Солнце для принца

– Да-да! Синьору Газальер у нас слушалась только Тициана! А я нет! Девочки, вот я прогуливала и что получилось? Вышла замуж за игрока, который разорился, играя в баккару и после этого пьяный вывалился из гондолы и утонул! Где был мой ум, когда он соблазнял меня своими страстными речами? Хотите тоже совершить подобную глупость – прогуливайте дальше!

Подобная перспектива так ужаснула сестер, что они мигом поднялись на ноги и выскочили из комнаты Тицианы, что-то пробормотав о недоделанных заданиях.

– Азалия, как тебе не стыдно! – пряча улыбку, тихо сказала Тициана.

– А разве я не права? – Старшая сестра уже помогала мадам Лефлер снимать платье с девушки. – Вот будут постарше и поймут, что я только по собственной глупости приняла увлечение за любовь. Теперь раскаиваюсь. Плохо, конечно, это признавать, но я рада, что стала вдовой. Надеюсь, что еще встречу свою судьбу….

– Ах, Азалия, конечно встретишь. – Голос был глухим из-за вороха юбок, которые в этот момент надевались Тициане на голову. – Я даже не сомневаюсь!

– Спасибо, дорогая! Теперь хватит говорить обо мне и давай заниматься твоим приданым!

– Слово приданое – звучит очень удручающе, ты не находишь, Азалия?

И все таки, старшая сестра расхохоталась.

– Тициана, я скажу отцу, чтобы он больше не занимался с тобой философией!

– Дорогие леди! – прервала их мадам Лефлёр. – Очень жаль вас прерывать, но если я не ошибаюсь, сегодня у леди Тицианы премьерный выход в свет, поэтому надо поторопиться! Времени у нас не так много.

Тициана так ждала этого вечера, так о нем мечтала, так боялась! Первый в ее жизни бал, первый выход в свет! Ей скоро исполнялось 18 лет, почти все ее подруги уже были замужем, и половина имела детей. Она должна была дебютировать раньше, но у ее старшей сестры Азалии умер муж и она стала вдовой. Все семейство было год в трауре.

Девушка смотрела на свое карнавальное платье и радовалась. Она немного стеснялась своей яркой внешности, поэтому выбрала для бала-маскарада образ Клеопатры.

Августина помогла заколоть непослушные локоны в тугой пучок на затылке, а затем надела черный парик с короткими волосами до плеч и густой челкой. Белое платье с длинными рукавами спадало на пол прямыми строгими линиями. Золотыми нитями были обшиты подол платья и широкие рукава. Девушка подчеркнула узкую талию золотым ремешком.

А затем в ход пошли украшения. В поисках их Тициана полгода назад обегала всю Венецию. Широкое ожерелье почти полностью закрывало шею и спадало на грудь красивым египетским орнаментом. Тяжелые браслеты на руках дополняли набор. На голову золотой обруч, который венчала голова сокола. Эта птица в древних египетских мифах отождествлялась с богом Ра – богом солнца. А она в своей семье и была солнцем. Пусть это всего лишь тонкий намек, который вряд ли поймут окружающие, но Тициане было приятно лишь оттого, что это понимала она сама.

Затем Августина угольками подвела ей глаза. Широкие черные стрелки по верхнему и нижнему веку проходили по вискам до линии роста волос.

Тициана не могла себя видеть, поэтому вопросительно посмотрела на сестру: – Ну как?

Азалия просто молча качала головой. Она видела грубые изображения этой женщины в Венеции. Их было полным полно на рынке. Клеопатру изображали на монетах, медальонах, папирусах, древних вазах и статуэтках. Девушка видела даже фрагменты настенных изображений. И, честно говоря, не понимала стремления Тициана выглядеть именно так. Но сейчас здесь не было ее озорницы сестры, перед ней стояла египетская царица. Что-то детское и ранимое исчезло, оставив неизвестно откуда взявшуюся сексуальность.

У Азалии мурашки побежали по рукам. Тициана всегда была красива, но эта красота была какой-то опасной.

–Ты на себя не похожа… – других слов у Азалии не было.

– Я этого и добивалась, верно? – в голосе Тицианы появилась неуверенность.

– Все хорошо, поверь! Просто ты совсем другая. Тебе даже маска не понадобится. Тебя никто не узнает.

– Меня и так никто не знает.

– Там будут твои подруги! Папины друзья и деловые партнеры, которые бывали у нас в гостях, и знают как ты выглядишь. Подшути над Амадеей! Пусть она попробует тебя узнать! Потом мне расскажешь.

Тициана с облегчением кивнула, а Азалия, будто о чем-то вспомнив, спросила:

– Кстати, дорогая, не слишком ли много украшений? Твоя кожа…

– На вечер меня хватит! – перебила Тициана. – Не о чем переживать.

Дверь в комнату тихонько открылась и Франческа с Марией сунули свои любопытные головки в щель.

– Тициана! Мы устали тебя ждать внизу! Ты скоро?

Азалия махнула им рукой, чтобы они зашли. Сестры тихонько хихикая, зашли в комнату. А Тициана обернулась к ним лицом: – Ну как?

Азалия и Августина с удовольствием наблюдали, как вытянулись их лица.

– Просто потрясно! – Франческа, как всегда, не полезла за словом в карман. Все находящиеся в комнате весело рассмеялись.

Мария и Франческа с восхищением стояли рядом и рассматривали девушку. Они очень радовались за сестру и мечтали, что скоро наступит такой день и в их жизни.

– Ах, Тициана, ты там будешь самой заметной и яркой. – Воскликнула Мария.

– И самой красивой! – добавила Франческа.

Тициана смутилась. Она прекрасно знала, как ей далеко до красоты. Вот все ее сестры были красивы. Каждая по разному, но все одинаково прекрасны. Девушка искренне не понимала, почему они считают красивой ее.

Ее старшая сестра Азалия была копией отца, чистокровного венецианца – герцога Пауло Аньежио, смуглокожая, черноволосая и голубоглазая. Высокая, со всеми нужными выпуклостями в нужных местах, она была очень популярной девушкой во время своего дебюта.

А Мария, которой сейчас было 15 лет, была копией матери, шотландки по происхождению. У нее была очень белая кожа, как и у Тицианы, голубые глаза, светлые волосы и хрупкое телосложение.

Франческа в свои 12 лет тоже обещала стать очень красивой девушкой. Пожалуй, самой красивой из всех сестер. Она унаследовала от матери светло-голубые глаза и белую кожу. От отца ей достались смоляные волосы и высокий рост.

Девушка смотрела на своих сестер и искренне радовалась за каждую. Наверное, со временем Тициана смирилась бы с рыжими волосами, если бы не насмешки ее подруг. Ох, сколько слез она пролила из-за этого. Самое безобидное из ее детских прозвищ было – морковка! И сколько мама не убеждала ее, что они просто завидуют, ничего не помогало. А потом мамы просто не стало. И когда отец начал говорить ей тоже самое, она просто не верила. Домашние просто очень ее любят, вот у них и предвзятое мнение. Это доставляло Тициане множество проблем и комплексов. Но насмешки друзей прекратились, когда девушке исполнилось 16 лет. Из девочки она превратилась в девушку.

Неожиданно выросла грудь, а талия уменьшилась до такой степени, что фигура стала напоминать песочные часы. Непослушные кудрявые волосы Августина стала укладывать в красивые и замысловатые прически, вместо обычной косы. Глаза чистого зеленого цвета, напоминали адриатическое море в шторм. Они смотрелись неправдоподобно большими на маленьком лице, также выделялся крупный рот и полные губы.

Тициана замечала, что нравится мужчинам. Она была далеко не дурой. Иногда идя по площади, сопровождая отца в церковь, она бросала взгляд на мужчин и у них начинали заплетаться ноги. Некоторые, будучи представленными ей, не могли вымолвить ни слова.

Герцог никуда не отпускал ее одну или в сопровождении сестер. Их всегда сопровождали слуги-мавры. Могучие и черные, как эбеново-дерево, они вызывали страх у прохожих, что и требовалось отцу.

У сестер был еще младший брат, Федерико, но ему было всего 7 лет, он был еще маленький. И девочки с ним почти не играли. Часто даже не вспоминали про него.

Сейчас Тициана судорожно вздохнула и посмотрела на сестер, судорожно сминая подол платья в ладонях.

– Ну что, я пошла? – голос немного дрожал от волнения.

Сестры кивнули одновременно, а Франческа запрыгала от нетерпения.

– Ах, Тициана, ну иди уже скорей! Завтра я первая запрыгну тебе в постель и потребую рассказа во всех подробностях!

– Договорились, Фра! Только давай не очень рано, а то я не знаю, как поздно приду!

Тициана протянула руки, и сестры бросились ее обнимать. У девушки было странное чувство, будто она прощается с ними навсегда. Тициана постаралась отогнать от себя дурные мысли. Верная Августина стояла в уголочке спальни и утирала глаза передником.

– А теперь пойдем скорей, отец тебя уже заждался! – Азалия потянула сестру за собой.

Сестры разомкнули объятия, и Тициана направилась к выходу. Внутри все немного дрожало, но она старалась это не показывать. Как жаль, что она не может посмотреть на себя со стороны. Вот бы изобрели такой предмет, который позволял бы делать это. Все женщины мира сказали бы изобретателю спасибо! Она быстро спустилась по лестнице, улыбаясь своим нарцисским мыслям, где ее уже ждал отец.

– Папа! – воскликнула она неуверенно и отец обернулся. Девушка развела руки в стороны и закружилась перед ним, демонстрируя свой наряд.

Герцог внимательно посмотрел на Тициану, а потом перевел взгляд на Азалию. Старшая дочь прекрасно поняла внутреннее смятение отца, она покачала головой, прося его промолчать. А Тициана весело щебетала, рассматривая одежду отца.

– Где твоя фантазия, папочка? Юлиев Цезарей на маскараде будет очень много! Как я тебя отыщу среди них?

– Не переживай, Тициана! – герцог немного оправился от шока. – Я не отойду от тебя ни на шаг! Тебе не придется меня искать!

Отец взял ее за руки и развел в стороны, рассматривая ее со всех сторон.

– Ну как? – в голосе Тицианы слышалось нетерпение. – Я тебе нравлюсь?

– Ты слишком красивая….

– Да ладно, папа! Не придумывай глупости! – девушка рассмеялась, кружась вокруг себя, будто слушая музыку.

– Я совсем….

– Отец, сколько можно тянуть. – Азалия прервала их диалог, принимая из рук слуги свой плащ. – Мы и так опаздываем. Граф Морозини не будет нас ждать! Мы опоздаем на представление!

Герцог Аньежио пожал плечами, подмигнул Тициане и взял из рук дворецкого свой черный плащ и белую маску-бауту, которая закрывала лицо полностью.

Девушки же приготовили для себя полумаски, которые оставляли открытыми нижнюю часть лица. У Азалии маска была черного цвета и отделана яркими перьями, у Тицианы золотистого цвета и ничем не украшена. Она подумала, что снимет ее сразу по приезду, ее и так никто не узнает.

Девушки заняли в гондоле места в каюте, отец сел рядом, но уже снаружи. Сопровождающие их двое мавров еле уместились на краю лодки. Гримо, их молодой и сильный гондольер аккуратно вырулил на середину канала.

Палаццо графа Морозини находилось на площади святой Марии и отличалось огромными размерами и наличием своего театра, где во время карнавала граф устраивал театральные представления. Вход был только по специальным приглашениям и только для избранных аристократов города.

Они доплыли довольно быстро, но на улице уже стемнело и немного похолодало. Был конец ноября, и Тициана поплотнее закуталась в свой плащ.

Пристань у палаццо графа была заполнена яркими гондолами, и Гримо пришлось потрудиться, чтобы найти место для причала. Когда лодка плавно ткнулась в деревянный причал, лакеи графа уже протягивали руки, чтобы помочь выйти высокопоставленным гостям.

Тициана вышла вслед за Азалией и подала лакею свой плащ. Она краем глаза видела, как отец подает приглашения дворецкому, который стоял у входа в освещенный зал, и они прошли внутрь.

Девушка взяла отца за руку, и они вместе стали подниматься по лестнице наверх. Сцена театра Морозини напоминала римский Колизей, только была не круглой, а полукруглой и намного меньше. Зрительные места начинались со второго этажа и спускались вниз ступеньками. На все ступеньки были положены мягкие подушки, чтобы гостям было удобнее сидеть.

Представление уже начиналось и почти все места были заняты. Герцог Аньежио что-то тихо спросил у распорядителя и рукой им указали на их места. Чтобы дойти, пришлось спускаться вниз до самой сцены. Девушке было очень неудобно, она чувствовала недовольные сверлящие взгляды в спину и перешептывания, но не оборачивалась. Они сели и ее тут же захватило представление о глупом и хвастливом воине.

Глава 4

Когда Рам и Алессандро прибыли в театр, они узнали, что их места находились почти у сцены. Молодых людей это не устроило. Они попросили распорядителя посадить их подальше от сцены и поближе к выходу, что было немедленно выполнено. Несмотря на маски, имена в их приглашениях говорили о том, что это богатые аристократы, с которыми Морозини совсем не хотел ссориться.

У него самого было две дочери на выданье и оба молодых человека его устраивали в качестве зятьев. Это вообще были одни из самых завидных холостяков Венеции, и одни из самых богатых! Их незамедлительно пересадили на самый последний ряд.

Алессандро тут же принялся угадывать среди масок знакомых ему людей. Получалось, в основном, с дамами, чему Рам нисколько не удивлялся. Он, как всегда, принялся нашептывать другу о тех, кого узнал.

Рам был редким гостем на подобных мероприятиях, в отличие от друга. Несмотря на маскарад, Алессандро безошибочно кивал многим своим знакомым.

– После представления, – начал шепотом ему говорить Гавани. – Я представлю тебя графине Аскоррей. Смотри, она только что прошла мимо. Ей всего 28 лет, а муж в постоянных командировках на материк. Довольно красивая женщина, скажу я тебе. И чистоплотная, любовников себе выбирает очень тщательно, меня отвергла, представляешь?

Рама действительно заинтересовал этот необычайный факт, и он повнимательнее взглянул на проходящую мимо женщину. Стройная и высокая, в платье Коломбины, с черными смоляными волосами, убранными в высокую прическу, женщина не выделялась абсолютно ничем. Лицо было закрыто золотой маской, впрочем, как и у всех, а волосы в Венеции были у большинства жителей черными. Только чувство собственного достоинства и превосходства плыло за ней невидимым шлейфом отличия.

– Я познакомлюсь с ней только для того, чтобы ты отстал! – прошептал Рам.

– Договорились! – тихонько рассмеялся Алессандро.

Но тут началось представление и друзья притихли. Принц не очень любил греческие комедии, или просто актеры каждый раз попадались никудышные. И не давало покоя странное ощущение покалывания в затылке. У него возникало такое всякий раз при приближение опасности или когда в его жизни происходили большие перемены. Руки покрывались мурашками, обострялись зрение и слух. Рам начал потихоньку осматриваться, хотя сам понимал бессмысленность этого. Все были в масках и полумасках. Он незаметно проверил ножи, привязанные к щиколоткам, которые всегда брал с собой, независимо от того, куда идет.

Несколько входов в театр были ярко освещены и пустовали. Кроме одного. Принц пригляделся к мужчине, стоявшему в проходе театра на самом верху. Ничем не примечательная черная одежда городского нобиля, белая маска закрывала лицо полностью. Высокий, худой, волосы черные. Он ни чем не выделялся. Почему он не садится? И совсем не смотрит представление? Рам проследил за его взглядом… Ему было очень хорошо видно этого мужчину, он стоял прямо напротив него, а вот на кого он смотрел? Куда-то вниз. На кого-то в первом ряду? И даже сквозь маску был виден голодный и хищный взгляд. Пока Рам пытался разглядеть зрителей первого ряда, мужчина исчез. Внезапно и неожиданно, а вот ощущение опасности не пропало. Странно.

Он с трудом дождался конца представления, бесконечных аплодисментов и поклонов. Актеры несколько раз вызывались на сцену и никак не хотели уходить. Вместе с ними на сцену вышел граф Морозини. Маленький и толстенький итальянец с совсем лысой головой в костюме рыцаря выглядел просто нелепо. Он дождался тишины и объявил.

– Дорогие друзья, я рад приветствовать всех вас в моем палаццо. Рад, что вам понравилось представление. А теперь вас всех ждет бал-маскарад и прекрасные закуски! Праздник продолжается!

Снова раздались бурные аплодисменты, но Рам уже встал с места и потянул друга за собой.

– Эй, куда мы так торопимся? – Алессандро даже запнулся.

– Хочу занять наблюдательный пост получше.

– Не понял тебя….

– Сейчас поймешь!

Рам быстро вышел из высоких двойных дверей и спустился по широкой лестнице. Он уже бывал здесь, поэтому путь в бальный зал не вызвал затруднений. Молодой принц зашел в огромную комнату.

Кроме музыкантов, которые настраивали свои инструменты для танцев, здесь находились только слуги. Зеленые ливреи и зеленые маски выдавали в них принадлежность дому Морозини.

Рам снова вышел в холл и огляделся. Аристократическая публика не торопилась покидать театр.

– Рам, ты свихнулся? – Маркиз Гавани не выбирал выражений, следуя попятам за другом.

– Алессандро, ты знаешь насколько обострено у меня чувство опасности? – Рам остановился за высокой колонной в холле, закрывавшей лестницу и двери в бальный зал.

– Да, очень хорошо! Но что тебя насторожило?

– Я сам не знаю. – Рам задумчиво рассматривал лениво спускающихся гостей. По бокам лестницы стояли лакеи и держали на подносах чаши с вином, элем, квасом и водой. – Чувствую, что что-то должно произойти.

– Если бы я не знал тебя так хорошо, я решил бы, что ты просто выпил лишнего! – Гавани с ужасом наблюдал за заполняющимся залом. Скоро гостей стало так много, что молодые люди перестали наблюдать. Это было просто невозможно. – Если здесь произойдет что-то нехорошее, то это чертовски плохо! Так много народу.

Раму очень понравилось такое безоговорочное доверие друга. Его интуиция много раз спасала им жизни. Но увидеть опасность в доме высокопоставленного чиновника, окруженном охраной со всех сторон. Где находились только богатые вельможи по приглашениям… Странно. Театральное представление, бал-маскарад, танцы, приятная музыка приглашали расслабиться и наслаждаться. Смех и веселые разговоры со всех сторон окружали молодых настороженных людей.

– Ну что? – спросил через некоторое время Алессандро.

– Я не знаю… – задумчиво ответил Рам.

– Ты мог ошибиться?

– Нет! – это молодой принц мог сказать безошибочно и Гавани это знал.

– Что будем делать? Может, уйдем? – друг потер руки и весело подмигнул. – Если будет драка, не хочу испачкать костюм! Он мой любимый!

– Драки не будет. – Рам продолжил прислушиваться к своим внутренним ощущениям. – Опасность грозит кому-то одному…

Глава 5

Тициана держала отца под руку, пока он разговаривал с графом Морозини и бароном Флавио де Понте. Они столкнулись с ними в дверях бального зала, который быстро наполнялся смеющимися людьми. Заиграла музыка, первые пары начали танцевать. Азалия чуть раньше отошла от них поприветствовать своих знакомых.

Отец очень дружил с графом, а вот с де Понте герцога связывали только деловые отношения. После того случая, когда барон предложил ей выйти за него, Тициана больше этого мужчину не видела. Спасибо папе, он сделал все, чтобы Тициана избежала общения с ним.

Но даже здесь папа умудрился начать разговор о поставках соли в Европу. Дела превыше всего. Ох уж эти мужчины. Обычно такие разговоры были интересны девушке, но только не сегодня. Она глазами искала Амадею или Патрицию, дочерей графа Морозини. Она давно не виделась с подругами, и Тициане не терпелось обсудить последние новости, что нового произошло в их жизни. Назначена ли дата свадьбы у Амадеи с ее итальянским графом. Помогла ли Патриции новая диета, которой девушка начала придерживаться, чтобы похудеть. Что вообще нового в Венеции, о чем отец ей никогда не расскажет. Просто потому, что его такие вещи не интересуют.

Девушка в который раз поймала тяжелый взгляд де Понте. Пришлось приложить усилие, чтобы не поежиться. Неприятные мурашки побежали по коже. Это как же можно так смотреть, возмутилась про себя Тициана. Она чувствовала себя грязной только от одного жадного взгляда.

Тициана прекрасно понимала, что совсем избежать с ним встреч не получится. Тем более сейчас, когда наступил сезон. Де Понте, как завидного холостяка, будут приглашать на многие мероприятия, где будет Тициана. Очень жаль, но придется потерпеть. Она хорошо знала нормы поведения в высшем обществе. Поэтому глубоко вздохнула и постаралась мило улыбнуться барону. Он узнал ее сразу, девушка поняла это по его восхищенному взгляду.

Больше терпеть не было сил. Тициана незаметно пожала руку отцу, и он отвлекся.

– Дорогая, я вижу, что тебе не интересно. – герцог накрыл ее руку своей, прерывая свой разговор. – Дай мне немного времени, и я буду в полном твоем распоряжении.

– Ваша дочь сегодня просто прекрасна, Аньежио. – барон сказал это, не отрывая от девушки глаз. – Но как бы она не гримировалась, ее глаза не узнать просто невозможно. Или спутать с любыми другими.

– Спасибо. – ответил герцог, явно выдавливая из себя слова благодарности. – Мои дочери, это моя гордость. Думаю не осталось в Венеции людей, кто бы не знал об этом.

А рука отца непроизвольно сжалась, подумала Тициана. Правила этикета не позволяли грубо ответить на чересчур смелый комплимент.

– Извините меня, господа! Давайте поговорим о делах завтра. Здесь не время и не место.

– Уделите мне еще совсем немного времени, герцог. – сказал с улыбкой де Понте. – Завтра, рано утром, я уплываю в Константинополь, и нам не удастся поговорить в ближайшее время.

– Тициана, ты можешь отойти ненадолго. – герцогу явно не нравилось то, что он говорил. Но он чувствовал, что дочь готова быть где угодно, но только подальше от Флавио де Понте. – Возьми себе что-нибудь попить и найди Азалию. Мне нужно с ней побеседовать!

Последние слова отца были немного угрожающими, Тициана сразу поняла их скрытый смысл. Она мило улыбнулась мужчинам, изящно присела в поклоне и поскорее отошла.

Тициана взяла с подноса бокал с водой и огляделась в поисках Азалии. Она увидела сестру, танцующую бас-данс с партнером, одетым как рыцарь-тамплиер. На ее лице сияла счастливая улыбка, в каждом плавном движении сквозило кокетство.

«Я совсем не подумала о сестре» с досадой подумала Тициана. Ведь для нее этот бал тоже был первым. Первым после долгого перерыва. И для Азалии это было даже более важно, чем для Тицианы. Для девушки это было просто очередным развлечением, а для старшей сестры смыслом жизни. После года несчастливого супружества и похорон, Азалия ждала этого бала сильнее всего на свете. Это было началом перемен в ее жизни.

Как же она могла требовать к себе внимания, если сестра так наслаждается происходящим? Ничего! Пусть папа исполнит роль дуэньи. Тициана оглянулась в поисках отца, но на том месте, где мужчины вели свои разговоры, никого не было. Буквально на глазах пустой бальный зал заполнился танцующими парами, повсюду образовались группы смеющихся людей.

– Можно пригласить прекрасную Клеопатру на танец? – перед Тицианой склонился невысокий юноша в костюме римского императора. Он держал свою маску в руке, видимо снял ее, чтобы не прятать свое лицо, на котором неуверенность периодически сменяло восхищенное выражение.

Тициана вежливо отказалась. Она побоялась принять приглашения на танец без одобрения отца. Когда она попыталась объяснить это молодому человеку, ее неожиданно окликнули.

– Синьорина Тициана?

Девушка оглянулась и увидела мужчину в зеленой ливрее и зеленой маске. Так были одеты только слуги графа. После кивка, он отдал ей аккуратно сложенную записку и с поклоном удалился.

Тициана была очень удивлена. Она медленно развернула листок бумаги и прочла:

«Тициана, мне нужно срочно тебя увидеть! Вопрос жизни и смерти! Жду тебя в кабинете отца. Амадея»

Девушка ничего не поняла. Почему Амадея просто не подошла к ней? Зачем такая таинственность? Что такого могло случиться, о чем просто нельзя сказать, отведя человека в сторонку? И как этот слуга ее узнал? Может, видел ее вместе с герцогом Аньежио, вот и предположил. Ведь он же уточнил имя, передавая записку.

Вот и объяснение тому, что Тициана не видела подругу ни на балу, ни в театре. Может граф наказал ее за что-то? И не разрешил присутствовать на празднике? Хотя на него это совсем не похоже, Амадея и Патриция вили веревки из своего отца.

Тициана быстро пробралась к выходу из зала и повернула в узкий коридор личных покоев семьи Морозини. Кабинет графа найти было несложно. Здесь было на удивление пустынно и темно. Факелы уже не освещали путь на каждом шагу. Один в начале коридора, и один в конце. Конечно, здесь было пустынно. Кому хочется находиться здесь, когда рядом представление, музыка и танцы.

Девушка остановилась перед кабинетом, оглянулась по сторонам и тихонько приоткрыла тяжелую дубовую дверь.

– Амадея? – негромко позвала Тициана, засовывая в щель голову. Комната была погружена в полумрак. – Ты здесь?