Пустое море

Марина промолчала и взглянула на голые ветви, через оконное стекло. Она стояла лицом к окну, и заметила, как он подошел к ней и встал у нее за спиной.

− Все в порядке, − произнесла осторожно Марина, напрягаясь в ожидании его прикосновения. Но Антон видимо, не решился дотронуться до нее, лишь загремел посудой и зашуршал пакетом.

− Вы рано уехали? − продолжила разговор Марина, решившая покончить с темой отъезда немедленно.

− Да, еще шести не было, − сказал Антон уже что-то жуя.

Марина повернулась к нему и взглянула на его спину. Он сидел в белой рубашке, пиджак небрежно висел на другом стуле. Челюсти его активно двигались, и Марина подавила в себе вспыхнувшую неприязнь.

− Ты все же думала над нашим разговором? − спросил он, пока Марина обдумывала, как вновь навести разговор на щекотливую тему.

− Ты про отъезд?

− Ну давай в таком порядке, − согласился он.

− Нет. Про ребенка мы закрыли тему, − сказала Марина и добавила. − Пока.

Танька, предоставила ей самой решить, как увильнуть от этой поездки, поэтому она, немного смягчила свое обычное категоричное несогласие со всем, что он предлагал когда-либо, даже с ребенком.

− А отдыхать я бы поехала, но позже.

− Ребенок потом, отдыхать потом. Чего ты ждешь? − с досадой спросил Антон. − Я так надеюсь, что ты снимешь на отдыхе свое напряжение. Станешь прежней, пусть немного колючей и молчаливой, но не такой решительной и капризной, какой ты стала сейчас.

− Кто капризная? Я!? − Марина чуть не задохнулась от возмущения.

«Да ты спал, что ли все эти годы? Я давно такая. Только вот, как ты говоришь, решительней, стала недавно. Согласна. Старая любовь не ржавеет, теперь я понимаю смысл этих слов».

− Я не устала, − ровно дыша, произнесла Марина. − Поэтому, в отдыхе не нуждаюсь. Я хочу хотеть, чтобы получить удовольствие, но пока желания нет, удовольствия тоже не будет.

− Придется с тобой согласится, − вздохнул Антон, приподнимаясь из-за стола. − Иначе, боюсь, отдых будет безнадежно испорчен твоим отсутствующим взглядом.

Марина пожала плечами и снова отвернулась к окну. Маленький реванш взят, основной бой еще впереди.

Пока он еще был на кухне, она быстро юркнула к себе в комнату, чтобы не дать ему повода в продолжении вчерашней ночи. И уже лежа в постели, начавшая было дремать, под дробный стук мелкого дождя, Марина вспомнила, что Танька, обещавшая вечером зайти, так и не объявилась.

Глава 13

Прошло три дня, прежде чем Марине удалось увидеть Таньку. В воскресенье, Антон был дома, сидел в своей комнате и вел долгие телефонные переговоры. Марина привыкла, что ее муж, практически, постоянно отсутствовал днем и сейчас, она, находясь в своей спальне, была почти разбита навалившимся дискомфортом спокойных, беспечных дней.

Она лежала на диванчике и лениво щелкала пультом от телевизора. В который раз прошлась по одним и тем же каналам, остановилась на какой-то грустной песне и откинула голову на подлокотник дивана.

День за днем, всю свою семейную, сытую жизнь, она проводила в одиночестве и всегда радовалась этому. Вечером же, когда приходил Антон, она уже, напившаяся кофе и принявшая ванну, знала, что у нее всегда есть своя комната, где она, не спеша, готовилась ко сну и практически была рада наступившей ночи, когда можно беззаботно лежать в постели и мечтать. Она привыкла к такому распорядку, и теперь чувствовала себя выбитой из колеи. Очень редко случалось, когда Антон проводил выходной дома. Из-за этого, она не хотела даже выходить из комнаты, чтобы не столкнуться с ним, где-нибудь на кухне, в гостиной или в ванной.

Песня закончилась, скороговоркой затараторил девичий голос, оповещавший, на какой ступени хит-парада очередная песня и Марина раздраженно выключила телевизор. Теперь, сквозь стены, в образовавшей тишине, она начала слышать громкий голос Антона. Переговоры явно затянулись.

Марина накрыла голову своей подушкой и не заметила, как задремала. Настойчивый перезвон дверного звонка, выдернул ее из сладких грез и резко вернул к реальности.

− Привет, ты что спишь? − вполголоса спросила Танька, когда Марина открыла дверь.

Она была в полосатом, махровом, мужском халате, просто накинутым на плечи. Под халатом виднелись тонкие шортики и легкая майка со смешным зайцем на груди.

− Ты где пропадала? − зашептала Марина, почему-то испуганно оглядываясь в сторону комнаты Антона. Ей казалось, что даже этот разговор ни о чем, может с головой выдать весь их тайный замысел.

− Долго рассказывать, − Танька махнула рукой. − Ты что, не одна?

− Нет, он сегодня дома.

− Надо поговорить. У меня есть информация, − и она, перешагивая через две ступеньки, стала подниматься к себе на этаж.

Марина надела легкие шлепки и закрыла за собой дверь. В коридоре было прохладно, Марина, вернулась, сдернула с вешалки пальто и широкими шагами заспешила вслед за Танькой, но та уже скрылась в дверях своей съемной квартиры. Марина, прежде чем защелкнуть замком, кинула взгляд в сторону своей двери, как бы опасаясь подозрительно взгляда Антона.

− Я все эти дни измаялась, − начала говорить Марина, присев на новенький диван. В этой комнате, серый диван и платяной шкаф орехового цвета принадлежал Таньке, все остальное, старое кресло, протертый ковер и антикварный сервант шли в довесок вместе с квартирой.

На кухне тоже все было хозяйское, кроме новой посуды и пары маленьких кастрюль. Но, благодаря, чудесным зеленым шторам и овальному коврику посредине, было очень уютно и комфортно, несмотря даже на старый, но крепкий стол и холодильник, пусть и современной марки, но ужасно выглядевшему, после многочисленных рук квартиросъемщиков.

− Были с коллегами на какой-то даче, позавчера. Потом, весь следующий день промаялась в похмелье, что даже на работу не пошла, − сказала Танька и кинула многозначительный взгляд на ворох одежды. − Так собиралась, что весь шкаф вытряхнула, хотя можно было за город одеть все те же джинсы и теплый свитер. Теперь убирать надо два дня, не меньше.

− Но и это не главное, − она подняла палец вверх. − Я с пользой провела время и узнала что-то новое.

− Что? − подалась вперед Марина. Она каким-то интуитивным чувством, поняла, что разговор будет идти в нужном ей ключе.

− На даче, у нашего проявителя, Сереги, был сосед, какой-то бывший медик, уволенный за что-то там, не помню. Но что-то, по его специальности. Так вот, когда все напились, этот сосед, тоже, впрочем, любитель выпить, рассказал случай из практики. Все были уже не в том состоянии, чтобы слушать, а вот я внимательно слушала и запоминала, − она встала, открыла сервант, достала какую-то свернутую бумажку и показала ее Марине. На ней корявым почерком было написано незнакомое, ей названия лекарства. Марина недоуменно посмотрела на Таньку, ожидая разъяснений.

− Это психотропный препарат. Если его выпить и сесть за руль, будет то же эффект, что и от порезанного шланга тормозов, − закончила она и торжественно посмотрела на Марину.

Марина с минуту смотрела на нее, не мигая, потом замотала головой.

− Нет, нет.

− Что нет? − удивилась Танька.

− Мы придумали совсем не то, что нам надо, − опять покачала головой Марина.

− Почему? Ты согласна была с этим.

− Мне на секунду представилась какая-нибудь женщина с коляской или ребенок, которые могут пострадать от невменяемого Антона или от неуправляемой машины. Пострадать могут совсем невинные люди, − Марина схватилась руками за голову.

− Жертвовать всегда чем-то приходится, даже своей совестью, − цинично произнесла Танька. − А Антон? Он же тоже, по сути, ни в чем не виноват. Однако, его, ты приговорила.

Такого Марина уже стерпеть не могла, она вскочила и бросилась в прихожую. Танька ловко перегородила ей путь и громко зашептала.

− Чего показывать свой характер? Не понравились слова? Хорошо, я скажу по-другому, но суть от этого не изменится. Ты хотела как? Убить и остаться чистенькой? Так не получится. Или ты идешь до последнего и называешь все своими именами, или катись ты к чертовой матери и не скули, когда от безысходности тебе придется лезть в петлю.

Марина сникла, Танькины слова били точно в цель. Минутная нерешительность и еле живые нотки совести могли загубить то, на что она, с таким трудом решалась. Второй раз, не сможет она убедить себя, пойти на это и если сейчас поддастся разуму, то будет о проявившейся слабости жалеть всю жизнь. Угроза возможного отъезда только подтверждала, насколько хрупка ее решимость.

− Таня, мне страшно.

− Страх, это нормально. Было бы странно, если ты не ощущала его, − сухо сказала Танька и прошла обратно в комнату.

− Тань, ну послушай меня, − Марина пошла за ней и остановилась на пороге комнаты. − Это все-таки город, случиться может большая трагедия. Если будет больше смертей, расследование будет на особом контроле. И тогда, точно, все выяснят.

− Да, нужно что-то придумать. Нам лишние жертвы ни к чему, − Танька рассеянно пошарила в карманах сброшенного халата, нашла сигареты и закурила. Марина подошла, вытащила из ее пачки себе сигарету и тоже затянулась. Они молча курили, каждая, погрузившись в свои раздумья.

− Есть еще одна хромая сторона в этом деле, − сказала Танька. Она посмотрела на Марину и ответила на ее немой вопрос. − В городе, на дороге не больно и разгонишься, полно светофоров и пешеходных переходов. Максимум, на такой скорости, он просто повредит машину.

− Сразу об этом не подумали, − согласилась Марина.

− Надо скоростную дорогу, без лишних машин.

И они снова задумались. Марина курила сигарету и задумчиво смотрела на белый дым, ей казалось, что они придумали хорошую идею, а теперь выясняется, что она развалилась, так и не сформировавшись.

− Он за городом бывает? − спросила неожиданно Танька.

− За городом? Ну да, по работе. По работе, он где только не бывает. Но всегда с людьми. И чаще его туда возят.

− Как выманить его за город, чтобы успеть повозиться с его машиной? А?

− Как ты себе это представляешь?

− Может пикник? − предложила Танька.

− Ну да, думаешь машину он оставит далеко, специально для тебя?

− Думай тогда сама, как сделать так, чтобы он ехал по пустынной дороге, но уже на подготовленной машине, − слегка обиделась Танька.

− А что думать, вывезти его на дачу и решить все проблемы там.

− У вас есть дача!?

− Она не наша, − покачала головой Марина. − Валерия Семеновича…

− И ты молчала? − Танька от возмущения даже привстала.

− Как молчала? Ты что, спрашивала?

− Ну ты даешь, мать. У нас решается сейчас дело, а ты такую информацию держишь про запас.

− Какой запас? Антон терпеть не может эту дачу. Он был в ней, года три назад и больше ни разу с тех пор. Она расположена слишком далеко и уединенно, ему совсем неудобно ездить на работу.

− Так это то, что нужно! − воскликнула обрадованно Танька. − Глушь, уединенность, пустые дороги…

− Ты забыла одну вещь, − мрачно добавила Марина. − Он терпеть эту дачу не может.

− Заставишь. Делай упор на отдых. Он же хотел отдохнуть с тобой, пусть наслаждается отдыхом в лесной глуши.

− Что-то меня не радует перспектива оставаться с ним наедине в глуши.

− Потерпишь. Все ради дела, − Танька была возбуждена и совсем не обращала внимания на Маринин недовольный вид.

− Ну, допустим, я уговорю его приехать на дачу, как ты видишь дальнейшее развитие дела?

− Ночью, перед его выездом на работу, я приезжаю к тебе, ты выходишь, и мы делаем то, что обговаривали.

− А если он услышит что-то или увидит?

− Напоишь его.

− Чего? − поперхнулась слюной Марина. − Да он если выпьет, то вообще, не сядет за руль. Слушай, Танька, мне твоя идея совсем не нравится. Я только и делаю, что избегаю Антона, а ты мне предлагаешь позвать его отдыхать на дачу. Все это выглядит настолько фальшиво, что это может навести его на подозрительные мысли.

Танька нахмурилась, посмотрела по сторонам, ища, где затушить сигарету и встала, чтобы отнести ее на кухню. Марина попутно сунула ей свой окурок и пока Танька отсутствовала, снова посмотрела на затертую бумажку.

− Тогда езжай на дачу одна. Он все равно к тебе приедет, продукты привезти или еще что-то. Вот тогда мы и придумаем что-нибудь, − крикнула из кухни Танька.

«Ну одна, еще куда ни шло, − задумалась Марина. − Мне нравится этот сосновый бор, в котором, по чьему-то недоразумению, затерялась дача Валерия Семеновича».

Дом-то и дачей назвать нельзя. Высокий, но очень узкий, он стоял как терем, посреди сосен и берез, загороженный ветвями от нескольких других домов, также разбросанных между деревьями. Огородных посадок ни у кого не было, земля не позволяла собрать даже скудный урожай, но чувство потерявшейся маленькой девочки в дремучем лесу у Марины всегда возникало, когда она появлялась в это месте и именно, за параллель со сказкой, ей так понравилась эта глушь.

− Хорошо, я попробую выбраться на дачу, − собралась с духом Марина. − Сейчас самое время хандрить под дождь, в этом уединенном лесу.

− Прекрасно! − расцвела в улыбке Танька. − Ты пойми, каждый должен выложиться в этом деле, как сумеет, только тогда будет результат.

− Ага, тебе легко говорить, все урегулирование вопросов, я беру на себя.

− Не кисни, зато я беру на себя большинство технических вопросов.

− Это каких?

− Кто шланг резать будет? − она подняла вверх палец. − То-то же. На тебя надежды никакой.

В итоге, они договорились, что действовать надо немедленно. Впереди зима и это может несколько осложнить их планы.

− Сегодня воскресенье, значит это будет служить отправной точкой. На следующих выходных, ты уже должна жить на даче минимум два-три дня, − напутствовала ее Танька у порога.

− Для чего? − спросила Марина.

− Для того, что вполне будет логично, что тебе, что-то, может понадобиться. Правильно?

− Допустим. А если приедет не Антона, а его водитель?

− У него есть водитель?

− Да, служебные машины же у них есть.

− Вот, почему медлить нельзя, − уверено заявила Танька. − К выходным, он будет свободен, и, если от тебя поступит какая-то просьба, он сможет приехать лично. Будет еще лучше, если он останется на ночь.

− Он не останется…

− Так соблазни его.

− Будет еще лучше, если мы обойдемся без плана Б, − парировала Марина. − Не забывай, что ему там некомфортно, у него там умерла мать. Они, вообще, с отцом, подумывали продать этот дом. Где гарантии, что он останется там с ночевкой? Так что будем следовать плану А. Сделаем все сразу.

− Тогда придется нам разделиться, − Танька в упор посмотрела на Марину. − А без помощи я не знаю сколько провожусь.

− Купи шланги домой и потренируйся, − усмехнулась Марина.

− Я-то потренируюсь, а ты тренируйся, чем будешь отвлекать мужа часа на два, чтобы он забыл о не комфорте и о своей машине, − ответила Танька в отместку.

− Придется попотеть, − вздохнула Марина.

− Хорошо. На месте решим об условных знаках, чтобы мне, не попасться ему на глаза, или не дай бог, вообще, под машиной, − заключила Танька.

Глава 14

Когда Марина вернулась домой, Антона уже не было. Об этом легко можно было догадаться по отсутствующим ботинкам. Но тем лучше. Марина не боялась, что Антон может что-то заподозрить из-за ее желания поехать в такой месяц на дачу. Он знал, что она любила этот дом, но сам не разделял ее восторга по поводу лесной глуши, считая, что в подобном доме можно жить только после выхода на пенсию, сидеть у большого камина и перечитывать книги из отцовской библиотеки.

Марина ходила кругами по гостиной и нетерпеливо бросала взгляд на часы. Почему, когда он нужен, ему надо неизвестно где пропадать? Невыносимо ждать. Самое интересное, за неделю, она его второй раз ждет с работы, как примерная жена. Обычно, она, в это время уже находится в своей комнате. Замечает ли он ее необычное поведение? Интересно, как он, вообще, отреагирует на ее желание уехать на дачу? Несомненно, воспримет, Маринин отъезд, как очередной протест семейной жизни.

Спать она решила не ложиться, пока не дождется Антона. И не заметила, как задремала в кресле, перед телевизором в гостиной. Голос диктора мягко ее убаюкал и она, видела себя во сне, гуляющей в сосновом бору, с букетом красных листьев в руках и чувствовала себя умиротворенно и радостно, одновременно. Во сне, она была именно такой, какой мечтала быть в своей новой жизни.

Щелчок замка входной двери разбудил ее, она рассеянно поморгала глазами. Слишком резкий переход из такого замечательного сна в суровую реальность, лишили ее решимости и теперь она не знала, как требовать от Антона поездки на дачу.

Марина коротко вздохнула и приготовилась жаловаться на осеннюю депрессию, которая, якобы, постигла ее, но увидев его лицо, недоуменно остановилась. Антон светился радостью, он улыбался и торжественно протягивал ей букет красных гладиолусов. В слабо освещенной прихожей, букет, на мгновение, показался похож на красные кленовые листья из своего сна. Она даже подумала, что еще спит, и Антон ей снится, улыбающийся и удивительно, не сильно раздражающий ее. Но, через пару секунд, она разглядела цветы и они, и Антон принесли ей полное разочарование. Она сама не знала почему, но ей хотелось убежать куда-нибудь, все бросить и все забыть. Даже Славку.

«Наверное, так люди становятся отшельниками», − грустно подумала она, поднося к лицу охапку цветов. − «За какие-то пару секунд мне опротивела моя жизнь настолько, что захотелось забыть даже свое имя».

− Цветы? Скоро это станет ежедневной традицией. Опять без повода? − спросила она, чувствуя, что магия ее волшебного сна полностью покидает ее и она с трудом, но возвращается в свой обыденный мир.

− Повод? − Антон все улыбался. − Новая машина.

− Машина? − Марина приподняла даже брови. − А эта?

− А поздравления? − в тон ответил ей Антон, он повесил свой плащ и прошел на кухню.

− Поздравляю. Ты решил поменять машину? − она прошла вслед за ним.

− Не я, отец. Он решил сделать мне подарок.

«О.., так мы даже не потратились. Спасибо, Валерию Семеновичу, за беспокойство о будущем своей невестки».

− А эта машина? Тоже останется?

− Эту продам. Вернее, уже почти продал. Покупатель нашелся сразу, только он из другого города, − Антон достал бутылку шампанского из портфеля и стал снимать золотую обертку.

«Даже шампанское! Видать, ты слишком рад этому подарку».

Марина достала из шкафчика небольшую вазу и налила в нее воды.

− Только пока похвастаться машиной не могу. Заказ ждать придется три месяца, − он разлил шампанское по бокалам.

«Видать, дорогая», − подумала Марина, задумчиво расставляя цветы в вазе. − «Отец, точно, не поскупился на своего сыночка».

− Я предлагаю выпить за удачную сделку, − сказал он, подойдя к ней со спины и протягивая ей через левую сторону бокал с шампанским.

Марина медленно повернулась, взяла бокал и слегка чокнулась с ним. Она отпила всего один глоток, шампанское показалось ей слишком сладким. Новость о новой машине немного обескуражила ее, она не могла собраться с мыслями, чтобы начать свою подготовленную речь. Антон, тем временем, допил свой бокал и ушел в свою комнату переодеваться. Марина взяла сигареты и вышла на балкон. Она знала, что он отрицательно относится к ее перекурам дома, тем более в его присутствии, но ей было наплевать. На свежем воздухе стало прохладно, и она пожалела, что не накинула, хотя бы кофту на плечи.

− Надо бросать курить, − сказала сама себе Марина, глядя на свою тонкую сигарету.

Она пообещала себе, что как только размотается с этим делом, в первую очередь, что она сделает, это бросит курить. Сейчас, при таких напряженных днях, сделать это, просто невозможно, на сигаретах держалось все ее самообладание.

Марина глубоко затягивалась и рассеяно осматривала двор. Скамейки были пусты, где-то слышался голос влюбленной пары, а вдалеке, изредка, сигналили клаксоны автомобилей. Выдыхаемый сигаретный дым, смешиваясь с ее собственным теплым дыханием, на фоне черного неба густо клубился, словно она была Змеем Горынычем из русской сказки.

«Я и есть Змей Горыныч», − подумала Марина. − «Только я реальная и человекоподобная, но чудовищности во мне нисколько не меньше».

На последней затяжке, когда она уже собиралась повернуться к балконной двери, неожиданно заметила, что на привычной месте отсутствует машина Антона. Выбросив сигарету, она поспешила за разъяснениями.

Антон был в своей комнате, и она несколько колебалась, прежде чем постучать. Но не стала входить и дождалась, когда он сам откроет ей дверь.

− Что ты там говорил на счет продажи своей машины? Ты ее уже продал? Ее нет во дворе. − стараясь придать голосу спокойствие, спросила Марина.

− Нет, я только нашел покупателя. Машина еще у меня, − ответил он, стоя в дверях. Приглашать в комнату он ее не стал, да и она сама, не была уверена, что войдет. Антон уже переоделся и стоял перед ней в тонком синем халате, который на груди был распахнут и виднелся маленький крестик на золотой цепочке.

− Ее нет там! − воскликнула она.

− Я ее поставил с торца дома. Она после мойки, а там единственное сухое место после дождя. Да и выезжать мне в пять утра, на своем месте в это время, будет все заставлено машинами, не выедешь раньше семи, ты же знаешь.

У Марины было еще много вопросов, но боясь вызвать подозрение, она лишь неопределенно пожала плечами и ушла не прощаясь. Только у себя в комнате она перевела дух и в раздумье заходила кругами по комнате.

Что же это получается? Он нашел покупателя на свою машину? На машину, которую они с Танькой, хотели испортить!? Что же делать? Так нельзя. Мы к другому плану пока не готовы. Наша задумка рушится ко всем чертям. И все из-за него, будь он неладен. Это что же получается? План с дачей отменяется? Похоже на то. Придется действовать по новым обстоятельствам.

Марина ходила туда-сюда, даже не замечая, что постоянно наступает на пульт от телевизора, брошенный утром у кровати.

«Надо же, спутались все наши планы, − неистовствовала Марина, шумно выдыхая. − Что он там сказал? Уезжает в пять утра? Куда это он в такую рань собрался? Неужели нельзя все по-человечески объяснить? Куда, когда? Вот, черт, хоть бы предупредил заранее».

Марина остановилась и даже коротко рассмеялась, когда представила себе разговор:

«Антон, не могли бы вы, своевременно предупреждать нас о своих планах, а то мы не можем составить план убийства из-за вас».

Она уснула раздраженная, поэтому особо не удивилась, когда утром, в голове появилась пульсирующая боль.

«А все из-за него», − подумала она о муже, почему-то сваливая свое плохое настроение на него.

Она встала, неспеша потянулась и вышла в тонкой сорочке на кухню за сигаретами. Время было семь утра, поэтому она удивилась, когда обнаружила признаки присутствия Антона в квартире. Она испуганно метнулась в свою комнату, забыв о своем желании покурить, и притаившись за дверью, лихорадочно рассуждала:

«Почему он еще дома? Он же сказал, что уедет в пять утра. Что же получается, проспал?» − она лихорадочно стала надевать свой халат и только запуталась в вывернутых рукавах. Раздраженно кинула его на постель, стала стаскивать с себя сорочку. Она уже услышала, как Антон вышел из комнаты и зашел в ванную.

Было не похоже, чтобы он торопился, он собирался обыденно, как всегда, по утрам на работу. Марина, надела, что попало под руку в ящике, бежевые лосины, синюю длинную рубашку и вышла из комнаты. В ванной слышался плеск воды в душевой кабине, и она на цыпочках прошла на кухню. Бутылка с шампанским так и стояла откупоренная на столе со вчерашнего вечера, и она отпила прямо из бутылки пару больших глотков, чтобы унять мелкую, предательскую дрожь. Дыхание у нее стало тише, а голова магическим образом перестала шуметь. Чувствовала она себя, как похмеляющийся утром алкоголик. Но, как это было не омерзительно, шампанское повлияло на ее пульс, он успокоился, а она стала чувствовать себя немного увереннее. Теперь захотелось курить, но Марина героически решила переждать уход Антона на работу или куда он там собрался.

Она уже услышала, как он вышел из ванны и прошел к себе в комнату одеваться. Торопливо, она сделала еще несколько глотков шампанского и еле успела убрать бутылку и сполоснуть бокалы. Теперь она стояла лицом к окну и ждала его появления.

Может быть, он и удивился, увидя ее на кухне, но тем не менее не подал вида. Он молча, включил кофеварку и загремел ключами.

− Ты что? Проспал? Ты говорил, что уедешь в пять часов, − спросила Марина, обернувшись к нему лицом.

− Нет, я не проспал. Я выезжаю завтра утром. Сегодня у меня срочные дела, машину трогать не буду, а завтра отгоню ее своему покупателю, − он стоял и сцеплял запасной автомобильный ключ к такому же ключу.

− А сам он не может забрать?