Край, где поселились люди

Становилось холоднее, и Таня приподняла голову, чтобы взглянуть на костер – деревяшки тлели. Она протянула ноги чуть ближе к большому тазу, в котором мужчины развели огонь – стало немного теплее. Она повернула голову и услышала, как зашевелился Миша и что-то пробурчал сквозь сон. «Ну и денек… Все намучились». Таня приложила голову к скомканной одежде девушки Влады, и только собралась закрыть глаза, как вдруг в проеме подвальной двери увидела женскую фигуру. Таня очень удивилась, повернулась и вдруг в очертаниях разглядела знакомый силуэт. «Тетя Люба!» – узнала она родную тетку по матери. Таня уже было собралась крикнуть слова приветствия, как неприятный холодок побежал по спине: она вспомнила, что тетки уже лет восемь как нет в живых. Таня машинально подвинулась ближе к Марии Савельевне и, не мигая, смотрела на женщину в дверях: та двигалась, медленно приближаясь к лежащим на матрасах людям.

Привидевшаяся женщина посматривала по сторонам, словно кого-то искала среди окружающих. Таня уже рассмотрела спокойное лицо покойной тети Любы и чуть прищуренный взгляд, внимательно разглядывающий спящие лица. «Неужели она ищет меня?..»

Тане не было страшно от увиденной картины: с одной стороны, она понимала, что перед ней некое таинственное видение, но с другой стороны, тетя Люба никак не могла желать ей зла, даже явившись с того света: Таня была ее любимицей. Более того что тетка всю жизнь опекала племянницу, так еще и оставила ей все свое наследство. Тетя Люба вообще была очень ласковой и доброй женщиной, и сейчас лицо ее выражало достаточно спокойное и созерцающее выражение – она словно просто пыталась найти близкую родственницу и, медленно передвигаясь между спящими людьми, разглядывала лица, чуть наклоняясь к каждому.

Таня вся сжалась и не сводила глаз с призрака. «Может, надо ей сказать, что я здесь?..» – но было слишком страшно для того чтобы самой заговорить с явившейся с того света родственницей. Та уже подошла ближе, аккуратно переступая между разложенными на мокром полу матрасами, и вдруг остановилась возле парня Данила – Таня запомнила его имя. Темноволосый, с густыми бровями, очень худой и крайне неразговорчивый. Правда, она видела, как он старался, хотя было заметно, что чувствует себя парень крайне неважно: он морщился и иногда тяжело вздыхал, но ответственно трудился наравне со всеми. Еще она заметила, что тот не высовывался, вел себя очень скромно, несмотря на свой мрачноватый вид и несколько пугающую внешность.

Таня увидела, что тетка внимательно смотрит на парня, как будто именно его и искала. «Зачем он ей?.. Она о нем понятия не имеет…» Только Татьяна подумала об этом, не спуская глаз с открывшейся картины, как тетя Люба вдруг опустилась на колени перед спящим Данилом и внимательно стала его разглядывать, будто пытаясь рассмотреть его со всех сторон. Потом опустила руку на спину парня и провела несколько раз, словно успокаивая его. Таня не сводила взгляда с этого видения: тетя Люба нежно гладила Данила по голове, затем вдруг резко повернулась назад в сторону племянницы, а потом слегка взмахнула рукой, будто указывая той на парня. Таня сжалась и продолжала наблюдать за странным видением. «Почему она так заботливо с ним себя ведет… Он же ей – никто…» Как вдруг увидела, что тетка взяла маленькую подушку, лежащую немного поодаль, а потом положила ее Данилу на лицо и стала придавливать подушку руками, словно пытаясь его задушить.

У Тани от такой картины чуть не остановилось сердце, она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла произнести ни звука, и только тянула руку в сторону парня и своей привидевшейся тетки. Позвать на помощь не получалось, и Таня задергала ногами и руками, пытаясь произвести хоть какой-нибудь шум, чтобы разбудить соседей. Ногой она зацепила таз с тлеющими красными углями, услышала металлический звон, потом свой крик, и сразу почувствовала, как чья-то рука теребит ее за плечо.

– А-а! – продолжала звать на помощь Татьяна.

– Таня, да ты что?.. Таня!..

Открыв глаза, женщина увидела растрепанную Марию Савельевну, та чуть приподнялась и трясла ее, пытаясь разбудить.

– Таня, тихо… разбудишь всех… Все устали, пусть хоть поспят чуток…

– Фух… – Таня выдохнула. – Сон страшный приснился, – она огляделась по сторонам, было темно и практически ничего не видно. – Теть Маш, где свечка, дайте мне что-нибудь…

– Да тут, где-то тут были… – Мария Савельевна нащупала большой фонарь на батарейках в виде старинной лампадки, включила его и подала соседке.

Татьяна обвела лучом спящих людей: все мирно отдыхали, вокруг стояла тишина, все было спокойно.

– Фух, теть Маш, испугалась…

– Да как тут не испугаться, – прошептала та в ответ. – Такое тут… В подвале спим на мокром полу. Кто б рассказал, не поверила бы… Ну ладно, спи.

– А вы уснули?

– Да не, так дремаю, ноги крутит.

– Болят?

– Да ты знаешь, тьфу-тьфу, нормально. Я боялась, что вообще разболятся. Они у меня, знаешь, чуть замерзнут, потом мне вообще ходить невмоготу. Как зима настает, мне сразу хана, мучаюсь с ногами, Танюша. А тут по колено в воде ледяной сколько пролазила на карачках… Но ничего, отогрела их. Ой, спасибо, мужики рукастые. Хоть Новый год, а они почти трезвые… Так, отогревались только. Даже этот… Сергей этот… молодец, ничего не скажешь. Я с ним так ругалась, да ладно… Потом расскажу… Такое чудил… Ладно, сегодня помог как… Да ладно… Спи…

– Ой, да не усну, наверное, теперь… Такой сон страшный…

– А че приснилось-то? Аж заорала ты. Еще и в спину меня толкнула, я аж перепугалась.

– Ну прости, теть Маш, это я со страху… Снилось, что закричать не могу, и я пыталась разбудить всех.

– Кого «всех»?

– Да всех, – Таня качнула головой, показывая жестом вокруг.

– Так тебе мы снились?.. – с интересом спросила Мария Савельевна.

– Ага!..

– О, сколько впечатлений. Даже мы все приснились. Намаялась сегодня ты…

– Ага, представляете, приснилось, что тетка покойная к нам в подвал заходит и ходит тут туда-сюда…

– Ой, ну надо же… Это ты, наверное, сегодня перенервничала, я так думаю.

– Так я смотрю на нее, а она вроде как ищет кого-то… А потом к этому… к Данилу подошла, сначала вроде гладила его, а потом подушку схватила и давай его душить!

– Да ты что? Ну надо же… – вздохнула Мария Савельевна. – А почему его?

– А я откуда знаю. Я тоже еще во сне подумала: при чем здесь он, она его вообще не знала.

– А кто приснился-то? Может, помянуть надо, Таня?

– Да я поминаю, свечки всегда хожу, ставлю, за упокой души. Мы с теткой хорошо ладили. Она меня очень любила… Очень. Наследство мне оставила. Это же я на ее деньги там, у матери, квартиру себе купила. Там цены маленькие на жилье, мне на двухкомнатную хватило. Я даже эту свою квартиру не стала продавать…

– Подожди, Тань… Так кто тебе снился-то?.. Тебе же Любка наследство оставила…

– Ну да, теть Люба и снилась! Да вы же ее хорошо знали…

– Таня, а ну давай подымайся! – вдруг резко произнесла Мария Савельевна. – Давай, будить всех! – она задергалась, закопошилась и попыталась неловко подняться. – Таня, руку дай! Не могу встать!!

– Теть Маш, вы чего?..

– Вставай, Таня, я тебе говорю. Любка бы просто так не приснилась!

– Теть Маш, да вы че?..

– Ни че, вставай, говорю! Тетка Любка твоя ведьма была настоящая, раз приснилась, значит, что-то сказать тебе хотела!

– Теть Маш… да вы чего вообще?.. Какая ведьма, она хорошая…

– Она-то хорошая. Да только она всегда как скажет, так и было. Я с ней десять лет на одной кухне прожила, я знаю. Она сама вещие сны видела, всегда сбывались. Меня сколько раз предупреждала!

– Да как…

– Да буди, говорю, всех! – Мария Савельевна уже приподнялась, с трудом нащупала свои мокрые тапочки и стала толкать рядом спящего Геннадия Петровича. – Гена!.. Гена! Просыпайтесь! Миша!.. Миша!!

– Теть Маш… да вы что, с ума сошли?..

– Так че снилось тебе, говоришь?.. Миша! Вставайте!! – женщина продолжала громко звать соседей. – Говоришь, она подушкой душила… Значит, предупреждала, что задохнемся! Миша!.. Гена!..

– Что?.. Что такое?! – Миша приподнялся откуда-то с краю и таращил глаза на фонарь в руках Марии Савельевны.

– Миша, буди всех, наверх надо подниматься, мы угорим здесь!

– А что случилось?

– Сон Таньке приснился, покойница предупредила! Буди всех! Гена! Да вставайте же!..

– Вы что, одурели совсем?! – возмутился Миша. – Дайте людям поспать! Костер еле-еле горит, с чего мы угорим, там окна в подъезде открытые! Спите, давайте, сон вам приснился…

– Поднимайтесь!.. Гена!

– Да не орите вы! – прицыкнул Миша, грозно глядя на женщину. – Не спиться, так шуруйте отсюда домой, наверх! И там орите!

– Миша, да Тане сон приснился. Верный сон, я тебе говорю! Я ее тетку знала…

– Да прекратите вы уже!

– Что?.. Что?.. Что случилось? – Геннадий Петрович вскочил и крутил головой по сторонам, похоже, даже не понимая, где он.

– Спи, Ген, тут бабская революция произошла, сон страшный приснился.

– А?.. Что?.. – мужчина продолжал растеряно оглядываться.

– Теть Маш, вы или спите, или уеб*йте отсюда на х*й! Без вас тошно, еще вы тут устраиваете драмтеатр!

– Ай!.. – женщина нервно махнула рукой. – Уходить надо отсюда!

– Так уходите, если надо! Или заткнитесь, или валите! Вместе с Танькой! – разбуженный Михаил громко возмущался.

Проснулся Сергей и, тараща глаза, спокойно разглядывал окружающих, будто видел в первый раз.

– Сережа, Сережа! – Мария Савельевна кинулась к парню. – Уходить отсюда надо! Тане сон приснился! Верный сон, я тебе говорю! Давайте, уйдем отсюда!

– Куда мы уйдем…

– Куда… ну куда… ну наверх!.. Тане приснилась тетка ее – Любка! Я ее хорошо знала, она как ведьма была, что ни скажет – все сбывается!

Таня молчала и только поглядывала исподлобья на разыгравшуюся по ее вине сцену. Она вообще не помнила такой перевозбужденной соседку тетю Машу и подозревала, что за время своего отсутствия у той совсем расстроилась нервная система.

– Сережа! Давайте уйдем отсюда! Миленький, буди всех! Не к добру это! Не к добру! Ей приснилось, что мы угорим здесь все!

Сергей с недовольной физиономией приподнялся и медленно прошелся по подвалу.

– Ну с чего мы угорим… Ну как придумаете… – Ему нестерпимо хотелось спать, но умоляющий голос и слово «миленький» сделали свое дело, и он для виду прохаживался туда-сюда, посматривая вокруг – все ли в порядке, чтобы успокоить женщину. – Да не волнуйтесь вы. Все нормально. Дым рассеялся.

– Сереженька, сынок, давай уходить, буди девочек!.. Поднимемся хоть ко мне, хоть к вам к кому-нибудь, все равно, и там пересидим! А там помощь подоспеет. Верное дело говорю, Сережа! Давай?.. Давайте уйдем отсюда? Окошки здесь маленькие, их снегом завалило, а дыму-то некуда уходить, вот мы тут все и задохнемся. Сереженька…

Таня с удивлением наблюдала, какую панику вызвал рассказанный ею сон, она сама уже пришла в себя после неприятных впечатлений, разыгравшаяся конфликтная сцена ее совсем не радовала и она уже пожалела, что рассказала о видении пожилой женщине.

– Да немного тут дыма. Что вы паникуете, подвал большой…

– Да какой он большой!.. Тут комнатюшка, да рядом, и третья вон… Потолочки низенькие, а мы костер уже сколько жжем… Я сразу говорила: в подвале нельзя огонь разжигать, тут закрыто все…

– Ну хватит!! – заорал Миша не своим голосом. – Я вам сказал, не нравится – валите на х*й!!

– Миш… ну ладно тебе… Ну бабы, что с них взять… – уже проснувшийся Геннадий Петрович пытался успокоить возмущенного соседа.

– Да, бл*дь, ну не до такой же степени гнать! Ну давайте сонник пойдем еще почитаем! Тут на ногах еле стоишь, нет, бл*дь, разбудили!! Надо было вам ведра вручить, чтобы вы на третий этаж в темноте потаскали, вы бы сейчас дрыхли без задних ног и х*йней бы не занимались!!

Мария Савельевна вдруг зарыдала и стала печально всхлипывать.

– О-о-о, – протянул Миша, – ну вообще… – Он сжал руки в кулаки, плотно сцепил зубы и пытался сдержаться, чтобы опять не заорать. Сергей, закутавшись плотнее в куртку и натянув воротник почти на уши, прохаживался по подвальному помещению.

– Ну что будем делать?..

– Да что… Они ж заснуть не дадут. Давайте, что ли, собираться, что делать, – Геннадий Петрович наклонился над спящими девушками. – Влада… Лиля… не спите? Давайте потихоньку…

– Блядь!! А это че за х*йня! – вдруг громко заорал Сергей, глянув куда-то в сторону. – Кто дверь закрыл?!

– Че там? Дверь закрыта, что ли?

– Ага! Мы ее не подпирали, не помнишь?

– Да нет вроде…

– Ну вот видите!! Я же вам говорю: верный сон! Верный! Любка бы просто так не приснилась! – снова заголосила Мария Савельевна.

– От сквозняка закрылась, дайте фонарь мне большой, не видно нихера! – Сергей схватил один из кирпичей и пошел к двери.

– Вот видите! Вот видите!! Я же говорю…

– Хватит кричать, – перебил ее Геннадий Петрович. – Сейчас подопрем.

– Блин, тут сквознячина такой, пи*ец, как дует! Там опять ветер, что ли, разгулялся?.. Холод собачий! – ругался Сергей, устанавливая кирпич в дверной проем.

Проснувшиеся Влада и Лиля прижимались друг к другу, глазели на все происходящее и молчали, пока не понимая, что вообще происходит.

– А давайте наверх пойдем… – Мария Савельевна не унималась.

– Да мы околеем там!! – снова закричал Миша. – Сейчас дровишек подкинем, и снова тепло будет.

– Не надо дровишек… – уже тихо проговорила Мария Савельевна. – Тогда точно угорим.

– Да вы что, сумасшедшая?! – уже так громко возмутился Миша, что у всех зазвенело в ушах.

– Я не сумасшедшая!! – в ответ заорала женщина. – Ты если не знаешь, так молчи!! А я с Любкой десять лет прожила в бараке! Я знаю!!

– Ну как с ней разговаривать… – Миша, весь трясущийся от злости, швырнул в костер очередную деревяшку.

– Все равно уже все проснулись! А мы можем тазик с горячими кирпичами перетащить, там тепло будет!

– Где «там»?!

– Ну в квартире…

– В какой?! Там что, с костра дыма не будет?! Вот там точно все угорим! А еще околеем от холода! Только тогда уже точно сон в руку будет!

– Нельзя здесь оставаться! Нельзя…

– Мария Савельевна, давайте мы вас наверх, домой, отведем. Мы вам в ведерко положим парочку кирпичиков, не замерзнете…

– О, Гена дело говорит!

– Да я не за себя беспокоюсь!! – закричала женщина. – Давайте, кирпичи сложим, пока они горячие, мы их аккуратненько поставим у кого-нибудь, и тогда не замерзнем! А?..

Недовольные мужчины нахмурились, а Сергей сказал:

– Вы на порог подвала выйдете и посмотрите, как там дует, там не только дым вытянет, там нас всех вытянет на хер вместе с матрасами. Так что давайте…

– Ну что же вы мне не верите! Девочки, ну вы скажите… – она повернулась к Тане и умоляюще смотрела печальными глазами.

Та только опустила глаза вниз, она вообще чувствовала себя виновницей всего происходящего и сейчас не знала, как себя вести и чью сторону поддерживать. Мария Савельевна вдруг заплакала и переводила взгляд с одного на другого. Лиля и Влада так и не понимали, что происходит, и только хлопали сонными глазами, тесно прижавшись друг к дружке.

– Вы сами видели, что дверь захлопнулась! Видели же?! Скажите спасибо, это Таня всех спасла! – всхлипывала женщина.

– Мария Савельевна, да даже если бы дверь закрыта была, все было бы нормально, – Геннадий Петрович пытался успокоить соседку. – Не паникуйте. Здесь окон много.

– Каких окон? Здесь окошки-то малюсенькие!

– Все, сон как рукой сняло!.. Спасибо, Мария Савельевна! Вы в своем репертуаре! Вам поскандалить да поорать – хлебом не корми. Ваша стихия. Вам и снов никаких не нужно. Вы и без снов орете всегда. Чуть что, только вас в доме и слышно! – Миша нервно шагал от стены к стене.

– Я по делу ору!

– Да я даже не сомневаюсь! – Миша кинул еще деревяшку в костер и заглянул в чайник. – Спасибо, всех перебудили уже. Уже не угорим, все, не волнуйтесь, будем пить чай.

Действительно, все уже проснулись и только печально переглядывались, вспомнив ко всему происходящему еще и причины перемещения их в мокрый подвал. Огонь уже разгорелся, света стало много, и девушки, уже укутанные плотнее, толкнули друг друга.

– Я в туалет хочу. Пошли, сходим?

– Пошли.

Они стали выбираться из-под теплых пледов, съеживаясь и протягивая руки к костру, как Влада глянула на продолжающего спать гостя Сергея.

– Гляньте, как Данил устал, даже нас не слышит, – она пыталась разрядить напряженную обстановку.

Все повернулись в сторону парня, тот действительно, крепко спал, уткнувшись носом в подушку.

– Дистрофику все нипочем. Перемерз, бедняга… – спокойно сказал Сергей. Несмотря на то, что ему хотелось спать, он тоже пытался сгладить конфликтную атмосферу. – Гляньте, как лапки сложил. Любо-дорого посмотреть. Ну хоть выспится. Потрудился, тяжести потаскал и вырубился.

Миша подошел ближе к парню и наклонился поближе.

– Дышит хоть?.. – Он повертел головой, рассматривая парня под отблесками костра. – Не вижу, он тут закутался. Дайте, фонарик, проверю хоть…

– Да ты его раскутай чуток, а то он там, и правда, задохнется, – прошептала Таня.

Миша наклонился над парнем и аккуратно, подсвечивая фонариком, потянул за полотенце.

– А что это у него… – мужчина провел пальцами возле парня и посмотрел на руку. – Тут у него кровь! Да, это кровь… Кровь это!

Все вскочили и двинулись к лежащему парню. Тот лежал на боку. Сергей присел, схватил гостя за голову и чуть подвинул ее, чтобы рассмотреть лицо поближе. Под светом фонарика все увидели темные пятна на лице и на подушке – парень лежал весь в крови.

– Ой, мамочки… – прошептала Лиля.

– Данил! – Сергей затряс парня. – Данил!!

– Что делать… Скорую же не вызовем… – застонала Татьяна и схватилась за голову.

– Отойдите, – Влада подошла ближе. – Надо пульс проверить!

Она ловким движением схватила парня за руку. Все затаили дыхание и молча наблюдали. Влада переместила руку на шею парня и склонилась над его лицом.

– Дышит вроде… – взволнованно произнесла она. – И пульс вроде есть…

– Данил! – Сергей опять затряс парня. – Аптечка есть у кого-нибудь? Что надо? Что надо делать?.. Кто знает?!

– У меня есть! – Мария Савельевна с трясущимися руками махнула жестом наверх. – Я сейчас, я сейчас…

– Кто-нибудь умеет… ну этот… массаж этот… сердца… – Сергей умоляюще смотрел по сторонам.

– Нашатырь… у меня… я принесу…

– Я умею… – неуверенно произнесла Влада. – Нас учили… Его надо на спину уложить…

Она подошла к парню и хотела попытаться сделать массаж сердца, как ее когда-то учили на курсах медсестер еще в школе, она сложила руки крест-накрест и нависла над парнем, как тот вдруг дернул рукой.

– Даня! Даня!.. – Сергей подскочил к парню и с размаху хлестанул по щеке, он замахнулся снова, как тот задергал веками и открыл глаза.

– Ой, мамочки… – раздался за спиной голос Тани.

– Ой, живой… – выдохнула Мария Семеновна.

– Данил! Ты чего? Что с тобой?.. Ты слышишь?.. – Миша тоже склонился над парнем и помахал перед ним рукой, тот застывшими глазами смотрел куда-то в потолок в одну точку, не мигая.

– Данил!.. – Сергей отодвинул Мишу и опять хлестанул парня по щеке. Тот снова заморгал.

– Да что с ним такое… – Геннадий Петрович взволнованно бегал вокруг. – Водка есть? Давайте его растирать, похоже, что-то с сердцем, расстегнуть надо рубашку, грудь натереть!

Сергей схватил парня за рубашку и с силой ее дернул – ткань с треском разошлась. Под рубашкой виднелась темная майка, и Сергей снова проделал ту же манипуляцию. Миша стал лить водку парню на грудь и растирать того ладонями.

– Ноги ему надо тоже! На ноги! – скомандовал Геннадий Петрович.

Сергей выхватил бутылку, стащил носки с парня и стал растирать ему ноги. Тот на глазах порозовел, заморгал глазами и уже сосредоточенно бродил взглядом вокруг.

– Данил! Ты слышишь?..

– М-м… – промычал парень.

– Фух… – Сергей выдохнул и присел на табуретку, потом сделал большой глоток из бутылки. – Бля… пи**ец…

– Ты сюда лей… – Миша продолжал растирать парню грудь.

Таня схватила бутылку, подкатила штаны и стала помогать приводить Данила в чувство.

Тот окончательно пришел в себя и попытался привстать.

– Лежи давай! – Сергей вернул его обратно в горизонтальное положение.

– А… а я… а я…

– Данил… – Геннадий Петрович наклонился к парню. – У тебя кровь… Как себя чувствуешь?..

– А… это с носа… У меня часто так…

– Часто?.. А что с тобой?

– Да это давно у меня… Сейчас пройдет…

– А как чувствуешь себя?

– Да нормально… Бывает у меня.

– Ну ничего себе… – Лиля вышла из оцепенения и круглыми глазами смотрела вокруг.

– Данил, а ты что-нибудь пьешь из лекарств? – поинтересовалась Таня.

– Да раньше пил… Бабушка давала…

– А что давала?

– Не знаю, вроде от сердца.

– У тебя сердце больное?

– Да вроде…

– Как это «вроде»? – взволнованно спросила Мария Савельевна. – Если кровь с носа все время идет! Может, давление?

– Да я когда понервничаю, всегда кровь потом идет.

– Ой, ну надо же… такой молодой совсем, а такой больной…

– Качаться надо! А ты хилый такой, вот и болеешь… – Сергей начал говорить, но Татьяна перебила.

– Да давай советы раздавать, ты знаешь, что с ним?

– Да откуда я знаю?! – возмутился Сергей.

– А что советы раздаешь тогда? Надо узнать! Он тебе кто?

– Да никто он мне… Мама попросила приютить… Он едет куда-то, я не спрашивал. У него поезд завтра. Пересадка у него, билетов не было, только на третье взял, вот он и приехал…

– Так, ему надо выпить что-нибудь дать…

– А что? У меня сердечное есть… – Мария Савельевна заботливо предложила помощь.

– Да не надо ничего. У меня бывает, – парень, похоже, постепенно приходил в себя.

– Может, водки? – предложил Миша.

– О, придумал! – возмутилась Мария Савельевна. – Все бы водкой лечить! У вас, мужиков, другого лекарства нет?

– А зачем другое? Водкой все лечится! Да, Даня? Пробовал водкой лечиться? Налить?

– Да убери! – Таня отодвинула бутылку.

– Ну тогда я сам! …Тут с вами не соскучишься… – медленно сказал Миша, и тут все одновременно переглянулись.

– Мне тоже налей, – Мария Савельевна протянула стоявшую на полу одну из кружек.

– И мне… – добавила Татьяна.

– Похоже… похоже, надо помянуть вашу тетю Любу… – медленно произнес Миша.

Мария Савельевна хотела что-то сказать, но промолчала и только склонила голову.

– И мне налейте, – Геннадий Петрович потянулся за кружкой.

– Нам тоже. – Влада и Лиля уже поняли все подробности происходящего.

– Данилу, может, тоже налить? – Татьяна глянула на присутствующих.

Все молча переглянулись, и Мария Савельевна медленно произнесла:

– Ему тоже налейте.

Миша потянулся за кружкой.

– Держи, Даня, – он налил водки и протянул парню. – Давайте помянем тетю Любу.

Все выпили, не чокаясь.

– Послушайте, там уже рассвело, наверное? – прервал молчание Сергей. – Сколько там напикало? Мы поспали-то с пару часиков, но ничего отдохнули немного. Телефоны надо проверить, что там. Надо вниз спуститься опять… Что там за окном? Пошли, мужики в окна глянем, а бабы пускай греются. У меня, правда, руки болят. Опухли, блин. Это, наверное, от холода…

– Ну а как ты хочешь, Сережа, чего ж им не болеть, вчера в холодной воде бултыхались сколько, – покачала головой Татьяна. – Все болит, не только руки. Я тоже пойду, гляну, что там за окном.

– А мы тоже наверх сходим, там же воду набирали, проверим, чтоб не вытекла, – добавила Влада. – Да переодеться надо, с вечера что попало набросали. Ой, еще вещи надо пособирать…

– А я ключи поищу, – проговорила Лиля. – Дядя Гена, они, наверное, у вас, я зайду?

– Да чего ты спрашиваешь, – слегка улыбнулся мужчина. – Заходи. И покушать надо придумать чего…

– Господа! А у кого-нибудь заморозка есть? Пельмешек бы сварить… ну или там вареников, бульончик бы получился… – Миша вдохновенно расспрашивал соседей.

– У меня есть! – бодро отрапортовал Геннадий Петрович.

– И у меня! – добавила Влада.

– Я сейчас придумаю, а ты Данил, как? Данил, будет мне помогать, как чувствуешь себя?

– Хорошо, – парень кивнул.

– Так… Кастрюля, соль, вода чистая…

– У меня, Тань, в баке вода чистая, под раковиной, и соль, и кастрюлька. Данил, принесешь? Сходи с ними…

– Не, пускай наш болезный лучше лежит, а то что мы с ним делать будем? – махнул рукой Миша.

– Да, пусть отлеживается, лучше за огнем пусть следит, – сказал Сергей. – Ой, блин, еще надо порубить чего-нибудь на костер, нам не хватит.

Компания разбрелась.

– Надо фонарики заправить, вроде батарейки были, – по пути рассуждал Миша.