Как рождаются эмоции. Революция в понимании мозга и управлении эмоциями

.

Рис. 3.4. Метод базовых эмоций без использования слов. Выражают ли эти лица одну и ту же эмоцию?

Далее наша группа еще больше снизила влияние компонентов. Мы активно вмешивались в доступ участников нашего исследования к их собственным понятиям для эмоций, используя простую методику. Мы попросили их снова и снова повторять слово для эмоции (например, «гнев»). В конце концов слово для участника стало просто звуком, который ментально отсоединился от своего значения. Эта методика дает тот же результат, что и создание временного поражения мозга, но она полностью безопасна и такое состояние длится менее одной секунды. Затем мы тут же показывали рядом два лица без слов, как описано выше. Их эффективность упала до унылой величины 36 процентов: две трети их решений «да»/«нет» были неверными![106]

Мы также исследовали людей с постоянными повреждениями мозга, которые страдали от нейродегенеративного заболевания под названием семантическая деменция. Эти люди имели проблемы с припоминанием слов и понятий, включая слова и понятия для эмоций. Мы давали им тридцать шесть фотографий: каждый из шести актеров изображал конфигурации лица для каждой из шести различных базовых эмоций (улыбки изображали счастье, надутость – печаль[107], нахмуренность – гнев, широко раскрытые глаза – страх, сморщенный нос – отвращение, а также включался нейтральный случай). Пациенты сортировали эти фотографии по стопкам, которые имели для них самих значение. Они не могли сгруппировать все нахмуренные лица в стопку гнева, все надутые лица в стопку печали и так далее. Вместо этого участники эксперимента создавали положительную стопку, отрицательную стопку и нейтральную стопку, что просто отражает сравнение приятных ощущений и неприятных ощущений. Теперь у нас было надежное подтверждение, что для того, чтобы видеть эмоции на лицах, необходимы понятия для эмоций[108].

Наши открытия были подкреплены исследованиями для детей грудного и раннего возраста, чье понятие об эмоциях еще не полностью развилось. Психологи Джеймс А. Рассел и Шерри С. Уиден провели ряд экспериментов, показавших, что двух- и трехлетние дети, которым показывали конфигурации лиц для базовых эмоций, не могли самостоятельно маркировать их, пока они не обладали четко выраженными понятиями для «гнева», «печали», «страха» и так далее. Такие дети попеременно использовали слова вроде «печальный», «безумный» и «испуганный», как взрослые, которые отличались низкой эмоциональной гранулярностью. Это не связано с пониманием слов для эмоций: даже когда эти дети узнавали значения, они затруднялись сопоставить два надутых лица, хотя они легко сопоставляли надутое лицо со словом «печальный». Результаты для грудничков были такими же говорящими. Дети в возрасте от 4 до 8 месяцев, например, могли отличать улыбающиеся лица от хмурящихся. Это умение, однако, оказалось не связанным с эмоциями как таковыми. В этих экспериментах на лицах, изображающих счастье, были видны зубы, а на лицах, изображающих гнев, – нет, и это оказалось тем сигналом, по которому груднички делали свой выбор[109].

Из этой серии экспериментов – убирание списка слов для эмоций, затем использование фотографий без слов, затем временное отключение понятий для эмоций, затем исследование пациентов с поражением мозга, которые больше не могут обрабатывать понятия для эмоций, и, наконец, тестирование детей, которые еще не обладают четко сформированными понятиями для эмоций, – вытекает один тезис. Чем дальше люди от понятий эмоций, тем хуже они распознают эмоции, которые, как предполагается, показываются на фотографиях. Такая прогрессия является мощным свидетельством того, что люди видят эмоции на лице только тогда, когда обладают соответствующим понятием для эмоции, поскольку такое знание им требуется, чтобы сконструировать восприятие в этот момент[110].

Чтобы реально увидеть силу понятий для эмоций, моя лаборатория отправилась к одной далекой культуре в Африке, у которой было мало сведений о западных нормах и обычаях. Из-за быстрой глобализации в мире осталось очень мало таких изолированных культур. Моя аспирантка Мария Гендрон вместе с когнитивным психологом Деби Роберсон поехала в Намибию, чтобы изучать восприятие эмоций у народа химба. Посещение химба было непростой задачей. Мария и Деби вылетели в Южную Африку, а затем ехали примерно двенадцать часов до базового лагеря в Опуво в Северной Намибии. Отсюда Деби, Мария и их переводчик ехали много часов, чтобы попасть в отдельные деревни у границы с Анголой, прокладывая путь через буш[111] на внедорожнике и ориентируясь по солнцу и горам. Ночью они спали в палатке, установленной на крыше автомобиля, чтобы избежать встреч с бесчисленными змеями и скорпионами. К несчастью, я не смогла присоединиться к ним, но у них был спутниковый телефон и генератор, чтобы мы могли разговаривать, когда имелся сигнал[112].

Жизнь среди химба определенно отличается от западной. Люди живут в основном на природе и в общих постройках, сделанных из жердей, земли и навоза. Мужчины день и ночь занимаются скотоводством, а женщины готовят пищу и воспитывают детей. Дети присматривают за козами рядом с поселениями. Химба говорят на языке отжихимба, диалекте языка гереро, и не пользуются письменностью.

Реакция химба на исследовательскую группу была весьма сдержанной. Дети были любопытными и бродили вокруг рано по утрам до начала своей домашней работы. Некоторые женщины первоначально не были уверены, что Мария является женщиной, поскольку она носила (с их точки зрения) мальчишескую одежду. Поэтому они показывали пальцем и смеялись. Однако мужчины, должно быть, выяснили это, поскольку однажды один из них предложил ей брак. Намибийский переводчик Марии предпочел простой подход, вежливо объяснив на отжихимба, что Мария «уже замужем за другим мужчиной с очень большим ружьем».

Мария проводила эксперимент с сортировкой лиц, где использовались 36 изображений. Он совершенно не зависел от слов, не говоря уже о словах для эмоций, так что прекрасно работал при языковых и культурных барьерах. Мы создали комплект снимков с темнокожими актерами, поскольку оригиналы изображали западные лица, не походившие на людей химба. Участники эксперимента немедленно поняли задачу, как мы и надеялись, и оказались в состоянии по своей инициативе рассортировать лица по актерам. Когда их попросили рассортировать лица по эмоциям, химба показали четкое отличие от западных людей. Они складывали улыбающиеся лица в одну стопку, большинство лиц с широко раскрытыми глазами в другую, а затем делали много разных стопок со смесью оставшихся лиц. Если восприятие эмоций является универсальным, то испытуемые из племени химба должны были рассортировать фотографии по шести стопкам. Когда мы попросили наших тестируемых самостоятельно маркировать свои стопки, улыбающиеся лица были названы не «счастливыми» (ohange), а «смеющимися» (ondjora). Лица с широко открытыми глазами именовались не «испуганными» (okutira), а «смотрящими» (tarera). Другими словами, химба категоризировали лицевые движения как поведение, а не как результат психических состояний или чувств. В целом испытуемые не продемонстрировали подтверждения универсального восприятия эмоций. А поскольку мы в своих экспериментах отказались от любых отсылок к английским понятиям для эмоций, то эти понятия и являются основными подозреваемыми для ответа, почему кажется, что метод базовых эмоций дает подтверждение универсальности[113].

.

Рис. 3.5. Мария Гендрон (справа) работает с испытуемым из народа химба в Намибии

Но оставалась одна загадка: другая группа исследователей, возглавляемая психологом Дизой Саутер, побывала у химба несколько лет назад и сообщила о подтверждении универсального «распознания» эмоций. Саутер и ее коллеги применяли метод базовых эмоций, используя звуки (смех, кряхтение, фыркание, вздохи и т. д.) вместо фотографий лиц. В своих экспериментах они предлагали краткие истории с эмоциями (переведенные на местный язык) и просили участников выбрать, какая из двух озвучек соответствует каждой истории. Химба выполняли это очень хорошо, откуда Саутер и ее коллеги сделали вывод, что восприятие эмоций универсально. Нам не удалось воспроизвести эти результаты с другой группой химба, даже используя опубликованный метод и того же самого переводчика, которого использовала Саутер. Мария также просила другую группу испытуемых самостоятельно назвать звуки без сопутствующих историй, и снова в качестве ожидаемых были категоризированы только звуки смеха (хотя они называли звуки «смех», а не «счастье»). Почему Саутер и ее группа наблюдали универсальность, а мы нет?[114]

В конце 2014 года Саутер и ее коллеги нечаянно решили эту загадку. Они обнаружили, что их эксперимент включал дополнительный шаг, не описанный в первоначальной публикации: шаг, который содержал знание понятий. После того как химба услышали историю с эмоциями, но до того, как они слушали какие-либо звуковые пары, их просили описать, как чувствует себя герой истории. Чтобы помочь им в этом задании, Саутер и коллеги «разрешали участникам прослушать несколько раз записанную историю (если нужно), пока они не могли объяснить предполагаемую эмоцию собственными словами». Всякий раз, когда химба описывали что-то отличное от английского понятия для эмоций, они получали отрицательную обратную связь, и их просили попробовать снова. Испытуемые, которые не могли дать ожидаемое описание, исключались из эксперимента. Фактически исследуемым людям не разрешалось прислушиваться к любым звукам, не говоря уже о выборе тех из них, что соответствуют истории, до тех пор, пока они не обучились соответствующим английским понятиям эмоций. Когда мы попытались воспроизвести эксперимент Саутер и ее коллег, мы использовали только методы из опубликованной статьи, то есть наши испытуемые не имели возможности изучить английские понятия эмоций перед тем, как слушать озвучку[115].

Имелось и еще одно различие между нашим методом исследования и тем, что использовала Саутер с коллегами. Как только тестируемое лицо объясняло понятие для эмоций удовлетворительно – допустим, это была печаль, – группа Саутер проигрывала пару звуков, таких как плач и смех, и испытуемый выбирал то, что лучше подходило для печали. Затем участник слышал другие пары звуков, и в каждую включался плач: скажем, плач и вздох, потом плач и вскрик и так далее. Из каждой пары участник выбирал один звук, лучше подходящий для печали. Если химба не были уверены в связи между плачем и печалью в начале этих испытаний, то определенно были уверены к концу. Наши эксперименты обошли эту проблему. В каждом испытании Мария читала историю (через переводчика), затем представляла пару звуков, а затем участники выбирали наиболее подходящий. Испытания шли в случайном порядке (например, сначала испытание для печали, потом для гнева, потом для счастья и так далее), что является стандартным способом избежать научения в рамках такого типа эксперимента. Мы не нашли доказательств универсальности[116].

Имеется одна категория эмоций, которую люди, кажется, воспринимают без влияния понятий для эмоций: счастье. Вне зависимости от используемых методов эксперимента люди многочисленных культур соглашаются с тем, что улыбающиеся лица и смеющиеся голоса выражают счастье. Поэтому «счастливый» может быть ближе всего к тому, что у нас есть для универсальной категории эмоций с универсальным выражением. Но, может, и нет. Начнем с того, что «счастье» обычно является единственной приятной категорией эмоций, которая тестируется в методе базовых эмоций, поэтому тестируемым легко отличить ее от отрицательных категорий. И рассмотрите такой забавный факт: древние греки и римляне не улыбались просто так, когда были счастливы. Даже слово «улыбка» отсутствовало в латинском и древнегреческом языках. Улыбка является изобретением Средних веков, а широкая улыбка во все зубы (с морщинками у глаз, названная Экманом улыбкой Дюшена) стала популярной только в XVIII веке, когда стоматология стала более доступной и более дешевой. Антиковед Мэри Бирд пишет о нюансах этого:

Нельзя сказать, что римляне никогда не изгибали вверх уголки губ, образуя то, что для нас выглядит улыбкой; конечно, они так делали. Но это изгибание не имело особого смысла в диапазоне значительных социальных и культурных жестов Рима. Напротив, другие жесты, которые для нас неважны, имели намного большее значение.

Возможно, в какой-то момент за последние несколько сотен лет улыбка стала универсальным стереотипным движением, символизирующим счастье[117]. Или… возможно, улыбка при счастье просто не универсальна[118].

* * *

Понятия эмоций являются секретным компонентом, стоящим за успехом метода базовых эмоций. Эти понятия заставляют определенные конфигурации лиц выглядеть универсально распознаваемыми в качестве выражений эмоций, когда фактически это не так. Вместо этого все мы конструируем восприятие эмоций других людей. Мы воспринимаем других людей как счастливых, печальных или сердитых, применяя наши собственные понятия эмоций к их двигающимся лицам и телам. Аналогичным образом мы применяем понятия эмоций к голосам и конструируем восприятие звуков для эмоций. Мы симулируем с такой скоростью, что работа понятий эмоций незаметна, и нам кажется, что эмоции передаются лицом, голосом или какой-либо иной частью тела, а мы просто их обнаруживаем.

Весьма разумно задать в этот момент вопрос: как можем мы с коллегами смело заявлять, что горстка наших экспериментов опровергает сотни других, которые установили, что эмоции универсальным образом распознаются по выражениям? Психолог Дачер Келтнер, например, заметил, что «имеются мириады данных, подтверждающих позицию Экмана»[119].

Ответ состоит в том, что большинство из этих мириад экспериментов используют метод базовых эмоций, который, как вы только что видели, содержит тайник со знанием понятий эмоций. Если бы у людей на самом деле была врожденная способность распознавать выражения эмоций, то устранение названий эмоций из метода не имело бы значения… Но оно имеет, каждый раз. Почти нет сомнений, что слова для эмоций оказывают мощное влияние в экспериментах, моментально ставя под сомнение выводы каждого исследования, использующего метод базовых эмоций[120].

К настоящему моменту моя лаборатория совершила две экспедиции в Намибию и одну в Танзанию (где посетила группу охотников-собирателей под названием хадза) с надежными результатами. Социальный психолог Хосе-Мигель Фернандес-Долс также воспроизвел наши результаты для изолированной культуры на островах Тробриан в Новой Гвинее. Поэтому наука имеет разумное альтернативное объяснение тем «мириадам данных». Метод базовых эмоций побуждает людей конструировать восприятие эмоций в западном стиле. То есть восприятие эмоций не врожденное, а конструированное[121].

Если вы поближе посмотрите на оригинальные межкультурные исследования с 1960-х годов, вы можете заметить, как элементы понятий в методе базовых эмоций подталкивали результаты в сторону появления универсальности. Из семи выборок, где были задействованы испытуемые из удаленных от цивилизации культур, те четыре, где использовался метод базовых эмоций, продемонстрировали значительное подтверждение универсальности, но оставшиеся три применяли самостоятельную маркировку и не показали подтверждений универсальности. Эти три противоположных случая были опубликованы не в рецензируемых научных журналах, а как главы в книгах – усеченная форма публикации в академическом мире – и цитируются редко. В результате четыре случая, подтверждающих универсальность, провозглашены прорывом в исследованиях истинной человеческой природы и положили начало лавине исследований. Сотни последующих работ использовали метод базовых эмоций с навязанным выбором, в основном в культурах, на которые воздействуют нормы и обычаи западной цивилизации, заложив ключевое условие универсальности в дизайн исследования, а затем провозглашая универсальность фактом. Это объясняет, почему сегодня многие ученые и общественность кардинально неправильно понимают, что известно о «выражениях эмоций» и «восприятии эмоций» с научной точки зрения[122].

Как могла бы выглядеть сегодня наука об эмоциях, если бы кто-нибудь сделал из тех же оригинальных экспериментов другие выводы? Рассмотрим рассказ Экмана о его первом посещении народа форе в Новой Гвинее:

Я просил их составить историю о каждом выражении лица [фотографии]. «Расскажите мне, что сейчас происходит, что происходило перед этим и заставило это лицо демонстрировать такое выражение, и что случится дальше». Это было словно удаление зуба. Я не уверен, в переводе было дело или в том факте, что они понятия не имели, что я хотел услышать и почему я хотел, чтобы они это делали. Возможно, придумывание историй о незнакомцах было чем-то, что форе не делали.

Возможно, Экман прав, но также возможно, что форе не поняли или не приняли понятие «выражения» лица, которое подразумевает внутреннее чувство, которое ищет выход в наборе мимических движений. Не все культуры понимают эмоции как внутренние душевные состояния. Концепции эмоций у химба и хадза, например, выглядят более сфокусированными на действиях. Это так же верно для некоторых японских понятий эмоций. Жители острова Ифалук в Микронезии, например, рассматривают эмоции как взаимодействие между людьми. Согласно им, гнев – это не чувство ярости, хмурости, стучания кулаками или громкого крика, находящиеся внутри одного человека, а ситуация, в которую по сценарию вовлечены два человека, – если угодно, танец – для общей цели. С точки зрения ифалукцев гнев не находится внутри кого-либо из участников[123].

Когда вы смотрите на развитие и историю метода базовых эмоций, появляется удивительное количество критики с научной точки зрения. Свыше двадцати лет назад психолог Джеймс А. Рассел классифицировал многие из этих проблем. И вспомните, что «шесть базовых выражений лица» не были научным открытием; западные создатели метода базовых эмоций предпочли их, актеры изобразили их, а наука была построена вокруг них. Нет никакого обоснования для этих конкретных выражений, а исследования, которые используют более объективные методы (например, лицевая ЭМГ и кодирование лицевых движений), не обнаружили доказательства, что люди в реальной жизни во время эпизодов с эмоциями совершают такие движения. Тем не менее ученые продолжают использовать метод базовых эмоций до сих пор. В конце концов, он дает повторяемые результаты[124].

Каждый раз, когда какой-либо научный «факт» опровергается, это создает пути к открытиям. Физик Альберт Майкельсон получил Нобелевскую премию в 1907 году за опровержение гипотезы Аристотеля, что свет распространяется в пространстве через гипотетическую среду, именуемую светоносным эфиром. Его работа открыла путь к теории относительности Альберта Эйнштейна. В нашем случае мы ставим под сомнение свидетельства об универсальных эмоциях. Они только кажутся универсальными при определенных условиях – когда вы даете людям немножко информации о западных понятиях эмоций, намеренно или нет. Эти наблюдения и другие, сходные с ними, подготовили почву для новой теории эмоций, которую вы собираетесь изучать. Поэтому Томкинс, Экман и их коллеги действительно сделали вклад в замечательное открытие. Это просто не было тем открытием, которое они ожидали[125].

Многие межкультурные исследования, использующие метод базовых эмоций, предполагают нечто еще более волнующее: можно легко изучать понятия эмоций, пересекая культурные границы, даже непреднамеренно. Такое всемирное понимание было бы исключительно полезно. Если бы единокровный брат Саддама Хусейна понимал американское понятие гнева, он мог бы воспринять гнев госсекретаря Джеймса Бейкера, и тогда могло не быть первой «Войны в заливе», а тысячи жизней были бы спасены.

Принимая во внимание, насколько легко нечаянно научить понятиям эмоций, опасно использовать западные стереотипы в кросскультурных исследованиях. Например, продолжающаяся серия исследований под названием Проект универсальных выражений пытается документировать, что универсального имеется в выражении эмоций на лице, в теле и в голосе. К нынешнему моменту идентифицировали «примерно 30 выражений лиц и 20 голосовых сигналов, которые очень сходны по всему миру». Ловушка тут в том, что этот проект использует только метод базовых эмоций, поэтому он исследует универсальность с помощью инструмента, который не может предоставить таких доказательств. (Также людей просят изобразить то, что, по их мнению, является формами культурных выражений, но это не то же самое, что наблюдать реальные движения тела во время эмоций.) Более важно, что если этот проект достигнет цели, то все в мире смогут научиться западным стереотипам для эмоций[126].

В конечном итоге ученые, которые по-прежнему используют метод базовых эмоций, вероятно, помогают создавать универсальность, которую – по их мнению – они открывают.

Если люди верят, что отдельное лицо выражает эмоции, это может привести к серьезным ошибкам с вредными последствиями. Однажды такая вера привела к изменению хода президентских выборов в США. В 2003–2004 годах губернатор штата Вермонт Говард Дин выдвигал свою кандидатуру в президенты от Демократической партии, но уступил сенатору Джону Керри из Массачусетса. Избиратели видели в то время много контрагитации, и одним из наиболее дезинформирующих примеров было видео Дина во время произнесения речи. Во фрагменте речи, который широко разошелся, лицо Дина было показано отдельно, без контекста, и он выглядел яростным. Однако если бы вы посмотрели видео целиком в контексте, стало бы очевидно, что Дин не был в бешенстве, а был просто взволнован, с энтузиазмом воодушевляя толпу. Фрагмент появился в новостях и широко распространился, и в конце концов Дин выпал из гонки. Мы можем только задаваться вопросом, что произошло бы, если бы зрители, видя эти обманчивые изображения, понимали, как создаются эмоции.

* * *

Руководствуясь конструктивистским походом, ученые продолжают воспроизводить открытия моей лаборатории в других культурах (на время сдачи книги в печать многообещающими выглядят данные из Китая, Восточной Африки, Меланезии). Фактически мы ускоряем сдвиг парадигмы в сторону нового понимания эмоций, которое находится вне рамок западных стереотипов. Мы можем отвергнуть вопросы типа «Как точно вы можете распознать страх?» и вместо этого изучать разнообразие мимических движений, которые люди в реальности делают в страхе. Мы можем также попробовать понять, почему люди сохраняют стереотипы о конфигурациях лиц в первую очередь и какова может быть их ценность.

Метод базовых эмоций сформировал научный ландшафт и повлиял на понимание эмоций общественностью. Тысячи научных исследований провозгласили, что эмоции универсальны. Популярные книги, статьи в журналах, радиопередачи и телешоу по умолчанию считают, что любой человек создает и распознает в качестве выражения эмоций одни и те же конфигурации лица. Игры и книги учат дошкольников этим якобы универсальным выражениям. Стратегии международных политических и деловых переговоров также основаны на этом предположении. Психологи оценивают и трактуют недостаток эмоций у людей, страдающих психическими заболеваниями, используя аналогичные методы. Растущая экономика гаджетов и приложений для считывания эмоций также предполагает универсальность, как если бы эмоции можно было прочитать на лице или в шаблонных изменениях тела при отсутствии контекста так же легко, как прочитать слова на странице. Уму непостижимо, какое несусветное количество времени, усилий и денег уходит на это. Но что, если факт об универсальности эмоций – это вовсе не факт?

Что, если это свидетельство чего-то совершенно другого… а именно нашей способности использовать понятия для восприятия формы? В этом и состоит главная задача теории конструирования эмоций: полноценное альтернативное объяснение загадки человеческих эмоций, которое не опирается на универсальные отпечатки эмоций. Следующие четыре главы погружают в детали этой теории и научных доказательств, которые ее подтверждают.

4. Происхождение чувств

Подумайте о последнем разе, когда вы ощущали удовольствие. Я не имею в виду обязательно сексуальное удовольствие, а какие-нибудь повседневные радости: смотреть на живописный восход солнца, отпивать по глоточку холодной воды, когда вам жарко и вы вспотели, или наслаждаться коротким моментом спокойствия в конце беспокойного дня.

А теперь по контрасту вообразите неприятные ощущения, когда вы в последний раз простыли, или просто после спора с близким другом. Удовольствие и неудовольствие переживаются качественно по-разному. Вы и я можем не соглашаться по поводу конкретного объекта или события, вызывающего удовольствие или неудовольствие, – я считаю грецкие орехи восхитительными, а мой муж называет их оскорблением природы, – но любой из нас может в принципе отличить одно от другого. Эти чувства универсальны (несмотря на то что эмоции вроде счастья и гнева – нет), и они льются потоком в любой момент вашего бодрствования[127].