Полная версия
Нюрнберг. На веки вечные
Тогда Гесс решил перевернуть самолёт кверху брюхом и попытаться просто вывалиться из кабины. Но и это удалось далеко не сразу – колпак по- прежнему не открывался. В конце концов лётчику всё- таки удалось открыть кабину и на высоте две тысячи метров покинуть самолёт. Сама машина тут же ушла в глубокий штопор.Как впоследствии вспоминал английский фермер Дэвид Маклин, в 23 часа 12 минут он услышал взрыв и выбежал из дома. Невдалеке догорал самолёт, а на поле он увидел человека в форме германского офицера. Незнакомец представился капитаном Альфредом Хорном и на хорошем английском языке спросил, не здесь ли поместье герцога Гамильтона. Фермер ответил, что оно находится на расстоянии 12 миль, а сам тут же позвонил в ближайшее отделение ПВО. Оттуда быстро приехали военные и без особых усилий задержали немецкого лётчика.
Никакого сопротивления он не оказывал. «Хорна» отправили в ближайший полицейский участок и заперли в одиночной камере. На следующее утро Рудольф Гесс потребовал встречи с герцогом Гамильтоном, сообщив, что у него есть сведения чрезвычайной важности. Настоятельное желание встречи именно с герцогом было связано с тем, что они были лично знакомы ещё до войны и встречались на Олимпиаде 1936 года. 11 мая Гамильтон приехал в участок, и лишь ему странный лётчик признался, что он Рудольф Гесс. После этого герцог специально встретился с премьер- министром Великобритании Уинстоном Черчиллем и сообщил, что к ним прибыл третий человек в рейхе. Они проговорили до глубокой ночи, однако премьер решил от встречи с Гессом уклониться. Он лишь распорядился держать немецкого генерала в полной изоляции, но обращаться с ним хорошо, так как столь высокопоставленного узника Британия ещё не знала. Кстати, тогда же премьер распорядился, чтобы Рудольф Гесс оставался в плену вплоть до конца войны, и тот стал последним узником Тауэра.
Материалы его допросов были, разумеется, засекречены. Оставалось только вникать в логику и мышление этого человека, чтобы понять цель его вылета…
Он родился в Египте в 1894 году. Отец его был крупным торговцем. Когда мальчику было 14 лет, семья переехала в Германию и жила довольно хорошо, пока проклятая война не внесла в ее жизнь свои коррективы…Юному Гессу не терпелось броситься в бой. Он проявил себя как артиллерист и пехотинец, в декабре 1918 года демобилизовался летчиком военно- воздушных сил, удостоившись военной награды – Железного креста 2- го класса. Впоследствии, как видим, именно этот его талант летчика сыграет с ним в жизни столь злую шутку.
Война подкосила материальное благополучие семьи Гесс. Бизнес, так бережно хранимый отцом семейства, конфисковали, и он оказался не в состоянии материально поддерживать детей. Ветеранам войны предлагали бесплатно получить образование, и 25- летний Рудольф Гесс поступил в Мюнхенский университет на экономиста, где познакомился с будущим соратником Германом Герингом.
В декабре 1927 года, после 7- летних отношений, Рудольф Гесс взял в жены Ильзу Прёль. Немец испытывал нежные чувства, сочинял для нее стихи. Однако в переписке с подругой Ильза писала: «Что касается супружеских обязанностей, я иногда чувствую себя ученицей монастырской школы». Единственный сын, Вольф Рюдигер Гесс, родился спустя 10 лет брака, 18 ноября 1937 года. Его крестным отцом стал лидер Третьего рейха. Ильза была единственной женщиной Гесса, но современники подозревали мужчину в нетрадиционной сексуальной ориентации. Друзья Гитлера подшучивали над интимными отношениями двух немцев, дали Рудольфу прозвище «фрейлейн Гесс» из- за его влюбленного взгляда.
И впрямь их отношения были очень крепкими. В 1919 году Гесс оказался на встрече общества Туле – опять эта мистическая контора! – где обсуждалось превосходство арийской расы. Националистические и антисемитские идеи, звучавшие в стенах общества, определили вектор жизни будущего руководителя гитлеровской Германии. А с предводителем этого государства Рудольф познакомился 19 мая 1920 года на собрании Национал- социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП). По воспоминаниям супруги Гесса, после судьбоносной встречи молодой человек сказал: «Если кто и освободит нас от Версаля, то это будет этот человек». Рудольф Гесс и Гитлер сразу нашли общий язык: оба презирали общество за поражение в Первой мировой войне, оба ненавидели строй, в котором жили – Веймарскую республику. Мужчины сразу сблизились, а Рудольф и вовсе ни на шаг не отходил от будущего создателя Третьего рейха. Позже, в ноябре 1923 года, руководствуясь высшими чувствами в отношении Адольфа, Гесс предпринял попытку захватить власть. Операция получила название «Пивной путч». В итоге оба оказались в Ландсбергской тюрьме. Там и родилась книга «Моя борьба» («Mein Kampf»), написанная ими, по сути, в соавторстве.
В январе 1925 года немцы оказались на свободе, и Гесс после неоднократных просьб Гитлера, поступил к нему на службу секретарем. Рудольф оказался незаменим: сопровождал фюрера в поездках, успокаивал перед выступлениями, составлял расписание встреч, заботился о рационе и режиме сна. Попасть на встречу к Гитлеру было невозможно без согласования с верным помощником. Во многом благодаря Гессу в 1933 году фюрер пришел к власти и сразу назначил его своим первым заместителем. В 1939 году это место занял Герман Геринг.
Перу Гесса принадлежат печально знаменитые Нюрнбергские расовые законы 1935 года – «Закон о гражданине Рейха» и «Закон об охране германской крови и германской чести». Именно на их основании с 1933 по 1945 годы жизни и благосостояния лишились миллионы евреев на оккупированных территориях!..
Идеи Гитлера о завоевании территорий крепли день ото дня, и нацисты начали подготовку ко Второй мировой войне. Фюрер видел в Великобритании надежного союзника, а потому предложил заключить соглашение: Германия должна занять место господствующей европейской державы, а Великобритания – вернуть немецкие колонии. Решение принято не было, и тогда Гесс задумал «Миссию мира». Но для этого нужно было переступить через запрет Гитлера не покидать страну до конца военных действий.
10 мая 1941 года Рудольф Гесс тайно вылетел в Шотландию. Через помощников он передал Гитлеру письмо, начинающееся словами: «Мой Фюрер, если Вы получили это письмо, я нахожусь в Англии». Когда Гитлер получил записки приближенного, впал в ярость – поступок Гесса мог поставить под удар налаженные с союзниками связи. Бывшего секретаря фюрера объявили сумасшедшим, который якобы бежал из страны и разбился при перелете. Имя Рудольфа, его фото, портреты, бюсты «стерли» с «лица» Германии, а самого немца назвали предателем. «Воскрес» он только здесь, в Нюрнберге, осенью 1945 года, где, наряду с Герингом и прочими, оказался на скамье подсудимых…
Даллес не верил в «Миссию мира». «Полная чушь, – думал американец. – В разгар боевых действий одно из высших должностных лиц вдруг решает протянуть руку помощи Британии для совместной борьбы с Советами. И это – в то время, когда Британию бомбят денно и нощно, когда она уже обозначила свою позицию в войне, а перевес в ней – на стороне гитлеровцев, то есть формально они не имеют никаких посылов для участия в переговорном процессе! Нет, Гессом двигало нечто другое…»
Но что? Ответ на вопрос принес телефонный разговор Даллеса с Яном Флемингом, который поспешил откликнуться на просьбу друга на второй день после получения телеграммы.
– Видишь ли, Гесс действительно прилетел, чтобы заключить своего рода мир. Но этот мир исходил не от Гитлера. Это должен был быть мир за его спиной. Гитлер к тому моменту очень плотно сошелся со Сталиным в вопросах раздела Европы…
– Ну да, это и не понравилось окружению фюрера, которые предпочитали в союзниках видеть англичан…
– Чушь собачья, и ты это знаешь, – отрезал Флеминг. – Не понравилась им не дружба их босса со Сталиным, которому все они порядочно пятки лизали последние 10 лет. Как раз наоборот. Сталин перед войной в России устроил колоссальную по масштабам борьбу за власть. Почти всех конкурентов прикончил, но все равно проигрывал, покуда жив был его оппонент Троцкий, высланный им в Мексику и позже убитый. Предотвратить падение его рейтинга могла война… Они тогда с Гитлером здорово сдружились, и Сталин, осведомленный о захватнических планах своего приятеля, решил использовать начавшуюся агрессию в целях укрепления своих позиций. Войну надо было начать, но быстро развернуться – на допросах Гесс говорил нам именно это. Так гласила первая редакция плана «Барбаросса»!
– Ну и ну! – присвистнул Даллес. – Получается, Сталин должен был – как на договорном матче по боксу – условно «победить» Гитлера и сразу стать на Родине притчей во языцех?
– Точно. Но в процессе подготовки к нападению на Союз аппетиты Гитлера выросли. Он решил повоевать по- настоящему… Гесс понял, что в СССР Германия завязнет, и ринулся в оппонирующий лагерь в поисках спасения если не для всей Германии, то хотя бы для самого себя. Но просчитался…
– Очень интересно, – задумался Даллес. – Скажи, а как Гесс и Геринг, которые наверняка знали о таком решении Сталина и Гитлера, могут быть связаны с восточноевропейскими интересами этих двоих? Конкретно, с Польшей и Прибалтикой?
– А к чему это? – не понял вопроса Флеминг.
– Видишь ли, мне кажется, Сталин ведет планомерную игру по устранению Гесса, Геринга, Розенберга и Франка из процесса. Насчет Геринга понятно – все- таки второй человек в рейхе, его надо устранить во что бы то ни стало просто в целях справедливости. Относительно Гесса ты мне сейчас раскрыл глаза. Но причем тут Розенберг и Франк, которые всю войну только и занимались, что Восточной Европой?
– А по- моему, связь прямая, – отчеканил англичанин. – Со стороны, сам понимаешь, виднее. Рассуди логически: Гесс и Геринг знают не просто о внешнеполитических интересах Сталина и его сговоре с Гитлером касаемо Польши. Они знают еще и то, как этот сговор готовился. Какие малоприятные обстоятельства его сопровождали, о чем те кулуарно трепались и какие гнусности планировали. Розенберг и Франк знают, как именно эти гнусности претворялись в жизнь…
– А почему тогда, к примеру, не Риббентроп? Он – министр иностранных дел. Он об этом не знает?
– Риббентроп, конечно, знает. Но, при всех своих тайных познаниях, он располагает сведениями только о надводной части айсберга. Он претворял внешнеполитические решения в жизнь, но как эти решения готовились и исполнялись, он понятия не имеет – должность не такова. Его показания сами по себе, в отрыве от показаний этих людей, располагающих более четкими и детальными сведениями, ничего не значат. Ну скажет он о существовании тайных соглашений – а кто скажет о том, как именно они исполнялись? Только те, кто, стоя за спиной фюрера, принимал решение об их подписании и те, кто, в бытность свою высшими должностными лицами рейха в Восточной Европе, их реализовывал. И следил за тем, как реализует их вторая сторона… Ты ведь отлично знаешь, что о разделе Восточной Европы у Сталина с Гитлером были договоренности задолго до войны…
Конечно, Даллес знал о секретных протоколах к советско- германскому пакту 1939 года о ненападении, согласно которым в случае начала войны (о которой Гитлер предупредил Сталина) Советскому Союзу, в обмен на невмешательство в ее ход, будут предоставлены щедрые отступные в лице части Польши и всей Прибалтики. Но в канун процесса союзники договорились, что пакт этот освещаться не будет. Соответственно, вопрос секретных протоколов был вроде как закрыт. «Вроде как» – потому что в официальном коммюнике на тему пакта советская сторона ничего не говорила об их существовании, хотя по разведывательным каналам их существование давно уже было доказано. В то же время они были частью пакта, и освещать их, наплевав на договоренности с СССР, никто из союзников не решился бы. Чтобы убедить комитет обвинителей сделать это, Даллесу следовало доказать, что СССР активно пытается сорвать процесс. Ему, может, это и не надо было, вот только действия Москвы, все активнее пытающейся избежать публичной огласки действий нацистов, настораживали и подсознательно толкали к этому – хотя прямых и четких доказательств у него пока не было. Что ж, неплохо было уже то, что Флеминг примерно сориентировал его на места их поиска.
Искать их надо было в отношениях Германии и СССР, зародившихся перед войной. Поняв их суть, можно было понять, чего так боятся Советы, что именно из пакта 1939 года может сильно скомпрометировать их международный облик?
Например, то, что Германии в деле порабощения Восточной Европы без помощи Советов было не обойтись, и помощь эта вероломно была предоставлена – целых 2 года Москва не вмешивалась в войну, почивая на лаврах аннексии обещанных ей Балтии, Бессарабии и Северной Буковины. То, что война началась 1 сентября 1939 года – на следующий день после того, как Верховный Совет СССР ратифицировал договор между Москвой и Берлином. И то, что Сталину в деле борьбы за власть война эта была бы на руку, не реши Гитлер изменить свои планы. Это все, конечно, не красило Москву, но и поводов так сильно переживать, что те факты, об умолчании которых она договорилась с Лондоном и Вашингтоном, вдруг всплывут, у нее не было. Значит, речь шла о чем- то более серьезном… Как знать, может допрос этой четверки что- то бы прояснил, но сейчас так обнаруживать себя и интересы противной стороны было бы опасно, да и гарантий, что они захотят откровенничать после тех номеров, что вытворяла с ними завербованная Москвой охрана тюрьмы Дворца правосудия, не было никаких. Разведчику оставалось ждать, хотя больше всего в жизни он ненавидел две вещи – ждать и догонять.
Правда, ждать оставалось недолго. Утром следующего дня доктор Келли сделал официальное письменное заключение о невменяемости подсудимого Круппа. На обеде он произнес в компании своих приятелей – прокуроров – следующее:
– Помимо Круппа и тех, о ком мы говорили накануне, среди подсудимых есть люди, чья ненормальность написана у них на лбу и не может вызвать ни у кого сомнений и нареканий.
– Кто, например? – уточнил сварливый и придирчивый Шоукросс.
– Штрейхер.
– Штрейхер?! – понятно, что такое высказывание Келли, словно бы предупреждающее его оппонентов и прощупывающее почву реакции, не могло остаться не отвеченным со стороны своенравного и упрямого британца. – С ним- то что не так? Ладно, Крупп, глубокий старик, который уже не помнит собственного имени и имени собственных детей, но Штрейхер – идеолог антисемитизма…
– Ну и что? – спокойно парировал Келли. – А какая связь между его личностью и тем, за что он в рейхе отвечал? Согласитесь, если бы на всех важнейших постах в этом государстве были бы сплошь нормальные люди, мы бы с вами здесь сегодня не сидели…
– И все же?
– Пожалуйста. Он сумасшедший просто потому, что патологически ненавидит евреев. Он считает их виновными во всех бедах человечества со дня основания мира, чем- то, воля ваша, потусторонним. Плюс ко всему его патогенное либидо – среди его товарищей и подчиненных не было ни одного, с чьей женой он бы не переспал и после не демонстрировал бы фотографии соитий на каждом углу. Его странное и разрушительное увлечение порнографией… Ни один нормальный человек не может сто процентов времени говорить о двух вещах – будь то евреи или секс.
– А как же его склонность к роскоши и воровству? – не унимался Шоукросс. – Ведь он в свое время все посты в рейхе потерял именно из- за того, что стал обогащаться за счет подвергавшихся ограблению и уничтожению евреев. Шизофреник не мог бы проявить такие чудеса рассудительности.
– Почему? – Келли был спокоен, как удав, что раздражало его собеседников. – Очень даже мог. Не забывайте, что, как мы уже ранее говорили, шизофрения есть расщепление личности. Одна делает что- то хорошее, другая – плохое. Одна личность Штрейхера пускала слюни на баб и декларировала уничтожение евреев. Другая обеспечивала его большую семью, что сделать иначе, как воровством простой редактор газеты элементарно не мог. Да и кто из них не был замечен тогда в мародерстве? В то же время, как вы сами могли убедиться из материалов следствия, поступки, которые они совершали, не отличались вменяемостью…
Информация к размышлению (Юлиус Штрейхер). Юлиус Штрейхер родился 12 февраля 1885 года в Флейнхаузене близ Аугсбурга, Бавария. Он был девятым ребёнком в семье Фридриха Штрейхера, учителя римско- католической начальной школы. Перед войной поступил добровольцем в Германскую армию, проработав перед этим некоторое время учителем в начальной школе. Однако после года службы он был уволен из армии за недисциплинированность с запрещением в дальнейшем служить в вооружённых силах. Уже тогда командование заметило начавшееся его разложение.
В 1919 году Штрейхер создал отделение в Нюрнберге антисемитской организации, Социалистической партии Германии (СПГ). В 1921 году, когда Гитлер уехал из Мюнхена в Берлин налаживать контакты с лидерами нацистских организаций севера Германии, ряд членов НСДАП, включая её основателя Антона Дрекслера, обвинили Гитлера в диктаторстве и пытались установить контакты с СПГ. Гитлер срочно вернулся в Баварию и потребовал прекратить заигрывания с группой Штрейхера. Это вызвало серьёзный кризис в партии, однако Гитлер смог утвердить себя в качестве лидера. Вскоре Штрейхер смог найти с лидером национал- социалистов общий язык и 8 октября 1922 года влился вместе с членами СПГ в ряды НСДАП. Когда он услышал о Пивном путче, то, не желая оставаться в стороне, присоединился к Гитлеру и шёл рядом с ним в первых рядах. Некоторые свидетели утверждают, что когда толпе марширующих преградили дорогу полицейские, именно Штрейхер первым произвёл выстрел. Сам он впоследствии говорил, что именно благодаря участию в путче фюрер всегда его поддерживал в дальнейшем. «Возможно, найдутся один или два человека, которым не нравится форма носа Штрейхера. Но в тот день, когда он лежал рядом со мной на мостовой Фельдхернхалле, я поклялся, что не брошу его, пока он не бросит меня», – говорил про него впоследствии Гитлер.
С 16 апреля 1923 года он начал выпускать собственную газету «Дер Штюрмер», которая вскоре получила репутацию самого радикального антисемитского издания Германии. Он печатал рассказы о ритуальных убийствах евреями «арийских» детей, а также обвинял евреев в таких вещах, как взрыв дирижабля «Гинденбург» в 1937 году. В газете было очень много карикатур, порой откровенно порнографических, а также жалоб на евреев, мешающих жить «арийцам»: пациент психиатрической больницы жаловался, что его туда незаслуженно упекли евреи, покупатель писал, что ему не принесли рубашку из магазина, принадлежащего еврею, и так далее в каждом номере. В своих статьях Штрейхер использовал самые откровенные образы. Он придавал антисемитизму научный оттенок, доказывая, что «арийка», чья кровь испорчена евреем, уже никогда не сможет родить полноценных «арийских» детей. Признать невменяемым этого идеолога антисемитизма значило дать ему уйти от ответственности. Не убивал? Да, но своими речами и поступками он создавал идеологию расового уничтожения евреев, что простить, в понимании Даллеса, было нельзя…
Когда в 1925 году Штрейхер был назначен гауляйтером Нюрнберга, он все ещё преподавал в школе, и его ученики обязаны были приветствовать его возгласом «Хайль Гитлер!». В 1928 году его уволили из школы за пропаганду антисемитских идей, но это не помешало его дальнейшей нацистской карьере: в 1929 году он стал гауляйтером объединённой Франконии и был избран в баварский парламент от нацистов, а в 1933 году и в Рейхстаг. В 1934 году он получил звание группенфюрера СС.
На посту гауляйтера Штрейхер имел дурную репутацию, любил разгуливать по Нюрнбергу с хлыстом, мог делать в пределах своего гау практически всё, что хотел. Однажды он лично избил заключённых Нюрнбергской тюрьмы, сказав после этого сотрудникам своего аппарата: «Мне это было просто необходимо, теперь мне значительно полегчало». Помимо этого, Штрейхер имел огромное количество любовниц и постоянно шантажировал их мужей, любил с гордостью рассказывать о своих любовных похождениях и был известен своим увлечением порнографией.
Отношение к Штрейхеру в партии было неоднозначным: Герман Геринг, Рудольф Гесс, Роберт Лей и Ялмар Шахт открыто заявляли, что он своими непристойными статьями и моральным обликом (Штрейхер активно занимался скупкой конфискованного еврейского имущества) наносит движению гораздо больше вреда, чем пользы. О его корыстолюбии в партии ходили легенды. В 1938 году Йозеф Геббельс неоднократно запрещал его публичные выступления. С другой стороны, Гитлер практически всегда его поддерживал, говоря: «Я не считаю, что задача политического руководителя состоит в том, чтобы попытаться улучшить человеческий материал, лежащий готовым в его руках».
В 1937 году Штрейхер вступил в серьёзную конфронтацию с Герингом, назвав в одном из номеров «Дер Штюрмер» его единственную дочь «плодом искусственного оплодотворения». Этот выпад в адрес Геринга был связан с тем, что он хотел видеть Эрхарда Мильха, которого Штрейхер считал евреем, своим заместителем и скорректировал ему биографию. В ответ Геринг добился от Гитлера финансовой проверки деятельности Штрейхера, результатом которой стало удаление его со всех партийных постов в 1940 году. После этого он прямо политикой не занимался, сосредоточившись на редактировании «Дер Штюрмер». Газета продолжала издаваться до 1945 года. В последние недели войны де- факто стал вновь исполнять обязанности гауляйтера Франконии. 23 мая 1945 года он был арестован американцами.
Шоукросс уже открыл рот, чтобы что- то возразить насчет вменяемости этого субъекта, но на сей раз на помощь Келли пришел Вышинский.
– Господин доктор прав. Посмотрите на них – и сами поймете, что нормальными их назвать нельзя. Последнее слово остается за медициной, но глаза есть и у нас самих… Советский Союз как ни одно из государств пострадал от их действий и жаждет правосудия не меньше, а то и больше, чем союзники, но ни в одной стране мира не принято судить сумасшедших, разве нет?!
После такого разговора у Даллеса не осталось сомнений в том, что Вышинский и Келли делают общее дело. Он вернулся в гостиницу и хотел уже позвонить в комендатуру, начальнику полицейского управления, чтобы поручить тому провести тайный обыск у Келли – он был убежден в том, что отыскать следы его взаимодействия с Советами удастся втайне от него, – но входящий звонок из Вашингтона его опередил. Зверь неумолимо бежал на ловца.
– Аллен, это Донован!
– Рад вас слышать, Билл. Как ваши дела?
– Не так интенсивно, как у вас, но кое- какие подвижки есть…
– Я весь – внимание.
– Мы изучили биографию Келли по вашей просьбе… – Да, Даллес сразу проинформировал свое руководство о зародившихся у него подозрениях, и попросил – без особой надежды на результат – покопаться в его прошлом, где, он знал по опыту, кроется 90% всех тайн человека. – И нашли там интересную связь. Протеже мистера Келли – известный у нас психиатр Альфред Коржибски. Так вот он в Первую мировую жил в России и сотрудничал с их разведкой. А еще раньше в разведку пришел из царской тайной полиции, так называемой «охранки».
– И что?
– Вы забыли о содержании папки Гейдриха, что он нашел еще до войны? Сталин ведь тоже был ее агентом…
Вот оно!
– Думаете, там они и сошлись?
– У вас есть иная информация? Или Келли стал вести себя по- другому?
– Еще хуже стал себя вести. Вот думаю провести у него обыск…
– Думаю, это правильное решение. А ответить на ваш вопрос поможет наш человек оттуда. Он сегодня же вылетает в Берн, будет ждать вас там. Отправляйтесь туда и подискутируйте с ним относительно Сталина и его прошлого. А с прошлым Келли все уже понятно. Думаю, что после получения результатов обыска – в зависимости от их содержания – мы сделаем так, чтобы Сенат отозвал его. Вы же отправляйтесь в Швейцарию, прогуляйтесь, проветритесь. Думаю, поездка пойдет на пользу и вам, и делу…
28 сентября 1945 года, Берн, Швейцария
«Нашим человеком оттуда» дикий Билл называл Александра Орлова. Нет, настоящая его фамилия была Никольский, Лев Никольский. Биография этого человека заслуживала внимания…
Информация к размышлению (Александр Орлов). Обычная, на первый взгляд, жизнь советского человека. Родился в еврейской семье в 1895 году. В 1926 году, отслужив в РККА и успев поработать в трибунале под руководством первого прокурора республики Крыленко, перешёл на работу в ИНО ОГПУ. В последующие годы выезжал в длительные и краткосрочные командировки во Францию, Германию, США, Италию, Австрию, Чехословакию, Швейцарию, Великобританию, Эстонию, Швецию, Данию.
В 1932 году Орлов был командирован в Соединенные Штаты (под прикрытием представителя «Льноэкспорта») для налаживания отношений со своими родственниками из Бобруйска и получения подлинного американского паспорта, который позволял свободно путешествовать по Европе. Позднее, по данным Бориса Володарского, функционеры ИНО НКВД Орлов, Эйтингон и Серебрянский изучали возможности создания разведывательных сетей в США, используя для этого своих еврейских родственников. «Лев Леонидович Николаев» отплыл из Бремена и прибыл в США 22 сентября 1932 года на борту лайнера «Европа». После того, как Орлов был идентифицирован американским управлением военно- морской разведки как шпион, ему удалось с помощью другого советского нелегала, Абрама Айнхорна, получить паспорт на имя Уильяма Голдина и 30 ноября 1932 года он отбыл обратно в Бремен, в Веймарскую Германию. Однако, с тех пор отношение Орлова- Никольского к США стало особенным…