Взгляд внутрь болезни. Все секреты хронических и таинственных заболеваний и эффективные способы их полного исцеления

Но эти послания не имеют никакого значения. Дух продолжает разговаривать со мной.

Если ему и известно о моих попытках поколебать его авторитет, то он достаточно милостив, чтобы не упоминать об этом. У него есть дела поважнее.

Первые пациенты

В одиннадцать лет, чтобы хоть как-то отвлечься от голоса над моим ухом, я хочу совместить приятное с полезным и получаю работу носильщика клюшек на гольф-поле.

Впрочем, от моего дара не так-то легко отделаться. Мальчик, который таскает клюшки, не может давать советы игрокам по поводу их здоровья. Но мне известно про их онемевшие суставы, негнущиеся колени, ноющие бедра, ушибы лодыжек, тендинит и прочее, о чем они подчас даже не догадываются.

Поэтому я говорю: «Ваш удар немного неточен, но это неудивительно, потому что у вас болят запястья», или: «Вам пора бы серьезно заняться воспалением левого бедра».

Они изумленно смотрят на меня и спрашивают: «Откуда тебе это известно?» Потом они просят совета, а я рассказываю им, как следует питаться, что нужно изменить в своих привычках, какие существуют методы лечения и так далее.

Несколько лет я работаю носильщиком клюшек, но эта работа мне надоедает. Я принимаю решение: раз уж я рекомендую людям правильное питание и пищевые добавки, то я могу работать там, где их продают. Поэтому я устраиваюсь кладовщиком в местном супермаркете.

Мои пациенты могут зайти в любую минуту, и я выкраиваю время между раскладыванием товара на полках, чтобы им помочь. Владелец супермаркета не возражает против периодических перерывов в моей работе, потому что я привожу ему новых клиентов.

Кроме того, он тоже мой пациент.

Медицинские консультации в проходах между полками выглядят немного странно. Есть и другая сложность: пищевые добавки не всегда бывают в наличии, а количество продуктов ограничено. Дух продолжает объяснять, что в ближайшие двадцать лет ассортимент значительно расширится. Но пока что он помогает мне творчески подходить к делу, и я люблю подсказывать клиентам, какой товар улучшит их самочувствие.

Сильный тоже виноват

В четырнадцать лет я могу увидеть болезнь у человека, сидящего передо мной в автобусе или в поезде. Тогда я трясу его за плечо и рассказываю ему об этом. Иногда меня благодарят. Иногда обвиняют во вторжении в личную жизнь, воровстве амбулаторных карт или в вещах похуже. Слишком много недоверия и враждебности – особенно для подростка в период полового созревания.

Взрослея, я учился быть более внимательным к тому, кому именно я пытаюсь помочь без спросу. Если я видел человека постоянно, то испытывал непреодолимое желание рассказать ему о диагнозе. Поэтому я выработал привычку сначала анализировать его эмоциональное состояние и определять, насколько он расположен к общению. Так я реже попадаю в неловкие ситуации.

Как правило, если этот человек мне незнаком, то я держу все при себе. Но это знание тяготит меня. В подростковом возрасте мое чувство ответственности за собственные поступки только усиливается. Если человеку угрожает заболевание почек или у него рак, а я ничего не делаю по этому поводу, то внутреннее чувство подсказывает, что я могу быть виновен в чьей-то серьезной болезни или смерти. Я сталкиваюсь с этим сотни раз на день, и чувство вины и ответственность буквально подавляют меня.

Попытки к бегству

Я взрослею, и моя жизнь становится все труднее. Например, большинство людей смотрят телевизор, чтобы отвлечься и забыться. Но когда телевизор смотрю я, то диагностирую состояние здоровья всех, кого вижу на экране. Я невольно считываю состояние здоровья всех, кто попадает в поле моего зрения и нуждается в помощи, независимо от того, знают они о своей болезни или нет. Когда эти видения повторяются снова и снова, телевизор не развлекает, а утомляет.

В кинотеатре еще хуже. Я невольно диагностирую здоровье каждого, кто сидит в моем ряду, в переднем ряду, в заднем ряду и так далее.

Но это еще не все. Я диагностирую здоровье людей, снимавшихся в фильме.

Я могу определить, как на момент киносъемок чувствовал себя каждый актер, а также его сегодняшнее состояние. Представьте, каково это, когда ты пришел на свидание в кино, а на тебя помимо твоей воли обрушивается поток информации о здоровье зрителей и людей на экране.

Последнее, что хотят испытывать подростки, – это быть непохожими на других, так что этот период оказался для меня особенно тяжелым. Из-за чувства непохожести и гиперответственности во мне назревает подростковый бунт. Я ищу пути бегства от моего «дара».

Я начинаю проводить много времени в лесу. Я обнаружил, что меня успокаивает дикая природа, а более всего – отсутствие людей вокруг. Днем Дух учит меня распознавать лесных птиц. Ночью – знакомит с названиями созвездий: и тем, что дали им ученые, и тем, что дал им Бог. Но это нельзя назвать побегом, потому что Дух учит распознавать и применять в целительстве лекарственные травы и съедобные дары леса: красный клевер, подорожник, одуванчик, корень лопуха, плоды и лепестки шиповника, дикие яблоки и ягоды.

У меня возникает интерес к ремонту автомобилей. Мне нравится чинить всякие механизмы, потому что они не требуют эмоционального участия с моей стороны. Может быть, я не смогу отремонтировать древний «шевроле» с износившимся двигателем, но эта неудача – ничто по сравнению с ужасным осознанием того, что невозможно помочь человеку, потому что его болезнь уже так запущена, что неизлечима.

Но и с этим хобби у меня все складывается не так, как планировалось поначалу. Люди замечают, что я делаю, и подходят ко мне: «Ничего себе, вот это да! Ты сможешь починить мою машину?» Я не могу им отказать, так как Дух делает за меня самую трудную работу, определяя причину поломки.

Мне пятнадцать лет. Мы с мамой заезжаем заправить машину на бензоколонку. Я заглядываю в стоящий рядом гараж автосервиса и вижу механиков, уставившихся на машину так, словно перед ними сложная головоломка.

«Что случилось?» – спрашиваю я.

Один из мужчин отвечает: «Эта машина в ремонте уже несколько недель. Она должна работать идеально. Но мы не можем ее завести».

Дух сразу подсказывает решение: «Посмотри пучок проводов за защитным кожухом». Я говорю механикам: «Посредине десятка проводов вы найдете белый провод. Он порван. Соедините этот провод, и машина заведется».

«Что за ерунда!» – усмехается один.

«Что нам мешает проверить?» – возражает другой.

Они лезут в мотор – так оно и есть, белый провод разорван.

Они смотрят на меня, широко разинув рот.

«Ты – владелец этого автомобиля? – спрашивает скептически настроенный механик. – Или его друг?»

«Нет, – отвечаю я. – Просто у меня есть талант к этому».

Они тут же чинят проводку и пробуют снова. Машина тут же заводится.

Один из механиков начинает приплясывать. Другой называет это чудом.

Слухи разносятся по всей округе, и вскоре все гаражные механики нашего городка, а также нескольких соседних городов находят во мне специалиста, который может отремонтировать, казалось бы, самые безнадежные машины. Когда прихожу помочь механикам, которые меня позвали, то эти ребята, повидавшие всякое и намного старше меня, всегда относятся к пятнадцатилетнему подростку с недоверием. «Что здесь делает этот мальчик?» – удивляются они в один голос. Впрочем, когда моя работа выполнена, они начинают думать по-другому.

Итак, я не ушел от ответственности, а только получил еще большую. Мало того что я лечил людей, теперь стал еще и доктором для машин.

Последней каплей становится момент, когда я понимаю, какую бурю эмоций вызывают у людей их автомобили. Зачастую они готовы вкладывать в хорошее состояние машины больше, чем в собственное здоровье. С тех пор машины не представляют для меня интереса.

Пытаюсь взбунтоваться. Я выступаю в рок-группе. Громкая музыка помогает заглушить голос Духа. Но ему все равно. Он терпеливо ждет, когда я смогу перебеситься, а потом комментирует здоровье людей вокруг.

Мой дар никуда не исчезает. Все средства бессильны. Совершенно отчетливо я начинаю понимать, что Дух, мой дар и я сам связаны воедино и мне не избежать предначертанного пути.

Первые свершения

К моменту, когда я становлюсь взрослым, с помощью Духа завершаю обучение. Я умею бесконтактно диагностировать и обследовать тысячи людей и помогать сотням заодно.

Однажды я думаю: «Хорошо, мне дана эта власть. На меня возложена особая миссия. Я просто должен принять ее как должное – здесь и сейчас».

Потом я говорю себе: «Ведь это не может тянуться вечно. Я буду исполнять свои обязанности, но потом выйдет срок, меня освободят, и я заживу нормальной жизнью». Дух никогда не говорил ничего подобного, но так хочется в это верить, иначе я не смогу жить дальше.

Перешагнув двадцатилетний рубеж, я начинаю всерьез относиться к тому, что Дух упорно называет моей судьбой. Я гостеприимно встречаю всех больных, которые просят о помощи, обнаруживаю истинные причины заболеваний, советую, как выздороветь.

И как бы я ни противился переживаемому стрессу, это благодарная работа. У меня хорошее настроение, ведь я помогаю людям.

Мои способности так воодушевляют, что иногда в голову закрадывается мысль, что я всезнающ.

Приведу пример. Сосед просит за свою жену. У нее паралич ног. Она была у десятков врачей, но тщетно. Муж говорит ей: «Смотри-ка, похоже, что Энтони здорово разбирается в этом деле. У нас есть шанс».

Когда они спрашивают меня, что же это за проблема, которую врачи, похоже, не могут найти, я обращаюсь к Духу, который сообщает мне, что у женщины отравление мышьяком. Следы мышьяка обнаруживают в ее мозге, а источник яда находится в их колодце. Вскоре после этого анализ колодезной воды подтверждает наличие мышьяка. Затем ее врач проводит анализ, который показывает неприемлемый уровень мышьяка в крови. Применяя рекомендации Духа по удалению токсичного тяжелого металла из ее организма, за год она восстанавливает способность ходить.

Я стою на грядке и рву лук, когда сосед заходит ко мне. «Я просто хочу еще раз поблагодарить вас, Энтони, – говорит он. – Мы ездили по всей стране, были у лучших врачей, и они не смогли ничего сделать. Неважно как, но каким-то непостижимым образом вы смогли понять, что с ней не так и что ей нужно. Не знаю, как такое возможно. Ведь вы даже не врач».

Я смотрю на него. В моей руке зажаты луковицы. Я говорю: «Это потому, что я всегда прав. Я могу решить любую проблему, потому что никогда не ошибаюсь. Помните: я всегда прав и буду прав».

Затем я поворачиваюсь, делаю два шага вперед и наступаю на грабли. Они бьют меня по лицу с такой силой, что я валюсь с ног.

Я лежу на земле. Ко мне подбегает встревоженный сосед и стоит надо мной. Я нахожусь в полубессознательном состоянии и думаю, что он – мой хороший друг. «Дух?» – спрашиваю я.

Высочайший Дух отвечает: «Я всегда прав. Ты всегда ошибаешься. Запомни это. Я всегда прав. Ты всегда ошибаешься».

Всякий раз, когда я становлюсь слишком самоуверен, в памяти всплывает этот эпизод. Он напоминает мне, что с помощью Духа я могу исцелять людей и эти исцеления можно назвать чудесами, но я так и остался простым человеком, который может наломать дров, если слишком долго парит в своем гордом одиночестве.

Точка невозврата пройдена

Я – юноша. Дух считает, что я пережил переломный момент в моей жизни тогда, когда другие, с таким же даром, покончили с собой. Он уверен, что я уже смирился со своим даром и буду исцелять людей, пока жив.

Впрочем, надо сказать, что даже Высочайший Дух не может предвидеть всего, когда речь идет о свободной воле.

Поздняя осень. Я сижу у воды в час отлива, рядом только подруга, которая позже станет моей женой, и собака по кличке Август (ее полное имя Августина).

Август живет у меня год, и я уже успел к ней привязаться. Она заменила мне старую собаку, верного друга нашей семьи, умершую в пятнадцать лет. Как и тот пес, Август необходима мне, чтобы не сойти с ума.

Мы сидим на берегу большого и глубокого залива. Вода ледяная, течение сильное.

Это наш последний день. Сегодня мы упакуем вещи и неохотно покинем этот мирный уединенный уголок.

Неожиданно Август прыгает в залив. Я чувствую, что она понимает мои мысли. Она словно пытается сказать мне: «Давай не будем уезжать, останемся здесь и поиграем».

Но, на свою беду, она оказывается во власти холодного течения. Ее сносит в море.

Мы стоим на берегу и что есть мочи зовем ее. Я кидаю камешки в воду, чтобы она вернулась, – это наш условный сигнал: всякий раз, когда я бросал камешки в прибрежную воду, собака плыла назад. Но сегодня течение уносит ее все дальше и дальше от берега.

Август проплывает четыре метра. Я вижу, как она барахтается, пытаясь вернуться, но проигрывает битву за жизнь. Холод пронизывает ее до мозга костей, она перестает грести лапами… и идет на дно.

Я срываю с себя куртку, ботинки, брюки и прыгаю в ледяную воду.

Я уже отплыл от берега на четыре метра, когда Высочайший Дух говорит мне: «Не плыви дальше, у тебя ничего не выйдет».

«Неважно! – кричу я. – Я не брошу Август. Я должен спасти мою собаку».

Я проплываю еще четыре метра, и беспощадный холод берет свое.

Тело немеет.

Дух говорит: «Получай, что хотел. Ты не можешь ни повернуть назад, ни проплыть вперед. Вот так вот».

«Неужели? Ты лишил меня нормальной, мирной жизни, я посвятил себя исцелению людей, и что я получаю взамен? Ты говоришь: “Вот так вот” и оставляешь нас умирать?»

Вся скрытая агрессия и весь гнев, что я подавлял в себе с четырех лет, вырываются наружу. Я высказываю Духу все, что у меня накопилось за многие годы подавляемого внутреннего конфликта, вызываемого постоянными муками, которые я должен был принимать как «дар», – замкнутостью, слишком большими знаниями об окружающих людях, начиная с самого раннего возраста, и голосом, который говорил, как мне поступать с моей жизнью. При этом он не оставлял мне ни малейшего выбора.

Я говорю Духу: «Я столько всего натерпелся: пожертвовал своим детством, взял на себя человеческие боль и страдание, отвечаю за исцеление тысяч незнакомых мне людей, ежедневно изнуряю свой ум и тело. А теперь ты говоришь мне, что я даже не могу защитить мою собственную семью?»

«Нет же, черт побери! – кричу я и чуть не захлебываюсь в ледяных волнах. – Дух, если таков мой конец, то пусть так и будет! Я заберу мою собаку или утону вместе с ней!»

Секунда кажется вечностью. Продрогший и выбившийся из сил, я понимаю, что, наверное, зашел слишком далеко. Если через несколько минут меня не спасут, я отправлюсь за своей собакой на морское дно.

Я поворачиваю голову к берегу и бросаю последний взгляд на девушку, с которой хотел провести оставшуюся жизнь.

Дух говорит: «Проплыви еще шесть метров». Я в шоке кричу: «Но как?»

К своему великому удивлению, я чувствую, что тело наливается новой силой. Я плыву вперед. Подсознательно я продолжаю роптать на Духа: выжить должен не только я, но и моя собака. В противном случае погибнем мы оба.

Дух говорит: «Я верну тебе собаку. Но взамен ты обязан вверить себя мне. Мы проживаем эту жизнь так, как должно. Ты соглашаешься, что Божественной силой тебе предначертано выполнять эту работу до конца твоих дней».

«Ладно! – кричу я. – По рукам. Позволь мне найти Август, и с этого момента я буду беспрекословно работать на тебя».

Я проплываю еще шесть метров. Дух говорит: «Задержи дыхание, нырни на два метра вниз и открой глаза».

Я вдыхаю полной грудью, и вдруг по моему телу прокатывается волна энергии.

Я снова чувствую ноги.

Я погружаюсь где-то на два метра, открываю глаза и вижу ангела.

Я никогда не встречал ангелов раньше. Я вижу существо с женскими очертаниями, оно спокойно дышит под водой, позади – ослепительное сияние, из глаз его струится свет, а за спиной – огромные и прекрасные светящиеся крылья. Я нисколько не сомневаюсь в том, что эта женщина – Божественное существо.

На ее руках лежит моя собака, окруженная прекрасным умиротворяющим сиянием. На секунду мне кажется, что время остановилось. Мое подводное видение на удивление отчетливо, и задержка дыхания не причиняет мне ни страха, ни беспокойства.

Я хватаю собаку за ошейник. Затем некая сила толкает меня вверх вместе с ней.

Вместе с собакой я всплываю на поверхность воды.

Вода в заливе все такая же ледяная, и яростное течение так же пытается утянуть нас с собой прочь от земли и жизни. Дует порывистый ветер.

Когда я снова открываю глаза, то на одно мгновение вижу Духа. Он стоит прямо над водой. Я впервые вижу его после того дня, когда он явился мне в возрасте четырех лет.

«Поспешим, – говорит он. – Ангел уходит».

Как только я понимаю, что все может быть потеряно, еще одна волна энергии проносится по телу. Я плыву обратно в ледяной воде, крепко держа собаку, которая не подает признаков жизни, и та же сила протаскивает меня по воде на пятнадцать метров вперед, где мы оказываемся в безопасности.

Вскоре я и моя собака подплываем к берегу. Там моя девушка, и она плачет от счастья.

Я выбираюсь с Август на галечный пляж и плачу навзрыд. Не потому, что я нахожусь в начальной стадии переохлаждения, а потому, что боюсь за жизнь своей собаки. В голове только одна мысль: «Пусть она будет жива». Собака открывает глаза, вдыхает воздух и шевелит лапами. Из-за облаков выглядывает солнце, по воде бежит светлая полоса и озаряет мою Август. Я смотрю на свет и говорю: «Благодарю тебя, Дух».

Я понимаю: Дух приходил в мою жизнь раньше, но я впервые благодарен ему за все. С четырех лет я боролся с Высочайшим Духом, но теперь эта борьба закончилась. Пришло время заглянуть в те карты, что были мне розданы.

Даже до этого момента люди, нуждающиеся в помощи, толпами приходили ко мне.

И вот, верный своему обещанию, я полностью и до конца моих дней посвящаю себя помощи людям, хотя бы и без медицинского образования.

Я не берусь утверждать, что данные мне способности – это благословенное решение всех проблем.

Но я перестаю жаловаться и наконец-то принимаю себя таким, каким я есть.

С тех пор я действительно принял свою роль медицинского медиума.

Преданность/приверженность

Когда я полностью посвятил себя тому, чего от меня хотел Дух Сострадания, он помог разработать распорядок дня, чтобы достичь максимального эффекта.

Для того чтобы диагностировать проблему пациента, мне никогда не нужно было находиться с ним в одном помещении, так что я организовал переговоры с теми, кому была нужна помощь, по телефону. Это позволило Духу Сострадания помогать людям вне зависимости от того, в какой точке земного шара они находятся, при этом время между приемом пациентов было сведено к минимуму, и, таким образом, Дух Сострадания помогал десяткам тысяч людей.

Когда я проводил сеанс диагностики, Дух Сострадания создавал вспышку ослепительно яркого белого света, позволявшую моему взору проникнуть внутрь пациента. И хотя этот свет был очень важен для моих способностей медика-медиума, из-за него у меня развилось некое подобие «снежной слепоты», мое зрение в реальном мире временно резко ухудшалось, и к концу дня эта слепота только усиливалась, если Дух побуждал меня сканировать все больше людей одного за другим. Когда наш с Духом день помощи людям подходил к концу, мне требовалось немного времени, чтобы зрение снова пришло в норму.

(Маленькое отступление. В поездки я всегда беру с собой помощника, поскольку рядом оказывается много людей, а я обычно начинаю диагностировать окружающих автоматически, что чревато возможной временной потерей зрения. Например, если мне предстоит лететь самолетом, то рано или поздно я непроизвольно начинаю изучать состояние здоровья всех пассажиров на борту. К моменту приземления я могу уже частично не видеть. Поэтому нужен помощник – он становится поводырем до тех пор, пока я вновь не начну видеть.)

Глубокий и исчерпывающий анализ состояния человека мог иногда занять всего несколько минут. Однако со временем практика показала, что требуется от 10 до 30 минут или более, чтобы объяснить, какие открытия были сделаны в ходе диагностики, а также дать советы по исцелению и совместной работе с врачом.

Иногда Духу Сострадания могло потребоваться больше времени, чтобы также воодушевить или «реабилитировать» человека, обратившегося за помощью, поскольку Дух заботится не только о физическом состоянии.

Душа, сердце, дух

Выполняя диагностику пациента, я не ограничиваюсь одним только физическим здоровьем, а проверяю также его душу, сердце и дух.

Это три принципиально разных элемента человеческого существа, которые всегда взаимосвязаны.

Первым элементом является душа.

Это сознание человека, или то, что иногда называют «призрак в машине».

Мозг – обиталище души, в нем душа хранит ваши воспоминания и впечатления.

Когда вы покинете царство смертных, душа заберет их с собой и продолжит свой путь вперед. Даже если черепно-мозговая травма или болезнь головного мозга мешают человеку вспомнить определенные события, душа в любом случае унесет эти знания с собой, когда человек отойдет в другой мир.

Кроме того, душа – хранилище надежды и веры, которые помогают вам не сбиться с истинного пути.

В идеальном случае душа человека остается нетронутой. Но из-за жизненных невзгод она может надломиться или даже распасться на части после травмирующих событий – например, смерти или измены любимого человека, предательства собственных принципов.

Когда я диагностирую пациента, его надломленная душа напоминает мне витражи в кафедральных соборах. Я могу сказать, где пролегают разрывы, потому что сквозь них льется свет.

Что до души с недостающими фрагментами, то она напоминает дом ночью, где светятся все окна… но есть комнаты, которые погружены во тьму.

Порча души может обернуться потерей энергии или даже потерей жизненной силы. Вот почему важно знать о ней. Иногда я вижу, что проблема пациента не физического свойства, нет, – это болезнь души.

Человек с надломленной душой уязвим. Если ваша девушка говорила вам: «Я не готова к новым отношениям, я так болезненно переживаю прошлое расставание», значит, она признается, что ее душа надломлена, что ей нужно время, чтобы исцелить душу прежде, чем рискнуть вновь с кем-то встречаться.

Если среди ваших знакомых есть человек, который жаждет духовного просветления в любой форме – в религии, духовном наставничестве, книгах по саморазвитию и ретритах, то вполне возможно, что его душа надломлена и он инстинктивно ищет средство, которое помогло бы ему исцелиться и вернуть утраченную целостность души. Это важнейшая работа каждого из нас – когда земной срок души близится к концу, она должна остаться нетронутой, чтобы целой и невредимой воспарить в надзвездный мир, где ее примет Бог.

Сердце – второй элемент человеческого существа. Здесь обитают любовь, сострадание и радость. Здоровая душа – это еще не признак гармоничной личности. Можно иметь безупречную душу и разбитое, надломленное сердце.

Сердце помогает нам сориентироваться, какие поступки следует совершить, и диктует, какие вещи надо сделать, когда наша душа чувствует себя потерянной.

Сердце похоже на подушку безопасности, которая может смягчить травму души. Когда страдает надломленная и разлетевшаяся на осколки душа, человек с сильным сердцем переживет то время, пока душа не исцелится.

К тому же сердце помнит о добрых намерениях. Это означает, что у вас может быть надломленная душа и теплое, любящее сердце. По сути, сердце человека растет благодаря тем взлетам и падениям, которые пережила его душа. Большие потери ведут к глубокому пониманию… а также к большой любви и состраданию.

Когда я диагностирую пациента, то вижу третий ключевой элемент: дух, который в данном контексте связан с волей и физической силой.

Дух – это не душа. Они являются двумя отдельными частями вашей личности. Дух помогает карабкаться, выживать и бороться. Даже если ваша душа разбита, а сердце ослабело, дух даст вам возможность выжить и дотерпеть до того времени, когда вы сможете найти исцеление. Иногда я рекомендую тяжелобольным пациентам гулять на свежем воздухе, слушать пение птиц и любоваться закатами. Эта практика помогает пациенту восстановить дух, что дает возможность начать возрождение сердца и души.

Все мы разные. У каждого свой личный опыт, чувства и состояние души. Чтобы стать сострадательным целителем, необходимо подобрать ключ к любому уникальному состоянию и к каждой личности, чтобы вы могли облегчить боль именно этого человека и именно его страдание. Как говорит Дух, сострадание – важнейший момент исцеления.

Единственный в своем роде медицинский медиум