Дневник прожигателя жизни

– Ты и вправду заболел, – засмеялась она, – на голову.

– Ты права. Я смотрю на тебя сейчас и понимаю, что разум мой катиться в пропасть.

– Прекрати. Наши чувства не должны мешать твоей работе…

– Тогда встретимся завтра утром! – не дал я завершиться Юлиным мыслям.

– Утром ты поедешь домой и выспишься после ночной смены, а потом пойдешь опять на работу.

– Черт! Да, судя по твоим словам, я увижу тебя только через два дня! – мне это казалось кошмаром.

– Вот и договорились. Встретимся через два дня. – И Юля крепко поцеловала меня.

Потом мы беспрерывно целовались на эскалаторе, а, спустившись, все по той же причине Юля уехала лишь на третьем поезде.

Два дня. Два дня только и делать, что прогонять в голове кадр за кадром прошедшую ночь.

«Ты умеешь делать массаж?», – спросила Юля после того, как мы легли в кровать и укрылись пододеяльником.

«Нет», – ответил я и вспомнил, что она мне рассказывала во время нашей прошлой встречи, что иногда ходит к одному своему другу-гею, посмотреть вместе какой-нибудь фильм, и каждый раз этот гей делает Юле массаж.

«Жаль, – и добавила после недолгой паузы. – А еще мне нравиться, когда мне спинку гладят».

Я просунул руку ей под футболку и начал гладить ей спину.

«Хочешь, я сниму футболку? Наверное, тебе так будет удобнее». И не дождавшись моего ответа, она сделала это. Теперь мы оба лежим в одних трусах. И лишь от одной мысли, что я с Юлей в одной кровати, и кроме трусов на нас ничего нет, я возбудился как мартовский кот.

«Станция «Октябрьская». Уважаемые пассажиры, при выходе…» Это не моя станция, но выйду здесь и пройдусь до дома пешком.

Я поцеловал Юлю в плечо, потом еще раз и еще раз. Я придвинулся ближе и приподнялся, чтобы поцеловать ее чуть ниже шеи, при этом моя правая рука продолжала гладить ее нежную спину. Я целовал Юлю в шею, затем в ухо…

И тут произошло самое неожиданное для меня – Юля перевернулась с живота на спину и лежала с закрытыми глазами.

Главное сейчас – не сделать ничего лишнего. Не наломать дров. А то, сделай я любое запретное движение, как Юля вскочит, оденется и попросит вызвать ей домой такси, и тогда она уедет. Этого нельзя было допустить. Она должна оставаться со мной.

Мои губы прикоснулись к ее лбу, щеке, глазу, ненадолго задержались на шее, а затем прошептали «Прости».

«За что?», – не открывая глаз, еле слышно спросила она.

«За это!», – ответил я и поцеловал еще не успевшие закрыться Юлины губы.

Юля обхватила меня за шею и ответила жарким поцелуем.

«Я люблю тебя», – прошептал я.

«Я знаю. Я тоже тебя люблю».

И спустя несколько минут «Я» и «Она» превратились в «Нас»

На работу я приехал на час раньше.

– Рановато ты сегодня, бармен Сергей тряс шейкером.

– Начальство здесь? – я пожал ему руку.

– Нет.

– А кто менеджер сегодня?

– Маша.

– Отлично. Тогда сделай мне водку с энергетиком.

– Похмелье? – улыбнувшись, спросил Сергей, придвигая мне стакан с коктейлем.

– Нет. Так, личное.

И пил я не от мыслей, что мне два дня жить без Юли (сейчас для меня это большой срок), а просто хочется на радостях напиться.

– До сих пор с девушкой не помирился?

– А мы были в ссоре?

– Помнишь, ты рассказывал, что она обиделась из-за того, что на дачу уехал, даже не пригласив ее с собой?

– Аааа! Да это было фигня. ПМС. Сейчас я полон оптимизма, так что налей себе и давай выпьем за девушек, за любовь, и за секс.

– Так тебе перепало вчера! Или сегодня?

– Иди к черту, не твое дело. – Весело ответил я, мы стукнулись стаканами и выпили.

Так, последний рабочий день прошел успешно – напились мы на славу. Наверное, никогда так персонал нашего (для меня уже бывшего) бара не гуляет, как на проводах сотрудника. Причем, официанты приходят и уходят, никто не замечает особо изменений в их составе, а вот бармены – это другое дело. Не только персонал, но и постоянные клиенты, которые обращаются уже по имени и называют тебя «друг», пьют за успех на новой работе.

Утро первого безработного дня. Да уж, что-то не удалось мне найти работу, пока отрабатывал до февраля. Кошмар – что-то огорчает мысль, что не надо сегодня или завтра вставать за барную стойку и работать шейкером и блендером. Ищу работу. Должность «Герой шейкера и блендера». Но всем работодателям плевать на слово «Герой» – если раньше всех их смущал маленький опыт работы, то сейчас факт частой смены работы. Согласен, что два места сменить за такой короткий промежуток времени это недостаток, но неужели мои аргументы смен работы и к тому же рекомендательное письмо с последнего это ничего не означает? Для кретина, который собеседовал меня сейчас это все пустой звук. Видимо, для их пафосного ресторана это реальный минус. И сейчас еду на собеседование в еще один ресторан. Да, именно ресторан. Юля сказала, что ей было бы приятней, если я буду работать в каком-нибудь ресторане без ночных смен. Учитывая, что вместе мы еще не живем, догадка на этот счет у меня всего одна – она ревнует от мысли, что я в центре внимания в шумном веселом заведении, где после окончания смены девчонки, которым не удалось подцепить кого-нибудь, ждут, что хотя бы бармен удовлетворит их сексуальные желания. А что поделать? Это издержки профессии. Но Юля, даже будучи уверена, что я останусь ей верным, не хочет терпеть эти издержки. Так что мне остается только лишь согласиться терпеть издержки отношений и прогнуться под ее желания. В первый раз. Вот оно – у меня есть девушка. Помимо плюсов, есть еще и минусы. Так как для меня это первые серьезные отношения, остается лишь догадываться, какие еще минусы в этом есть. Ну, секс только с одной – этот минус мне тоже знаком, но это для кого-то другого такое минус, а мне это только плюс – это счастье быть с девушкой, которую любишь и, не обращая внимания на остальных, желать только ее. Ее одну. После этого собеседования мы с ней встретимся в метро и поедем к мне домой.

– Страсти и любви мало для серьезных отношений. – Говорил мне папа. – Страсть проходит. Три месяца, полгода, год – ну никак не больше года и страсти уже не будет. А любовь она останется, но кроме этого чувства, которое находится на вершине пирамиды отношений, нужны еще те кирпичики, которые составляют основу. И если нет одного нужного кирпичика – даже одного маленького, – пирамида может рухнуть и, несмотря на любовь, отношения терпят крах.

– Верность? – Спросил тогда я.

– Это само собой. Это один самых больших кирпичей, но любой из двух способен без особых усилий его вытащить и, опять же, отношениям конец. Если только оба не преодолеют внутренние терзания и не поставят его на место, но после этого уже кирпич не будет таким крепким, как раньше, а пирамида такой прочной. Есть еще такие важные для фундамента кирпичи, как «Терпение», «Уважение» и «Взаимность». То, что говорят разведенные про кризисы – год, три года, пять лет – это об этом. В их отношениях не было одного некоторых или всех этих элементов.

– Да, но есть такие, как вы с мамой. И я хочу только такие отношения.

– Не думай, что у нас все всегда гладко. Были и до сих пор бывают разногласия и трудности, но без этого никак. Отношения, тем более супружеские – это не подарок судьбы. Помимо праздника души и чувств, это еще ответственность. Причем, тяжелая. Отношения – это столкновение двух личностей, характеров. Не бывает одинаковых людей. Для этого и нужно терпение. Приходится терпеть недостатки своего спутника жизни. Нет идеальных людей – недостатки есть у всех. И если не воспринимать его таким, как он есть, то остается лишь переделывать его под себя или терпеть. Переделывать под себя – пустое и безрезультатное дело, так как никто не меняется. У тебя на глазах это будет один человек, а без тебя – такой, какой он был прежде, до жизни с тобой. И тот, кто перестроился, в конечном счете устанет не быть собой всегда, и когда он в один момент не наденет маску, тут счастливой сказке приходит конец. У нас с твоей мамой чуть не произошел разрыв из-за неуважения. Оно очень важно. Всегда следует уважать взгляды, чувства и намерения другого человека. Если это разнится со своими чувствами и желаниями, кто-то один должен отступить. Не прогнуться, а именно отступить – взвесить приоритеты и понять, что более существенно, и что имеет более весомые аргументы.

– Мало похоже на сказку. А что у вас с мамой произошло?

– Да, это совсем не сказка. Это совместная жизнь. А как кончается страсть, начинается быт со всеми вытекающими последствиями. Тут многие и расстаются, так как кроме страсти их ничего не связывало. А у нас с мамой были разногласия по поводу покупки квартиры – она хотела центр города, а я настаивал на спальном районе. В итоге, после многочисленных скандалов и ее криков «Тебе плевать на мои желания!» и «Найду того, кто захочет жить там же, где и я!», она поняла, что мои аргументы в пользу жизни ребенка – свежий воздух, доступность школы и многое другое – намного существеннее ее аргумента «Там жизнь кипит!».

– А взаимность? – Спросил я, желая скорого окончания разговора.

– У пары должны быть взаимные планы, стремления и отношения к жизни. Какие бы не были чувства, как бы характерами люди не походили друг другу, у них нет совместного будущего, если бы они не стремились к какой-нибудь одной точке. Глобальные планы, представления о будущей жизни – что у них будет потом – это так же важно, как и наличие любви.

Мой папа всегда был эталоном мужчины для меня. И этот разговор об отношениях я прогонял в голове, когда я после слов «Выходите на работу послезавтра. И возьмите с собой вот эти документы» ехал на встречу с Юлей.

Думаю, у меня не было шанса не пройти собеседование – у этого забавного парня Константина (менеджера ресторана) не было иного выхода. Недорогой ресторан в непроходимом месте без контактной барной стойки – ни один уважающий свое мастерство бармен не пойдет на такую работу. Самое оно для студентов – никаких перспектив для развития навыков, денег платят не совсем мало (но в клубах и барах на махинациях с кассой можно и больше заработать), профессиональной ресторанной карьеры в таком заведении тоже не построишь – в общем, только для временной работы подходит. Именно поэтому я это заведение и выбрал – с такой текучкой кадров, какая бывает в подобных местах, я через год уже на должность менеджера буду стараться претендовать. А расположен ресторан в жилом доме, а это значит, что к полуночи он точно будет закрываться, и Юля не будет гадать: правда ли на работе я задерживаюсь или с какими девчонками где-нибудь ошиваюсь.

В жизни каждого человека обязательно происходит случай, когда он находится в каком-либо месте один на один со своим сексуальным партнером, и они оба уже доведены до той стадии возбуждения, что остается лишь начать сам акт любви, и в этот самый момент возникает некоторая преграда для соития в виде кого-либо и в виде непредвиденного события.

Один товарищ рассказывал мне как-то случай из жизни, когда он занимается сексом (а происходило это так, что занятием любовью не назовешь) со своей девушкой у нее дома на полу. Так вот во время оральных ласк к ним в комнату без стука решил заглянуть ее старший брат, который заехал без предупреждения навестить младшую сестренку. «Моя восемнадцатилетняя сестра уже повзрослела», – наверное он тогда подумал. Хотя, это все же не совсем то, о чем описано выше, но все же… А если приводить линейный пример с возможным случаем «облома», когда еще ничего не началось, то это можно привести один момент из жизни официантки, с которой я работаю. Ее заарканил один гость нашего бара, который решил повеселиться в выходную ночь. Они во всю целовались и ласкались в коморке под лестницей, назначением которой был барный склад. И в тот момент, когда она была уже с оголенным верхом и вся текла от возбуждения, а парень уже надел презерватив, на склад заглянул бармен Серега чтобы взять несколько бутылок рома. Облом для обоих – они мигом оделись, и продолжения не последовало. Не станет же Серега протискиваться через официантку и трахающего ее парня или же ждать, пока они закончат. Подобных примеров может привести, думаю, каждый. И я не исключение.

Когда мы с Юлей проснулись, умылись и позавтракали, она начала нагло приставать ко мне. После получасовой прелюдии она с диким возбуждением произнесла: «Трахни меня наконец! Войди в меня!». И вот я лежу на кровати, надеваю презерватив, с нетерпением ожидая, что она сядет на него, мы оба слышим звонок в дверь. И еще три частых звонка. Мы оба замерли.

– Не подходи, – сказала Юля тоном, означающим «Только попробуй ослушаться».

Но позвонили еще два раза, и я все же стал, натянул шорты и пошел к двери.

В глазок я увидел – и не поверил своим глазам – двоюродного брата Пашу. Все же он приехал.

– Здорова! – воскликнул он, бросая на пол рюкзак на пол.

– Привет. – Ответил я.

Мы обнялись. Он должен был приехать еще в августе, но его переезд в Москву постоянно откладывался. И вот, только в феврале он явился. Если он сам этого не сделал, то хоть папа мог бы предупредить о приезде племянника.

– Дядя Коля сказал, что это не проблема, что я поживу у тебя два-три дня, – сказал он разуваясь.

– Не вопрос. Но что же ты не предупредил?

– Сюрпрайс! – в ответ воскликнул он и опять обнял меня.

Из комнаты вышла Юля. Она был лишь в моей футболке, которая еле прикрывала ей трусы. Могла бы одеться и поскромнее, зная, что кто-то пришел.

– А это что за чудо у тебя дома? Я не помешал? – улыбаясь во все свои тридцать два, произнес Паша.

Паша, если кратко его описать, был метр восемьдесят ростом, со смазливым лицом, прекрасного атлетического телосложения. Сам он считал, что пользуется успехом у девушек только благодаря своей прическе а-ля Роберт Патиссон.

– Мы только проснулись, – ответил я. – Знакомься, это Юля – моя девушка. Юля, это мой двоюродный брат Паша.

– Приятно познакомиться с Вами, Юля. – Не прекращая улыбаться, сказал брат. – Как же такая красота сошлась с моим бестолковым братом, открой мне секрет?

– Пошел ты, – со смехом и обидой одновременно сказа я и пихнул брата локтем в бок.

– И мне приятно.

Когда Юля произнесла последнее, она заплетала волосы в хвостик, из-за чего ее заведение рук за голову выставило на показ не только ее голубые трусики, но и голый живот. Я злобно посмотрел на нее, а во взгляде уловил намек на то, что она это сделала специально.

– Мне съемную квартиру только к понедельнику сделают, так что придется тебе, братуха, потесниться. – Начал говорить он, уже зайдя в комнату. – И, чур, не пукать!

– Надо что-то предпринять, – тихо сказала Юля.

– Да.

– Есть какие-нибудь идеи?

– Нет. Так что будем делать?

– Ты ждешь пока я скажу «Ты же мужчина, придумай что-нибудь!», что ли?

– Нет, но ты можешь сказать «Ты же бармен, придумай что-нибудь!». Он же все равно не будет тут сидеть весь день. Может, разложиться и свалит.

– Ха! Придумал! – с издевкой произнесла она. – Мне через час в институт ехать, забыл?

– Забыл.

Ответив ей, я посмотрел в ее глаза. И к ее удивлению, я схватил ее за руку и потащил в ванную. Из-за шума воды, надеюсь, Паша не просек, чем мы занимались.

Облом был, но у меня была возможность все же свершить желаемое. Мне повезло – не у всех и не всегда есть возможность заняться сексом, после того как непредвиденные обстоятельства не дали сделать этого.

– Я провожу тебя, – сказал я без раздумий, когда Юля начала собираться уезжать.

– Ты в своем уме, дорогой? К тебе брат приехал, вы не виделись давно, а сваливаешь. Это некрасиво. Побудь с ним, своди куда-нибудь.

Я не стал возражать и, поцеловав Юлю на прощание, закрыл за ней дверь. Перед этим мы сказали друг другу «Я люблю тебя».

– Ну, ты даешь! – засмеялся Паша, выходя из комнаты.

– Чего?

– Не хило ты ее драл в ванной. Мне, наверное, и беруши не помогли бы, чтобы не слышать ее стонов. Ты уже совсем взрослый, я смотрю. – Он потрепал меня по волосам. – Предохраняешься хоть? Тебе папа читал рассказывал о безопасном сексе?

– Только не надо пошлить, прошу тебя.

– Ну, чем займемся? – произнеся это, брат взял мою шею в захват.

– Не знаю даже, – ответил я, с трудом высвободившись.

– «Не знаю»? Боря, ты в своем уме? Сегодня же суббота! У нас целый арсенал всевозможных развлечений.

– Ну, я особо не думал об этом, но пить много я не буду точно – мне на работу завтра.

– На работу? Завтра воскресение.

– Ага. Так смена выпадает.

– Ты работаешь в воскресенье? Ты что, дурак?

– Говорю же, так смена так выпадает. Ничего не поделать.

– А герла твоя куда отчалила? Скажи ей, чтоб брала подругу и посидим где-нибудь вчетвером.

– Она учиться поехала, а вечером едет к тете на день рождение.

– Слушай, вы идеально подходите друг другу. Вы два раба. Работать по воскресениям и учиться по субботам – самые неблагодарные занятия, что только можно придумать.

– Так, я схожу в магазин, куплю перекусить что-нибудь, пока ты будешь думать, как бы еще стебануть меня.

– А я тебе говорил уже, что в понедельник вечером вероятно съеду?

– Неа.

– Так вот, слушай, до понедельника, пока я не переберусь на корпоративную хату, забудь про «перекусить что-нибудь» – мы ща нормально пожрем. Сходи пива тока купи, а еду я закажу.

– Слушаюсь, командир. Только вот твое «до понедельника» не катит – я завтра и послезавтра работать буду.

– Иди уже, харе болтать, – сказал Паша, набирая номер телефона одного из ресторанов.

А, может, он и не еду заказывал, а девочек. Не удивлюсь, если так. Он может даже заказать девочек так, чтобы они с пиццей приехали. От него можно ожидать чего угодно.

– Паша! – крикнул я с порога, вернувшись с шестью бутылками пива. – Представляешь, какой-то урод выгуливал свою псину, и она нагадила прям на асфальте, а я, заболтавшись по телефону, не увидел и влетел в это дерьмо.

– Да ладно? – Паша вскочил с дивана, где он валялся, играя на планшете. – Это к деньгам! Даже не разувайся!

Спустя полминуты Паша стоял в коридоре одетый с двумя бутылками пива: «Это на дорогу», – сказал он, показывая на бутылки.

– А куда мы едем? – спросил я в тот момент, когда мы уже голосовали у дороги.

– Играть.

– Паша, ты не обижайся, но у нас почти по всей стране азартные игры в запрете.

– Ха! Места знать надо.

Трехкомнатная квартира в центре (!) Москвы была переоборудована под игральный зал. Что-то Паша сказал охраннику, что-то мужчине кавказской внешности, который в итоге обменял Пашины деньги на какую-то пластиковую карточку. Это карточку Паша всунул в один из автоматов.

– Откуда ты узнал про это место?

Паша сидел на табуретке, а я стоял рядом, облокотившись на автомат. Я наблюдал, как Паша одним нажатием на кнопку сливал двадцать пять рублей. В минуту он делал три нажатия. Выходит семьдесят пять рублей в минуту. За полчаса большее двух тысяч потратить можно.

– Коллега показал, когда с ним приезжали в Москву летом.

– Так ты был тут летом? А чего не объявился у нас?

– Я всего на два дня по работе приезжал. А тратить вечер в гостях у вас это тупо.

– Согласен.

Не прошло и пятнадцати минут, как Паша пошел еще за одной карточной.

– Первая тысяча потрачена. Пошла вторая.

– А тебе денег не жалко?

– Жалко. Но я могу вовремя остановиться, поверь мне.

– Все так говорят. Знаешь, сколько людей сошло с ума от таких автоматов.

– От автоматов с ума не сходят. Люди сходят с ума по трем причинам: жажда власти…

– Конечно же, денег всем хочется.

– Нет, Боря. Не жажда денег, а именно власти, как это случилось, например с Наполеоном. Уверен, он был очень умным человеком, но стремление стать властелином мира вскружило ему голову, особенно, когда план его начал осуществляться. Говорил Отто фон Бисмарк, что совершит огромную ошибку та страна, которая надумает развязать войну с Россией, а Бонапарт не послушал этих слов.

– Извини меня, конечно, но когда Бисмарк говорил эти слова, Наполеона уже и в живых не было, да и говорил он это исключительно про Пруссию, что, не смотря на собственное могущество, на Россию войной идти не стоит.

– Так ты ботаник, я смотрю? – Похоже, тот факт, что я в чем-то разбираюсь лучше него, оказался для него немного оскорбительным, но после недолгого молчания он продолжил разговор. – Второе – одиночество. Очень тяжело сохранить разум, будучи в изоляции от мира и общества. Общение – одна из природных потребностей, без которой человек перестает быть человеком. Здесь яркий пример – Гитлер. Он ведь в тюрьме написал «Майн Камп». – Паша выждал несколько секунд, ожидая моих возражений, но у меня не было никакого желания поднимать сейчас тему жизни Гитлера и идеологии фашизма. – И третий повод сойти с ума – противоположный пол. В особенности это проявляется у мужчин, у женщин – значительно реже. Намного чаще мужчина сводит счеты с жизнью, если его бросила жена, с которой они прожили много лет, чем женщина, когда ее бросает муж.

– У женщин не так сильно развито самолюбие. Когда от мужчины уходят – не обязательно даже жена, а пусть даже девушка, с которой он встречается лишь пару месяцев, или любовница – он начинает ощущать себя ничтожеством.

– Ага. – Он показал на игровой автомат. – Нажми разок.

Я посмотрел на экран и увидел, что в поле «Остаток» указано «25». Паша и вторую тысячу рублей просадил в этом автомате. Как Паша и просил, я нажал на кнопку. Выпала комбинация символов, которая для меня уж вообще ничего не значила, но на экране все замигало и появилась надпись «Win» и число «200».

– Оооо! Давай еще разок, братуха.

После второго нажатия экран опять замигал, весь зашелся фейверками.

– Еееееееееее. Молодца, братуха! Четыре штуки! Красава! Что же я, дурак, сразу не дал тебе играть? В дерьмо ведь ты вляпался! – он стукнул меня кулаком по плечу.

Я нажал еще раз, но безрезультатно, потянулся нажать еще, но Паша остановил мою руку.

– Достаточно. – Впервые, как я его увидел сегодня, в его взгляде проглядывалась серьезность, и было понятно, что возражать ему не стоит. – Пошли, лучше, куда-нибудь похаваем.

Две тысячи Паша дал мне, а на другие две мы сходили в гриль-бар поели. Он посчитал, что выигрыш надо делить пополам, а по счету за еду и выпивку платить должен только он как жест заботы старшего брата о младшем.

Его философия по поводу азарта меня заинтересовала. Нельзя играть лишь от скуки; обязательно верить во всевозможные знаки и приметы; после крупного выигрыша сделать только один ход и, если он неудачный, вставать и уходить; перед игрой сразу определить сумму, которую можешь себе позволить проиграть; если до последней ставки дошел без единой победы, то дай сделать последнюю ставку кому-то другому.

Около десяти часов вечера Паша оделся и, предупредив, что даже приблизительно сказать не может, во сколько вернется, ушел. Дубликат ключей от квартиры мы ему уже сделали, так что мне все равно, где он вообще будет ночевать. По крайней мере, я так думал, что все равно. Я даже не предполагал, насколько безответственным Паша может быть.

Только я пришел на работу к восьми утра, как у кассы завибрировал мой телефон с надписью «Паша» на экране.

– Привет. Только говори быстро, я на работе.

– Здаров. – По голосу было понятно, что он не трезв, а точнее – вдрызг пьян.

– Ну, говори же.

Не то, что у меня было много дел или меня тяготило сожительство с братом, но я еще не выпил утреннего кофе и хотелось поболтать с барменом, которого сменяю сейчас, поэтому показывал свою ложную раздраженность.

– Ты где? – вдруг спросил он.

– Говорю же, на работе.

– Открой мне дверь, я ключи просрал.

– Ты меня не понял? Я на работе, и мне некогда даже разговаривать с тобой, не говоря уже о том, что домой ехать.

– Значит так, – убитым голосом продолжал он, – бросай все свои дела и приезжай, я спать хочу.

– Ааа… Ну, если так, то жди, через десять минут буду, брат. – И после некоторой паузы продолжил. – Надеюсь, ты понял мой сарказм?

– Бляяя, мне херово!

– Мне некогда больше разговаривать, пока. Часов в девять буду.

Первые пару его звонков, которые произошли в течение двадцати минут после нашего разговора, я сбрасывал, а потом и вовсе даже не подходил к телефону. Как итог, четырнадцать пропущенных вызовов от Паши до двенадцати дня. Потом вызовы прекратились. Уже вечером за бутылкой пива он рассказал, что сначала прошелся по трем кинотеатрам, чтобы поспать на сеансе, но ни в один его не впустила охрана по понятным причинам, и потом уже он отправился в почасовую гостиницу. А вот чем он занимался ночью, я даже спрашивать не стал – на работе хватает историй о пьяных гулянках.

Вот так сюрприз. Суббота, час дня. В ресторане всего два столика занято, но скоро он будет полон родителей с детьми – семьи, где взрослым лень готовить на дому, любят приходить к нам в выходной день на обед. Еще и телефон будет надрываться от заказов на доставку – есть те, кому и из дома выйти нет желания, и таких не мало.