Истории Стасяна. Мечты сбываются

Мечтали обменять эту пушкинскую квартиру плюс московскую на две отдельные в Москве, чтобы разъехаться с Любой. Но желающих переехать из Москвы в деревянный барак в Пушкино не находилось. Продать квартиру за деньги по тем законам было просто нельзя. Если не нужна, то отдай государству – и все.

Тайная, но теперь мне понятная надежда мамы на повторный брак Любы и её переезд к гипотетическому мужу продолжала быть одним из вариантов. Видимо, мама даже рассматривала вариант «усыновления» Кости, чтобы освободить Любу от него и тем самым увеличить её шансы на замужество. Не случайно Костя поехал с нами в отпуск в Одессу, ведь папа-то мой был против такого «довеска».

«Стальной зажим»*

Стычки между мальчиками периодически случались. В младших классах я наловчился бороться, применяя «стальной зажим». Стремился в борьбе обхватить соперника левой рукой вокруг шеи и затем правой притянуть свою левую к себе вместе с его головой. Таким образом получался крепкий захват головы противника, и я наваливался на него всем телом и прижимал к полу. Обычно после этого мне оставалось недолго потерпеть его отчаянные попытки вырваться, но я сдавливал зажим еще сильнее, и соперник капитулировал.

При этом, конечно, я старался избегать схваток с противником заметно крупнее меня физически. Таких в моем классе было двое. Они боролись между собой. Их соперничество продолжалось, пока однажды после летних каникул не выяснилось, что один из них сильно вырос за лето, а другой нет.

Турник

В квартире у нас был самодельный турник в прихожей. Его повесил дед для Кости. Поначалу он мне не понравился, так как подтянуться не получалось, да и допрыгнуть с пола было невозможно – мне приходилось приносить-уносить стул. Но постепенно я втянулся, особенно когда придумал допрыгивать до турника со стоявшей на полу книжной полки, игравшей роль скамейки вдоль стены прихожей.

Я разбегался из комнаты и, оттолкнувшись от скамьи ногой, еле-еле долетал до турника, хватаясь одной рукой. Меня ругали за такое, поскольку страдала эта самая полка-скамья и рядом опасно висело большое ростовое зеркало. Со временем из-за прыжков крепеж турника разболтался. Но зато уже в третьем классе я мог подтянуться 10 раз или даже 15, если делать это быстро и помогать себе телом.

Сахар и соль

Я положил в кипящую воду пельмени и добавил соли, как и сказала мама. Обычно мама оставляла обед. Но не сегодня. Сегодня был мой дебют в качестве повара. Все шло неплохо, пока я не подумал, а не сыпанул ли я немного лишней соли в кастрюлю. Решение пришло сразу. Лишнюю соль надо компенсировать её противоположностью – сахаром. Я добавил сахарного песка. «Вот теперь хорошо сбалансировано», – подумал я. Потом поразмыслил еще и добавил соли… Пельмени получились почему-то не такие, как у мамы. Половину я все же съел.

Хлеб за валюту

В мои домашние обязанности входила покупка хлеба. В магазине и булочной пару раз мне на сдачу давали монеты, очень похожие на советские копейки, но это были не они. Оказалось, болгарские стотинки. Размер и достоинство монет такие же, только шрифт немного другой. «Раз кассирша дает ими сдачу, значит, так можно», – подумал я.

Свежевыпеченный хлеб привозили в булочную к 17.00. Я собирался идти как обычно, но выяснилось, что в шкатулке, где родители оставляли мне деньги, ничего нет. И в копилке – арабском кувшине – денег слишком мало. Тогда я вспомнил про болгарские стотинки. Их как раз было две монеты по 20 стотинок – как наши 20 копеек. Ровно на два батона белого хлеба по 20 копеек каждый. Очередь в кассу дошла до меня.

Кассирша отказалась принимать иностранные монеты. Я возражал, указывая на то, что мне тут же их и сдавали на сдачу. Кассирша предлагала заплатить советскими деньгами. Очередь позади меня напирала. Я ушел ни с чем.

Какой-то мужчина из очереди догнал меня уже у выхода и предложил обменять стотинки на копейки – ровно 40 на 40, как мне и надо было. Но я отказался, испугавшись, ведь менять валюту с рук на руки гражданам нельзя. И пошел домой без хлеба.

Велосипед с «прокрутами»

Велосипед я очень полюбил. Правда, я не столько катался, сколько гулял с ним. Мы болтали, сидя на велосипедах, играли в велофутбол, ездили за хлебом – от дома я далеко не уезжал. «Повезло» – купили мне новый велосипед, неизвестную новую модель «Школьник». У других ребят были старые, проверенные временем «Кама», «Аист» и «Орленок». Велосипед оказался оптимального размера и относительно легок, что немаловажно для живущего на четвертом этаже без лифта.

Через месяц начались «прокруты». Крутишь педали, а велосипед не едет – стоит на месте. Сначала было пол-оборота – и велосипед стартовал. Потом полный оборот, два, три и более. Кататься стало невозможно. Пытались много раз починить, меняли запчасти, но проблема быстро возвращалась опять.

Через два летних сезона мучений решили купить новый велосипед. А в магазинах только «Школьник». Помыкался я, помыкался, лето-то идет, и уговорил папу купить опять «Школьник» в надежде, что мне просто с предыдущим не повезло. Но нет, через месяц такая же история с «прокрутами». Потом узнал: и у знакомых аналогично. Какой-то конструктивный недостаток или низкое качество деталей. Зато в магазинах «Школьник» в наличии, а других нет.

Телевизор

Я полюбил смотреть телевизор, хотя было всего два канала и в будни в дневное время ничего не показывали. В дни школьных каникул я заранее смотрел в телепрограмме время показа мультфильмов и детских фильмов, чтобы выбрать время прогулки на улице. Все дети поступали так же. Смотрели все, что показывали. Любимыми мультфильмами были «Приключения Врунгеля» и «Ну, погоди»!». Ради мультфильма смотрел ежедневную передачу «Спокойной ночи, малыши!».

Когда ломался цветной телевизор, доставали старый черно-белый. На нем посмотрел первый раз фильм «Не бойся, я с тобой». Очень понравились сцены с карате. Обожал также комедии Гайдая и Рязанова.

Дед любил смотреть все политические программы: новости, «Международную панораму» и «Время». После программы «Время», в 21:30, начинали показывать художественный фильм. Мне хотелось приключенческий или детектив. Желательно было увидеть в начале в титрах, что в фильме снимались каскадеры, это был хороший знак интересного фильма.

Потом появился Горбачев. И стал часто выступать. В программе «Время» демонстрировали его выступления целиком, и показ фильма сдвигался на неопределенное время – на час-полтора-два. А мне разрешали смотреть телевизор до десяти вечера. Хитростями с походом в туалет можно было еще немного продлить себе просмотр фильма. Но Горбачев лишал меня фильма совсем.

Квартирный вопрос 3

Мама постоянно продолжала заниматься обменом квартиры. Точнее, пыталась найти готовых обменяться. Ездила с работы в Пушкино показывать квартиру редким желающим посмотреть. Даже самым бесперспективным. Желающих жить там не было. Папа с мамой решили сделать там косметический ремонт, чтобы повысить привлекательность квартиры. Правду сказать, никто её как постоянное жилье из москвичей не рассматривал, только как вариант дачи с участком.

Делали ремонт сами. Доставали краску, обои, инструменты. Учились пользоваться пульверизатором, советовались со знакомыми. Ремонт делали по выходным. Брали меня с собой. Пользы от меня было мало. Там, в пустой квартире, я скучал. Отдушиной было то, что папа жарил шашлыки на мангале в саду даже зимой. Правда, редко, все силы отнимал ремонт.

Военная истерия*

В квартире в Пушкино не было телевизора, только радио. Государственный радиоканал передавал новости с утра и до ночи. Однажды в субботу радио стало истерично нагнетать обстановку. Был момент обострения отношений с США в 1984 году. Рейган запустил программу СОИ (Стратегическая оборонная инициатива), которая подразумевала установление господства США в космосе и тем самым военного превосходства над СССР.

Новости повторялись каждые 15 минут и становились все страшнее и страшнее: американцы уже развернули свои ракеты в Европе, в космос что-то запустили, хотят опередить нас и атаковать первыми, Советский Союз не будет сидеть сложа руки и уже нацелил ракеты на США.

У меня возникло убеждение, что война вот-вот начнется. Возможно, пары свежей краски из-за ремонта в квартире добавляли драматизма в мое восприятие. Но вечером я ложился спать на старом диване с мыслью: раз уж война неизбежна, то пусть случится этой ночью, чтобы умереть во сне, и все. Без мук.

Поцелуй меня

Как-то иду из школы домой, девочка старше меня лет на пять-шесть неожиданно подходит ко мне и наклоняет лицо к моему. Я отпрянул от нее.

– Ты что?! – говорю.

Она:

– Так ты же сам просишь.

– Я? Ничего я не прошу.

Она:

– Просишь поцеловать! – и пальцем показывает на мой ремень.

Я не понял смысла. Мы разошлись в разные стороны.

Вечером у папы спросил про ремень. Папа перевел надпись на ремне с английского на русский: «KISS ME!» значит «ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ!». С тех пор я начал стесняться своего красивого красно-бело-синего ремня. Иногда рассказывал пацанам о происшествии. Некоторые слегка завидовали и хотели повторить такой же эффект.

Шаровая молния

Светящийся шар плавно и бесшумно юркнул в нашу комнату через открытую форточку. Летом 1984 года (мне девять лет) я оказался в подмосковном лагере имени Германа Титова. Мы только что вернулись с обеда из столовой лагеря. В комнате находилось шесть мальчиков. На улице шел моросящий дождь и было серо. Вдруг появился этот яркий, но не ослепляющий шар размером с гандбольный мяч (сантиметров 10—15 в диаметре).

Шар беззвучно проплыл почти точно на середину комнаты и опустился до уровня плеча совсем рядом с одним из нас. Кто-то из мальчиков сказал: «Это шаровая молния. Не двигайтесь».

Мы замерли в тишине. Шар повисел несколько секунд на одном месте и вдруг лучом устремился в основание металлической кровати, стоявшей в середине комнаты. Все на этом закончилось. Пару минут мы боялись дотронуться до этой кровати. Но потом один мальчик дотронулся, и ничего не произошло.

Всего кроватей было шесть. Четыре расставлены вдоль стен и две посередине комнаты друг за другом от окна. Кровать, в которую «спряталась» шаровая молния, была моей. Мне досталось самое «непрестижное» место, так как я приехал в лагерь на пару дней позже начала смены. Утром этого дня один из мальчиков перерисовал «KISS ME!» с моего ремня на лист бумаги, и теперь этот лист висел под форточкой надписью наружу и мок под дождиком. Молния прилетела кого-то поцеловать?

Космонавт Титов*

Первое, чего нельзя не заметить в лагере имени Титова, – это громкие хлопки, похожие на взрывы над головой где-то в небе. Довольно часто. Лагерь Титова находился рядом с военным аэродромом Кубинка, и его самолеты преодолевали звуковой барьер как раз над лагерем. Через пару дней привыкаешь и перестаешь вскидывать голову на хлопок и искать самолет в небе. Уже знаешь, что самолет где-то в другой стороне от хлопка.

Забавно было наблюдать за реакцией взрослых, приехавших на родительский день навестить детей. Дети, услышав хлопок, продолжают преспокойно что-то рассказывать папе и маме, а взрослые с тревогой вскидывают головы и всматриваются в высь.

Вообще лагерь оказался совсем другого уровня, чем те два, в которых я был в прошлом году. Здесь отдыхали дети сотрудников министерства внешней торговли (МВТ). Автобусы увозили детей в лагерь от места работы родителей, то есть прямо от знаменитой высотки МИДа на Смоленской площади. МВТ располагалось в левом крыле здания. Я там однажды побывал у папы, как раз когда он с неимоверным трудом выбивал мне путевку в этот лагерь.

У детей в лагере были западные игрушки, одежда, кроссовки, солнечные очки, скейтборды, жвачка и прочее. И, конечно, хорошие комнаты для проживания с нормальными туалетами в кафеле и душевыми.

В лагере было интересно: спортивные соревнования между детьми, футбол, баскетбол, устраивали вечерние посиделки у костра, праздник Нептуна, можно было купаться в ближайшей реке, действовали библиотека, картинг и кружок авиамоделирования, показывали кино и мультфильмы.

У входа в лагерь стоял настоящий самолет МИГ, и – о чудо! – в него разрешали залезать, и никто не ругался. Но все мечтали о последнем дне смены – тогда перед отъездом показывали все серии «Ну, погоди!» подряд.

Я с охотой участвовал в соревнованиях и занимал призовые места. Помимо спринта, прыжки в длину, метание, еще что-то. Построимся на торжественной линейке, тебя вызывают и вручают грамоту за занятое место перед строем. Особенно приятно, когда вызывают несколько раз, собираешь пачку грамот. Потом ко всем отрядам: «Пионеры, к борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будьте готовы!» Заранее грамоты перекладываю в левую руку. Все дети разом: «Всегда готовы!» – и салютуешь правой рукой. Повторяем еще два раза: «Будьте готовы!» – «Всегда готовы!» Затем включают песню «Взвейтесь кострами…», и мы строем начинаем маршировать.

На следующий год мне опять повезло – я поехал в этот лагерь. Сразу в начале смены сообщили: награждать за спортивные достижения приедет сам Герман Титов. Дублер Гагарина. Второй космонавт мира. Я еще больше старался на соревнованиях. А сам думал, каково это – приехать в лагерь имени тебя самого. До этого я считал, что называют что-то только именем кого-то уже умершего. Странно, что он жив, ведь Гагарин – нет. И вот день награждения настал.

Мы построились на футбольном поле, а не как обычно на специальной площадке. Дяди произносили речи о пользе спорта в микрофон. Потом двое солидных мужчин в деловых костюмах прошли мимо нас и пожали нам руки. Я не понял, кто из них Титов. Я ведь раньше его никогда не видел. Я почему-то представлял, что он будет в костюме космонавта и похож на Гагарина.

Дружба вместо Олимпиады

Олимпиада в Москве 1980 года прошла мимо нас, ведь мы в это время были в Каире. Вернувшись в Москву в 1981-м, я увидел отголоски прошедшей Олимпиады. Символика повсюду, Олимпийская Деревня с первым в Союзе универсамом самообслуживания за Очаковским прудом, киоски «Пепси» и прочее.

И вот в 1984 году следующая Олимпиада, уже в США. Социалистические страны решили не ехать на Олимпиаду, а провести свои Игры Дружбы в отместку за бойкот западными странами московской Олимпиады. Папа повел меня смотреть Игры Дружбы на стадион в Лужники. Там проходили соревнования по легкой атлетике.

Мне думалось, интересно посмотреть, но оказалось – скучновато. Спортсмены долго готовятся, потом недолго бегут или прыгают, ничего не происходит, солнце светит в глаза. Я сделал вывод, что смотреть соревнования по телевизору интереснее. Там и комментаторы, и повторы, и как-то все поживее, чем в реальности.

Русская дорога*

Летом 1984 года я и мой двоюродный брат Костя ехали в поезде вдвоем. Мне было полных восемь, а Косте пятнадцать лет. В пять часов утра поезд делал остановку на полустанке в Калининской (Тверской) области. На одну минуту. Мы боялись проспать. Все прошло хорошо, и мы под руководством проводницы успешно вышли из вагона. Нас должен был встречать наш московский дед Вася, но его не было на полустанке. Поезд ушел, а мы остались одни. Густой непроглядный лес, куда ни глянь. На полустанке никого и ничего не было. Тишина и легкий туман.

Костя сказал мне: «Прислушайся, слышишь?» Где-то далеко в лесу еле слышно тарахтело. Костя предположил: «Это дед едет на тракторе». Следующие полчаса тарахтение усиливалось и приближалось. Наконец появился оранжевый корпус гусеничного трактора с большим прицепом. Тракторист лихо управлял рычагами, а рядом с ним в кабине сидел дед. Они приехали за нами.

Деревенский дом деда находился всего в десяти километрах от полустанка, но дорога на тракторе занимала около двух часов. Проехать на машине было нельзя, так как не было пригодных дорог. Болотистая местность. Дорога через лес представляла собой очень глубокую колею, во многих местах затопленную водой. Дорога была непрямой – обходила топкие места. Ехать по ней по силам только гусеничному трактору.

В кабине было тесно даже двоим, поэтому Костя и я поехали в прицепе с высокими бортами. Трактор шел с трудом, вода полностью скрывала гусеницы и доходила до кабины, прицеп на больших колесах вяз в грязи, и трактор огромным усилием сдергивал его с места за собой, черный дым вырывался вверх ракетой. Грохот от двигателя трактора стоял оглушающий. Прицеп постоянно дергало. Поэтому нужно было следить, чтобы не выпал металлический «палец», сцепляющий трактор и прицеп.

Костя рассказывал, как в прошлый его приезд «палец» выпал и трактор уехал вперед без прицепа. Кричать было бесполезно – грохот двигателя заглушал крик. Только через 15 минут дед заметил отсутствие прицепа за собой и они вернулись за прицепом. Костя придумал в этот раз использовать длинную удочку вместо крика. Поэтому когда мы увидели, что «палец» наполовину вылез, Костя стал бить удочкой по крыше впередиидущего трактора. Тракторист остановился и кувалдой загнал «палец» обратно на место. Тракторист за поездку на совхозном тракторе за нами получил от деда плату – полбутылки водки. Такие были расценки и «валюта».

Русская деревня

Места здесь глухие, вокруг один лес и болота, поэтому тут могут скрываться беглые. Сбежавшие из тюрьмы. Так объяснял обстановку дед. Деревня Волосово всего в 250 километрах на север от Москвы, но была заметно отрезана от цивилизации. Электричества не хватало. Лампы еле светились. Когда в совхозе доили коров (три раза в день) доильными аппаратами «Елочка», то электричество в деревне пропадало совсем, а гул аппаратов слышно было хорошо. Местные произносили название деревни, ставя ударение на второй слог: Волосово.

Дед купил дом по случаю за 100 рублей (почти даром) у незнакомой женщины из этой деревни. Небольшой старый бревенчатый дом с одной комнатой внутри. Дом постепенно заваливался на бок из-за тяжелой кирпичной печи. Пол уже имел очень сильный наклон к печи, поэтому пользовались табуретками с тремя ножками. Одну ножку обязательно ставили в сторону печки. На четырех ножках сидеть было опасно и неудобно из-за наклона. У дома был подпол, пристроенный крытый двор для скотины, огород и палисадник, резные наличники на окнах.

В деревне стояло много домов по обеим сторонам очень широкой проселочной дороги. Выносили помои из домов и выливали из ведра прямо на дорогу. Ближе к вечеру гнали скотину по этой дороге сквозь деревню, и местные приманивали и забирали своих овец и коров по дворам из общего стада. Деревенское стадо пасли по очереди. Кто-то даже держал бычка. У него между ноздрями было продето кольцо. Дети пугали им друг друга.

Вместе со скотиной прилетали и полчища насекомых. Вечером деревню захватывали миллионы, если не миллиарды, комаров. На улицу было нельзя выйти без перчаток. Кутаться приходилось полностью. Оставленный неприкрытым нос тут же атаковали злые кровопийцы. Комариный писк в деревне можно было сравнить по мощи с гулом доильных аппаратов.

Рыбалка «телевизором»

В местной речушке было полно рыбы. Щука, окунь, карась. Сначала мы ловили карасей на удочку и «телевизор». «Телевизором» называлась небольшая самодельная сеть примерно метр на метр. Костя сплел её из лески. «Телевизор» опускался в реку поперек течения, и рыба сама застревала в ячейках. Ловить сетью запрещалось, поэтому «телевизором» пользовались скрытно.

Потом пойманных карасей использовали для ловли щуки на живца. Костя расставлял на речке свои самодельные донки (донная удочка) с резинкой. На каждой по несколько крючков, на них вешали карасиков и опускали в воду. Я помогал Косте в этом деле. Самих донок было пять или шесть. Через несколько часов шли по берегу и собирали улов. Улов всегда был солидным: три-четыре щуки – и так каждый день. Попадались и очень крупные рыбины. Столько рыбы было некуда девать. Холодильника не имелось. Часть готовили себе, а остальное раздавали соседям и местным кошкам.

Донки были произведением искусства – автоматически ловили рыбу и поднимали флажок в случае успеха. Это было сделано руками 15-летнего мальчика Кости. Моего двоюродного брата. Никто его не учил, он сам находил решения и воплощал в жизнь. Для него не существовало технических проблем. Он мог сам выточить нужный ему инструмент, например челнок для плетения сети или специальный острый нож для рыбы, и потом для него сделать красивые деревянные лакированные ножны. Это только малая часть технических чудес Кости. Я восхищался братом, его талантом.

Убить брата

С Костей было интересно, но иногда я буквально мечтал о его смерти. Костя дразнил, хитрил, издевался, оставлял меня в дураках на словах и в поступках. Например, мог незаметно подсыпать соль мне в чашку чая. Или шантажировать печатью моих детских фотографий в неглиже. Мог подстроить мне ловушку: я запирался от него в комнате на шпингалет, и тут оказывалось, что он системой хитрых ниток мгновенно открывает его снаружи. Я был уязвим для его издевательств. Он доводил меня до бешенства. Я лез с ним в драку, и у меня ничего не получалось – он был больше и старше на шесть с половиной лет.

В деревне у меня не было заступников от Кости в лице взрослых. Дед был всегда на стороне Кости или не слышал происходящего. В Москве я обычно искал помощи мамы. В её отсутствие дома звонил ей на работу и просил отругать Костю.

Тогда в деревне, доведенный до истерики, я клялся убить этого ненавистного Пингвина (это его прозвище за балетную походку). Убить, как только появится возможность. Я ворочался во сне, вынашивая планы мести, один план коварное другого. Приходило утро, и я потихоньку опять забывал про месть и «временно» прощал Костю.

Свои цыплята

Подготовка к летнему сезону начиналась еще в марте-апреле. Закупали сахар, крышки для консервирования огурцов и помидоров в трехлитровые банки, выращивали рассаду и даже покупали цыплят. В апреле в Очаково приезжала машина с птицефермы, и прямо с колес на улице можно было купить вылупившихся накануне цыплят. По пять копеек за одного.

Несколько цыплят жили месяц или полтора в картонной коробке прямо у нас в квартире, у батареи. Кормили их пшеном. Цыплята быстро росли. Вонь от коробки шла страшная. Коробку чистили и меняли, но это не помогало. В мае дед уезжал с цыплятами в деревню. Наступало облегчение.

В деревне цыплята вырастали еще больше и к концу лета уже годились к употреблению. Тут начинались моральные муки. За это время к цыплятам привязывались как домашним животным, тем более что не все выживали – некоторые заболевали и умирали. Их не ели, конечно. По осени цыплят насчитывалось всего два-три. Вообще, к середине 80-х необходимости в своих курах не было, но дед по традиции прошлых лет занимался этим. Судя по старым фотографиям, у деда бывали десятки кур.

В конце августа мы уезжали из деревни, а дед нанимал деревенского соседа. Тот отрубал курам головы за стакан водки (или самогона). Я этого не видел. Зато я видел, как разделывают тушу овцы в деревне. Все так буднично – никаких трагедий. Мужчина работает ножом, мальчишки стоят смотрят, на земле приготовлены тазы для мяса, собаки рядом ждут, когда им дадут поживиться ненужными органами подвешенной на веревке во дворе освежеванной туши.

Друзья на плоту

Костя подвел меня к соседскому мальчику и сказал: «Знакомьтесь, это Андрей! Вы с ним раньше очень дружили». Звучало странно, будто у меня была прошлая жизнь, в которой я дружил с этим мальчиком, а теперь новая жизнь и знакомимся вновь. Так и было. Последний раз в деревне деда я был пять лет назад, когда мне было три года. Я не помнил Андрея. Но мы быстро сдружились вновь.

Мы вместе играли и даже сами сделали плот для сплава по речке. Деревянный плот был небольшой – еле помещались вдвоем стоя. Проплыв по течению всего метров 150, плот остановился на середине речки. Дальше произошла комичная несогласованность.

Я и Андрей решили начать грести и для этого нагнуться ближе к воде. Стоя спиной друг к другу – один отвечал за левую сторону, а другой за правую по ходу движения, – мы одновременно наклонились и тем самым толкнули друг друга попами и оба упали в воду, потеряв равновесие на маленьком плоту. Речка оказалась совсем не глубокая, я оттолкнулся от дна. Мы выбрались на берег, а плот уплыл без нас. Было весело.