Богиня луны и охоты

– Саш, ревность плохое чувство, а если она без повода, сильно обижает. Если ты мне не доверяешь, к чему нам продолжать отношения? Я дорожила нашими чувствами, а если и позволяла себе быть чуть распущеннее, то только с тобой.

– Почему в прошедшем времени? Ты меня совсем не любишь?

– Ты был мне нужен, очень нужен, – сказала Диана, глядя ему в глаза, – а любовь это, влюбленность или страсть, я не знаю. Каждый по-своему понимает любовь. Я просто не представляю свою жизнь без тебя. Меня, как будто лишили ни руки или ноги, а части души, – призналась она честно.

– Мне кажется, нам пора пожениться, – обнимая Диану, сказал Александр. – Я не могу и не хочу тебя потерять. Возможно, новый статус придаст мне уверенности в том, что ты только моя. По натуре, я жуткий собственник.

– Ты жуткий зануда. Ни один штамп в паспорте еще не дал гарантии долгого и счастливого брака. Я не буду против него, но у меня есть к тебе одно предложение. Я за долгий и счастливый брак, но если один из нас вдруг увлечется, давай не будем делать из этого тайну. Все тайное когда-то становиться явью. Лучше будет сразу признаться. Это больно, неприятно, но честно.

– Вот так просто, взять и честно сказать? А если это минутная, скажем, слабость или порыв, о котором ты уже сам жалеешь? Если это искушение от лукавого? – улыбаясь, спросил Александр.

– Я не вижу в этом особой разницы. Измена, она и есть измена, и не важно, длительная она или кратковременная. А чтобы особо остроумным было понятнее, задам всего один вопрос: тебе, какие рога больше нравятся, молодого олененка или ветвистые рога взрослого оленя?

– Ты могла бы наставить мне рога? – удивился Александр.

– А ты о чем подумал, когда увидел меня со Стасом? Разве не о том? А я о чем подумала, когда увидала тебя с девицей? Все это неправильно. Если между нами не будет доверия, то грош цена нашему браку. Я понимаю, не сказать о тех вещах, которые не касаются нас двоих, возможно. Можно не посвящать в рабочие моменты, в тайны, доверенные тебе кем-то. Но в наших личных отношениях не должно быть недоговоренности и тайн.

– Я с тобой согласен, пусть не во всем. За что ты влепила ему пощечину?

– Он собрался за мной ухаживать. Намерений своих не скрывал, а девица, видимо, должна была открыть мне глаза на твою измену. Вот так все просто.

– Поговорим о свадьбе? Какой ты ее видишь?

– Чего о ней говорить? Распишемся, но только без всяких пышных церемоний и торжеств. И, давай уже займемся ремонтом квартиры, а не пустыми разговорами. Нам через месяц выходить на службу. Отметим торжество через год в отпуске.

Они подали заявление в загс и начали косметический ремонт. Дело доверили специалистам, учитывая вкус и желание хозяйки, и руководила всем Диана. Часть мебели они перевезли из старой квартиры в новую. Заменив на кровати матрас на новый, получили целый спальный гарнитур. Кухонный уголок хорошо вписался на новом месте, а кресла, отлично уживались с их диваном. Даже ковру нашлось место. С бытовой техникой оказалось еще проще, ее сдали. Используя программу утилизации, они, таким образом, заменили: две стиральные машины на машину- автомат, два холодильника на один большой, два телевизора на одну плазму, сэкономив часть денег. Переехав окончательно, Диана выставила квартиру на продажу. Кроме «новой» жилплощади, для Александра был еще один приятный момент. Теперь он мог пользоваться машиной Тойота Ленд Крузер Прадо, оставленной ему Авериным. Он стоял на крытой стоянке прямо у дома. Нашлось место и для Лексуса Дианы. Теперь они жили в другом районе города, на приличном расстоянии от старой квартиры, но гораздо ближе к местам работы. Первого августа они оба вышли на службу. Брак зарегистрировали девятнадцатого сентября две тысячи восьмого, отметив это событие с родителями Дианы в ресторане. Родители прилетели утром. Регистрация была в шестнадцать. Отец сам пригласил фотографа. Кольца молодые выбрали скромные, чтобы не бросались на службе в глаза.

Изначально, Диана была против, какой бы то ни была, свадьбы. «Саша, распишемся, посидим в кафе, ты подаришь мне цветы, и довольно. Хочешь меня видеть нарядной, я куплю себе, так и быть, свадебное белье. Все, дорогой! Посуди сам: чтобы прилететь моим родителям на два дня, на одни билеты уйдет немало. Членов твоей семьи, а их много, где-то нужно размещать. Все эти расходы понесут родители. Мы с тобой только начали работать», – говорила она. Точку в споре поставила старшая сестра Александра Анна. « Дина, ты не права. Родители будут больше переживать, если не устроят сыну свадьбу. Как они это объяснят родственникам? – говорила Анна. – Невестка взбрыкнула и не уважила деревенских родичей. Своих родителей пожалей. Единственная дочь тайно вышла замуж и не пригласила родителей. Со стороны это так и выглядит. Вы регистрируйтесь здесь, как положено с ужином, фотографией, а на следующий день, утром, приедете в поселок своим ходом. Мы все приготовим. Чего не будет хватать, привезете. Родители наши познакомятся между собой. К вечеру можете уехать, можете остаться. Наши родители тебя знают, а родственники только и твердят: «Не по себе шапку Санька себе выбрал». Развей сомнения, сделай, как я советую». Диана поставила в известность своих родителей, передав разговор с Анной, которые ее поддержали, и твердо обещали приехать. Платье в пол с длинным рукавом без всяких излишеств из мягкого кружева, белое и нарядное, приобретено было ей в свадебном салоне, как белье и туфли. Костюм Саше выбирали вместе.

– Диана, дочка, ты не беременная? – спросила смущенно мать. – Как-то неожиданно. Жили, не планировали, а теперь все наспех.

– Нет, мам, не беременная. Поживем, поработаем года три, а там подумаем. Какие наши годы? – ответила она. – Мы были не связаны обязательствами, а теперь в ответе за тех, кого взяли в супруги. У Саши работа не сахар, а у меня характер не подарок. Вдруг, один из нас «сломается». Я вообще не хотела никакой свадьбы. Считай, поддалась на уговоры сестры Саши.

Двадцатого сентября в восемь утра «свадебный» Лексус выехал из города. За рулем сидел Аверин, рядом с ним жена, а сзади молодожены. Костюм Саши и платье Дианы аккуратно висели на плечиках. Прическу «невеста» сделала с утра. Они приехали в дом сестры в десять с минутами, а в двенадцать подъезжали к дому родителей Саши уже при параде. Столы были накрыты прямо во дворе под брезентовым теном. Гостей собралось человек тридцать-сорок, не считая зевак за забором. « Санька себе невесту из городу выбрал, а родители девчонки из самой Москвы прилетели», « Машина какая, под стать невесте. Ее она или отца?», «Ее, она еще в прошлом годе приезжала с Санькой», « Вот тебе и Санька! Такую девку отхватил с квартирой и машиной. Повезло», «Можа, это ей повезло. Санька парень хороший. Таких в городе не делают. Учились они вместе» – слышалось из-за забора. Родители Дианы, да и она сама выросли в небольшом городке и совсем недавно стали горожанами, поэтому быстро нашли общий язык со сватами. А то, что было не по вкусу, так в чужой монастырь не идут со своим уставом, а часов пять-шесть можно потерпеть ради детей. Свадьба прошла весело и с деревенским размахом. Они выехали в шесть вечера. Пока было светло, машину вела Диана, а вторую половину пути за рулем сидел Александр. Родители мирно посапывали на заднем сидении. Отдохнув и собрав вещи, забрав гостинцы в виде продуктов сельского хозяйства, они уехали в аэропорт на такси в два часа ночи. Впереди был выходной.

Глава 6

Прошло чуть больше пяти лет. За это время ежегодные отпуска Александра и Дианы редко совпадали полностью. Но они умудрялись использовать их частично, отдыхая вдвоем на море. Диана летала к родителям в Москву, а Саша ездил к своим. В две тысячи одиннадцатом им присвоили очередные звания. Реформа, связанная с переходом милиции в полицию, принесла только материальное удовлетворение. Но получив повышенное денежное содержание, они лишились льгот, а форменную одежду получали в течение двух лет, как и удостоверения. Александр в конце января собирался в двухмесячную командировку в Сочи, где в марте две тысячи четырнадцатого открывалась зимняя Олимпиада. Шестой год они были женаты и около года Диана не предохранялась. С врачебной точки они были оба здоровы, им было по двадцать девять лет и пора было подумать о наследнике. С какой-то смутной тревогой она провожала мужа в командировку.

– Мне кажется, мы расстаемся надолго, – говорила она на перроне вокзала. – Мы впервые расстаемся на такой большой срок, и мне от этого не по себе.

– Два месяца пролетят быстро и я, в начале апреля, если ни в конце марта, вернусь, – обнимая жену, говорил Александр. – Это ни командировка на Кавказ, а считай, внеочередной отпуск в Сочи. Я буду часто звонить, не грусти, и я хорошо помню наш с тобой уговор.

Если бы ни работа и ни токсикоз, случившейся беременности, она сошла бы с ума. Две недели она очень скучала, не зная чем себя занять. Потом скучать было некогда. По утрам ее выворачивало наизнанку, обедать в столовую она не ходила, из-за посторонних запахов. Дома ела всухомятку и только то, чего хотелось. Иногда этот фокус проходил, иногда давал сбой. Она купила тест, который показал положительный результат. На прием она попала только десятого марта. Срок беременности, согласно УЗИ, был семь-восемь недель. « Сашка позвонит, и я сообщу ему новость», – думала она, поднимаясь к себе в кабинет. Она радовалась, как ребенок и не сразу услышала сигнал пришедшего сообщения на свой смартфон, который подарил муж на день рождения. Она достала его из сумки и открыла почту. Это было короткое видео, смонтированное из нескольких частей: Сашины сослуживцы за праздничным столом, у Саши на коленях девушка, целующая его, после тоста. Поцелуй вроде невинный, но многообещающий. Эта же самая девица в неглиже, кадры стали откровенными и совсем откровенными. Лицо с ярко выраженными эмоциями, девушка не прятала, а вот лицо партнера, который активно двигался, попадало в кадр частями. Но по прическе, цвету волос это был человек с первого кадра, а значит, Саша. Видео продолжалось не более минуты. Диана успела просмотреть его дважды, когда прозвучал входящий вызов ее смартфона.

– Ты получила видео? – спросил женский голос. – Готовься к разводу, теперь он мой, – говорила она, явно ожидая ответа.

– Да я не против развода. Я бы тебе и на слово поверила. Ты кто такая? – поинтересовалась Диана.

– Марина Житнова. Саша служит в отделении, где начальник мой отец. В Сочи мы прекрасно проводим время. Ты в этом теперь убедилась? – с вызовом спросила девушка.

– Я рада и за тебя, и за твоего папу, а главное за своего мужа, – ответила она и отключилась. Нашла функцию «переслать», нашла контакт мужа и отправила ему его кино.

День был испорчен. В голову ничего не шло. Там поселился всего один вопрос: почему? «Конечно, тесть бывший полковник, и полковник действующий, весомый аргумент, но Саша никогда не был карьеристом. Почему не хватило смелости признаться? Так было бы честнее. У нас был такой уговор, – думала Диана. – Недолго музыка играла. Говорят, что все через это проходят. Как бы мне хотелось исчезнуть куда-нибудь месяца на три, чтобы не видеть сочувствующих или откровенно злорадствующих лиц. Найдутся и такие». Ее мысли прервала Анжела из пресс-службы.

– Ты в столовую идешь? – спросила она, ожидая попутчицу. – Не хочу тебя огорчать, но и промолчать не могу. До меня тут слухи дошли, что у твоего Сашки, вроде, как роман.

– Так роман или вроде? С кем? Когда? Выкладывай, раз уж начала, – Диане, получившей сообщение, нужно было это знать.

– Я не уверена и склонна думать, что слух исходит от самой виновницы. Тебя не было, когда мы отмечали День милиции в ресторане. Там на него глаз положила дочь Житнова. Оторва еще та, диплом папа ей организовал, может и зятя решил найти. Твой Сашка не рвется наверх, и менять тебя на нее не станет. Но будь бдительна, девица непроста, – говорила она с нотками грусти. – Если и не уведет мужа, нервы тебе эта сука испортит основательно.

– А я что могу изменить? Перекупать использованный товар я не буду. Три-четыре месяца в использовании, это такое б/у. Как ты думаешь, она сейчас тоже в Сочи? – стараясь говорить спокойно, спросила Диана.

– Ты еще и шутишь? Наплачешься одна, – словно не слыша вопроса, говорила Анжела.

– А что мне остается делать? Ты думаешь, подруга, при таком отношении я не наплачусь с ним? За девять лет, видимо, он от меня устал. А чтобы не плакать одной, возьмешь меня в свою компанию, научишь, как пережить подобное.

– Дуреха ты, Диана Александровна. Уступаешь мужа без боя.

– С кем воевать и за что? С предателями разговор короткий, а на сильно мил не будешь. Больно, обидно, но не смертельно. Ты же у нас живая. Пережили свадьбу, переживем и развод.

Звонок смартфона Дианы прозвенел через час после отправки видео.

– Да, Саша, я тебя внимательно слушаю, – ответила она мужу на входящий звонок. – Хочешь прокомментировать мне кино?

– Откуда у тебя это кино? – спросил он без предисловий.

– Сегодня прислали. Я подумала, тебе будет интересно узнать, чем развлекают жену в твое отсутствие.

– Дина, я тебя очень прошу: пожалуйста, подумай, прежде чем предпринимать что-то. Я этого не делал. Клянусь! Через двадцать дней я вернусь. Обещай дождаться и поговорить.

– Обещаю только одно: я помогу собрать тебе вещи.

Приехав после работы домой, Диана не находила себе места. Ее: то одолевал страх перед будущим, то наступала полная апатия. Уже час она лежала поперек кровати, уставившись в потолок и думая обо всем случившемся. «Я привыкла к его присутствию рядом с собой. Мы были рядом почти девять лет. Все эти годы он оберегал меня, опекал, любил. Мне казалось, что так будет всегда. Надо это просто пережить, подумать о себе и больше, о малыше. Он, дай Бог, родиться в октябре, значит, до этого времени все страхи, слезы и сомнения в сторону. Надо бы поесть», – подумала она, вставая и направляясь в кухню. Маршрут изменил звонок домофона. «У вас продается славянский шкаф?» – она узнала этот голос и нажала кнопку. Лифт только остановился, а Диана уже стояла у открытой входной двери. Из лифта в квартиру прошли двое мужчин. Только закрыв входную дверь, она повисла на шее Павла Ивановича.

– Господи, родной, как же ты рискнул, папка? Раздевайтесь, проходите, – говорила она, волнуясь. – Ты необычно выглядишь: ни то банкир, ни то крутой бизнесмен.

– Угомонись. Дай я на тебя посмотрю. Хороша! Я знаю, что Сашка в командировке. Приехал я сюда легально на Олимпиаду. Правда, сейчас я должен быть там, но я здесь. Вечером поздно вернусь в Москву. Это Виктор, мне его «одолжил» на время твой папаша перестраховщик. Я был у них. Тебе большой привет и зовут в гости. Кофе в доме есть? Идем на кухню, а все разговоры потом. Держи пакет с сухим пайком.

– Пап, скажи мне только одно: тебе тяжело так жить? – она вглядывалась в родные черты, чуть забытые за неполные семь лет. – Ты голоден? Я дома сейчас практически не готовлю.

– Дуреха. Не важно, где жить, важно с кем и для чего. С этим у меня все в порядке. Конечно, я скучаю, иначе бы не приехал. Но, ностальгии, поверь, у меня нет.

– Ты на маму сердишься? – нерешительно спросила Диана.

– Я не помню, читал или слышал такую фразу: « Не можешь сделать женщину счастливой, отойди в сторону, не мешай другим». Наташа заслуживает счастья и Сашка тоже. Мне очень хочется, чтобы они были счастливы, – говорил Павел Иванович, обнимая дочь. – Рассказывай, что у тебя в жизни происходит, мы почти семь лет не виделись. Хотя, я кое о чем наслышан.

– Есть в жизни положительный момент – я беременная, есть отрицательный – я развожусь со Смирновым. Чтобы долго не оправдываться, посмотри это, – сказала она, протягивая ему свой смартфон с записью. – Мне неудобно тебе показывать, но лучше раз увидеть, чем передать словами. Кино прислали сегодня, я его получила после посещения врача. Ты можешь сохранить обе новости в тайне? – спросила Диана, разбирая пакет и включая чайник.

– Я могу. А надо ли? В том, что это монтаж, я уверен, но вот то, что это, ни твой муж, твердой гарантии дать не могу. Хотя большие сомнения есть. Смартфон не позволяет рассмотреть четче партнера, крупнее. Ты, дочь, обратись к хорошему программисту.

– Ты что, издеваешься? Я буду доказывать его невиновность или подтвержу очевидное? Я этого делать не буду. Родителям я обо всем расскажу, но позже, а вот Саньке нет. Срок маленький, все может случиться. Я очень хочу, чтобы малыш родился. Не сглазить бы.

– Обещаю, от меня никто ничего не узнает, Ты потянешь ребенка одна? – спросил отец, моя руки на кухне под краном.

– А ты на что? – улыбнулась Диана. – Шучу. Ты думаешь это можно проглотить и забыть? Можно знать и прощать в очередной раз?

– Остынь. Я хочу, чтобы ты принимала решения обдумано, а не на эмоциях. Приедет, пусть сам выбирается из дерьма, если виновен, а нет, не топи его в этом дерьме заранее. Я ясно, дочь, выражаюсь?

Они проговорили больше двух часов, после ужина и кофе, перейдя в комнату и пригласив Виктора к столу на кухне. Павел Иванович коротко рассказал о семи годах своей жизни, о том, что узнал от Аверина. Они вместе посмотрели фото со свадьбы Дианы. Он расспрашивал дочь, давал советы. Они еще раз выпили кофе и чай, прежде чем распрощаться.

– Пап, а чемодан? – спросила дочь, с удивлением посматривая на небольшой чемодан, который оставался в прихожей.

– Чемодан тебе в нагрузку. В нем подарки от двух папаш и мамы. Разберешься сама. В ближайшее время не жди, а вот через год, полтора увидимся. Обещаю.

– Пап, я ни о чем не спрашиваю, но я очень хочу, чтобы ты был здоров и счастлив. Береги себя, – говорила она, а на глаза наворачивались слезы. Она чувствовала, что следующая их встреча будет совсем не скоро.

– Сырость не разводи. Береги мне внука или внучку и помни о нашем разговоре, – сказал он, крепко обняв дочь и целуя ее в лоб. – У тебя все будет хорошо со Смирновым или без него, поверь. Пока, родная.

Проводив Павла Ивановича с Виктором, Диана перекатила небольшой чемодан в комнату, поставила его у дивана и раскрыла. На самом верху лежал корешок долларов, который она бросила на диван. Дальше были уложены детские вещи на возраст от четырех до шести месяцев, от шести до девяти. Вещи были без ценников, но с фирменными ярлыками и в пакетах местного детского магазина. Комбинезоны, кофточки, штанишки, шапочки, костюмчики, зимний комбинезон молочного цвета с вышивкой. «Ну, папка, удивил, так удивил, – подумала она, улыбнувшись. – Ты отследил мои «телодвижения», сделал выводы, приобрел вещи, сделал свои дела и, под занавес, заехал ко мне, уже зная о беременности. Знал и промолчал. Как это на тебя похоже. С такой спонсорской помощью мы с тобой малыш проживем и без папы, хотя с папой было бы лучше. – Дальше лежали презенты от мамы. Кофе, чай, конфеты, шоколад, красная икра. – Мама никогда не смириться с тем, что здесь все это есть, правда не всегда качественное. Переубедить ее в обратном, себе дороже», – вновь улыбнулась Диана, читая короткое письмо: «Саша вернется из поездки, отметите 23 февраля и 8 Марта, если купите шампанское. Поло для него, туника для тебя. Целуем. Мама и папа». В упаковки с подарками были вложены купюры с видом Хабаровска. Перенеся продукты на кухонный стол, она достала небольшую дорожную сумку, рассмотрела все и сложила в нее детские вещи, убрав ее в антресоль шкафа. Пустой чемодан поставила на полку в кладовой, а продукты разложила на полки шкафа и холодильника. Набрав номер телефона матери, она поблагодарила ее за презенты, пообещав приехать в отпуск. « Когда мне в него лучше пойти? – подумала она. – Декрет, даст Бог, мне светит где-то в августе. Летом жарко. А что, если пойти в отпуск в апреле? Еще не жарко, уже не холодно, да и с Сашей встречаться придется меньше». С этим мыслями она села за синтезатор. С тех пор, как они начали службу, Диана чаще садилась за инструмент тогда, когда ожидание Саши со службы затягивалось, когда она проводила время от домашних дел одна. Это была ее отдушина. Она не устраивала концертов, а коротала, таким образом, время. Теперь у нее этого времени было предостаточно. Уходишь на работу еще темно, возвращаешься, уже темно. Светлое время суток выходных дней, она использовала для поездки на рынок, магазин, прогулки. Вечерами устраивала уборку или стирку. Много ли этих дел, если ты живешь в квартире одна, бывая там лишь вечерами? Александр вернулся четвертого апреля. Диана шла в отпуск с понедельника, а это было седьмое число, и улетала в Москву с шестого на седьмое. Она не спешила с работы домой в пятницу, все время, откладывая встречу с мужем. Открыв дверь своим ключом, она вошла в прихожую и увидела мужа.

– Привет, – тихо сказала она, стараясь не встречаться с ним взглядом, присаживаясь на табурет. – Саш, давай без объятий и долгих объяснений. Я не вижу смысла обсуждать очевидное.

– Привет. Ты на диете? Холодильник полупустой, – спросил он, помогая ей снять обувь. – Поговорить со мной не хочешь?

– Обязательно поговорим. Я собираюсь в отпуск. Улетаю в ночь с воскресенья на понедельник. Ты сам можешь о себе позаботиться. Что купишь, то и поешь. К тому же подружка, живя в городе, думаю, не оставит тебя голодным. У нее на тебя большие планы. Вопросы еще ко мне будут? – спрашивала она обычным тоном, переодеваясь, стоя к нему спиной. – Родители передали тебе подарок. Держи. Внутри денежный знак, – она бросила на кровать упаковку.

– Когда ты вернешься?

– Не знаю. Я об этом не думала еще. У меня впереди месяц. Навещу родителей, потом планирую посетить Питер и ближнее Подмосковье. Примут хорошо – задержусь на три-четыре дня у каждой. Трудно загадывать, мы долго не виделись, – говорила Диана, вспоминая подруг.

– Ужинать будешь? Я приготовил все, как ты любишь.

– Спасибо. Ты сам ужинай и не делай лицо обиженного мужа. В нашей с тобой ситуации рано кого-то обвинять. Аппетита у меня нет, но бутерброд с икрой и кофе с молоком буду, их передала мама. В шкафу конфеты, какие ты любишь, хороший чай, новый кофе, а в холодильнике твой любимый пористый молочный шоколад.

– Я купил продукты, заглянув в холодильник. Теперь там полный порядок. Кто привез подарки? Кто приезжал и кто в курсе истории с кино?

– Ни за что не догадаешься. Павел Иванович был у меня в гостях десятого марта и ни один, а со «шкафом». Я даже голоса его не слышала. Его приезд привел меня в чувство, ведь я в этот день получила порнофильм с твоим участием. О кино не знает никто. Поужинали, выпил две чашки кофе, поинтересовался жизнью и распрощался часа через два. У меня язык как-то не повернулся спрашивать больше того, что он сказал. Выглядит он хорошо. Говорил, что был на Олимпиаде, видел родителей, что жизнью доволен, скучает, но ностальгией не страдает.

– Диана, а мне что делать в данной ситуации? Амнезией я не страдаю и знаю точно, что я не спал с этой девицей.

– Была другая? Саш, ты себя в кадре узнаешь? Молчишь? Ты, как бы поступил на моем месте, получив такое кино?

– Я никогда ни с кем не спал. Как тебе это доказать?

– Разберись, и либо опровергни, либо смирись. Ты думаешь, от чего я такая спокойная? Мне очень хочется верить, что это не ты, и я пытаюсь себя в этом убедить, но не получается. А если все же ты? От того, что изменить ничего нельзя. Закачу я большой скандал. А какой в этом смысл? Было это или не было, ты на видео или не ты, какая разница? Ей важно было, чтобы я это увидела, значит, был повод, причина, был мотив. Она не прислала бы мне это кино ради розыгрыша, смеха и прочего, она прислала его с определенной целью. Я уверена, что эта цель ты. Ты спрашиваешь, что делать тебе? А мне, что делать? – спрашивала Диана, начиная испытывать волнение. – Хватит об этом. Тебе положен отпуск? Поезжай к родителям, ты обещал, помоги с отделкой дома, замените крышу. Вернешься, и, если не разберешься, попробуй найти себе жилье. Надумаешь разводиться, я возражать не буду. Если не устраивает на данный момент мое соседство, можешь уйти прямо сейчас. Ты пойми, я не могу сделать вид и вести себя так, как будто ничего в нашей жизни не произошло. Выбирай сам. Мы с тобой одно время уживались соседями.

– А если я докажу, что все это липа? – спросил Александр. – Я сделаю это, чего бы мне это не стоило.

– Чтобы вернуть мое доверие к тебе? Дерзай! В этом случае я стану ценить тебя больше. Спокойной ночи. Устраивайся на ночлег на диване, я постель приготовлю. Саш, давай договоримся с тобой: будем жить два дня тихо и мирно, без всяких претензий, упреков и обид, как два добрых соседа, и не шарахаться друг от друга в разные стороны.

– Ты даже не спросила: как я съездил?

– Ты, что, издеваешься? Мне хватило подарка в качестве кино и звонка от Марины Житновой. Все остальное ушло на второй план. Извини.

Диана, принеся чемодан из кладовой, прикрыла дверь в спальню и начала собирать вещи. Она не собиралась сидеть в Москве две недели, а планировала навестить бывших одноклассниц и подруг. Одна из них жила в Ленинградской области, а значит можно побывать в Питере, вторая – в ближнем Подмосковье. Девочек разбросала служба их мужей, и они не виделись почти десять лет. Одним словом, планируя туристические маршруты, она брала с собой вещи по погоде и по удобству. Джинсы, брюки, никаких каблуков, свободная одежда, не сковывающая движений и прикрывающая места, которые скоро начнут меняться. Волосы, которые Александр просил не стричь, отросли ниже плеч, но выше лопаток. «С ними нужно что-то делать, – подумала она, стоя у зеркала и расплетая хитрые косички. – Стричь нельзя, это плохая примета. Значит, будем плести новые».