Мой секси босс

Заливистый смех заставил замереть его на месте и посмотреть на хохочущую парочку, выпорхнувшую из лифта. Так странно было видеть кого-то веселыми, тогда как он периодически впадал в неконтролируемую ярость, как вот сейчас, например. От этой ярости у него даже руки дрожали – в замочную скважину ключом попал не с первого раза. А они смеются!.. Парень что-то шепчет девушке на ухо, приобнимая за плечи, а она аж взлететь готова на крыльях счастья. И даже со спины они кажутся такими счастливыми и беспечными. Неприлично счастливыми! Слишком откровенно довольными жизнью!

Вадим гипнотизировал злым взглядом спины парочки, пока те не скрылись, кажется, в конструкторском отделе. Вот, значит, где выдают счастье щедрыми порциями? И куда испарилось его счастье?

Вечер пятницы прошел именно так, как он и запланировал. Едва переступив порог дома, Вадим достал виски из бара и уже не расставался с бутылкой, пока не увидел ее дно. Правда видел к тому моменту он уже плохо, а соображал еще хуже. В субботу утром он продолжил начатое в пятницу, и на этот раз бар его опустел еще почти на две бутылки. Напивался в свой первый выходной Вадим со знанием дела. Чтоб не травануться, организовал себе даже плотную закуску. Задвинул тяжелые портьеры на окнах, отключил телефон, наполнял бокал за бокалом и выпивал мелкими глотками, чувствуя, как крепкое пойло выжигает мысли из головы с каждым глотком. Хватило его до обеда. Именно в это время мозг Вадима отключился, и сам он повалился на диван, так и не дотянувшись до очередного стакана.

Пробуждение сопровождалось ледяным душем. Похмельный мозг никак не хотел фокусировать взгляд на лице отца, что склонился над Вадимом и поливал его из чайника. А когда тот открыл глаза, взял его за грудки и усадил на диване, подоткнув с двух сторон подушками для надежности.

– Не знал, что мой сын алкаш. Причем пьет в одно рыло! – грубо выплюнул Максим Кожевников, опускаясь в кресло напротив сына и брезгливо осматривая захламленный стол.

– Твой сын тоже об этом не знал, – произнес Вадим и тут же застонал, схватившись за голову. Ему даже на миг показалось, что она раскололась на несколько частей, и теперь он уже никогда не соберет их в одно целое и думающее.

Отец встал и на короткое время исчез из поля зрения сына. Вернулся он со стаканом воды и таблеткой.

– Пей! – сунул все это сыну в руки. Никогда еще отец не разговаривал с Вадимом в таком тоне. Он даже и не знал, что тот способен на подобную жесткость.

Голова болела адски, и он готов был выпить пачку таблеток или еще чего, чтобы боль хоть ненадолго отступила.

– Слушай внимательно! – вновь заговорил отец, и Вадим был вынужден опять сфокусировать на нем воспаленный взгляд. – Хочешь пить, пей, только так ты Катерину не вернешь. А сопьешься уж наверняка. Да и ты любым другим способом ее больше не вернешь.

– Откуда такая уверенность? – не то чтобы он собирался бороться за свою любовь. Уже тогда, в ресторане, Вадим понял, что Катя приняла окончательное решение. Да и не из тех она была девушек, что поступают сгоряча. Наверняка думала и долго.

– Факты, сын, – уже спокойнее ответил отец. – Она ушла к другому мужчине, с которым встречается уже почти два месяца. У них все серьезно, – повысил он голос, когда Вадим попробовал возразить, что быть такого не может. – Мои источники не врут, и ты это отлично знаешь. Информация проверена. И у тебя есть два пути: опуститься на дно, пестуя свои обиды, или продолжать нормально жить. Второй путь сложнее и требует определенных усилий. Но и ты не тряпка, по крайней мере, не таким я тебя растил и желал видеть. Думай, сын.

Больше отец ничего не сказал, как и не задержался в гостях у Вадима. Проводив родителя взглядов, Вадим снова завалился на диван и на этот раз проспал почти до обеда воскресенья. А когда проснулся, восстановил в памяти разговор с отцом с точностью до слова. А ведь он прав! Но и Вадим не собирался разрушать свою жизнь, только вот оправдываться не было желания, да и не позволили бы ему. Пьянка была попыткой притупить боль, и окончилась она провалом. Теперь Вадим точно знал, что поможет ему только время, которое лечит, как говорят в народе.

Первым делом он помылся и плотно пообедал. Потом навел порядок в комнате и принялся складывать в коробку все, что хоть как-то могло напомнить ему о Кате. Раз ее больше нет в его жизни, то и воспоминания ему ни к чему! Как там говорят? С глаз долой из сердца вон? Вот в этом направлении и нужно двигаться. Даже сережки, что купил ей накануне разрыва, он положил в коробку. Выбрасывать ничего не стал, а отправил на адрес ее родителей, куда предположительно и съехала девушка. Собственного жилья, насколько Вадим знал, у Кати не было. Все! Теперь если что-то и окажется на помойке, то ни он это туда вынесет. У него бы рука не поднялась.

Но злость не проходила. Она отравила ему остаток выходных. Она же погнала на работу ни свет ни заря в понедельник. А пустая приемная и вид заваленного бумагами стола только подлили масла в огонь.

Вадим еще какое-то время стоял в коридоре и смотрел на дверь, закрывшуюся за смеющейся парой. Он боролся с желанием войти следом и вытряхнуть из них эту радость или заставить их насильно поделиться той с ним. Пока не осознал, насколько диким даже ему самому кажется это желание. Вот тогда он отправился в отдел кадров.

– Лидия Сергеевна! Почему у меня до сих пор еще нет секретаря?! – спросил он с порога, напрочь забыв о правилах вежливости.

– И тебе, Вадик, доброго утречка!

Крупная женщина с пышной копной седых волос отложила бумаги, которые и просматривала в данный момент, сняла очки и встала из-за стола. Пока она пересекала довольно просторный кабинет, Вадим успел устыдиться и своего рассерженного вида, и сути проблемы. Нельзя так себя вести. Особенно с Лидией Сергеевной, которая знает его практически с детства и в фирме отца работает… сколько? Да уж, наверное, не меньше пятнадцати лет. А он врывается в ее кабинет, да еще и орет, как потерпевший.

Пока он подбирал слова и боролся с нежеланием извиняться, женщина добродушно улыбнулась, подхватила его под руку и проговорила:

– Давай-ка, Вадик, я тебе кофейку налью, и мы спокойно поговорим.

О! Кофе сейчас был бы очень кстати! Вадим привык его пить на работе много и часто, а вот готовить напиток самому как-то не получалось.

– Лидия Сергеевна, назреет катастрофа, если у меня сегодня же не появится секретарь, – уже спокойно сказал Вадим, когда они сидели за столом, и перед каждым дымилось по чашечке кофе.

– Ну, Вадим, я не волшебница и так быстро подобрать подходящую кандидатуру не смогу, – развела руками кадровичка. – Поторопился ты с увольнением.

Вадим скривился, но спорить не стал. Он и сейчас не жалел, что уволил Кравцову.

– Дайте мне одну из своих девочек. На время, – осенило его. Насколько он знал, в отделе кадров трудилось четыре человека, не считая начальника.

– Не могу, Вадик. У каждой из моих сотрудниц серьезный участок работы, и взваливать что-то дополнительно на их плечи я не хочу и не буду.

– Но что же мне делать?! – сунул он пятерню в волосы, как делал всегда в минуты волнения.

– Вот что, Вадик. Потерпи как-нибудь уж пару дней. А после праздника я обещаю, что у тебя будет секретарь. Кстати, насчет праздника. Надеюсь, личные проблемы не помешают тебе пойти в ресторан завтра? – она внимательно заглянула в его глаза. Вадим же подумал, каким образом сплетни так быстро разносятся по офису? – Мне позвонил Максим Юрьевич и попросил приглядывать за тобой, – улыбнулась женщина, угадав его мысли. – Так что?..

Он и забыл о праздновании женского дня. И конечно же, никуда идти ему не хотелось. Но поступить так он не мог себе позволить, потому что даже отец с матерью обещались быть в ресторане. Ну а он должен был лично поздравить сотрудниц с праздником.

– Я буду, – кивнул он и встал из-за стола. Кофе был вкусным, заглотил он его с удовольствием и пора было приступать к работе.

– Я передам по внутренней связи, чтоб без крайней необходимости сегодня и завтра тебя не беспокоили, – догнал его голос Лидии Сергеевны еже в дверях. – Ну а уж срочные вопросы, не обессудь…

И на том спасибо!

Возвращаясь обратно и поравнявшись с конструкторским отделом, Вадим снова вспомнил смеющуюся пару и вновь ощутил укол зависти. Он завидовал им и тоже мечтал о возвращении беспечности. Но сначала ему нужно было побороть в себе злость.

Глава 5

Мила

Мила рассматривала себя в зеркале и не понимала, нравится ли ей та нарядная девушка в отражении или пугает та роковая красавица, какой девушка временами казалась.

Черное двуслойное платье, что выбрала для нее Вика, Миле безумно нравилось. Ажурная ткань ложилась на более плотную и свободно струилась по фигуре, немного не доходя до колен. Короткий рукав едва спускался от плечевого шва, ровно настолько, чтоб подчеркнуть форму плеча. Опять же, удовлетворял ворот – почти под горло, едва приоткрывающий ключицы. Кружевная ткань поблескивала в свете лампы, и казалось, что она отливает волшебством. Платье выглядело безумно элегантным именно в своей строгости. И чувствовала себя в нем Мила уверенно.

К платью Вика подобрала стального цвета лодочки на небольшом каблуке. Мила ничего не имела против и каблука повыше. Она умела их носить и любила. Но и тут подруга была категорична, заявив, что для танцев шпилька не годится, а на танцах она настаивала и повторила несколько раз, что Мила обязательно должна показать себя на танц поле. Ладно, эту проблему она будет решать на месте, пока об этом даже не думалось, а стоило задуматься, становилось страшно.

Волосы Мила выпрямила утюгом и оставила свободно спадать на плечи. В ушах мерцали серьги-гвоздики с крупными гранеными кристаллами от Сваровски, а шею украшало колье из таких же камушков. Оно аккурат ложилось на вырез платья, зрительно удлиняя шею. Глаза она по совету все той же Вики на этот раз подвела чуть ярче, а губы едва тронула светло-розовым блеском. И теперь вот рассматривала свой новый образ, не понимая, как к нему относится.

– Ма-а-ать, ты только глянь! – раздалось от двери. Мила так увлеклась созерцанием, что и не заметила, как в комнату заглянул Сашка.

– Тише ты! – цыкнула на него сестра, но было уже поздно. На зов сына явилась и мама. Хотя, та все равно бы увидела дочь в таком образе рано или поздно. Хорошо хоть Ленка была еще в саду, а то, как говорится, вся семья в сборе.

– Какая ты у меня красивая! – всплеснула руками мама, подходя ближе и осматривая дочь. И сказала она это так, будто раньше и не замечала, что внешность у дочери в общем-то ничего – симпатичная. И можно было бы обидеться, но кто ж обижается на родных и любимых. Да и мама выглядела так трогательно в этот момент, что Мила едва не прослезилась. – Дочь, а когда ты купила это нарядное платье?

– Недавно, мам. Вика помогала выбирать…

– Ну и Викуши есть вкус, есть, – согласно закивала мама.

После того, как Мила рассказала ей историю подруги, мама причислила ту чуть ли не к лику святых. Она так прониклась чужим горем, что даже проплакала весь вечер. Мила тоже жалела Вику, но все же не могла избавиться от чувства, что горе ту ожесточило и изменило до неузнаваемости.

Она глянула на часы и поняла, что если прямо сейчас не вызовет такси, то опоздает в ресторан больше, чем на регламентированные десять минут. Благо, мама уже ушла, пожелав ей хорошо повеселиться. Зато вернулся страх и, как следствие, мандраж. Чего конкретно боялась, Мила и сама не знала. Ведь заставлять ее что-то делать против воли никто не будет. И все равно, нехорошие предчувствия терзали душу всю дорогу до ресторана. А еще и ноги мерзли в туфлях, которые она решила не переобувать. В преддверии женского праздника снова вернулась зима. Тучи заволокли небо, и сыпал мелкий снег. На платье Мила накинула пальто, которое тоже слабо согревало. Но не в пуховике же идти, честное слово.

Таксист вошел в положение и высадил Милу возле самого входа в ресторан, нарушив правила и заехав в пешеходную зону. Ресторан окружал небольшой парк из насаженных деревьев, который пока еще смотрелся довольно уныло, даже несмотря на неоновую подсветку входа. Зато летом, наверное, тут очень красиво и живописно. Вон, и фонтан имеется. Мила невольно представила журчание воды и буйство зелени вокруг. И почему восьмое марта не летом?

Как же у нее вибрировали коленки, когда сдавала пальто в гардероб, прихорашивалась возле зеркала в пустующем холле, лишь бы оттянуть время, когда нужно будет подняться на второй этаж и войти в большой зал, где все уже, наверное, были в сборе. Да еще и взгляд зацепился за часы, и Мила поняла, что опоздала она на сорок минут. Целых сорок! А все потому, что такси пришлось ждать гораздо дольше, чем предполагала.

В большой зал вели резные белые двери. Мила уже прикоснулась к ручке, борясь с оторопью, когда в сумке завибрировал мобильный.

– Синица, ты где ходишь? Скоро уже поздравлять начнут, – раздался недовольный голос Вовы, когда она радостно выхватила трубку и ответила на звонок, лишь бы еще подольше отодвинуть волнительный момент. – Только не говори, что не придешь, – заранее расстроился парень.

– Я уже стою у дверей, – полушепотом проговорила Мила, зачем-то прикрывая трубку рукой. Мера была лишней, потому что холл второго этажа также пустовал, как и весь первый.

– Все! Иду навстречу, чтоб не заблудилась! – бодро проговорил Вова и отключился.

Выдох облегчения вырвался из груди Милы, хоть такой поворот и не был запланирован. Плевать на планы! Зато теперь она точно не споткнется и не грохнется на пол под сотней пар глаз.

Мила смело распахнула дверь как раз в тот момент, когда с противоположной стороны к ней подлетел Вова. Она сначала и не поняла, почему тот резко затормозил и уставился на нее большими глазами. И лишь когда он присвистнул, окинув ее нахальным взглядом с головы до ног и привлекая-таки к ним всеобщее внимание, Мила еле сдержалась, чтоб не треснуть его клатчем по голове. Она видела, как повернулись в их сторону головы, но, слава богу, понятия не имела, за каким столом Вадим, а найти его взглядом побоялась.

– Синица, ты!.. Ты такая!.. Волшебная! – выдал Вова и церемонно подставил ей локоть. Ничего не оставалось, как принять предложение и гордо прошествовать к столу, практически ослепнув от волнения.

Немного осмотреться Мила смогла, когда уже удобно устроилась на стуле. Рассаживали гостей тут по тому же принципу, по какому они и работали. За их столом собрались все из конструкторского отдела, кроме ВВ. Тот сидел за «генеральским» столом, на который Мила пока боялась смотреть. Разве что бросила украдкой пару взглядов. Но и этого хватило, чтобы увидеть Вадима, замереть от сердечного кульбита и лишь потом разглядеть генерального директора «Меркурия» и его супругу. Их Мила видела не первый раз. Отец Вадима частенько появлялся в офисе, а мать тоже заходила пару раз, и Миле повезло ее узреть. Тогда эта женщина ей показалась очень необычной, какой-то летящей. Она и сейчас так выглядела, рассматривая гостей и зал с легкой улыбкой на губах. Вадим не смотрел ни на кого и был занят разговором с отцом. Возможно, он и не заметил ее появления.

– Что пить будешь, синица? – отвлек ее от созерцания Вова.

Мила окинула взглядом стол и поняла, что спиртное тут представлено в широком ассортименте. И шампанское, и коньяк, и водка, и вино… Страшно было представить, до какой кондиции дойдут некоторые к концу вечера. Правда, и от закусок стол ломился. На устройство банкета явно не поскупились. И это радовало.

– Шампанского, – решилась Мила. Пить она не любила и почти не практиковала. Но сегодня и на этот счет получила четкие инструкции от подруги – для настроения она обязана была пропустить пару бокалов. И шампанское ей показалось самым безобидным из напитков.

Не успел Вова произнести тост, как самый активный и красноречивый за их столом, как раздался голос, усиленный микрофоном.

– Внимание, дорогие гости! – говорила Лидия Сергеевна – начальник отдела кадров. Мила общалась с ней пару раз, и эта женщина ей нравилась. – Все мы знаем, по какому поводу сегодня собрались здесь – чтобы поздравить нас, самых красивых, любимых и просто замечательных, – рассмеялась она. – Не то чтобы я взяла на себя роль тамады, а просто хочу пригласить на эту импровизированную сцену (она стояла на небольшом выступе в полу, не понятно для чего предназначенного) дорогого Вадима Максимовича. Именно он поздравит наших замечательных красавиц.

И снова сердце Милы пропустило удар, а щеки заалели от прилива крови. Она в деталях рассмотрела наряд Вадима, пока тот двигался на приглашающий жест Лидии Сергеевны. Белые брюки, темно-синий пиджак и на несколько оттенков светлее рубашка невероятно шли ему, оттеняя глаза. Даже с такого расстояния они сражали своей синевой.

– Милые дамы! – заговорил Вадим, и Мила поймала себя на том, что губы растягивает улыбка. Она ведь практически не слышала его голоса, так, пару раз улавливала издалека. А сейчас уверилась в том, что он именно такой – низкий, глубокий, волнующий… Самый сексуальный голос в мире! От последней мысли она чуть не поседела – о чем-о чем, а об интиме с руководителем она точно никогда не думала, до сегодняшнего дня. – Поздравляю вас с этим замечательным праздником! Желаю вам всегда быть такими свежими и нежными, как те цветы, что мы преподнесем вам сегодня в подарок. Радуйте нас своим присутствием, дарите нам свои улыбки и никогда не лишайте нас своего внимания.

Конечно, его речь не отличалась оригинальностью. Стандартные слова поздравления, достаточно обезличенные. Но Миле казалось, что говорил он сейчас для нее одной, что кроме них в зале больше не было ни души. Единственно, напрягало, что речь свою Вадим не сдобрил улыбкой.

– Мы подготовили для вас небольшие подарки, – продолжал тем временем Вадим. – Ну и дамы настояли, чтобы вручил их вам я лично, – вот тут он немного смутился, и Мила вновь расплылась в улыбке. И только когда руководитель пригласил добровольцев на помощь, до нее дошло, что именно он сказал.

– Мамочка! – невольно пискнула она.

– Если хочешь, роль твоей мамочки сегодня сыграю я, – хохотнул рядом Вова.

Мила бросила на него взгляд, сидя как на иголках и не переставая следить за тем, что происходит на сцене. Первой мыслью была бежать отсюда и как можно скорее. Ее сменила не менее бредовая – забраться под стол и отсидеться в безопасном месте, пока все не закончится. И именно в тот момент, когда в голову готовилась взбрести очередная глупость, Вова шумно втянул носом воздух где-то возле ее уха и спросил:

– Синица, а чем от тебя сегодня так шикарно пахнет? Очуметь можно! Как мороженное, так и хочется лизнуть.

А пахло от нее духами с феромонами, про которые она вспомнила в самый последний момент. И так ей самой понравился этот сладковатый запах, что кажется она переборщила с нанесением его на открытые участки тела и волосы. И сейчас своим вопросом Вова чуть не добил ее окончательно, если бы не заговорил Максим Юрьевич, что перехватил инициативу у сына.

– С вашего позволения, дамы, я предложил сыну свою помощь во вручении подарков. На одного его вас слишком много, – с улыбкой посмотрел он на молчаливого и по-прежнему серьезного Вадима. – Да и когда еще представится возможность приложиться к нежной женской щечке, – подмигнул он всем сразу, и по залу как звон колокольчика разнесся смех его жены.

Мила перевела взгляд на мать Вадима и даже позавидовала тому, с какой любовью та смотрела на мужа. Он же подмигнул жене, одаривая ту ласковой улыбкой, и обратился к сыну:

– Право выбора у тебя. Куда тебя тянет – направо или на лево? – усмехнулся Максим Юрьевич, вытягивая руки в стороны.

Столы были расставлены по двум противоположным стенам, освобождая середину для танцев. В углу примостился ди-джей со своим пультом, что колдовал над музыкой, делая ее тише, громче или вообще убирая звук, как сейчас. «Генеральский» стол располагался строго посередине стены, противоположной входу в зал, так чтоб хорошо просматривались и правая и левая стороны.

Пока Вадим скользил задумчивым взглядом по залу, Мила боялась дышать. Она даже не знала, чего боится больше – того, что он выберет ее ряд, или того, что ей не удастся посмотреть на него вблизи и ощутить его губы на своей щеке. От последней мысли сердце и вовсе грозило сбежать куда подальше, чтоб не нарываться на такие волнения.

– Пожалуй, налево, – тряхнул Вадим головой, и Мила едва не расплакалась. Ведь он выбрал не ее ряд, и теперь она поняла, чего же все-таки хотела больше.

– Ну кто бы сомневался! – не солидно гоготнул его отец и хлопнул сына по плечу. А затем скомандовал двоим парням, что стояли рядом, держа в руках пакеты с подарками: – За мной! – и подошел к ближнему столику.

Мила не могла отвести взгляда от Вадима, что доставал подарки из пакета, протягивал их очередной виновнице торжества, жал руку и целовал в кокетливо подставленную щечку. Причем, кокетничали с ним все дамы, невзирая на возраст. Она же бесилась все сильнее, чувствуя, как в душе свирепствует ревность, и сама же ей удивляясь. С каких это пор она стала такой собственницей, и когда собственностью начала считать Вадима?

– Синица, приготовься, – послышался рядом голос Вовы. – Сейчас тебя клюнет в ланиту сам президент.

Мила встрепенулась и поняла, что Максим Юрьевич уже стоит возле их стола, поздравляя в данный момент Владу. Та разве что не растекалась довольной лужицей у ног президента. Лучилась так, что затмевала иллюминацию в зале, а когда получила законный поцелуй, картинно прижала руку к груди, словно сердце ее теперь навек принадлежит этому мужчине.

– Надо сбегать за огнетушителем, – усмехнулся Вова, – а то ж воспламенится сейчас…

Мила была с ним совершенно согласна, но сказать ничего не успела – настала ее очередь быть поздравленной.

Отец Вадима очень даже неплохо выглядел для своего возраста. Фигура его смотрелась подтянутой и спортивной. Сразу становилось понятно, что он уделял не мало времени поддержанию такой формы. Лицом сын чем-то был похож на отца. А вот цвет глаз и волосы унаследовал от матери. Максим Юрьевич стригся почти наголо из-за того, что рано начал лысеть. И глаза у него были умными и карими.

– Ваша красота, барышня, поражает в самое сердце, – одарил Милу генеральный незамысловатым комплиментом и протянул подарок, услужливо поданный парнем из курьерской, кажется, службы.

Когда жесткие губы коснулись ее щеки, Мила еле сдержала вздох разочарования, что на месте этого мужчины не Вадим сейчас, и это не его губы она чувствует на своем лице. Наверняка, она испытала бы взрыв волшебных эмоций. Может быть, у нее даже закружилась голова от столь невинного поцелуя. И пускай хоть на миг, но она была бы счастлива оказаться в его личном пространстве…

– Ты хоть посмотри, чем тебя одарили, – вырвал Милу из задумчивости голос вездесущего Вовы, и она поняла, что генеральный директор уже перешел к поздравлению следующей женщины за их столом, а она все продолжает стоять и пялиться на него. – И давай уже выпьем!

Она подняла свой бокал и чокнулась им с Вовиным, запрещая себе смотреть в сторону Вадима. Все равно, он даже внимания не обращал на их столы – целовал себе барышень, как выразился его отец. Она же рискует окосеть, если и дальше будет следить за ним. И да! Ей нужно выпить, пока настроение окончательно не испортилось.

Мила осушила свой бокал и невольно поморщилась от газированной жидкости. Впрочем, та уже растекалась приятным теплом по внутренностям, а пузырьки моментально рождали хмель в голове.

– Я им даже завидую, – буркнул Вова, буравя спину Максима Юрьевича, что возвращался за свой стол, шутливо-грозным взглядом.

– Чему именно ты завидуешь? – рассмеялась Мила, чувствуя, как наступает расслабление.

– Как чему? Перецеловать стольких баб за один вечер!

– Фу, как грубо, – скорчила Мила ему рожицу. – Не баб, а барышень. Бери пример у руководства.

– Ну одну барышню я бы точно не отказался поцеловать, – заглянул ей Вова в глаза, и почему-то появилась неловкость. Возможно потому, что смех из глаз друга как раз в этот момент испарился.

Торжественная часть праздника подошла к концу, и в зале вновь зазвучала музыка. Чтобы скрыть неловкость, Мила отвернулась от Вовы и проследила, как народ постепенно стягивается на свободное пространство и начинает зажигать в танце. А ведь и ей велено сегодня танцевать, да еще и так, чтобы быть замеченной. Бросив быстрый взгляд на объект своей охоты, Мила убедилась, что тот тоже уже за столом и весь отдался салату, к которому она, к слову, даже не притронулась. Но аппетита не было совершенно. Волнение изгнало все другие чувства. Нужно было что-то сделать и прямо сейчас, а что, Мила никак не могла придумать. И снова на выручку пришел Вова:

– Потанцуешь со мной, синица?

Как раз ритмичную мелодию сменила медленная. Пары принялись покачиваться в такт музыке. И Мила с улыбкой посмотрела на Вову: