Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая

Сегодня в новостях то и дело полоскали его, и я даже не могла предсказать, чем это все закончиться. Тревога снедала меня. Уже сейчас понятно, что перемены будут, и захочет ли Влад тащить нас за собой, пожилую прислугу и ее больного сына, когда у него уже своя полноценная семья?

Сыну становилось все хуже. Хотя чего уж жаловаться ему и так врачи всегда давали немного. Это Влад сделал невозможное и Егор жив, и даже после ранения, истекающего кровью, этот человек смог вытащить моего сына с того света.

Возвращаясь от Егорки, меня не так увлекли собственные душевные терзания, что я не заметила, как тихо стало во дворе. Тяжело поднялась по высоким ступеням, чертыхаясь по обыкновению на свой незаметно подкравшийся возраст, прошла в дом и принялась готовить ужин. Почистила картофель, замочила, и отставила, и по старой привычке выглянула в широкое окно, выходившее на задний двор. По мощеной плиткой тропинке к дому шли две высокие молодые женщины, Ирка, нянька, и четверо мужчин с автоматами. Каждый волосок на теле поднялся и завибрировал от нахлынувшего ужаса.

Мгновенно спохватившись, бросилась наверх, успокаивая себя, что несколько минут в запасе есть. Буквально бегом поднялась наверх, забыв о возрасте и одышке, влетела в комнату к девочке и замерла на пороге. Она раскинулась словно экзотическая птица на кровати, такая же ослепительно красивая и нереальная. Глаза полуприкрыты, взгляд устремлен вбок. Наверное, этот был ее последний взгляд на сына. Ужас сковал все внутренности, я даже глоток воздуха сделать не могла, чувствуя, как накрывает паника. С огромным трудом я все – таки заставила себя сдвинуться с места.

Не теряя времени, схватила спящего ребенка и бросилась вниз, выскользнув в боковую дверь именно в тот момент, когда они с ней поравнялись. Одна единственная секунда, но я успела. Выравниваю дыхание, крепко держа дрожащими от страха руками спящего ребёнка. Нужно торопиться, пока он не проснулся. Кто его знает, как он себя поведет. Диане уже не помочь.

Быстрым шагом направилась между елей и сосен, выскочила к вольерам с собаками, и в хозяйственную калитку бросилась вглубь леса.

***

–Пожалуй, это самое прекрасное зрелище, которое мне доводилось видеть, – Эстер, грациозно наклонилась над распростертой на кровати девушкой, придирчиво ее оглядывая. Ее взгляд скользил по точеным скулам, пухлым губам, сияющим пышным локонам, и хмурился все сильнее. – Теперь я понимаю мужчин, которые теряю от нее голову, – тихо проговорила она. – Жаль, конечно, что смерть ее была так легка и прекрасна. Я желала видеть, как ее будут жрать свиньи у Алика на ферме. Знаешь, – она полуобернулась к Алле, – у него отличные свиньи. Питаются исключительно человеческим мясом. При виде них визжали даже самые суровые и влиятельные криминальные авторитеты. – Царственно взмахнув тонкой ручкой, выпрямилась.

– Хорошая работа Ирэн. Я тебя щедро отблагодарю. А теперь за работу. Этот ублюдок, скоро появиться, а я хочу драгоценности немедленно!

Мужчины спустились в кабинет, оперативно установили взрывчатку на сейф и вскоре, она держала в руках небольшую резную шкатулку. С благоговением открыв крышку, она затаив дыхание смотрела на изумительные средневековые украшения, стараясь не думать, что держит, вот так просто, в руках баснословное состояние. С трудом отвела от них взгляд, не в силах захлопнуть крышку. Все внутри тряслось от беснующейся в ней эйфории, но она все же с трудом взяла себя в руки, спрятав ларец в поданную Аллой широкую сумку.

– Эстер, малыша нет. Кто его мог унести? – Ирэн нервно выглянула в окно, опасаясь появления хозяина кабинета. От одного его вида все поджилки тряслись от страха. Она, проживая в этот гребанном доме, каждый миг ожидала разоблачения. И даже боялась представить, что ее ждет, если оно все же случиться. Поэтому Эстер ее пребывание здесь влетит в копеечку.

– Все ели?

– Конечно. Я проследила. Яд настолько сильный, что выжить невозможно.

– Тебя заботит его судьба? – Эстер остановила на девушке недовольный взгляд.

– Нет, – замявшись, произнесла она. – Но кто – то же это сделал.

Аллка вытянувшись в струнку, вертела головой по сторонам, то и дело, поторапливая их.

– Надо уходить. Он скоро вернется.

– Мы его подождем. – Дала знак своим людям, и они отправились наверх. – Он будет раздавлен, и я хочу насладиться этим зрелищем сполна. Сначала я хочу видеть, как его разорвет от потери своей девки. Потом… я хочу смотреть ему в глаза, когда его будут жрать свиньи Алика. Только тогда я успокоюсь. После того, как моя сестра будет отмщена.

– Эстер, ты его не знаешь, это очень опасно… Этот дьявол непредсказуем, надо уносить ноги! – Эстер демонстративно уселась в кресло, закинув ногу на ногу, от ее легкомысленности у Аллы все внутри вскипело, и она в бешенстве вскричала. – Отлично! Если ты такая дура, и думаешь что расплаты не будет, окей, может сидеть в его кресле, и ждать когда он появиться. Я на это не подписывалась, а ты как знаешь!

Поворачивается спиной и делает шаг к двери, когда ее останавливает так хорошо ей знакомый щелчок.

– Не думаю. – У Аллы все оборвалось внутри глядя на черное дуло пистолета направленного ей в грудь. Именно в этот момент она поняла, что с этой идиоткой им отсюда не выбраться.

– Ты не представляешь, что делаешь Эстер… – Алла вскинулась, резко умолкнув. Со стороны подъезда послышался шум двигателя, и мужские голоса. Эстер дулом указала на ванную, и Аллка на негнущихся ногах последовала вслед за Ирэн, мысленно читая молитву, уже зная наперед, что она их не спасет.

Влад

Все обстояло хуже, чем я предполагал. В управлении сразу же попытались воспользоваться поднявшейся шумихой вокруг моего имени, чтобы избавиться от меня. Я с презрением смотрел в глаза этим гандонам, отлично понимая, откуда ноги растут. Вот, бля умора. Они рассчитывают меня слить из – за какой – то х*йни, которая с завидной периодичностью крутиться вокруг них самих. Эти суки хотят мой завод. Они, конечно же, еще не в курсе, что все акции у меня, не только этого завода, но двух других, дочерних, вместе с новыми разработками, которые уже запатентованы. Слишком жирный кусок, и скоро все добродетельные маски слетят с их лоснящихся морд, и они станут рвать друг друга на куски, как стервятники.

Когда об этом станет известно, начнется война, и мне придется выстоять, даже если придется перестрелять всю эту чертову верхушку к херам собачьим. У меня просто нет выбора. Я знал, на что шел. Только я вот вдруг стал отцом, и нашел свою женщину. И сейчас они на первом, самом главном месте.

Их безопасность превыше всего.

Лелик достал новые паспорта, и сегодня мне предстояло увезти их в более безопасное место. Когда начнется валево, они должны быть далеко. Проанализировав все как следует, я пришел к выводу, что, пожалуй, к лучшему, что все так получилось. Никто не будет искать шлюху греющую мою постель, а остальное и так всем известно. Моя жена умерла, и следственно, концы в воду. Немного беспокоил тот хрен с Парижа, но с ним я уж точно справлюсь.

Закончив с делами, отправляюсь домой.

Улыбаюсь сам себе, как идиот. Лелик уже бросает взгляды в зеркало заднего вида, не веря своим глазам. А мне смеяться хочется. У меня теперь есть семья. Жена и сын. В том, что они распишутся с Ди снова, я нисколько не сомневался.

За приятными мыслями даже не заметил, как добрались до дома. Выхожу из машины, на ходу бросая Лелику, чтобы не расслаблялся, сейчас опять двинемся, когда все внутри подобралось, и натянулось от невидимой опасности. Зверь внутри жалобно скулит, заставляя обостриться все инстинкты.

Лелик видит мою перемену, слишком давно он меня знает. Мгновенно выхватив пушку, тенью следует за мной. А я уже несусь в дом, взлетаю на третий этаж, перескакивая сразу через десятки ступеней, и врываюсь в комнату, замирая на пороге.

Я не замечаю, пуль прошивающих мое тело, не слышу ответных, за своей спиной, потому что мой взгляд прикован к ней, лежащей на кровати уставившись в одну точку, безумно красивую, и уже такую далекую.

Барабанные перепонки разрывает дикий крик, и не даже не понимаю, что кричу я сам, задыхаясь в агонизирующих хрипах. Смотрю на безвольное тело любимой женщины, и чувствую себя так, словно меня окунули в кипящий котел. Я бросаюсь к ней, подхватываю на руки, и начинаю целовать ее руки, лицо, и распахнутые глаза, раскачивая как маленькую. Боль оплела все существо, не давая вздохнуть, в этот миг я готов был жрать землю от терзающей агонии, и снова не выдерживаю. Весь дом огласил мучительный вопль.

Лелик кому – то звонит, что – то кричит, а я только вижу, как шевелятся его губы. Я ничего не слышу, и не вижу, кроме распахнутых глаз и губ моей единственной женщины на свете, которая вот вот упорхнет туда, где я ее уже никогда не найду.

Кто – то выдергивает у меня ее из рук, и я бью его сильно, наотмашь. Лелик отлетает к стене, поднимается, и вновь бросается ко мне.

– Придурок, действовать надо, а не сопли размазывать, – прорывается в меня крик немногословного Лелика, который и говорил – то на моем веку пару раз от силы.

Снова вырывает Ди из моих рук, и несет ее вниз. Я бегу следом, с силой хватаясь за перила, пытаясь устоять на ногах, которые почему – то не хотели слушаться. В гостиной он кладет ее прямо на пол, щупает пульс и поднимает на меня темный взгляд.

– Не успеем. Группу крови ее знаешь?

– Вторая положительная, – вспоминаю, трясясь всем телом.

– У тебя какая?

– Такая же… Что ты…

Договорить я не успеваю. Лелик одним движением пересекает ей вены, и его руки мгновенно окрашиваются в алый цвет. Я поперхнулся собственным дыханием от его выходки, даже руки потянулись сами собой к его шее.

– Систему тащи! Быстрее у нас мало времени. Пульс едва прощупывается.

– Что бл*дь? Системы? Ты раньше бл*дь спросить не мог! Их нет, бл*дь, нет понимаешь!

– Как нет? Илюха под капельницами лежит каждый день…

Срываюсь и мчусь в коттедж. Я никогда так быстро не бегал в своей жизни. Залетел к нему в комнату, мазнул взглядом по пустой койке и принялся выворачивать ящики стоящего рядом комода. Отыскал нужные системы, которых было два вида, схватил обе и бросился обратно.

Лелик уже уложил Ди на кровать, и выхватил у меня с рук системы, коротко велел.

– Ложись рядом и готовь руку.

Я упал рядом с ней, крепко сжав вторую руку. Лелик умело воткнул в меня иглу, вторую аккуратно пристроил на здоровой руке Дианы.

Наблюдая за тем, как медленно моя кровь перетекала в нее, я второй раз в жизни начал молиться. Я просил Бога спасти ее жизнь, взамен предлагаю свою, не замечая, что произношу это все вслух. Лелик делал вид, что ничего не слышит, и он вот так каждый день проворачивает подобное.

Вскоре он вышел, и вернулся с внушительной аптечкой. Я непонимающе уставился на него, когда он указал на мои ранения. Бл*дь, я их даже не заметил. Лелик быстро достал две пули, еще две прошли навылет, и заштопал, залепив все медицинским плотным скотчем. Я даже не вздрогнул, потому что не сводил глаз с лица Дианы. Тот факт, что она сама закрыла глаза, вселил в меня призрачную надежду, что все может обойтись, но я боялся об этом даже думать.

– Она будет жить? – не узнаю собственный голос. Лелик избегает моего пытливого взгляда.

– Все зависит от того сколько она так пролежала. Если не долго, то вполне сможет выжить.

– Ты уже делал подобное? – Не могу не спросить.

– Приходилось однажды.

– Успешно? – Замираю в ожидании его ответа . Его молчание говорит громче любых слов.

– Слишком много прошло времени. Сейчас нужно использовать каждую секунду. – Немного помолчав, он снова заговорил. – Ребята на подъезде. Какие указания?

– Пусть по камерам посмотрят, кто здесь поработал.

Послышался шум тормозов, одна за другой к дому подъезжали машины. Вскоре, вооруженные до зубов бойцы заполнили дом. Картина, представшая перед их глазами, ввергла их в шок, и они замерли, на пороге, не решаясь нарушить тишину, царившую в гостиной.

– Вага камеры посмотри, остальным осмотреть дом и доложить по ситуации. Бойцы бросились выполнять поручения, а Лелик обратился ко мне.

– Достаточно. Пульс выровнялся. Если это яд, твоя кровь поможет нейтрализовать его. Но ненадолго. Ей нужно срочно в больницу, Влад.

– Сколько у нее есть времени?

– Не больше двух часов в таком состоянии. Потом будет хуже.

– Позови Жорика, пусть вас отвезет. – Лелик вопросительно поднял бровь, – Я могу доверить ее только тебе. Вскоре здесь будут еще гости. Я разворошил осиное гнездо. Хотел увезти их. Но не успел. Нужно найти сына. – Наверное, я не смог бы сильнее удивить его, но он быстро справился и медленно кивнул, сказав то, что я хотел от него услышать одним долгим взглядом. – В машине в бардачке новые документы. Пусть ее положат по ним. Так чтобы ни одна живая душа не узнала кто она. – Дождавшись кивка, снова продолжил. – Скажешь, девка с придурью, отравилась, предварительно порезав себя. Они ментов вызовут. Дождись и разрули. Но помни, чтобы никто.

– Сделаю все в лучшем виде, – и снова этот взгляд, за который я буду благодарен до конца своих дней, – брат.

Появился Жорик, молчаливо выслушав указания, быстро ретировался за машиной. Бросаю последний взгляд в бледное лицо, быстро коснувшись губами ее губ, и отпуская, чувствуя, как в области сердца разрастается огромная дыра.

Лелик осторожно берет ее на руки, и уносит.

Со стороны лестницы слышится мат и возня, в гостиную вваливается занятная троица, под конвоем моих бойцов.

– Влад, смотри, кого нашли. В ванной твоего кабинета прятались. Пришлось дверь вынести.

Поднимаю глаза, и внутри все леденеет. В ушах стоит вой моего зверя, и улыбаюсь. Наверное, это не улыбка, а скорее оскал, иначе бы эти суки не визжали бы так. Аллка полуобморочная, и запуганная, дрожит как осиновый лист на ветру.

– Что ж ты Аллка, просрала свой шанс? Или ты думаешь, я дал бы тебе сбежать тогда?

– Прости, Влад, Богом заклинаю, простииии… – Падает на колени, стараясь дотянуться до моих туфель. Отталкиваю ее ручонки, садясь на корточки, наклоняясь к ней.

– Совсем скоро ты будешь молить о быстрой смерти. Я ее тебе не дам, обещаю.

Поднимаюсь, и перевожу взгляд. Шлюха – нянька… А ведь я сразу почуял, что мутняк какой – то, только с нашими заморочками, все откладывал … дооткладывался вот…

– Если она умрет, – тихо, одними губами, – я собственноручно сожру весь твой род… Никто не спасется… – Она бледнеет и падает на пол. Мой боец даже не думает ее подхватывать.

На мусульманку стараюсь не смотреть. Весь ее вид кричит о том, что ей посрать на все, что происходит. Ну что ж…

В комнату вошел Майкл с рабочим планшетом, и положил его передо мной. Нажимаю на «Play» , не сводя глаз с узкоглазой суки, и тишину наполняют звуки их разговора в моем кабинете. Слушаю его, а внутри все словно обрывается. Умирает во мне все человеческое, оставляя звериное. В ушах бьется дикий леденящий душу сумасшедший хохот, понимаю, что он вырывается из моей груди. Клокочет болью в саднящем горле, вырываясь в звенящую тишину некогда уютной по – домашнему гостиной. Теперь это пристанище грязи, боли и предательства. Я спалю ее нах*й.

– Майкл, – боец мгновенно возникает рядом, – узнай, где находиться ферма Алика. Я хочу лично взглянуть на этих свиней. – Пусть привезут туда Савко и его прихлебателя Марата.

Звонок телефона буквально взрывает тишину, хватаю трубку.

– У нас гости, будут здесь через пятнадцать минут.

– Сколько их.

– Три десятка машин. Только что свернули с трассы. Движутся в сторону твоего дома.

– Спасибо Саид. Не забуду.

Вот так. Они уже узнали. Ну что же, будем воевать. Времени почти нет. Хватаю за горло Эстер, безошибочно определив зачинщика беспредела, и всматриваюсь в пылающее ненавистью лицо. Она не вырывается, вскидывая подбородок выше.

– Где. Мой. Ребёнок? – Произношу четко, по слогам.

– Ты сможешь увидеть его на той самой ферме. Он отправился туда сразу после того как сдохла твоя сучка. – Шипит как змея, даже язык так же выскальзывает наружу.

Усмехаюсь, обдавая ее холодом крепче сжимая руки на ее горле.

– Лучше, чтобы это была ложь, потому что если это так, предсмертные муки твоей сестры – шлюхи покажутся тебе райским наслаждением. Я буду отрезать по куску твоей плоти, но не полностью, оставлю висеть на твоем поганом теле лохмотьями, сбрызгивать их серной кислотой распылителем. Ты будешь сгорать живьем, в диких немыслемых муках…

– Влад… – У Аллки выдержки оказалось меньше, – Ребенка не было. Когда мы поднялись, в комнате находилась только Диана…

Даю знак пацанам, и их, упирающихся, тащат на улицу.

Надо ехать, времени остается в обрез, но как бля*ь уехать без сына?

Выхожу во двор, решаю отправить их, и искать малого, когда взгляд цепляется за грузную фигуру, бегущую к дому со свертком в руках.

В этот момент, я даже не понял, что мысленно поблагодарил Бога.

Эмма Петровна, неслась так, как будто за ней черти гнались. Бросаюсь ей на встречу, и уже через минуту выхватываю ребёнка из ее рук. Зарываюсь в его шейку, так сладко пахнущую, крепко зажмуриваясь. Как так получилось, что они снова ускользают из моих рук?

– Владик, сынок, что произошло? Что с Дианой? Я видела ее без сознания на кровати, времени не было, и я забрала ребенка.

– Эмма Петровна, надо уезжать. Все мертвы. Их отравили. – Подталкиваю ее во двор, в сторону стоящих машин.

Экономка резко остановилась, по ее широкому, морщинистому лицу заструились слезы. Она руками шарила в поисках извечного фартука, который в данный момент сбился на груди ребенка.

– Эмма Петровна, нужно торопиться. Диану я отправил в больницу. Один единственный, маленький шанс у нее есть. И я, черт возьми, верю, что моя девочка его не упустит.

Я просто запрещаю себе думать, что будет, если ничего не выйдет. Эти мысли прошивает мое взвинченное и напряженное состояние высоковольтными разрядами. Они не дают ни секунды передышки, и я отпускаю своего зверя. Он лучше справиться со всем. Он хладнокровней, его ведут инстинкты. Он сможет. Я снова вознес молитву Богу, хоть это и кощунство, за то, что он есть во мне. Он не раз меня вытягивал, не подведет и на этот раз.

– Да, да… – Кажется, она никак не может осознать того, что произошло. – А Егор, и… там Илья у него…

– Им сейчас там безопасней. Идемте же…

Мы быстро пересекаем двор, и, я отдаю последние распоряжения, когда Аллка падает на грудь моей экономки, что – то жарко шепча. Боец хватает ее за волосы, и быстро оттаскивает. Мы усаживаемся по машинам и трогаем со двора.

Я отправил всех своих людей на ферму к тому самому Алику. Во – первых, нас там точно искать никто не будет, потому что Алик ходит под Борзым, мелкой московской выскочкой. Местным наркодиллером. Во – вторых мы выиграем время, и я пущу в ход свой план. Осталось утрясти некоторые формальности.

– Эмма Петровна, вам придется снова мне помочь. Я отвезу вас с сыном на один адрес. Ситуация очень серьезная. Вы должны забыть, кем были, вы теперь другой человек. – Достаю с бардачка плотный пакет с документами. – Здесь все, что нужно. Для вас и Булата. Сейчас я отвезу вас в город, Лелик там вас заберет. – Экономка сдержанно кивнула, заломив руки на груди. Ее волнение передается и мне, но я его упорно гоню от себя. Слишком много стоит на кону.

– И еще, передайте, Ди, что я ее очень люблю.

***

Он

Едва моя нога ступила в просторный загон, как меня тут же замутило. Дикая, отвратительная вонь ударила в мозги, заставляя содрогнуться все внутренности. Около сотни огромных черных боровов в густой жиже из собственного дерьма и крови, разинув пасти с большими острыми клыками, в ожидании взирали на вошедших, перевизгивая орущих в ужасе баб. Я еле сдерживался, чтобы вот также не завизжать от всепоглощающего и дикого ужаса. Руки тряслись, дыхание с хрипом вырывается через раз, и больше всего на свете я боялся, что не смогу, и меня так же бросят в этот загон.

Вот Влад вошел, и пристально окинул взглядом собравшихся. Бля*ь, я могу поклясться, что его лице не дрогнул ни один мускул. Чертова машина. Бессердечная тварь.

Одна из привезенных девок была уже без сознания, вторая, обезумев от ужаса, что – то бормотала, одна не русская сучка визжала так, что ее тонкий визг сливался в унисон с голодным визгом свиней. С нее уже спала вся спесь, она даже обоссалась от страха. Ну, вот, куда ты сунулась, бестолочь. Нашла с кем во взрослые игры играть.

Чертыхнувшись, снова останавливаю взгляд на Владе. Я вижу его таким впервые. Мне кажется, что от прежнего ничего не осталось. Лишь какие – то черты напоминали, что это все же человек, а не зверь.

От его сумасшедшего оскала, ноги подкашивались, а безумный взгляд сжигал самообладание в прах.

Наконец, привезли, какого – то пузатого низенького мужика, и молодого высокого парня, разодетого как денди.

Продвигаюсь на несколько шагов ближе, но все же держась за спинами остальных. Делаю, несколько рванных глубоких вдохов, пытаюсь собраться и завершить то, ради чего я здесь.

– Ну что же вы, Игорь Владимирович, проходите, не стойте в дверях! Видите, мы, наконец – то, встретились в месте, которое вам как нельзя лучше подходит!

Влад опускается на стул, появившийся из ниоткуда, и закидывает ногу на ногу, словно находился не в свинарнике, а как минимум на дипломатическом рауте.

– Стасик… Владик, – быстро поправляется, нервно сглатывая, – Что…что происходит? Чем обязан… – Нервно бормочет, ослабляя узел галстука.

– Да, вот познакомить тебя хочу со смертницей решившей вдруг испортить мне жизнь. Знаешь, а ведь ей почти удалось. Сейчас в больнице моя женщина борется за свою жизнь, оставив у меня на руках ребенка. Как ты думаешь, это достаточное наказание для нее?

На мужика было больно смотреть. Он мгновенно побелел, и рухнул было на грязный замызганный пол, если бы не молодой парень, вовремя поддержавший его.

– Кстати, Эстер, я хочу сделать тебе посмертный подарок, – подозвал жестом какого – то парня, – наденьте на нее украшения. Они отправятся с тобой на тот свет.

Двое мужчин подскочили и начали надевать на извивающуюся девку какие- то цацки.

– Вла…, что… – Он не мог слова выговорить, еле ворочал языком, дико вращая глазами.

– Ну что ж все в сборе, пора начинать.

Двое человек с закрытыми лицами, подхватывали по очереди баб и швыряли, прямо через высокое ограждение к свиньями. Меня сразу же вырвало. Я содрогался от рвотных позывов, не в силах слышать агонизирующие женские хрипы и дикое чавканье с хрустом костей. Мое тело билось как в лихорадке, и обретя, наконец, власть над своими руками, я заткнул уши, наблюдая как этот зверь, потому как не смог бы человек, вот так смотреть на то что происходит в этот проклятом загоне.

Когда стихли крики, доносившиеся с загона, и свиньи с боем отвоевывали лакомые куски друг у друга, Зверь заговорил снова.

– Представляете, Игорь Владимирович, эта сука, которая визжали дольше всех, цепляясь за свою сраную жизнь, хотела отправить сюда мою девочку. Она такая тоненькая и маленькая. В ней всего сорок девять килограмм. Она никому никогда ничего плохого не сделала. Она так добра была ко всем, всех оправдывала, находя в своем огромном сердце добрые слова для каждого. Да, что это я тебе рассказываю, ты же и сам ее знаешь, ведь так?

Савко рухнул на колени перед Зверем, отчаянно скуля и целуя его туфли. Влад одним стремительным ударом откинул его назад, заставив умолкнуть одним взглядом.

– Она же ведь сказала тогда, что является моей женой. А зная, тебя проныру, я не смогу поверить, что ты упустил этот факт. Кто тебе заплатил?

– Карим, мне заплатил Карим. – быстро затараторил Савко, ползая у его ног. – Он увидел в каталоге, и захотел ее, во что бы то ни стало… мы же не сразу, а когда поняли…

– А когда поняли, то решили что я столь незначительная фигура, которую можно не брать в расчет. Ты и твой пидарок с которым ты трахаешься, прикрываясь семейными узами, решили продать мою жену больному садисту. Ты знаешь через что она там прошла?

– Нет, Владик, нет, постой, постой…. – Выставляя руки вперед по – бабски заголосил, прося пощады.

Еще один кивок, Савко с громким чавканьем приземлился по ту сторону загона в густую смрадную жижу. Его педик следом. Нужно отдать им должное они долго отбивались от голодных боровов, но когда силы их начали покидать, в воздухе разлились дикие надрывные крики.

Влад

Черная пелена медленно отпускает мое сознание, и я вдруг понимаю, что нахожусь на окраине городе, в лесном массиве. Оглядываюсь по сторонам силясь понять, как здесь оказался, но в голове пустота.

Внутри словно что – то сжирает меня, не дает покоя, саднит и тянет медленной тянущей болью. В голове вспыхивают картинки вчерашнего дня. Или позавчерашнего? Когда это было?