Гавилан, охотник на чудищ

– Легко, – признался я. – С мечом я никогда себя так не чувствовал. Такое ощущение, будто я нахожусь дома, одетый в толстую броню… Не знаю, как выразить точнее, но таким защищенным я себя никогда не ощущал только лишь из-за того, что в руках у меня оружие.

Аурум усмехнулся.

– Вот что дает оружие, защищающее твой битх'бал, – ответил он. – С этими глефами ты даже уставать будешь намного меньше. Так все-таки, – спросил он, – что за просьбу ты хотел мне доверить?

Я спохватился и ответил:

– Аурум… Ты – один из самых искусных охотников и воинов, которых я знаю, – при моих словах эльф улыбнулся и сложил руки на груди. – Я раньше не учился драться на глефах, поэтому мне нужны тренировки. Пожалуйста, научи меня сражаться, помоги улучшить свои навыки.

– Судя по тому, что я видел, ты уже неплохо обращаешься с глефой, – ответил Аурум. – Я, конечно, не самый лучший охотник и уж тем более не воин, но так и быть, натренировать тебя я могу, доних. Встретимся утром на этом же месте, – с этими словами эльф запрыгнул на дерево и исчез из виду.

Утром эльф, как и обещал, появился с рассветом на том же самом месте в лесу, где я разбил свой лагерь. Он сразу же заявил мне, что не будет драться на близком расстоянии, а будет использовать свое любимое оружие – лук. Так мы и тренировались – он пускал в меня стрелу, а я ее отбивал. Сначала у меня получалось не очень хорошо, даже пару раз стрела с режущим ухо свистом пролетала в непосредственной близости от меня, от чего Аурум гневно кричал, что я не умею уворачиваться. Впрочем, он сам стрелял не в полную силу, и было видно, что он старался не целиться напрямую в меня.

На следующий день мы продолжили тренировки. Я стал лучше сбивать стрелы, чем у меня получалось вчера. Вскоре я стал понемногу замечать, что Аурум целится мне грудь, голову и другие мои конечности, таким образом наращивая сложность. Тем не менее, я с легкостью отбивал его стрелы, одну даже разрубил пополам в воздухе. После этого я услышал, что эльф прокричал что-то вроде: «К черту эти игры!», и в меня полетели сразу три стрелы. Одну я кое-как отбил от себя, а от второй мне пришлось отскочить. Третья же скользнула по моему наплечнику, оставив легкую бороздку на скате.

Спустя пару дней я стал отбивать и три стрелы, пущенные Аурумом. Эльф даже пытался стрелять вразнобой и в разные стороны, но я специально устремлялся к улетающей стреле и в круговом прыжке перерубал древко. Аурум немного ругался, говоря, что я перевожу стрелы, но я перестал воспринимать его ворчание после того, как он сказал, что сами стрелы – природные. Они даны ему самим лесом в несметных количествах и потом принимаются обратно. Действительно, упавшие стрелы через некоторое время опускались под землю или же разлагались на мелкие корешки и травки.

Потом мы устроили игру – Аурум пускал в меня залпы стрел, а я подходил к нему до тех пор, пока не оказывался на расстоянии битх'бал эльфа. Это было довольно забавно, но на близких расстояниях мне было сложно сконцентрироваться на отдельных снарядах, поэтому я придумал хорошую механику для защиты, крутя перед собой непрекращающимся вихрем клинков. Стрелы разлетались в щепки, и в конце Аурум признал, что я хорошо овладел мастерством боя с глефами.

– Давай попробуем стрелы с природным огнем? – спросил я эльфа.

– Нет, – наотрез отказался Аурум. – Амвитен создан природой не для игр. Это слишком опасное оружие, и ты не сможешь от него уклониться – он прожжет твои глефы и взорвется у тебя в руках. Ты и так уже умеешь драться против стрел, доних, большее тебе не нужно. Ты же не собираешься воевать против природы, чтобы мне пришлось использовать амвитен? – он многозначительно посмотрел на меня исподлобья, приподняв край шляпы.

Я решительно покачал головой.

– Никогда, – ответил я.

– Надеюсь, – вздохнул Аурум. – Теперь тебе, наверное, стоит попробовать ближний бой с глефами. Что ж, я знаю, кто может тебе в этом помочь. Но это будет завтра, на сегодня хватит. Счастливо, доних!

Наутро я намного загодя встал и ждал эльфа с глефами наготове. Мне было интересно, кого приведет Аурум для занятий ближнего боя. Может, это будет дриада? Хотя вряд ли, дриады обычно используют метательные копья и дротики и стараются не подходить слишком близко.

Наконец, Аурум спустился с полумерзлой лианы, свисающей с вековой осины. Вслед за ним на землю спрыгнула другая фигура в капюшоне.

– Доброе утро, доних! – поприветствовал меня эльф. – Теперь ты будешь драться в ближнем бою, как я и обещал.

– Но кто мой оппонент? – спросил я. – Можешь меня познакомить?

Аурум удивленно вскинул свою длинную светлую бровь.

– Я думал, что ты ее знаешь, – сказал он.

Фигура скинула капюшон назад, и я увидел изумрудно-зеленые волосы.

– Алесия? – удивился я. Аурум пораженно посмотрел на меня и рассмеялся.

– Доних, иногда ты мне кажешься чересчур забавным, – сказал он, поправляя шляпу, съехавшую с ушей. – Конечно, кто еще может быть лучшим соперником в тренировке, как не моя сестра. Она – очень умелый селххет, немногие могут с ней потягаться. Давай же, готовься!

– Но я не могу драться с девушкой! – пытался сопротивляться я.

– Сейчас я в первую очередь селххет, а не девушка! – ответила за себя Алесия. Она скинула плащ, и я увидел, что она была одета в жилет, похожий на тот, что был на Ауруме, только насыщенного темно-зеленого цвета, словно буйная зелень посреди лета. Внизу, помимо обтягивающих штанов, на ней была короткая юбка такого же цвета, похожая на соединенные друг с другом широкие травяные листы. На бедрах у нее висели два меча, которые она схватила за рукояти.

– Мечи? – поразился я. – Но они же не могут защитить битх'бал!

Аурум укоризненно покачал головой.

– Ты как-то плохо разбираешься в оружии, доних, – сказал он. – Это не мечи. Алесия хорошо владеет скимитарами. В отличие от обычных прямых мечей, которые действительно никак не могут защитить битх'бал, скимитар имеет изогнутый хитрым образом клинок и нестандартно заточенное лезвие. Так, ты не сможешь напрямую бить своей глефой – скимитар будет отводить удар в сторону, туда, куда удобно Алесии. Она изменяет направление движения ударов, заставляя врага двигаться по ее воле, и может сделать даже так, что противник будет избивать сам себя. Скимитар отлично позволяет контролировать свой битх'бал. Более того – он подчиняет себе битх'бал врага.

Я смотрел, как Алесия вынимала свое оружие из поясных ремешков. Скимитары и правда выглядели грозно. Лезвие шло будто невпопад, больше всего напоминая вилку, на зубья которой несколько раз падал тяжелый камень. Клинок разветвлялся в нескольких местах, уходя то вбок, то вдоль основной части, словно должен был с одной стороны распарывать жертву, а с другой – проходить сквозь рану как по маслу, нигде не застревая.

– Тренируйтесь! – торжественно воскликнул Аурум. – Я покину вас на сегодня.

Алесия бросилась навстречу мне, но остановилась чуть дальше места, с которого я мог бы ее достать, намекая, чтобы я сам напал на нее. Я взмахнул левой глефой, но навстречу ей взлетел правый скимитар Алесии. Лезвие глефы вошло точно в сопряжение зубцов лезвия скимитара, и эльфийка не преминула этим воспользоваться, отведя оружие в сторону и занося левый скимитар для удара. Я защитился свободной глефой, но скимитар зацепил изогнутым концом край моего клинка и завел его в другую сторону. Мой центр остался свободным, и Алесия быстро вскинула ногу и со всей силы ударила меня в грудь.

Мой кожаный дублет жалобно скрипнул, а я отлетел назад. Я не ожидал такой силы от казавшейся хрупкой эльфийки. В полете я невзначай отпустил руки, и хорошо, что глефы были прочно закреплены на запястье и руке, иначе они бы улетели далеко от меня. Я собрался с мыслями и быстро вскочил на ноги, зажав оружие в руках.

Бой для меня шел очень плохо, Алесия уводила все мои атаки в сторону, делая биополе беззащитным. Каждый раз я отлетал назад, падая на спину. Алесия же терпеливо ждала, когда я встану, непринужденно взмахивая скимитарами по большой дуге, от чего в воздухе слышался тугой и громкий вой.

– Ты плохо приноравливаешься к бою, человек, – сухо говорила она, копируя стиль речи брата. От той нежности, с которой она выхаживала меня в Дадал'Треваре, казалось, не осталось и следа. – Охотник должен уметь выбирать правильный способ победы, а не переть каждый раз напролом с одной и той же атакой.

Я прислушался к ее словам, стараясь подобрать атаку, которую эльфийка не будет ожидать. Однако все мои старания уходили впустую – размашистые удары уходили дальше, провожаемые изгибами скимитаров, а точечные подхватывали зазубренные лезвия, которые двигали глефами как хотели – и каждый раз я улетал назад, ударяясь спиной об утоптанный снег. Уже поздно вечером Алесия остановила тренировку и попрощалась со мной.

На следующий день эльфийка пришла одна и мы сразу же продолжили нашу схватку. Всю ночь я почти не спал, думая о том, как можно использовать силу скимитаров в свою пользу, и не мог ничего придумать, поэтому я решил пробовать все известные мне методы боя, надеясь, что какой-нибудь из них поможет.

Когда Алесия, захватив мои глефы, приготовилась пнуть меня, я сам поднял ногу и пнул ее в ответ. Моя ступня ударилась об ее ступню. Нога задрожала от резонанса, и я снова упал. Алесия же кое-как удержалась, но все же в итоге именно она устояла и поднесла конец клинка к моему горлу.

– Неплохо в этот раз, – сказала она, – однако победа все равно за мной. Ты не в полную силу использовал свое преимущество, так что оно превратилось в недостаток.

Она протянула мне руку, и я поднялся с ее помощью.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Но как же мне тебя победить, если мои атаки все время отводятся? Может, подскажешь мне?

Алесия улыбнулась.

– Ты должен сам догадаться, – ответила она. – Я думаю, ни одно чудище не будет рассказывать тебе, как его победить.

Хоть ее слова и были мне понятны, для победы над эльфийкой они ничего не значили. Я по-прежнему не мог ей ничего сделать, все мои движения предугадывались движениями Алесии и ее скимитарами. Вся моя энергия уходила впустую, когда ее встречал скимитар.

Следующий день тренировок снова не приносил ничего нового. Я ощущал себя манекеном, хотя в том же Энтерберге все было с точностью до наоборот. Я ничего не мог противопоставить Алесии.

Она снова спокойным жестом завела мою глефу в сторону, и тут мне пришло в голову последовать за ней. Я ушел вместе с глефой и сдвинул вторую прямо под ведущий скимитар. Клинок Алесии отбился, а я быстро ударил первой глефой в грудь эльфийки. Второй скимитар поспешил отвести клинок, но мне это было и не нужно. Ударом ноги я сбил Алесию с ног, опрокинув ее на землю.

– Отлично, – сказала она, поднимаясь с помощью моей руки. – Ты, похоже, нашел слабость скимитаров.

– Скимитары могут уводить удары, – подытожил я, – но не могут следить за уводимым ударом дальше.

Алесия хихикнула.

– Это только моя слабость, – ответила она. – Да, дальше уводимого удара я не могу следить, но это не значит, что я не могу этому научиться. В этом смысл тренировок – совершенствоваться в бою, используя разные возможности своего оружия и себя самого. Идеальная тренировка бывает именно тогда, когда оба противника учатся чему-то новому.

С этого момента наши бои стали проходить примерно с одинаковым счетом: иногда побеждал я, а иногда – Алесия. Я тренировался избегать отвода ударов, делая фальшивые движения или позволяя увести себя для контратаки, а Алесия старалась контролировать уводимые удары, переключая скимитары по очереди в одном большом сложном маневре.

Так прошла еще пара дней. Мы с Алесией наловчились сражаться друг против друга и во время сражения иногда проводили стандартные, простые атаки, чтобы расслабиться и отдохнуть между напряженными схватками.

– Алесия, скажи мне, а как вы перемещаетесь по деревьям? – спросил я эльфийку в один из таких моментов.

– А что такого? – спросила она меня, бесстрастно парируя мою боковую атаку.

– Просто мне было интересно, как вы так высоко прыгаете и сразу же исчезаете из глаз, – глефа дернулась в сторону, съехав с ожидаемой траектории.

– Ничего удивительного тут нет, – улыбнулась Алесия, заводя глефу наверх и назад, за спину мне. – Просто мы живем в единстве с природой, чтим ее и благословляем. Сам лес – наш покровитель. Помнишь Сердце леса? Лес доверил нам самую сокровенную свою часть, а мы, в свою очередь, доверяем ему свои жизни. Поэтому тебе кажется, что мы сами по себе скачем по деревьям, но это сам лес помогает нам двигаться так легко. То же и с дриадами. Они – дети леса, любимые его дети, и мы дружим с ними, как вы, люди, дружите семьями.

– Кстати, – улыбнулась Алесия, рассекая скимитарами воздух перед моим прямым ударом, – Йеллити рассказывала нам, как ты с ее помощью добирался до Лесного Убежища. Это должно было быть весело, судя по тому, что она говорила. И сыр ей понравился, ничего такого в лесу не растет.

Я вспомнил дриаду, которая несла меня через Энтеррский лес на своем крупе и покраснел. Алесия рассмеялась.

– Дриады очень любят пошутить, и любят, когда к ним и к лесу проявляют заботу, – пояснила она. – Ты не браконьер, и ты вежливо обратился к Йеллити, и потому она помогла тебе.

На другой день Алесия пришла вместе с Аурумом.

– Доних, Алесия сказала мне, что ты преуспел в своих тренировках, – сказал Аурум. – Поэтому я думаю, что наша задача выполнена.

– Алесия тоже не зря тренировалась, – ответил я, – и многому научилась.

– Я знаю, – улыбнулся Аурум. – Сестра все мне рассказала. Теперь твой битх'бал и ты сам будете в безопасности. Конечно, если ты не встретишься бою с опытным эльфети.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила меня Алесия.

– Я хочу вернуться в церковный приход, где в прошлый раз встретился с элементалем, – ответил я. – Мне кажется, что его специально натравили. Надо навестить монахов и заодно проверить, все ли у них в порядке.

– Элементали сами по себе не нападают, – согласился Аурум. – Но натравливать чудище на церковь… Что-то я сильно сомневаюсь.

– Тогда откуда он мог взяться? – спросил я удивленно. – Остается только вариант, что какой-то монах просто нашел место обитания элементаля и случайно потревожил его. В любом случае надо туда отправиться. К тому же одному послушнику я обещал привезти пару книг взамен сгоревших.

– Может, ты и прав, – ответил Аурум. – Однако ты помнишь пещеру, в которой тебя чуть не спалило огнем? Позже я обыскал ту поляну. Пещера к тому времени пропала.

Я знал это, но промолчал, чтобы не злить эльфа. Аурум тем временем продолжал:

– Я боюсь, что мы с тобой, и в первую очередь ты, кого-то разгневали в той пещере. Возможно, что элементаля натравили не на церковь, а на тебя, просто церковь оказалась в непосредственной близости от тебя, вот гнев элементаля распространился и на нее.

Я вспомнил, как элементаль понесся на меня, едва заметив, и предположение Аурума показалось мне не таким уж и беспочвенным.

– Но раз уж ты хочешь в церковь, я знаю, кто тебе поможет, – улыбнулся эльф. Алесия захихикала.

Из леса вышла стройная дриада. Внешне она мне никого особо не напомнила, но приглядевшись, мне показалось, что это была та самая, что несла меня до Энтерберга. Аурум подтвердил мои слова:

– Йеллити отнесет тебя до церкви за пару дней. Она сама вызвалась тебе помочь. У тебя же есть немного сыра? – и тут он сам не удержался и рассмеялся вслед за сестрой.

Я поковырялся в сумке и достал половину головки энтербергского сыра. Йеллити взглянула на него жадными глазами и срезала с верхушки толстый кусок, который тут же незамедлительно съела.

Я собрал все свои вещи, сложил глефы за спиной, закинул за плечо сумку и залез на дриаду.

– Счастливо тебе, доних! – Аурум, уходя, помахал рукой в развороте. – Будь осторожен!

– До встречи, Гавилан, – сказала, улыбаясь, Алесия.

Эльфы умчались вдаль по верхушкам деревьев, а Йеллити не дожидаясь от меня подтверждения, когда я буду готов, помчалась вдоль деревьев в сторону церковного прихода.

Казалось, мы неслись еще быстрее, чем в прошлый раз, потому что уже на исходе следующего дня мы оказались в знакомых мне местах. Недалеко от новой церкви дриада скинула меня, забрав в качестве оплаты остаток от сырной головки. Впрочем, я не был против, тем более что дриаде сыр очень понравился. Убегая в лес, она повернулась ко мне и, хихикая, подмигнула.

В церкви меня встретили очень дружелюбно. Приход уже был полностью восстановлен, поэтому отец Лоуренс дал мне отдельную келью для проживания, благо таких было достаточно много. Церковь крестоворота всегда была гостеприимной, каждому страннику в любое время суток монахи всегда были готовы выделить место.

Мое новое обмундирование поразило многих, но больше всего священников удивили мои глефы. Отец Лоуренс по достоинству оценил мое новое оружие.

– Необычное и очень полезное в умелых руках, – сказал он. – Не все могут драться против глеф, мало кто может это делать. Главное – уметь драться с ними самому.

– Я так и знал, что их сделаешь, – радостно восклицал Клемм. – Точь-в-точь по тем рисункам, что ты чертил. Удивительно, как они искусно выплавлены!..

Я смущенно принимал слова восхищения, заодно спрашивая, не случалось ли чего за время моего отсутствия. Как оказалось, пока меня не было, ничего не происходило, церковь восстанавливалась в спокойствии, поэтому я зря волновался.

Я решил долго не задерживаться и, переночевав, продолжить свое путешествие по миру. Монахи не стали мне противиться, они понимали, что я в приходе лишний рот, к тому же негоже мешать человеку на его жизненном пути – так учит вера. Я подготовил вещи в поход, выкупил немного еды про запас (брать ее за просто так у меня не хватило смелости, ведь наверняка приход сейчас испытывал небольшие проблемы в деньгах и пропитании) и лег спать.

Ночью меня разбудил такой жуткий вой, что в окне задребезжали тонкие стекла, жалобно стуча в своих пазах. Я выглянул наружу и увидел игристое пламя, танцующее в воздухе.

Неужели снова элементаль? Я не мог поверить. Похоже на правду, что этих чудищ натравливали именно на меня, а не на церковь, как говорил Аурум. Но кто? Кому я мог переступить дорогу? Не могли же гноллы, которых прежде я убивал десятками, собраться против меня и строить мне козни! Я снова вспомнил пещеру и огонь из нее. Неужели я действительно пробудил там нечто страшное, что теперь желает моей смерти? Мать Аурума, с его слов, говорила что-то про чудовище… Что это за создание и зачем ему нужен я? В чем я мог ему помешать?

У меня не было времени раздумывать над этим, потому что над недавно построенной церковью летал разъяренный элементаль, грозящий спалить весь приход заново. Я быстро оделся, закрепил глефы и побежал к выходу.

Элементаль словно ждал меня, камнем рухнув вниз на землю. Дыра в земле, которую он образовал, раскалилась докрасна, и оттуда вылезло магмовое чудище, покрытое искрящими кусками земли. Элементаль, рыча и шлепая горящими лапами по направлению ко мне, готовился ударить ошпаренными кулаками по моей голове.

Я не стал ждать момента, когда чудище подберется ко мне, и понесся навстречу ему. Скользнув в прыжке над горящим кулаком элементаля, я прокрутился в воздухе, пройдя левой глефой по руке монстра, и приземлился за его спиной. Прямыми точными выпадами я ударил в расплавленное тело элементаля и кончиками клинков нащупал твердый кристалл средоточия стихий. Элементаль испуганно зарокотал и превратился в воду, окунувшись в снег подо мной, после чего он встал ледяной глыбой вокруг моих ног. Я отклонился назад, снял с пояса бомбу и бросил ее под основание глыбы, а сам согнулся вперед. Бомба рванула, освободив меня от ледяных оков и еще сильнее раззадорив элементаля.

Монстр превратился в большой вихрь и стал пускать в меня сильные порывы ветра, чтобы уронить меня. Я с легкостью отбивал их вертикальными ударами глеф, и ветер лишь мягко трепал меня с двух сторон по щекам. Наконец, элементаль подлетел почти вплотную, и я резко закрутился вокруг своей оси вместе с глефами, рассекши тело чудища пополам. Что-то звякнуло, и на землю свалилось средоточие стихий, которое я незамедлительно схватил в руки.

Остатки элементаля испуганно пытались отобрать у меня кристалл, постепенно растворяясь в воздухе, но я крепко держал его и отходил дальше от монстра, пока тот совсем не исчез. Кристалл выпал у меня из рук, и я ошалело огляделся по сторонам, не веря, что так быстро расправился с чудищем, которое в прошлый раз доставило мне немало хлопот. Из церкви я видел бегущих ко мне монахов – Тарайля, Клемма и других. Они подхватили меня под руки, осматривая наличие ранений, и повели обратно в келью. На полпути к церкви я очнулся и освободился от объятий церковных братьев.

– Со мной все в порядке! – рявкул я, чтобы все удостоверились в этом и перестали лезть ко мне с помощью.

– Мы видели чудище, – сказал подошедший отец Лоуренс. – В прошлый раз ты был довольно сильно побит. С тобой точно все хорошо?

– Да, – утвердительно ответил я. – Я удивлен не меньше вашего, но это так. Элементаль повержен.

Монахи пожали плечами и, не имея больше никаких забот, отправились спать обратно в кельи. Я же от сильного возбуждения не мог уснуть до самого утра. Я никак не мог поверить, что глефы так облегчат мне бой… Или это тренировки с эльфами так дали о себе знать? Хотя, возможно, все дело в совокупности этих причин… Как бы то ни было, теперь элементали не будут для меня серьезной помехой.

Утром за завтраком все только и делали, что обсуждали мой ночной бой с элементалем. Клемм, увидев меня в столовой, сразу же занял место рядом со мной и стал увлеченно расспрашивать меня о прошедшей битве.

– Я тебе, кстати, книг привез, – опомнился я.

– Да? – удивился послушник, тотчас переключив внимание на новую тему. – Что это за книги?

– Еще парочка бестиариев от охотников на чудищ, – ответил я. – Я думаю, тебе будет интересно почитать, что творится в нашем мире в дикой природе. И вдобавок еще одна книга по рукопашному и оружейному бою, хотя, – я подумал о стойке с шестоперами, – не очень уверен, что она тебе пригодится, ведь вокруг тебя полно более опытных учителей.

Клемм вздохнул.

– Эх, добрый Гавилан! – воскликнул он. – Ты зажег во мне искру приключений! Сначала я хотел быть охотником, потом монахом, но теперь я знаю – я хочу помогать людям, будучи охотником на чудищ!

– Звучит забавно, – улыбнулся я. – По крайней мере, ты будешь первым охотником-священником на моей памяти. Правда, профессия охотника на чудищ требует большого умения и сноровки, больших знаний и широкого кругозора, хорошей физической подготовки и твердого характера.

– У него даже заикание пропало, как только он стал болтать про охоту на чудищ! – рассмеялся сидящий рядом священник Зирзан. – Характер у него твердеет что надо!

Клемм зарделся.

– Даже отец Лоуренс не возражает, – сказал он. – Я уже спрашивал его об этом. Еще он говорит, что скоро меня переведут из послушников в священники.

– Поздравляю, – сказал я. – Но я говорю не менее серьезно – это опасное занятие, и нужно быть готовым ко всему.

– У нас везде опасно, – ответил Зирзан. – Монах ли, охотник на чудищ – любой подвержен опасности почти одинаково. Там, где охотника не съедят, съедят монаха или крестьянина. Так что, Гавилан, не надо так говорить. Мы живем в Телехии, а это сам по себе опасный мир, и да поможет нам бог в нашей нелегкой жизни, – перекрестился он.

Провожать меня собралось не так уж и много народу – зима скоро подходила к концу, надо было готовиться к весне и лету. Отец Лоуренс перекрестил меня на дорогу и благословил мой путь, Клемм счастливо пожал мне руку, держа книги под мышкой, а Тарайль, как и в прошлый раз, проводил меня до окраины леса.

– Удачи тебе, Гавилан, – сказал он. – Да хранят тебя боги. Все, которые у нас есть.

Глава 4. Падший ангел

Я сидел в высокой белоснежной башне в гостинице Ланира и заполнял свой собственный бестиарий. Последние дни зимы и начало весны, когда мне исполнилось восемнадцать лет, я провел в Энтеррском лесу, сталкиваясь со странными существами. На вид они были как маленькие летающие глаза. В первый раз я встретился с ними, когда они облепили труп косули и обсасывали ее со всех сторон.

Сами по себе эти чудища были безобидны, однако по сути являлись хищниками и безжалостными трупоедами. Они не атаковали свою жертву. Вместо этого они находили ближайшего хищника и приводили его к цели. Хищник убивал несчастное животное и трапезничал. Обычно он съедал немного, после чего наступал пир чудищ. Они опускались на еще теплый труп, протыкали его своими игольчатыми присосками и вводили разжижающий яд. Внутренности жертвы превращались в мягкую кашицу, которую чудища высасывали через те же присоски до самого конца, пока от трупа не оставалась лишь пустая оболочка. За способность охотиться с помощью хищника я назвал этих чудищ аттрами, что в переводе с древнего телехского языка означало «привлекать».