«Примерно год тому назад, занимаясь в Королевской библиотеке разысканиями для моей истории Людовика XIV, я случайно напал на «Воспоминания г-на д’Артаньяна», напечатанные – как большинство сочинений того времени, когда авторы, стремившиеся говорить правду, не хотели отправиться затем на более или менее длительный срок в Бастилию, – в Амстердаме, у Пьера Ружа. Заглавие соблазнило меня; я унес эти мемуары домой, разумеется, с позволения хранителя библиотеки, и жадно на них набросился.

Я не собираюсь подробно разбирать здесь это любопытное сочинение, а только посоветую ознакомиться с ним тем моим читателям, которые умеют ценить картины прошлого» – А. Дюма (отец).

Так начинается всеми известный роман «Три мушкетера», который вот уже на протяжении 175 лет будоражит сердца читателей всего мира.. Рано познакомился с ним и я. Мне было восемь лет, когда я впервые увидел на экране телевизора легендарный фильм режиссера Юнгвальда-Хелькевича: — « Д’Артаньян и три мушкетера». Так произошло мое знакомство с творчеством А. Дюма, впоследствии чего, я с любопытством перечитал большую часть его рукописей.

Кроме самого А. Дюма, меня заинтересовали, им упомянутые «Мемуары г-на д’Артаньяна», которые я по совету великого писателя, так же имел честь прочитать. Эти мемуары вдохновили нас, (так же как и самого Дюма), написать роман, о мушкетерах.

Наш роман — это ни в коем случае не пародия на «Три мушкетера», ибо сравнивать нас с выдающимся писателем, было бы просто смешно. Хотя не скрою, сходство у романов, все же есть. Быть может наш роман в чем то и уступает произведениям Дюма, так как мы всего лишь ученики Великого мэтра, не претендующие на славу Учителя. Хотя смею заявить, что роман «Судьба пятерых или нефритовая лилия» ни менее увлекателен, чем « Три мушкетера».

Роман повествует о пятерых друзьях, из разных провинций, судьбы которых, по иронии судьбы, сплетаются в сердце Франции — Париже.

А теперь, чтобы не наскучить будущим читателям излишними пояснениями, мы предлагаем вашему вниманию исторический роман, в котором все что написано, было на самом деле, разумеется, кроме вымысла.

Часть I

ГЛАВА I

Одним роковым вечером

B Провансе, в местечке Бержалон, за лавандовыми полями и волнистой кромкой леса, словно фантастическое видение, возникшее во сне, стоял фамильный замок графа де Лавона.

Прапрадедовский замок, построенный из прочного, серого камня, как и три столетия назад, стоял огражденный от дороги, узорными чугунными воротами, с двумя по краям, мраморными колоннами. Массивный фасад замка был обращен на огромное, черное озеро, заросшее водяными лилиями. Задняя часть замка, уходила двумя крылами в парк, где росли необычайной красоты розы и возрастали высокие столбцы, зеленой туи.

Испокон веков в этом роскошном замке, жил род де Лавонов. Один из потомков этого рода, был юный граф Эмиль де Лавон де Бержалон. Осиротев еще в младенчестве, он был усыновлен, отставным военным, графом Оливье д’Афоном де Сайегом. Оплакивая сестру, граф де Сайег решил назвать маленького наследника в честь матери – Эмилем.

Детство и юность Эмиля де Лавона прошли в достатке, он получил хорошее домашнее образование, которое не прошло даром. С юных лет, граф делал весьма большие успехи в учебе. Кроме наук граф де Лавон почти с младенчества, овладел искусством верховой езды, а в пятнадцать лет владел в совершенстве шпагой.

Дядя, был доволен своим воспитанником, которого любил, как родного сына, и мечтал, что его племянник, пойдет по его стопам, и сделает неплохую карьеру военного. Сам же граф де Лавон и не мыслил о военной службе.

В свободное время Эмиль, предпочитал предаться уединению среди полей и лесов или отправиться на охоту. Порой ходил он смотреть на виноградные работы. Иногда в праздник отдавал распоряжение, чтобы в парке, вокруг озера, водили хороводы крестьянские девы и парни, а сам смотрел из окна на эту живописную картину.

В зимние вечера, юноша усердно предавался чтению в библиотеке. В это время года, ветер уютно завывал на высоких чердаках замка, а по коридорам, скрипя паркетом, проходил старый слуга и истапливал камины.

Так граф де Лавон, прожил беззаботно восемнадцать лет. Но едва граф достиг восемнадцатилетнего возраста, как его дядя стал напоминать юному наследнику, что пора задуматься о женитьбе. Но молодой человек, дал себе слово, что никогда не женится. Слишком уж легкомысленными и жеманными ему казались все женщины. И хотя молодые особы поглядывали на него с явной симпатией, Эмиль держался с ними твердо. Все переменилось в роковой вечер, когда на пороге его дома появилась женщина.

Это произошло 4-го мая 1622 года. В тот судьбоносный, весенний, вечер, на улице разыгралась непогода: небо обложило свинцовыми тучами, скрывая под своим толстым слоем, Божий свет. Над городом Провансом воцарилась тьма. Раздался гром, и с неба, вначале мелкие, а потом все крупнее, начали падать капли дождя. Один за другим доносились раскаты грома, а молнии, казалось, разрывали небо в клочья. Словно небо разверзлось, и на землю стеной, полил дождь.

В тот вечер, граф де Лавон стоял возле окна большой комнаты и наблюдал за непогодой. А его дядюшка, граф де Сайег, сидел откинувшись в кресле любуясь, как в камине потрескивают раскаленные поленья.

– Какая ужасная сегодня погода, на улице, – произнес неожиданно граф де Сайег. – Вы не находите, мой друг?

– Отнюдь, в этой первой грозе, я нахожу некую могущественную красоту, – ответил граф, садясь в кресло, находившееся неподалеку от кресла дядюшки.

– Да, только эту могущественную красоту, лучше лицезреть из окна своего дома, – заметил граф Сайег.

– Пожалуй, вы правы, – согласился де Лавон, продолжая смотреть в окно. – Не хотел бы я быть путником во время такого ненастья.

Между тем, в ворота старого замка, кто-то постучался. Старый слуга с ворчанием взял фонарь, и отправился к воротам, дабы узнать, кто явился в столь поздний час. На пороге стоял почтительный лорд, судя по всему из Англии, так как его одежда в отличии от французов, отличалась строгостью и умеренностью.

– Что вам угодно, сударь? – произнес слуга.

– Наша карета сломалась, а до ближайшего постоялого двора, судя по всему, далеко, – ответил лорд, c небольшим английским акцентом. – Не позволите ли моему господину, с сестрой, переждать у вас непогоду, или хотя бы снабдить парой лошадей.

– Об этом я должен, прежде, спросить у хозяина, – сказал слуга. – Как представить, твоего господина?

– Лорд Глайд с сестрой, – сообщил незнакомец.

Ковыляя и ворча, старый слуга, отправился доложить хозяевам о незваных гостях.

– Ваше сиятельство, там, на пороге стоит слуга лорда Глайда, и просит, чтобы мы приняли его хозяина с сестрой, так как их карета сломалась, – сообщил Томас, войдя в большую комнату.

– Так отчего же ты не пригласишь их в замок, болван?! – спросил де Лавон.

– Простите, господин, – проговорил Томас, поспешно исполняя, повеления хозяина.

Спустя какое-то время, перед хозяевами появилась молодая леди, лет пятнадцати, шестнадцати. Несмотря на свой жалкий, мокрый вид, англичанка была самим очарованием.

– Добрый вечер, лорд, добрый вечер, миледи, – с радушием произнес юный граф, после чего с почтением поцеловал юной леди руку. – Я, граф де Лавон, де Бержалон, а это мой любимый дядюшка, г-н граф де Сайег, д’Афон.

– Добрый вечер, господа, – поприветствовал англичанин, в поклоне. – Меня зовут, сэр Джон Глайд, а это моя младшая сестра, леди, Маргарет Глайд. Я прощу прощение, что в столь позднее время, мы предоставляем вам столько хлопот, но наша карета сломалась, а…

– Ни слова больше, сэр, – остановил его юный граф де Лавон. – Вы нисколько не утрудили, нас, своим приездом. Так что, добро пожаловать, в замок.

Увидев слугу, Эмиль жестом подозвал его к себе, и сказал:

– Томас, помоги гостям раздеться, и распорядись слугам принести вещи из сломанной кареты.

– Слушаюсь, – покорно произнес слуга, снимая мокрый плащ с англичанина.

– И прикажи слугам, чтобы они подготовили, для гостей, лучшие комнаты, – добавил де Лавон.

– Будет сделано, г-н граф.

Пока Томас исполнял повеления хозяина, Эмиль заметил, что леди Глайд дрожит от холода.

– Вы я смотрю, продрогли совсем, подойдите к огню, – предложил граф де Лавон, гостье.

Маргарет с благодарностью приняла предложения молодого хозяина, и подошла к камину. Граф Сайег посмотрел на племянника той улыбкой, которая заставляет молодых людей, когда они ее замечают, гордиться собой.

Через некоторое время слуга объявил, что комнаты для гостей готовы, после чего по распоряжения де Лавона, он проводил лорда и леди, в их апартаменты.

Спустя сорок минут, по лестнице робкими шажками, спустилась леди Глайд. Она к тому времени успела привести себя в порядок. Ее рыжие, густые кудри рассыпались по черному бархатному платью, а ее большие, слегка выпуклые, зеленые глаза, игриво поблескивали при свете свеч.

Через несколько минут, к ней присоединился и лорд Глайд. Слуга, между тем, оповестил хозяев, что ужин уже готов. Граф де Лавон, как добрый хозяин, пригласил гостей пройти вместе с ним в столовую.

Рассадив в столовой гостей, граф де Лавон смущаясь и робея, не знал с чего начать разговор. Щадя застенчивость племянника, граф де Сайег решил прийти к нему на помощь.

– Куда же вы держали путь, господа? – озабочено спросил он, обращаясь к гостям.

– Мы держали путь из Лондона в Венецию, – отвечал лорд Глайд, – а тут такая напасть. Мало того, что дорогу размыло, так еще на полдороги сломалась карета.

– У вас в Венеции родственники, или вы путешествуете? – осведомился де Сайег.

– У нас там родственники, – как-то растеряно, ответила юная дева.

Между тем, граф де Лавон, не сводил с Маргарет, глаз. Ему казалось, что если он отвлечется, то это божество, растворится в воздухе.

Отужинав, леди Глайд поблагодарила хозяев и, простившись с присутствующими, засобиралась уходить, попросив лишь выдать им, на время, двух скакунов.

– Помилуйте, куда же вы поедете, в такую погоду? – спросил юноша, боясь обнажить внутреннюю тревогу. – Это было бы не по-христиански, отправлять людей в дорогу, не позволив им даже толком обсохнуть. К тому же, для вас, уже приготовлены комнаты. Так что, можете смело оставайтесь в замке, на сколько хотите, а я, между тем, распоряжусь, чтобы мои слуги занялись починкой вашей кареты.

– Благодарю вас, граф, вы так добры к нам, но мы не хотим злоупотреблять вашим гостеприимством, – сказала скромно Марго.

– Я почту за честь, если вы согласитесь погостить в моем замке, – ответил юноша.

Леди озадаченно посмотрела на своего спутника, и тот в знак согласия, кивнул головой.

Когда граф де Лавон, получил от гостей удовлетворительный ответ, его сердце, беспричинно, часто забилось; и хоть в лице, юноша, оставался по-прежнему невозмутим, но в душе он чувствовал, радость и необъяснимый страх.

Они еще долго вели беседу между собой, в гостиной, пока граф де Лавон, не предложил расположиться в своих покоях.

Весь оставшийся вечер и ночь, юноша не сомкнул глаз. Из головы у него не выходил образ этой очаровательной девушки, взор которой его опьянял. Мысль о том, что ему предстоит разлука, с этим божественным созданием, приводила его в отчаянье. Наконец, де Лавон решил, во чтобы то бы то ни стало, уговорить леди остаться еще хотя бы на один день, но он не мог найти предлога. В надежде на милость природы, юноша заставил себя заснуть, рассчитывая, что пока льет дождь, и карета неисправна, гости от них не уедут.

ГЛАВА II

Предчувствие любви

Несмотря на все ожидания Эмиля, с приходом утра и следа не осталось, от непогоды. И только капли на траве, и невысохшие на дороге лужи, напоминали о вчерашнем дожде.

Проснувшись, от теплого прикосновения, солнечных лучей, пробивавшихся сквозь витражные стекла, граф тут же вспомнил о вчерашней гостье. Улыбнувшись своим мыслям, Эмиль быстро поднялся с кровати, и позвонил в колокольчик, тем самым призвав слугу, который незамедлительно принес его одежду и кувшин с водой для умывания. Но юный хозяин, не пожелал надевать, в тот день, будничный костюм. Дабы произвести впечатление на англичанку, граф приказал слуге, принести одно из лучших платьев.

Следуя испанской моде (в прочем, как и все французы тех времен), граф де Лавон надел короткий, темно-серого цвета камзол, расшитый к низу. Верх его застегивался на навесные пуговицы, а полы его свободно расходились. Поверх камзола был надет большой, кружевной, покрывающий плечи воротник. Сам камзол, был украшен рукавами с продольными разрезами, сквозь которые выглядывала белоснежная сорочка. Широкие, до середины икр штаны, заканчивались тонкими петлями из лент.

Окончив утренний туалет, Эмиль чуть было не побежал в столовую, но вовремя удержал свой юношеский порыв.

– Не будьте мальчишкой, месье де Лавон, – с усмешкой сказал сам себе граф, покидая свои покои.

Сдерживая быстрые шаги, граф шел неспешно по коридору. Когда же он проходил мимо покоев леди Глайд, сердце его беспричинно забилось, а ноги сами понесли в столовую.

Едва граф де Лавон оказался в столовой, он первым делом начал искать глазами леди, однако ее там не оказалось. За столом сидел дядя и лорд Глайд, ведя беседу о лошадях. Пожелав им доброго утра, юноша сел за стол в подавленном настроении. Граф де Сайег, заметив взволнованность племянника, озабочено его спросил:

– Что с вами Эмиль, вы чем-то расстроены?

– Нет, дядюшка, – хмуро ответил молодой человек.

– Быть может, вы себя плохо чувствуете, у вас что-то болит?

– Нет, благодарю, я здоров, – достойно ответил юный граф, и невольно, обнажив свою внутреннюю тревогу, он вдруг, спросил: – А где же леди Глайд?

– Леди Глайд просила извинить, она немного опоздает к завтраку, – ответил англичанин.

Когда, спустя четверть часа, милое создание спустилась в столовую, молодой человек встал, и поглядел на особу пристальным взглядом, чем невольно насторожил девушку.

– Доброе утро, сударыня, – сказал нежно граф.

– Доброе утро, господа, – улыбаясь, проговорила леди. – Простите, что заставила вас ждать.

– Как вы спали эту ночь, сударыня? – с волнением спросил Эмиль.

– Превосходно, у вас на редкость чистый воздух, – восхищалась леди Глайд, – а трели соловьев ласкают душу.

– После завтрака, господа, я предлагаю оглядеть наш парк, – предложил де Лавон. – Наш садовник, этой весной, высадил удивительные розы и мальвы.

– Благодарю за приглашение, граф, – произнес англичанин. – Я думаю, Марго не будет против, легкой прогулки.

В ответ леди, благосклонно кивнула.

После завтрака все спустились в парк. Маргарет шла задумчиво впереди, граф де Сайег вел беседу с лордом Глайдом, а поодаль них шел юноша. Прогуливаясь в прохладной тенистой аллее, сквозь листву которой, пробивались косые лучи, восходящего солнца, Эмиль увидел, как один из этих золотых лучей осветил лицо девушки, глаза которой, казалось, излучали такой же теплый, утренний свет.

Тем временем юноша, успел нарвать букет лилий, с капельками росы. Подойдя к мадемуазели, и взглянув ей в глаза, граф молча, протянул ей цветы.

– Боже, откуда вы узнали, что это мои любимые цветы? – с восхищением спросила она.

– Я этого не знал, – ответил юноша. – Просто, когда я посмотрел на лилии, мне показалось, что вы похожи на одну из них.

В ответ девушка звонко рассмеялась, и прибавив шаг, подошла к лорду Глайду, который продолжал о чем-то беседовать с графом Сайегом.

После прогулки они вернулись в дом. Поблагодарив графа, за прекрасную прогулку, лорд и леди Глайд, вернулись в свои покои.

Между тем, граф де Сайег величественно подошел к окну, но даже со спины, можно было понять, что он не доволен поведением племянника. Эмиль хотел подняться в свою комнату, но строгий голос графа, остановил его:

– Не спешите Эмиль, мне нужно с вами поговорить.

Юноша покорно подошел к дяде, и тот продолжил:

– Вы не находите, мой друг, что уделяете слишком много внимания вашей гостье?

– Я не вправе скрывать от вас граф, что я влюблен в леди Глайд, – признался юноша.

– «Влюблены»? – переспросил граф Сайег. – Не слишком ли быстро, в вас вспыхнуло это чувство?

– Не знаю, я не представляю без нее жизни.

– И что же вы намерены делать, позвольте вас спросить?

– Я? – засмущался молодой человек, и немного погодя, ответил: – Если она не откажет, то я на ней женюсь.

– Воля ваша, Эмиль. Вы вполне взрослый человек, для подобного, серьезного решения, и я не в праве вас отговаривать.

– Вы, как я вижу, не согласны с моим решением?

– Откровенно говоря, я бы не советовал вам спешить, вы не знаете толком кто она, кто ее родители.

– На прогулке леди мне поведала, что она дочь знатного лорда, который служил при дворе у самого короля Якова I1. Правда сейчас лорд умер и их род обнищал. Дабы поправить свое состояние, мать хотела выдать несчастную Маргарет замуж, за пожилого пэра, а брат, дабы воспрепятствовать этому браку, подстроил побег для сестры. Потому они и отправились в Венецию.

– Вы давно вышли из-под моей опеки, мой мальчик, и теперь вы хозяин своей жизни. Но если бы я был вашим отцом, я принял бы все меры, что бы отговорить вас от этого, необдуманного решения.

– От чего же, позвольте вас спросить? – удивился юноша. – Даже если они и из обедневшего рода, это нисколько не поменяет мое отношения к Маргарет.

– Ее род здесь не причем. Даже если бы леди Глайд была из знатнейшего рода, я бы сказал вам то же самое.

– Но почему же, дядя? – спросил де Лавон.

– Потому что, я нахожу это семейство подозрительным, в особенности мне не понравился лорд Глайд.

– По-моему вы преувеличиваете, граф.

– Дай Бог, чтобы я ошибался. В любом случае, я бы вам посоветовал повременить с признанием, и все хорошенько обдумать.

– Я все уже обдумал, дядя, – настойчиво проговорил граф де Лавон и откланявшись, поднялся к себе в комнату.

По распоряжению графа де Лавона, чинить карету не спешили и гостям пришлось задержаться в доме графа, на еще один день.

ГЛАВА III

О том, кем на самом деле, являлись брат и сестра Глайд

Вечером, того же дня, в комнате леди Глайд, был, так называемый брат, который на самом деле, являлся ее суженым. Маргарет была действительно дочерью знатного дворянина, графа Нортумберленда, который в самом деле, был в почете у короля Якова I-го. Однако за полгода до ее рождения, лорд Нортумберленд, по приказу короля, был арестован за участие в «Пороховом заговоре»2, а затем был отправлен в крепость, Тауэр.

После вышеперечисленных событий, дворянский род Нортумберленда, сильно обнищал. Поэтому, когда дочери едва достигли возраста, позволяющего им вступать в брак, их мать, графиня Нортумберленд, начала выдавать несчастных дочерей замуж, за знатных дворян, не первой молодости. И вот пришла пора, вступить в брак, леди Маргарет. Однако Марго, не устраивало замужество на престарелых дворянах, к тому же, она была влюблена в Джона Глайда.

Лорд Глайд был бедным дворянином, проигравшим все свое состояния в «кости». Чем он смог очаровать это небесное создание, увы, одному Богу известно. Ни ростом, ни красотой, г-н Глайд не обладал, к тому же был на десять лет ее старше. Тем не менее леди Нортумберленд, была в него влюблена, и дабы ни стать женою не любимого, она согласилась вместе с сэром бежать тайком в Венецию, в которой его тетя, оставила после себя небольшое наследство.

Род Нортумберлендов, был довольно-таки известный, в то время, ни только в Англии, но и во Франции, поэтому, дабы избежать неприятностей и недоразумений, лорд Глайд, везде, выдавал леди Нортумберленд, за свою сестру.

Покинув Англию, они еще на протяжении месяца, ехали по бездорожью, останавливаясь лишь в придорожных гостиницах. Однако, ни каждый хозяин, принимал у себя путников, у которых не густо в карманах. Не редко Джону и Маргарет, приходилось ночевать в карете.

Гостеприимство, простодушного графа де Лавона, пришлось им, как нельзя кстати. Однако же, доброта и бескорыстность хозяина, вместо ответных чувств, вызывала у лорда Глайда – ненависть. Не без зависти Джон, глядел на графское роскошество и богатство. Ни раз, ему даже приходило в голову чего-нибудь украсть и убежать, и только остатки дворянской крови, не позволяли ему этого сделать.

И вот, в тот самый вечер, после ужина, покои леди неожиданно посетил лорд Глайд. Едва завидев его, Маргарет поспешила заключить его в объятья, однако лорд отстранил ее от себя.

– Простите Марго, но мне сейчас не до нежностей, – сказал, с легким оттенком раздраженности, Джон. – И когда же кончится этот спектакль, я признаться устал, изображать вашего милого брата. Второй день мне приходится играть, эту жалкую комедию.

– Ну потерпите Джон, мне тоже, не по душе играть все это. Мы целый месяц были в утомительной дороге и путь наш до Венеции, еще не близок. Так что, нам стоит воспользоваться гостеприимством, этого милого графа.

– «Милого»?! – в негодовании повторил лорд Глайд.

– Ну не ревнуйте, Джон, – обнимая его за шею, нежно проговорила леди.

Тут до них донеслось чье-то приятное пения, раздающиеся под балконом.

– Что это? – удивился Глайд.

– Мне кажется, поют, – ответила леди, с интересом подойдя к окну.

Внизу стоял и улыбался граф де Лавон, играя на виуэле. В кустах ему подыгрывали несколько менестрели.

– В далеком небе вижу звезд мерцания,Как золотом усыплен небосвод.Но ярче звезд, огонь очей твоих сверкания,Напоминающий мою любовь.И пьян, и нежен, от любви твоей,Я вновь стою, у твоего окна,И взора нежного не стоя,Лишь о любви молю тебя.

Это пение пришлось по душе леди Нортумберленд, что нельзя было сказать о г-не Глайде. Подойдя к окну, он с презрением взглянул на графа, и раздраженно произнес:

– Порадуйтесь миледи, кажется, этот щенок влюблен в вас.

– Мне тоже так кажется, и на вашем месте я бы опасалась этого неопытного сердцееда, как бы он не переманил вашу возлюбленную, на свою сторону, – произнесла кокетливо леди, дабы вызвать ревность у англичанина.

– У вас одни глупости в голове, – сказал лорд Глайд, садясь в кресло. – Вы бы лучше подумали, как мы будем жить дальше. Признаться, я начинаю жалеть, что сорвал вашу свадьбу, с лордом Гилмором.

– Но почему, что я вам дурного сделала? – с легким испугом спросила леди.

– Вы ничего дурного мне не сделали, сударыня. Просто я совершил ошибку, когда не позволил вам выйти замуж, за богатого господина, и тем самым, обрек вас на нищету со мной.

– Но меня не тяготит ваша бедность, мне нужны только вы.

– Зато, она тяготит меня, а ваша свадьба, с лордом Гилмором, могла помочь восстановить мое состояние, и имя.

– Каким же образом? – удивилась леди.

– Лорд Гилмор был уже стар, и вскоре отправился бы к праотцам, тогда бы я на вас женился и стал богатым мужем. Но что теперь говорить, все кончено, – вздыхая, произнес лорд Глайд, но призадумавшись, добавил: – А в прочем, не все еще потеряно. Граф де Лавон, пожалуй, еще богаче будет, чем лорд Гилмор! Вот что Маргарет, проявите к графу ответные чувства, и если удача будет на нашей стороне, вы будете его женой.

– Я не хочу обманывать графа, тем более в чувствах. Мне ли не знать, что нет страшнее яда, чем безответная любовь. Пора со всем этим кончать, пока это не переросло в более глубокие чувства. Он так к нам добр, этот наивный сударь.

– Чепуха, какая к черту доброта, он просто непосредственный глупец, – гнул свое лорд Глайд.

– Вы не правы Джон, пора кончать этот театр и ехать дальше.

– Этот влюбленный безумец, сделает все, чтобы мы остались здесь на десять дней. Уж поверьте мне.

– В таком случае я ему скажу, что у меня на сердце другой, и что все его старания напрасны, – юная леди, хотела уже покинуть свою комнату, однако голос Глайда, остановил ее.

. – Своим признанием, ты обрекаешь меня, на нищету.

– А если дело дойдет до свадьбы? – растерянно спросила леди.

– Тем лучше, вы станете богатой женой.

– Но г-н де Лавон, не лорд Гилмор, и так скоро к праотцам, он не отправится. Не хотите же вы сказать, что будете ждать старости графа, в надежде пережить его?

1 2 3...6 >

На страницу:

Перейти

1 из 6