Край, где поселились люди

Костер немного сдвинули к лестнице, чтобы дыма было поменьше, на улице уже темнело, на этаже был сумрак, и только отблески огня освещали лица. Но соседям уже было все нипочем, они уже будто привыкли к темноте и подсвечивали пространство светильниками и свечками.

– А я еще вот… нашла… – Мария Савельевна показала на пару фонариков еще социалистических моделей. – Смотрите, как светят!

– Савельевна, а где же мы запчасти на твои запасы будем искать, – засмеялся Миша, – сюда батареек не найдем!

– Пока хватит! На, Лиля! – женщина протянула фонарь девушке. – Еще свечи вот, сейчас расставим, будет светлее, – она продолжала показывать находки.

– А можно тумбочку сюда, будет удобнее, а то все на полу, – предложила Татьяна. – И еще, может… может… ковер постелить, теплее будет?

Миша расхохотался:

– Да вы шо, бабоньки, давайте сюда еще всю мебель перетащим!

– Миша, ну что ты смеешься! – немного возмутилась Мария Савельевна. – Оно ж теплее будет! Посмотри, вон Влада синяя уже!.. Сейчас еще у себя пледы посмотрю, да одеяла там где-то старые… Этажерочку мою можно сюда, кастрюльки поставим, кружки. Уже спина болит наклоняться.

– Ну обживайтесь тут, Данил поможет. Пошли, – кивнул Миша Сергею и Геннадию Петровичу.

Мужчины обследовали подвал, подставили ящики, и Геннадий Петрович высунул руку в одно из маленьких окошек подвала.

– Че там?..

– Да то же самое… Пошли, с другой стороны глянем.

Обследование с другой стороны подвала дало точно такой же результат: снег был серый, трухлявый и очень колючий.

Геннадий Петрович недовольно показал головой.

– Что ж за катаклизм у нас тут получился. Я читал давно, не помню, как это явление называется, это в атмосфере скапливаются некие пыльные образования…

– Я знаю, как это называется, – с умным видом произнес Михаил. – Пи**ец – это называется, который подкрался незаметно, пока я спал, – он скривился. – Так, бабам давайте ничего не говорить. Не надо пугать их, посмотрим дальше. Кстати, странно, что на крыше так сухо, эта параша, наверное, высоты боится! Пойдемте, пожрем… – Мужчины двинулись наверх. – У меня тут идейка возникла… – Миша толкнул Сергея в бок.

– Че?

– На первом этаже Дима с Анькой живут, Денисовы, они мясом занимаются, у них по холодильнику в каждой комнате, может… – Миша замялся, – как-нибудь влезть к ним… Жрать охота, мне эти макароны да бутербродики до *опы, можно пожрать будет нормально.

– М-м, не знаю… Че потом говорить будем?

– Да я б так знал.

– Если у них мяса запасы, оно испортиться, света-то нет, – вступил в разговор Геннадий Петрович.

– О!.. Скажем: «Ваше мясо спасали»! Себе возьмем, остальное на балкон им вытянем.

– А как попадем туда? – шмыгнул носом Сергей.

– Не знаю, а ты не умеешь замки вскрывать? Савельевна говорила, ты сидел…

– Ну, посмотреть нужно, но вообще нет, я не по этому делу, дверь выбить могу, если она не железная.

– Да выбить – не подойдет! – сказал Геннадий Петрович. – Аккуратно – другое дело.

– А как «аккуратно», Ген? Через окно тоже никак, сейчас закупорено все, зима. Стекла бить – тоже не вариант.

– По-любому, мы здесь надолго, я вам так скажу! – взбудоражился Миша. – Жратвы – ноль! Мы свое уже все пожрали. А нас восемь человек! По-любому, надо еду искать. Может, у них еще че есть…

– Ребята, а нам по шапке не дадут за такие дела? – заволновался Геннадий Петрович. – Те приедут, а у них разгром…

– А че делать? Ну, объясним как-то… – Миша пожал плечами. – Холодно, давайте думать. Пока костер распалили, у меня шампура есть, сейчас бабы макароны доварят, можно было бы мясца поджарить. Пойдем за инструментами!.. Бабам ничего не скажем.

Через некоторое время мужчины стояли перед дверью соседей на первом этаже.

– Давай, короче, отжимать…

Простая деревянная дверь долго не сопротивлялась, и через минуты мужчины пошли в квартиру.

– Гляньте, тут мяска много.

– А тут вот уже потек холодильник…

– А тут ничего так, все замерзшее…

– Давайте, с того, где потекло, на балкон покидаем…

Мужчины провели легкую ревизию, обнаружили две булки почти свежего хлеба, запас нескольких булочек, запакованных в полиэтилен, несколько пачек сливочного масла, колбасу, сыр, яйца, начатую пачку сигарет на столе возле пепельницы, прихватили несколько больших кусков мяса и двинулись наверх.

– А шо бабам скажем? – по пути спросил Миша. – Что неожиданно еще еда нашлась, случайно? Мы типа вспомнили, что немножечко от них хотели припрятать и втихаря сожрать, а потом решили все-таки поделиться? – рассмеялся он.

– Да скажем, что у меня завалялось, – кивнул Сергей.

– Погодьте, надо еще бутылочку взять, ту допили…

– О, – рассмеялся Миша, – как вы тут обустроились. Тут меньше дымит?

– Меньше, и теплее гораздо! – радостно кивнула Татьяна.

– А мы не с пустыми руками! У Сергея вон порылись, он совсем забыл, что мясо в холодильнике сырое есть, сейчас шашлычок забацаем!

Мария Савельевна, чуть прищурившись, глянула на пакеты в руках, протянула ладони и пощупала мясо, она уже восседала на любимом кресле, а возле нее стояла небольшая полочка. Пока мужчины отсутствовали, женщины немного обустроили быт.

– Оно для шашлыка пока не сгодится… Пусть возле костра оттает, его замариновать нужно, а потом…

– Сейчас все будет! – перебил Миша. – Дайте мне нож. – Он ловко принялся за приготовление пищи.

Вскоре ужин был готов. Соседи с удовольствием уплетали макароны с кусочками жареного мяса.

– Ой, вкусно как! – улыбнулась Татьяна. – Вкуснее ничего не ела в жизни!

– Ага, – кивнула Лиля.

– Вот то ж, а вы «разморозим, замаринуем…» Не впервой, чай! – Миша уплетал знатный ужин.

– Я так понимаю… – Мария Савельевна вытерла руки салфеткой и потянулась за следующим кусочком, она начала фразу таким странным тоном, что шумящая компания сразу замолчала. – Это вы у Денисовых мясом разжились? – она посмотрела на сидящих мужчин, те сразу переглянулись. – Такое мясо только у них… – женщина скорчила гримасу, мол, все понимаю.

– У них самых, – Миша уткнулся в тарелку.

Некоторые из соседей удивленно переглядывались, а Мария Савельевна вздохнула.

– А как дверь открыли?

– Молча, – тихо проговорил Миша, продолжая смотреть в тарелку.

Возникла некоторая длинная пауза, и Геннадий Петрович произнес:

– Савельевна, ну мы решили так…

– Да понимаю я все! Просто думаю…

– Что думаете? – с интересом спросил Сергей.

– Я так понимаю, мы здесь ни на один день…

– Правильно понимаете, там по уши замело! – громко произнес Миша.

– А насколько мы тут?.. – спросила Лиля с удивлением в глазах, Данил застыл с тарелкой в руках и только вопросительно смотрел на жителей дома.

– Да кто его знает! Как откопают нас! – Миша потянулся за бутылкой. – Я вот уже волнуюсь за внука… совсем маленький еще… А если у дочери так холодно…

– Миша, ты за них не волнуйся! – произнесла Мария Савельевна. – У нас же своя котельная от предприятия, если там что сломалось, вот у нас и все замерзло, и газ выключили. Его давно не выключали, а везде, я думаю, тепло, замело просто… Праздники, пока начнут делать что-то…

– Ну, надеюсь, что так, – Миша недовольно хмыкнул. – Мы уж тут как-нибудь перекантуемся.

– А… у меня билет на завтра… – произнес Данил до этого постоянно молчавший.

– Можешь своим билетом одно место вытереть, – засмеялся Миша. – Нам бы отсюда выбраться, а ты – «билет»!

– Кстати, нам нужно что-то придумать с туалетом, – строго произнесла Мария Савельевна. – Где-то надо туалет обустроить. Трубы замерзли, отопление, вон, лопнуло. Еще канализацию забьем, что потом делать будем? Проливать как следует нечем, – Влада с Лилей сразу переглянулись. – Чего вы? – Савельевна поймала взгляд девушек. – Всем по ведру выдадим, на ведро будем ходить!

– А с ведра куда?.. – тихо спросила Татьяна.

– Подумать надо… А ведра можно в подвал…

– Очень хорошо придумали! – засмеялся Миша. – Чтоб у нас еще говном на весь подъезд несло, а потом кто его будет из подвала убирать?

– Так оно в ведрах будет, потом уберем, – с задумчивым видом произнесла Мария Савельевна.

– А ведра у нас все с водой! Как бы!

– Значит, на одно будем ходить, а потом в подвал выносить! Воду разольем по банкам, поищем сейчас!

– А где туалет устроим? – поинтересовалась Влада.

Все посмотрели друг на друга, а Сергей улыбнулся.

– Давайте не морочиться, а просто с балкона вниз выливать.

– Ой, молодец какой! Это по твоей части – говном разбрасываться! – возмутилась Мария Савельевна. – А потом что? Давайте будем срач разводить?

– Ну я не знаю. Как хотите… Мне по барабану, куда скажете, туда и насру.

– Да, проблемка… – засмеялся Миша и потянулся к бутылке. – Так, давайте кружечки…

– Нам вода чистая еще нужна… – спокойно заговорила Мария Савельевна. – Та, что мы в подвале насобирали с труб, не годится: она грязная, не отстаивается. Вы там, у Денисовых, воды не видели?

– Да не… даже не посмотрели, – отрицательно покачал головой Миша. – Так, куда срать решили? Где туалет тут у нас теперь будет общественный?

– Давайте у этих… где мясо брали? – засмеялся Сергей.

– Ага, будем бегать на первый этаж! – недовольно сказала Мария Савельевна. – Особенно я, с больными ногами.

– Так, давайте у меня, – предложил Геннадий Петрович, – я этажом ниже, ходить недалеко. В ванную ведро поставим, там просторнее. Воду чистую рядом поставим, руки чтоб можно было помыть. Там бумага есть, полотенце.

– А ведро вон то возьмем, на него крышка есть, а там разберемся, куда выливать.

– Да Серый же сказал, с балкона выливать будет! – расхохотался Миша.

– Весело вам… – пробурчала Мария Савельевна.

Миша поднялся, прихватил ведро, женщина протянула крышку.

– Подожди, вместе пойдем, – Геннадий Петрович поднялся с места.

Они быстро вернулись, и Сергей спросил:

– Ну что, обустроили сортир?

– Обустроили, – серьезно ответил Геннадий Петрович. – Савельевна права: в квартире холодина, как бы и канализация не перемерзла, так что туалет готов! Этаж четвертый, квартира «двадцать три», добро пожаловать, там открыто.

Лиля толкнула Владу. Они переглянулись и стали собираться вниз.

– Так, что с фонариками? Всем хватает? – Геннадий Петрович рассматривал присутствующих.

– Да всем, Гена, пока всем.

– Данил, есть фонарик?

– Да дали ему уже… – Соседи уже доедали приготовленный ужин и тихо переговаривались.

– Полная экипировка! – засмеялся Миша. – Вот пипец… Никогда бы не поверил, если бы рассказали… Ну мы и встряли… Одно слово – бл*дский край!

– А почему такое название? – спросила Лиля. Они уже вернулись, успели замерзнуть за столь короткий поход и, укутываясь пледами и одеялами, цокали зубами. – Мы когда со Стасом сюда заселялись, нам тоже сказала, что это – бл*дский край.

– Да это в народе так называют!

– А почему?.. – заинтересованно спросила Лиля, а Миша засмеялся.

– Вот любитель поржать! – строго посмотрела на мужчину Мария Савельевна. – Здесь раньше женские общежития стояли, их снесли потом. Здесь же рядом большая швейная фабрика была, – женщина показала рукой в сторону. – Там металлобаза сейчас. Огромное предприятие было, со всей страны сюда съезжались на работу, много было приезжих.

– Так это из-за того, что женщины жили? – переспросила Влада.

Миша снова засмеялся и сразу замолчал. Мария Савельевна опять недовольно покосилась на него и сказала:

– Да как… Девчонок молодых много было. Погуливали, само собой. Но это так, только некоторые, а вообще очень хорошие девчонки тут жили. Потом разъехались, общаги снесли, тут микрорайон должны были строить.

– А почему нас не снесли? – спросила Влада. – Я слышала, что под снос наш дом, давно уже, еще, когда квартиру покупала.

Женщина вдруг замолчала и нервно помешивала чай в кружке.

– Шо, Савельевна, будешь говорить? – слегка улыбаясь, спросил Миша. – Савельевна не дала снести, – повернулся он к девушкам. – Я слышал, чуть ли не до самых верхов дошла. Агиткампанию развернула, вот и не снесли!

– А почему вы не хотите, чтобы… – заговорила удивленно Лиля.

– Потому! – резко перебила ее Мария Савельевна. – Потому что я тут всю жизнь прожила! Мне этот дом как родной! Да и зачем его сносить? Пусть строят свой микрорайон, если хотят, пожалуйста!.. А дом пусть стоит. Кому он мешает?.. Так нет же, план у них такой, что дом надо обязательно снести! Что это за план такой?.. – возмущалась женщина. – Я им говорила – поменяйте свой план, а они ни в какую! Дом добротный, еще много лет простоит! Его когда строили, таких квартир вообще нигде не было. Знаете, сколько желающих было квартиру в этом доме получить? Тогда и пятиэтажек в округе не было. Здесь же раньше пусто было, только деревня рядом, – она махнула в сторону. – Я же из деревни этой, Гавриловка называлась, хорошая деревня была! А когда здесь швейную фабрику построили, я и пошла учиться на швею, да так и проработала много лет, мне потом общежитие здесь дали, как передовику производства, а потом и квартиру. Я так мечтала здесь жить!.. Мать говорила: «Так в этом б*ядском краю и останешься», а я тут хотела! При мне строили… Я когда вселилась сюда… – Мария Савельевна покачала головой. – Ой, как рада была, не представляете, да еще на пятом этаже!! Мечта… Балкон, ванная, все удобства, а с окон мою деревеньку видать… Сейчас уже от нее ничего не осталось, все переехали, заросло уже, даже и следа нет. Я на балкон выйду и смотрю, где я раньше жила, далеко видать…

– Теть Маш, так деревни нет уже… А вы бы квартиру новенькую получили. Чего вы…

– Таня, да ну вас! Вот зачем такой хороший дом сносить, а потом на этом же месте новый строить?! Ну и стройте вокруг! Я же думала – они нормальные, я чего с ними воевала, чтобы они наш дом в покое оставили, а они стройку заморозили и сидят! А мы тут одни и остались, все вокруг пусто! Ну кто так делает?!

– Вот и живем теперь на пустыре… – медленно произнес Миша. – А между прочим, хорошую бы квартиру дали, я слышал, они хорошие варианты предлагали для расселения.

Замечалось, что для Марии Савельевны это и действительно было больной темой: пока она говорила, вся пошла пятнами, а руки нервно теребили ручки кресла.

– Ладно, живем и живем, там видно будет… А ваш старший здесь прописан? И на него бы хату дали…

– А у вас сколько детей? – Влада никогда не интересовалась жизнью этой соседки и почему-то считала ее незамужней и бездетной.

– Двое! Старший сын за границей живет, уже давно, хорошо там живут, только редко приезжает, очень редко, а я туда не хочу ехать. А Вадик тут, со мной…

– С вами? – удивилась Влада. – А я его никогда не видела… Как он выглядит? А лет сколько?..

– Тридцать шестой пошел.

– А какой он? Увижу вдруг…

– Да какой… Крепенький сейчас, поправился… В детстве такой худой был, ой, думала, что больной, по врачам все таскала, а он после армии такой прям упитанный пришел. Вон, Миша знает его, и Таня знает, он помладше их, но они его знают.

– Ой, давно его не видела, где он живет? Женился?

– Да нет, не женился… – Мария Савельевна махнула рукой. – Все никак… А живет возле автобазы, где гаражи большие, чья-то квартира, знакомые какие-то… Ему оттуда на работу близко.

– Хороший парень, всегда в настроении, – улыбнулся Миша. – Я как-то вышел к машине, забрать чего-то, а гололодище такой был, холодина… Я с подъезда выхожу, а чего-то сдуру шлепки летние нацепил, на тоненькой такой подошве. Выхожу, а Вадик ваш на крыльце стоит. Поздоровались, а он глянул на обувь мою, и так еще сощурился… – Миша попытался изобразить некоего Вадика, прищурил глаза и смешно нахмурил брови наискосок. – И говорит мне: «Ой, Ми-и-ша, не знаю, куда ты направляешься… но кажется мне, что замерзнешь ты в своих пиздолетиках!»

Девушки засмеялись, а Таня вдруг заметила, что в глазах Марии Савельевны блеснули слезы, а потом она стала приподниматься, и суетливо произнесла: «Ой… мне надо там… сходить…»

– Мария Савельевна, вы не забыли, где теперь у вас туалет? – громко вслед женщине сказал Сергей. – Куда это вы направились?

– Да я не туда… – отмахнулась женщина.

– А-а… А то смотрите, я слежу за вами! – чуть улыбнулся парень.

– Да, у вас теперь новый друг, – добавил, смеясь, Миша.

Таня приподнялась и решила пойти вслед за Марией Савельевной: она редко приезжала в родной город и сейчас хотела расспросить женщину про младшего сына, ей показалось странным, что Вадик живет «где-то ближе к работе», а еще бросился в глаза и печальный вид бывшей соседки.

– Так, Сережа, иди с ними! – громко засмеялся Миша. – Закрой там туалет и не пускай их, чтоб не нарушали правила нашего общества!

– Да я не туда…

– Ага, туда – не туда, а проследить за вами надо! – продолжал веселиться мужчина.

Таня зашла в квартиру Марии Савельевны и сразу увидела, что та впотьмах роется в кухонном шкафу. По запаху она почуяла, что женщина достала сердечное средство.

– Теть Маш, а чего вы… Что случилось?

– Да ничего, Тань, просто устала. Голова болит. Сердце давит.

– Теть Маш, я же вижу… Что с Вадиком, нормально все? Я вижу, вы что-то о нем так грустно рассказываете… Поругались с ним?

– Да не ругались мы… Ну как… – Отблеск свечи чуть освещал пожилую женщину, и Таня уже отчетливо видела мокрое от слез лицо.

– Теть Маш, рассказывайте, может, помогу чем?..

– Да что ты поможешь. Я даже не знаю… Может, и не из-за этого мы… – Мария Савельевна убрала лекарство на полку и развернулась, чуть сгорбившись. – Обиделся он на меня!

– А что такое?..

– Да ну его! Не знаю… Он когда в армию уходил, помнишь, девушку сюда привел?

– Нет, не помню, – Таня покачала головой.

– Да как не помнишь! Видная такая, высокая, щеголяла тут, модная такая. Весь дом обсуждал тогда!

– Да не помню я…

– Ладно, не помнишь и хорошо. Привел домой девушку он как-то, ни с того ни с сего! «Вот, мама, знакомься, Оксана, будет жить с нами!» Я тогда вообще обалдела: ему в армию идти через пару месяцев, а он: «Знакомься, мама!» А она, мало того, что старше его, так еще и… Ну это надо было видеть. Детский сад, короче говоря, а не мой Вадик. А ты ж его помнишь, он же страшненький такой был, худой…

– Да нормальный он у вас, теть Маш, чего вы придумываете…

– Ой, Таня, брось! Страшненький, рыжий, и тут эта деваха… Я с ним пыталась разговаривать, да куда там! Глаз с нее не сводит, как собачонка за ней бегает, ну ясно все – дело молодое. Ну, я рукой махнула: в армию скоро, думаю, пусть поиграются в любовь, что делать – не буду лезть. Туда-сюда, ему повестка приходит, раньше, чем мы предполагали. Но я ж думала, эта Оксана к себе уедет, где она там жила раньше. А он мне говорит: «Пошел я в армию, а ты, мама, Оксану, береги!» Совсем с ума сошел. Короче, проводили его в армию, а она со мной жить осталась.

– О, дела у вас, а я не помню такого, и что потом?

– Да ни че. Месяц, второй, третий пошел, она все у меня. Закроется в комнате, только музыку слышно. Придет – уйдет, куда – непонятно. Ну она мне здесь зачем, Таня? Кто она ему? Да ладно бы девушка, с которой долго встречался, любовь там, а то так – без году неделя знакомы! Ну… – Мария Савельевна сделала паузу. – Ну что я? Посмотрела на это… Короче, взяла письмо написала ей – вроде как от него – «не жди меня, не нужна ты мне». И ему такое же отправила…

– Как это?..

– Да «как» – просто! В соседнюю почту сходила да отправила, а письмо попросила подругу написать, похожим почерком. Да Оксана эта, что она, штемпели на конверте будет разглядывать? Короче, я сама же его получила, с ящика достала и отдаю ей, вроде как письмо от Вадика пришло. Она видно прочитала, туда-сюда, сразу загрохотала там чем-то и только – хлоп дверью и смылась! Даже слова мне не сказала. Ну ему я тоже написала, он письмо получил и звонит мне по городскому, спрашивает у меня, что да как, Оксана, мол, письмо прислала, что уходит. Ну я подтвердила, конечно, еще добавила ему, что она часто из дома уходила. Врать особо не стала, придумывать там много всего, просто сказала, что ее дома почти не было. Слышу по голосу: он нормально среагировал. А мне же не спокойно, Таня! Я нервничать начала, думаю, мало ли чего, сейчас с армии сбежит. Поехала сразу к нему, думаю, вдруг сильно переживает…

Мария Савельевна повернулась к Тане, покачала головой и продолжила:

– Приезжаю, нормально все. Увиделись с ним, он нормальный, веселый… Он вообще у меня на характер твердый такой, сама знаешь, боевой. Я попыталась за нее сказать, он меня перебил, вроде как «не надо мне ничего за нее говорить». Ну не надо – так не надо, мне же лучше. Короче, вроде нормально все.

– Да это же сто лет назад было? Что, с тех пор и обиделся?..

– Да в том то и дело, что нет! Хорошо все было! С армии пришел, пошел еще доучился, хотя он у меня, сама знаешь, по учебе – не очень… Работать пошел. А с армии вообще такой красавец явился: поправился, видный такой стал, интересный. Я обрадовалась, серьезный такой стал. Ну и жили мы, хорошо все.

– Так и чего? Встретился он со своей этой девушкой?

– Таня, да даже никогда не вспоминал о ней! Вот в чем дело! Да слова никогда не сказал, я и думать о ней давным-давно забыла!

– Так и что?

– Ну что ты думаешь, жили – не тужили, как он ее где-то все-таки встретил! На мою голову. Где она взялась, уже времени сколько прошло! Где там они встретились и как – не знаю, но он как-то пришел, уже поздно было, я уже спать легла. Он стучит, выйди, говорит, спросить чего хочу. Выхожу, сначала вообще не поняла – про что он. А он… Да еще серьезно так – брови нахмурил и спрашивает: «Правда, что, когда я был в армии – это ты письмо написала, которое я от Оксаны получил?» Я давай ругаться, говорю: «Чего ты меня из-за ерунды с кровати поднял? Мне на работу рано вставать!»

– А вы сказали, что это вы написали? – Таня с интересом слушала соседскую историю.

– Да сказала, конечно, даже не отпиралась. Столько лет прошло. Я и забыла. Сказала, что я, а куда деваться. – Мария Савельевна замолчала.

– И что он?

– Да ничего… Так, скривился только… да и все. А потом, знаешь, как будто стена между нами выросла. Как чужие стали. Я к нему и так и этак. Я поняла, конечно, что узнал он как-то, а как? Явно ее встретил, и они там уже разговорились, и он понял все. Я уже извинялась, прощения просила, объясняла ему, что ничего бы из этого не вышло.

– И что он?

– Да он, Таня, вообще, мне ничего особо и не сказал, только как чужой стал. Здрасьте – до свидания. И почти сразу домой перестал приходить. Я уже и ругалась, и разговаривать пыталась… А он потом вообще стал у какого-то друга жить. Придет когда-никогда, поест и уходит. А мы раньше хорошо с ним ладили. Вот со старшим не так было, тот больше с мужем – папин сын. А Вадик всегда со мной. Хорошо мы ладили.

– Так а сейчас как?

– Да никак, Тань! – нервно произнесла женщина. – Правда, в последнее время хоть заходить стал почаще. А то, знаешь, как бывало? У него же здесь друг живет – Лешка Сенчуков с двенадцатой квартиры, дружат с ним еще со школы, я с окна вижу: они приезжали, а ко мне даже не заходил!

– Да вы что?..

– Ну да… А сейчас хоть заходит, перед Новым годом позвонил, обещал после прийти, поздравить, сказал, заказов много, не успевает, но после первого, сказал, придет. А до этого, Таня, и не звонил… – женщина тяжело вздохнула.

– Ну не переживайте, наладиться все у вас…

– Да если бы… Старший за границей… и так одна тут. Мне как сказали, что дом сносить будут, я тогда так перепугалась… То хоть из окна его вижу, да как к Лешке приедет, так заходит, когда-никогда… Я тогда перепугалась, тут дом его, вещи тут лежат, вижу его хоть…

– Понятно, почему вы так за дом боролись…

– Да не только это, Таня! Оно и действительно – дом-то хороший! Смотри, какие у нас кухни! Как в гости к кому приду: кухонька пять метров, сесть некуда, не повернешься, не развернешься. Комнаты большие у нас. Трубы хорошие, отопление… – Мария Савельевна печально вздохнула. – Теперь и не знаю… А вдруг это специально?

– Да не выдумайте, авария, зима. Какое «специально»? А с Вадиком помиритесь, не волнуйтесь.

– Ой, да если бы. Сколько уже так… Как чужие теперь…

На лестничной клетке разговор продолжался. Миша рассказывал небольшие истории про друзей и снова заговорил про Вадика – сына Марии Савельевны.

– А однажды вижу: он едет. А я сразу вспомнил, что как-то у него ключ разводной брал, и машу ему, остановись, дескать. Он подъехал, я говорю: «Подожди, я тебе ключ отдам», и только собрался быстро сбегать, а он выходит из машины и такой вальяжный весь, – Миша снова скорчил физиономию, чуть надул губы и перекосил лицо. – Подходит ко мне спокойно так, руку мне на плечо положил и медленно так говорит: «Не суетись, Миша… не суетись. Я в этой жизни уже никуда не спешу. Лучше постой со мной. Успеешь еще мне мое барахло отдать»