Мой секси босс

На парковке, сидя в машине, до которой смог добраться, только когда выпроводил из кабинета последнего посетителя, Вадим откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. По инерции он торопился завести двигатель, немного прогреть ее и рвануть домой. По инерции… потому что привык так делать, особенно в пятницу, когда его ждали два выходных, наполненных нежностью. А что его ждало сегодня? Пустая квартира, наполненная воспоминаниями?

К черту воспоминания! Машина рванула с места, свистя шинами. Виски его ждет дома – вожделенная бутылка, которую он намерен сегодня прикончить. Напиться до поросячьего визга, как не набирался даже во времена студенческой буйности. Тогда они часто заливались с дружками до самого верха, когда уже не слышишь и не видишь ничего. Клубы, телки, музыка… Наркотой только никогда не баловался – эту дрянь душа его отвергала, да и отцовское воспитание не давало о себе забыть. Батя с малолетства сажал его перед телевизором, когда показывали наркоманов, и заставлял смотреть, запоминать. И он запомнил так хорошо, что даже травку курить никогда не пробовал, хоть и уговаривали не раз.

Лобовое стекло заливало мутной жижей, когда рядом проносился кто-то еще более шустрый, чем он. Как-то резко началась оттепель, а еще вчера держалась зима. Но видно и ей пришлось не сладко. Потеснили так же бесцеремонно, как и его.

Кажется, он окатил кого-то из лужи. Ну и поделом ему или ей – нечего торчать возле самой проезжей части. Впредь будет умнее. Домой, домой! К вожделенной бутылке.

Мила

Встреча с Викой оставила в душе Милы горький осадок. Подруга очень изменилась за то время, что они не виделись и не общались. И перемены были не только внешние, хоть и они тоже. Слушая Вику, Мила не узнавала в ней ту беспечную хохотушку, не в меру любопытную девчонку, которую когда-то знала и очень любила. Вот вроде та и все правильно говорила и советовала, только почему же Мила чем дальше, тем сильнее жалела, что поделилась с подругой сердечной тайной?

– Для начала тебе нужно перестать прятать свою внешность за всей этой серостью, – окинула ее Вика далеко не ласковым взглядом. К тому времени она уже допила второй бокал мартини и заказала новую порцию. У Милы мелькнула мысль, что третий бокал будет уже лишним, и выпивает Вика как-то очень привычно. – Мужчины, особенно состоятельные, клюют на обертку. Да и не только состоятельные, – махнула она рукой.

– Вик, мне бы не хотелось…

– Знаю я, что ты сейчас скажешь, – перебила та Милу. – Что одеваешься так, как тебе удобно, что естественная красота не нуждается в огранке. Но знаешь что? Все это лишь отговорки, рожденные излишней самоуверенностью и глупостью, уж прости. Ты должна измениться, если хочешь, чтобы он тебя заметил.

Вообще-то, Мила совсем другое хотела сказать. Она и сама прекрасно понимала, как скуден ее гардероб, как уныло смотрятся волосы, собранные в хвост и давно не видевшие рук парикмахера. Да и не считала она себя синим чулком, яростно выступающей против той же косметики. Она никогда не выходила из дома без макияжа. Пусть неброского, но освежающего лицо. А сказать она хотела, что не может занимать у подруги слишком крупную сумму денег, что вынуждена ограничиться минимум преображений, а точнее, покупкой вечернего наряда, без которого просто не сможет пойти на корпоратив. Но кажется, в планы Вики не входило ее слушать.

Когда Вика и с третьим бокалом мартини расправилась в рекордно короткие сроки, Миле пришлось сделать вид, что торопится домой. Вика к тому времени уже пустилась в рассуждения на обобщенную тему о мужском коварстве, явно забыв, с чего начался разговор. И тогда Мила поняла, что горе подруги уживается рядом со смертельной обидой. Даже страшно стало от мысли, что обижается она на умершего человека, за то что бросил ее в этом мире одну. Она жалела Вику до слез и всю дорогу, пока провожала ту и возвращалась к себе домой, пыталась избавиться от горького осадка в душе.

Встретиться они договорились в субботу, в одиннадцать. Вика просигналила, когда подъехала к подъезду. Оставаясь верной себе, Мила ждала подругу уже одетая и выглядывая в окно. Пейзаж правда не радовал красками. С утра зарядил дождь со снегом, дул пронизывающий ветер, и небо клубилось мрачными серыми облаками. Не весна, а поздняя осень, ей богу.

Вика выглядела бодрячком, словно и не пила накануне. Всю дорогу до торгового центра она расспрашивала Милу про Вадима. И невзирая на нежелание говорить о нем, Мила была вынуждена отвечать на вопросы подруги. Правда ответы ее были совершенно неинформативными, потому что, как она могла охарактеризовать человека, которым тайно любовалась на расстоянии. Все ее сведения о характере или привычках начальника основывались на кулуарных сплетнях, к которым Мила старалась не прислушиваться и не больно-то и верила. Но кажется, даже этого Вике хватало. Она внимательно выслушивала ответы Милы, иногда хмыкала, временами кривила свои яркие губы и практически не комментировала, что особенно радовало.

Шопинг Мила не любила. Если и ходила в магазины, то за чем-то конкретным, тратя на поход минимум времени. Она уже заранее настроилась на мучительное таскание по бутикам, бесконечные примерки до головной боли, приторное внимание продавщиц… И была приятно удивлена, когда Вика сразу сообщила, где именно они выберут для нее платье, в какой бутик отправятся за туфлями и показала салон, в котором продавалась самая стильная бижутерия. От последнего Мила хотела решительно отказаться, но снова ее даже не стали слушать. Вика так и заявила, что только дилетанты недооценивают значение бижутерии, как завершающих штрихов образа.

Через час они уже загружали в машину Вики пакеты с покупками. Следующим пунктом программы по преображению подруга наметила салон-парикмахерскую. Там пришлось задержаться подольше, потому что длинным волосам Милы не только придали форму, но еще и изменили цвет. Если раньше они у нее были просто светло-русыми, то теперь отливали молочным шоколадом. Вроде бы цвет изменился самую малость, но вкупе с новой стрижкой волосы смотрелись шикарно. Даже карие глаза Милы, которые она всегда считала самыми обычными, теперь казались ярче и больше.

Выходя груженая из машины Вики возле своего подъезда, Мила чувствовала себя солдатом, прошедшим строгий отбор в десантники. И напутственная речь подруги, что она все обдумает и накидает дальнейший план действий, явилась заключительным аккордом этого странного дня.

В воскресенье вечером Вика позвонила Миле на мобильный.

– Привет, подруга! Как настроение?

– Как обычно перед началом рабочей недели, – вздохнула Мила.

На вечер воскресенья обычно выпадало сразу столько дел. Не то, чтобы она специально все их откладывала на этот момент, но так получалось как-то само собой. И почему нельзя было сестренку искупать в субботу, например, а не в воскресенье вечером, она и сама не знала. Или глажка одежды… Сашке – рубашки, Ленке – платья, мамины халаты – все это она делала прямо сейчас, держа в руке утюг и прижимая плечом телефон. А еще и себе нужно было приготовить одежду на завтра.

– Не о том думаешь и не так! – отчитала ее Вика. – Ну да ладно, к новой жизни еще нужно привыкнуть, а у тебя она еще даже не началась, – теперь в голосе подруги слышалась усмешка. – Хочешь поближе познакомиться со своим принцем? Авансом, так сказать?

– Ты о чем? – Мила перестала понимать подругу и намеки той ей не нравились.

– Ну раз ты о нем ничего не знаешь, пришлось выяснять по своим каналам. Так сказать, нарыла маленькое досье.

Мила даже представить себе боялась, про какие такие каналы говорит Вика, но и спросить не решилась.

– Так и вижу тебя – побледневшую и испуганную, – вновь усмехнулась подруга. – Да не волнуйся ты так сильно – ничего криминального я не нарыла. Единственный сын и наследник огромного состояния. Отец – генеральный директор ООО «Меркурий», владелец контрольного пакета акций. Объекты по всей стране и даже за рубежом. Заказчики выстраиваются в Меркурий в очередь, потому как репутация у него высокая и известная в широких кругах. Сама понимаешь, что выиграть тендер с такой репутацией – пара пустяков. Ежегодный доход не ограничивается даже шестью нулями. Да-да, подруга, я тебе все это специально говорю, чтоб не думала, что работаешь в какой-то там фирмешке, а нацелилась на руководителя среднего звена. Твоя цель – почти королевских кровей, и постараться тебе придется на полную катушку.

Да разве ж это ее интересует?! Мила слушала подругу, и у нее в голове никак не укладывалось, что говорит та сейчас про Вадима, ее Вадима – с очаровательной улыбкой и самыми красивыми в мире глазами. Да будь он хоть без гроша за душой, она все равно обратила бы на него внимание. Или нет? Тут Мила всерьез растерялась, но тут же обругала себя, а заодно и Вику, что та пудрит ей мозги чужими доходами, тогда как ее интересует конкретный мужчина, а не его деньги. Да, деньги тут не при чем, разве что теперь ей еще страшнее будет смотреть на него, зная все это.

– …Мать семейства – богемная личность. Художница, значит. Благодаря деньгам мужа, она не плохо известна, но в узких кругах. Тем не менее, регулярно устраивает выставки с привлечением прессы. В общем, наверняка ты ее не раз видела на обложках журнала, просто даже не подозревала, что это и есть королева.

Надо же! Мама Вадима – художница! Мила всегда восхищалась людьми, которые умеют переносить фантазии на холст. Можно даже сказать, что она им завидовала тайно. Саму ее природа не одарила художественным талантом, но тут она рассуждала философски, что каждому свое. Зато она лучше всех чертила в школе. И с математикой у нее не было проблем. Ну и семь лет она отучилась в музыкальной школе по классу фортепиано. Мила и сейчас частенько играла на пианино, чтобы не растерять навыки. Кто-то пишет картины, а она обожает музыку.

– Перехожу к самому главному – нашему объекту, – в этом месте Мила снова скривилась. Ну разве можно так называть самого идеального мужчину в мире? – С твоего позволения, школу, учебу в институте я опущу. Ничего выдающегося, кроме того, что Вадим твой достаточно образован, в этом нет. А вот личная жизнь его мне показалась интересной. И знаешь что? – замолчала она.

– Вик, что?! – взмолилась Мила, когда пауза затянулась. – Говори уже!

– А то, что сейчас самый подходящий момент для его охмурения! – торжественно проговорила подруга на том конце провода. – Пару дней назад он расстался со своей пассией, с которой миловался больше года. Поговаривали даже, что все у них идет к свадьбе. Шло, вернее… А теперь все – свободен, как… Ну ты поняла.

Расстался с девушкой? Мила, конечно, и не надеялась, что такой парень, как Вадим, никем не занят. Да и не видела она себя рядом с ним никогда, разве что в самых смелых фантазиях. Но как-то и про его возможную девушку она никогда не думала. Интересно, почему они расстались? Хотя, нет, не интересно, это ее точно не касается.

– Ладно, не буду больше тебя грузить. Занимайся своими делами. Завтра на работе чтоб была тише воды, ниже травы. В пять заеду за тобой – получишь четкие инструкции по поводу корпоратива.

Мила даже не успела поблагодарить подругу, как та отключилась. Снова вернулось ощущение, что она – солдат на плацу, которому забыли дать команду «вольно». И опасения не заставили себя ждать, заползая в душу коварной змеей. Что же теперь будет? И не лучше ли закончить все прямо сейчас, пока она не успела ничего натворить под руководством такого командира?

Глава 4

Мила

В понедельник утром Мила впервые прониклась мыслью, что пусть и только по календарю пока, но уже наступила весна. Ярко светило солнце, причем не просто светило, а и грело, лаская кожу. Вчерашние лужицы затянулись тонкой корочкой льда, который приятно хрустел под подошвами ботинок. Мила с детства любила наступать на такие вот лужицы и ломать тонкий лед. Конечно же, и сегодня она не отказала себе в этом удовольствии, да и утро выдалось размеренное, без суматохи. К работе она подъезжала с приличным запасом времени и могла себе позволить прогуляться от остановки, подставляя лицо солнцу.

Еще было так рано, что даже парковочная площадка практически пустовала. Минут через пятнадцать тут уже с трудом можно будет найти место, но и сейчас были такие, что приехали еще раньше Милы на работу, и их машины красовались на стоянке, блестя перламутром под солнцем. Один такой блестюнчик и привлек внимание девушки. А подойдя ближе, она и номер смогла прочитать. «М 777 ММ» – вон он тот, кто испортил ее сумочку. Мила с сожалением посмотрела на аксессуар в своих руках. Конечно, от пятен она избавилась, но вид сумка потеряла – уже не смотрелась гладкой и бархатистой, как и не выглядела новой.

Мила затормозила напротив машины, гипнотизируя взглядом капот, словно ожидая, что на нем проступит порочащая надпись: «Осторожно! За рулем неадекватный водитель!»

– Синица, тут не автосалон, – раздался знакомый голос, а потом и сам Вова поравнялся с ней. – Если интересуют Ауди, могу помочь выбрать. У меня как раз приятель продает такие вот красавицы.

– Привет, Вов! – отчего-то смутилась Мила и решила уже продолжить путь, но потом передумала и спросила: – Не знаешь, кто хозяин этой машины?

– Ну ты даешь, синица! – присвистнул он. – Не только руководителей нужно знать в лицо, но и их тачки. Сам царь прибыл на ней ни свет ни заря, сам Кожевников младший.

– Вадим? – удивилась Мила.

– Ну для кого Вадим, а для кого-то и Вадим Максимович, – хохотнул младший конструктор и сразу посерьезнел. – А для меня так просто мудак.

– Почему? – посмотрела на него Мила. Не замечала она раньше за другом такой категоричности.

– А ты не знаешь?

– Не знаю, что?

– Ну как он Машку уволил за пять минут? А еще через полчаса ее даже рассчитали. И это наша бухгалтерия!

Что он хотел сказать последней фразой, Мила так и не поняла. Все ее общение с бухгалтерией сводилось к получению аванса и зарплаты в окошке кассы, два раза в месяц. А про то, что Вадим уволил секретаря она слышала сегодня впервые. И что можно на это ответить сейчас, не знала.

– Ну что, так и будем стоять тут и взирать на тачку, как на алтарь с редкими дарами? Пошли уже, синица, в тепло! – подхватил ее Вова под руку и потащил к входу в здание.

Ну да, несмотря на солнце, все же на улице было прохладно. И ноги Милы в демисезонных ботинках начинали замерзать.

– Вов, а за что он Машу уволил? – вернулась Мила к интересующей ее теме, пока они ждали лифта. Благо, в это время они были единственными пассажирами, и холл пустовал.

– Понятия не имею, – пожал он плечами. – Девчонки говорят, что кофе она ему не принесла по первому требованию. По мне, так это вообще дикость какая-то. Машка, конечно, глуповата была, но все равно как-то – вышвыривать человека не улицу, вот так вот… Да и бог с ней, синица! Ты лучше скажи, что сделала с собой? Почему это я сегодня глаз от тебя отвести не могу? – расплылся он в широкой улыбке, которая стала еще шире от вида румянца на щеках Милы.

– Просто, в парикмахерскую сходила, – провела она рукой по волосам и смущенно отвернулась. Она и сама сегодня в очередной раз залюбовалась их цветом, глядя на себя в зеркало.

– Ну это я заметил еще на стоянке. Классная прическа, тебе идет! А с глазами ты что сделала?

– Ничего, – оторвалась Мила от разглядывания дверей, которые в этот момент как раз распахнулись, впуская их внутрь.

– Тогда, почему они как яхонты горят? Кстати, откуда это?

– Есенин, – улыбнулась Мила.

Она любила стихи этого поэта, особенно его цикл «Любовь хулигана». Все они находили отклик в ее романтической душе. Многие строки даже заучивала наизусть.

– Молодец мужик! Умел про глаза писать…

– Это не про глаза! – рассмеялась Мила. – А про любовь, – тише добавила и процитировала: – «И ответил мне меняла кратко: О любви в словах не говорят. О любви вздыхают лишь украдкой, да глаза как яхонты горят».

Вова демонстративно вздохнул, как можно громче, и оба они рассмеялись как раз в тот момент, когда дверцы лифта разъехались в стороны. Так, хохоча, они и выскочили из лифта. Вот за что Мила любила этого весельчака – за то, что он неизменно действовал на нее, как антидепрессант, одним своим видом повышал настроение. Если бы в этот момент Мила обернулась, то заметила бы, что за ними наблюдают. И наверное, ей сразу же перехотелось бы смеяться от той маски презрения, что застыла на лице Вадима, смотрящего вслед удаляющейся паре. Но она не оглянулась, и отличное настроение продержалось весь день. Следуя строгим наставлениям подруги, Мила весь день сидела тише воды, ниже травы. Кабинет покидала только в крайних случаях, по поручению руководства и в обед. А вечером их всех собрал ВВ и торжественно сообщил:

– Милые дамы, – таких в их большом отделе трудилось ровно пятеро (два ведущих конструктора – дамы предпенсионного возраста, Светлана Викторовна – заместитель начальника отдела и мать пятерых!!! детей, Влада – младший конструктор, выпускница архитектурного института и довольно амбициозная натура, с которой у Милы не складывались отношения, и сама Мила) – все вы знаете, что завтра мы вас чествуем в торжественной обстановке. Банкет проводится в ресторане «Итальянские грезы», начало в 17.00. Все вы должны быть неотразимы! А потому я взял на себя смелость освободить вас завтра от работы. Отсыпайтесь, отдыхайте, но не наедайтесь. Ровно в пять ждем вас в ресторане. Явка строго обязательна! Как говорится, мероприятие добровольно -принудительное, – расплылся он в улыбке, что было большой редкостью на лице этого строгого, но в общем-то, справедливого мужчины. – А сейчас, марш по домам – готовить наряды!

– Подкинуть тебя до дому, синица? Мне сегодня как раз в твою сторону, – предложил Вова.

Такое случалось очень редко, потому что младший конструктор почти каждый день задерживался на работе, тогда как Мила торопилась уйти вовремя. Правда, со вчерашнего дня мама торжественно освободила ее от похода по вечерам в детский сад. Сказала, что теперь Лену они будут забирать по очереди с Сашкой. Но составить компанию Вове сегодня все равно не получится.

– За мной заедут, Вов, – вспомнила она, что в пять ее должна ждать Вика. Отчего-то настроение сразу поползло под гору. Опасалась Мила очередных наставлений подруги.

– Ладно, синица, жду тебя тогда завтра в ресторане. Буду приставать, уж не обессудь, – развел он руки в стороны, всем своими видом говоря: «Вот такой я – Казанова».

– Приставай! – рассмеялась Мила и треснула его сумочкой на выходе из кабинета.

Желтый фольксваген подруги она заметила издалека. Вика оказалась пунктуальной. Распрощавшись в Вовой до завтрашнего вечера, Мила бодро зашагала к машине, стараясь не думать о плохом и пытаясь продлить удовольствие от сегодняшнего дня.

– С кем это ты обжималась на крыльце? – вместо приветствия спросила Вика.

– Это Вовка – работаем вместе, – глянула Мила в окно на отъезжающую со стоянки машину друга.

– А ты со всеми, с кем работаешь, обнимаешься? – уточнила Вика, не смотря на нее, а тоже провожая машину Вовы взглядом.

– Он просто друг, Вик, и отличный парень, – вздохнула Мила.

– Ладно, проехали… – Вика завела мотор и плавно тронула машину со стоянки. – Во сколько завтра сбор?

Мила рассказала подруге последние новости, что на завтра у нее отгул, а в пять нужно быть в ресторане.

– Какой у тебя хороший начальник! – похвалила подруга. – Значит так, прибыть в ресторан ты должна в начале шестого, опоздать минут так… на десять, больше не нужно, – прикинула она что-то в уме.

– Вик, я не люблю опаздывать, – заикнулась было Мила.

– И не люби, я тебя заставляю что ли?! Но завтра так надо! – бросила та на нее многозначительный взгляд. – Ты должна с порога привлечь к себе внимание.

И сгореть со стыда, когда взгляды всех будут устремлены на нее, – подумала Мила, но спорить не стала. Надо, так надо.

– Это обязательный пункт плана, поняла? – пристально посмотрела на нее подруга.

– Да, поняла, поняла, – вновь вздохнула Мила.

– Я вчера всю голову сломала, придумывая что-то, что ты точно сможешь, – нахмурилась подруга. – Была бы ты другой…

– Какой, Вик?! – возмутилась Мила. – Я такая, какая есть!

– Вот именно! Вот именно, – зачем-то повторила Вика. – Слишком серьезная и скромная, а замахнулась вон на кого!

– Вик, я ведь тебя ни о чем не просила. И я не хочу…

– Помолчи! – беззлобно оборвала ее подруга и улыбнулась почти по-человечески, не только губами, но и глазами. На миг Мила узнала в ней прежнюю Вику. – Не волнуйся, не буду я заставлять тебя танцевать джигу на столе или напиваться и хохотать в пьяном угаре. Да и пошло это, согласись. А нам нужно действовать с умом и попасть в поле зрение твоего красавца, заставить его обратить на тебя внимание. И лучшее, что ты можешь сделать, – флиртовать на его глазах с другим, так, чтобы он это заметил. Как насчет друга и отличного парня?

– Вовы? – догадалась, о ком речь, Мила. – Ты хочешь, чтобы я флиртовала с Вовой?

– Ну да… А что, он не дурен собой, даже симпатяга, можно сказать. Кажется, тайно влюблен в тебя, ну или на пути к этому. Нужно воспользоваться этим.

– Я не смогу.

Не смогу и не захочу, – добавила про себя Мила. С Вовкой так нельзя – он друг. Да и не умеет она этого.

– Сможешь, – уверенно кивнула Вика, – и тебе даже не придется для этого забираться к нему на колени. Просто смотри ласково, говори доверительно, оказывай знаки внимания… В общем, включи в себе женщину. Пригласи его танцевать. Танцуй так, чтоб на вас смотрели. Сексуально, то есть, понимаешь?

– Вик, вряд ли это поможет. Руководство будет сидеть за отдельным столом. У них будет свой банкет, и на нас они не обратят внимания.

Хоть Мила и не была ни на одном корпоративе раньше, но по рассказам знала, как они обычно проводятся. Руководители поздравляли подчиненных, и у них начинался свой праздник. Тут главное было, чтоб никто не напился и не начал буянить.

– Просто делай так, как я говорю. И все! Тебя заметят, будь уверена, – растянула подруга губы в улыбке, а Миле вдруг захотелось заплакать. Бедный Вовка – еще и ему достанется завтра. – А теперь самое главное.

– Это еще не все? – перепугалась Мила.

– Все, если хочешь, чтобы твой Вадим забыл тебя уже через пару дней, если не на следующий. Когда он будет выходить курить…

– Кажется, он не курит, – перебила ее Мила. Или курит? Этого она с уверенностью не могла утверждать. Но в курилке его не видела ни разу.

– Ладно, – согласилась Вика, – может и не курит. Но он обязательно захочет выйти, подышать воздухом. Вот тогда ты тоже должна выйти, поняла?

– Зачем?

– Подышать воздухом и оказаться у него на виду, – терпеливо пояснила подруга.

– Ох, не нравится мне все это. Да и не получится у меня ничего, – вздохнула Мила, чувствуя себя столетней старухой.

– Не получится, придумаем что-нибудь другое, не волнуйся. Но лучше корпоратива возможность вряд ли представится, а поэтому ты обязана ее использовать и сделать все, что в твоих силах. Усекла?

– Я постараюсь.

– Старайся на пятерку, а не на слабенькую троечку.

Они подъехали к дому Милы.

– Завтра я не смогу прийти и помочь тебе со сборами. Вечер занят. Не забудь, что я говорила тебе про макияж… И на вот, это подарок, – протянула Вика ей какую-то коробочку.

– Что это? – повертела Мила в руках коробочку, догадываясь о содержимом.

– Духи. С феромонами… Не забудь завтра нанести на локтевые сгибы и запястья и немного сбрызни на волосы. Мужики от таких запахов дуреют. И удачи тебе, подруга! – серьезно посмотрела на нее Вика.

В удачу Мила не верила и на корпоратив идти уже боялась. Одно немного успокаивало, что подруги там не будет. И если уж Мила не сможет вести себя так, как та велит, то и поругать ее будет некому.

Вадим

Вадим распахнул дверь в приемную и застыл на пороге. Взгляд его упал на стол, заваленный бумагами, и захотелось резко ослепнуть. Сам виноват, дурак! Нет, он не пожалел ни на минуту, что уволил нерадивую и дерзкую секретаршу. Но вчера, когда дверь в его кабинет практически не закрывалась, под вечер он озверел окончательно. Созвав начальников подразделений на экстренное совещание, на повестку он вынес единственный вопрос – чтобы никто больше не смел переступать порог его кабинета без приглашения, а все бумаги оставляли на секретарском столе. Мог ли он догадываться тогда, что за вечер их скопится столько, что утро его будет отравлено окончательно. И ведь он специально приехал пораньше, чтоб разобрать завал!

– Черт! – выругался он. – Черт! – повторил, не переставая буравить взглядом заваленный стол, а потом выскочил из кабинета, как тот черт из табакерки.

Вадим не сомневался, что Лидия Сергеевна – начальник отдела кадров, уже на месте. Она сама не раз рассказывала, смеясь, что в ее возрасте уже не спится, что дети выросли, а внуков ей доверяют только по выходным и праздникам, и что чем скучать в четырех стенах квартиры, уж лучше она потрудится на благо их общего дела.