Игра в судьбу

–Моя школьная любовь – белорусский мальчишка-велосипедист, учился на два класса старше, кстати, тоже Игорь. Гогочка и научил идиоматическому русскому. К сожалению, велосипеды он любил больше, чем меня.

Марта и Алиса тоже изъясняются по-русски. Учить 3-4 языка в школе – обычное для Латвии дело. Здесь откажут в работе даже секретаршей, если девушка не владеет 3 языками устно и письменно. О менеджерах средней руки и выше, и говорить нечего.

За несколько евро бармен подсказывает, у кого можно купить "травки". Курим, танцуем, пьём и снова танцуем.

Илга замужем 8 лет, детей нет. Муж-сантехник, вечно пропадает на заработках в Англии. Они копят деньги на постройку собственного дома. Когда-нибудь, построив коттедж, парочка сильно удивится, насколько чужие люди окажутся запертыми в его четырёх стенах.

В середине знакомства рассказываю о ребятах и планах на выходные, моя "скастуле", задав три уточняющих вопроса, соглашается. Праздник жизни перемещается на яхту.

Мы собираемся в кают-компании, чтобы перевести дух, да и пить вместе веселее, и вновь расходимся по каютам, и снова возвращаемся в "гостиную". Играем в "города" и "бутылочку"… Как нестранно, такие дебильные игры подшофе с незнакомыми людьми проходят на «ура».

Разгорячённые Марта и Алиса решают не ограничиваться Костей с Валерой, устраивают лёгкое лесби-пати. На предложение присоединиться, Илга шутливо отказывается. Вскоре, «великолепная четвёрка» отправляется в кормовую каюту Кости. Интересуюсь у своей пассии, почему отказалась?

– У меня есть несколько табу, в том числе на секс с женщинами, и с двумя и более мужчинами.

– И чем связано…?

– Ещё в студенческом общежитии, до меня дошло, что у каждого есть свой предел, и не стоит переходить свою черту. Идти на поводу сексуальных фантазий и желаний так же опасно, как бездумно предаваться фантазиям кулинарным. Великолепное рождественское меню – ужасно в качестве

повседневного. Поджелудочная и печень могут не выдержать. Вседозволенность в сексе, разрушает личность не хуже, чем алкогольная вседозволенность разрушает печень. Не помню, кто сказал, но это

действительно так: "бойтесь своих желаний, они могут осуществиться!"

– Прости, я часом не монахиню закадрил? – шутливо интересуюсь, целуя хрупкие пальцы её левой руки.

–Нет, я инженер, и привыкла мыслить рационально. В идеале, вообще должен быть один партнёр!

–Ну и вот как быть верным своей жене, когда есть ты? Уверена, что твой муж разделяет твои просветлённые взгляды?

–Да я об идеальной ситуации. Соломенной вдове, с двумя кварталами без личной жизни – извинительно, да и ты, неизвестно когда увидишь супругу…

Даже с точки зрения здоровья, если посмотреть… У постоянных партнёров – общая микрофлора, и она работает лучше, чем пробиотики во всяких там "активиях". Правильное всегда ещё и самое гармоничное, и полезное, это я как архитектор и кулинар тебе говорю.

–Получается, гарем из 10 постоянных партёрш – полезней моногамии с "имунеле" и "активией" в 10 раз?

–Дурак! В меня летит подушка с дивана. Начинается борьба и я капитулирую. -Ну что, Гогочка, сделаешь массаж стоп, пока твой дружище поработает головой? – спрашивает Илга. Смеёмся, и обнявшись уходим в мою каюту.

Ещё ночью шумная компания ныряла голышом в холодную воду Западной Двины из сауны Яхт-клуба "Liepaja", а уже днём, солоноватый встречный ветер, выдул остатки похмелья. Напоминая только о духах Илги.

В Польше не всё такое качественное, как в Прибалтике, зато дешёвое, особенно выпивка. Виной тому акцизы на алкоголь, у ляхов они самые низкие в Европе. Закупившись провиантом и спиртным в курортном Свиноуйсце, идём на встречу Атлантике, в немецкий Киль.

Звонит майор. Выслушав отчёт, Александр Николаевич держит паузу 6 секунд.

–Игорь Владимирович, вы понимаете, что можете не доплыть до Израиля?

–И что вы предлагаете?

–Сбежать и добраться до ближайшего консульства. В крайней случае, можем перехватить вас в нейтральных водах, запеленговав по телефону.

–Спасибо, надо подумать.

–Думайте быстрей, если что, я всегда на связи. И удачи, она вам очень пригодится!

На всякий случай, вытаскиваю аккумулятор из смартфона.

Пока двигаемся по Балтике галсами, море не перестаёт бушевать и бить промозглым, западным ветром. Одежда делится только на два вида: сырую и влажную. Высушиться невозможно. Вечером, в открытом море, к "Шексне" подходят вежливые и очень сдержанные немецкие

пограничники, проверяют документы, пробежавшись с пуделем по каютам и растворились в стальном, пахнущем йодом сумраке.

– МДМА искали, не иначе! – Валера подмигнул невозмутимому Косте.

– Да уж, неужели опять "колёса" стали возить? – Оба как-то странно посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Детвора города Киля развлекается тем, что выходит на дамбу и буквально ложится на ветер.

– Да-а, всё как всегда в это время, – говорит Константин и вздыхает.

Когда-то он был женат, и под Калининградом у него тоже растёт сын.

– Порывы ветра до 9 баллов. Чтобы не порвало парус, пойдём Кильским каналом в Ваттово море, далее, по внутренним каналам Голландии до Амстердама, – поясняет посерьёзневший Валерий.

С Константином они вместе ещё с Нахимовского училища в Питере, там же закончили военно-морскую академию имени Кузнецова. Вместе служили под Калининградом. В девяностые от них ушли жены.

Офицеры тогда получали копейки и просто выживали, без перспектив на будущее. Не знаю, что они там продали, но, купив свою первую, яхту за 2000 баксов в Финляндии, такую же доходягу, как и они сами, Костя и Валерий начали приводить её и себя в порядок. Занялись контрабандой и

катанием туристов. Развлекая уставших чиновников с "братками". Как-то они крупно попались, дело замяли, но из военно-морского флота пришлось уйти.

Впрочем, тридцатифутовая шведская яхта стоила дороже 2000 долларов. Пожилая финская пара давно на ней уже никуда не выходила. Яхтинг свёлся к налогам и ежегодным счетам за стоянку. Тут-то их и нашли Костя с Валерой, обшаривавшие все яхт-клубы на Балтике, до которых только

могли добраться. Если бы не море, оба тихо спились, как это часто случается с моряками и офицерами, стоящих на вечном приколе кораблей, постепенно превращающихся в утиль вместе с командой.

Весёлый Валерий тормошил и не давал киснуть флегматичному Константину, а Костя "стабилизировал" мятущегося Валерия.

Кильский канал привёл "Шексну" на Эльбу. Константин рассчитал так, что лодка вылетела из её устья, как пробка из бутылки, вместе с двухметровым отливом, а с приливом ворвались в Ваттово море, которое в отлив представляет собой сухопутную равнину, покрытую лужами.

Пройти этот памятник Юнеско, можно только на приливной волне, успев добраться до голландского города Харлингена по большой воде. А там, уже спокойно, внутренними каналами идём до Амстердама.

И эта часть путешествия сопровождается резким ветром, и моросящим, кажущимся вечным дождём. Над всем этим безобразием висит однотонное, свинцовое небо.

Проходя Кильским и голландскими каналами, этими искусственными водными артериями, создаётся впечатление, что они здесь вместо дорог. Дома стоят на самом берегу. Рядом привязаны лодки. Множество ответвлений самого канала. Мосты оборудованы светофорами. Зажёгся

зелёный – пролёт поднимается, и корабль идёт дальше. Операторы через камеры видят подходящие суда и оперативно разводят пролёты путепроводов.

Кильский канал проходим почти без остановок. Парус на канале запрещён, лодки идут под мотором, стараясь держаться ближе к краю

канала, ибо сухогрузы постоянно шныряют в обоих направлениях гораздо быстрее любой яхты. Мимо Амстердама проходим в густом утреннем тумане.

Путь лежит в Ла-Манш. Пролив представляет собой воронку между Атлантикой и Северным морем, в это бутылочное горлышко устремляются не только ветра, но и приливные течения. Перепад воды достигает 12 метров, а скорость потока – 7 узлов. Константин сделал расчёт лучшего времени, и со стоянки снимаемся 4.45 утра. Несмотря на сильный встречный ветер, мощное попутное течение стремительно выносит яхту прочь из пролива.

Бискайский залив – это западное побережье Франции и север Испании, здесь океан похож на широко разинутую пасть, в которую ударяются атлантические ветра и течения. Отразившись от суши, в заливе иногда возникают опасные волны, длинною в десятки километров, идущие на тебя

сразу с трёх сторон.

Проходя Бискай, "Шексна" берёт курс на большой испанский город Ла-Корунья. Становится заметно теплее. Бесконечный, мелкий дождь вдруг закончился. Наконец-то можно просушить одежду.

Мне начинают доверять штурвал, и даже разрешают отстоять пять трёхчасовых вахт. Правда, не сказав, что всё это время работал автопилот.

Разноцветные верёвки начинают превращаться в синий, красный и жёлтые шкоты, постепенно мутируя до гика-шкота, фока-шкота и прочих голландских "ругательств". Вообще, яхтой может свободно управлять один человек. Лебёдки имеют два режима: ручной и автоматический.

Большой треугольный парус – грот, встающий во всю высоту мачты, находится позади неё. Нажатием кнопки, грот поднимается или скручивается в гик – горизонтальное соединение с мачтой, где он намотан рулоном.

Белая краска внешней обшивки парусника, оказывается тщательно отшлифованным алюминием. Вообще, весь корпус судна – алюминиевый.

Заход в Ла-Корунью нужен для пополнения запасов солярки, воды и чтобы просто постоять на твёрдой земле, пропустив стаканчик-другой испанского вина. Но главная причина в том, что капитанам хочется классической еды сотен поколений моряков – хамона. Ещё на римских галерах свиная нога могла храниться в подвешенном состоянии неограниченное время, хотя, кто бы ей позволил висеть больше трёх-четырёх месяцев? Платим по 35 евро за ногу. В магазинах для туристов, куда везут экскурсии прикормленные гиды, хамон продаётся за 55-65 евро и выше. Копчёной свининой лодка будет пахнуть всю мусульманскую Африку и даже в Израиле!

Отдохнув три дня и поправив такелаж, выходим в море.

Поравнявшись с Португалией, Константин предлагает зайти в Лиссабон.

– А что там для нас интересного? – интересуюсь я.

– Ну, как, по легализации наркотиков это первая страна в мире, Голландия просто курит в сторонке. Где ещё ты можешь купить совершенно законно кокаин? Смеёмся. Но с какой-то затаённой грустью смотрим на едва различимый португальский берег.

Встаёт солнце, восток расцветает, словно роскошный цветок опийного мака.

В Гибралтаре течения и ветер почти всегда западные, и для нас попутные, но в проливе большой поток сухогрузов и пассажирских судов. Яхты держаться как можно дальше от основного фарватера, ибо гигантские корабли идут со скоростью в 20 узлов и выше, а средняя яхта выдаёт примерно 7.

Проходя мимо города-крепости, не удержался и спрашиваю: – Мужики, а вы знаете, как англичане 310 лет назад захватили эту неприступную испанскую крепость, прежде чем сделать своей колонией? – и показываю рукой на Гибралтар – величественную скалу одноимённой британской колонии.

–Думаю, был доблестный штурм бравой британской морской пехоты, – предположил Валерий.

– Да, ты практически угадал. История похожа на "разгромом великой испанской армады", где рядовое сражение раздули до полного разгрома испанцев. На следующий год собрали свою "великую армаду" уже британцы, которых били в хвост и в гриву уже испанцы. Например, 12 испанских галер спокойно бросились в погоню за 150 британскими военными кораблями и,

потопив или поломав несколько судов, спокойно вернулись домой. А потом вышел отремонтированный испанский флот и порвал британцев на английский флаг так, что англичане подписали мирный договор на условиях, которые предлагали испанцы ещё до "разгрома" своей армады.

– Даже и не слышал о британской армаде. Так что там с Гибралтаром-то? Чувствую, опять какая-то закавыка?

– Правильно чувствуешь, Валерий! После робкой попытки штурма, окончившегося провалом, англичане решили действовать в присущей им манере. Дело в том, что защитники крепости отвезли жён, детей и матерей в монастырь. Англичане вломились в монастырь, и стали бить и насиловать женщин до тех пор, пока испанцы не капитулировали. Правда, молодцы?

-Постой ты со своим Гибралтаром! Костя, а когда у нас Рамадан? – Валерий сразу с лица спал.

– Чёрт, сейчас посмотрю…

– Что-то случилось? – неуверенно спрашиваю я, глядя на крайне озабоченные лица капитанов.

– Да в чём дело-то?

– «Шексна» идё на Восток, вдоль Северной Африки, – начал тревожно говорить Валерий, нервно размахивая руками. Здесь все сплошь мусульмане, в Рамадан правила особо ужесточаются, а у нас вина несколько ящиков! И как прикажете таможни на вход и выход проходить? Хочешь предстать перед судом Шариата за контрабанду алкоголя?

– Блин, что же делать? Вставать на якорь в Испании на неделю, пока всё не выпьем? Я Рижский бальзам обычно с чаем и кофе пью, мне столько чая не выпить!

И когда меня почти довели до белого каления, капитаны не выдержали и сложились от смеха… Минут через пять, вытирая слёзы и отдышавшись, шутники объясняют, что всё это фигня, если алкоголь задекларирован.

–Мы там ещё сами затаримся местным "дринком"! – глядя на меня сквозь слёзы и давясь от смеха, продолжает Валерий. – Арабскую водку пил?

В Марокко и Тунисе, виноделие отлажено французами великолепно, делали для себя! На моё возмущение таким шуточкам, отвечают следующее: это тебе за испанцев, нефиг из себя профессора строить, ариец!

– Подождите, а что с Рамаданом-то? До ночи все магазины и кафе будут закрыты. Пить, и есть будем только поздним вечером? – не унимаюсь я.

– В туристской зоне и в маринах, всё работает даже на Рамадан, и да, праздник был летом, – Костя улыбается.

–У каких "марин"? – не понимаю я.

–Марина, т.е. «морская», это специализированная стоянка для яхт, где можно зарядить аккумуляторы, заправиться, что-то починить. Как правило, есть гостиницы, бары, специализированные магазины… Да ты скоро сам всё увидишь…

Марокко.

Войдя из Атлантики в Средиземное море, поворачиваем в сторону Марокко и попадаем в… пену! Вода превращается в рвущееся из бутылки шампанское. "Шексна" ухает вниз, словно самолёт в воздушную яму. Палуба исчезает. К счастью, вспененное море вскоре заканчивается, и яхту вновь

окружает вода.

В Гибралтарском проливе, мощные глубинные течения стремятся в Атлантику, а поверхностные – наоборот. "Капучино" возникает на сильных перепадах дна, где течения сталкиваются лоб в лоб.

Вообще, Гибралтар – это мужик, крепость, скала, пролив и государство – одновременно. Четырёхсотметровый камень, ещё долго маячит у нас за кормой. Зацепившееся за его верхушку облако, делает "Геркулесов столб" похожим на шляпу Гэндальфа или "Одинокую гору", не хватает только пышущего огнём дракона Смауга.

Через 10 миль подходим к марине Смир. Стемнело. Красный бакен, маячащий посредине входа, намекает, что за него лучше не заплывать. Резко забираем вправо, почти прижимаясь к волнорезу. Швартуемся. Таможня работает круглосуточно, дверь в пустой офис открыта настежь. Несмотря

на огни вошедшей яхты, сюда никто не торопится. Костя вздыхает и привычно набирает номер, в офисе раздаётся звонок. Из темноты, опрометью несётся мужик в форме. Это дежурный полицейский, он ловит рыбу у заправочной станции, и мы его отвлекли. Проверочные звонки от начальства, видимо, случаются.

По правилам, пока не оформлен "вход", сходить на берег имеет право только капитан, он же заполняет все бумаги. Но я с Валерой выскакиваем на пирс и дожидаемся Константина, прохаживаясь у "Шексны". Какая же это радость – земля под ногами! Ни с чем не сравнимое удовольствие!

Марина большая, и окружена двухэтажными гостиницами и барами. Всё сделано для европейцев. Рядом с нами стоит несколько двух- и трёхпалубных моторных яхт. На их фоне, парусная "Шексна МА" кажется хорошей шлюпкой.

Утром связываюсь с офисом некой благотворительно организации. Встречаемся, как это здесь принято, под мятный чай с сахаром и длинные разговоры ни о чём: здоровье; "как добрались?", погода…. Обсуждаем план поездки. На следующий день, в 4 утра, выезжаем на двух джипах в сторону Западной Сахары. Со мною за компанию едет Валерий, Константин остаётся на хозяйстве.

Дороги на родине новогодних апельсинов отличные. Разрешённая скорость – 110 км в час. Много полицейских, но они не прячутся, как наши. Гордо и издалека демонстрируют форму и свои регалии. Насчитал 3 вида полиции: королевская, дорожная и обычная.

Попадаются надписи "Marocco" и "Morocco". Оба варианта правильные. Как я понял, "о" – это английская версия, а привычная для нас транскрипция – пошла от французов. Написание через "а" попадаются чаще, что естественно, это же бывшая французская, а не британская колония.

Несмотря на знойность страны, в королевстве есть даже горнолыжные курорты. Атласские горы дают о себе знать на большей части страны. Пейзажи чаще каменистые, желтовато-коричневатые, почему-то напоминают лунные, хотя, я на Луне никогда не был, ну да какие мои годы…

Вдруг, вижу на дереве снайпера в маскировочном "мохнатом" халате и кричу водителю, тыча пальцем вправо от дороги. Машины резко тормозят. Охрана, бросив нас с Валерием на пол джипа, с автоматами наизготовку, прячется за автомобили и начинает дико ржать. Оказалось, это обычный баран (в смысле животное), залез на дерево и жуёт листья! Суровая жизнь полупустыни заставит и не так раскорячиться, даже если ты обыкновенный баран… На

стоящих в отдалении друг от друга, чахлых деревьях расположились козы-древолазы.

Вроде бы вокруг пустошь: каменистая, желтовато-белёсая почва. Редкий, куцый кустарник и прочая, полуобморочная растительность, но тут же, словно из-под земли возникают пятеро мальчишек. Возможно, это пастухи рогатых "снайперов". Подростки настойчиво требуют у нас с Валерой денег. Если бы не охрана, возможно, автомобилю досталось от их посохов.

Едем почти на самый юг, ближе к границе. Охрана и водитель всё ещё смеются. Прекрасный повод подружиться для такого путешествия. Осматриваем три лагеря: один с бородатыми мужиками, и два смешанных; женско-детско-мужских. Надо подтвердить их общую численность, и соотношение детей, женщин и мужчин. Как я понимаю, несчастные пытались добраться до Сеуты – испанского города, находящегося на африканском берегу. Через него легче всего попасть в Европу. Но контрабандисты часто обманывают нелегалов, и они попадают в рабство. Продажные полицейские тоже пополняют пойманными иностранцами эти "лагеря беженцев".

Самый неликвид идёт в Мавританию, где рабство вообще в порядке вещей. Впрочем, судьба остальных будет не лучше.

Валера выбрал 6 девчонок, что бы предложить им сделку: мы вас выкупаем, вывозим на побережье, поим, кормим и через 2-3 недели отпускаем на все четыре стороны, взамен, трое мужиков получают крохи от их большой и чистой любви…

–Я всё понимаю: здоровые голодные мужики, но шесть!? Куда?! – пытаюсь взывать к рассудку капитана, и лично отбираю ещё двоих…

–Нельзя никого принуждать! Возьмём только добровольцев – парирует морской волк.

Для девушек, такой выбор оказался подарком судьбы, и все восемь тут же соглашаются. Восемь – это перебор, и капитан почему-то оставляет шесть.

Девушки поджарые, среднего роста, напоминают арабок, только с более тёмной кожей.

Начальство лагеря – берберы, выкатывают ценник по 300 евро за голову, предлагая в довесок купить 20-30 килограммов колумбийского кокаина из Сенегала, по совершенно бросовым для России ценам.

Кстати, если начинать общение с фразы "Ассалам аллейкум!", марокканцы обманут вас на меньшую сумму. Валера сбивает ценник на райские наслаждения до 80 долларов с гурии, и 1800 баксов за 90 грамм

кокаина. Предусмотрительно взятый автохолодильник, забитый банками запотевшего "пепси", играет в торге не последнюю роль.

Пришлось клятвенно пообещать внести в особые пометки отчёта, хвалебный отзыв о руководстве "пионерлагеря". Такой вот гоголевский "Ревизор", версия 2.0.

Обратно возвращаемся уже ночью. В это время на дорогах выставляют патрули. Как только узнают, что в машинах туристы, да ещё русские, не обкуренные и пристёгнутые ремнями безопасности, тут же отпускают.

Впрочем, если вы даже что-то действительно нарушили, делайте вид, что кроме русского языка, других вообще не понимаете, и улыбайтесь, шанс избежать наказания очень высок.

Наша охрана обалдела от такого поворота сюжета, и терпеливо дожидается нас, пока Валерка кормит своих наложниц в каком-то нетуристическом рыбацком трактире для местных.

В свете фар – знакомый памятник какому-то мужику на лошади, значит приехали.

В марине отводим девушек в душ, да и сами с удовольствием освежаемся.

На яхте расползаемся по каютам и тут же засыпаем.

Ноябрьское утро встречает нас солнцем в дымке, со стариной Цельсием в +20 на воздухе, и +19 в море, с довольно слабым ветром. Обычно, в это время, он весьма напористый и холодный.

Пока народ просыпается, я уже работаю. В готовой форме отчёта ставлю нужные данные, несколько абзацев с комментариями по увиденному в лагерях, и прочую беллетристику. По бумажке вписываю имена "пионервожатых", и хвалебные отзывы, – обещания надо выполнять.

Отсылаю всё это безобразие в закрытое сообщество любителей порно в "Телеграме". Закодированное сообщение уходит в виде пары фоток с голыми тётками. Подтверждение и номер пакета пришли через 3 часа, тоже в виде картинки. На фото белого парня шпилят два негра.

Встав, умывшись и позавтракав, девушки делают экспресс-тесты на СПИД и гепатит С. У Амшету из Мали, Нахе и Мюриэль с Кот-Д'Ивуар – результат положительный. Всех девушек выгоняют в кокпит, то есть наверх яхты. Валерий и Константин аккуратно снимают одну ламель вишнёвого дерева в обшивке "Шексны", и достают плотный белый пакет с нужным номером. Всё те же две тойоты с охраной, привозят меня в "благотворительный фонд", где опять за сладким мятным чаем, с ещё более сладким печеньем шбакия, под стрёкот счётной машины, я расстаюсь с деньгами.

Возвратившись, вижу, что девушки, кроме инфицированных, сидят в кокпите и пьют вино с хамоном, причём две из них, Джене и Агье, – мусульманки. На столике лежит "шербет", – купленная Валерой в одном из лагерей разновидность местного гашиша. Девушки много смеются и просто сияют счастьем и негой. С остальными, по всем внутренним помещениям яхты, кроме моей каюты, совокупляются такие же "просветлённые" Костя и Валера. Услышав о моём возвращении, хватают меня за руки и

тащат внутрь, чтобы показать женское обрезание у Мюриэль: клитор и малые губы у неё отсутствуют. Этот глубоко языческий ритуал стал иконой стиля для истовых мусульман африканского континента. Капитаны раздвинули у сидящей на штурманском столе, полупьяной Мюриэль ноги и вагину, и, показывая пальцами, объясняют, что и как…

Обалдевший от увиденного, и ещё больше от капитанов, только и могу, потрясая руками, выдавить из себя: – Вы с ума сошли?! Что тут творится?!

– Так это, деньги же плАчены, – сражает наповал Валерий.

Не считая лихо заломленной на затылок белой офицерской фуражки, он совершенно голый. На Косте, фуражку дополняет бежевая безрукавка, с погонами капитан-лейтенанта, застёгнутая на одну пуговицу.

– Спокуха, предохранение по полной, не первый же раз! – возражает Валерий. Бактерицидной смазкой и "Цитросептом", в чудовищных объёмах, они мажут девчонкам даже рот, бегая после каждого соития в душ, спринцуя и отмывая члены. Остальные девушки тоже спустились вниз, довольно живо обсуждают происходящее и глупо хихикают. При виде смеющихся женщин, у капитанов открылось уже третье или четвёртое дыхание, и они снова

принялись дарить радость межличностного общения трём грациям. Я, конечно же, отказался присоединяться и вместе с остальными фройляйн направился к лестнице.

–Вы, когда спринцуетесь, хотя бы презервативы снимать не забывайте! – советую капитанам и выхожу наверх.

У африканцев нет христианской стеснительности, сами понятия; секс, грех, порок и стыд у них не пересекаются с половыми отношениями. Дети природы! Дискомфорт и муки стыда у них такие же, как у лосося во время нереста. За измену жены, местный Дон Жуан отдаёт рогоносцу курицу

или две, редко, когда приходится откупаться целой козой. Впрочем, если в России 3% отцов не знают, что воспитывают в своих семьях чужих детей, что уж говорить об Африке!

Отбрасываю кормовую платформу, и она горизонтально зависает в паре сантиметров от воды. Идём купаться. Оказывается, на родине девушек, купание – это довольно редкое развлечение. Крокодилы, всевозможная зараза, грязная вода или её полное отсутствие, делают водные процедуры в Африке довольно редким и экстремальным развлечением. Для девчат, будь они трезвые, вода могла бы показаться холодной, но не в этот раз. После ныряний, тоже берусь за алкоголь. Мой личный коктейль – "Чёрный алмаз". Это две части водки и по одной части "Мартини" и "Рижского бальзама", придающего напитку тёмный, насыщенный цвет.