Игра в Реальность. Всё по закону

Зандер ненадолго задумался и понял, что Кора абсолютно права. Тот факт, что женщина венна была для него всем, гораздо важнее жены и любовницы вместе взятых, пониманию местного сообщества было недоступно. А значит, Кора окажется на этом балу в положении содержанки.

– Давай поженимся,– резво предложил ур,– прямо сейчас.

– Так будет ещё хуже,– Кора уверенно помотала головой,– тебе по статусу не положено жениться втихомолку, соседи затаят обиду. Давай лучше ты пойдёшь один.

Зандер бросил восхищённый взгляд на изящную фигурку в синем и искренне подивился равнодушию своей женщины к вниманию окружающих. Неужели ей самой не хочется произвести фурор в высшем свете?

– Нет, так тоже не пойдёт,– между тем продолжала рассуждать Кора,– все же знают, что я тут у тебя живу. Моё отсутствие придётся чем-то обосновать. Может быть, болезнью?

– Милая, мне плевать на мнение этих надутых индюков,– заявил Зандер,– и без тебя я никуда не пойду, пусть удавятся.

Кора удивлённо поглядела на своего мужчину, по её мнению, проблема не стоила даже обсуждения, тем более, что балы и внимание других мужчин были ей совершенно безразличны, ей вообще не нравились люди. А венн в этом мире имелся только один, и он уже принадлежал ей безраздельно. Так какой же смысл красоваться перед светскими львами? Только злить их львиц. Но Зандеру почему-то было важно, чтобы она его сопровождала. Странно, конечно, но чего ни сделаешь ради любимого. Только нужно всё обставить так, чтобы её персона вызвала как можно меньше вопросов и пересудов.

– Я придумала,– радостно заявила Кора,– давай, я буду твоей сестрой, можно даже не родной, а кузиной, например. Мы ведь похожи внешне, ни у кого даже сомнений не возникнет.

Зандер немного поворчал, но не мог не согласиться, что в предложении Коры есть здравый смысл, статус родственницы отлично защитит её от сплетен и оскорбительного поведения высшего общества. На том они и порешили, и сами не заметили, как попали в свою же ловушку. Слишком поздно заговорщики сообразили, что красавица-сестра высокородного ура станет лакомым призом для молодых и азартных гвардейцев Заккари. Едва завидев синеокою красотку, те словно с цепи сорвались. Зандера моментально оттеснили от его так называемой сестры, и Кора оказалась в окружении незнакомых, но очень докучливых мужчин. Однако вскоре выяснилось, что навязчивые ухаживания бравых молодцов – это было ещё полбеды, настоящая беда случилась, когда на Кору обратил внимание сам жених.

На Кайдена явление веннской красавицы произвело впечатление удара молнии. Взгляд её синих глаз словно бы парализовал бывалого воина и повесу. Тот как раз что-то отвечал на поздравление отца своей невесты, когда Кора появилась в поле его зрения. Заметив её, жених замолк в середине фразы, его взгляд приклеился к лицу незнакомки, словно беднягу Кайдена околдовали. Попытавшаяся сгладить неловкость Ираида только всё испортила, обратив внимание собравшихся на неестественное поведение хозяина замка. Молчаливая сцена затягивалась, и Зандер на полном серьёзе уже начал подумывать, а не трансгрессировать ли им с Корой обратно в своё поместье, но в этот момент Кайден пришёл в себя и, включив дурака, обратил инцидент в шутку.

Веселье пошло своим чередом, гости, как водится, напились и выкинули из головы нелепое поведение жениха. Невеста сделала вид, что ничего не произошло, и продолжила с милой улыбкой принимать сыпавшиеся на неё поздравления и комплименты. Кайденовы гвардейцы, окружив Кору плотным кольцом, резво принялись ухаживать за «сестричкой» Зандера. Бедняжка, не ожидавшая такого напора, поначалу растерялась, но вскоре взяла себя в руки и вступила в игру, виртуозно отшивая наиболее активных поклонников. Вечеринка постепенно набирала ход, словно заведённая пружина, она раскручивала кольца тугой спирали, вовлекая всё новых участников в свой суматошный хоровод. Вино лилось рекой, горы закусок сметались со столов как ураганом, от громкой музыки и весёлых голосов, казалось, можно было оглохнуть.

И только двое мужчин никак не участвовали в этом празднике жизни. Зандер молча проклинал себя за то, что не внял голосу рассудка и не отправился на праздник в одиночестве, а Кайден вообще пребывал в состоянии, близком к трансу, он молчал и только загадочно улыбался, украдкой следя глазами за дамой в синем. К счастью, всё когда-то заканчивается, закончился и этот выматывающий вечер. Кора так устала, что, когда Зандер перенёс её домой, заснула чуть ли не стоя. А на следующее утро был дождь, и так не хотелось просыпаться. Пришлось уру переместить свою женщину в сотворённый им мир, где дом был как с иголочки, и вечно светило солнце. Ему было стыдно за то, что он заставил Кору весь вечер отбиваться от поклонников.

– Если хочешь, можешь меня побить,– смущённо произнёс Зандер,– я теперь всегда буду делать только то, что ты одобришь.

– А можно я лучше тебя поцелую? – Кора хитро стрельнула глазками из-под полуприкрытых век. – По-моему, ты уже сам себя побил так, что живого места не осталось.

Зандер шустро скинул халат и одним движением запрыгнул к ней под одеяло. Они провели в постели всё время до обеда и поэтому не сразу узнали ошеломительную новость, которая разнеслась по округе словно лесной пожар. Кайден Заккари расторг помолвку. Не успели венны переварить это странное и тревожное сообщение, как у ворот поместья показалась повозка, полная красных роз. Записки при цветах не оказалось, но имя отправителя и так не составляло никакой тайны. Оставалось только ждать его самого с визитом.

18 день изека, 786 год от Исхода

Привет, дневничок. Пора бы мне бросить это детское развлечение, Рыбий Глаз меня уже не достанет, да и папа, наверное, не станет настаивать, чтобы я продолжала рефлексировать на твоих страницах. Но за эти два года я как-то к тебе привыкла, вот даже кожаную обложку для тебя сделала, собственными руками, между прочим. Подсела, так сказать, на графоманство, как на наркотик. А почему, собственно, я должна себе отказывать в этом маленьком удовольствии? Других-то удовольствий у меня практически нету. Вот опять я вру, скорее, даже кокетничаю, мол, я такая забитая, несчастная студенточка, погребённая под ворохом манускриптов и практически приросшая попой к стулу в читалке. Ага, как же, да у меня жизнь бурлит как кипяток в чайнике. Но обо всём по порядку.

По возвращении из поместья Заккари мой непутёвый ухажёр с порядком потрёпанным самомнением решил срочно восстановиться в правах на моё внимание к его неаппетитной особе. Представляешь, дневничок, мастер Люк не поленился нанести мне визит прямо в университетском городке. Прикатил туда на громадном фангере, вроде как он тоже потомок древнего рода. Курам на смех, да у нас крутыми тачками вся стоянка при общаге забита. Не учёл наш амбициозный соискатель, в каком заведении я учусь, тут только на моём курсе пятеро деток членов Совета кланов. Люк, разумеется, сразу осознал свой косяк, но сделал вид, что гонять фангер через полстраны – это для него дело обычное, типа, у них в семье так принято.

Ладно, я прикинулась, что не заметила его смущения, и мы отправились в ближайший городок прогуляться. И вот сидим мы в дорогущем ресторане, пьём вино по цене моей двухмесячной стипендии за бутылку, все на нас смотрят как на беглецов из дурки, а мой ухажёр тут заводит разговор про свою семью. Начал-то он вроде бы вполне нейтрально, рассказал, почему его родители расстались, как так вышло, что он практически не общался с отцом, пока тот был жив. В сущности, банальщина, неудовлетворённые амбиции и глупые обиды.

Очень скоро мне сделалось скучно, и я налегла на алкогольное сопровождение этой непрошенной исповеди. А вино-то оказалось с подвохом, ударило в голову и отключило моё здравомыслие напрочь. В итоге, я попыталась вклиниться в муторный поток Люковых откровение, и чёрт меня дёрнул за язык сказать, какой крутой у него братец. Ещё не закончив свой невинный комплимент, я пожалела, что вообще раскрыла рот. Кто бы мог подумать, что в этом интеллигентном юноше может быть скрыто столько желчи. Люк принялся брызгать ядом, что твоя виверна, таких выражений я от него сроду не слышала, а некоторые вообще услышала впервые в жизни.

Понятное дело, ничего содержательного в этом ядовитом потоке не было, но одно обстоятельство всё же привлекло моё внимание. Оказывается, могучий глава клана Заккари так и не получил высшего образования, причём по банальной причине, его отчислили со второго курса, так как он не смог освоить даже азов трансгрессии. Тут мне сделалось совсем грустно, у меня ведь та же проблема, ну не вижу я этих альтернативных Реальностей, хоть тресни, про то, чтобы туда перемещаться, и говорить не приходится. В остальном всё в порядке, а тут просто тупик какой-то.

– Значит, у Кайдена совсем нет никаких способностей к магии? – спрашиваю я невинным голоском, и тут Люк меня окончательно огорошил.

– Нет,– отвечает мой ухажёр,– у него сейчас уровень магистра магии. Каким-то образом Кай вдруг резко рванул вверх, стоило ему вернуться обратно в замок.

А вот это уже совсем интересно. Представляешь, дневничок, оказывается у Люкова брата имеется способ обрести силу, причём не хилую такую. От уровня магистра до ура рукой подать. Нет, я на магистра не претендую, мне бы сдать экзамен по трансгрессии, чтобы меня не отчислили. Увы, никакой дополнительной инфы про столь замечательный способ обрести могущество вытянуть из Люка не удалось. Я думаю, он просто и сам ничего не знает. Но и на том спасибо, зацепка, что надо. Пришлось позволить невольному информатору ещё разок меня поцеловать в качестве поощрения за полезное сообщение.

Распрощавшись с Люком, я чуть было ни сорвалась в поместье Заккари. Не то чтобы Кайден был мне чем-то обязан, но упускать такой шанс было глупо. А вдруг ему захочется проявить великодушие и поделиться своим методом? Ну или за какие-то услуги. Хотя, если честно, дневничок, какие-такие услуги может оказать безродная девушка богатому вельможе, кроме интимных. А на фига такому красавцу интимные услуги неопытной малолетки? У него, наверное, очередь из благородных девиц, желающих запрыгнуть в его постель, длинной в милю. Это если не считать законной невесты из соседнего поместья. И всё же я поехала, правда, дождалась окончания сессии. Сейчас я уже и сама не отвечу, что меня тогда подтолкнуло, то ли необходимость сдать экзамен, то ли таки призрачная возможность того самого интима. В общем, запретила я себе думать на эту тему, стыдно было.

Дорога до замка Заккари заняла у меня практически сутки. Можно было, конечно, воспользоваться общественным транспортом, но я поехала на дарёном акселе. Во-первых, уж больно мне хотелось его обкатать по полной, а во-вторых, надо же было продемонстрировать дарителю, как я ценю его подарок. Добралась я до поместья еле живая от усталости и здраво рассудила, что являться в таком замызганном виде пред светлые очи магистра просителю не пристало. В общем, тормознула я в соседнем городке, сняла номер в трактирчике прямо на главной площади, цены тут, по сравнению с университетскими, были вполне доступные, и вырубилась, даже не добравшись до ужина.

Нужно сказать, что мне круто повезло. Как я позже выяснила, именно в тот вечер в поместье моего магистра как раз отмечали его помолвку. Представляешь себе, дневничок, хороша бы я была, явившись к Кайдену прямо посреди праздника. Здрасьте, вам малолетние любовницы не требуются? Стыдобища. Но судьба была ко мне милосердна, избавила от позора. А вот с транспортом я явно перемудрила, не рассчитала свои силы. В результате, завтрак, как и ужин прошёл без меня. Проснулась отчаянная гонщица только к полудню, да и то только потому, что на улице поднялся какой-то непонятный переполох. Выглядываю я в окно и вижу умопомрачительную картинку. Прямо через площадь идёт белый как снег пони, запряжённый в повозку, доверху наполненную красными розами. На козлах сидит розовощёкий парнишка лет пятнадцати в алом костюмчике. Ну чистый херувимчик.

Народ столпился на площади поглазеть на такое диво дивное, шум поднялся такой, что о продолжении сна не могло быть и речи. Я, если честно, последний раз видела пони в зоопарке, да и то в клетке, а конные повозки ушли в небытие, наверное, не меньше сотни лет назад. Про розы я вообще молчу. Пришлось быстренько привести себя в порядок и спуститься вниз, чтобы выяснить подробности происшествия. Что-то мне подсказывало, что без мастера Кайдена тут не обошлось. И точно, пока я запихивала в себя сэндвич с сыром и заливала его солидной дозой кофе, разговоров в таверне только и было, что про помолвку в замке Заккари.

Оказывается, в невестах белобрысая Ираида проходила совсем недолго, не далее, как два часа тому назад, Кайден расторг помолвку. По поводу того, кому предназначалась целая гора цветов, мнения обедающих разделились. Одни считали, что это знак извинения за расторжение помолвки, а другие полагали, что у бессовестного повесы резко завелась новая пассия. Первая версия показалась мне мало убедительной. Красные розы в качестве компенсации за отставку женщинам не подгоняют. Тут гораздо больше подошло бы скромное колечко стоимостью, как два моих акселя. Новая пассия была более вероятна. Эх, не успела я вклиниться между двумя его тёлками. Ну да ладно, мне бы только поговорить с этим ловеласом, а вдруг у него найдётся местечко для послушной ученицы.

Завожу аксель и несусь догонять цветочную повозку. Оказалось, что езды было всего ничего, за ближайшим леском обнаружилось ещё одно поместье, правда, не замок, а просто большой дом. Я успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как повозка проехала в ворота. И что дальше? Постучаться и спросить, не здесь ли проживает красотка, пленившая мастера Кайдена? Бред. Ехать обратно в замок Заккари? А что, если обожатель явится сюда вслед за своим подарком? Логичнее всего было немного подождать и посмотреть, как будут развиваться события. В общем, затаскиваю я своё транспортное средство в придорожную рощицу и с комфортом располагаюсь на отдых в мягкой травке, благо догадалась захватить из трактира ещё пару бутеров и бутыль с водой.

И что ты думаешь, дневничок, твоя хозяйка оказалась совершенно права. Не прошло и часа, как на подъездной дороге началось натуральное светопреставление. По-моему, в гости к прелестнице намылилась вся гвардия мастера Кайдена в полном составе. Четыре крутых фангера и с десяток акселей неслись с рёвом к вожделенным воротам, словно за ними гналось полчище злых духов. Вот это сватовство, это я понимаю, королевский размах. Я сразу подумала, что сегодня не лучший день, чтобы проситься к магистру в ученицы, ему будет явно не до меня, лучше вернуться в гостиницу, а то и вообще свалить домой и выбрать более подходящий момент для подката. Но что-то меня всё-таки тормознуло, захотелось досмотреть спектакль до конца. И, как выяснилось, не напрасно, всё-таки интуиция у меня неплохо работает.

Где-то минут через сорок ворота поместья снова отворились, выпуская нежданных гостей. На этот раз ехали они медленно, без звукового сопровождения. Неужели красавчик получил отлуп? Да быть того не может. Хотелось бы мне посмотреть на женщину, способную послать Кайдена в пешее эротическое путешествие. С одной стороны, это неплохо, что магистр оказался временно свободным. Тут бы мне и подсуетиться со своей просьбой, но, по всему, настроение у него сейчас должно быть поганое, откажет сходу, даже не вникнув в суть.

В итоге я решила не светиться и спряталась за дерево. Но он всё равно заметил, скорее, даже не меня, а красный аксель. Средний фангер притормозил, и глава клана соизволил вылезти на обочину. Пришлось мне тоже покинуть своё убежище. Стою я перед ним красная как рак и что-то там блею про случайную встречу, а он смотрит на меня эдак насмешливо и усмехается, потом натурально берёт меня за плечи и усаживает в свою тачку, а один из его гвардейцев пристраивается в сопровождение на моём акселе.

– Что у тебя стряслось, Рэй? – спрашивает меня Кайден, как только фангер тронулся с места.

И тут я плюнула на все эти светские приличия и честно ему всё рассказала. Он слушал не перебивая, а потом улыбнулся так, что я аж вспотела.

– Возможно, я смогу тебе помочь,– говорит,– только не сегодня. Переночуй в замке, а завтра мы обсудим твою проблему.

Меня, понятное дело, уговаривать было не нужно, от счастья в моём животе бабочки порхали. Пока мы ехали, Кайден больше не произнёс ни слова, только улыбался, но как-то совсем не радостно. Ну ещё бы, даже не знаю, что бы я делала, получив отлуп после того, как разорвала помолвку и послала предмету своего обожания повозку с розами. Бедняга, жалко его просто до слёз.

И вот я снова поселилась в своей прежней комнате, сижу у окна, строчу в дневник, потому что спать не могу от полного сумбура в голове. Что же будет завтра? Суматошные мысли гоняются друг за дружкой, пытаясь выстроиться хоть в какое-то подобие порядка, но тщетно. Мне одновременно и страшно, и весело, истерический смех то и дело прорывается сквозь напускное равнодушие. А перед кем я, собственно, претворяюсь? Мне же просто хочется прыгать от счастья, от того удачного стечения обстоятельств, что привели меня в дом Кайдена. И плевать мне на его многочисленных любовниц, он мне нравится такой, какой есть. Пусть скорее наступит завтра.

Глава 4

– Сабин, ты бы хоть изредка тренировался перед зеркалом улыбаться,– проворчал гном. – Того и гляди молоко в молочнике скиснет от твоей физиономии.

Антоша демонстративно сунул нос в маленький белый кувшинчик и сморщился, словно и впрямь унюхал кислый запах. Весело щебетавшие Алиса с Ликой сразу замолчали и вопросительно уставились на поднимавшегося по ступенькам веранды Демиурга.

– Похоже, в мире Земли нет конца неприятным сюрпризам,– проницательно заметил Макс. – Ещё какие-то непонятные эгрегоры нарисовались?

Сабин молча уселся за стол и обвёл присутствующих испытывающим взглядом, как будто пытался определить, все ли они готовы услышать трагическую весть.

– Ты наконец выяснил, кто создал те изолированные эгрегоры,– вынес приговор Антон.

Сабин опять промолчал, но на этот раз утвердительно кивнул. Алиса тут же поднялась и налила расстроенному Демиургу чаю, мимоходом она погладила его по голове, так, едва коснулась волос. Однако результат мимолётной ласки был мгновенный и весьма убедительный, Сабин расслабился и улыбнулся вроде бы даже вполне искренне.

– Лиса, тебе нужно научить своим фокусам мою Лику,– Вертер одобрительно улыбнулся Алисе, с восторгом наблюдая за преображением мрачного Демиурга,– мне тоже порой бывает непросто расслабиться.

– Не заставляй тащить из тебя слова клещами, Бустер,– проворчал Антон,– ты ведь уже понял, как эти эгрегоры перехватывают у тебя сознания умерших людей.

– Спасибо, Лиса,– Сабин благодарно поцеловал исцеляющую ручку волшебницы,– мне уже лучше. Да, я всё выяснил,– он повернулся к брату. – Как я и предполагал, все алгоритмы перехода в посмертие работают на Земле в штатном режиме, а значит, перехватить у Демиурга сознание человека не под силу ни одному эгрегору.

– Вот любят енти венны всяческие театральные эффекты,– гном злобно зыркнул в сторону Сабина. – Чего тянешь-то, артист?

– Будешь постоянно перебивать, я вообще замолчу,– отмахнулся от надоеды Сабин. – Ладно, вот вам диагноз: в эти изолированные эгрегоры попадают вовсе не люди, вернее, туда попадают люди, только лишённые свободы воли. С точки зрения мироздания они просто чья-то собственность. Видимо, таковыми их сделали именно конструкторы этих изолированных эгрегоров, вот они и отправляются к своему хозяину после смерти.

– Ужас какой,– Алиса всплеснула руками, как крыльями,– их же нужно спасать.

Антон поманил любимую и усадил её к себе на колени, словно хотел таким образом её защитить.

– Понятно теперь, почему воплощённые Реальности Земли не обезлюдели,– заметил он с улыбкой,– таких безвольных Игроков не должно быть особо много,– это не был вопрос, но всё же слова Создателя подразумевали хотя бы какую-то реакцию со стороны брата, однако реакции не последовало, Сабин замер, словно внезапно провалился в транс, его ничего не выражающий взгляд упёрся в стол. – Сколько? – теперь уже в голосе Антона явно слышалась тревога.

– Такое есть не во всех альтернативных Реальностях,– Демиург ответил как бы через силу,– примерно в двух десятках миров второй ветки. – Он поднял голову и обвёл тоскливым взглядом притихшее общество за столом. – От двадцати до девяноста процентов населения,– наконец объявил он.

– Да быть того не может,– взвился Вертер,– ты бы раньше заметил такое количество. А раз не заметил, значит, просто ошибся. Ты же пока совсем неопытный Демиург, Санни,– Защитник, казалось, уговаривал сам себя.

– Нет, Вер, Демиург просто физически не может ошибаться в вопросах, касающихся его мира,– Антон задумчиво покачал головой. – Он может чего-то не заметить, если не обратит на этот объект своё внимание, но уж если обратил, то ошибка исключается.

– А чёй-то так категорично,– опять встрял гном,– Демиург ведь даже не Создатель ентого мира.

– Демиург и есть этот самый мир,– Антон бросил на брата сочувственный взгляд. – Я уверен, что Бустер даже не может разделить своё сознание на личное и сознание Земли, для него это единая сущность.

– Верно,– подтвердил Сабин,– цифры правильные, не сомневайтесь.

– Так кто ж столько человеков лишил всех ихних прав? – Антоша всё никак не мог смириться с услышанным. – Что за напасть такая? Откель взялась?

– Это какие-то пришельцы? – Лика с испугом уставилась на Сабина, словно ждала, что он сам сейчас превратится в пришельца.

– Выходит, альтернативщики-то не врали,– усмехнулся Вертер,– Земля действительно захвачена, а её жители уже частично превращены в рабов.

– Эй, притормозите, философы доморощенные,– Антон поднял руку вверх, как бы останавливая поток буйной фантазии участников беседы,– лишить свободы воли насильно невозможно, это фундаментальное право любого Игрока. Его можно убить, пленить, заставить делать что-то неправильное, но отнять право распоряжаться своей сущностью – это даже Демиургам не под силу. И, кстати, даже попытка подобного насилия карается весьма сурово.

– Да, их никто не заставлял отрекаться от своих прав,– мрачно подтвердил Сабин,– это они сами. И сразу отвечу на ваш следующий вопрос: на Земле нету никаких пришельцев, этих бы я сразу обнаружил.

– Так это, кто ж тогда всю ту пакость сварганил? – гном упёр ручки в толстые бока. – Какой-такой злодей так над людями измывается?

– Это сделали сами люди,– со вздохом ответил Демиург,– больше некому.

– Получается, одни люди превращают других людей в свою собственность? – Макс решил расставить все точки над ё. – А зачем им нужны эти эгрегоры в Реальности посмертия?

– Что ж тут непонятного,– скривился Вертер,– доят рабов после смерти. Энергия-то у них остаётся и после того, как они лишились свободы.

– Думаю, Вертер прав,– Сабин уныло кивнул,– всех рабов сначала доят в воплощённом состоянии, заставляя отдавать свою энергию через страдания и через сильные эмоции, вроде гнева, а после смерти уже высасывают досуха.

– И ведь этим беднягам даже в голову не приходит, что их ждёт в посмертии,– ахнула Алиса. – Рабам внушают, что они попадут в рай за то, что были послушными при жизни. Это подло.

– Тихо, не бузи, революционерка моя,– Антон ласково чмокнул Алису в макушку. – Бустер, скажи, в разных альтернативных Реальностях заражены те же самые сознания?

– Очень правильный термин,– согласился Сабин,– да, расчеловечивание, распространяется на всё новые Реальности, подобно заразе. Я следил за процессом целый месяц, этих отказников становится всё больше. И нет, никакой корреляции между Реальностями не существует, по крайней мере, я не заметил. Сознания могут в одном мире быть свободными, а в другом свою свободу утратить.

– Сабин, а почему люди на Земле отказываются от своей свободы? – Лика озадаченно уставилась на Демиурга. – Неужели только потому, что им в тягость самим управлять своей жизнью?

– Больше похоже на аферу,– высказал предположение Макс.

– Разве это так важно? – Сабин горько усмехнулся. – Какой бы ни была причина, зараза не становится менее опасной.

– Ну не скажи,– покачал головой Вертер. – Если людишек тупо развели, то этим разводилам обязательно прилетит ответка.

– А вот и не прилетит,– Сабин резко развернулся к Защитнику,– эти жулики ведь не совершают никакого насилия, так что закон свободы воли не нарушается. Никто же не заставляет людей верить во всякую чушь.

– Как так, не заставляет,– вскинулся гном. – Обман – енто тоже насилие, токмо похитрее пистолета.

– Увы, с точки зрения законов мироздания, это не так,– Антон печально улыбнулся. – Есть разница между обманом и насилием, так как обман не принуждает. Это, как привести лошадь к водопою и заставить её пить, можно распространить заведомую ложь, но невозможно заставить в неё поверить. Никто не отнимает право людей самим во всём разобраться, а вот если им в лом напрячь свой отупевший ум, и они готовы поэтому хавать любую ложь в красивой обёртке, то кого ж винить.