Когда виноваты звезды

ГЛАВА 27

Проснулся раньше Марины. Лежал и просто смотрел на нее. Такая хрупкая, нежная и беззащитная. Зачем я все это начал? Она нормальная, обычная женщина без диких агрессивных тараканов в голове. Устроится на нормальную работу, найдет хорошего мужчину, который будет ее любить и оберегать, родит ему ребенка, и будут они жить долго и счастливо. Рядом со мной она точно счастливой не будет. Я не могу гарантировать, что история не повторится. Костя был прав, она тоже сбежит, как и Ольга. Я еб*нутый мудак, и самое хреновое, что я это осознаю. Не понимал бы, проще было бы жить. Просто воспринимал бы свою шизу нормой. Но это не так. И при всем при этом у меня крыша едет рядом с мышкой, и я не могу знать, когда ее сорвет напрочь. Стоит только представить, что она с другим мужиком так же лежит в кровати, закинув свою ножку поверх одеяла, готов волком выть. Когда же она успела пробраться так глубоко ко мне под кожу?

– Доброе утро! – Марина повернулась ко мне лицом, потирая глаза.

– Доброе! – не смог сдержать улыбки, глядя на ее заспанное личико. -Как спалось?

– Хорошо, – Марина улыбнулась. Расслабленная, нежная, еще не до конца проснувшаяся. Не удержался, наклонился, поймал поцелуем ее губы. Ее руки тут же обвили мою шею, притягивая ближе. О чем я там думал минуту назад? Все мое благородство рассыпалось на глазах под ее нежными пальчиками, скользящими по моим плечам и спине. Моя маленькая мышка, мое наваждение и моя самая большая ошибка.

Сил сдерживаться не было, да и не хотелось. Накинулся на ее губы, с наслаждением впитывая ее стоны, осознавая, что с каждым движением ее язычка моя выдержка все быстрее катится ко всем чертям. Сжимаю пальцами ее скулы, углубляя поцелуй. Марина прикусывает мою губу, и от этого по позвоночнику словно проходит электрический разряд. Я точно схожу с ума, разум машет на прощание ручкой.

– Марин, – шепчу в ее губы, хотя не уверен, что еще могу затормозить.

– Только попробуй остановиться, – произносит, разделяя со мной дыхание, и притягивает меня обратно к себе.

Обрушиваюсь очередным поцелуем на ее губы, сплетая наши языки. Отбрасываю в сторону мешающее одеяло. Марина обхватывает меня ногами, так искушающее выгибая спину. Срываю с нее футболку, сминаю грудь, едва справляясь с желанием просто перевернуть ее на живот и грубо взять. С ней так нельзя, с ней хочется другого. В паху уже болезненно ноет, а ее пальчики, впивающиеся в мою спину, совсем не упрощают для меня ситуацию. Я впервые задыхаюсь от желания. Целую, кусаю нежную кожу и снова возвращаюсь к ее губам, пью ее стоны, не в силах насытится. Моя рука скользит между нашими телами, проверяя ее готовность. Она безумно влажная. Проникаю в нее пальцами, срывая очередной громкий стон.

– Хочу тебя, пожалуйста, – шепчет на выдохе, распахивая затуманенные желанием глаза и взрывая остатки моего мозга. Отбрасываю в сторону свое белье, запускаю руку в ее волосы, тяну вниз, заставляя прогнуться еще больше. Жадными скользящими поцелуями по шее, груди, легкий укус, и я вхожу в нее одним толчком и замираю, растягивая собственное удовольствие. Тесная, горячая, нереальная… Ловлю губами ее вскрики, забирая их себе. Слизываю капельку пота на ее шее, увеличивая темп, подводя нас обоих к черте. Марина кончает первая. Вздрагивает, запрокинув голову и закусив нижнюю губу, а я следую за ней, в последний момент успевая выйти из нее и излиться на ее живот. Крышу совсем снесло, даже о резинке забыл. Дебил, бл*ть.

ГЛАВА 28

Виктор падает рядом со мной, стараясь привести дыхание в норму. Приятная нега наполняет все тело, шевелиться совсем не хочется.

–В душ?

– Мм… – вяло отзываюсь, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку. Он усмехается и неожиданно подхватывает меня на руки. Вскрикиваю и смеюсь, прижавшись к его плечу. От его близости и такого легкого настроения на душе приятными волнами разливается тепло, словно стая бабочек щекочет изнутри крылышками.

– Мышка, ты мне всю спину расцарапала, – Виктор кривится, от соприкосновения с водой, царапины явно вызывают не очень приятные ощущения, но скрыть немного ироничную улыбку не может. – Смотри, накажу.

– Не боюсь, – становлюсь под струи воды и тянусь за гелем.

– Не играй с огнем, – его взгляд приобретает более серьезное выражение. Но смешинки никуда не уходят, и это вместо испуга вызывает желание рассмеяться.

– Не боюсь, – аккуратно привстаю на цыпочки и сама целую его губы. Адреналин моментально проникает впрыском в кровь из-за собственной наглости, туманя сознание и разнося жар по венам.

– Зря! – с угрозой в голос и резким движением вжимает меня в стекло душевой кабины. Покусывая губы и совсем ошалев от безнаказанности, обхватываю его за шею и, скользя губами по линии челюсти, немного прикусываю кожу. С его губ срывается рык, и меня с большей силой впечатывают в стену, нагло врываясь языком в мой рот, лишая дыхания и возможности думать о чем-то, кроме него.

***

Две недели словно в параллельной реальности. Две изматывающие недели, наполняющие мою жизнь светом и одновременно поедающие меня изнутри раздирающим на части чувством вины и ощущением собственной убогости рядом с Мышкой. Слишком нежная, слишком открытая, слишком чувствительная. У меня перед глазами плыло и мутилось в голове, стоило к ней прикоснуться. Прикосновение ее губ, рук… И у меня крышу срывает, еб*ный сдвиг по фазе, от которого не скрыться, потому что сам этого хочу. Подсел на нее, как на наркоту. Каждый день с работы домой мчался, как ошалелый, а приходя в офис, стремился доделать как можно быстрее все дела, чтобы снова оказаться рядом с ней. И это все сумасшествие в симбиозе с постоянной необходимостью держать себя в рамках и боязнью совсем слететь с катушек. Это чертовски трудно, но и переступить черту я боялся. Боялся ее сломать, причинить боль, после которой она уйдет и больше никогда не захочет меня видеть. Боялся, но знал, что рано или поздно я оступлюсь, перейду черту и совершу непозволительное. Мне хотелось остановиться раньше, но я не мог, идя на поводу собственных эгоистичных соображений, наслаждаясь ее заботой, нежностью и теплом. Напитываясь ее светом, я медленно сходил с ума от беснующегося зверя внутри себя.

Марина

Кружка горячего кофе в руках, на губах глупая улыбка и целый рой мыслей с полным ощущением хрупкого и короткого счастья в этом отрезке собственной жизни. Смотрю в окно, наблюдая как Виктор садиться в автомобиль и выезжает за ворота, и уже по нему скучаю, уже в ожидании вечера и его возвращения домой. Нет, я не тешу себя иллюзиями и верой в доброго принца для бедной золушки. Я знаю, на что способен Виктор и знаю, что все эти дни со мной он сдерживается. И внутренне сжимаюсь от страха, ожидая неминуемого взрыва. Не может спираль сжиматься бесконечно, в один из моментов она распрямиться, ударив по нам двоим.

***

Вечер. Мышка рядом, доверчиво прижимается к моему плечу, наблюдая за фильмом на экране телевизора, а я не могу удержать при себе свои руки, запуская их под ее шелковый халатик и наслаждаясь ее закушенной нижней губой и сорванным вздохом.

– Вить…

Перетягиваю ее к себе на колени, покрывая терзающими поцелуями ее шею.

– Весь день об этом мечтал, а ты в экран пялишься, – она мягко смеется, заставляя кровь вскипать в жилах, как раскаленную лаву. Накрываю ее губы, врываясь в ее рот и прижимая ее хрупкое тело теснее к себе. Наслаждаюсь каждым вздохом, каждым стоном, всхлипом, своим именем, слетающим с ее губ. Надоедливый халат отброшен в сторону, бесполезная тряпка. Меня кроет, мне ее мало. Дикая жажда и голод. Скольжу руками по телу не пропуская ни миллиметра, поцелуями по коже, наслаждаясь ее покорностью и доступностью. Подхватив ее под бедра, поднялся рывком и оказался в спальне вместе с ней на кровать. Удерживая руки Мышки, одним толчком в ее тело. Ее стон, всхлип и беспомощность огнем через все тело, туманя разум, пробуждая еще большую ненасытность. Толчок за толчком, легкой судорогой по телу, шлепок по ее бедру и ласкающий вскрик с ее губ, как энергетик для моего зверя. Жесткий толчок в ее тело и снова шлепок до красноты на бледной коже. Сладкая дрожь вдоль позвоночника в преддверии взрыва. Удар по лицу, и уже в следующую секунду осознание содеянного, физиологический процесс на пике доводится до конца, не принося полного удовлетворения и наслаждения. Только острая боль в грудине, жгучее чувство вины и скатившаяся по ее лицу слеза раскаленным железом по моим венам. Прикрываю глаза, скривившись. Вместо огня леденящий холод расползается по венам. Рывком поднялся с кровати. Душ, теплые струи воды, бьющие в спину. Опершись руками о кафель и склонив голову, понимаю: она не примет, а я никогда не смогу ей соответствовать.

***

Хлопок дверью, и я остаюсь одна, дрожащей рукой стирая слезы по лицу и прижимая похолодевшую ладонь к горящей от удара щеке. Какое-то время лежу, не двигаясь, ибо отчего-то страшно. Виктор не возвращается. Спустив ноги с кровати, прислушиваюсь к звенящей тишине дома и, стараясь не издавать лишнего шума, иду в душ.

Виктора нахожу на кухне. Он полностью одет, мрачный и пугающий, напряженно всматривающийся в окно, периодически поднося чашку кофе к губам. И это движение еще больше выдает его еле сдерживаемую ярость.

– Нам необходимо поговорить, – слова, словно колючие мячики отлетают от стен, ударяя острыми шипами по мне, заставляя чуть ли не физически съежиться. Ничего не отвечаю, но сажусь за стол, давая понять, что я готова его слушать.

ГЛАВА 29

– Я не изменюсь, – сухо и почти безэмоционально.

– Я знаю, – произношу, уперевшись взглядом в его спину.

– Ты не понимаешь… Я не хочу с тобой так… Я хочу по нормальному, но не могу. Я, сука, не могу! – полупустая чашка с громким стуком опускается на подоконник, заставляя меня вздрогнуть. – Я из тех мудаков, что при удобном случае избивают своих женщин. Такие могут быть бизнесменами или слесарями, могут быть чиновниками или дворниками – без разницы. Статус не играет роли, потому что это патология. И это не изменить. Это сидит внутри и требует чужих страданий, унижений, крови. А тема помогает не всем. Есть процент, для кого она становится выходом, но есть такие отмороженные, как я, выходящие за ее рамки, за рамки разумности и безопасности, за рамки добровольности.

– Вить… – мне тяжело слышать все это. Я хочу, чтобы он прекратил, но он не дает мне и слова сказать.

– С тобой не могу. Уходи. Собирай вещи и уходи! – оборачивается, и я застываю на стуле, боясь пошевелиться под его мертвецки холодным взглядом. – Я больше не имею к тебе никаких денежных или других претензий. Ты полностью свободна, можешь вернуться в свой дом. В свою очередь я обещаю не тревожить тебя и не вмешиваться в твою жизнь, – слова, больше похожие на приговор, впиваются острыми иглами в тело, вживую вспарывая кожу и плоть.

– Это все? – произношу дрожащим голосом, вскинув подбородок.

– Все, – сухо подтверждает, ставя точку. – Я не тороплю тебя с переездом.

– Мне необходимо известить пару, которая арендует мой дом, что я разрываю договор аренды.

– Конечно, – кивок и взгляд в сторону.

– Спасибо тебе… за все… за дом, за документы, за помощь, за то, что был рядом.

– Марин, не надо… – прерывает меня, презрительно кривясь.

– Я выслушала тебя, позволь мне сказать. Я действительно тебе благодарна. Рядом с тобой я была счастлива и впервые в жизни чувствовала себя нужной без издевок, насмешек и презрения. Спасибо тебе за это. Будь счастлив, ты этого заслуживаешь!

– Заслуживаю?! – резко вскидывает голову, – то, что я на самом деле заслуживаю, далеко от счастья! Я не лучше того мудака, который тебе изменил и убежал с твоей подружкой. Я не лучше Кости, который тебя чуть не изнасиловал. Не лучше Карпа, который тебя продал. Я скажу больше, я гораздо хуже их всех вместе взятых. Если бы люди знали все мои грехи, то давно бы свершили самосуд и были бы правы! Знаешь, почему ушла моя жена? Знаешь?! Потому что я избил ее, мы провели с ней одну очень жаркую ночь. Правда жаркой была она только для меня! И Ольга на утро сбежала, ни взяв ничего из вещей, пролежала в больнице неделю, куда меня не пускали, а потом подала на развод! Ты ни хрена не знаешь обо мне! И не знаешь, что я заслуживаю, а что нет! – он говорил зло и резко, заставляя меня вздрагивать от каждого его слова. Я как могла, душила в себе желание по-глупому расплакаться. Но предательские слезы все равно скопились в уголках глаз, выдавая мою слабость перед ним.

Его прервал телефонный звонок. Взглянув на экран, он тяжело вздохнул:

– Собирай вещи Марин, я не держу больше тебя, – и прижав трубку к уху, вышел из кухни, оставляя меня одну.

Виктор.

– Слушаю, Оля, – едва не скрипя зубами от терзающих душу эмоций поднимаю трубку.

– Карский, можешь приехать?! Срочно! Я в торговом комплексе на Советской, мне плохо!

– Что с тобой?! – прижимая плечом телефон, быстро набрасываю на себя одежду, выхожу из дома, по пути нажимая на иммобилайзер.

– Живот… больно везде… – слышу, как тяжело ей дается каждое слово.

– Почему не набрала Данила?!

– В командировке он, вечером должен приехать.

– В скорую звонила?! – выезжаю на трассу в сторону города.

– Не могу дозвониться до них с мобильного. Вить, мне очень больно… – ее сдавленный стон леденит кровь, заставляя меня жать на педаль газа, укладывая стрелку спидометра все больше вправо.

– Где ты?! Я подъезжаю.

– На втором этаже, в туалете, – слышу в трубке ее тяжелое дыхание.

Подъехав к центру, выскакиваю из машины, забывая даже включить сигнализацию. К черту! Нахожу Олю на полу в дамском туалете, волосы прилипли к щекам, губы синие. Твою ж мать!

– Оль, какой срок? – поднимаю аккуратно ее на руки. На платье пятно крови, и это очень нехороший признак.

–Тридцать пять недель. Рано. Мне еще три недели ходить – вижу, как она закусывает побелевшие губы от боли.

– Какого черта ты поперлась сюда?! – спускаюсь с Ольгой по лестнице центра. – Здесь рядом больница, потерпи, пожалуйста, чуть-чуть, – сажу ее в машину, откидывая кресло.

Не помню, с какой скоростью я ехал до больницы, но то, что штрафов за сегодняшний день придет солидная стопка, я был уверен.

Ольгу забрали из приемного отделения сразу в родильное. Я вышел на крыльцо больницы и, вытащив из кармана пачку сигарет, закурил. Что за день еб*нутый сегодня? Домой возвращаться не хотелось. Там Марина… Хотелось напиться, но сначала надо позвонить Данилу, мужу Оли и заехать в офис.

Сделав все необходимое, еду в клуб. Тот самый, про который когда-то говорил Костя, в «Маску».

Марина

Виктор ушел, а я так и осталась сидеть за кухонным столом. Сдерживаемые мной слезы предательски скатывались по щекам одна за другой. Нет, я не питала иллюзий, что он будет со мной. Я для такого мужчины лишь добыча, как лань для ягуара. Вот меня и съели, да так быстро, что сама не поняла. Вроде не придумывала несбывшихся мечтаний, не строила воздушных замков, жила только моментом, жила им… Он вскружил мою голову. Каждое нервное окончание на моем теле искрилось от его присутствия. Эмоции зашкаливали, когда от любого его прикосновения я взлетала так высоко, что дух захватывало, и словно не было никого, кроме нас двоих во всем мире. Вспыхивала рядом с ним, как спичка, неожиданно. Горела неистово, до последнего вздоха, поцелуя, объятий. Без надежды на продолжение. Лишь бы не оттолкнул. Жила эти дни только этой страстью, этими чувствами. Насыщалась им без остатка, таяла от его слов, его губ, его прикосновений, его запаха. Он стал моей навязчивой мыслью, которую я пыталась прогнать. Смотрела в окно, ждала его приезда, как собачонка, ждущая хозяина, а в мыслях было лишь еще раз прикоснуться к нему, еще раз взлететь вместе с ним, еще одна тысяча вздохов, еще один миллион прикосновений, еще раз почувствовать себя кому-то нужной. Испытать иллюзию чувств, иллюзию любви. Но сейчас он остановил эту глупую игру, просто меня отпустив.… Не спросил, хочу ли я, чтобы меня отпускали. Просто принял это решение за двоих, зная, что я не посмею перечить.

А я и не умела никогда по-настоящему бороться за желаемое ни с матерью, ни с Андреем. А с ним и подавно не смогу.

Вытираю ладонью слезы. Надо идти позвонить той паре, что арендует мой дом и начинать паковать вещи. Все в жизни имеет свойство заканчиваться, нужно уметь просто с этим мириться.

Через час вещи были упакованы. Люди смогут съехать из дома только завтра к вечеру. Идти мне некуда, придется остаться здесь на ночь. А завтра начнется новая жизнь без Виктора. Больше не надо будет ждать его. Я буду одна. На этот раз по-настоящему одна…

ГЛАВА 30

Виктор.

Клуб встретил меня характерной музыкой и женскими стонами. Чтобы получить в него допуск, пришлось сделать немалый вступительный взнос. Получив черную карту клуба для VIP-клиентов, вошел в зал. В таких клубах ограниченный лимит выпивки на каждого клиента. Это золотое правило, позволяющее поддерживать порядок в заведении такого типа, поэтому напиться тут не удастся. Ну что ж, будем забываться другим проверенным способом.

Заняв свободный столик с кожаным креслом и заказав бокал виски, окинул взглядом зал. Контингент тут был на самом деле солидный, и клубные девочки все как на подбор. На запястье каждой женщины в клубе был цветной браслет, цветовой гаммой обозначая, что допустимо, а что нет в отношении каждой из них*. На столе лежала брошюрка с правилами клуба. Пролистав ее, убедился, что цвета тут используются в стандартном обозначении. Это хорошо…

Подозвал одного из администраторов, благо их тут много.

– Чем могу вам помочь?

– Мне нужна женщина.

– Ваши предпочтения?

– Внешние данные меня не интересуют, на ваше усмотрение, но она должна быть обладательницей черного браслета.

–Хорошо, проведение сессии будет в зале или VIP-комнате?

– В комнате.

– Хорошо. Как только девушка будет готова, вам принесут ключ с номером комнаты.

Администратор удалился, а я, отпив глоток виски, перевел свое внимание на действо, происходившее на сцене. Жаркая, показательная сессия. Наблюдая за сладостными терзаниями девушки, ничего не испытывал. Ни одно нервное окончание не дало о себе знать. Мой внутренний зверь непривычно для меня молчал. И не просто молчал, а никак вообще себя не проявлял.

Один из работников клуба принес ключ с номерком и проводил до двери VIP-комнаты. В комнате на коленях в позе Сабы стояла рыжеволосая девушка. На руке восемь разноцветных браслетов, что говорило мне о том, что она ко многому готова. Сбросил пиджак на стул, проверил комплектацию VIP-комнаты. Все по высшему разряду: все оборудование и игрушки новые в упаковках, даже крест для распятия стоял в углу. Давно я не испытывал этого чувства, чувства неиссякаемой неограниченной власти. Никаких душевных метаний и сомнений, никаких лишних мыслей. Все будет так, как я захочу, но здесь в клубе только в пределах допустимого правилами темы.

Девушка подняла на меня глаза, намеренно нарушая одно из правил.

– Взгляд! – рыкнул, и рыжая тут же опустила ресницы, смотря в пол. Значит, готова поиграть. Отлично!

– Руки!..

Девушка вытянула руки перед собой. Связал их веревкой, подвел ее к высокой кованой кровати, закрепил связанные руки на спинке.

– Встань на колени и прогнись!

Девушка беспрекословно подчинилась. Выдрессированная сучка. Выбрал стандартный флогер из кожи. Начнем с нежного.

Прошел уже час, как я начал развлекаться с этой рыжей. Испробовал большую часть разных стеков и флогеров, Девушка была возбуждена до предела. Я видел, как капли ее смазки текли по внутренней стороне бедра и уже пачкали пол. Но… Но я не испытывал ничего, абсолютно. Ноль. Мой внутренний зверь смотрел на все это отстранено, словно отворачивая скучающую морду в сторону, даже не интересуясь происходящим и этим заставляя меня злиться. Очередной удар стеком по ягодицам рыжей был особенно хлестким. Девушка вскрикнула и забилась дрожью в оргазме. Сучка кончила от порки. Ну, хоть ей сегодня везет.

Сел в кресло, наблюдая, как она медленно приходит в себя. Что-то подсказывало мне, что эта ночь, будет не лучшей в моей жизни.

Расплатился и вышел из клуба. Настроение было хуже некуда. От выпитого виски мысли стали навязчивыми и постоянно возвращали меня к той, которая, наверное, уже собрала вещи, а может даже и съехала, что наиболее вероятней. Сначала тр*хнул, а потом отправил собирать чемодан. Звание “мудак года” – мое по праву. Все было бы гораздо легче, если бы я ничего не чувствовал к Мышке, но эти большие наивные глаза делают меня полным дураком. Хочется бежать к ней, защищать ее от всего, заботиться и просто быть рядом. В ней не было фальшивого лоска, не было лжи. Наивная, как ребенок. Почему она так меня цепляет? Даже там, в клубе не мог выбросить ее из головы. Смотрел, как извивается рыжая, а перед глазами стояла другая. Но какими бы не были мои желания по отношению к Марине, я не могу в себе ничего изменить и на сто процентов уверен, что даже если я дам себе еще один шанс и постараюсь быть рядом с ней нормальным, то это не продлится больше месяца. Мой срыв повториться. Я ебн*тый на голову мудак. И это не изменить.

Заехал в офис. Сотрудников уже не было, зато было две бутылки хорошего виски, а это то, что мне сейчас необходимо. Иначе, я окончательно сорвусь с тормозов, поеду к Марине и не отпущу ее, пока сама не убежит, как Ольга.

Открыл бутылку и, наполнив бокал, сел в кресло. Дисплей на телефоне загорелся, оповестив о новом сообщении от Ольги: «Мальчик 3,100кг 52см». Родила… Данил, наверное, от счастья из штанов выпрыгивает. Везунчик… Пишу в ответ: «Ты как?» Ольга отвечает довольно быстро: «Все хорошо, нас уже перевели в палату. Позвоню завтра, хочу спать». Я рад за нее и Данила, искренне рад. Откладываю телефон в сторону, а мысли снова возвращаются к той, что умудрилась одним своим присутствием вывернуть меня наизнанку.

Моя маленькая девочка, наивная и безумно нежная тоже когда-нибудь найдет своего мужчину. Надежного, верного и нормального, который, сделает ее счастливой, как Данил сделал счастливой Олю. Я так не умею. Если я когда-нибудь и женюсь, то, наверное, на такой, как та рыжая из клуба. При одной мысли о той похотливой суке внутри поднялось чувство брезгливости. Что вообще, бля*ь, со мной происходит? Раньше бы трусы рвались при виде покорной и готовой на все сучки, а сейчас наоборот, тошно и противно.

Через полтора часа бесконечного калейдоскопа мыслей, внутренних терзаний и одной пустой бутылки дорогого алкоголя вызвал такси. Уже сидя в машине, набрал номер одной давно знакомой мне фирмы, заказал девку. Сидеть один больше не хочу, нужна компания, пусть даже херовая, но компания. Подъехал к дому, света в окнах нет. Я оказался прав, она ушла. Молодец, умная девочка! От таких, как я бежать надо и чем быстрее и дальше, тем лучше.

Бутылку прикончил в одного, а толку ноль, так и остался трезв, словно чай пил, а не виски. Сука, что за ночь такая? Плеснул в бокал коньяка, выпил залпом, налил еще, но опустошить не успел, раздался звонок, прибыла заказанная девка. Нажав на кнопку домофона, открыл калитку, впуская ее и ее охранника.

Девчонка была лет 19-20 на вид, неплохая, потрепанная, конечно, но не сильно. Отдал ее сопровождающему деньги за два часа и доплатил за то, чтобы он исчез из поля моей видимости.

* черный – жесткий СМ

серый – бандаж

темно-синий – анальный секс

розовый – пытки сосков

голубой – оральный секс

красный – фистинг

коричневый – копро

белый – мастурбация

хаки – милитари

желтый – "золотой дождь"

светло розовый – анальные "игрушки"

лавандовый – кросс-дрессинг

сиреневый – пирсинг

красно-белые полосы – бритье

бежевый – римминг

темно-серый – латекс-фетиш

оранжевый – немедленная готовность к БДСМ-контакту (слева) или неготовность в настоящий момент (справа)

ГЛАВА 31

Марина

Я слышала, как к дому подъехала машина и уже по выработанной встала с кровати, чтоб посмотреть в окно. Но сделав пару шагов, остановилась. Зачем это делать? Для чего я сейчас жду его прихода? Он все решил. Вернулась в постель. Завтра я уеду отсюда и больше его никогда не увижу. Не стоит раздирать душу на клочья, даря самой себе призрачный шанс все переиграть. Несмотря на скомканные и тревожные мысли мне все же удалось задремать. И сна меня выдернул громкий женский крик, доносившийся с первого этажа. Я вскочила с кровати, быстро набросив халат, и почти бросилась в гостиную. При виде развернувшейся картины сердце ухнуло вниз и накрыло чувство проклятого дежавю, Виктор без рубашки, в руках многохвостая плеть с металлическими наконечниками, и раздетая женщина, лежавшая на холодном полу у его ног, по спине которой текли небольшие струйки крови. Все это выглядело пугающе. Обернувшись на шум, Виктор уставился на меня, словно я была призраком.