы немного поболтать с тобой, коль ты не против, конечно. Ты должен знать, что принуждать тебя к беседе я не могу, так что если у тебя нет желания… тебе достаточно просто выйти в коридор.

– Нет-нет. – Юноша энергично дернул головой. – Я готов ответить на любые вопросы вашей милости.

– Меня зовут Йорг, – с нажимом повторил Детеринг. – А «вашей милостью» я для тебя стану, когда ты наденешь свои первые погоны. Я знаю, ты очень серьезно готовился к службе, но все же давай пока обойдемся без субординации…

Вольф понимающе кивнул и уселся в предложенное ему кресло. У мальчишки было умное, слишком взрослое для четырнадцати лет лицо, и Детеринг подумал, что Флоту с ним, наверное, повезло – такие парни действительно знают, чего хотят, добровольно отказываясь от беззаботной юности.

– Когда тебя отправляют? – спросил он.

– Должны были послезавтра, – дернул плечом Вольф.

– Какие-то проблемы? Ты думаешь, могут задержать?

– Я не знаю… Мне не повезло, вот и все. Я предполагал, что попаду под отправку на следующий же день, но минимальная группа никак не набиралась, и вот… черт.

– Не морочься. Не ты такой первый, поверь на слово. Флоту на все это начхать. Через год ты можешь написать бумагу о разрыве связей с семьей, и никто ни о чем никогда не вспомнит. Иногда так бывает, знаешь ли. Некоторые мамаши проклинают своих детей на веки вечные, что уж тут поделать.

– Мама вообще ничего не понимала, – вырвалось у юноши.

– Вообще?

– И она, и подружки ее… все одинаковые! Пьют каждый вечер и считают, что все кругом им должны. А скажи хоть слово – так вокруг одни сволочи. Ее отца, дескать, всю жизнь хозяева обворовывали, так она теперь работать не собирается, пускай дураки горбатятся.

– И вправду обворовывали?