Жизнь, увлечения, огорчения

Захотел Козёл завладеть землёй той местности, где жил. Стал думать, как бы сгубить всех живущих на ней, и придумал:

– Начну их приучать к табаку, пусть курят. Говорят, от никотина лошадь сдохла, и я от всех незаметно избавлюсь.

Начал он сушить и скручивать табачные листья и делать из них цигарки. Насушил, накрутил предостаточно и стал ждать момента, чтобы угостить соседей. И вот однажды увидел Козёл потушенный, но ещё с тлеющими угольками, костёр, оставленный туристами на полянке. Прикурил от него цигарку и стал дым пускать, правда, не заглатывая его: знал, что это вредно. Тут, заметив дым, прибежали Зайчик, Белочка и Ёжик.

– Дай и нам подымить! – попросили они из любопытства.

Поджёг Козёл каждому по цигарке, зверюшки их ухватили и давай курить: про все свои дела забыли, стоят, дым с никотином заглатывают, потом выдыхают, и он кружится большим облаком вокруг них. Спустя некоторое время, как начали Зайчик, Белочка и Ёжик кашлять, головы у них закружились, испугались они, цигарки побросали и разбежались по домам. А Козла табачный дым так обволок, и он им так надышался, что издох.

– Козёл для нас рыл яму, а сам в неё и попал! – говорили зверюшки в тот день…

Стремление к жизни

После большого застолья Скатерть оказалась вся замусоленная и в грязных пятнах:

– Твоя жизнь закончена, – огорчил её Стол. – Худшего вида, чем у тебя, я за своё существование не встречал ни у кого.

А Скатерть так ещё хотела пожить и покрасоваться своей белизной на Столе… Но её не выбросили: Стиральная Машина её пожалела и сказала:

– Если вытерпишь все мои процедуры, может, и станешь прежней.

А Барабан, который по характеру был не особенно ласков, прогудел:

– Хочешь иметь прежнюю белизну – терпи, выкарабкаешься! – и стал её стирать, крутить, выжимать, мыльной пеной обволакивать, Скатерть чуть не захлебнулась.

Затем Скатерть повесили на верёвку, а потом и под горячий Утюг положили, чтобы он все складочки на ней разгладил.

Скатерть всё это выдержала, и когда её снова постелили на Стол, тот даже сначала не поверил, что это та самая Скатерть. А когда убедился, что это действительно она, воскликнул:

– Вот что делает стремление к жизни!

Червячок

Собирая веточки для своей хатки, Бобёр каждый раз встречал Червячка. Тот всегда копошился под корнями упавшего дерева и, завидя Бобра, приглашал его к себе в гости – отвлечься от однообразной жизни.

– Тебе и без меня хорошо, – отвечал ему Бобёр. – Да и мне незачем к тебе ходить.

И такие приглашения Бобёр получал постоянно до самой старости. А однажды вышел он из своей хатки, с трудом добрался до упавшего дерева, остановился возле корней, еле-еле отдышался, а Червячок тут как тут – и говорит:

– Вижу, дружок, ты уже настроен ко мне в гости прийти! – и тут большой ком земли, висевший на корнях дерева, сорвался и накрыл Бобра.

– Теперь ты у меня загостишься надолго, – сказал Червячок.

Нюхательная Партия

Он появился в магазине неожиданно и во всеуслышание заявил:

– Моя цель – создать новую партию и навести тут порядок! Сейчас я вижу: у вас «Партия ароматных товаров». Все, понюхав вас, радуются. А мы станем на все присутствующие и новые партии – даже с идеальным товаром – чихать! Это я вам говорю – Нюхательный Табак!

Кто-то из угла тихо произнёс:

– И останется на прилавках «Партия пустоты»…

Милый Платочек

Она была красавицей – с лицом шоколадного цвета, гладким, как мрамор. Платок, обнимающий её шею, любовался ею. Она и без него была хороша, но он был для неё дополнительным украшением. Это был её стиль, который старались перенять многие дамы, всё чаще появляясь на улице с разноцветными платочками на шее.

Но время шло, и однажды Платок оказался повязанным на голову, закрывая собой лоб. Это было необычно, красиво, и многие дамы тоже изменили свои привычки, следуя «моде».

И только Платок знал: у хозяйки на лбу появились большие морщины, которые надо было прикрыть. А прикрывая, он слышал: «Мой милый Платочек…».

Изворотливая Кокетка

Ветер не раз заигрывал с Рубашкой, висящей на верёвке, и каждый раз нежно трепал её в надежде забрать с собой.

– Да, я для тебя вся открыта! – шуршала она, раскрыв навстречу ему свои полы. – Возьми меня, возьми!

А сама при этом крепко держалась за верёвку, и отпускать не собиралась:

«Кокетничать надо красиво: чтоб и Ветер страстно бушевал, и мне было приятно!» – думала она.

Знаменитая знакомая

На стене висела старая Картина, на которую давно никто не обращал внимания. И только мухи садились на неё: знали, что их там никто не тронет. Тряпке Картина тоже была безразлична:

– А зачем за ней ухаживать, когда она никому не нужна? – рассуждала она, протирая журнальный столик.

Но однажды Картина сорвалась со стены и упала Коту на хвост. Тряпке было очень жаль его, и она долго гладила Кота, успокаивала, а виноватую Картину отшвырнула. Та повернулась обратной стороной холста, и все ахнули… Они увидели подпись великого живописца. Тряпка немедленно принялась чистить раму, потом примчалась Бархотка и тщательно протёрла Картину.

И когда та опять уже висела на стене, казалось, что по ней прошлись лаком, – так она сверкала чистотой. С тех пор больше всех за Картиной ухаживала Тряпка – даже следила, чтобы к ней не могла подлететь ни одна муха. А ухаживая, повторяла:

– Я знакома со знаменитой Картиной!

Странно

Странные явления происходят на свете! Бывает, Человек имеет единственный костюм, но при этом обладает серым веществом. А вот у Шкафа, который никогда серого вещества не имел, полным-полно одежды! И почему?

Перевоспиталась

Однажды винная Бутылка с красочной этикеткой не смогла найти своего приятеля Штопора – тот куда-то подевался. Его искали, но так и не нашли. А Фужер, желая наполниться горячительным, дрожал от нетерпения и причитал:

– Скорей бы чокнуться с Бутылкой и опустошить её!

В конце концов он попросил Ладонь, чтоб та помогла открыть Бутылку. Она согласилась и с размаху ударила снизу по дну.

Для Бутылки это было как гром среди ясного неба. Внутри неё всё загудело, забурлило, закружилось, и пробка вылетела вместе с пенистым вином.

– Не-ет! – вздохнула опустошённая Бутылка. – Лучше бы я была без красочной этикетки и наполнена просто обычной водой: и пробку можно открыть пальцем, и чокаться ни с кем не надо. А то если и дальше так пойдёт, то можно по-настоящему чокнуться!

Влюбчивость

– Что ж ко мне все так липнут… – хлюпала Глина после дождя, если на неё кто-нибудь наступал. – Ведь я так влюбчива, не могу потом никого забыть. Вот очередной ботинок прошёл и оставил на мне глубокий след… Где же он, радость моя? Прошёл – а я жить без него теперь не могу…

Но вскоре она подсохла, успокоилась и забыла всех, хотя следы на ней ещё так и остались.

Надо задуматься

Он впервые выпил алкоголь. Голова у него закружилась, и он упал. Лежит, и кажется ему, что мчится он в вагоне поезда ввысь, только звёзды в окнах мелькают. А внутри тени людей с вдохновлёнными лицами сидят, видимо, от напряжённой земной жизни отдыхают, и ему, новому пассажиру, место предлагают. Идёт он в следующий вагон, а там все орут, одни тени валяются на полу, другие носятся по вагону. Хочет он вернуться в первый вагон, но тут появляется кто-то в белом и произносит:

– Я машинист этого поезда! Ну что, очухался? Здесь, в поезде, нет живых людей, здесь только человеческие души. В первом вагоне те, кто скромно свой земной путь прожил. А во втором души-мученики, те, кто себя загубил. Их ещё долго придётся исправлять. А тебе надо вернуться в земную жизнь, в этом поезде тебе ещё рано находиться. Но на всякий случай я забронирую для тебя здесь место.

Тут он очнулся от алкогольных паров и проговорил:

– Вовремя меня остановил тот, в белом, от пагубных увлечений!

Загадка

Клякса упала на бумагу и воскликнула:

– Пожалуй, я тут самое важное лицо! Буквы, точки, запятые всем понятны, их можно прочесть в один миг! А я тут одна – и для всех такая загадка!

Встреча

Возле дверей ресторана на асфальте встретились как-то дорогая Папироса и Чинарик с дешёвым табаком.

– Ты тоже тут после весёлого кутежа оказался? – спрашивает Папироса.

– Не-ет! – отвечает Чинарик. – Меня здесь бомж бросил. Я последний у него оставался, и он курил, пока пальцы не обжёг. А ты, вижу, совсем не куренная?

– А меня просто для солидности держали, для фарса, пока за столом сидели. А таких, как ты, я даже никогда не видела. Как же вы до такого докатились? У нас-то жизнь красивая, с нами такого не случается…

– Ну, это не надолго, – говорит Чинарик. – Сейчас какой-нибудь бомж тебя подберёт, и ты узнаешь прелести нашей привольной жизни…

И правда, вскоре Папиросу подняли, а через некоторое время она опять оказалась рядом с Чинариком. Только теперь Папироса была выкуренной до самого основания, и ничем от Чинарика не отличалась. От случившегося Папироса оторопела и воскликнула:

– Не думала, что в жизни бывает такое разочарование…

Новый статус

Коврик выбрал это Кресло, потому что оно понравилось не только ему, но и Ботинку, и Туфельке – за его приятное обращение с ними.

– Я с удовольствием окружу вас вниманием и буду делать всё для нашего общего благосостояния! – сказал Коврик во время знакомства.

Креслом все были довольны и радовались его решениям: чтобы за Ботинком и Туфелькой ухаживала Бархотка, а Пылесос Коврик чистил. И оттого в комнате, где они все находились, воцарился комфорт и всегда был порядок.

Но вскоре на Коврике появилась проплешина от разной обуви, которая много ёрзала на нём, ожидая встречи с Креслом. И Коврик поменяли на длинную ворсистую разноцветную дорожку. Кресло теперь стояло в её конце с очень торжественным видом. А Ботинок и Туфелька, желающие поговорить с ним, недовольно ворчали:

– Пока по дорожке доберёмся до Кресла, все износимся.

Когда они всё же добрались до Кресла, юркая секретарша-Босоножка изрекла:

– Начальник сейчас занят!

И Ботинок с Туфелькой разочарованно вздохнули:

– Как же мы ошиблись в нём! И всё оттого, что не удалось как следует разглядеть его изнутри – он же толстокожий!

Коньяк

Невыдержанный Коньяк выглянул из бара и увидел: на столе белоснежная скатерть лежит, а на ней, мелодично позванивая, стоят сверкающие рюмки с изящными ножками. Они были прекрасны, и Коньяк размечтался: «Как бы мне с ними познакомиться?».

– Не вздумай этого делать! – предостерегла его слегка запылённая бутылка Рома, тихо стоящая в углу бара. – Себя погубишь!

Но Коньяк было уже не остановить – в нём бурлило желание повстречаться хотя бы с одной рюмкой.

И удивительно: откуда-то сразу появился Штопор и лихо ввинтился в его пробковую шляпку, а шустрая Салфеточка, подхватив уже открытый Коньяк, поставила его на стол в окружении сверкающих Рюмок. Коньяк был счастлив!

– Как меня восторженно здесь встречают – с почестями, на самое видное место установили! – восторгался он. – Салфеточкой протёрли, чтоб ещё лучше выглядел, шляпку из пробки сняли, чтоб легче дышалось! Зря отговаривал меня Ром от такой встречи!

И тут опять та же Салфеточка, нежно обняв Коньяк, стала разливать его по рюмкам.

– Как я рад встрече с ними! – продолжал восхищаться Коньяк. – Да и они от меня не отходят!

Но когда Коньяк увидел, что опустел, и на него, одиноко стоящего на столе, никто не обращает больше внимания, а все рюмки – некоторые даже разбитые – уже в посудомойке, он понял, как ошибся в знакомстве. И старый Ром, который всё видел, пробулькал:

– Надо было тебе лежать тихо, как я! Тогда и посуда была бы цела, и у тебя бы выдержки прибавилось!

Баран

Баран жил привольно и всё получал даром: проживал в тёплом загоне, недостатка в еде не испытывал, даже стрижка – и та была бесплатная.

И вот однажды, идя на новое пастбище через аул, он увидел, как в цирюльне клиент даёт парикмахеру деньги, и тот делает ему удивительную стрижку «под ёжика». Баран позавидовал и сказал:

– Вот бы мне тоже прийти к цирюльнику, небрежно кинуть ему деньги и приказать: «Стриги меня, как я пожелаю!» Только вот задача, как денег достать?

Козёл, который водил баранов на прогулки, хотя был и далёк от жизни, но кое-что всё же знал, ответил ему:

– Деньги надо зарабатывать. А что ты можешь делать? Тебе только мясом расплачиваться!

И Баран не задавал больше никаких вопросов и помалкивает до сих пор. Ему и так хорошо!

Медвежонок и его будущее

Лежит Медвежонок на лужайке, на мягкой травке: под солнышком греется, запахом хвои наслаждается и, довольный, рассуждает:

– Вот было бы так всегда! А то зима придёт, холода наступят и придётся опять прятаться до лета в берлоге.

И только он хотел перевернуться на другой бок, как Кустик под ним проскрипел:

– Не ломай меня! Я тебя к вечному солнечному тёплому лету приведу! Только посади меня в горшочек и возьми с собой. Будешь водичкой поливать, а куда листочки повернутся, туда и иди.

– Вот ещё! В горшочек тебя сажать! – возмутился Медвежонок.

Вырвал он Кустик и, держа в лапе перед собой, пошёл, куда листочки указывали. Через чащи-буреломы пролезает, по дороге ягоды ест и воду из ручейков попивает. А то, что Кустик надо было напоить, забыл. И листочки у него один за другим стали опадать, и скоро остался один жёлто-коричневый сухой листик.

– А если и этот упадёт, куда же я дальше пойду? – недовольно спросил у Кустика Медвежонок.

– В твоих лапах было исполнение заветного желания, но ты сам своё счастье упустил. Теперь иди без меня.

И с Кустика упал последний листочек. Стоит Медвежонок в густом лесу и не знает, в какую сторону податься. Держит оставшийся от Кустика поникший прутик, а тот говорит ему:

– Удивляюсь на тебя: ты даже на халяву не смог дойти до вечного тепла!

С тех пор Медвежонок бродит, мечется, ищет вечное тёплое лето, но так и не может найти, и по-прежнему зимует в берлоге.

Кулак исправит

Нос дружил с Водкой. Со временем от частых встреч с ней и от её горячности он поменял цвет – с телесного на сизо-красный. В таком виде ему уже было неудобно появляться среди нормальных носов, и тогда он бросил Водку и познакомился с белоснежной Пудрой. Был он хотя и страшноват, но с привлекательной горбинкой. Этим и понравился Пудре – не зря пословица гласит: «любовь зла – полюбишь и козла».

Пудра каждый день старалась облагородить Нос, закрашивая его. И это ей удалось. Но как только Нос снова стал нормального цвета, его снова потянуло к Водке, и они опять стали встречаться.

Пудра же по-прежнему ухаживала за Носом, старалась скрыть появившийся лиловый цвет, но это уже плохо удавалось. И тогда Пудра огорчённо сказала:

– Я устала за тобой ухаживать. Из-за тебя я стала пустой пудреницей. Видно, тебя, горбатого, только кулак исправит!

Красивая Тряпочка

Красивая Тряпочка, называвшая себя Заплаткой, крепко была пришита к старому Пиджаку и сильно выделялась на нём.

– Как я прекрасна по сравнению с этим Пиджаком! – говорила она и очень удивлялась, что Пиджак почему-то всячески старался никому её не показывать.

Мешок

Комбайн трудился, собирая пшеницу. Аккуратно её срезал и передавал помощнику Амбару. А к тому каждый раз после этого спешил пустой Мешок, убеждая, что он Амбару родственник. Он всю зиму спал, а как урожай созревал, приходил и просил:

– Дай мне пшенички!

Амбар всегда заполнял Мешок доверху. Всё-таки родственник.

А тот дальше шёл по гостям, по застольям: то одному отсыплет пшенички, то другому. Ему не жалко – даром ведь досталась!

И так ходил к Амбару до весны, пока у того зёрен оставалось только на посев.

– Ладно, как-нибудь дотяну до следующего урожая, – успокаивал себя Амбар.

А Мешок тогда складывался и говорил:

– Мне спешить некуда, я подожду до осени.

При этом Амбар говорил Комбайну:

– Что же делать, надо помогать Мешку, он же родственник.

Комбайн на это отвечал:

– Видно, пока работаем, нам от Мешка никуда не деться.

А сам думал: «Никакой он Амбару не родственник!».

«Дружба»

Молодой Дубок рос на опушке леса, и на него заглядывались и стройная Берёзка, и пушистая Ёлочка. Но он и не думал с ними знакомиться, он мечтал только об одном: вырасти и превратиться в большой Дуб.

Однажды возле него появилось какое-то странное существо и нежно прожужжало:

– Я пила, меня зовут Дружба! Хочу поддержать свой имидж: ближе познакомиться и поухаживать за тобой!

И, не услышав от Дубка возражений, она вмиг спилила его сухие ветки, которые и правда были не нужны. Дубку это понравилось, и пила, хотя и была не так красива, как Берёзка или Ёлочка, стала ему мила. Она же к нему зачастила и порою срезала даже здоровые веточки. Дубок думал: «Это от того, что я ей нравлюсь, она заботится, чтобы мне было хорошо!».

А однажды Дружба сказала:

– Ты мой столбик!

И опять он подумал: «Как ласково она меня назвала. Определённо я ей симпатичен!».

Но когда она свалила его на землю, обпилила по бокам и превратила в бревно, Дубок осознал обманчивость её дружбы. Теперь он тихо лежал на земле и всё думал: «Как же это так бывает: увлечёшься пилой, а она в угоду себе из любого дерева сделает, что ей заблагорассудится!».

Вьюнчик

Росли на клумбе розы и радовались жизни, ни о чём не заботясь. И тут появился он: выскочил неожиданно из земли, повертел своим гибким стеблем, разглядывая розы, и прицепился к одной из них.

– Во-от повезло нашей приятельнице! – зашушукались остальные цветы.

Незнакомец стал забираться всё выше и выше на Розу – до бутона добрался и прижал к себе. Все слышали, как Роза произнесла:

– Как крепко ты меня обнял! Вижу, сильно любишь.

А он ей в ответ:

– Конечно! Я ещё крепче тебя обниму!

И с этими словами он повалил Розу. Что было дальше – никто не знает: трава мешала увидеть.

Но любопытство взяло своё, и остальные розы зашумели:

– Мы тоже хотим с ним познакомиться!

А он уже полз к очередной Розе, которая с удовольствием его встретила и прошелестела лепестками:

– Видно, я тебе очень мила.

– А как же! – ответил он и нежно, а потом всё сильнее и сильнее начал её обнимать, приговаривая: – Я теперь весь твой – вьюнчик!

Неизвестность

Свалили как-то брёвна с повозки в реку, чтобы сплавить, а два забыли на берегу. И вот лежат они под обрывом: дождём их поливает, ветром продувает, солнцем греет.

Первое Бревно говорит:

– Знаешь, приятель, если мы так ещё немного полежим, то мхом обрастём и станем ни для чего непригодны. Надо что-то делать!

– А мне и тут хорошо! – отвечает Второе Бревно. – Я годами стоял в лесу, устал, и мне это надоело. Пора и отдохнуть.

– Ну, как знаешь! А я вот хочу понять, куда все наши знакомые брёвна подевались. Будет случай – скачусь в реку.

И такой случай появился: нагрянувший ливень смыл Первое Бревно.

– Плыви, плыви в неизвестность, – сказало ему вслед оставшееся Бревно. – У меня-то всё ясно: лежу на солнышке, радуюсь. А ты там и пропасть можешь.

Но Первое Бревно вскоре прибило к берегу, там оно встретилось со своими приятелями и вместе с ними было использовано для строительства дома. По сей день эти брёвна крепкие, и никакие невзгоды их не берут.

А Второе Бревно от сырости стало рыхлым и со временем истлело, отдыхая.

Мимолётная радость

Диван вместе с его приятелем Валиком были плотно придвинуты к стене. И Диван как-то сказал:

– Валик, надо бы нам отодвинуться от стены. А то Картина над тобой висит и на тебя заглядывается…, как бы ненароком не упала…

– Этого не случится! – ответил Валик. – Её Крючок крепко держит и никуда не отпустит.

А Картина тем временем дёргалась на Крючке и возмущалась:

– Вот уцепился! Не хочет, чтобы я его покинула, а сам хотя бы взглянул на меня. Всё только на мою обратную сторону смотрит. И что ему там нравится? Задник, как задник.

От переизбытка эмоций она всё же сорвалась со стены и угодила на Валик. Тот даже взвизгнул от неожиданности. А Картина сразу успокоилась, лежит на нём лицевой стороной и не нарадуется:

– Как хорошо Валик меня принял! Видимо, понравилась я ему!

Но длилось это недолго, скоро Картину снова повесили на Крючок. Валик очень жалел, что больше не почувствует её приятного прикосновения и запаха её красок, и тревожно гудел:

– Ну упади, упади ещё разок…

Но Диван был уже далеко отодвинут от стены.

Закалённая Ворона

Как только наступала зима, многие птицы улетали на юг погреться и в поисках лучшего корма.

– Полетели с нами! – говорили они Вороне.

– Мне и тут хор-рошо! – каркала она и улетала на свалку. Еды там было вдоволь, а в холода Ворона накрывалась в гнезде крылом, её засыпало снегом, и ей становилось тепло.

К лету птицы возвращались, но не все, некоторые не выдерживали тяжёлый перелёт и погибали. А осенью стая улетала опять и снова звала с собой Ворону, а она по-прежнему отвечала:

– Мне и тут хор-рошо!

Поклёвывая корочку хлеба, она размышляла: «Многие птицы долетались к теплу, так что их уже и в помине нет… А я вот закалённая стала, к любым невзгодам готова и проживу сотни лет!».

А Сова, услышав Ворону, задумалась: «Что лучше? Всю жизнь питаться отходами, мерзнуть, но прожить много лет или посмотреть тёплые страны, вкусно поесть и погибнуть?».

Ненужная встреча

Нога споткнулась о Камень и ушиблась.

– Я здесь лежу для радости! – говорит Камень. – Вот, Нога шла, грустная, не спеша, а, встретив меня, – заплясала!

А Нога-то прыгала от острой боли…

Черенок и Вишенка

Черенку сразу понравилась появившаяся на нём веточка вишенки. Была она покрыта цветочками и со своими бархатистыми белыми лепестками выглядела очень привлекательно. Черенок тоже ей приглянулся, она почувствовала в нём силу: если был ветер, он держал её крепко, не давая упасть. Вскоре от его забот на месте лепестков зародились настоящие вишенки.

Одна из них быстро росла и скоро превратилась в сочную бордовую, сверкающую на солнце, красавицу. Вишенок вокруг было много, но такая изумительная была только у Черенка: единственная, на которую он весь день любовался и оберегал. Однажды Вишенка пожаловалась ему:

– Дружок, меня что-то гложет изнутри.

Заволновался Черенок, а чуть позже почувствовал, что Вишенка с каждым днём становится всё легче и легче. Вскоре она усохла совсем, и от неё осталось только тёмное зёрнышко. Но Черенок по-прежнему держал его крепко, хотя и сам уже начал усыхать.

В их гибели была виновата маленькая тля…

Добрый Червячок

В кочане капусты поселился Червячок и не спеша поедал его. Он уже слопал половину кочана, когда его обнаружили. Хотели прихлопнуть, но он изловчился, сбежал в соседний кочан и стал возмущаться:

– И за что меня так обидели? Сидел я в капустке спокойно, никого не трогал. Ну, сказали бы, что мой кочан кому-то понадобился, так я бы давно перешёл на другой, мне не жалко…

Правильное руководство

– Какое неуправляемое Пшено, надо призвать его к порядку! – возмутился Половник, увидев, как рассыпалась крупа. Он подхватил Пшено и кинул его в Кастрюлю, которая исполняла все его желания. Кастрюля расположилась на горячей конфорке и стала Пшено варить.

– Вот теперь-то с ним можно легко управиться! – позже сказал Половник и, зачерпнув из Кастрюли получившуюся из Пшена кашу, разложил её по Тарелкам, что уже ждали на столе. Половник очень гордился своей работой и застыл в ожидании услышать слова признания.

– Ты наш незаменимый руководитель! – забарабанили набежавшие Ложки, связанные многолетней дружбой с Тарелками и с Кастрюлей.

Огонь

Оказалась как-то Головешка возле поленницы, где были сложены дрова из разных деревьев, и услышала их разговор:

– Слушай, Берёзка, – спрашивает Ёлочка, – тебе не кажется, что мы с тобой тут задержались? Вон Рябинка ушла к Огню и не вернулась.

– Да, она всегда твердила, что хочет найти горячий видный огонь и с ним навек остаться. Наверное, она его и нашла, – отвечает Берёзка.

Тут Головешка не выдержала и вмешалась в разговор:

– Поверьте, я хорошо узнала Огонь. Мы нужны ему для его существования, пока горим. Конечно, от него жар исходит, но это приятно только до поры, пока ты не превратишься в головешку…