О чем молчат ангелы

Я тут же зачеркнула последнее замечание так старательно, чтобы его нельзя было прочесть.

Часы на микроволновке показывали 21.05. Как я понимала, у меня есть два выхода. Я могу подделать ответы Патча или я могу поехать в игровой клуб «Бо». Первый вариант выглядел бы заманчиво, если бы я могла проигнорировать предупреждение тренера о том, что он проверит достоверность всех ответов. Я не знала Патча настолько хорошо, чтобы блефовать до конца. А второй вариант? Даже отдаленно не заманчиво.

Я решила сделать выбор после того, как позвоню маме. Одним из условий ее многочисленных командировок было то, что я буду вести себя ответственно и не буду ребенком, за которым нужен постоянный контроль. Мне нравилась моя свобода, и я не хотела, чтобы моя мама переводилась на работу рядом с домом, где она будет получать меньше денег, только ради того, чтобы присматривать за мной.

После четвертого гудка у нее сработал автоответчик.

– Привет, это я. Просто хотела поговорить. Мне нужно доделать домашнее задание по биологии, потом пойду спать. Если захочешь, позвони мне завтра во время ланча. Люблю тебя.

После того как я повесила трубку, я обнаружила в кухонном шкафу четвертак. Пусть за меня решит судьба.

– Орел – иду, – сказала я профилю Джорджа Вашингтона на монете. – Решка – остаюсь.

Я подбросила монету и с трудом осмелилась посмотреть на нее. Мое сердце билось с бешеной скоростью, и я не знала точно, что это означало.

– Теперь от меня ничего не зависит, – сказала я.

Преисполненная решимости покончить с этим как можно скорее, я вытащила карту из шкафа, схватила ключи и села в свой «Фиат Спайдер». Возможно, машина и была симпатичной в 1979 году, но сейчас я не была без ума от шоколадно-коричневого цвета, ржавчины, которая все сильнее и сильнее расползалась по заднему крылу, и потрескавшихся белых кожаных сидений.

Игровой клуб «Бо» оказался гораздо дальше, чем мне бы хотелось, в получасе езды, совсем рядом с побережьем. С картой, развернутой на руле, я припарковала «Фиат» перед большим бетонным зданием со светящейся вывеской «Зал игровых автоматов Бо, пейнтбол без правил и бильярдный зал Озза». Все стены были в граффити, пол засыпан окурками. Было ясно, что внутри полно будущих студентов университетов Лиги плюща и других образцовых граждан. Я постаралась думать о чем-нибудь отвлеченном, но живот у меня немного сводило. Дважды проверив, закрыты ли двери машины, я направилась внутрь.

Пришлось стоять в очереди на вход. После того как люди передо мной заплатили, я начала протискиваться вперед, в сторону пронзительных звуков и мерцающих огней.

– Ты что, думаешь, заслужила бесплатный вход? – прокричал охрипший от сигарет голос.

Я обернулась и уставилась на кассира. Все его тело было покрыто татуировками.

– Я здесь не для того, чтобы играть. Я кое-кого ищу, – сказала я.

– Хочешь пройти – плати, – прохрипел он, опершись руками на кассу, к которой был скотчем приклеен прейскурант. Там было написано, что я должна заплатить пятнадцать долларов. И только наличными.

У меня наличных не было, но даже если бы были, я бы не стала тратить их на то, чтобы несколько минут поспрашивать Патча о его личной жизни. Во мне проснулась злость на это глупое задание и больше всего на то, что пришлось ехать сюда. Мне нужно было всего лишь найти Патча, а поговорить мы с ним могли и на улице. Я не собиралась уезжать с пустыми руками после того, как проделала такой длинный путь.

– Если не вернусь через две минуты, то заплачу эти пятнадцать долларов, – сказала я.

Вместо того чтобы принять более правильное решение и набраться терпения, я сделала то, что абсолютно мне не свойственно, и подлезла под ограждение. Не останавливаясь, я полетела через зал, ища глазами Патча. Было трудно поверить, что это происходит на самом деле, но я была похожа на катящийся снежный ком, все больше набиравший обороты. Все, что я хотела, – это найти Патча и выбраться оттуда.

Следом за мной, крича, бежал кассир.

Естественно, на первом этаже Патча не оказалось, я поспешила вниз, по указателям «Бильярдный зал Озза». Тусклые лампы у подножия лестницы освещали несколько полностью занятых игроками столов для покера. Дым от сигар, такой же густой, как туман вокруг моего дома, сгущался под низким потолком. Между столами для покера и баром теснились бильярдные столы. Патч вытянулся у самого дальнего, пытаясь выполнить какой-то сложный удар.

– Патч! – позвала я.

В этот момент он ударил, скользнув кием по поверхности стола. Он повернул голову и уставился на меня со смесью удивления и любопытства.

Кассир, громко топая, подбежал и схватил меня за плечо.

– Наверх! Быстро!

Губы Патча снова сложились в едва заметную улыбку. Трудно сказать, была ли она насмешливой или дружелюбной.

– Она со мной.

Кажется, это оказало на кассира некоторое влияние, потому что он ослабил хватку. Пока он не успел передумать, я выскользнула из-под его руки и начала протискиваться между столами к Патчу. Я сделала несколько первых шагов твердо, но чем ближе я походила к нему, тем больше меня покидала уверенность.

Я тут же почувствовала в нем какую-то перемену. Я не совсем могла понять, что происходит, но ощущала словно электрический ток.

Больше враждебности?

Больше уверенности.

Больше свободы быть самим собой. Его черные глаза смотрели внутрь меня. Словно магниты, притягивались к каждому моему движению. Я тихо вздохнула и попыталась не обращать внимания на нервную чечетку в животе. Было сложно до конца понять, что происходит, но я точно знала, что с Патчем что-то не так. В нем было что-то неправильное. Что-то… небезопасное.

– Извини за то, что отключился, – сказал Патч, подходя ко мне. – Здесь внизу не очень хорошо ловит.

Ну да, конечно.

Движением головы он попросил остальных уйти. Перед тем как кто-либо пошевелился, повисло тяжелое молчание. Парень, уходивший первым, задел меня плечом, и я сделала шаг назад, пытаясь удержалась на ногах, а когда подняла глаза, тут же столкнулась с холодными взглядами двух других игроков.

Отлично. Я же не виновата, что Патч – мой партнер.

– Играете в пул? – спросила я его, подняв брови и стараясь выглядеть полностью уверенной в себе и в обстановке. Возможно, он был прав и «Бо» – действительно место не для меня. Но это не значит, что я дам отсюда деру. – Какие ставки?

Он улыбнулся шире. В этот раз я была уверена, что он смеется надо мной.

– Мы не играем на деньги.

Я положила сумку на край стола.

– Жаль. Поставила бы все, что у меня есть, против тебя. – Я достала листок с заданием, где уже были заполнены две строчки. – Несколько вопросов, и я исчезну.

– Придурок? – громко прочитал Патч, опираясь на кий. – Рак легких? Это, должно быть, предсказание?

Я помахала листком в воздухе.

– Предполагаю, ты делаешь свой вклад в обстановку. Сколько сигар за вечер? Одну? Две?

– Я не курю, – звучало искренне, но я не купилась.

– Хм, – я положила листок между черным и фиолетовым шарами. Дописывая «определенно сигары» на третьей строчке, я случайно задела локтем фиолетовый.

– Ты портишь нам игру, – сказал Патч, улыбаясь.

Я поймала на себе его взгляд и не удержалась от короткой ответной улыбки.

– Надеюсь, не в твою пользу. Твоя главная мечта?

Я гордилась этим вопросом, потому что я знала, что он поставит его в тупик. Придется подумать.

– Поцеловать тебя.

– Не смешно, – сказала я, глядя ему в глаза и, слава богу, не заикаясь.

– Нет. Но ты покраснела.

Я села на край стола, пытаясь выглядеть непринужденно. Скрестила ноги, чтобы было удобнее писать на коленях.

– Ты работаешь?

– Да. Помощником официанта в «Границе». Лучший мексиканский ресторан в городе.

– Религия?

Он не удивился этому вопросу, но и не обрадовался.

– Я думал, ты задашь пару вопросов, а ты уже на четвертом.

– Религия? – повторила я тверже.

Патч задумчиво провел рукой по подбородку.

– Не религия… культ.

– Ты принадлежишь к культу?

Только сказав это, я поняла, что удивилась, а не следовало бы.

– Так сложилось, что мне как раз требуется здоровая женщина для жертвоприношения. Я планировал сначала втереться к ней в доверие, но если ты уже готова…

Улыбка резко исчезла с моего лица.

– Ты меня не впечатляешь.

– Я еще даже не начинал.

Я соскользнула со стола и встала перед ним. Он был выше меня на целую голову.

– Ви сказала мне, что ты старше нас. Сколько раз ты заваливал биологию? Один? Два?

– Я не назначал Ви своим представителем.

– То есть ты отрицаешь, что заваливал биологию?

– Нет, я просто не ходил в школу в прошлом году.

По его глазам было видно, что он насмехается надо мной. Но это придавало мне только больше решительности.

– Ты прогуливал?

Патч положил кий на стол и поманил меня пальцем. Я не подошла.

– Хочешь, расскажу секрет? – спросил он тихо. – Я никогда до этого не ходил в школу. Хочешь еще один? Оказалось не так скучно, как я ожидал.

Он лгал. Все ходят в школу. Это положено по закону. Он лгал, чтобы вывести меня из себя.

– Ты думаешь, что я тебя обманываю, – сказал он, чуть улыбаясь.

– Ты никогда не ходил в школу? Если это правда, в чем я сомневаюсь, то что тебя заставило пойти туда в этом году?

– Ты.

По моему телу прошел сигнал к панике, но я сказала себе, что именно этого Патч и добивается. Я не собиралась отступать и попыталась изобразить раздражение. Хотя все-таки потребовалось несколько секунд, чтобы голос вернулся ко мне.

– Это не настоящий ответ.

Видимо, он сделал шаг вперед, потому что в какой-то момент оказалось, что нас разделяет лишь жалкий тоненький слой воздуха.

– Твои глаза, Нора. Твои холодные, серые глаза совершенно неотразимы. – Он наклонил голову так, будто бы хотел рассмотреть меня под другим углом. – И эти убийственно пухлые губы.

Испугавшись не его комплиментов, а скорее своей положительной реакции на них, я шагнула назад.

– Все, довольно. Я ухожу.

Но как только я произнесла эти слова, я поняла, что это неправда. Я чувствовала, что хочу сказать что-то еще. Перебирая запутанный клубок мыслей в голове, я пыталась найти то, что рвалось наружу. Почему он был так насмешлив, почему вел себя так, будто я это заслужила?

– Такое ощущение, что ты многое знаешь обо мне, – сильно преуменьшила я. – Даже больше, чем нужно. Ты знаешь, что сказать, чтобы я почувствовала себя неуютно.

– Ты упрощаешь мне задачу.

Во мне вспыхнула злость.

– То есть ты признаешь, что делаешь это специально?

– Что «это»?

– Провоцируешь меня.

– Скажи «провоцируешь» еще раз. Когда ты это говоришь, твои губы выглядят так провоцирующе.

– Мы закончили, можешь продолжать свою партию.

Я схватила кий со стола и сунула ему в руки. Он не взял.

– Мне не нравится сидеть с тобой за одной партой, – сказала я. – И мне не нравится работать с тобой в паре. И твоя снисходительная улыбка. – Мой подбородок задрожал. Это случается, когда я говорю неправду. Мне стало интересно, лгала ли я сейчас. И если это было так, я бы с удовольствием себя пнула. – Ты мне не нравишься, – сказала я настолько убедительно, насколько это было возможно, и снова протянула ему кий.

– Я рад, что тренер посадил нас вместе, – ответил он. Я заметила, что слово «тренер» он произнес с иронией, но не могла найти скрытый смысл. На этот раз он взял кий.

– Я работаю над тем, чтобы это исправить, – отрезала я.

Патчу это показалось настолько смешным, что он широко улыбнулся. Приблизившись ко мне, он вынул что-то из моих волос до того, как я успела отступить назад.

– Кусочек бумаги, – объяснил он и кинул его на пол.

Когда он поднимал руку, я успела кое-то заметить на его запястье. Сначала я подумала, что это татуировка, но, приглядевшись, поняла, что это красновато-коричневое, слегка неровное родимое пятно, похожее по форме на кляксу.

– Не самое удачное место для родимого пятна, – сказала я, немного расстроившись тому, что нас что-то объединяло. Ведь мой шрам был практически на том же месте.

Патч непринужденно, но решительно опустил рукав до запястья.

– Ты бы хотела, чтобы оно было в более интимном месте?

– Я бы его вообще не хотела. – Мне показалось, что это прозвучало как-то не так, поэтому я попыталась еще раз. – Мне все равно, есть оно у тебя или нет. – И еще раз: – Мне плевать на твое родимое пятно, и точка.

– Еще вопросы? – спросил он. – Или, может, комментарии?

– Нет.

– Тогда увидимся на биологии.

Я хотела сказать, что он меня больше никогда не увидит, но не хотела второй раз за день брать свои слова обратно.

Поздно ночью меня разбудил какой-то треск. Я лежала, уткнувшись лицом в подушку и не двигаясь, все чувства настороже. Моя мама уезжала в командировку как минимум раз в месяц, поэтому я привыкла спать одна, и мне уже несколько месяцев не чудились крадущиеся шаги за дверью спальни. По правде говоря, я никогда не чувствовала себя в одиночестве. Сразу после того как отца застрелили в Портленде, когда он покупал подарок маме на день рождения, в моей жизни появилось странное чувство присутствия. Как будто кто-то смотрел со стороны на мир, в котором я живу. Сначала меня пугало это призрачное присутствие, но ничего плохого не происходило, и мой страх ушел. Я начала думать, что в этом был какой-то высокий смысл. Может быть, это дух моего отца. Обычно эта мысль меня поддерживала, но сегодня это было не так – присутствие было леденящим.

Чуть повернув голову, я заметила тень на полу. Я резко перевела взгляд на окно, где ярко светила луна, чтобы понять, что отбрасывало эту тень. Но там ничего не было. Я вжалась в подушку и сказала себе, что это было всего лишь облако, проплывшее мимо луны. Или мусор, которым играл ветер. Но все же мне потребовалось несколько минут, чтобы успокоился пульс.

К тому времени, как я осмелилась встать с кровати и посмотреть в окно, двор перед домом был тихим и пустым. Единственным, что нарушало тишину, был скрежет веток деревьев о крышу и стук моего сердца.

Глава третья

Тренер МакКонахи стоял у доски, продолжая о чем-то гудеть, но мое сознание было далеко от перипетий науки.

Я была занята придумыванием причин, почему Патч не может быть моим соседом, составляя список на обратной стороне старого теста. Как только закончится урок, я предъявлю тренеру свои аргументы. «Отказывается от сотрудничества, – написала я. – Не проявляет интереса к коллективной работе».

Но больше всего меня беспокоило то, чего не было в списке. Мне казалось зловещим расположение родимого пятна Патча, вдобавок меня напугал ночной инцидент с окном. Не скажу, чтобы я прямо подозревала Патча в том, что он меня преследует. Но было сложно не обращать внимание на то, что я почти точно видела кого-то у своего окна всего лишь через несколько часов после встречи с ним.

При мысли, что Патч может за мной шпионить, я достала из переднего кармана рюкзака пузырек и разом проглотила две таблетки железа. Они на секунду застряли у меня в горле, потом скатились вниз.

Краем глаза я увидела, как Патч поднял брови. Я хотела объяснить, что у меня анемия и мне нужно принимать железо несколько раз в день, особенно при стрессе, но тут же передумала. Анемия не опасна для жизни… если вовремя пить таблетки. Я не до такой степени сошла с ума, чтобы думать, будто Патч хочет навредить мне, но мое здоровье – слабое место, о котором лучше не распространяться.

– Нора?

Тренер стоял перед классом, вытянув в мою сторону руку и очевидно ожидая только одного – моего ответа. Мои щеки начали медленно краснеть.

– Повторите вопрос, пожалуйста, – попросила я.

В классе раздались подавленные смешки.

Тренер повторил с легким раздражением:

– Какие качества привлекают тебя в потенциальном партнере?

– Потенциальном партнере?

– Ну же, у нас урок не до вечера.

Я услышала позади смех Ви.

У меня сжалось горло.

– Вы хотите, чтобы я перечислила характеристики…

– Потенциального партнера, да, если можно.

Сама того не желая, я посмотрела на Патча. Он расслабленно сидел на стуле, ссутулившись чуть больше, чем обычно, и удовлетворенно изучал меня взглядом. На его губах мелькнула пиратская улыбочка, когда он беззвучно произнес: «Мы ждем».

Я положила руки на стол, отчаянно надеясь, что выгляжу более спокойно, чем чувствую себя.

– Я об этом никогда не задумывалась.

– Так подумай сейчас.

– Может, спросите сначала кого-нибудь другого?

Тренер указал на моего соседа слева.

– Патч, ответь ты.

В отличие от меня, Патч говорил уверенно. Он сидел под углом, чуть повернувшись в мою сторону, так что наши колени были в паре дюймов друг от друга.

– Умная. Привлекательная. Уязвимая.

Тренер стал записывать прилагательные на доске.

– Уязвимая? – спросил он. – Почему?

– Что общего это имеет с нашей сегодняшней темой? – вмешалась Ви. – Потому что я не могу найти в учебнике ничего по поводу желаемых характеристик партнера.

Тренер прекратил писать, чтобы бросить взгляд через плечо.

– Каждое животное на планете привлекает партнеров с целью репродукции. Лягушки раздувают брюшко. Самцы горилл бьют себя в грудь. Вы когда-нибудь видели, как омар встает на кончики ножек и щелкает клешнями, требуя внимания самки? Привлекательность – первый элемент в процессе репродукции животных, включая человека. Почему бы вам, мисс Скай, не ознакомить нас со своим списком?

Ви подняла раскрытую ладонь.

– Чертовски красивый, богатый, преданный, яростный защитник и капельку опасный, – говоря, она загибала по одному пальцу.

Патч усмехнулся себе под нос.

– Проблема с человеческой привлекательностью в том, что никогда не знаешь, будет ли это взаимно.

– Отличное замечание, – одобрил тренер.

– Люди уязвимы, – продолжал Патч, – потому что им можно сделать больно.

При этих словах колено Патча дотронулось до моего. Я отшатнулась, не решаясь спросить себя, что он хотел этим сказать.

– Сложность привлечения человека, – кивнул тренер, – и сложность процесса репродукции являются одними из факторов, отличающих нас от других видов.

Мне показалось, я услышала, как Патч фыркнул, но звук был такой тихий, что я не могла быть уверена.

– С начала времен, – продолжал тренер, – женщин привлекали партнеры, обладающие способностями к выживанию, например умом и физической силой, потому что такие мужчины с большей вероятностью, чем другие, могли принести домой обед. – Тут он ухмыльнулся и поднял большие пальцы. – А обед – это жизнь, команда.

Никто не засмеялся.

– Точно так же, – продолжил он, – мужчин привлекает красота, потому что она означает молодость и здоровье, ведь нет смысла спариваться с больной самкой, которая не сможет растить потомство.

Тренер сдвинул очки на переносицу и рассмеялся.

– Это ужасный шовинизм, – запротестовала Ви, – лучше расскажите что-нибудь, что подходит для женщин двадцать первого века.

– Если вы рассмотрите репродукцию с научной точки зрения, мисс Скай, вы увидите, что дети – ключ к выживанию вида. И чем больше у вас детей, тем больше ваш вклад в генофонд.

Я практически услышала, как Ви закатила глаза.

– Кажется, мы наконец-то подбираемся к сегодняшней теме – сексу.

– Почти, – сказал тренер, поднимая указательный палец. – Сексу предшествует привлечение, но после привлечения есть еще язык тела. Вы должны сказать потенциальному партнеру: «Я заинтересован», но без слов.

Тренер указал на место рядом со мной.

– Ладно, Патч. Скажем, ты на вечеринке. Комната полна девушек всех форм и размеров. Блондинки, шатенки, рыжие, черноволосые. Одни разговорчивые, другие стеснительные. Ты видишь ту, что подходит под твои требования – привлекательная, умная, уязвимая. Как ты дашь ей понять, что заинтересовался?

– Выделю ее. Заговорю с ней.

– Хорошо. А теперь главный вопрос – как узнать, готова ли она и хочет ли, чтобы ты продолжал?

– Буду изучать ее, – ответил Патч. – Выясню, что она думает и чувствует. Сама она мне не расскажет, так что нужно быть внимательным. Поворачивается ли она ко мне? Отвечает ли на мой взгляд, а потом отводит глаза? Кусает ли губу и играет с волосами, вот как Нора сейчас?

Класс взорвался смехом. Я уронила руки на колени.

– Готова, – резюмировал Патч, снова касаясь моей ноги. Я не нашла ничего лучше, кроме как покраснеть.

– Отлично! Отлично! – многозначительно сказал тренер, широко улыбаясь происходящему.

– Капилляры в коже Норы расширяются, температура повышается, – продолжал Патч. – Она знает, что ее оценивают. Ей нравится внимание, но она не знает, что делать дальше.

– Я не краснею.

– Она нервничает, – добавил Патч, – проводит ладонью по руке, чтобы отвести внимание от лица к фигуре, а может быть, к коже. И то, и другое очень даже достойно внимания.

Я чуть не подавилась. Он шутит, сказала я себе. Нет, он точно сумасшедший. Я первый раз в жизни видела психа и вела себя соответственно – кажется, большую часть времени пялилась на Патча, разинув рот. Если у меня были какие-то иллюзии о продолжении знакомства, нужно было придумать новый подход.

Я положила руки ладонями на стол, подняла подбородок и постаралась выглядеть так, словно во мне еще осталось какое-то достоинство.

– Это бред.

Коварно протянув руку, Патч положил ее на спинку моего стула. На меня нахлынуло странное чувство опасности, угрожающей только мне, словно ему все равно, что подумают остальные. Все смеялись, но он будто не слышал и смотрел мне в глаза так сосредоточенно, что я почти поверила, что он создал для нас двоих личный маленький мир, в который никто другой не может вторгнуться.

«Уязвимая», – одними губами проговорил он.

Я обхватила стул ногами и отодвинулась, почувствовав, как его рука падает со спинки. Я не уязвимая.

– Вот она! – провозгласил тренер. – Биология в лицах.

– Может, мы уже поговорим о сексе? – спросила Ви.

– Завтра. Прочитайте седьмую главу и будьте готовы к обсуждению.

Прозвенел звонок, и Патч отодвинул стул.

– Было здорово. Давай как-нибудь повторим.

И прежде чем я успела придумать что-нибудь более содержательное, чем «Нет, спасибо», он проскользнул за моей спиной и исчез в дверях.

– Я напишу петицию за увольнение тренера, – сообщила Ви, подойдя к моей парте. – Что это было? Какое-то жиденькое порно. Он практически заставил вас с Патчем заниматься Этим Самым, лежа на лабораторном столе, за исключением одежды…

Я пригвоздила ее взглядом, говорящим: «Разве похоже, что я хочу это повторить?»

– Ууупс, – сказала Ви, отступая назад.

– Мне надо поговорить с тренером. Через десять минут буду у твоего шкафчика.

– Ясно.

Я подошла к столу тренера, который сидел, углубившись в книгу о баскетболе. На первый взгляд из-за обилия «X» и «О» казалось, что он играет в крестики-нолики.

– Эй, Нора, – сказал он, не поднимая глаз. – Чем могу помочь?

– Я хочу сказать, что из-за нового соседа и плана занятий я чувствую себя некомфортно.

Тренер откинулся на стуле и завел руки за голову.

– А мне нравится, как вы теперь сидите. Почти так же сильно, как новая стратегия «лицом к лицу», которую я разрабатываю для субботней игры.

Я положила на стол копию кодекса школы по поведению и правам учеников.

– По закону, ученик не должен чувствовать себя в опасности на территории школы.

– Ты чувствуешь себя в опасности?

– Я чувствую себя некомфортно. И хочу предложить решение, – тренер не прерывал меня, и я продолжила увереннее. – Я готова позаниматься биологией с любым учеником… если вы снова посадите меня с Ви.

– Патчу не помешал бы репетитор.

– Тогда смысл предложения теряется, – возразила я сквозь зубы.

– Ты видела его сегодня? Он принял участие в обсуждении. Я весь год не слышал от него ни единого слова, а тут сажаю с тобой – и на тебе. Оценки по биологии у него улучшатся.

– А у Ви ухудшатся.

– Такое случается, когда нельзя подсмотреть правильный ответ у соседа, – сухо парировал он.

– Проблема Ви – в недостатке прилежания. Я с ней позанимаюсь.

– Ничем не могу помочь, – посмотрев на часы, он добавил, – я опаздываю на собрание. Мы закончили?

Я попыталась выдавить из своего мозга еще какой-нибудь аргумент, но, по всей видимости, вдохновение меня оставило.

– Давай так, вы посидите еще пару недель. И я серьезно говорил насчет занятий с Патчем. Буду считать, что ты за это взялась.

Тренер не стал ждать ответа. Насвистывая мелодию из «Своей игры», он нырнул в дверной проем и скрылся в коридоре.

К семи часам вечера небо стало чернильно-синим, и я застегнула пальто, чтобы согреться. Мы с Ви шли к парковке кинотеатра, в котором только что посмотрели «Жертвоприношение». Писать отзывы о фильмах в школьном интернет-журнале было моей обязанностью, а так как все остальные фильмы, идущие в этом кинотеатре, я уже видела, мы снизошли до новомодной страшилки.