Да здравствует «Застой»!

В СССР же этот доклад одновременно был и его не было.

Когда доклад распространен в партячейках всей страны, на ряде предприятий к его обсуждению привлекали и беспартийных, когда доклад частенько обсуждается в ячейках ВЛКСМ, когда в библиотеках можно взять и прочитать Постановление Президиума ЦК КПСС от 30 июня 1956 года, сама «закрытость» доклада становится очень условной. Но «зато» можно, в зависимости от обстоятельств, то отрицать, то признавать его существование.

Хрущев ввел понятие «неоправданные репрессии» – то есть репрессии Советского государства против «своих». Во всей его «критике сталинизма» не было сказано ни слова о преступлениях коллективизации, о Голодоморе, о системе заложников, вообще о преступлениях Гражданской войны. В ней шла речь, как выразился один глубоко советский писатель, исключительно о людях, «готовых капля за каплей отдать кровь за советскую власть»[30].

Казалось бы, Хрущев дал аппарату понять, что к таким репрессиям возврата не будет. Началась реабилитация «неоправданно репрессированных», включая жертв 1937 года. А сам 1937-й становился мрачным символом сталинизма.

Но ведь на закрытом заседании не полагалось даже вопросы задавать, не говоря уже об обсуждении. Хрущев избавлялся от сталинского наследия, но вел себя так же, как Сталин. Велело первое лицо – и исполняй. А у первого лица к тому же – заполошный, вздорный характер. К тому же вечная увлеченность сомнительными делами типа легендарной кукурузы. И мало ли чем в следующий раз первое лицо увлечется и что именно оно назавтра прикажет…

Иногда партийные документы правдивее, чем кажется. Хрущева отстранили от власти за «волюнтаризм» и «субъективизм». Лично от Хрущева хотели предсказуемости. От его правления – коллегиальности. Хрущев не дал аппарату ни того, ни другого…

А Брежнев то и другое номенклатуре смог предложить. И номенклатура ему поверила. И даже когда Брежнев стал генеральным секретарем, фактически встал над аппаратом, сохранялась хотя бы видимость коллегиальности. По крайней мере, допущенности к механизму принятия решений. Сам же Брежнев был добродушен и не склонен к любым авантюрам.

В нем видели как раз тот тип руководителя, какой хотели.

Партийно-государственная система

Высшая партийная элита видела свой политический идеал в «ленинских нормах» коллективного руководства. Никогда Ленин не руководил «коллективно», а коллективный способ управления предельно неэффективен. Бюрократия Сталина стала выходом из вакханалии пустопорожней партийной болтовни, красиво названной «дискуссиями». Эта бюрократия стала вполне эффективным способом управления в СССР. Сталин построил государство, которое воспитало и Хрущева, и Брежнева, и всех руководителей их поколения. Партийно-государственная бюрократия – это было что-то знакомое. И надежное.

Реально при Брежневе быстро была воссоздана «вертикаль власти» времен Сталина. То она заколебалась, размылась… А теперь восстановилась во всей красе.

Вся власть концентрировалась в руках исполнительных органов: высшего, постоянно функционирующего органа государственной власти – Президиума Верховного Совета и высшего исполнительного органа – Совета Министров СССР, а на местах – исполкомов Советов.

Верховному Совету СССР, состоящему из Совета Союза и Совета Национальностей, подчинялись Верховные Советы союзных и автономных республик, Советы областей, городов и районов

Важную роль играл личный секретариат Л.И. Брежнева.

В середине 1960-х восстановили прежнюю дохрущевскую структуру партийных, комсомольских и профсоюзных органов. В том числе восстановили региональные, областные и районные комитеты партии.

Параллельно с ними действовали крупные государственные комитеты (Госкомцен, Госснаб, Госкомитет по науке и технике) и ведомства. Министерства и ведомства имели свои подчиненные организации на местах. А вот партийные организации были устроены по территориальному принципу. Они отвечали за все, что делают на территории области, района или края любые учреждения с любым подчинением.

Партия окончательно стала «главнее» Советов. Даже в официально принятой (в 1977-м) Конституции была закреплена «руководящая роль партии», то есть контроль КПСС над государственными органами.

Невозможно сказать, что при Брежневе создали традиции и нормы аппаратной работы. Они уже были, оставалось приспособить их к требованиям момента.

Возникла громоздкая, неповоротливая система управления. Она практически не умела реагировать на происходящее и подчинялась в основном импульсам «сверху».

«Принцип несменяемости»

После смещения Н. Хрущева, в октябре 1964-го, на Пленуме ЦК КПСС генеральным секретарем ЦК стал Л. Брежнев: председателем Совета Министров СССР – А. Косыгин; членом Президиума, ответственным за идеологическую сферу, – М. Суслов.

Все они сидели на своих местах до самой смерти. Ведь негласно был провозглашен «принцип несменяемости кадров». Не надо понимать его как «никого никогда не снимают». Разумеется, в крайних случаях чиновников снимали, даже предавали суду. Некоторые категории чиновников регулярно перемещали по стране. Например, начальник районного отделения милиции мог сидеть на своем месте только 5 лет. Через 5 лет он совершенно необязательно шел на повышение, но и понизить его нельзя было. Высокопоставленного «мента» переводили в другое отделение милиции – тоже районное и тоже начальником, но совсем в другом регионе страны. Такой способ борьбы с коррупцией… Как в Московской Руси не мог дольше двух лет сидеть воевода на «кормлении». И действовало ведь!

Так и партийную номенклатуру частенько перебрасывали в разные районы страны. В республиках определенные руководящие должности должны были занимать лица «коренной», «титульной» нации. Но до того, как занять такую должность, многие из них потрудились в других республиках СССР.

В этом смысле «принцип несменяемости» точнее назвать «принцип гарантированности начавшейся карьеры». В номенклатуру было трудно попасть. Но уж если попал – двигаться можно только вперед…

Для высшей же номенклатуры и правда воцарилась «несменяемость»: выше некуда, снимать с должности нельзя. Вот и сидели десятилетиями. Это особенно забавно, учитывая возраст чиновника «годов застоя». Средний возраст большевиков, с которыми Ленин совершил Октябрьский переворот, был 35 лет, только Ленину было 47 лет.

Членам Политбюро, с которыми Сталин совершил свой переворот 1929 года, было в среднем немного более 40 лет, самому Сталину было порядка 50 лет. Средний возраст членов брежневского Политбюро в 1965-м – 57 лет, а самому Брежневу – 58 лет. К власти пришли пожилые люди, и моложе они не становились, но и никуда не уходили. Большинство тех, кто сам ушел в лучший мир или был освобожден от своих постов в середине – конце 1980-х, сели в свои кресла в 1964–1965-м.

Судите сами:

Высшее руководство:

1. Генеральный секретарь ЦК КПСС – Брежнев Леонид Ильич, 1964–1982.

2. Председатель Совета Министров СССР – Косыгин Алексей Николаевич, 1964–1980.

3. Председатель Президиума Верховного Совета СССР – Подгорный Николай Викторович, 1965–1977.

Министры:

4. Министр внешней торговли Патоличев Николай Семенович, 1958–1985.

5. Министр внутренних дел – Щелоков Николай Анисимович, 1968–1982.

6. Министр здравоохранения – Петровский Борис Васильевич, 1965–1980.

7. Министр иностранных дел – Громыко Андрей Андреевич, 1957–1985.

8. Министр культуры – Фурцева Екатерина Алексеевна, 1960–1974.

9. Министр легкой промышленности – Тарасов Николай Никифорович, 1965–1985.

10. Министр машиностроения – Бахирев Вячеслав Васильевич, 1968–1987.

11. Министр морского флота – Гуженко Тимофей Борисович, 1970–1986.

12. Министр связи – Псурцев Николай Демьянович, 1948–1975.

13. Министр среднего машиностроения – Славский Ефим Павлович, 1957–1986.

14. Министр торговли – Струев Александр Иванович, 1965–1982.

15. Министр финансов – Гарбузов Василий Федорович, 1960–1985.

16. Министр электротехнической промышленности – Антонов Алексей Константинович, 1965–1980.

Руководители республиканских комитетов КПСС:

17. Азербайджанская ССР – Алиев Гейдар Алиевич, 1969–1982.

18. Армянская ССР – Демирчян Карен Серопович, 1974–1988.

19. Белорусская ССР – Машеров Петр Миронович, 1965–1980.

20. Грузинская ССР – Шеварднадзе Эдуард Амвросиевич, 1972–1985.

21. Казахская ССР – Кунаев Динмухамед Ахмедович, 1964–1986.

22. Киргизская ССР – Усубалиев Турдакун Усубалиевич, 1961–1985.

23. Латвийская ССР – Восс Август Эдуардович, 1966–1984.

24. Литовская ССР – Снечкус Антанас Юозович, 1944–1974.

25. Молдавская ССР – Бодюл Иван Иванович, 1961–1980.

26. Таджикская ССР – Расулов Джабар Расулович, 1961–1982.

27. Туркменская ССР – Гапуров Мухамедназар Гапурович, 1969–1985.

28. Узбекская ССР – Рашидов Шараф Рашидович, 1959–1983.

29. Украинская ССР – Щербицкий Владимир Васильевич, 1972–1989.

30. Эстонская ССР – Кэбин Йоханнес Густавович, 1950–1978.

Руководители областных комитетов КПСС:

31. Москва – Гришин Виктор Васильевич, 1967–1985.

32. Киев – Ботвин Александр Платонович, 1964–1980.

33. Аджарская АССР – Тхилаишвили Александр Дурсунович, 1961–1975.

34. Башкирская АССР – Шакиров Мидхат Закирович, 1969–1987.

35. Бурятская АССР – Модогоев Андрей Урупхеевич, 1962–1984.

36. Дагестанская АССР – Умаханов Магомед-Салам Ильясович, 1967–1983.

37. Кабардино-Балкарская АССР – Мальбахов Тимбора Кубатиевич, 1956–1985.

38. Калмыцкая АССР – Городовиков Басан Бадьминович, 1961–1978.

39. Каракалпакская АССР – Камалов Каллибек, 1963–1984.

40. Карельская АССР – Сенькин Иван Ильич, 1958–1984.

41. Коми АССР – Морозов Иван Павлович, 1965–1987.

42. Северо-Осетинская АССР – Кабалоев Билар Емазаевич, 1961–1982.

43. Татарская АССР – Табеев Фикрят Ахмеджанович, 1960–1979.

44. Чувашская АССР – Прокопьев Илья Павлович, 1974–1988.

45. Удмуртская АССР – Марисов Валерий Константинович, 1963–1985.

46. Якутская АССР – Чиряев Гавриил Иосифович, 1965–1982.

47. Красноярский край – Федирко Павел Стефанович, 1972–1987.

48. Приморский край – Ломакин Виктор Павлович, 1969–1984.

49. Хабаровский край – Черный Алексей Климентьевич, 1970–1988.

50. Адыгейская АО – Берзегов Нух Асланчериевич, 1960–1983.

51. Еврейская АО – Шапиро Лев Борисович, 1970–1987.

52. Нагорно-Карабахская АО – Кеворков Борис Саркисович, 1973–1988.

53. Юго-Осетинская АО – Санакоев Феликс Сергеевич, 1973–1988.

54. Алма-Атинская область – Аскаров Асанбай Асаркулы, 1964 1978.

55. Амурская область – Авраменко Степан Степанович, 1964–1985.

56. Архангельская область – Попов Борис Вениаминович, 1967–1983.

57. Астраханская область – Бородин Леонид Александрович, 1967–1988.

58. Брестская область – Микулич Владимир Андреевич, 1964–1977.

59. Винницкая область – Таратута Василий Николаевич, 1970–1983.

60. Владимирская область – Пономарев Михаил Александрович, 1964–1983.

61. Волгоградская область – Куличенко Леонид Сергеевич, 1965–1984.

62. Вологодская область – Дрыгин Анатолий Семенович, 1961–1985.

63. Гродненская область – Клецков Леонид Герасимович, 1972–1989.

64. Закарпатская область – Ильницкий Юрий Васильевич, 1962–1980.

65. Запорожская область – Всеволжский Михаил Николаевич, 1966–1985.

66. Иркутская область – Банников Николай Васильевич, 1960–1979.

67. Калининградская область – Коновалов Николай Семенович, 1961–1984.

68. Калининская область – Корытков Николай Гаврилович, 1964–1978.

69. Калужская область – Кандренков Андрей Андреевич, 1964–1983.

70. Киевская область – Цыбулько Владимир Михайлович, 1970–1985.

71. Кировоградская область – Кобыльчак Михаил Митрофанович, 1967–1982.

72. Кировская область – Беспалов Иван Павлович, 1971–1985.

73. Костромская область – Баландин Юрий Николаевич, 1971–1986.

74. Курганская область – Князев Иван Филиппович, 1966–1985.

75. Курская область – Гудков Александр Федорович, 1970–1988.

76. Кустанайская область – Бородин Андрей Михайлович, 1964–1982.

77. Липецкая область – Павлов Григорий Петрович, 1964–1984.

78. Минская область – Поляков Иван Евтеевич, 1964–1977.

79. Московская область – Конотоп Василий Иванович, 1964–1985.

80. Мурманская область – Птицын Владимир Николаевич, 1971–1988.

81. Нижегородская область – Христораднов Юрий Николаевич, 1974–1988.

82. Новгородская область – Антонов Николай Афанасьевич, 1972–1986.

83. Новосибирская область – Горячев Федор Степанович, 1964–1978.

84. Омская область – Манякин Сергей Иосифович, 1964–1987.

85. Орловская область – Мешков Федор Степанович, 1970–1985.

86. Пензенская область – Ермин Лев Борисович, 1964–1979.

87. Пермская область – Коноплев Борис Всеволодович, 1972–1988.

88. Псковская область – Рыбаков Алексей Миронович, 1971–1987.

89. Ростовская область – Бондаренко Иван Афанасьевич, 1966–1984.

90. Сахалинская область – Леонов Павел Артемович, 1960–1978.

91. Северо-Казахстанская область – Демиденко Василий Петрович, 1965–1981.

92. Смоленская область – Клименко Иван Ефимович, 1969–1987.

93. Томская область – Лигачев Егор Кузьмич, 1965–1983.

94. Тульская область – Юнак Иван Харитонович, 1964–1985.

95. Тюменская область – Богомяков Геннадий Павлович, 1973–1990.

96. Хмельницкая область – Лисовой Тимофей Григорьевич, 1972–1985.

97. Хорезмская область – Худайбергенов Мадьяр Худайбергенович, 1968–1986.

98. Челябинская область – Воропаев Михаил Гаврилович, 1970–1984.

99. Ярославская область – Лощенков Федор Иванович, 1964–1986.

Неудивительно, что «перестройку» называют порой «революцией вторых секретарей». Вечно вторые секретари отчаялись иначе сделаться первыми…

Хорошие стороны советского руководства

Во время «перестройки» сложился стереотип тупого и жадного «партбюрократа» – примитивного и недалекого, раба начальства и душителя всего нового. В кинофильмах чиновник изображался в нелепом, сбитом набок галстуке, мятом костюме и с нелепо перекошенным лицом. Такой образ – не более чем злая карикатура. Человек этого сословия должен был бриться – никакой бороды, не поощрялись и усы. Галстук и шляпу – носить! Но это ведь только внешние признаки, не имеющие никакого отношения к сути.

В номенклатуру отбирали самых «достойных», то есть самых активных, работоспособных и старательных, самых обучаемых и умных. Этих отобранных активно учили ремеслу и науке управления. Член сословия номенклатуры должен был многое знать и уметь. Номенклатура в основном состояла из очень работоспособных людей, не обделенных личными достоинствами.

Разумеется, они были лояльны к властям и к самой коммунистической идее. На самом деле они очень по-разному ее понимали, но с идеей не спорили. И у меня мало веры в современные разговоры о том, что такой-то с самого начала ненавидел советскую власть и только мечтал изменить советский политический строй. Для того и в номенклатуру шел, карьеру делать. Если верить тому, что писал о самом себе член ЦК Александр Николаевич Яковлев.

«Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм – это не наука, а публицистика – людоедская и самоедская. Поскольку я жил и работал в высших «орбитах» режима, в том числе и на самой высшей – в Политбюро ЦК КПСС при Горбачеве, – я хорошо представлял, что все эти теории и планы – бред, а главное, на чем держался режим, – это номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели. Деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я – в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостью, истинные убеждения – держали при себе.

После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды «идей» позднего Ленина. <…> Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработали (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственным социализмом» – по революционаризму вообще. <…> Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма. <…> Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика – механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма – сработала»[31].

Если честно, я в эти откровения не верю. Думаю, что Яковлев задним числом приписал себе и своим единомышленникам невероятную хитрость и предусмотрительность, прозорливость и подлость. Скорее он хотел бы обладать этими качествами и быть одним из погубителей СССР.

Но даже если в этих откровениях правды больше, чем 30 %, то получается – прозрел Яковлев уже после ХХ съезда. А входил в номенклатуру он активным советским человеком.

Номенклатура была более «убежденной» и «идейной», чем большинство советских людей. И поэтому номенклатура была честнее большинства жителей СССР: она больше верила в то, что говорила и делала.

Эта номенклатура истово верила в прогресс. Даже страшненькие слова Яковлева отражают эту веру. Ну, уклонился СССР куда-то не туда, надо его вернуть на светлый торный путь с боковых тропинок, на главную дорогу (как сейчас говорят, «мейстрим») человечества.

А большинство членов номенклатуры свято верили, что Советское государство – вершина этого самого прогресса. Что все человечество всегда именно такого общества и государства хотели и хотят, что СССР воплощает вековую мечту человечества, и если что было или есть «не так», то совершенные ошибки и преступления – не более чем случайное отклонение от идеала, прискорбная необходимость, не имеющая принципиального значения.

Один убежденный коммунист в эпоху борьбы за «восстановление ленинских правовых норм» в разговоре с автором сих строк смутился было: я напомнил ему, что в «ленинские правовые нормы» входило взятие заложников и массовые расстрелы по национальному и социальному принципу. Но только на мгновение! Только до тех пор, пока он вспомнил, что социализм и коммунизм – абсолютная необходимость и неизбежность, а сопротивление их построению – чудовищное преступление, намного худшее любого массового расстрела и применения самых страшных пыток.

– Перестарались ребята… – сказал коммунист с широкой такой, доброй улыбкой.

Наивно? Но вместе с тем и очень оптимистично. По своему мировоззрению номенклатура была активной, позитивной и жизнерадостной. Этим людям нравился мир, в котором они живут, нравился СССР, нравилась власть, нравилось делать что-то для дальнейшего торжества прогресса, что-то улучшать, доделывать, совершенствовать.

Во всем мире век Просвещения кончился во время и после Первой мировой войны. Но не в СССР. Это касается всех советских народов, но номенклатура была верхушкой советской цивилизации. Она больше любого другого класса или слоя советской цивилизации несла в себе главные ценности этого общества. Так раввины несут в себе основные ценности иудаизма, а муфтият – мусульманской. Так французское дворянство XVII–XVIII веков, немецкая профессура XVIII–XIX веков несли в себе основные ценности Просвещения.

Люди века Просвещения, члены сословия номенклатура верили, что все люди могут и даже должны вести образ жизни горожан, читать газеты и журналы, мыть руки перед едой, самосовершенствоваться, жить по Моральному кодексу строителя коммунизма, хотеть прогресса для всего человечества, уважать достижения науки, интересоваться достижениями науки и народного хозяйства, ценить высокое искусство, выполнять и перевыполнять план, чтить «заветы Ильича», бороться за коммунизм во всем мире. Причем все пункты этого комплекса были равно важны. Человек, который не моет рук и не меняет белья, осуждался так же, как не читавший классической литературы. А оба они осуждались так же, как мерзкий «диссидент», называвший генерального секретаря нашей партии, товарища Леонида Ильича Брежнева просто Брежневым.

Номенклатура верила в прогресс и готова была его строить. Она была очень работоспособна, активна и гораздо более предприимчива, чем могло показаться. Член этого сословия был готов работать столько, сколько будет нужно для результата.

Номенклатура уважала науку, даже преклонялась перед ней. Ученый был для нее не только жрецом этой «светской религии» советского общества, но и активным творцом прогресса, создателем нового знания. Партийные функционеры любили дружить с учеными и писателями. Это было престижно, факт. Уже неплохо, кстати: для современного крупного чиновника дружба с писателем или ученым намного менее престижна, чем дружба с порноактрисой или исполнителем популярных песенок. Прав В. Солоухин: «Лучше мода на иконы, чем на порнографию».

Но еще это было интересно: среди номенклатуры было много образованных и любопытных людей.

Образованность, любопытство, социальный оптимизм номенклатуры – самое сильное и самое симпатичное ее качество.

Худшая сторона советского руководства

Попав в номенклатуру, человек оказывался прочно отделенным от всего остального народа. И чем более высокое положение в номенклатуре он занимал, тем прочнее был отделен.

Руководитель совхоза в номенклатуру входил. Он имел продуктовые и вещевые спецпайки, – это называлось «прикрепление к спецраспределителям». В них он мог получать продукты дефицитные или такие, за которыми были очереди. И вещи, которых в широкой продаже могло вообще не быть. Например, норковые зимние шапки. В провинции их в широкой продаже не было вообще, а в спецраспределителях для спецконтингента – пожалуйста. И с медицинским обслуживанием получше – есть спецполиклиники и спецбольницы для спецконтингента. В обычной поликлинике для рядовых людей – давка, талончики с 8 утра, очереди, в коридорах кашель, бывает, что и грубость медсестер. А в спецполиклинике все вежливые, давки нет, и палаты на 4–6 человек только для самого низового контингента. Чуть начальник главнее – лежит в палате на 2–3, а то и на 1 человека. И с лекарствами тоже получше.

Не торопитесь осуждать номенклатуру – к этим «привилегиям» (с которыми так боролись в «перестройку») имела отношение не она одна. Ученая степень кандидата наук тоже давала ряд привилегий: от дополнительной жилплощади до прикрепления к спецполиклинике.

Ученая степень доктора могла давать право и на продуктовый спецраспределитель. Не всегда и не во всех городах – но давала. Интеллигенция негодовала, потому что (по ее мнению) ей давали меньше, чем она того заслуживала, но это уже второй вопрос. Главное – до «перестройки» как-то особо привилегиями никто не возмущался. Возмущались тем, что их маловато.

Но это – только низовая номенклатура. Чуть повыше ранг – расширяется число всего, что можно получить в распределителях. И появляются спецдачи, спецпутевки, спецвозможности… Человек как бы уплывает от жизни, которую ведут основные массы советских людей. Кто-то штурмует по утрам автобусы, в пятницу вечером ломится в электричках на дачу, добывает дефицит, переплачивает на рынках за мясо, считает удачей достать колбасу по 2 рубля 20 копеек килограмм или «синюю птицу счастья», то есть курицу. А даже средний по рангу партийный чиновник избавлен от всего этого. Он живет все больше в особом мире, где он волшебно избавлен от всех бытовых проблем.

Если речь о верхушке номенклатуры, в Москве и Ленинграде-Петербурге, то эти люди вообще жили в особом мире даже территориально. В других домах, на других дачах за высокими заборами. Они отдыхали в особых санаториях, ездили на особых машинах и так далее. Дети номенклатуры могли и не очень понимать, каковы условия жизни большинства населения.

Типичная история советских времен – особо подчеркиваю, никакой не анекдот. Жена крупного чиновника с ужасом смотрит на геолога: он зашел к ее мужу в спецквартиру. Отношения у этих двух очень хорошие, они сотрудничают… Но один – «рядовой» кандидат наук, другой – сотрудник краевого комитета КПСС. Ужас же вызван тем, что, ожидая чиновника, ученый похвастался его жене: вот, купил колбасы!

– Вы что, колбасу для населения едите?!

Женщине и в голову не приходило, что этот симпатичный сотрудник ее мужа и есть то самое население, для которого готовится низкосортная колбаса.

Мне легко возразить: в любом обществе верхи всегда отделены от низов многим, в том числе и уровнем потребления. Стала расхожей фраза, которую приписывают Марии-Антуанетте:

– У них нет хлеба? Почему же они не едят пирожных?!

Почти такую же фразу произнесла одна обеспеченная дама… из верхушки советских ученых. Ее попросили одолжить небольшую для нее сумму: на покупку стиральной машины.