Полная версия
Белорусские сказки. Кот-призрак…
Вот идут богатыри по дороге, солнце садится, устали, спать хочется. А тут прямо у дороги три кровати стоят, а на них лежат перины мягкие. Только хотел Вернигора присесть, как Покатигорошек меч из ножен выхватил, по кроватям рубанул. А из тех кроватей кровь полилась.
Удивились волоты, дальше пошли. Видят: яблонька при дороге растет, а на ней яблочки наливные висят. Хотели они по яблочку сорвать, да Покатигорошек их опередил. Снова мечом рубанул, и с той яблоньки кровь полилась.
Повернулся богатырь и видит, что за ними громадная змея ползет, пасть распахнула, да так широко, что всех сразу проглотить может.
Покатигорошек трех лошадей схватил, из тех, что на лугу паслись, и змее в рот бросил. Та чуть было не поперхнулась, поползла к реке воду пить.
Прошли они еще немного, вновь змея их догоняет. Поймал Покатигорошек трех соколов и ей в рот бросил. Опять она к речке поползла, чтобы жажду свою утолить.
Утолила жажду и снова их догнала. Покатигорошек схватил своих товарищей да в рот ей бросил. Змея к реке поползла, чтобы жажду свою утолить, а Покатигорошек увидел кузницу, забежал туда и просит кузнецов:
– Закройте дверь! За мной нечистая силагонится.
Закрыли они дверь, а змея подползла, злится, шипит:
– Отдайте мне его! Иначе сожгу вашу кузницу!
Кузнецы ей говорят:
– А ты дверь пролижи, мы тебе его на язык положим.
Пролизала змея железные двери, язык в кузницу просунула, а кузнецы ее за тот язык горячими клещами ухватили и кричат Покатигорошку:
– Делай с ней что хочешь!
Покатигорошек на двор через окно вылез, да пока кузнецы змею за язык держали, так ее избил, так покалечил, что с нее кожа слезла и кости видны стали. Товарищи его, Вернигора и Вернидуб, из змеиного чрева вылезли. Закопали они все вместе останки змеи, а затем дальше пошли, искать тех, кому еще их помощь нужна.
Иван Собачий сын Золотые пуговицы
В тридевятом царстве жили царь и царица. Жили-поживали, но вот не было у них детей. Царица горевала, а царь и того пуще. Кому же после смерти царство передать?
Вот однажды оделся царь по-простому, чтобы люди не узнали, и пошел в город, послушать, что люди говорят. Идет и думу думает.
А навстречу ему старуха.
– О чем, царь, задумался? – спрашивает.
Удивился царь, что она его в простой одежде узнала, и говорит:
– А ты сама догадайся!
– А чего тут гадать? – пожала старуха плечами. – О детях ты думаешь. Не знаешь, кому царство оставить.
– Правду говоришь, бабушка! – кивнул царь. – Только ведь никто моей беде помочь не может.
А старуха говорит:
– Да я твою беду руками разведу!
– И как же это тебе удастся? – удивился царь.
– Да ты сам все сделаешь! – говорит старуха. – Поедешь на море да выловишь рыбу с одним боком, с одним оком. Принесешь домой, почистишь, зажаришь и жене отдашь. Она ту рыбу съест и сына тебе родит.
Вернулся царь домой, позвал рыбаков и приказал им поймать в море рыбу с одним боком, с одним оком.
Пошли рыбаки к морю. Раз забросили свои сети – ничего не поймали. Второй раз забросили – ничего не поймали. А на третий раз вытащили рыбину с одним боком, с одним оком. Принесли царю. Тот рыбу на кухню понес и кухарке отдал. Та ее почистила, пожарила, да и не удержалась, попробовала. Попробовала и сейчас же забеременела.
Царице рыбу принесли, она ее съела и тоже забеременела. А в комнатах у царицы жила собачка. Царица ей косточки из той рыбы отдала. Собачка их съела и тоже забрюхатела.
Прошло девять месяцев, и все трое родили сыновей. Сначала кухарка. Потом царица, а за ними и собачка. У царицы сынок был маленький и слабенький, а у собачки – самый сильный и красивый. И назвали его Иван Собачий сын Золотые пуговицы.
Все трое росли на царском дворе. И росли не по дням, а по часам. Только три года прошло, а они уже богатырями стали. И говорит Иван Собачий сын Золотые пуговицы Царицыному сыну, попроси, дескать, отца в десять пудов ляску сделать, чтобы было чем врагу рога обломать. Царь ту просьбу выполнил. И пошли юноши втроем на охоту. Царицын сын и Кухаркин сын – с ружьями, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы – с ляской своею в десять пудов.
Царицын сын и Кухаркин сын вперед пошли, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы отстал, вышел на опушку и ляску подбросил. Да так высоко, что та только часа через три вернулась. Он под нее ладонь подставил, ляска о ладонь ударилась и вдребезги рассыпалась.
Вернулись к нему Царицын сын да Кухаркин сын. А он им и говорит:
– Выковали мне по царскому приказу ляску. Хотел я ею воробья убить. Подбросил, а она о травинку ударилась и рассыпалась. Так что я сегодня и не поохотился. Вот если бы приказал царь сделать для меня ляску пудов в двадцать пять, то тогда бы, может, я и добыл бы чего-нибудь хорошего.
Передал Царицын сын просьбу эту отцу-царю. Тот приказал кузнецам выковать ляску в двадцать пять пудов. Вновь пошли братья на охоту.
Царицын сын и Кухаркин сын с ружьями, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы с ляской в двадцать пять пудов.
Царицын сын и Кухаркин сын вперед пошли, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы отстал от них, вышел на полянку и ляску подбросил. Да так высоко, что та только часа через четыре вернулась. Он под нее колено подставил, ляска о колено стукнулась и рассыпалась.
Вернулись Царский сын и Кухаркин сын на опушку, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы жалуется:
– Опять мне слабую ляску выковали. Увидел я ворону, подбросил ляску, а она о сук ударилась и рассыпалась. Вот если бы повелел царь выковать мне ляску в пятьдесят пудов, да позолоченную, может, я и добыл бы чего-нибудь подходящего.
Передал Царицын сын просьбу эту отцу-царю. Тот сам в кузницу пошел, приказал кузнецам выковать ляску в пятьдесят пудов да позолотить ее.
Опять пошли сыновья на охоту. Царицын сын и Кухаркин сын с ружьями, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы с ляской своею. Царицын сын и Кухаркин сын вперед пошли, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы на опушке остался.
Подбросил он ляску в небо. Четыре часа ждал, а когда та вернулась, подставил ладонь. Ляска о ладонь стукнулась и отскочила. Тогда он вновь ее подбросил. Через шесть часов ляска вернулась, о колено стукнулась и отскочила. Взял тогда Иван Собачий сын Золотые пуговицы ту ляску, прошелся по лесу, и сколько он ту ляску подбрасывал, она обязательно или зверя какого, или птицу убивала. Повытаскивал тех убитых зверей и птиц Иван Собачий сын Золотые пуговицы на опушку. А там и волки, и медведи, и лисы, и зайцы, и ястребы…
Вернулись Царицын сын и Кухаркин сын, увидели, сколько Иван Собачий сын Золотые пуговицы зверья и птиц добыл, изумились.
Прошло немного времени, и решили парни отправиться в путь-дорогу, людей посмотреть и себя показать.
Сколько их царь ни отговаривал, они на своем настояли. Благословил он их, дал каждому коня, борзую собаку и меч-кладенец.
Едут они день, едут другой, закончились леса, степь да степь кругом. Смеркаться начинает, а где ночевать – неведомо.
Вдруг видят: дом стоит. Зашли. Там чисто, прибрано и лечь спать есть где.
Иван Собачий сын Золотые пуговицы и говорит:
– Вы тут еду готовьте, а я вокруг похожу, по сторонам погляжу.
Отошел немного, видит: речка течет, а над ней мост калиновый – ясное дело, что нечистая сила его мостила. Видимо в полночь через этот мост змей в тот дом, где они остановились, прилетает и тех, кого в нем найдет, съедает.
Вернулся Иван Собачий сын Золотые пуговицы в дом, поужинал с братьями и говорит:
– Чтобы беды не было, придется кому-то из нас идти под калиновый мост на ночь, сторожить.
Бросили они жребий. Первым выпало идти к калиновому мосту Царицыному сыну. Взял он меч и пошел к мосту. Ходил там, ходил, устал. Сел да и уснул.
А Ивану Собачьему сыну Золотые пуговицы не спится, дома не сидится. Взял он меч, ляску и отправился под калиновый мост. Видит: Царицын сын уснул. Не стал он его будить. Сам на стражу заступил.
В полночь прилетел Змей трехглавый, пролетел над калиновым мостом, сел, прислушался, принюхался и спрашивает:
– Кто тут есть?
– Это я, Иван Собачий сын Золотые пуговицы!
– Чего же ты сюда, на чужбину пришел? А ну-ка, дуй ток, чтобы было где со мной побороться, – говорит Змей.
– Давай ты первый дуй, – предложил Иван Собачий сын Золотые пуговицы.
Дунул Змей, и все вокруг гладеньким стало. Дунул Иван Собачий сын Золотые пуговицы, и все вокруг позолотилось.
И разразилась битва. Иван Собачий сын Золотые пуговицы две головы Змею отрубил. А тот его по колени в землю вогнал. Иван Собачий сын Золотые пуговицы рассердился, выхватил ляску и снес Змею последнюю голову. Потом головы те змеиные на осиновых поленьях сжег, а пепел по речке пустил.
Вернулся Иван Собачий сын Золотые пуговицы в дом, Кухаркина сына разбудил, поручил ему завтрак готовить, а сам лег спать.
Утром Царицын сын пришел, сели они все вместе за стол, Иван Собачий сын Золотые пуговицы и спрашивает:
– Ну, не было ли ночью чего неладного?
Царицын сын пожал плечами и говорит:
– Да нет, тихо все было.
Промолчал Иван Собачий сын Золотые пуговицы. Вечером опять они жребий кинули, и выпало Кухаркину сыну на калиновый мост идти.
Взял тот меч и пошел к мосту. Ходил там, ходил, устал. Сел да и уснул.
А Ивану Собачьему сыну Золотые пуговицы не спится, дома не сидится. Взял он меч, ляску и ушел под калиновый мост. Видит: Царицын сын уснул. Не стал он его будить. Сам на стражу заступил.
В полночь прилетел Змей шестиглавый, пролетел над калиновым мостом, сел, прислушался, принюхался и спрашивает:
– Кто тут есть?
– Это я, Иван Собачий сын Золотые пуговицы!
– Чего же ты сюда, на чужбину, пришел? А ну-ка, дуй ток, чтобы было где со мной побороться, – говорит Змей.
– Давай ты первый дуй, – предложил Иван Собачий сын Золотые пуговицы.
Дунул Змей, и все вокруг гладеньким стало. Дунул Иван Собачий сын Золотые пуговицы, и все вокруг позолотилось.
И разразилась битва. Собачий сын Золотые пуговицы три головы Змею отрубил. А тот его по колени в землю вогнал. Иван Собачий сын Золотые пуговицы рассердился, и еще две головы Змею отрубил. Змей дунул и вогнал Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы по пояс в землю. Да, наверное, испугался, потому что стал просить:
– Давай передохнем! Устал я.
– Нет, – говорит Иван Собачий сын Золотые пуговицы. – Биться так биться.
Выхватил он ляску и смахнул Змею последнюю голову. Потом головы те змеиные на осиновых поленьях сжег, а пепел по речке пустил.
Вернулся Иван Собачий сын Золотые пуговицы в дом, Царицыного сына разбудил, поручил ему завтрак готовить, а сам лег отдыхать.
Утром Кухаркин сын пришел, сели они все вместе за стол, Иван Собачий сын Золотые пуговицы и спрашивает:
– Ну, не было ли ночью чего неладного?
Кухаркин сын пожал плечами и отвечает:
– Да нет, тихо все было.
Промолчал Иван Собачий сын Золотые пуговицы. А вечером, когда сам на калиновый мост собрался, попросил братьев:
– Иду я и знаю, что нелегко мне сегодня придется. Не спите, а как только знак от меня увидите, садитесь на коней и ко мне поскорее скачите.
– А как же мы ночью знак твой увидим? – удивились парни.
Иван Собачий сын Золотые пуговицы вытащил нож да и всадил его в потолок. А под ним на стол стакан с водой поставил и братьям говорит:
– Когда кровь из ножа в стакан с водой закапает, это и будет знаком вам ко мне спешить.
Парни дома остались, в карты сели играть. Играли, пока спать не захотели. А как захотели, то на кровати и рухнули.
А Иван Собачий сын Золотые пуговицы под мостом калиновом стражу несет.
В полночь прилетел Змей двенадцатиглавый, пролетел над калиновым мостом, сел, прислушался, принюхался и спрашивает:
– Кто тут есть?
– Это я, Иван Собачий сын Золотые пуговицы!
– Чего же ты сюда, на чужбину, пришел? А ну-ка, дуй ток, чтобы было где со мной побороться, – командует Змей.
– Давай ты первый дуй, – предложил Иван Собачий сын Золотые пуговицы.
Дунул Змей, и все вокруг гладеньким стало. Дунул Иван Собачий сын Золотые пуговицы, и все вокруг позолотилось.
И разразилась битва. Иван Собачий сын Золотые пуговицы шесть голов Змею срубил. А тот его по колени в землю вогнал. Иван Собачий сын Золотые пуговицы рассердился и еще четыре головы Змею срубил. Змей дунул и вогнал Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы по пояс в землю. А потом вдруг попросил:
– Давай передохнем! Устал я.
– Нет, – сказал Иван Собачий сын Золотые пуговицы. – Биться так биться.
Продолжилась битва и Иван Собачий сын Золотые пуговицы чувствует, что тоже стал уставать. А братьев все нет как нет. Говорит он Змею:
– Смотри, жена твоя идет!
Тот оглянулся, а Иван Собачий сын Золотые пуговицы шапку с головы сорвал и бросил – так, что крышу с дома снес, где братья спали. Кровь с ножа уже весь стол залила, а братья не видят, спят себе и все тут.
Тогда Змей опять попросил:
– Давай передохнем! Хоть на миг, хоть столько, сколько волос горит.
Согласился Иван Собачий сын Золотые пуговицы. Вылез из земли, куда его Змей загнал, сапог с ноги стащил и в дом запустил, где братья спали. Верхний венец дома сбило, а парни как спали, так и остались спать.
Опять Змей с Иваном Собачьим сыном Золотые пуговицы в битве сошлись. Бьются, бьются, вновь Змей просит:
– Давай передохнем хоть минуточку, хотя пока соломинка горит.
Чувствует Иван Собачий сын Золотые пуговицы, что иего силы уже на исходе. Согласился, стащил с ноги второй сапог, да так его запустил, что он весь дом тот, где братья ночевали, разрушил. Те наконец проснулись, видят – кровь со стола уже на пол капает. Схватили они мечи, на коней вскочили и к калиновому мосту поскакали.
Прискакали, видят: Змей Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы уже по плечи в землю вогнал.
Набросились они на Змея, отрубили ему последние головы, а Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы из земли вытащили. Рассердился Иван Собачий сын Золотые пуговицы на братьев, да так, что чуть было их не поубивал. А те давай просить у него в один голос прощения, и не стал Иван Собачий сын Золотые пуговицы их убивать.
Головы змеевы они на осиновых поленьях сожгли, а пепел по реке пустили.
Тогда-то Иван Собачий сын Золотые пуговицы и рассказал им:
– В первую ночь, когда ты, Царицын сын, на калиновый мост пошел стражу нести и уснул, я следом пошел. И ровно в полночь прилетел Змей с тремя головами. Я его убил. На вторую ночь, ты, Кухаркин сын, у калинового моста стражу нес, и тоже уснул. Опять я следом пошел. В полночь шестиглавый Змей прилетел. И его я убил. А третью ночь, когда мне самому надо было возле калинового моста стражу нести, попросил я вас не спать. Знал, что прилетит их старший брат, с двенадцатью головами, с которым одному мне не справиться. Змеев мы убили. Но остались их жены. Вы поднимите дом, пусть стоит, как стоял. А я поеду, жен тех поищу.
Сел он на коня и ускакал.
Скачет, видит: избушка стоит. Иван Собачий сын Золотые пуговицы с коня слез и котом обернулся. Сел под окошко и мурлычет. Вышла хозяйка, взяла его на руки, в дом занесла, на скамейку села, кота гладит да приговаривает:
– Если бы ты, коток, беленький лобок, рассказать мне мог, где искать того разбойника, Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы… Я на его дороге лугом обернусь. Ступит он на траву и тут же погибнет.
Слез кот с хозяйкиных колен и побежал на улицу. А там опять человеком обернулся. На коня сел и дальше поскакал.
Едет, едет, видит: еще одна избушка стоит. Слез Иван Собачий сын Золотые пуговицы с жеребца, котом обернулся, сел под окошко да замурлыкал.
Вышла хозяйка, взяла его на руки, в дом занесла, на скамейку села, кота гладит да приговаривает:
– Если бы ты, коток, беленький лобок, рассказать мне мог, где искать того разбойника, Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы… Я на его дороге грушей обернусь. Отведает он моих грушек и тотчас же умрет.
Слез кот с хозяйкиных колен и побежал на улицу. А там опять человеком обернулся. На коня сел и дальше поскакал.
Через некоторое время снова домик увидел. Слез Иван Собачий сын Золотые пуговицы с коня, котом обернулся, сел под окошко да замурлыкал.
Вышла хозяйка, взяла его на руки, в дом занесла, на скамейку села, кота гладит да приговаривает:
– Если бы ты, коток, беленький лобок, рассказать мне мог, где искать того разбойника, Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы… Я на его дороге родником стану. Захочет попить, хлебнет моей водички, тут же и умрет.
Слез кот с хозяйкиных колен и побежал на улицу. А там опять человеком обернулся. На коня сел и к товарищам своим вернулся.
Царицын сын и Кухаркин сын отдохнули уже, готовы в дорогу ехать. Сели они на коней и поскакали.
День скачут, два скачут, и тут видят: перед ними луг заливной расстилается. Трава зеленая, шелковистая, цветы по ней рассыпаны.
Царицын сын говорит:
– Давайте на травке полежим, отдохнем немного.
– Подождите, – сказал Иван Собачий сын Золотые пуговицы.
Первым с коня он слез, меч-кладенец в руки взял да как рубанет по тому лугу! Из земли кровь брызнула.
Испугались Царицын сын да Кухаркин сын, спрашивают:
– И что это было такое?
А Иван Собачий сын Золотые пуговицы отвечает:
– А это была жена Змея трехглавого. Хотела она со свету нас с вами сжить.
Удивились Царицын сын да Кухаркин сын. Иван Собачий сын Золотые пуговицы на коня вскочил, и дальше они поехали.
Едут день, едут два. Видят: стоит у дороги груша, а на ней плоды спелые, сочные, ароматные – так в рот и просятся.
Кухаркин сын говорит:
– Давайте хоть по грушке съедим!
– Подождите, – нахмурился Иван Собачий сын Золотые пуговицы. – Я первым тех груш попробую.
Соскочил он с коня, вытащил меч-кладенец да как рубанет им по той груше! Из нее кровь так и брызнула.
Царицын сын да Кухаркин сын даже вздрогнули, спрашивают:
– И что это было такое?
А Иван Собачий сын Золотые пуговицы отвечает:
– А это была жена Змея шестиглавого. Хотела она нас с вами со свету сжить.
Удивились Царицын сын да Кухаркин сын. Иван Собачий сын Золотые пуговицы на коня вскочил, и дальше они поехали.
Едут день, едут два, едут три. Солнце печет, на небе ни облачка. И такая жажда их одолела! А тут вдруг видят – тут же у дороги родничок бьет. И водичка в нем чистая, прозрачная!
– Ну вот, – говорит Царицын сын, – и коней напоим, и сами напьемся!
– Подождите! – приказал Иван Собачий сын Золотые пуговицы. – Я первым воды попробую.
Соскочил он с коня, вытащил меч-кладенец да как рубанет по тому роднику – тот кровью и залился.
Царицын сын и Кухаркин сын едва успели в сторону отскочить.
– И что это было такое? – спрашивают.
А Иван Собачий сын Золотые пуговицы отвечает:
– А это жена была Змея двенадцатиглавого. Хотела она нас с вами со свету сжить. Теперь мы с вами всех жен змеиных истребили. Вы домой возвращайтесь, отдыхайте. А мне еще одно дело сделать осталось.
Царицын сын и Кухаркин сын даже не спросили, что за дело у Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы, домой засобирались.
А Иван Собачий сын Золотые пуговицы сел на коня и поехал искать змеиную мать.
Ехал день, ехал два, видит: домик стоит. Зашел он туда, а там старуха у печи хлопочет.
– Добрый день, – говорит Иван Собачий сын Золотые пуговицы. – Кто ты есть, госпожа?
– Госпожа? – удивилась старуха. – Так меня еще никто не называл! Я Баба Юга, костяная нога, жгучие губы, золотые зубы, нос крючком, помело торчком. А ты кто?
– Я Иван Собачий сын Золотые пуговицы.
– Это тот Иван Собачий сын Золотые пуговицы, что трех Змеев победил и жен их со свету сжил?
– Он самый.
– Так куда же ты теперь едешь? Кого ищешь? – спрашивает Баба Юга.
Иван Собачий сын Золотые пуговицы отвечает:
– Еду куда тропа ведет, куда конь везет, а ищу Змеиную мать.
Покачала Баба Юга головой, взяла половину кадки муки, половину кадки соли, тесто замесила и три буханки в печи испекла. В полотенце их завернула, в сумку положила, Ивану Собачьему сыну Золотые пуговицы дает и говорит:
– Если по дороге увидишь змею, которая тебя съесть захочет, то ты ей скажи: «Сначала хлеб-соль мои отведай, а тогда уж за меня берись!» И брось ей в пасть целый каравай.
Поблагодарил Иван Собачий сын Золотые пуговицы старуху, взял сумку с хлебом-солью, сел на коня и поехал.
Едет день, едет два. На третий видит: на него с дороги змея ползет и по-человечьи молвит:
– Ах ты негодяй! Погубил моих сыночков, да еще и жен их извел! Я тебя сейчас проглочу! И не подавлюсь!
– Подожди! – говорит Иван Собачий сын Золотые пуговицы. – Сначала хлеб-соль мои отведай, а тогда уже за меня берись!
Змея рот открыла, а он ей хлеб-соль туда и бросил. А сам вперед поскакал. Змея проглотила, хотела Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы догнать, но жажда ее скрутила. И заспешила она к озеру, из которого все змеи пьют. Пила, пила, половину озера выпила, жажду свою немного утолила, за Иваном Собачьим сыном Золотые пуговицы вдогонку помчалась.
Догоняет, пасть открыла и шипит:
– Ах ты негодяй! Погубил моих сыночков, да еще и жен их извел! Я тебя сейчас проглочу. И не подавлюсь!
– Подожди! – говорит Иван Собачий сын Золотые пуговицы, – Сначала хлеб-соль мои отведай, а тогда уже за меня берись!
И бросил ей в рот второй каравай.
Змея от соли съежилась и к озеру своему поползла. Пила, пила, всю воду выпила, только в рытвинках немного осталось.
Напилась и вдогонку за Иваном Собачьим сыном Золотые пуговицы помчалась.
Догоняет, пасть открыла и шипит:
– Ах ты негодяй! Погубил моих сыночков, да еще и жен их извел! Я тебя сейчас проглочу. И не подавлюсь!
– Подожди! – говорит Иван Собачий сын Золотые пуговицы. – Сначала хлеб-соль мои отведай, а тогда уже за меня берись!
И бросил ей в рот третий каравай.
Опять змее к озеру ползти пришлось. Теперь уже всю воду до капельки она выпила и вдогонку за Иваном Собачьим сыном Золотые пуговицы помчалась.
Оглянулся Иван Собачий сын Золотые пуговицы, видит: змея вот-вот его догонит. А при дороге кузница стоит. Он туда. Просит кузнецов:
– Помогите! Змея за мной гонится, хочет съесть!
Кузнецы дверь закрыли и клещи самые большие раскалили.
Змея под дверь подползла и грозит:
– Если вы мне сейчас же Ивана Собачьего сына Золотые пуговицы не отдадите, то я кузницу вашу сожгу!
Кузнецы ей говорят:
– А ты пролижи дверь, мы тебе на язык твоего обидчика посадим.
Змея двери пролизала, язык просунула, а кузнецы его клещами схватили, один за язык держит, второй молотком по голове бьет. Прибили, в горн потянули, а когда она раскалилась, на наковальню положили и ковать начали.
Иван Собачий сын Золотые пуговицы смотрел-смотрел на них, да не выдержал, тоже молот взял, ковать принялся. И выковали они из той змеи коня.
Дали кузнецы Ивану Собачьему сыну Золотые пуговицы горстку льна и предложили сесть на того железного коня и лен поджечь. Пока лен гореть будет, он должен успеть объехать вокруг света. Успеет – конь ему останется, а нет – к кузнецам вернется.
Поехал Иван Собачий сын Золотые пуговицы, лен сгорел, а он еще только полмира объехал.
Вернулся он к кузнецам. Те сунули коня в горн, раскалили, потом снова положили на наковальню и давай его ковать. Кажется, исправили.
Сел Иван Собачий сын Золотые пуговицы на того коня, зажег горсточку льна и снова вокруг мира поехал. Весь мир объехал, а лён только наполовину сгорел.
Вернулся Иван Собачий сын Золотые пуговицы к кузнецам, а те и говорят:
– Бери этого коня, теперь тебя никто не победит! Только одного поберегись: в городе будет ярмарка, много людей соберется. Так ты там не останавливайся, в плен попадешь.
Запомнил это Иван Собачий сын Золотые пуговицы и отправился в путь. Едет день, едет другой, на третий приезжает в город и видит там ярмарку. И столько народу на той ярмарке, что не протолкнуться. Кто-то продает, кто-то покупает. Посмотрел Иван Собачий сын Золотые пуговицы, посмотрел, и подумал: «Христианские тут все люди, так чего ж мне опасаться?»
Слез с коня, привязал его, а сам на рынок пошел. Ходит, ходит, и вдруг старика встречает. Сам с ноготь, борода с локоть, усы по метру, глаза, как бобинки, не видят ни дробинки. Подошел тот старичок к Ивану Собачьему сыну Золотые пуговицы. Тот присел, чтобы услышать, что старичок ему говорит, а старичок накинул усы на шею Ивану Собачьему сыну Золотые пуговицы и давай его душить.
Душит и приговаривает:
– Ах ты негодяй! Погубил моих сыночков да еще и жен их со свету сжил! А мою жену конем сделал, ездишь на ней по всему миру! А я один, как сыч, сижу да в пустые горшки гляжу! Не жить тебе на свете! Задушу тебя сейчас!
