Дневник прожигателя жизни

И тут, во время этого затишья перед бурей ко мне в ресторан зашла Юля.

– Привет.

– Приветик. – Она присела на принесенный официантом высокий стул. Хоть стойка и не предполагает наличие за ней гостей, но для очень этого желающих три стула припрятаны в гардеробе. – Сделаешь мне что-нибудь вкусненького-горяченького? Привет, Клара.

Мимо нас прошла менеджер ресторана. С Кларой комфортно работалось, в том числе, и из-за того, что она была нисколько не против подобных визитов. Ей двадцать один год, а она уже менеджер в ресторане! Еще до двадцати пяти и директором стать может. Тогда можно считать, что карьера удалась. Она молодец! Хочу пойти по ее стопам. И в управлении персоналом хочу быть на нее похожим. Она требовательна, очень даже требовательна, и строгая, но ее все уважают, и никто за ее спиной ничего плохого о ней не говорит. Такого отношения со стороны подчиненных, некоторые из которых даже старше ее, надо заслужить. А вот второй менеджер – Константин – заносчивый неприятный тип. Считает себя самой важной персоной в этом заведении. Даже при директрисе позволяет себе высокомерие. Отношение к подчиненным как к муравьям, которые ничего не умеют, ничего не могут. Штрафует всех по любому незначительному поводу. Но у меня нет презрения к нему – мне его жалко. Он, видимо, в свои двадцать семь пытается своим поведением компенсировать неудавшуюся карьеру. Я еще молод так судить, но, по-моему, в таком возрасте человек способен достичь гораздо больше, чем торчать на должности менеджера в таком заведении, как этот ресторан.

– Держи. – Я протянул ей горячий коктейль из свежевыжатого апельсинового сока, текилы, мяты и специй. – А чего не позвонила, не предупредила, что придешь?

– Ты бы сказал тогда, что не стоит приходить. – «О Боже! Ее игривая улыбка сбивает меня с ног!». – Он алкогольный? Фу, Ник, сейчас только час дня!

– Прости, не спросил.

– Ладно уж, налей просто зеленого чая.

– Ооооо-кей. Извини еще раз. Так ты намеренно приехала или мило где-то была?

– Намерено. У меня есть одна идея. – Юля так посмотрела, что по взгляду стало все понятно.

– Если, – говорить шепотом необходимости не было – рядом не было никого, – ты сейчас пойдешь в туалет – в первую кабинку, – я через минуту зайду к тебе спросить «как дела».

– Нет, извращенец! – Юля рассмеялась. – Совсем другая идея.

Пусть это только будет не «Давай начнем жить вместе». Павел хоть и должен на днях съехать (что-то затянулось у брательника «на пару дней»), но все равно я как-то не готов еще к таким действиям. Я, конечно, люблю ее и представляю нашу дальнейшую совместную жизнь, но уже сейчас съезжаться – нет. Может, через какое время – три-четыре месяца, – но никак не прямо сейчас ставить ее зубную щетку рядом с моей.

Я поставил перед ней чайник чая и принялся до блеска натирать бокалы.

– И что за идея? – я старался скрыть свое волнение.

– Хочу устроить завтра воскресный семейный обед. Я, ты, мои родители.

– А…. – Я просто не знал, как реагировать. Какие слова не обидят ее, но дадут понять, что от этой идеи я не в восторге?

– Не висни только, пожалуйста. Не волнуйся – с мамой и папой я поговорила. Они только рады будут. Только прошу, не раскрой наш с тобой секрет, что уже… ну… в общем, ты понял.

– А это наш секрет? – своей улыбкой я старался дать ей понять, что ничуть не боюсь признаться ее родителям во всех своих прегрешениях, которые я совершил с их дочерью.

– Да, секрет. Пусть еще несколько месяцев побудет секретом. Не хочу ранить свою маму новостью, что ее любимая и единственная дочка уже не маленькая девочка.

– Хорошо. Пусть будет секретом.

– И славно. Спасибо за чай. Я побежала – еще с подружками должна встретиться. На фотовыставку на «Октябре» хотят затащить.

– Удачно сходить. Но…

– Что? – Видно было, что мое «Но» ее удивило.

– Мы ничего не обсудили. Ты так преподнесла это, что я уже согласился завтра ехать трапезничать с твоими родоками.

– А у тебя есть выбор? Ники, я хочу это сделать. Я хочу познакомить тебя со своими родителями. Даже если тебе это будет в тягость просидеть пару часов за одним столом с людьми, благодаря которым я на свет появилась, пожалуйста, переосиль себя и приезжай завтра ко мне.

– Ну ладно. Пусть будет по-твоему. – «Да как, черт возьми, у нее получается еще и меня виноватым чувствовать? Как, блин, она это делает? Я должен буду завтра торчать за одним столом в кругу ее семьи, провести два наискучнейших часа, быть расстрелянным из пулемета вопросами, чувствовать себя музейным экспонатом, которого со всех сторон рассматривают и оценивают, а она еще и выставляет меня виноватой стороной только из-за того, что я всего лишь высказал недоумение по поводу того, что она все решила за двоих и поставила меня перед фактом. Так и подкаблучником стать – вопрос лишь времени».

– Спасибо. – Произнесла она тоном человека, который недоволен тем, что ее решения ставятся под сомнения. «Привыкай, парень. Это называется тон покорного мужа».

– Ну, а что с моей идеей? – кивком головы я указал на дверь туалета, стараясь разрядить прощание.

Юля рассмеялась и перед уходом произнесла:

– До завтра, зая.

Ну, я же просил не разговаривать со мной так – с применением уменьшительно-ласкательных, на людях!

Только Юля вышла, как подбежали двое официантов. Один – Борис – встал за стойкой, а второй – Андрей – подошел близко мне.

– Уй-ой-ееей! – Начал вокруг меня крутиться Андрей. Он делал вид, что ласкал мое тело руками и а-ля женской манерой в голосе и движениях продолжил издеваться. – Зая, кто эта девчонка? Я буду скоро ревновать!

– Да. – Боря пытался накрутить короткие волосы на палец. Он решил копировать жестикуляцию Юли также говорил голосов тупой блондинки. – Зая, тебе нас не хватает, что ты решил по другим девочкам начать гулять?

– Парни, давайте закроем эту тему.

– Киса, – Андрей обратился к Боре, (и оба старались походить манерой общения и жестикуляцией на гомосексуалистов) – наша зая чем-то недовольна.

– Да, воробушек мой, давай отведем его в туалет и там его трахнем. Ему нужна разрядка. Что скажешь, зая.

– Да идите вы лесом!

– Ой. Зая совсем не в духе! Держите его семеро, а то он тут начнет бар громить!

В том же духе продолжалось еще минут десять, пока не пришли гости. А потом еще и еще – день обещался быть жарким!

Из дневника «Ники». 11 февраля 2011 года

Можно ли меня назвать подкаблучником? Каким-то магическим образом Юля взяла надо мной верх. Ее слово для меня закон. Мое мнение она выслушает, и если это лишь желание без каких-либо объективных аргументов, оно ничто по сравнению с ее позицией. Правильно ли это? Должно ли быть так, когда люди любят друг друга? Сейчас я влюблен и безусловно следую ее слову. В какой-то степени обидно, но что я могу поделать? Поговорить с ней об этом?

Сейчас я на работе, хотя должен быть у нее дома обедать с ее предками. Так сложились звезды на небе, что мой сменщик заболел, и мне пришлось и сегодня выйти на работу. Рад я этому? Еще как! Несмотря на телефонный скандал (типа это я поспособствовал сегодняшней работе, чтобы не встречаться с ее родителями), я все равно рад, что не участвую в двойном допросе на ее кухне. «Кем работаешь?», «Чем занимаешься?», «Где учишься?», «А ты пойдешь служить?» – и другие подобные вопросы, которые могут в той или иной степени помочь ее маме с папой оценить подхожу ли я ее дочери. «Он отличный парень, дочка!» или «Этот тип тебя не достоин! Ты заслуживаешь лучшего!» – одна из этих фраз по-любому прозвучала бы после моего ухода.

Согласен, ей было неудобно объяснять родителям, что я все обломал. Но, надеюсь, она поймет, что моя работа это не офисное рабство с 9 до 6, что работа в ресторане – не только этом, а любом заведении – обязывает приступить к работе по первому же зову. Конечно, я не буду говорить Юле, что этот драйв меня только увлекает. Мне эта работа нравится, и я свободный человек.

Останусь ли я свободным с Юлей? Как дать ей понять, что я не могу жить в рамках? Да, должны быть рамки – быть ей верным, не пить каждый день и т.д., но свобода действий в том, что касается работы и других увлечений мне нужна. Можно ли вообще иметь с кем-то серьезные отношения и оставаться при этом свободным?

Павел съехал из моей квартиры в корпоративную, но все равно я был первым, кого он звал меня куда-нибудь, когда его душа призывает к свершениям сумасшедших поступков. В этот раз оказалось без порыва к приключениям, и он предложил мне покататься на картинге. Откатавшись полчаса, мы пошли в паб.

Брат сидит передо мной и рассказывает, как сходил на концерт Евгения Маргулиса. Очень долго он мне это рассказывал. Я съел салат и сэндвич, пока слушал его. И еще две кружки пива выпил. Я ни одного слова не проронил во время его болтовни. Первое, что я сказал после его длиннющего монолога «А кто такой вообще этот Маргулис? Ты так говоришь, будто он суперзвезда». После этих слов Паша чуть со стула не свалился. «Ты не знаешь кто такой Евгений Маргулис? Рок-музыкант, участник группы «Машина Времени»! И ты его не знаешь?!!!». Кажется, в его глазах я стал врагом номер один, да и в его списке друзей, с кем можно было бы прервать общения, наверное, тоже на первое место попал.

Да, я не знаю, кто такой Евгений Маргулис, зато я знаю кто такие Tiesto, Paul Oakenfold, Arty и Sander van Dorn.

Из дневника «Ники». 14 февраля 2011 года

Только что выясняли отношение с Юлей. Это была не ссора, не истерика – просто у нас возникло недопонимание по одному вопросу. А именно – День святого Валентина. На ее смс с поздравлением я ответил «Что за праздник?», а ответив «Это не для меня – у меня каждый день – день влюбленных» на ее «Сегодня наш день! 14 февраля! День влюбленных!» она тут же позвонила выяснить, не собираюсь ли я вернуться с работы с цветами и надо ли ей готовить романтический ужин. И говорила она это не таким уж добрым голосом. Я высказал ее позицию, что День святого Валентина это лишь повод.

Повод для ни на что не способных говорить приятные слова любимому человеку, делать подарки, которые типа как показывают проявление любви, повод дарить цветы. Этот день для тех, кому надо напоминать о том, что любимому человеку надо уделять внимание, надо говорить «Я люблю тебя», повод устроить романтически вечер. Зачем тратить силы на романтику, если нет повода?

Мне жалко тех людей, у которых конфетно-цветочный период закончился и вся романтика сводиться к празднованию этого дня. Надо лишь один день попариться, а потом на год забыть об этом соплежуйстве.

Этот день для тех, кто не способен без повода – просто так – сделать своей половинке что-то приятное, потому что он дорог, а не потому что, блядь, сегодня День святого Валентина.

Мне противно даже работать в этот день, а если бы не работал, то все равно не зашел бы ни в одно кафе или ресторан – всюду показуха и лицемерие. Все для того, чтобы намалеванная чика потом перед одинокими подругами хвасталась, куда ее на ужин сводил любимый (не сводил на ужин? – получи по роже сковородкой, а про секс вообще на неделю забудь). Хотя, почему потом хвастаться? – Она весь вечер будет фоткать каждую мелочь и тут же постить это в социалках, а потом, пока чувак будет уплетать стейк или лазанью, надеясь после вечера хотя бы на миньет (не говоря уже о своих изощренных фантазиях – почему бы и нет, учитывая, что он устроил ей романтик, да и телка бухнула), она будет листать все социалки и оценивать, у кого ресторан шикарней, букет больше, подарок дороже или парень красивее.

Особенно в этот день умиляет обмен подарками: «дорогой, я тебя люблю, с праздником тебя, на тебе новые носки и трусы» – «дорогая, я тебя тоже люблю, на новый айфон».

Еще одно, бля, восьмое марта, только пошлее.

И обратите внимание на пары, в отношениях которых еще не было секса – он будет из кожи вон лесть, чтобы дело дошло до перепихона, не подозревая, что это ему светит по определению (она специально тянула месяц до этой даты, а начти они встречаться в июле, то дала бы через неделю-две уже), но голова ее сейчас занята лишь тем, чтобы сделать этот день мега-романтичным, чтобы их первый секс запомнился на всю жизнь.

И когда я Юле высказал свою позицию – не так красочно, конечно, как написал, – она приняла ее. Не согласилась с ней, но приняла. И мне это чертовски понравилось. Я считаю, что в отношениях должно быть так – надо принимать позицию партнера, если вы с ней не согласны, а аргументов против, по сути, нет.

– Мне надоели уже все твои проститутки! – Юлин крик сотрясал стеклопакеты. Она вскочила так, что ноутбук на наших ногах отлетел в другой конец комнаты.

– Почему ты их так называешь? – я старался быть максимально уравновешенным.

– Потому что они проститутки! – крикнула она, оттолкнув мое намерение обнять ее.

– Я ведь ничего не говорю о твоем общении с парнями.

– Я общаюсь с нормальными ребятами, а у тебя одни лишь проститутки!

Шикарная логика, ничего не скажешь.

В субботний день мы с Юлей лишь смотрели «Общество мертвых поэтов» (был в шоке, узнав, что она не видела этот фильм, и я решил пересмотреть его с ней), полуразлегшись на диване (я был в трусах, а она в трусах и моей футболке – она всегда надевает мою футболку после секса), когда одна знакомая девушка позвонила и позвала вечером в модный клуб на выступление известного европейского диджея – сказала, что проблем со входом не будет. Я даже сказал, что буду не один – с девушкой, – на что звонившая ответила согласием. Все – на этом разговор был закончен. Но только я положил телефон и нажал на лежащему у нас на коленях ноутбуке воспроизведение продолжения фильма, тут Юля вскипела за секунду. «Кто это?», «Зачем звонила?», «Почему именно тебе позвонила?» – этот гестаповский допрос, казалось, был бескрайним. Тут я не выдержал и сказал: «Ну, хватит, почему ты ревнуешь?». И понеслось сравнение всех без исключения моих знакомых девчонок с проститутками.

– Да что такого в том, что меня проинформировали о возможности прохода на выступление?

– В том, что она хочет видеть там именно тебя! – Юля крикнула это, завязывая резинкой волосы.

– Блин, но я же сказал, что буду с девушкой. Кажется, это должно остановить ее любые желания и намерения на мой счет.

– Таких блядей ничто не останавливает!

– Ну, зая, ну что ты так? – спокойствия во мне осталось совсем мало.

Наверное, все же, зря я ей рассказал о «моей жизни до нее». Типа раньше был таким плохим – пил, тусовался, света белого не видел, трахал все, что движется. А тут появилась у меня она и изменила мою несчастную жизнь к лучшему. Вот она и думает, что я спал с каждой, с кем вообще познакомился до того, как у меня появилась она.

– Скажи, – сказала она уже более спокойно, – ты ее трахал?

– Нет! – Она мои мысли что ли читает? Хотя ответ чистая правда.

– Врешь! – Этот крик чуть было не оглушил меня.

– Перестань уже орать! Не вру я. Не стал бы я тебе врать. Ни у одной, с кем я спал, – «Ну, почти ни одной», – нет моего номера телефона.

– Я хотел бы?

– Что?! – Бля, и как отвечать на этот вопрос? Что-то меня коллеги бармены не всему научили.

– Ты хотел бы ее трахнуть?

– Ну что за вопросы? Давай без детского сада!

– Она симпатичная?

– Ну, – замешкался я – а если все же пойдем вечером? Тогда надо правду говорить. – Уродиной ее не назовешь.

– Ага! – чувствуется голос победителя. Она ткнула мне пальцем в лицо, изобразив на лице ненависть и отвращение. – Значит, хотел бы! Ну и дуй к ней! К своей проститутке. – Она повернулась ко мне спиной, сняла футболку и начала надевать бюстгальтер. – Как, говоришь, ее зовут?

– Вика. – Устало произнес я, не понимая, толи начать уговаривать остаться, толи отпустить – может, дома остынет быстрее.

– А на работе, поди, Анжела! Пятьдесят долларов в час – большего точно за нее не дать. – Изобразила смех сквозь слезы. – Сука! Ненавижу!

На ней были уже и джинсы с кофтой, как я решил попытаться пока еще словами остановить ее.

– Юль, давай спокойно поговорим. Сядем и поговорим.

– Не о чем нам с тобой разговаривать, кабелина!

Треснуть ей что ли? Может, перестанет орать?

– Юля…

– Отъебись! Все вы, парни, одинаковые, за любой юбкой побежите. Главное, чтобы сиськи и жопа была…

Тут она прошла мимо меня к выходу из комнаты, и я схватил ее в крепкие объятия.

– Золотко, не кипятись. Давай поговорим.

– Отпусти меня!

Она начала вырываться, но я, не смотря на ее поколачивания, царапания, даже укус в плечо, не ослабил хватки. Попятился к дивану и опрокинул ее, навалившись сверху, все еще сжимая свою любимую девушку. Юля продолжала брыкаться, покрывать меня всеми возможными словами, но я и не думал отпускать ее. И тут я начал ее нежно тихонько целовать и говорить шепотом ласковые слова.

– Я люблю тебя. – Поцелуй в шею.

– Сук своих люби!

– Мне никто кроме тебя не нужен. – Поцелуй в шею.

– Отпусти!

– Ты моя счастье! Ты моя жизнь! – Поцелуй в щеку.

– Да замолчи! Заткнись уже!

– Самая лучшая на свете. – Другая щека.

– И слушать не хочу!

– Хорошая. Такая хорошая, что и злиться не могу рядом с тобой.

Ее старания потеряли силу, и Юля уже не с таким усердием продолжала попытки выбраться.

– Никого нет у меня, кроме тебя. Ты одна на всем свете – больше никого! – Лоб.

Спустя три минуты я поцеловал ее в губы. Безответно. Сразу же еще пару раз, и Юля, отведя взгляд, делая вид, что делает то вынуждено, ответила на поцелуй.

Мы, продолжая в обнимку валяться на диване, все же обсудили тему ее ревности. Хоть она и поняла (Поняла ли?), что была не права, но на выступление диджея решили не идти (не надо строить догадки, чтобы понять, чье это было решение). Потом был примирительный секс и продолжение просмотра фильма.

Я, конечно, понимал, что когда-нибудь ссора произойдет на какой-нибудь почве – не может же постоянно такое быть, что пара живет в мире и согласии. Но чтобы так, из ревности по необъективным причинам – это чересчур! Хотел бы я знать, как часто она собирается такое устраивать.

– Милый, где ты был всю ночь? И что у тебя с телефоном? – Именно это, а не «Люблю тебя» или «Я успела соскучиться» я услышал, как приехал утром к Юле домой. Скоро ей ехать на учебу, и у нас всего два часа на завтрак и любовь.

– Решил прогуляться, но что-то прогулка затянулась. А телефон сел – негде было зарядить. – Она взяла у меня куртку. В глазах читалось то ли недоверие (мало ли у телки какой был?), то ли недовольство (а с какого хера я вообще решил гулять?). – У Лехи был. Я тебе как-то рассказывал про него. Помнишь? Который Алеша Пати.

– Ты много о ком рассказывал. Будешь завтракать?

– Конечно.

Пришлось своей девушке рассказать, где я пропадал. Само собой я рассказал Юле далеко не все из прошедшей ночи.

Среда одиннадцать вечера. Заканчиваю свою работу. Юля собиралась остаться у родителей, а я заеду к ней утром.

Но необъяснимая сила тянула мои мысли не в сторону дома – я переодевался, и разум отгонял мои мысли о дома. Почему-то совсем не хотелось ехать в эту квартиру, которую я начал даже называть домом.

Но, похоже, – не стоит врать самому себе, – дело в том, что сейчас у меня возникла возможность побыть одному. Делать, что захочу, говорить, что захочу, и не думать, что скажет на это Юля. Она, конечно, не тиран, не держит меня на коротком поводке, но в отношениях, думаю, без этого никак – приходится подстраиваться друг под друга. Реальный я и я с Юлей – два почти одинаковых человека, но второму приходится программировать себя каждый раз, когда он видит или слышит свою девушку. Это плохо? Ну, если верить Лермонтову, мы все ходим в масках.

Кто знает, чем веселым можно заняться в среду? Бары и клубы как вариант для приятного времяпрепровождения, где можно встретить старых знакомых или завести новые, может быть даже и девочку какую снять (только как предположение – желания самого нет). Но не хочется мне сейчас тратить время зря на поиски интересного общения, так что остается воспользоваться телефонной книжкой. «Алеша Пати» – первый подходящий контакт, да и вообще идеальный вариант. Остальных можно не смотреть.

На мое сообщение «Только скажи, где ты, я скоро буду. Если дома торчишь, давай выберемся на какую-нибудь тусу» тут же пришел ответ «Есть кое что поинтересней тусы. Подваливай к моему дому. Буду ждать у подъезда».

Когда я подъехал на такси к его дому, Леха стоял у своего подъезда и курил. Время было без пятнадцати минут полночь.

– Не знал, что ты куришь. – Сказал я с легким укором при рукопожатии.

– Это я так – лишь балуюсь. Хотя сегодня в отрыве – уже полпачки скурил.

– Так что ты хотел предложить?

Алексей посмотрел на меня с ухмылкой, затягиваясь, и вопросительным взглядом, означающим «Готов рискнуть? Так давай нарвемся на приключения», смотрел на меня несколько секунд. Потом кивком головы поманил меня за дом, где была неохраняемая парковка.

Вот тут началось такое, что первым моим желанием было наделать в штаны от сногсшибательного удивления, а вторым – рвать ноги отсюда, да подальше.

Павел подошел к одной из машин – Кадиллак Си-Ти-эС красного цвета – и чем-то вскрыл дверь. Сигнализация орала секунд тридцать, пока Леха не сдернул что-то из-под бардачка и не вздернул какие-то провода.

– Блядь, Леха, ты что вытворяешь? – Я стоял рядом с открытой передней дверью и орал на сидящего на водительском месте Алексея.

– Не ори – только внимание к нам привлекаешь. Ты садишься? – он настроил сидение, руль и зеркала заднего вида.

– Ты в воем уме? Мне стоит свалить отсюда сейчас же. Еще не хватало за угон срок получить.

– Брось. – Он улыбался во все тридцать два. – Если бы хотел свалить, если бы тебя не привлекала эта ситуация, если бы ты не хотел сейчас сесть в эту машину рядом со мной, то еще минуту назад – сразу, как увидел, что я собираюсь сделать – гнал бы в сторону дороги, что пятки бы только сверкали. – Он достал зубами сигарету из пачки и закурил. – Прыгай дружище.

– Окей. – С сердитым видом я обошел спереди машину и сел на место рядом с водителем. – Но вот еще – если нас остановят, скажу, что вообще не в курсе, что это за машина. Я подъехал, а ты уже был в этом Кадиллаке.

– Не ссать! – произнес Леха, аккуратно выехал с парковки на проезжую часть, а как выехал со двора на шоссе, вдавил педаль газа в пол так, что меня вдавило в кресло. Ниже ста километров он сбрасывал скорость только перед светофорами.

– Чего ты так мчишь! Нас в раз остановят! Первый же пост!

– Не неси херни, все окэ!

Минут пять я усмирял свой пыл, приходил в себя, сводил свой уровень гнева к нулю.

Почему же я на самом деле сел в машину? Что же я не убежал? Это адреналин отключает возможность трезво мыслить? Нездоровый азарт?

– Давно этим промышляешь?

– Чем? – Алексей «включил дурака».

– Тачки угоняешь.

– Кто сказал, что я угоняю? Лишь на время взял. Ща покатаемся и верну.

– В смысле? Так – побаловаться решил?

– Нет. Я же сказал – покататься. Кататься, понимаешь? Своей такчки нет, а хочется иногда погонять. Если предков попрошу машину мне купить, они же дерьмо подсунут. Больше, чем за лям, точно не выпрошу ничего, а хочется вот такого! Знаешь сколько в ней лошадок? 311! Двигатель три и шесть! За шесть секунд до сотки разгоняется!

– Это я уже ощутил. Смотрю, ты разбираешься в машинах. Прям 311 лошадиных сил. Не «больше трехсот» сказал, а именно «триста одиннадцать». А других двигателей у этих машин нет, что с ходу определил?

– Да ничего я не разбираюсь в машинах, брось. Это Колян сам мне сказал.

– Какой Колян?

– Николай, сосед мой. Его квартира напротив моей. Хозяин машины.

– Стой, ты у своего соседа тачку спер! Капец! Он шумит что ли по ночам, что ты такое устраиваешь от мести?

– Ты затрахал! Ничего я не угонял! Говорю же – взял покататься. Он позавчера уехал в отпуск на две недели, просил меня присмотреть за машиной. Ну, понимаешь, смотреть по утрам хотя бы, на месте ли, не поцарапал ли кто. Боится, что, так как не охраняется стоянка, так спереть могут, или дура какая-нибудь будет рядом парковаться и притрется.

– Супер легенда. Я бы даже поверил в нее, но вот то, как ты лихо ее вскрыл и отключил сигнализацию. И завел как-то ее без ключа.

– Скажи, ты дурак? Конечно, я не смог бы это сделать, если бы в первый раз было. Тренировались с друзьями еще в старших классах на разбитых и брошенных тачках вскрывать их и заводить – там всего два проводка контакт дают для зажигания, – а про сигналку отдельная история. – Мы свернули на МКАД. – У одного товарища глюк какой-то был с машиной – с замка снимает, а когда заводит, машина все равно орет. А дело на даче. Так он звонит в сервис, ему «Приезжайте». «Не буду я ехать с такой машиной, меня каждый гаец будет тормозить», – отвечает он. Ну, ему мастер рассказал в подробностях, где сигналка установлена и как она отключается. Все оказалось настолько просто. И оказывает, что всем машинам штатно ставят под бардачок.