Ах! Женщины! Женщины!!! Роман

Он недолго к ней приглядывался, жена у него умерла два года назад, и он искал себе хозяйку в первую очередь, так как устал сам следить за бытом, да и не приучен был к этому. Татьяна Афанасьевна, несмотря на свой возраст, была женщина с шармом, кокетлива, всегда ухожена и, главное, очень интеллигентна и образованна, всё-таки из дворян, и потом, её образ напоминал ему его любимую певицу Клавдию Ивановну Шульженко.

Генерал собрался с духом и сделал ей предложение руки и сердца. Татьяна несколько смутилась, она не привыкла быть замужем, но, прикинув так и этак, посоветовавшись с сыном, решила ответить: «Да!»

Тем более что пенсия генерала, его дача и большая квартира были нелишними. Они даже сыграли небольшую свадьбу для близких друзей, расписались во Дворце бракосочетания, где очередь была три месяца, но, в силу их возраста и боевых заслуг генерала, их расписали через неделю!

Молодые уехали в свадебное путешествие, в санаторий на Чёрное море, и, казалось бы, жизнь улыбнулась Татьяне: статусный супруг, положение в обществе, материальный достаток, положенный отдых и лечение в военных санаториях на Чёрном море, живи и радуйся, ан нет!

После поездки в Ялту, где всё очень понравилось, Татьяна думала жить, как прежде, в своём размеренном темпе, наслаждаться хорошей жизнью под крылом заботливого супруга, да не тут-то было.

Генерал привык командовать всем и вся, не терпел возражений, на отдыхе в санатории все бытовые вопросы были решены, так что там он своего истинного характера не проявлял, всё было гармонично в жизни этой пары, ему очень нравилось, что, когда они гуляли по ялтинской набережной, люди смотрели на их пару с восхищением!

Они очень красиво смотрелись вместе: элегантная ухоженная женщина и спортивного телосложения седовласый мужчина с военной выправкой, он был очень галантен, люди думали: «Какая шикарная пара, много лет уже прожили вместе, а как любят друг друга, с какой нежностью муж поддерживает жену, и она смотрит на него очень ласково, и так прекрасно светятся от счастья её глаза».

Проходящие мимо люди не знали, что это молодожёны и совместная жизнь у них только началась.

Так что отдых прошёл на высоком уровне.

Но когда они вернулись домой, муж закрылся на полдня в кабинете и перед обедом вынес большой лист ватмана, расчерченный по дням недели с распорядком дня на месяц.

Шесть утра – подъём и пробежка по парку два километра, потом, когда они прибегали домой, Татьяна должна идти готовить завтрак, а он в душ, после душа генерал завтракал, читая свежие газеты, а Татьяна Афанасьевна принимала душ с обязательным обливанием из ведра холодной водой и только потом шла завтракать. Затем она должна была делать уборку и готовить обед и на возражения, что, дескать, она никогда этого в своей жизни не делала и есть соседка, которая этим занимается у неё в доме уже много лет, получила твёрдый ответ, что в своём доме он прислуги не потерпит.

И началась вот такая полувоенная жизнь. Татьяна сначала честно пыталась всё более-менее выполнять, но к концу первой недели уже совсем скисла, хотя её домработница потихоньку приносила приготовленную еду, но остальное она делать не могла, так как хозяин почти всё время находился дома или рядом с ним.

Настроение у Татьяны испортилось, она очень уставала, муж совсем ни в чём не помогал, а целый день либо писал мемуары, либо смотрел новости или уходил в парк играть в шахматы с соседом. Единственные приятные моменты были в списке генерала – это походы в филармонию или театр (обычно по субботам), Татьяна очень любила искусство, и этот день стал для неё единственной отрадой, как и вечерние прогулки перед сном по парку спокойным шагом под ручку вдвоём.

Она совсем растерялась от такой ситуации и, так как, по сути, она давно не жила с мужчиной вместе и не вела домашнее хозяйство почти никогда, стала задумываться, как бы ей эту ситуацию поменять, но пока на ум ничего правильного не приходило. Подругам она не могла рассказать всей правды, так как не хотела, чтобы её жизнь выглядела в неприглядном свете, все ей очень завидовали, и она не хотела понижать планку своего замужества. Но тут жизнь сама внесла свои коррективы.

В одно прекрасное утро генерал проснулся, встал в туалет и, наклонившись за тапочком, задвинутым случайно под кровать, громко, на всю спальню, пукнул и даже не извинился.

Татьяна подскочила от неожиданности как ужаленная, прошипев:

– Какая невоспитанность, потрудитесь извиниться, что за невежество, что за манеры? Вас этому учили в армии, солдафон?! – выпалила она в один миг и, схватив свой халатик, с возмущённым видом покинула спальню, даже не дождавшись извинений от супруга, который, нахмурив брови, выслушал эту пламенную речь, даже не поняв, за что его так обозвали. Он только крикнул ей вслед:

– Выбирайте выражения, дорогая, это естественный процесс!

Но Татьяну понесло, она быстро оделась и, хлопнув дверью, убежала к себе домой, вздохнув с облегчением! Когда женщина долго ищет выход из создавшейся ситуации и не может его найти, выход сам находит её!

Придя в свою квартиру, она сварила себе кофе, села за свой любимый круглый столик в уютной маленькой кухоньке, включила тихую музыку, достала вазочку, налила варения и с наслаждением сидела, болтая одной ножкой легко и радостно, как маленькая девочка, наслаждаясь сладостью малинового варения и вкусом терпкого кофе, который когда-то называли «дьявольским напитком». Она вдруг поняла, что такой муж оказался лишним в её жизни, так как она гораздо счастливей себя чувствовала сейчас, именно в эту минуту полной свободы и одиночества.

Позже приехал сын Юрий с невесткой Галиной, генерал уже позвонил им и возмущённо нажаловался на неё, они как родители быстро собрались и приехали вразумить неразумное дитя, то есть маму!

Татьяна объяснила свои жизненные принципы, что она не может жить с плохо воспитанным человеком, который позволяет себе выпускать газы ей под нос, и что только развод вернёт её к спокойной жизни, она не девочка, чтобы с её нервами переносить такое.

Юра молчал, так как знал свою мать и где-то подспудно понимал, что она просто не могла ни о ком заботиться, а всё остальное – это надуманный повод для возвращения в свою привычную жизнь, он потихоньку встал и вышел на балкон покурить, то есть тоже отстраниться от проблемы, которая, как ему казалось, его совсем не касалась, так как он был достойный сын своей матери.

Галина решила использовать возможность высказаться, пока Юрия не было в комнате, и выпалила очень темпераментно свекрови свои доводы:

– Подумаешь, пукнул, он старый человек, у него от напряжения так получилось, ну что вы, в самом деле, Татьяна Афанасьевна, как маленькая?

– Даже слушать ничего не хочу! – отрезала Татьяна Афанасьевна и встала, что называется, в позу.

Тогда Галина решила высказать ей последний аргумент:

– А как ваш сыночек пердит мне под нос каждый день и не извиняется, что же мне, тоже с ним разводиться!?

– Что ты, Галя, сравниваешь, вы уже давно живёте вместе, да и потом, молодому мужу всё можно простить, тем более я думаю, что ты преувеличиваешь!

И потом, он меня не удов-лет-во-ря-ет! – произнесла по слогам Татьяна, округлив глаза.

– Что-о-о?!! – подскочила на стуле Галина.

– То-о-о! – произнесла чётко Татьяна.

– Всё, разговор окончен, развод и только развод! – закончила она свою речь и, довольная собой, вышла из комнаты.

На это заявление у Галины доводов не нашлось!

– Юра, – позвала Галина, – ну что ты скрылся, всё время уходишь от проблемы, что делать будем?

Юрий ответил ей очень спокойно:

– А что нам делать? Мама взрослая девушка, хочет жить одна, пусть разводится, поехали, я устаю от этих разборок, – и, попрощавшись с мамой, вышел из квартиры. Галине ничего не оставалось, как последовать за ним.

Сказано – сделано, развод, как говорится, и девичья фамилия, потом она не раз пожалеет об этом, но это будет потом! А сейчас упрямство идеалистки правило миром, обвиняя, оскорбляя, унижая всех и вся, кто хоть на йоту нарушил правила приличия. Она не думала, что сейчас безвозвратно разрушает своё вновь обретённое счастье навсегда! Как говорится, опять заклинило мозги напрочь!

Время пошло своим чередом, и вдруг Татьяна узнает, что её лучшая подруга Любаша приняла предложение от генерала руки и сердца и согласилась! Это было возмутительно!

– Как она посмела так поступить?! Она предала нашу сорокалетнюю дружбу! – высокопарно говорила всем знакомым Татьяна Афанасьевна, хотя все слушали с недоумением.

– Вы же сами его бросили!

– Ну и что, – говорила Татьяна, – она не должна была так поступать… – И прекратила все отношения с Любой.

Генерал с Любашей всё равно поженились и стали жить прекрасно, для Любы все требования супруга были понятны, и её ничего не раздражало в нём. Они зажили счастливо, и, так как дома их находились рядом, Татьяна часто видела в окно, как они шли на пробежку вдвоём, гуляли вечерами под ручку вдвоём и как голубки о чём-то ворковали, а она злилась сама на себя за нетерпение, а иногда вздыхала:

– Ах, если бы всё вернуть, я бы действовала по-другому и тихонечко бы поправила отношения в свою пользу.

Но вернуть уже было ничего невозможно, да и одинокие генералы больша-а-ая редкость на территории необъятной России!

Так и осталась она до конца дней своих у разбитого корыта!

А счастье было так возможно, но увы и ах!

Глава третья

Инна проснулась, огляделась встревоженно, поднявшись на локте, посмотрела на деток: спят себе зайчики, пусть спят, захотят есть – проснутся.

Посмотрела вниз, соседка сидела, подперев щёку рукой, взгляд её был направлен вдаль, и она, как показалось Инне, была чем-то расстроена. Женщина слезла с верхней полки, нижняя под ней за ночь освободилась, и она стала обустраиваться там, застелила свой плед, под голову сумку и собиралась уже опять прилечь, как с ней заговорила Татьяна:

Ну что, отдохнули немного, если это можно назвать отдыхом?

– Да, спасибо, спала как убитая, даже не слышала, как люди входили, выходили.

– Ну и хорошо, вам нужно выспаться, это первое лекарство при стрессе, – сказала Татьяна. – В Петербург вы к кому – к родне? – спросила она.

– К сожалению, родни нет, у подруги есть телефон, она два года здесь, замуж за вашего жителя вышла, повезло.

– А подруга хорошая, поможет, вам же не на один день?

– Да, лучшая, всю школу вместе и на танцы, и на учебу, везде, одним словом. Я её выручала много раз, может, пустит пожить, пока не устроюсь, только вот мужа её никогда не видела, она как в институт поступила, мы так и не виделись, только изредка перезванивались. Деток у неё пока нет, муж говорит: «Давай для себя пока поживём». А как это для себя, я не понимаю. Любой человек, по сути, живёт для себя, и деток для себя рожает, и растит их для себя. Квартира, говорила, у них огромная, муж при больших деньгах, так, думаю, что им нас не пустить пожить? Не стесним же.

– Ой, моя голубка, по жизни знаю, чем у человека чего-то больше, тем ему всё теснее становится. Это только говорят, что с милым рай в шалаше, а как шалаш обживут, уже хоромы подавай, да всё больше и больше, и дети не нужны, так как хоромы требуют нежного обращения, всё дорогое. А потом, когда уже всё есть, зачем нам эти дети, лучше собачку элитную заведём. Время быстро идёт, и, когда просветление вдруг наступает, по врачам бегать начинают. Помогите деток нам завести, – а не получается. И так год, два, три, а затем суррогатную маму покупают, а когда ребёнок появляется, от этой нервотрёпки уже видеть друг друга не могут и разводятся. В лучшем случае женщине хоть дитя остаётся, а в худшем, если нет детей, то муж быстро находит молодую, она рожает, и он уходит от своей жены с лёгким сердцем, с которой прожил лет двадцать, и ещё её виноватой сделает. А она, бедняжка, остаётся с деньгами и жильем, но одна-одинёшенька, сколько таких случаев по России, ужас!

А если она была неумна, пока её любили, то и без всего останется. Вы знаете, Инночка, у меня соседка одинокая живёт в двухкомнатной квартире, все у неё поумирали, она сдавала одну комнату года три девушке, да она отучилась и домой уехала, запишите мой телефон и адрес на всякий случай, вдруг вас там не примут. Люди, не имеющие детей, чужих не жалеют, они их раздражают. Не знаю, правда, может быть, уже кому сдала комнату, но, когда я уезжала, никто не жил, она не всякого возьмёт, жуликов боится.

– Ой, спасибо, Татьяна Афанасьевна, – обрадовалась Инна, что так удачно всё складывается. На душе у неё скребли кошки, и рассуждения соседки только их утвердило. Ладно, успокоила она себя, буду надеяться только на хорошее!

До Петербурга оставались считанные часы, за окном мелькали пейзажи средней полосы России: ели, сосны, берёзовые рощи, всё цвело, благоухало, одним словом, прекрасная весна.

Раньше Татьяна Афанасьевна очень любила весну, в мае она перебиралась на дачу невестки, там был уже давно слаженный свой круг общения, вечерние посиделки с соседями в старинной беседке, сохранившейся, наверное, со времён революции, лёгкое вино, песни под гитару, петь Татьяна очень любила, голос у неё был приятный, и, конечно, романсы звучали над рекой и дачами в первую очередь.

                                          ***В тонких запястьях капронаЖемчуг накручен змеёй.Тихая радость притона,Бархата цвет неземной.Тихо печальное тангоДушу и сердце мне рвёт.Выбросил дерзко коленкуНашей судьбы поворот.А за окном всё красиво,Жизнь там пристойно идёт.Лёгкая музыка тангоПьяно, вальяжно плывёт.И под оркестр фортепьяноВяжет узлы без затей.Белые руки – так рьяно.Клавиши звонко: «Налей!»Медленно, сладко, хрустальноЯ наливаю бокал…И пузырьками целуюГуб ваших красный овал.В тонких запястьях капрона…                                           ***

Она знала много романсов и пела их с удовольствием: все романсы Каревой, Изабеллы Юрьевой, Шульженко, Вертинского и современных авторов, в общем, всё было пристойно и приятно, лёгкий прохладный ветерок развевал ласково волосы, звучал звон бокалов, люди говорили друг другу комплименты, читали стихи свои и чужие, немножко кокетничали, иногда влюблялись ненадолго и расставались – кто красиво, а кто некрасиво, и, конечно, у элегантной Татьяны Афанасьевны всегда случался поклонник.

С одним Георгием, или Гошей, она встречалась почти пятнадцать лет, он был намного лет её моложе, настолько, что она никогда не хотела об этом слышать ни от кого, и знакомые, зная, что она рассердится, если говорить об этом, тихо помалкивали, что Татьяну очень устраивало.

Она не любила мужчин своего возраста, ей они казались стариками, а себя она всегда ощущала молодой. И вот сейчас под стук колёс она вспоминала этот давний роман с улыбкой и с тихой печалью на душе. Это был сын её подруги Ларисы, они вместе когда-то работали телефонистками после войны.

Она была года на четыре моложе Татьяны, но очень рано вышла замуж.

Ну вот, когда на посиделках появился Гоша, он был совсем молоденький, но сразу обратил внимание на Татьяну, был с ней особенно внимателен, смотрел влюблёнными глазами, и она была немного смущена этим проявлением чувств от столь юного мужчины, но, как-то выпив лишку, даже не заметила, как сама начала отчаянно кокетничать с юношей, он вызвался её проводить, хотя её дача была в нескольких шагах, и, конечно, предложил прогуляться по берегу реки, заросшему кустами ракиты, и как-то, само собой, они начали целоваться вроде бы в шутку, сначала в щёчку. О-о-о! А потом в шейку. О-о-о! Потом поцелуи продолжились всё ниже и ниже, и вот уже они стали парой.

Многие люди говорят, что интимная связь – это не повод для знакомства!

Но Татьяна с ними была не согласна, она говорила по-своему:

– Интимная связь – это повод для романа, а какой он будет, – на два, три дня, год или много лет, – не важно, главное, чтобы двум людям было хорошо и спокойно вдвоём в этом шумном мире.

Некоторое время они скрывали свой роман, но потом Лариса всё поняла и сначала хотела устроить скандал подруге, но потом, остыв и немного подумав, решила принять это как данность, зачем ей портить отношения с любимой подругой, а главное, с единственным сыном.

Она знала Гошин характер: если ему что-нибудь запрещать, он, наоборот, встанет в дыбы, и неизвестно, чем это закончится, может из дома уйти. «А-а-а, – решила она, – пусть будет как будет, буду современной мамашей, а он потом молодую встретит, всё уже будет уметь и знать, как с женщиной обращаться, заживёт счастливо и внуков мне подарит», – закончила она, довольная своей материнской мудростью.

Как раз Татьяна пригласила её в театр оперетты на «Сильву», и она решила с ней объясниться там, в антракте, по-хорошему, чтобы между ними не было лжи и недосказанности, пусть сыночек потренируется. Раньше дамы высшего света обучали царских наследников искусству любви, а чем её сын хуже, подумала она и улыбнулась хитро и ласково, как могла улыбаться только умная женщина.

Они встретились, поцеловали друг друга в щёчку, посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.

– Ну что, подруга? – спросила Лариса. – До меня дошли слухи!

– Я в этом не сомневалась, – улыбнулась Татьяна и выжидающе посмотрела на Ларису.

– Ладно, не будем ругаться, – сказала Лара. – Надеюсь, что ты не обидишь моего мальчика и направишь его в нужное русло?

– Ой, как хорошо, что ты так правильно всё понимаешь, – радостно промолвила Татьяна. – Ты знаешь, не ждала, не гадала, не думала, а тут вдруг такие чувства, не обижать же мальчика, я от себя сама не ждала такого всплеска эмоций, не волнуйся, всё будет хорошо, я знаю своё место в данной ситуации, не замуж же мне за него выходить.

– Ну да-а-а, – уныло протянула Лариса. – Ладно, давай оставим этот разговор, всё в руках Господа.

И они пошли в свою ложу наслаждаться Мельпоменой!

За окном вагона стемнело, пассажиры стали собирать свои вещи, поезд подъезжал к Ленинграду.

– Инна, – позвала Татьяна дремавшую девушку. – Пора собираться! Двадцать минут осталось, подъезжаем.

Инна открыла глаза, села на лавку, просыпаясь, встала на цыпочки и начала будить детей, сняла сыночка, за ним – что-то бормотавшую со сна дочку и занялась сборами. Через некоторое время поезд подъехал к перрону, и все стали потихоньку выходить.

Татьяна Афанасьевна попрощалась с Инной:

– Всего вам доброго, если что, звоните, не стесняйтесь, хорошо?!

– Спасибо вам, – пробормотала Инна как-то нерешительно, опустив глаза вниз, честно сказать, ей уже не хотелось звонить подруге, она заранее предчувствовала её реакцию, но сразу попросить помощи постеснялась.

Татьяна скрылась в темноте, Инна взяла детей за руки, чемодан через плечо и направилась к дверям вокзала искать телефон. Усадив на скамейку детей, пошла к автомату, набрала номер, в трубке зазвенели гудки: один, второй, третий. Инна напряглась в ожидании ответа и уже собралась положить трубку, думая: «Ну слава Богу, что нет никого, позвоню Татьяне Афанасьевне, – как мужской голос ответил сонным голосом:

– Слушаю.

– Здравствуйте, а Марина дома? – спросила Инна почему-то почти тоненьким голосом, несвойственным ей.

– Здравствуйте, а кто спрашивает? Она, вообще-то, уже отдыхает!

– Извините, я только приехала, звоню с вокзала, можно с Мариной поговорить?

– Счас спрошу, – озадаченно ответил мужчина. В трубке было слышно, как он разговаривал с Мариной.

– На, тебя какая-то Инна с вокзала просит!

– Какая ещё Инна с вокзала? – спросил недовольный сонный голос и забормотал в трубку: – Алё, алё, кто это?

– Это я, Инна… Марина, привет, – выпалила одним духом Инна. – Понимаешь, я приехала экстренно с двумя детьми, можно у вас остановиться ненадолго, пока устроюсь?

– Как экстренно, ты что, ушла из дома?

– Да, с детьми, так получилось, скажи адрес, я сейчас на такси подъеду.

– Подожди, у меня не так всё просто, как у нас в Украине, сейчас мужа спрошу… – Инна услышала ответ мужа, он слышал их разговор и всё понял.

– Какая подруга? Какие дети? Ты что, приют здесь собралась устроить? Пусть в гостиницу едет! – услышала Инна и, положив трубку, заплакала.

Подумав немного, достала листок, где Татьяна написала ей адрес и телефон, но решила не звонить, а то вдруг и там что-то сорвётся, а так приеду, не выгонит же она меня на улицу с детьми – и решила ехать немедленно в силу позднего времени. Она забрала детей, они спустились в метро, детям очень понравилась лестница-чудесница, они весело смеялись и требовали ещё, наконец, разобравшись в схеме метро, Инна села в поезд в нужном направлении, и они поехали, не зная наверняка, чем это всё закончится.

Татьяна Афанасьевна только приняла душ, надела красивый пеньюар и решила перекусить, как в дверь позвонили.

– Иду, иду-у-у, – пропела она своим мелодичным голосом, радостно улыбаясь, она подумала, кто-то из подруг пришёл к ней или домомучительница, как она называла свою домработницу.

И вдруг, открыв не спрашивая, увидела Инну с детьми, улыбка машинально сошла с её лица. Инна испугалась этой реакции и ждала чего угодно, но Татьяна всё сразу поняла и, сказав:

– Очень рада, Инна, проходите, пожалуйста! – отступила от двери, показывая рукой, куда пройти.

Время было позднее, но Татьяна пошла к соседке, сдающей комнату, и, позвонив в дверь и надев радостную улыбку на лицо, ждала, когда откроют. В квартире кто-то закашлял, включив свет, и наконец щёлкнула крышечка глазка, и с возгласом:

– Ох, Татьяна Афанасьевна! Слава Богу, приехали! – женщина открыла дверь.

– Здравствуйте, дорогая, – промолвила ласковым голосом Татьяна. – А я тут с просьбой к вам, извините, пожалуйста, что так поздно.

– Да что вы, заходите, очень рада, – ответила Раиса Петровна, – я и не спала, бессонница от одиночества мучает, поговорить-то не с кем, вы уехали, соседка тоже уехала в деревню, квартирантка, знаете, съехала, садитесь, давайте чайку попьём.

– С удовольствием, но в другой раз, – ответила Татьяна. – Вот с просьбой к вам, ко мне знакомая с двумя детками приехала, не приютите? А то у меня тесно, да и Юра-сынок будет недоволен, что я себя стесняю. А то ночь, им деваться некуда, я знаю, что вы сдаёте, вот вам и жильцы!

– С детками не хочу, шуму от них, да и ломать всё начнут, – заинтересованно проговорила Раиса. – Ну если только временно!

– Да, конечно, давайте хоть на месяц, а там посмотрите, а детки хорошие, воспитанные, я думаю, они вам понравятся, хорошо?

– Ну, коли так, пойдёмте посмотрю на жиличку, но с детками дороже.

– Ну, это как договоритесь, хозяин – барин, пойдёмте, дорогая, – прожурчала Татьяна Афанасьевна, и они направились к её двери.

В квартире Татьяны стояла тишина.

– Что-то тихо очень, – прошептала Татьяна и приложила палец к губам. Когда они потихоньку зашли в зал, то увидели такую картину: Инна и дети вповалку спали на диване, укрытые пледом. Татьяна на цыпочках молча вышла в другую комнату, увлекая за собой соседку, и осторожно прикрыла дверь.

– Знаете, Раиса Петровна, пускай сегодня спят у меня, как легли, а завтра с утра разберёмся, посмотрели, и женщина хорошая, и детки, я никогда в людях не ошибаюсь, – тихо промолвила она, испытывающе глядя на Раису.

Та поняла, что она может только сказать «да», так как не хотела портить отношения с такой приятной соседкой, ещё подумает, что она монстр и не любит детей.

– А я люблю детей, – сказала сама себе Раиса и с улыбкой на цыпочках покинула квартиру.

– Ну вот и ладненько, – сказала вслух Татьяна Афанасьевна и отправилась спать.

Глава четвёртая

На следующий день, когда все проснулись, умылись и сели завтракать, Татьяна Афанасьевна сказала:

– Инна, вы знаете, я вчера переговорила с соседкой, она согласилась сдать вам комнату пока на месяц, так как не все хотят квартирантов с детьми, ну, я думаю, она женщина одинокая, добрая, и она обязательно полюбит ваших детей, ну а пока поговорите с детьми, объясните, что шалить и кричать не нужно, ну, вы меня понимаете, хозяйке нужно потихоньку перестроиться, привыкнуть к деткам в квартире.

– Спасибо огромное, Татьяна Афанасьевна, вас мне Господь послал, я знаю!

– Хорошо, тогда пойдёмте представимся Раисе, обсудим оплату и прочие мелкие вопросы, только вы помните, что в каждой квартире существуют свои правила и вам нужно будет их запомнить и постараться выполнять, чтобы все были спокойны.

– Ну что, пошли? – сказала Татьяна.

Инна очень волновалась и, выходя из квартиры, сказала:

– Дети, давайте постараемся понравиться бабушке-хозяйке, чтобы поселиться у неё, хорошо?

– Хорошо, – согласились дети и стали очень серьезными.

Раиса Петровна встретила гостей с улыбкой.

– Проходите, проходите, прямо целая делегация пожаловала! – радостно засмеялась она, глядя, как дети важно усаживаются на диван, изображая из себя серьёзных взрослых людей.