Проклятые

Общими усилиями, похороны прошли «с размахом», если так можно сказать. Священник, панихида, похоронный марш. Все это было. Присутствовало достаточно много людей: все Сонины, Кирины друзья, родители Сони, учителя, одноклассники. Лишь родителей Кирилла вызвонить так и не удалось, ведь сеть у них на даче отсутствовала.

То утро стало для Киры настоящим ужасом, от которого хотелось побыстрее избавиться и, наконец, проснутся, как от страшного сна. День стал хмурым. Яркое, синее небо сгущалось темными, густыми красками и давило сверху неподъёмным грузом. Это на кладбище перенесли на себе все присутствующие. Они окружили надгробие девушки, над которым стоял небольшой крестик с её фотографией. На фото Соня улыбалась, радовалась жизни так, будто все её существование ничем не омрачалось, и девушка жила себе в радость, одним днем. Мама Софии выбрала именно эту фотографию. «У неё ангельская улыбка. Пускай на том свете у неё тоже все время будет улыбка», ‒ с горечью сказала при этом Лена.

Кирилл стоял, потупив взгляд на могилу любимой. Оля и остальные стояли рядом с ним, пытаясь поддержать друга. Но все его внимание было заключено на Софии.

«Как так?? Почему??? Я не смог. Не сумел тебя спасти, тебе помочь, милая. Бедная. Любимая. Я не знаю, как я буду без тебя существовать».

Мысли будто снежный ком с вершины накатили на несчастного, добивая его и без того разбитое состояние. В один момент он не выдержал, громко зарыдал, и припал на землю перед могилой. Его горячие, горькие слезы ручьем катились наземь. Мать стояла по другую сторону могилы, и когда Кира упал, она резко прекратила истерически рыдать, и принялась осуждать и гноить парня, почем свет стоит.

‒ Паскуда!!! Ей только недавно пятнадцать стукнуло!!! Урод ты!

Резко, и абсолютно внезапно для всех окружающих, она обратила свой плач в крик, и, оббежав могилу, стала избивать беднягу ногами.

‒ Из-за тебя, ублюдок ты такой!! Ты!!! Ты виноват!!! Будь ты, мразь, проклят!!!!

За парня сразу же вступились Максим с Тосиком. Они подбежали к другу, прихватив его за руки, поволокли назад к толпе.

‒ Пошел нахер отсюда, уебок! И без тебя справимся! ‒ вдруг воскликнул отец Сони.

Кира поднялся на ноги, и, бросив на толпу неразборчивый, суматошный взгляд, молча ушел.

‒ Кирюш! Ты куда?! Ну, постой же! ‒ догоняла друга Ольга.

Он будто ничего не слышал вовсе. Все время парень изолировал себя от окружающих, зарываясь в своих хаотичных мыслях. Кирилл отдалился от процессии, подойдя к главным воротам кладбищам, остановился, и рухнул, словно обессилев. Парень набрал в легкие столько воздуха, сколько смог, и закричал.

Друзья немедля подбежали к нему. Они принялись поднимать его с земли, успокаивая при этом.

‒ Братишка! Не убивайся так.

Но он их не слышал. Все слова, которые к нему доносились, эхом отскакивали обратно.

‒ Милая! ‒ кричал он.

‒ Её нет. А ты ‒ тут! С нами! Очнись! ‒ прикрикивая, пытался достучаться к несчастному Максим. Но, тщетно.

‒ Давай поставим его на ноги. Поведем домой, ‒ предложил Толик.

С трудом, друзьям все же удалось выйти с кладбища вместе с Кириллом.

‒ Оль! Вызывай такси!

‒ Зачем?

‒ Повезем его домой! С него похорон хватит. Он не в себе! Я даже не знаю, с нами ли он, ‒ восклицал Тосик.

Кирилл ели волок ноги по земле. Он потупил глаза в небо, будто хотел взлететь, но ему обрезали крылья. Поникшим, безнадежным тоном он, в конце концов, произнес:

‒ Оставьте меня.

‒ Куда же мы тебя оставим, братишка. Расслабься! Сейчас приедем домой, там полегче будет.

‒ Не будет.

‒ Будет, будет. Не переживай! ‒ разговаривал с ним Максим. Дабы отвлечь друга, он стал вспоминать ему старые, детские истории, связанные с их дружбой.

‒ Ничего, Кир. Мы и это переживем. Мы тебя одного не оставим. Я! Слышишь?! Я тебя не оставлю!

Через какое-то время, Кира стал понемногу успокаиваться.

Уже, будучи дома, у Кирилла на квартире, друзья открыли бутылку водки, разложили легкую закуску, и сели поминать усопшую.

‒ Земля тебе пухом, родная наша! ‒ почти хором произнесли ребята.

Кирилл ничего не ел уже пару суток. Слегка перекусив, и изрядно выпив, парня начало сильно носить, а рассудок жутко помутнел. Спустя какое-то время, окончив застолье, друзья оставили друга на кровати, в ужасно пьяном состоянии, в надежде, что тот в беспамятстве проспится несколько часов. Сами же тихо удалились из квартиры.

В это время, под местным полицейским участком, кого-то ожидал Витя. Он заметно нервничал. Ракета не любил сигаретный дым, курил обычно только по пьяни. Но теперь, будто нечего терять, он курил одну сигарету за одной. Без передышки, Виктор ждал около получаса.

Вид у него был задумчивый, измотанный. Холодная серьёзность леденила его лицо, убрав бесследно с него привычный румянец. Виктор иногда нервничал, поглядывая на двери участка.

‒ Ну, скоро там! Сука, побыстрее!

Вскоре, к нему вышел мужчина в форме. Невысокого роста, светлокудрый, с острым, продолговатым носом, упавшими щеками и ярко голубыми глазами. Взгляд у него был слегка отталкивающий. Он будто выедал взглядом собеседника, если смотрел ему долго в глаза. Это был Павел, старый добрый друг Виктора, с которым он, как и с Александром, был знаком с армии.

‒ Здоров, дружище! ‒ улыбчиво поприветствовал он Витю.

‒ И тебе не хворать.

‒ Что стряслось?

‒ Дело на миллион. В долгу не останусь. Сашу помнишь нашего?

‒ Допустим.

‒ Кароч. Мочканули его недавно. Скорее всего, сектанты.

‒ Да ты что! Охренеть! А заява где? Что-то ничего подобного не видел и не слышал раньше.

‒ Сегодня ночью потому что. Где тело, неизвестно.

‒ То есть, ты просишь меня отыскать труп?

‒ Нет. С этим я как-нибудь сам справлюсь. Нужна информация на этих сволочей. Кто ими заправляет. Сколько их по городу, где тусуются. Потом, инфу передашь, куда следует, и, глядишь, повышение дадут. Что скажешь?

‒ Смотри. В общем, помочь не беда. Тем более, что дела по сгоревшим детям и удушенному лежат у моего кента, следака. Пока они не ушли в прокуратуру, а висят глухарями, поковыряться можно.

‒ Спасибо огромное. Ладненько, то есть ты в деле. Я правильно тебя понял?

Паша протер лоб рукой, глубоко вздохнул, и небрежно ответил.

‒ Правильно. Помогу чем смогу.

‒ Признателен. Если что, звони, ‒ кинул Витя, и, подхватив из кармана телефон, незамедлительно удалился.

Ракета искал нужный контакт. Затем, раздался звонок. Парень взял трубку. Звонили со скрытого номера.

‒ Да. Это вы?

‒ Мы. Выезжаем.

‒ Все взяли?

‒ Братец, как и договаривались. Обижаешь!

‒ Ладно. Жду вас на месте.

Лицо парня заметно изменилось. С холодного и почти бесчувственного, оно преобразилось неприкрытой яростью, от которой свело скулы и заскрежетали зубы. Прохожие с особой опаской поглядывали на пролетающего мимо них Виктора. Яростно устремлен, сейчас он как никогда подходил своему прозвищу.

Июльская жара изнемождала город. Даже прохладный северный ветерок не мог уберечь горожан от этой страшной, летней участи. Люди ходили в майках, футболках. Кто-то обнажал торс, дабы немного остудиться. В своем большинстве, пользуясь случаем выходных, отпуска или каникул, в будни отправлялись массово на местное озеро. Город пустовал. Облегчением не был и вечер. За день нагретая земля выдыхала, и на улицах по-прежнему ужасно парило, так что не было, толком, чем дышать.

На осиротевшей без толпы улице, перед самой заброшкой, стоял Виктор. Время было около девяти вечера. Солнце уже умостилось за чертогами города, но на улице было все так же светло.

Он снова ждал. Поглядывал на часы на запястье, курил, и ждал. Явно, сильно нервничал. Сам того не замечая, мог начать бормотать что-то под нос. Насупив брови, обозлив взгляд, Витя время от времени поглядывал на фасад затхлого, заброшенного здания. Будто собирался прекратить его муки.

Наконец его ожидание окончилось. На белой пятерке подъехали несколько парней в камуфляжных костюмах.

‒ Здаров! Давно ждешь?

‒ Относительно. Все привезли?

‒ Как договаривались.

‒ Ок. Выносите.

Пока ребята начинали выносить содержимое багажника машины, Виктор стоял на обочине. Ему внезапно позвонил Паша, с которым он встречался днем.

‒ Снова здравствуй, ‒ искрометно начал Павел.

‒ Что там?

‒ В общем, я виделся со своим корешом, следаком. Он ведет дела детей, откопанных на заброшке, и пацана, там же задушенного.

‒ Ну.

‒ Короче, что удалось выяснить. Докопавшись до сути дела, и посчитав два плюс два, он предположил, что три убийства ‒ детей, удушенного, и нарика с колотыми ‒ связаны напрямую ритуалами секты, о которой ты просил узнать.

‒ И что о ней?

‒ Пока только то, что при вскрытии заколотого наркомана был обнаружен яд буфотенин в огромной дозе. Он говорит, экспертиза показала, что его будто шприцом вкачали в бедолагу. Скорее всего, он содержался на лезвии орудия, которым парня грохнули. Следовательно, о расправе местных барыг, как говорили раньше, можно забыть. Его убили твои сектанты.

‒ Я понял. Покопай еще, ладно?

‒ Ок. Помогу, чем смогу.

В это время из заброшки послышались голоса ребят.

‒ Шеф! Заправляй! Все уже внутри! Присоединяйся!

Виктор разговаривал на дороге, около машины. Он поднял с земли канистру, и направился с ней к подвальному выходу из заброшки. Его лицо полнилось решимостью, невероятной злобой и тяжелейшей обидой.

Он остановился в аккурат перед лестницей. Немного задумавшись, Витя поставил канистру под ноги, и вновь вытянул из кармана телефон. Он позвонил Кириллу.

‒ Братец, ты должен поучаствовать. К десяти будь готов подойти на заброшку. Жди звонка.

В ответ пьяный и сонный Кира пробормотал что-то невнятное, и Витя отключился. Он глубоко вздохнул, поднял канистру, и спустился вниз. Он шел по коридору, выливая горючее на пол и стены. В это время, его подельники занимались первым этажом. Они обложили тротилом все углы, несущую стену и опоры. Бикфордовы шнуры из каждой шашки тянулись от одного угла к другому таким образом, что при поджоге должна была образоваться цепная волна. Все приготовления заняли около часа. Затем, почти в полной тишине, ребята начали слышать голоса и звуки шагов с улицы.

‒ Сматываемся! Бегом!

Виктор сразу понял, что к нему в подвал пожаловали гости. Ожидаемые гости. Он знал, что к этому времени каждый вечер его бывший друг с «коллегами» устраивают посиделки до поздней ночи.

‒ Сегодня побегаете у меня, сучки! ‒ прошептал он, и, оставив в канистре немного горючего, ринулся назад к лестнице.

Ребята встретились на заднем дворе заброшки.

‒ Все готово?

‒ Да! Теперь точно.

‒ Хорошо. Ждем.

Виктор остановился и вновь глянул на то место, где все случилось три дня назад. Картинка ожила у него перед глазами. Он, будто через проектор, увидел себя, бегущего разделываться с сектантами, Кирилла, отбивающегося от толпы, и Сашу, схватившего Софию. Его будто ударило током, он одернулся, привел себя в чувство, и отправился к друзьям в машину.

Сектанты, как ни в чем не бывало, спокойно собирались внутри. Среди них, меж тем, был и Александр, собственной персоной. На нем не было и живого места. Шкандыбая, он спускался вместе со всеми вниз. Первое, что бросилось собравшимся в подвале во внимание ‒ резкий запах бензина. Вскруженные своими ритуалами и верой в демона, они сразу же начали готовиться к долгой ночи ‒ переодеваться в балдахины, выносить ритуальный стол, разлаживать свечи.

Около десяти часов улица погрузилась в ночь. Небо усыпалось горстью ярких, пестрых звезд. Воздух оставался горячим, душным. Витя сидел в машине, покуривая в открытое окно. По его предположению, подвал должен был уже заполниться сектантами, но начинать было еще рано.

‒ Ракета, когда уже вечеринка? ‒ не выдержав, прошептал один из сидящих в машине.

‒ Еще немного.

Около получаса, молча сидя в машине, ребята выжидали необходимого момента. Затем, Витя вышел на улицу, поднял канистру, и вновь тихо подкрался к подвальной лестнице. Вновь закурив сигарету, он набрал Кирилла. Тот уже не спал, мучимый своими кошмарами.

‒ Ты со мной?

‒ В смысле?

      ‒ В коромысле. Давай покончим с этим, раз, и навсегда.

‒ Уже выходить?

‒ Да. Жду.

На этих словах, он закончил вызов, приоткрыл канистру, и вылил остатки содержимого на ступеньки. Виктор осторожно пробрался вниз, к самому входу в подвал. Ребята вышли из машины, с нетерпением дожидаясь салюта.

‒ Отгоните тачку подальше! ‒ вдруг крикнул на всю округу Виктор, будто хотел, чтобы сатанисты его услышали. Зарычал мотор, и, в доли мгновения, машина скрылась за углом.

Когда Виктор вышел из подвала в последний раз, в десяти метров от него уже стоял Кирилл. Он без слов понял, что задумал Ракета. Кира одобрительно кивнул в его сторону, словно дал согласие начинать. Витя, докуривая, увидел сквозь клубы сигаретного дыма темный силуэт, выглядывающий из подвала. Один из сектантов пошел на разведку, и, увидев Виктора, кинулся к нему.

‒ Сваливаем! БЕГОМ!!!! ‒ закричал Виктора, и бросил догорающий окурок под ноги сектанту, который уже поднимался на последние ступеньки.

Будто спичка, сатанист вспыхнул прямо на ступеньках, и повалился на лестницу. Бегущее по бензиновой дорожке пламя, подхватило его еще больше, и он укатился по лестнице обратно, в подвал. Огонь мгновенно окутал все внутри. Через несколько минут, как только огонь добрался до шнуров, растянутых к входу на первый этаж и спуску в подвал с главного входа, произошел мощный взрыв. Обрушившееся от взрыва основание первого этажа окутало все в округе густыми клубами дыма. Пламя просочилось сквозь обломки, и повторно взмыло в воздух, снеся собой оставшиеся два этажа здания.

Из подвала толпой повалили сектанты. Они кричали, стонали, визжали от ужаса и жара, который поглотил их с головы до пят. Падая, катаясь по земле, они умоляли Господа о пощаде, проклинали всех и вся, взывали к матерям.

‒ Мало вам!! СУКИ!!! ГОРИТЕ, МРАЗИ!!! СГОРИТЕ ВСЕ!!!! ‒ не выдержал Кирилл, который с особым изумлением и довольством наблюдал все происходящее. Он и Виктор стояли около дороги, метров двести от взрыва. На лице Ракеты, впервые за эти сутки, проступила лучезарная ехидная улыбка. Они стояли так до тех пор, пока в соседнем квартале, сквозь грохот полыхающего здания, не послышались пожарные сирены.

‒ Пора уходить! Кира! Пойдем! ‒ подгонял Витя восхищенного зрелищем Кирилла. Ребята вскоре скрылись в поисках машины и остальных.

Чадный столб возвышался над городом. Через некоторое время над руинами в небо стали подыматься огромные столбы пыли, дыма и пламени. Этой ночью городу будет очень трудно спокойно уснуть…

Часть XXI.

Город медленно погружался в ночь. В окнах многоэтажек вновь начал гореть яркий свет. Никто и подумать не мог, что спокойно уснуть этой ночью помешает громкий взрыв, за которым последуют сирены, вопросы, и столб черных клубов дыма посреди города. Люди обыденно готовились ко сну.

Не была исключением и семья Павла, участкового, с которым намедни общался Витя. Время было уже позднее, и заботливый отец укладывал своих славных детишек в кровать. Сынишке читал добрую сказку на ночь. Дочурка, кровать которой располагалась рядышком с кроватью брата, тихо засыпала под папин тихий голос. Порой, когда сын успокаивался и засыпал, а дочь продолжала ютиться в постели, он пел ей колыбельные. Затем крепко целовал обоих, и уходил к жене. На этот раз, дети сильно измотались за день, и буквально в момент вырубились, стояло отцу перелистнуть пару страничек детских сказок.

‒ Уснули? ‒ прошептала мать, вошедшая в спальню.

‒ Как убитые, ‒ заулыбался Павел.

Он оставил книгу, и последовал к любимой. Он обнял жену, поцеловал и сказал что-то очень приятное.

‒ Родная, ложись! Завтра рано вставать. Детей в садик вести, на работу. Заколебала эта рутина.

‒ А ты?

‒ Я хочу немного поработать. Взял сводки у следака одного. Хочу понять, что к чему.

‒ Не засиживайся только. Ладно?

‒ Хорошо, родная.

Пара поцеловалась, и затем супруга последовала к детям. Павел же направился на кухню. Там, на столе, аккуратно были сложены отчеты и протоколы прошлых годов. Все как один говорили о странных исчезновениях людей, не раскрытых убийствах. И почти в каждом деле фигурировали слова «сектанты», «секта», «ритуалы».

‒ Что ж. Посмотрим, что тут у нас?

Паша сидел так около часа. Вчитывался практически в каждую строчку. И все «вокруг да около». Информация, что откопал Павел, подходила бы под описание произошедшего в городе. Но, увы, многие из этих дел раскрыты, преступники наказаны. Даже известны орудия убийства. К сожалению, случившиеся преступления с подростками никак не удавалось связать со злодеяниями годичной давности. Тогда Павел решил посмотреть по сводкам соседних областей. Любопытным ему показалось дело, «глухарь», по неким «цзяньшистам» ‒ сектантам, проводившим жертвоприношения на окраине одного из городов. Жертвами были в основном юные люди, подростки. По сведениям следователя, некоторые из потенциальных жертв могли стать участниками секты. Затем, наконец, полицейский смог обнаружить логическую связь.

‒ Сука! ‒ воскликнул Паша, туша бычок в пепельнице. ‒ Это же они! В моем городе!

В одном из самых ранних отчетов значилось происшествие, точь-в-точь повторяющее массовое сожжение школьников: четыре школьницы были пойманы ночью около заброшенной военной части, жестоко убиты и церемониально сожжены.

Как только Павел в энтузиазме достигнутой правды вскочил из-за стола, и стал было собирать документы, как громкий взрыв сотряс все окна в квартиры. Паша на мгновение оглох.

‒ ТВОЮ МАТЬ!!! ‒ закричал он, не слыша собственного крика.

‒ Это что такое?? ‒ выбежала встревоженная супруга.

‒ Вернись к детям! Сейчас узнаю!

Жена стала успокаивать испуганных детей. Они кричали, истерично плакали. Когда Павел вбежал в спальню вновь, они прикорнулись к матери, которая сидела между ними.

‒ Не бойтесь, крольчата. Папа скоро все узнает! Ложитесь дальше спать, мама вас в обиду не даст.

С улицы послышались сирены.

‒ Это пожарки?

‒ Ага. И наши полетели. Рвануло где-то совсем рядом. Буквально, пару кварталов отсюда, ‒ в торопясь собирался Паша. ‒ Я скоро вернусь, милая. Никого не бойтесь. Запри дверь! Никого не впускай! ‒ выбежал он из квартиры.

Павел побежал со двора. Он узнал у патрульных в телефонном разговоре, где именно произошел взрыв. Тот час, участковый направился туда.

К моменту приезда служб, Витя с Кириллом и ребята уже успели убраться с района как можно дальше. Всю дорогу никто из них не произнес ни слова. Лишь, когда шум с места происшествия окончательно остался далеко позади, Кира попросил подбросить его к дому.

‒ Слушай, парень. Ты никого не видел. Ничего не знаешь. Если что, все будешь валить на меня. Понял?

‒ Окей. А как они докопаются то?

‒ Хер их знает. Мои ребята профи, спалиться никто не должен был. Это на всякий случай. Где друг твой, кстати. Максим вроде?

‒ Наверно дома. А что?

‒ Дай мне его номер телефона. Нужно с ним связаться.

‒ Хорошо.

На лицах ребят не было ни единой эмоции. Что у Киры, что у Виктора. Они были подавлены горем утраты. И пускай оба ощущали внутреннее торжество от осуществленной мести, радости не было ни у кого.

Машина остановилась через некоторое время у подъезда Кирилла. Парень попрощался и вышел из салона авто. Проходя мимо лавочки, он заметил краем глаза знакомую фигуру. Она беззаботно ковырялась в своем телефоне, изображая из себя невидимую.

‒ Кирюша, привет! ‒ радостно воскликнула она, узнав знакомую стать.

‒ Здравствуй, ‒ безрадостно пробормотал Кира, последовав в подъезд.

Девушка побежала след за ним. Она остановила его в тамбуре.

‒ Тебе плохо? Что с тобой?

‒ Ань, тебе заняться нечем?

‒ Если честно, то да. Не об этом.

‒ Немного живот побаливает.

‒ А родители твои где?

‒ На даче.

‒ Они до конца лета уехали?

‒ Да. А что?

‒ Так. Поднимайся, в общем. Я сейчас к тебе поднимусь.

Аня, будто ошпаренная, побежала в свою квартиру на первый этаж. Кира дождался лифта и уехал на свой этаж. Ему действительно становилось все хуже и хуже. В голове помутилось. В глазах начинало темнеть, а желудок будто разъедало изнутри. Резкий спазм настолько сильно ударил по животу, что Кира чуть было, не потерял сознание. Он облокотился на стену, и подошел к своей двери.

Войдя вовнутрь, парень, не раздеваясь, побрел в свою комнату. Он лег на кровать, скрутившись калачиком. Через пару минут, боль стала понемногу утихать. Она вновь возвратилась, только теперь это была душевная боль. Словно картинки в калейдоскопе, перед глазами у него пробегали моменты с Соней. Её лицо, милая улыбка. Затем, он видел вновь ее лицо той роковой ночью, будто снова очутился там. Комок в горле выдавил горошинки слез.

‒ Милая! Они поплатились. Но что мне это дало? Тебя нет! ‒ отчаянно плакал парень.

Вдруг прозвучал громкий стук в дверь. Кира и забыл, что Аня обещала подняться следом за ним. Из-за этого, в панике поднимаясь с дивана, он подумал, что это приехали за ним из полиции. В горле жутко пересохло. В надежде сделать пару глотков перед тем, как открыть дверь, парень проследовал на кухню. И опять разболелся живот. С такой силой, что парня прям откинуло к стенке. Снова бред в голове, мрак перед глазами.

‒ Да твою ж мать! Что со мной? ‒ отчаивался он.

Добравшись до стакана с водой, парень выпил все до остатка, и возвратился в коридор к входной двери.

«Будь что будет!» ‒ подумал про себя Кира, ожидая увидеть там патрульных. Какой ужас было для парня увидеть в глазок… Софию! Будто живая, она стояла перед дверью. Одета, как прежде. С таким же коротким русым хвостиком на голове. Таким же легким макияжем. Кирилл закричал и отбежал от двери.

‒ Кира!!! Открой! Что там такое!!! ‒ доносилось с подъезда.

Немного придя в себя, парень снова осмелился вновь глянуть в глазок. На пороге была все это время Аня. Она от паники уже начала бить ногами по двери, лишь бы Кира открыл ей. Это он и сделал.

‒ Ты что! Я перепугалась!

‒ Ага.

‒ Как ты?

‒ Стабильно плохо. Даже прилечь толком не дала.

‒ Ладно тебе ворчать. Я водички принесла, спазмолитики. Выпей, должно стать легче.

Кирилл из нехотя принял лекарства и сел на диван. Из-за непрекращающейся боли парень постоянно постанывал и мычал. Его досаждали режущие спазмы, будто прорывающие живот изнутри. Кира не ел нормально уже несколько суток. Приняв излишнее спиртное и перенеся дозу излишнего стресса, юноша лишь усугубил положение.

Аня села рядом. Она поглаживала его, успокаивала. Рассказывала какие-то сумбурные, будто на ходу придуманные, истории. В бреду Кире показалось, что она начала ему рассказывать сказки о рыцарях и принцессах. Не выдержав в определенный момент этого, парень вскочил с дивана, и, согнувшись, похаживал с угла в угол как обездоленный.

‒ Так плохо?

‒ Да! ‒ не выдержал Кирилл.

‒ Ничего, родной. Потерпи! Скоро таблетки подействуют, легче станет.

Юношу не смутило такое отношение девушки. Он не мог думать ни о чем, кроме того, как не упасть в обморок.

‒ Не переживай! Скоро полегчает. А пока, я буду с тобой. И во всем помогу, ‒ продолжала Аня, медленно подымаясь с дивана. ‒ Всегда буду с тобой!

Кира вновь увидел перед собой образ Софии. Такой, как и прежде. Затем стеклянная бутылка из-под воды разлетелась парню об голову.

В это время Павел, прибывший на место взрыва, не мог прийти в себя от увиденного. На земле, в руинах, пыли и пепле, лежали скорченные тела. Пламя сожрало их, и не подавилось. Восемь человек выбрались из под рушащегося здания, и, пылая, погибли под его обломками. Картина смутилась еще больше, когда Паша среди трупов несчастных обнаружил изувеченного огнем Александра.

‒ Паша, они уже горели, когда были еще внутри. Выбежали на поверхность, когда заброшка начинала рушиться, ‒ подошел к участковому судмедэксперт. Он увидел, с какой горечью давалась Павлу вся эта картина.

‒ Я знал его, ‒ тихо сказал Паша, указывая на тело Александра. ‒ Мы служили вместе. Такой молодой.

‒ И какому же идиоту пришло в голову посреди города фейерверки устраивать? Они бы еще, блин, в подъезды гранаты побросали.

Павел резко вскочил с колен, и разъяренно пнул обломок кирпича ногой.

‒ Сука!

‒ Соболезную, дружище. Уже ничего не поделать.

Павел знал, чьих рук это дело. Парень он был не глупый, и быстро сосчитал два плюс два в уме.

‒ Ладно. Я домой. Мне нужно все это переварить. Завтра заскочу к вам.

‒ Окей. До завтра!

Полицейский находился в абсолютно подавленном состоянии. Он одновременно ощущал негодование, разочарование и огромную обиду.