Когда виноваты звезды

После этих мыслей подниматься к себе совсем расхотелось. Понимая, что иду на поводу собственной слабости, я все же снял с себя неудобную рубашку и брюки, надел домашнее трикотажные штаны и лег рядом с Мариной. Глупо, нелогично и опасно. Оправдания я давно себе не ищу и сейчас этим заниматься не собираюсь.

Марина.

Пробуждение было слегка странным. Первое, что я почувствовала, это чье-то тело под своей рукой и чью-то руку на своем теле. Открыв глаза и обнаружив себя почти лежащей на Викторе, я готова была провалиться сквозь землю. Наверное, не только щеки, но и все мое лицо от корней волос пылало от смущения и стыда. Во сне я просто обернулась вокруг его тела. К слову сказать, последний продолжал крепко спать. Освободив свои ноги, я аккуратно вылезла из-под пледа и, пытаясь не создавать лишнего шума, почти бегом направилась прочь из комнаты.

Приготовив завтрак, оставила его на столе и мышкой прошмыгнула в свою комнату не желая пересекаться с Виктором.

Когда, наконец, его машина скрылась за воротами, я спустилась вниз, позавтракала и решила устроить полномасштабную уборку, дабы в голову не закрадывались ненужные мысли. Вечером, оставив приготовленный ужин на плите, я приняла душ и забралась в постель. Часы показывали одиннадцать часов, а Виктора все не было дома. Вот какого черта я об этом думаю? Меня это даже волновать не должно. Мысленно себя ругая, заснула. Разбудил меня шум доносившейся с первого этажа.

– Только не опять… – простонала, подтянув одеяло, накрывшись с головой.

Как бы я не хотела обманываться, но внизу раздавался голос женщины. Ни криков, ни стонов… Откинув одеяло, прислушалась. Смех, еле слышный звон бокалов. Хм…

Любовница? Сестра? Подруга? Так мило общаться с проституткой он бы не стал. Встала с кровати и, приоткрыв свою дверь, прислушалась к голосам. Все то же самое, спокойный разговор, смех… Блин, теперь не усну, сон прошел, а любопытство проснулось. И вот какого черта, спрашивается! Я всего лишь домработница, а Виктор мой работодатель. Его личная жизнь меня не должна в принципе касаться. Даже если это его любовница, мне нет до этого дела. Я вернулась в кровать. Блин, а если найти предлог, чтобы спуститься вниз, посмотреть? Нет, бред. Ну, бред же….

ГЛАВА 16

– Ну, рассказывай, Карский, с чего это у тебя такой довольный вид? – произнесла Ольга, принимая из моих рук стакан с соком.

– Не понимаю, о чем ты.

– В зеркало себя видел? И такое непривычное спокойствие в тебе, что просто поразительно. В клубах своих извращенных зависаешь?

– Оль, – усмехнулся, – в клубах я редкий гость. Ты же знаешь, я давно переступил за край, которым ограничена тема. Как ты тогда сказала? Больной на голову садист? Ты была права. Я болен, и это не лечится.

– Тогда что? Или кто? Неужели кто-то воспылал пламенной любовью к твоим ремням и хлыстам?

– Тебе напомнить, чем закончился наш брак? Повторять свои ошибки я не намерен, поэтому у меня никого нет и не появится. Не хочу ломать жизнь нормальным, адекватным женщинам.

– Поэтому развлекаешься с неадекватными.

– Все верно, и чаще всего за деньги. Они не в обиде, и мне хорошо.

– И все-таки, что-то поменялось в тебе.

– Ты просто меня давно не видела.

– Ну, не настолько же, чтобы ты стал трансвеститом? – Оля кивнула в сторону заколки для волос и дамского зеркальца, оставленного Мариной на журнальном столике.

– Это домработницы.

– Она здесь живет? С тобой?

– Ольга Андреевна, вы стали очень назойливой и любопытной!

– Это все беременность сказывается! – она рассмеялась, и гостиную наполнил такой искрений родной голос, что на душе потеплело.

– Да, она живет здесь.

– О, как! И в курсе твоих особенностей?

– Оль, к чему ты клонишь? Да, Марина видела неприглядную ситуацию в этом доме с моим участием, – я постарался как можно корректней сформулировать свой ответ.

– Марина, значит, – Оля улыбнулась. – видела, но не сбежала. И как она отреагировала?

– Вылила на меня ведро холодной воды.

Секундная пауза и звонкий смех Ольги наполнил мою гостиную. Это было чудесно! Она так заразительно смеялась, что я тоже невольно стал улыбаться.

– Ой, Карский, я с тобой от смеха рожу раньше времени! Что, серьезно?! Ведро холодной воды? Почему я не додумалась до такого раньше, восемь лет назад? Теперь буду знать, как в случае чего можно остудить твой пыл, – Оля вытирала выступившие от смеха слезы.

– Рад был тебя развеселить. Признаюсь, мне тогда было совсем не до смеха. Честно, думал, ее прибью!

– Но не убил!

– Нет, конечно. Жива, здорова и готовит так же вкусно. Яда пока не подсыпала.

– Присмотрись к этой девушке. Это мой тебе совет! Теперь помоги мне подняться с твоего мега удобного дивана, а то мой сын превратил меня в неповоротливую гусыню.

– Ты прекрасна, и ты это знаешь! До гусыни тебе далеко, – я помог подняться Ольге. – Я надеюсь, еще и счастлива!

– Ты даже не представляешь, насколько! И еще, странно говорить это бывшему мужу. Ты не находишь?

– Какая же ты дуреха, Оль. Ты заслужила это счастье после всех лет, проведенных рядом со мной!

– Дурак ты, Карский. Было же не только плохое, было и много хорошего. Просто, как ты тогда сказал: “Психотип у нас разный, несовместимый”. – Да, а еще ты умная, красивая, добрая и адекватная женщина, а такие не могут сосуществовать с такими монстрами, как я.

– Не будь к себе таким строгим, все заслуживают счастья, просто оно у каждого свое.

Проводил Олю до самых ворот, посадил в уже ожидавшее ее такси и попросил водителя проводить и проследить, чтобы она добралась до дома без происшествий, сунув в его карман для этого пару крупных купюр.

Я был рад сегодняшней встрече с Ольгой. Встретились случайно в юридической конторе, она завозила документы мужа, а я заходил к своему юристу. Словно звезды сошлись. Разговорились. Она заинтересовалась, когда я сказал, что, наконец, закончил в доме ремонт. Не смог удержаться и пригласил ее посмотреть. К моему удивлению она согласилась, чему я был несказанно рад.

Направляясь к крыльцу дома, неосознанно бросил взгляд на окна второго этажа. Занавеска в окне Марины колыхнулась, вызывая мою улыбку. Маленькая мышка-шпионка. И чего не спит?

Зайти к ней, что ли? В кабинете уже лежал новый, купленный для нее телефон взамен разбитому. И я понятия не имел, как лучше ей его преподнести.

ГЛАВА 17

Марина.

Утро мягко сказать не задалось. Не успела я открыть глаза, как зазвонил телефон, мой старый кнопочный. Вчера пришлось отыскать его в своих старых вещах, привезенных из дома. Пользовалась я им, наверное, последний раз во времена студенчества, но другого у меня не было, да и денег на новый тоже. Взглянув на экран, очень удивилась, увидав номер мамы.

Отношения у нас с ней были натянутые. Она никогда особо не интересовалась моей жизнью. Ее больше интересовали мужчины, которых она с завидной регулярностью меняла. Сейчас она живет в Израиле с мужем номер 5, (так я его для себя назвала, потому что запоминать всех ее любовников и мужей по именам я уже не могла). Подняла трубку с неохотой, знала, что мама просто так не позвонит.

– Привет, мам!

– Ну, и что за фокусы ты выкидываешь?

– В чем дело? – я немного опешила, могла бы и поздороваться для начала.

– Зачем ты выгнала Андрея? Еще и деньги все у него забрала. Я просто в шоке от того, что ты творишь! Он же не знает, как теперь ему жить. Я всегда знала, что ты вся в отца. В тебе нет ни толики жалости к людям. Ты понимаешь, что Андрей был твоей единственной удачей в жизни? И вот так просто размениваться, это непозволительная глупость! Боже мой, с твоей-то внешностью и характером ни один мужик не посмотрит в твою сторону!

– Мам, ты, конечно, прости меня, но что ты несешь?! Ты даже не удосужилась узнать мою версию произошедшего, но уже лезешь грудью защищать Андрея!

–Как ты выражаешься? Господи! Смотрю, совсем тормозов не стало! Чтобы сегодня же позвонила Андрею и извинилась перед ним. И верни ему дом, он на него зарабатывал, между прочим.

Тут чаша моего терпения переполнилась

– Что он?! Зарабатывал?! Да, ты хоть знаешь, что за все платила я?! Я, а не Андрей! И кредит за дом, и его бесконечные долги. Все оплачивала я! Он не имеет никакого права на имущество. И я сделаю все, чтобы даже часть дома ему не досталась! А хочешь пожалеть бедного Андрюшу, можешь приютить его у себя. А еще лучше, выйди за него замуж. А меня оставьте в покое!

Я бросила трубку. Злость и обида пропитывали каждую клеточку моего тела и отравляли душу. Горький ком подкатил к горлу, вызывая отчаянное желание разреветься. Но времени у меня не было ни на слезы, ни на переживания, ни на обиды. Надо взять себя в руки и идти готовить завтрак, отрабатывать долг и свое пребывание в этом доме. Стерла одинокую слезу, которая все же успела сорваться с ресниц, умылась холодной водой и спустилась вниз.

Приготовила завтрак, накрыла на стол и уже домывала посуду, когда в кухню вошел Виктор. Белоснежная рубашка, изящные запонки, идеально сидящие брюки, шикарные часы на запястье и неизменный, неподходящий по стилю перстень на пальце. Запах его парфюма вперемешку с гелем для душа наполнил кухню, заставляя мое сердце замереть и, сбившись с ритма, пропустить удар. Уже должна была привыкнуть к Виктору, но отчего-то лишь острее реагировала на его приближение. Идиотка! И так проблем хватает, а тут еще и голова отказывается работать при виде этого мужчины.

– Доброе утро! – он занял свое место за столом, перед этим аккуратно набросив пиджак на спинку стула.

– Доброе утро, Виктор Геннадиевич!

Я отвернулась, пытаясь не обращать на него внимания, протирала посуду, чистила раковину.

– У вас что-то случилось?

– Нет, все хорошо, – делиться происходящим мне не хотелось.

– А глаза заплаканные от того, что жизнь прекрасна? Снова ваш муж?

– Нет, все в порядке. Правда.

– Из вас отвратительная лгунья, – Виктор откинулся на спинку стула и с легким прищуром, отпивая из чашки кофе, смотрел в мою сторону. – Если вам надоели проблемы с бывшим мужем, то нужно начать их решать или попросить того, кто может их решить, а не лить слезы.

– Возьму на заметку.

– Спасибо за завтрак! – он поднялся и, взяв пиджак со спинки стула, направился к выходу. – Надеюсь вечером застать вас в хорошем настроении.

Он был прав, надо решить что-то с домом, и раз и навсегда избавиться от Андрея и всего, что с ним связанно.

ГЛАВА 18

Решив больше не откладывать, переоделась и поехала в город. В ЗАГСе мне отказали, оказалось, что в одностороннем порядке оформить развод можно только через суд. В суде попросили составить заявление, выдали кипу бланков. Оплатив пошлину, я заехала к себе в дом, забрала необходимые мне вещи и отправилась за продуктами. Вернувшись в дом Виктора, занялась работой, вымыла пол на первом этаже и принялась за приготовление ужина. Сегодняшняя суета отвлекла меня от собственных мыслей и самобичевания. Но сейчас, когда я осталась один на один с самой собой, было тяжело избавиться от поглощающего меня состояния ненужности и разочарования.

С ужином я все-таки успела, даже салат был готов. Накрыв стол и оставив стикер с местоположением горячего, я поднялась в комнату. А выйдя из душа, услышала звук подъезжающей к дому машины. Усмехнулась. Мне можно было не смотреть в окно, я и так знала, что это Виктор. Я словно сторожевой пес, узнаю автомобиль хозяина по звуку. Он был один. Припарковав авто, направился в дом.

Подавляя в себе желание спуститься вниз и встретить его, я забралась в постель. Виктор мой работодатель и не более. Да, он проявил участие и сочувствие, когда это было необходимо, но он абсолютно чужой мужчина. Странный, пугающий и, самое главное, опасный.

Несмотря на усталость, сон не шел. Мой мозг сегодня играл против меня. Сознание выдавало все новые и новые воспоминания, и каждое было больнее предыдущего. В голове все крутились слова матери: «Не один мужик не посмотрит на тебя». Она часто это мне повторяла, еще до моего замужества. Следом всплывали слова Полины, все те гадости, что она мне сказала в последний раз. И любимые фразы Андрея: «Не нужна никому, кроме меня», «У тебя же и мужика не было до меня, только я на такую, как ты посмотрел, радуйся», «Бракованная ты какая-то, Марин, со мной все бабы кончали, а ты нет», «Это в тебе проблема, а не во мне». Снова мама: «Что ты свои учебники зубришь, прическу сделай, на маникюр сходи. Не дочь, а наказание. Может, тебя в роддоме подменили», «Ты в зеркало смотрелась? Ни прически, ни макияжа, хоть губы накрась, дура». От жалости к самой себе сдавливало все внутри. Они, наверное, правы, у меня же никого кроме Андрея и не было. Бывало, встречалась с парнями, но недолго и дальше поцелуев никогда не заходило. Мне почти 27, а что у меня есть? Ничего. Ни дома, ни мужа, ни детей, ни нормальной работы. Зачем мне тогда нужен был Андрей, почему именно он? Любила? Я так считала. Сейчас понимаю, это была не любовь, а лишь потребность в ком-то сильном рядом, потребность в тепле и защите. Я обманулась, не получив ничего из этого. Ни любви, ни семейного тепла, ни защиты.

Я не была ему нужна как женщина, как жена. Ему необходимо было, чтобы кто-то его обслуживал, готовил для него, стирал, убирал, встречал с горячим ужином вечером. Всегда доступный секс, как бонус, после которого он не забывал мне сказать, какое я бревно в постели. Андрей всеми доступными ему средствами стремился унизить меня: «Знай свое место», – так он мне говорил. Помню, как он взбесился, когда узнал, что я открыла магазин. Сколько оскорблений я тогда выслушала. А хотелось другого, хотелось слышать похвалу и радость, почувствовать поддержку, которой мне так не хватало. Но и замужество мне не дало ни поддержки, ни любви, ни семейного тепла. Мать была права, я бракованная. Слезы, собравшиеся в уголках глаз, покатились горячими капля по лицу, каждая последующая мысль и воспоминание раздирали меня на куски. Что я плохого им всем сделала? Почему я не заслужила их любви? Что во мне не так? Я всего лишь хотела быть нужной, всего лишь… Мне не нужны были новые платья в детстве и блеск для губ, мне нужна была материнская любовь, хотя бы частичка нежности, маленькая кроха того, что доставалась другим детям. Но ее не было. «Ты такая же, как твой отец. Бесполезная». Да, мам, ты права, как говорят системщики: “баг лагает”. Вот я тот самый баг, ворвалась в ваши жизни и испортила все. Даже подруга, которой я доверяла все столько лет подряд, оказывается, все это время считала меня законченной дурой. Жалость к себе – самое разрушительное из чувств, и сегодня я тонула в нем с головой.

ГЛАВА 19

К середине ночи я эмоционально была полностью выжата. Несмотря на то, что проплакала ни один час, сна не было. Поднявшись с кровати и набросив халат, я направилась вниз, чтобы выпить успокоительное. Без него я явно сегодня не засну. Свет в гостиной не горел. Я дошла почти до последних ступенек, когда заметила Виктора. Он стоял напротив окна, в руке бокал виски, рубашка расстегнула, рукава закатаны по локоть. Я на мгновение замерла, залюбовавшись этим мужчиной.

– Почему босиком? Простынешь, – тихий бархат его голоса в ночной тишине ударил по мне, лишая на мгновение воздуха. Он даже не обернулся, лишь пригубил виски из бокала все так же всматриваясь в ночной пейзаж за окном.

Я спустилась и подошла ближе. Виктор бросил на меня короткий взгляд, на секунду скривив губы.

– Смотрю, ночь у вас, как и у меня, не из лучших…

Я отвернулась к окну, говорить особо не хотелось.

– Что произошло?

– Долго рассказывать, мама звонила. Если кратко, то она на стороне Андрея. Считает, что я должна ему отдать свой дом и, судя по ее тону, еще и приплатить сверху.

Виктор нахмурился и повернулся ко мне.

–То есть твоя мать, – он особенно выделили слово «твоя», словно убеждаясь, что не ослышался, – хочет, чтобы ты отдала свой дом человеку, который тебе изменял, бросил, подставил и ограбил? Я правильно все понял?

– Все именно так! – я повернулась к Виктору, поймав его взгляд. Взяв из его рук бокал с виски, отпила глоток янтарной жидкости. Не сводя с него глаз, вернула напиток. – И она отчасти права, я тряпка и размазня, наивная дура, которая столько лет верила, что человек может измениться. Но истина проста: обманувший единожды, обманет дважды, – взгляд в пол от боязни снова разреветься.

– Эй! – он приподнял пальцами мою голову, с какой-то теплотой смотря в мои глаза. – Ты просто женщина. Нежная, доверчивая и открытая. Это не преступление.

– И все этим пользуются.

– Соблазн воспользоваться слишком велик.

Виктор.

Вот что за женщина? Стоит, трясется то ли от холода, то ли от эмоций, что явно ее захлестнули. Рассказывает о своей недоматерии тут же ищет ей оправдание. И отчего-то ставит себе в вину людские пороки и низость. Глазища огромные и взгляд чистый, как у ребенка. Так и хочется ее прижать к себе, прикоснуться к бархатистой коже, облизать ее губы, зарывшись пальцами в волосы. П*зд*ц какой-то!

Веду пальцами по ее подбородку, а у самого в глазах темнеет, потому что в голове картины одна пошлее другой. Внутренний зверь облизнулся и непривычно прогнул спину, ожидая ласки. Делаю шаг, нависая над ней, и понимаю, что меня накрывает, ни шанса сдержаться. Касаюсь большим пальцем нижней губы. Ее горячее дыхание на моей коже и последний камень падает с обрыва, унося меня стремительно вниз. Впиваюсь в ее губы, языком по языку, как удар тока по венам до шума в ушах. Она не противится, наоборот, поддается ближе, скользя своими крохотными ладошками по моим плечам. Вкусная, нежная настолько, что в голове мутится. Мой личный ангел…, ангел для моего демона. Эта мысль отрезвляет совсем чуть-чуть, но дает возможность взять себя в руки и отстраниться.

– Иди к себе, тебе нужно хорошо выспаться, – аккуратно убираю ее руки со своих плеч и, в противоречии самому себе, веду ладонью по ее щеке.

– Побудь со мной…

– Марина, это плохая идея.

– Пожалуйста, – тихий шепот словно мольба. Зарываюсь пальцами в ее волосы и прижимаюсь губами ко лбу.

– Я сорвусь, – произношу, заглядывая в ее бездонные глаза и тону в них. – Не хочу так с тобой, – о нет, я хочу, безумно хочу, до трясучки в пальцах, но не буду иметь никакого оправдания, если сотворю это с ней.

– Не подхожу?

– Совсем не это имел в виду.

Кладет осторожно свою руку на мою грудь. Простое движение, а словно мелкие заряды тока пробивают до нервных окончаний. От волнения прикрывает на секунду глаза.

– Пожалуйста…, просто побудь рядом, я большего не прошу. Все понимаю, правда. Я не подхожу. Глупая, не красивая, за душой ни гроша и толку от меня никакого…

– Не неси бред, – притягиваю ее к себе, заключая сначала в объятья, а потом и вовсе подхватываю на руки. Вместе с ней опускаюсь в кресло, завернув ее как ребенка в подвернувшийся под руку плед, и прижимаю к себе.

– Спасибо, – Марина шмыгнула носом и доверчиво положила голову на мое плечо.

Что же мне с тобой делать, мышка?..

ГЛАВА 20

Я положила голову на его плечо и с наслаждением вдыхала запах Виктора: гель для душа с ароматом хвои и остатки парфюма. Нервная дрожь отпускала, приятное тепло разливалось по всему телу. Часы на противоположной стене отбивали минуту за минутой. Была ночь. Из окна открывался шикарный вид на ночной город. А я, сидя в чужом доме, в объятьях почти чужого мне мужчины, чувствовала себя нужной. Возможно, впервые в жизни нужной. Не отвернулся, не оттолкнул… Какой бы он не был, кем бы не являлся, он сейчас рядом. Взглянула на Виктора: взгляд в окно, ко мне почти в профиль. При лунном свете был виден небольшой шрам на скуле. Не удержалась, провела кончиками пальцев по зарубцевавшейся коже.

– Хм…, ты не можешь, чтобы ничего не усложнять, – повернулся ко мне, поймав мою руку. Сказано было мягко, без раздражения, с ноткой усталости, но взгляд оставался острым. Глядя мне в глаза, Виктор поднес мою руку к своим губам и поцеловал в середину ладони одним прикосновением заставляя мое сердце сбиться с привычного ритма.

Так близко, глаза в глаза, дыхание одно на двоих… Поддаюсь вперед и останавливаюсь в миллиметрах от его губ, не решаясь… Горячее дыхание опаляет кожу. Прикосновение его губ, легкое, как крылья бабочки. Потом еще и еще уже с большим напором. Голова кругом…

– Останови… – его хриплый голос, и снова языком по губам. Не хочу его останавливать. И все внутри в тугой узел от огня, бегущего по венам.

Поцелуи все жестче и жарче, не хватало кислорода, чтобы вздохнуть. Плед полетел куда-то в угол, руки Виктора зарылись в моих волосах. С моих губ сорвался стон. Виктор резко отстранился потемневшим взглядом в упор. Прерывистое дыхание, разбавляющее тишину. Его руки соскальзывают с моего тела, ложась на подлокотники кресла.

– У тебя пять секунд, чтобы подняться в свою комнату, – сдавленный голос.

– Нет, – отрицательно веду головой.

– Я даю тебе время не делать ошибку.

Я поднялась с колен Виктора и встала напротив него, правда, ноги ели держали. Он следил за каждым моим движением. Развязала пояс халата и сбросила его на пол. Шелковая вещица лужицей легла у моих ног.

Виктор прикрыл глаза, сглотнул, словно в горле пересохло.

– Я уйду, только если ты прогонишь.

Он резко поднялся, подошел так близко, что между нами оставалось пару сантиметров. Тыльной стороной ладони прикоснулся к моей щеке, шее, плечу, руке.

– Не умею нежно, а ломать не хочу, – голос хриплый, возвышается надо мной, выжидает, ждет моей реакции. Надеялся, что убегу, передумаю.

Но я не хочу отступать, мой внутренний мотылек уже увидел свет, пророчащий ему тепло, и летел на полной скорости, наплевав на то, что может опалить свои крылья и сдохнуть, так и не добравшись до своей цели.

– Плевать!

– Не глупи!

Подошла еще ближе и сама потянулась к его губам. Мне не пришлось долго ждать его реакции. С рыком впился в мои губы, сминая меня в своих руках.

Не было больше преград. Все, что я могла, это только чувствовать его губы, его руки, его самого. Мы так и не дошли до кровати, мы даже до дивана не добрались. Все произошло там же у кресла на большом длинноворсном ковре, прямо на полу. Это казалось самым правильным из всего возможного.

Сердце колотилось, как бешенное, отчаянно разгоняя кровь. Туманило сознание. Виктор не был нежен, как и говорил, но я чувствовала, что он пытается. Внезапный жесткий захват моих рук, и тут же ослаблял хватку. Теряя контроль, укус в шею сильнее, чем нужно, а следом, нежный поцелуй в плечо. Начинал входить резко и сильно, сминая ладонями мои бедра, но в следующую секунду замедлялся. Это сводило с ума. Я не чувствовала боли или дискомфорта, я хотела еще, всего его, чтобы не останавливался. Каждая клетка моей кожи желала еще больше прикосновений, еще больше поцелуев. Как только он замедлялся, сама впивалась в его губы, шею, руки поцелуями, пальцами, ладонями. Перед глазами все плыло. Тело словно закручивало в спираль, безумно желая разрядки. С каждым толчком поднималась на новый виток все выше и выше, пока окончательно не потеряла связь с реальностью. Сознание летело в бездну, рассыпаясь, как карточный домик. Словно издалека услышала свой собственный стон, а следом сдавленный рык Виктора.

Сил не было. Мое тело впало в легкое и приятное оцепенение, я словно дрейфовала где-то на волнах. Дышать все еще было тяжело, как после марафона на длинную дистанцию. Виктор прислонился лбом к моему виску и тоже замер. Не хотелось даже шевелиться, было настолько хорошо…

ГЛАВА 21

Виктор.

Как бы нам не хотелось, чтобы ночь длилась подольше, необратимо наступает утро, разрывая солнечными лучами сумрак ночи, возвращая нас в реальность.

Марина спала рядом. Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы перед глазами проплыли кадры вчерашней ночи.

–Твою ж мать!.. – выругался сквозь зубы.

Мне можно было не рассматривать ее тело, чтобы увидеть последствия этой ночи: синяки на запястьях и на бедрах от моих рук. Ну что, история повторяется, да? Сколько еще должно пройти времени, чтобы мне окончательно сорвало крышу? По внутренним ощущениям ничтожно мало.

Аккуратно поднялся с кровати, дабы не разбудить Марину. Душ принял в гостевой. Пока пил кофе, раздался телефонный звонок.

– Виктор Геннадиевич, доброе утро! – Софья, моя секретарша и личный помощник как всегда учтива и внимательна.

– Доброе, Софья!

– Виктор Геннадиевич, документы готовы, папку передала с водителем. Николай будет у вас через двадцать пять минут. Самолет через два часа, билеты там же, в папке с документами. Место в бизнес-классе, как вы и просили.

Да твою ж…, командировка! Совсем выпало из головы.

– Спасибо Софья, доброго вам дня!