Одна в двух мирах

Другая спутница – прямая и жилистая, словно жердь – наградила толстуху презрительным взглядом:

– Знаешь, Лита, быть может, Ясная заря забыла, что именно в этом месте её пытались отравить.

Приподняв двумя пальцами подол и отставив локоть, Юля решительно двинулась к лавочке. Указывать ей ещё будут! Фрейлины поспешно расступились.

Пытались отравить! Ничего такого она не помнила. Возможно, это случилось в предыдущих бесследно исчезавших под утро снах? Место казалось уютным. Скамейку недавно отдраили, по сравнению с другими она выглядела почти новой, но усевшись, Юля заметила на листьях ближайшего куста бурые пятна, точно их побило ржавчиной . Перехватив её взгляд, Лита бросилась обрывать подозрительные листы, а третья фрейлина, до этой минуты сохранявшая безразличное спокойствие, возмутилась:

– Надо же, камень отмыли, а тут не заметили. Руки им оторвать!

Юлька обернулась за разъяснениями к Жерди, та покусала губу и сухо сообщила:

– Ничего страшного. Падая, вы ударились затылком. Когда вас несли во дворец, кровь сочилась из раны, вот и попала на листья.

Кивнув, Юля тронула затылок и сразу же нащупала затянувшуюся сухой коркой рану. Всё было до безобразия реально! Захотелось вскочить и убежать подальше, но она из упрямства продолжала сидеть, более того, взглядом пригласила и остальных расположиться рядом. На сиденье хватило места ещё двум девушкам, Лита, как самая объёмная, примостилась на подлокотнике, чуть навалившись на подругу, та, стиснув зубы, терпела соседство. Служанки мялись на главной дорожке, не решаясь показаться на глаза, но их перешёптывание улавливалось из-за куста. Жердь с намерением заполнить паузу, делилась познаниями о сортах посаженных неподалёку роз.

– Шелда, – всплеснула руками фрейлина, имени которой Юля пока не слышала, – откуда ты столько знаешь?! Просто поразительно, как можно запомнить все эти сложные названия!

– Будто не догадываешься, Ветти, она мечтает породниться с Аполами. И поскольку других достоинств не имеет, упирает на интеллект, – сказала толстуха и прыснула, прикрыв рот ладошкой. Ветти подхватила её смех, хитро поглядывая на Жердь, та выпрямилась ещё больше и осадила хохотушек:

– Вам обеим известно, что ни одна девушка не может присматривать себе жениха, пока не миновал отбор. Не сомневаюсь, что Зергэ Апол будет среди претендентов, и шансы стать женихом Юллы у него велики. Ум, формы и нрав других девушек его в настоящий момент не волнуют.

Все обернулись к Юле, будто надеялись прочесть на её лице ответ на волнующий каждую вопрос. Она же впервые слышала об отборе и о своём приоритетном праве на всех женихов на свете. Ответом девушкам стала беспомощная улыбка. Они дружно вздохнули и потупились. Шелда продолжила лекцию.

Её тусклый ровный голос убаюкивал, и вскоре Юльке надоело. Встать, пойти? Но куда? Цветник, несмотря на бесподобный климат, наскучил, в покои тоже не тянуло. Спросить совета у фрейлин она не могла. К счастью, к девушкам заглянула служанка-веселушка и защебетала:

– Секретарь Лучистой радости! Идёт сюда!

Девушки подскочили, точно им в попы одновременно воткнулись острые шипы. Ветти зарделась, Лита хитро ей подмигнула, а Шелда высокомерно глянула на обеих. Все они присели в реверансе, приглашая Юлю двинуться навстречу визитёру. «Секретарь Лучистой радости. Вот так должность, – промелькнуло в её голове. – Шут? Скоморох?» Выбравшись на главную дорожку, она обнаружила замершего шагах в пяти от них Илюху. Или как там его? Элиха – богатыря из первого сна. Путешествие у него на руках было тогда единственным приятным впечатлением. Выглядел парень иначе. В тот раз они с королевой шифровались, вырядились простолюдинами.

– Юлла приглашена на обед в покои Лучистой радости! – объявил Элих, глядя поверх девичьих голов.

У Юльки от мелодичного баритона перехватило дыханье . Секретарь, сочтя ритуал выполненным, посмотрел на неё и сделал приглашающий жест. Проводит? Класс! Дороги она не знала. Расправив плечи, Юля пошла вперёд. Фрейлины двинулись за ней, но Элих остановил их, показав раскрытую ладонь. Значит, пригласили без подружек. Опять мама затеет проработку!

Парень шагал впереди. Юля ничего не могла с собой поделать – пялилась на его ноги, обтянутые лосинами. Складывалось такое впечатление, что хорошо выделанную кожу сшили по тесной выкройке, намочили и натянули на человека. Высохла она так, что плотно обтекала каждую выпуклость: сильные икры, крепкие бёдра, круглые ягодицы. О! В низу живота стало горячо. Да что же это! Девушка заставила-таки себя перевести взгляд выше: замшевый жилет цвета молочного шоколада был стянут на талии коричневым ремнём – не слишком сильно. Тесная батистовая рубаха не скрывала рельефных бицепсов. Пожалуй, фотка этого «качка» порвала бы соцсети, попади она туда. Юлька не была любительницей таких типажей. Наоборот: не задерживаясь, прокручивала посты с полуголыми мачо. Но воспоминание о том, как сильные руки держали её в полутора метрах над землёй, будоражило сознание и закручивало внутренности в тугой узел. «Поскорее бы дойти, – шептала она, топая по анфиладе комнат». Мольба её дошла куда надо: сопровождающий остановился у высокой двустворчатой двери, украшенной всадниками на здоровущих баранах, и объявил:

– Ясная заря Юлла по приглашению правительницы!

Распахнувшие дверь стражники поклонились, Юля ступила на шерстяную дорожку, в которой туфельки утопали как в майской траве. Стараясь не наступать на розовые облачка, она добрела до гостиной. Неумело изобразив реверанс, заняла указанный матерью стул. В комнате никого кроме них не было, хотя овальный стол был сервирован на шесть персон. Увидев перед собой тарелку куриной лапши, девушка поморщилась – терпеть её не могла.

– Не представляю, как заведено там, откуда ты явилась, – сердито заговорила королева, – у нас принято есть, что дают. И помни, до утра больше ничего не получишь.

Юля пожала плечами и взялась за ложку.

– Итак, ты понимаешь наш язык, – констатировала мать и, дождавшись очередного кивка, спросила: – Тебя посетил Дюгор? – Не получив ответа, уточнила: – Тот шаман, что призвал тебя. Он привёз «толмача»? Собственно, больше и некому.

Она помолчала, наблюдая, как гостья давится лапшой, и позвонила в крохотный фарфоровый колокольчик. Тут же из боковой двери, замаскированной под картину – натюрморт с кувшином и фруктами, выскочил статный разносчик с блюдом. Увидев запечённые под сыром овощи, Юлька не сдержала радостного возгласа: «А-о-у!» Ну и зачем было мучиться? Подрумяненные, посыпанные красным перцем и мелко нарубленной зеленью кусочки картофеля, репы, кабачков и тыквы выглядели очень аппетитно. Девушка с удовольствием принялась за еду. Королева, словно ей передался оптимизм дочери, улыбнулась и умоляющим тоном заговорила:

– Никто не должен знать. Посещение Дюгором дворца, если о нём станет известно, вызовет непредсказуемую реакцию… – Она потёрла лоб, собираясь с мыслями, и спокойнее сообщила: – Наша поездка к нему была рискованной. Но тут выбора не оставалось. Это тайна, ты поняла?

– А как же Элих? – напомнила Юля. Из-за набитого рта фраза прозвучала невнятно, однако мать вытаращила глаза, как будто ей показали говорящую жабу.

– Юлла? Ты вернулась? – пролепетала она.

Юля проглотила пережёванный кусок картофеля и более чётко сказала:

– Нет. Меня зовут Юлия. Моя мама обыкновенный бухгалтер. Ну… не совсем обыкновенный, она заместитель главбуха, но всё-таки не королева.

– Я не королева, – едва шевеля онемевшими губами, поправился её мать Юллы. – Я – правительница. Лучистая радость. Почему ты разговариваешь? «Толмач» позволяет понимать чужую речь. Но не…

– Вообще-то колдун обещал, что только через три дня я смогу… Сама в шоке!

– В тебе магия… – то ли спрашивала, то ли утверждала правительница. – В вашем мире есть магия?

Юлька пожала плечами и принялась за остывшие овощи. Трапеза продолжалась в тишине. Со вторым блюдом было покончено, слуга установил в центре стола чайник, тарелку с бисквитами, вазочку с конфетами без обёрток и удалился. Хозяйка налила себе горячий напиток и жестом предложила Юле сделать то же самое. Девушка потянулась к чайнику, но отдёрнула руку, услыхав неприятный скрежет. Оглядевшись, заметила, что в раме около входа происходит движение: портрет принцессы уползает в сторону, его сменяет дядька – тот, что сопровождал Юлю в прошлый раз. Она взглянула на мать: что за «диафильмы» тут демонстрируют? Та протяжно вздохнула, звякнула в колокольчик и обернулась к Юльке:

– Молчи, чтобы не случилось. Мы вынуждены были объявить о твоей болезни, сказав, что ты потеряла голос, и восстановится он не скоро.

– Ладно. Мне не трудно.

– И ещё. Отбор отменить нельзя. Женихи уже в пути. Так что готовься.

Что ещё за отбор? Какие женихи? Девушка встрепенулась, но вопроса задать не успела, из-за дверей послышался голос Элиха:

– Тиннет Апол с сыном к правительнице!

Тут же дверь распахнулась, показав того самого дядьку. Лицо его, вчера вполне интеллигентное, на сей раз перекосилось от негодования. Однако, увидев Юлю, мужчина справился с собой, нацепил маску умиления и слегка наклонил голову:

– Ясная заря…

Юля, помня о просьбе матери, молчала. Следом за «дядькой» на пороге появился тот юноша, что хотел пообщаться с принцессой во время торжественного приёма. По всей вероятности, это Зергэ. О нём судачили фрейлины. В Апола-младшего, кажется, метит Шелда. Парень наградил Юлю презрительным взглядом, хотя улыбка на полных губах казалась приветливой.

Правительница отлично умела читать по лицам и, заметив, как корёжит Юлю от вида нежданных гостей, повернулась к ней:

– Доченька, ты утомилась. Иди в свои покои.

Едва сдержав вздох облегчения, Юля встала. Стул с грохотом отодвинулся. Пока Аполы рассаживались, девушка скользнула к двери. Успела разглядеть, что лицо дядьки снова стало недовольным. На его кучерявого сына не смотрела, торопилась уйти. Оказавшись на мягкой ковровой дорожке, ведущей из покоев королевы, испугалась. Дальше-то куда? Как попасть к себе она не представляла. К счастью, в холле ожидала служанка. Хотя её кислый вид страшно раздражал, Юля обрадовалась, что не придётся плутать по дворцу.

– Быть может, желаете вернуться в розарий, госпожа? – спросила служанка, когда они миновали три или четыре комнаты, увешенные картинами в позолоченных рамах и заставленные резной мебелью: кушетками, столиками, креслами. Юля отрицательно завертела головой. Тогда девушка угодливо предложила: – Вы давно не навещали своего фитра. Он скучает.

О фитрах она слышала неоднократно, но что это за зверь, не представляла. Почему бы не узнать? Юля кивнула.

Покинув шикарные залы, они свернули в боковой ход и вскоре оказались в знакомом Юле полутёмном коридоре. Здесь Элих нёс её в спальню после посещения колдуна. Девушка поёжилась, словно ощутив боль, терзавшую тогда её тело, и сдавленно застонала. Плечи служанки напряглись, она сбавила шаг, но не решилась обернуться, продолжила путь и, пройдя шагов тридцать, притормозила у стенного шкафа. Там хранились тёплые вещи, а среди них знакомая меховая накидка. Служанка помогла Юле одеться и себе раскопала в глубине непрезентабельный тулупчик.

Коридор вывел на задний двор. К калитке они не пошли, свернули к неприметному зданию в глубине. Оно имело широкие ворота каретного сарая, боковую дверь и не застеклённые проёмы окон. За дверью оказался похожий на шахту метро тоннель. По одну и по другую сторону от него располагались пустующие стойла с засыпанным галькой полом и крохотными бассейнами с мутной водой. На ограждениях у входа в каждое отделение висели таблички. Надписи оказались понятными: работал «толмач». Там, где остановилась служанка – примерно в центре здания – значилось «Юлла». Заглянув в стойло, Юля никого не обнаружила. Всё та же галька на полу, тот же, напоминавший грязное каменное корыто бассейн. Хотелось поинтересоваться: где фитр? Но служанка деликатно отошла в сторону и уселась на деревянную скамейку, готовая к долгому ожиданию. Ничего не оставалось, как зайти за ограду. Захрустело под ногами, дохнуло влажным воздухом, и Юля ощутила упругое прохладное прикосновение – в живот что-то уткнулась. Инстинктивно оттолкнула невидимое существо от себя. Тихо. Смутилась: что это она, сама пришла навестить и сама же испугалась. Вытянула руки, ощупывая воздух перед собой. Пальцы утонули в уплотнённой прозрачной субстанции, за которой удалось нащупать твёрдую, но тоже невидимую поверхность. «Что же это?» – мысленно спросила себя. Нечто снова приблизилось и ласково тронуло бок. Девушка стала гладить неведомое существо, чувствуя, как оно дрожит, отзываясь на ласку.

– Что же ты любишь, милый? – прошептала Юля.

Никаких подсказок вокруг не было. Камень, вода… Заметила ёмкость с вмонтированным в крышку насосом. Дотянулась, качнула. Воздух заполнило облако мельчайших брызг. Существо задышало – его прозрачное тело расширялось и опадало, словно накачиваясь влагой. Юля качала. Фитр дышал. У неё рука устала и замёрзла. Мех накидки покрылся росинками, волосы стали влажными.

– Ну хватит, – сказала девушка. Фитр снова ластился к ней, а она, улыбаясь, гладила его прохладное тело. – Милый… Для чего ты нужен, интересно. Что с тобой делать?

Жаль, что пока она «немая» ни у кого не спросить.

Добравшись до кровати, Юля едва вытерпела переодевание и умывание, так устала. Свалилась без сил, даже не слышала, когда улизнула служанка.

Не успела насладиться тишиной и темнотой. Переливчатая мелодия будильника вернула к бодрствованию. Нет! Хочется полежать! Тянула одеяло на ухо, но оно ползло вниз:

– Юляшка! Опоздаешь на занятия! – мамочкин голос.

Села, щурясь: из коридора бил свет. Что же это за жизнь! Никакого отдыха. Только разберёшься со сновидениями, как реальные проблемы подоспели. Привычное утро, отработанные до мелочей действия – без необычностей. Спокойно.

В кабинет вошла со звонком. Следом за ней влетел Пашка, толкнул даже, так торопился:

– Ветрова! Дай дорогу! – Игнорируя Юлькино возмущение, завопил: – Пацаны! Психологии не будет! Айда во двор, в футбик погоняем!

Через три секунды мужская половина группы неслась по коридору. Лишь за последней партой склонился над смартфоном Валера Прохоров – единственный нелюбитель футбола из мальчишек.

– Джулия, ты текст по инглишу перевела? – заканючила Дина, едва Юля уселась с ней рядом. – Дай списать.

– Сейчас переведём, не волнуйся.

Ветрова была любимой ученицей англичанки, и единственной в группе не имевшей проблем с этим предметом. Вскоре вокруг их стола столпились все девочки. Наташа, Настя, Вита и Дина записывали перевод под Юлину диктовку, Оксана и Рита правили приготовленный дома.

– Что здесь происходит? – отвлёк учениц тенорок директора колледжа. – Ветрова! Что это за посиделки? Где остальные?

Разбежавшиеся по местам девочки таращились на тщедушного Игната Петровича и возвышавшегося рядом с ним незнакомого симпатичного паренька.

– Нам сказали, что психологии сегодня не будет, – привстала Рита, – мальчики пошли в футбол играть…

– Приведи-ка их сюда, – велел ей директор, – вместо психологии проведём экономику. Иди-иди, не тушуйся!

Когда недовольная тем, что высунулась, Ритка покинула кабинет, Игнат Петрович оглядел притихших девочек и объявил:

– У нас новый ученик. Прошу любить и не обижать. Сергей Солодовников.

Сергей стоял с отсутствующим видом, словно речь шла не о нём. Дина прошептала на ухо Юльке:

– Классный какой! Интересно, есть у него девушка?

– Прикинь, – тоже шёпотом ответила Юля, – он мне снился.

– Не ври! – ревниво возмутилась подруга.

Обе они заинтересованно наблюдали, как новичок прошёлся между рядами парт и сел рядом с Оксаной. Та благосклонно улыбнулась, не возражая, хотя обычно на этом месте сидел Паша. Что ж, сам виноват: нечего убегать с уроков.

В остальном день казался обычным. Юля получила пятёрку по английскому, но её первенство оказалось под угрозой: Солодовников, довольно подкованный в этом предмете, тоже отвечал на отлично.

Возвращаясь домой, подруги обсуждали новичка.

– Оксан, – уговаривала её Дина, – давай завтра местами поменяемся!

– Это ещё зачем?

– Ну, ты же с Пашкой дружишь! А ему пришлось с Валерой садиться. Страдает. Разве ты не заметила?

– Ему полезно, – засмеялась Оксанка и, полюбовавшись огорчённым лицом Дины, согласилась: – Лады. Переходи завтра на мою парту.

Дина обрадовалась и зачем-то объявила:

– А Серёжа Ветровой снился. Она сама призналась!

Пришлось Юле в подробностях рассказывать о своих снах. Так за разговорами незаметно дошли до дома.

Глава 3. Третий сон Юлии Ветровой

С заданиями на следующий день Юля справилась быстро. Телевизор смотреть не стала, в социальные сети тоже не сунулась. Хотела спать и улеглась едва ли не в девять.

–Ты простыла? – заглянула в комнату мама.

– Нормально всё. Почитаю в постели, – схитрила Юлька.

Мама осуждающе покачала головой, ничего не сказав.

Девушка выключила свет, но уснула не сразу. Её охватило беспокойство. Нужно ли ей очередное сновидение? Пожалуй, нет. Много бы она дала за такую ночь, какими они были раньше. Но, скорее всего, сейчас опять начнутся приключения. Фрейлины, служанки, Элих, Зергэ … Поразмышляла о новичке. Серёжа ей снился, и даже имя было созвучным, хотя они никогда не встречались наяву. Подруги этому не поверили.

– Запала, так и скажи, – язвила Вита, – нечего небылицы сочинять!

– Нисколько не запала! – спорила Ветрова, но девочки только посмеивались.

Сейчас она изучала свои впечатления с пристрастием. Понравился новенький? Нет! Взгляд у Солодовникова болотный какой-то, словно в трясину затягивает: тонешь и чувствуешь, что это не к добру. С мыслями о Сергее заснула, с мыслями о Зергэ пробудилась. Было ещё темно, однако по ощущениям стало понятно: опять покои принцессы. В воздухе витал едва уловимый запах виноградного уксуса, сильно накрахмаленное и оттого шершавое постельное белье источало щелочной аромат хозяйственного мыла. Пошарила вокруг – пусто. Уф! Ощупала себя – худосочное тело. Рывком поднялась. Надо собой срочно заняться. Сползла на пол – холодный. Нашла туфли. Не слишком удобные, но сойдут. Попрыгала на месте, согреваясь. Пробралась к окошку, раздвинула шторы. Рассвет только-только добавил молока в чёрный кофе ночного неба. Пока все дрыхнут, можно сделать зарядку. Наклоны, приседания, рывки… Запыхалась, но выполняла. Для выпадов и махов длинная ночнушка не приспособлена, пришлось задрать подол и завязать узлом на талии. Получилось что-то типа мини-платьица с юбкой пузырём. Раз-два, три-четыре… не жалела себя Юля. Она разгорячилась, дыхание стало глубоким, частым, пульс зашкаливал. «Работай! Работай! – подгоняла она себя. – А то ишь, распустилась! Одни мослы…».

Так увлеклась, что не сразу заметила вошедшую в спальню служанку. Та, позабыв о вечной улыбке, застыла на пороге с открытым ртом. На очередном резком развороте, Юля пересеклась с ней взглядом.

– О! Ты? – тяжело дыша, спросила она и «поздоровалась»: – Ясная заря!

– Это вы… Вы – Ясная заря… – оторопела служанка, – к вам так обращаются, госпожа.

– Да? – Одёргивая подол, Юля поинтересовалась: – А к тебе как обращаются?

– Я – Тутти.

– А подружка твоя?

– Она – Молли.

– Хорошо, – Юля подошла к Тутти, похлопала её по плечу. – Не переживай так. Я болела, начались проблемы с памятью. Ничего, пройдёт.

– Совсем ничего не помните, госпожа? – всплеснула руками служанка. Юля кивнула, а Тутти сокрушённо вздохнула: – Вот беда! И как только Диин отважилась на это!

– Дина? – удивилась Юля. – На что отважилась?

– Угостить вас отравленным яблоком. Вы помните Диин?

– Конечно! Это моя лучшая подруга, ещё бы не помнить! Говоришь, она отравила?

Тутти кивнула и тут же завертела головой, отрицая:

– Не верится. Она вам предана с юных лет! Неужели, правда? Так жаль…

Рассуждая о Дине и их многолетней дружбе с Ясной зарёй, служанка водрузила на табурет таз для умывания и кувшин с подогретой водой. Юля стояла, уперев руки в бока, и кривилась. Кожу её по всему телу стягивала тонкая плёнка подсохшего пота, одним умыванием не обойдёшься

– Погоди-ка, Тутти, а душ можно где-нибудь принять? – она потёрла свои плечи.

Девушка замерла на миг, потом присела в стремительном реверансе и зачастила:

– Простите, госпожа, я не догадалась! – кинулась в угол, где ширма прятала дверь в комнатку, используемую Юлей как туалет. – Забыли! Идёмте, я покажу.

В помещении площадью приблизительно четыре квадратных метра у дальней стены имелось углубление в полу с двумя ступенями, куда можно встать, и уходящей в неведомую глубину дырой между ними. В полуметре от ступеней из стены торчала короткая труба с вентилем. Если его крутануть, из трубы хлестала струя воды. Юлька использовала её для смыва и не представляла, как с её помощью можно искупаться. Однако всё оказалось удобнее. Тутти нажала на едва заметную клавишу в боковой стене. Из потолка возникло облако брызг, похожее на то, каким Юля кормила фитра. Это, конечно, не привычный душ, но освежиться поможет.

– Мыло где?

Мыльной водой потолок брызгался, если надавишь на клавишу в противоположной стене. Понятно. Юля поблагодарила за объяснения, а служанка, прежде чем удалиться, хлопнула по дверце слева от входа. Там обнаружился шкафчик-пенал с полками и корзиной внизу. На полках лежали полотенца, бельё, стояли склянки с навешенными с помощью бечёвок этикетками.

Спустя десять минут посвежевшая Юля вышла из душевой. В качестве смены белья она выбрала обтягивающие шортики и топ-трубу из хлопка. Бюстгальтера в шкафу не нашлось, да он и не особо требовался. Стол к завтраку был накрыт, а Тутти стояла, улыбаясь во весь рот и держа на весу платье для прогулок.

– Послушай-ка, брюк не найдётся? Или джинсов? – сморщила нос Юля. – Видя, как улыбка исчезла с лица служанки, а брови удивлённо поползли вверх, пояснила: – Штаны! Портки… как это тут называется?

Она собиралась побегать, а в платье до земли это будет проблематично. Тутти сквознячком скользнула к огромному гардеробу, упрятала туда платье и выудила «брючный костюм». Это оказались шаровары из тонкого драпа и просторная льняная рубаха прямого кроя, длиной до середины колена. Пойдёт. Облачившись, Юля села завтракать, а служанка болтала о пустяках, приняв на себя роль помощницы по «восстановлению» памяти принцессы. Речь снова зашла о подруге Ясной зари.

– Мне бы с ней поговорить, пригласишь сюда? – попросила Юля, ей хотелось взглянуть на здешнюю Дину. Раз мамина близняшка обнаружилась, почему бы лучшей подруге не оказаться точь-в-точь такой, как в реале?

Тутти сокрушённо покачала головой:

– Она в узилище.

– Где?

– В казематах… В подвалах тюремной башни, – на глазах девушки показались слёзы. – Казнят вашу фрейлину. Так жалко! Она была доброй, весёлой, всегда подбодрит, пошутит, утешит…

Дина как живая предстала перед глазами. Каждое слово служанки подходило Юлиной подруге. Точно, это она! Нельзя допустить, чтобы с Диной случилось что-то ужасное!

– Проводишь к ней? – решительно поднялась Юля. – У меня есть вопросы!

– Не смогу, – голос у Тутти дрожал, – караульные без приказа правительницы не пропустят. – Уловив задумчивое выражение на лице госпожи, она покачала головой: – Лучистая радость не позволит, даже не пытайтесь просить. Такой шум был! Всю родню Диин с позором выгнали из дворца. Суд назначили на завтра. Так жалко!

Да уж, жалко. Юля прошлась по комнате, остановилась у окна. Солнце поднялось и сияло в безоблачном небе, словно забытый прожектор. Удачная погода для пробежки, но настроение пропало. Не оборачиваясь к Тутти, она спросила:

– Элих сумеет помочь?

– Секретарь правительницы, – задумчиво протянула служанка, – всегда действует по приказу Лучистой радости. Ему доверяют. Но согласится ли, не знаю.

– Позови его сюда. Я найду слова для уговоров. – Тутти выглядела испуганной. Видя, что девушке трудно решиться, Юля предложила: – Боишься сама, пошли вторую. Молли.

– Молли отправилась навестить брата и сестёр, как всегда по субботам, – отвела глаза Тутти.

– Ну так что? Будем ждать, когда мою подругу казнят? Даже не выслушаем оправданий?

– Я попробую, – служанка присела в реверансе и выскользнула из спальни.

Элих прибыл буквально через пять минут, упрашивать его не пришлось. Заметно было, что парень и сам переживает за фрейлину и не прочь порасспросить её. Одевшись в удлинённый тёмно-серый кафтан, набросив на голову платок из серебристого козьего пуха, и сунув ноги в рыжие кожаные сапожки, Юля поспешила за Элихом. Сегодня он не выглядел так торжественно как вчера, обошёлся просторными шерстяными брюками и свитером крупной вязки. Видно, Тутти всё-таки предупредила его.

Торопливым шагом преодолели двор, прошли вдоль ограды и остановились около входа в невысокую кирпичную башню, похожую на старый бочонок. Дежуривший около неё стражник, вытянулся, кося глазами то на Юлю, то на её спутника. Девушка опасалась, что парень не пустит их, но авторитет секретаря правительницы оказался непререкаемым. Захрустел потревоженный огромным ключом замок, цокнула отброшенная дужка, скрипуче поддалась нажиму дубовая дверь. Из башни дохнуло сыростью, плесенью, мышами. Через порог обнаружилась метровая площадка. Он неё шили две лестницы со ступенями из криво подогнанных камней. Одна вверх, другая вниз. Элих спускался первым, прихватив из ниши масляный фонарь. Миновали два довольно длинных пролёта и оказались в коридоре с земляным полом и сочащимися влагой стенами.