Эссе

Иван Ильин о вере писал так: «Жить на свете – значит выбирать и стремиться; кто выбирает и стремится, тот служит некоторой ценности, в которую он верит. Все люди верят: и образованные и необразованные, и умные и глупые, и сильные и слабые. Одни сознают, что они верят, другие верят, не сознавая этого. Одни знают и то, что они верят, а может быть и то, на каком основании они верят. Другие верят просто, не зная этого за собою и, может быть, ни разу в жизни не подумав, во что же это они, собственно говоря, верят и есть ли у них какие-нибудь основания для этой веры. Но вера всегда остается первичной силой человеческой жизни – совершено независимо от того, понимают люди это или нет. Верят все: и теплопрохладный „свободомыслящий“, и воинствующий безбожник, и ожесточенный материалист; верят и социалисты, и коммунисты, и гонители христианства…»

Несомненно, что в странах, где много суицидов, мало веры. Сегодня по количеству самоубийств мы находимся в числе мировых лидеров – в большинстве стран уровень самоубийств в три-пять раз ниже, чем у нас. Контраст будет еще разительнее, если взять коэффициент, характеризующий добровольный уход из жизни мужчин: они в пять с половиной раз чаще, чем женщины накладывают на себя руки. Значит веры у нас в стране мало-мало, на самом минимуме вера наша.

Почему же случилось так, что мы, россияне, загнали себя в тупик? Для этого попытаемся в ракурсе всего одного слова – понятия «вера» рассмотреть историю нашего государства.

Тысячу лет назад принял русский народ христианскую веру под названием – православие. Пожалуй, «принял» – это неточно, а правильнее, наверное, так – дана была эта вера Богом народу русскому. Одна из важнейших основ православия – любовь к ближнему и терпимость. Живший этой верой народ оказался настолько привлекательным, что десяткам соседних народов было комфортно жить рядом, и даже под управлением и защитой русских. Практически сама собой, естественно, почти без завоеваний и с минимумом насилия, появилась на земле могучая Российская империя. Территориально самая крупная за всю историю человечества и единственная в северных широтах. Империя, построенная не на насилии титульного народа, а на принципах уважения и бережного отношения его к национальным меньшинствам.

Шли годы. Христианская вера в Европе постепенно начала меняться на веру в мамону. Бурно развивающийся капитализм усилил европейские армии. Россия во главе с императором Петром I вынуждена была принять вызов. Успешное противостояние Западу стоило нам очень дорого. Основная часть русской аристократии переориентировалась на западные ценности и оторвалась от народа, потеряла с ним духовную связь. Власть растерялась и стала делать стратегические ошибки, например, навязывать стране ценности непригодные для нашей национальной почвы или неправильно трактовать понятие – «противление злу». Носители власти понятие «непротивление злу» распространили лично с себя и на Власть. Засомневалась она можно ли ему, этому злу, противиться насилием.

Бес тут же почувствовал эту слабость и начал испытывать власть, проявляя по отношению к ней насилие все в большей и большей мере (только на жизнь императора Александра II покушений было целых восемь!). Власть, преисполненная христианской идеей терпимости и всепрощения, терпела и отвечала на зло неадекватно, в основном увещевала и прощала. Так, например, смертельно раненный, террористкой Спиридоновой Луженовский отдал последний приказ: «Не убивайте!», а затем, узнав, что в него стреляла женщина, перекрестился и произнес: «Господи, прости ей. Не ведает, что творит». Суд отнесся к ней мягко, сохранив жизнь. Расстреляли свои, коммунисты, в 1940 году.

Великая княгиня Елизавета Федоровна12 посетила в тюрьме убийцу своего супруга генерал-губернатора Москвы Великого князя Сергея Александровича, передала ему образок и сказала: «Я вас прощаю, Бог будет Судьей между Князем и вами, а я буду ходатайствовать о сохранении вам жизни».

Конечно, как христиане они поступали правильно, но как представители власти, очевидно, что оторвались от народа, не понимали его, и легко спутали беса с народом русским. Агрессивная, радикально настроенная прослойка общества, находящаяся между народом и аристократией, не воспринимала эти поступки адекватно как красивые и благородные, а видела в них только слабость. Своим мягкосердием власть, по сути, поощряла терроризм, который в начале двадцатого века расцвел в России пышным цветом (с 1906 года по 1917 в стране были убиты около 20000 граждан отстаивающих традиционные ценности России).

Убедившись в этой слабости, злые силы, в том числе в лице части аристократии находящейся у трона опорочили Веру и Императорскую власть в глазах населения России. Они, используя детскую доверчивость народа, полученную как раз от веры, обманули его. Убедили они народ, что все неудачи не от их бездарного управления, а от монархии, и нужно Царя свергнуть, а власть отдать им.

Свергли, власть получили и всего за полгода продемонстрировали не только полную свою неспособность управлять, но и бессилие удержать в руках эту власть. Они ее просто уронили. Бесы, тут как тут, власть подобрали и предложили народу все земные блага силой отнять у имущих, разделить и наслаждаться ими – это-то наслаждение и будет счастьем для них на века. И легко искусилась непутевая часть нашего народа, и приняла веру под названием – всеобщая пролетаризация. Отняли, нарушили Божественный уклад жизни, и… остались ни с чем. Стало еще хуже. Красоту порушили, а богатство досталось бесам и их подручным.

Тогда российскому народу силой навязали новую веру. Суть ее в том, чтобы все люди несли одинаковую работу и имели равные права, ибо только тогда они смогут одинаково наслаждаться жизнью, быть равно-счастливыми. Называется эта вера социализмом. Однако быстро проявилось очевидное, что и люди все разные, и потребности у них разные, да и отдача от каждого разная. А еще через некоторое время выяснилось, что руководящая и управляющая прослойка населения сразу отделилась от массы и опять обманула народ, искусственно держала его в нищете, заставляя при этом напряженно трудиться на светлое будущее, а большую часть созданного людьми богатства тратила на мировую революцию, танки, бомбы и ракеты. Спряталась новая аристократия от народа своего за высокими заборами и делила там между собой потихоньку что-то, в очередной раз, потеряв с ним духовную связь. И эта вера для народа нашего оказалась ложной.

Таким образом, люди русские, обманом и силой, отлученные от веры отцов и дедов, постепенно духовно деградировали и потеряли привлекательность у народов, живших веками рядом с ними под их опекой и защитой. И стало государство Российское легко и быстро разваливаться.

В этот момент либеральные демократы искусили нас, возможно последний раз, ценностью западной под названием общество потребления. И как же эта ценность заманчива, ведь в центре ее человек, который выше всего; и Бога, и нации, и государства. Это общество базируется на сумме двух вер — мамонизм + гедонизм.

Гедонизм – это вера в наслаждения, и особенно в чувственные. Это – важнейшее в жизни, это цель, это путь, ради этого нужно жертвовать всем остальным. Чтобы отчасти разочароваться в этом искушении и понять, что не прививается эта «прививка» у нас так легко как в других странах, русскому человеку понадобилось всего двадцать лет.

Оказалось, что последнее наше искушение уже привело современный западный мир к духовному кризису. Иван Ильин еще полвека назад объяснил это тем, что человечество вот уже в течение нескольких поколений пренебрегало источниками нечувственного опыта и отвыкло, отучилось пользоваться ими. Ослепленное успехами естествознания и техники, охладевшее к религиозным глубинам жизни, оно всецело доверилось чувственным ощущениям. Вследствие этого люди нового времени изощрились в изучении материальной природы, в технических изобретениях и незаметно оказались в состоянии детской беспомощности в вопросах духовного опыта, духовной очевидности и духовных умений. Преодолеть этот кризис, писал Ильин, можно только одним способом: вернуться к этим благородным и чистым источникам духовного опыта, пробудить их и творчески зажить ими.

Однако западный мир слишком далеко зашел по ложной дороге и вряд ли ему удастся преодолеть кризис. Другое дело – русские. Мы, как ни одна нация на Земле перепробовали за последние сто лет все ложные веры: и социализм, и атеизм, и астрологию, и дианетику, и рерихианство, и протестантство, похожее сегодня на рядовое сектантство. А, перепробовав все это, многие разочаровались и, потеряв почву под ногами, начали тонуть. Возможно, мы в своем падении уже опустились до дна, оттолкнулись от него и теперь всплываем.

Ведь совсем не случайно именно сейчас понемногу приходит к нам понимание, что истинная вера для нас русских та, которую завещали нам наши предки и от которой мы так легко отказались в 1917 году – православная вера. Только возврат к ней приведет к возрождению и русскую нацию, и государство Российское.

Возврат этот уже невозможно не заметить. Власть всех уровней присутствует на богослужениях. По всей стране возрождаются старые приходы, строятся новые храмы. Вера появляется, наконец, все в большей и большей степени у интеллектуальной части населения. Спрос на православную литературу растет почти в геометрической прогрессии, а самое успешное в России периодическое издание сегодня – православный журнал «ФОМА». Причем совсем не случайно, более красивого, доброго и умного журнала мне в своей жизни встречать не доводилось. Одни из самых успешных и читаемых писателей в России – священники. Думаю, что многие читали книгу «Несвятые святые» архимандрита Тихона13 или книги протоиерея Андрея Ткачева14.

Формула России – Жрец-Воин-Пахарь. Все девяносто лет лихолетья Жрец у нас был от беса, он был ложным. И Россия разваливалась потому, что нарушил он формулу России, унизив Воина и Пахаря. Все это время сомнения и недоверие одолевали русских Воина и Пахаря. Очевидно, что в этой триаде главный – Жрец и именно он сейчас возрождается. Возрождается в виде управляющей элиты нашего общества, поворачивающейся, наконец, к православию. Завоюет Жрец доверие у Воина и у Пахаря, заработает формула России и возродиться она.

2014 г.

Путь к счастью

Если мы будем искать счастья, не зная, где оно,

мы рискуем с ним разойтись.

Руссо

Мы не имеем права потреблять счастье, не производя его.

Бернард Шоу

Как-то на странице соцсети тридцатилетнего молодого человека прочитал, что ему понравилась цитата из фильма «Жизнь Девида Гейла» к вопросу о пожеланиях исполнения мечты. Фильма этого я не видел, но стало интересно, что же нравится тем, кто уже обучился и что-то в этой жизни начал делать. Оказывается, понравилась ему какая-то цитата из философии Лакана, который пишет о том, что фантазии должны быть нереальными, потому, что в тот момент, когда вы достигните того, о чем мечтали, вы перестаете это хотеть. Чтобы стремление продолжало существовать, его объект должен быть недосягаем, а еще он пишет, что мы по-настоящему счастливы, только тогда, когда мечтаем о том, что случится в будущем. А урок дает такой: «Живя по своим желаньям, никогда не будешь счастлив, поэтому действительно разумный человек старается жить идеями и идеалами, а не достижением своих желаний. Он живет сочувствием, участием, разумом и даже самопожертвованием». Я тут вижу три мысли, и какая из них понравилась молодому человеку непонятно. Может про то, что фантазии должны быть нереальными, а может счастье только в мечтах о том, что случится в будущем. Возможно, понравился урок Лакана, что разумный человек должен жить идеями и идеалами. Да и вообще возможно ли одной фразой описать счастье человека, или дать его рецепт. Самое забавное, что таких фраз существует достаточное количество. Например: «Счастье – когда тебя понимают», или «Счастье, когда тебя понимают не с точностью до наоборот».

Откровенно говоря, мне не понравилась здесь ни одна мысль, согласен только с тем что, живя по своим желаниям никогда не будешь счастлив. Хотя ведь очевидно, что все в нашей жизни начинается с хотения, с желания. Хотение – начало всего. В Евангелии сказано: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Ибо то, чего мы хотим, то, значит, мы и любим – то изнутри нас влечет к себе и подчиняет себе. Отсюда можно предположить, что первые две мысли могут произвести впечатление на человека с идеологией потребителя в душе. Ну а третья мысль кажется мне не очень умной. Ведь как раз мы в коммунистической России жили 74 года идеями и идеалами. Так, где же оно счастье наше общее, и каждого в отдельности? Что-то не видно.

Лакан подвигнул меня перечитать очередной раз эссе Григория Померанца15 «Подлинное и призрачное счастье». Это лучшие размышления о счастье, которое мне приходилось читать. Еще в середине прошлого века Померанц написал статью о счастье для словаря, вот ее первый абзац: «Счастье – понятие, сложившееся на опыте миллионов людей, чаще созерцавших счастье извне, чем испытавших его. Отсюда разные синонимы счастья: удача, успех, благополучие. Это первый ряд значений. Такое счастье – незаслуженная милость судьбы или Бога (дуракам счастье). Другой ряд синонимов счастья встречается в поэзии: полнота жизни, полнота любви, блаженство. В понимании идеологов и политиков счастье народа означает благополучие (часто мнимое) ….. У героев Достоевского счастье всегда смешано со страданием. И это не только его личная черта. Мы находим и у олимпийца Гёте, в песенке Клерхен: «быть полным радости, страдания и мысли…».

Григорий Померанц

В своем эссе Померанц пишет, что за последние двадцать лет в связи с резким изменением общества изменилась и идея счастья. Рассыпалась связка ценностей и целей, где рядом со счастьем, перекликаясь с ним, были долг, достоинство, вера в лучшее будущее и т. п. Связка, в которой ни одна ценность не была всемогущей, а все поддерживали друг друга и ограничивали друг друга. Эта связка слабела, слабела и наконец, совсем распалась, как веник на отдельные прутики. Люди хватаются за отдельные прутики, а они поодиночке не держат, ломаются.

Очень хороший пример приводит он с историей Штатов: «Право на поиски счастья было официально записано в текстах американской революции, более 200 лет тому назад. Но в этих текстах была записана и воля Божья. Для американских протестантов это не было простой фразой. Бог велел Адаму в поте лица своего зарабатывать хлеб свой, а Еве в муках рожать детей. Никаких контрацептивов, никакого вольного секса. Право на счастье означало право на свой участок земли, на свой малый бизнес, на выбор подруги по своей воле, но при общей вере в Бога и общем понимании семейных обязанностей. Идея счастья в этих условиях вдохновляла на труд и помогла создать гигантскую промышленную державу.

Потом общество производителей, шаг за шагом, превратилось в общество потребителей. Труд перестал быть радостью, радость переместилась в досуг. И из связки ценностей выпал, стал самостоятельным прутик счастья, и счастье стало мыслиться как непрерывное наслаждение, как сладкая жизнь».

Мне кажется, что это понимание счастья распространилось по всему миру и почти все, что сегодня понимается под словом «счастье» является счастьем призрачным. Возможно, молодому человеку понравились цитаты как раз олицетворяющие это призрачное счастье.

Единственная альтернатива искушениям призрачного счастья – путь, на котором мы встречаемся с подлинным счастьем, которое обязательно связано с полнотой бытия, болью и трудом. Подлинное счастье можно найти только на пути, начертанном для тебя Богом. Путь, навязанный друзьями, близкими, обществом чаще всего ведет к счастью призрачному.

Счастливый обязательно чувствует Божью волю, любит творчески самовыражаться, а еще умеет радоваться всему, что его окружает. Созидание, творческое состояние дает особенное чувство полноты жизни, а значит и счастья. Несчастные, кто даже на мелкое домашнее делание нанимает работников, ведь это добровольный отказ от маленького, но все же счастья. Любое большое творение начинается с чего-то маленького.

Я в своей жизни творческие состояния переживал неоднократно, это связано с решением технических противоречий в механике, со строительством, а в последнее время и с литературным трудом. Состояние творческого восторга трудно с чем-то сравнить – это высший уровень счастья. Таким же высшим уровнем счастья Померанц называет любовь: «Я думаю, можно назвать творческим состоянием и любовь, „работу любви“, создание музыки человеческих отношений. Без вдохновения, без творческого состояния музыка любви так же не напишется и не исполнится, как симфония».

Последняя страница эссе настолько удивительно хороша и убедительна, что я вынужден привести ее почти полностью:

«Нельзя удержаться на уровне, где встречаются острова счастья, оазисы счастья, без стремления выше счастья, без внутреннего усилия вверх по шкале ценностей.

Счастье – итог пути, который каждый должен пройти в одиночку. Даже счастье любви невозможно без одиноко накопленного чувства тайны. Рильке писал Цветаевой: «Боги обманно влекут нас к полу другому, как две половинки в единство. Но каждый восполниться должен сам, дорастая, как месяц ущербный, до полнолунь». Это дорастанье можно продолжить вместе, но начинать – непременно самому.

Счастье творчества – в самом творчестве, даже без признания, без успеха. Счастье любви – в самой любви, даже без взаимности. Способность к этому – часть той тайны, которой обмениваются любящие.

Счастье любви, счастье творчества, победы над препятствиями – не кайф, а путь, сквозь боль и труд, как счастье матери.

Счастье – соединение внутреннего огня с топливом. Слабый огонь гаснет без сухих щепок. Сильный огонь охватывает и сырые бревна.

Счастье грозит исчезнуть каждый день, и каждый день за него надо бороться. Две или три повести Грина кончаются словами: они были счастливы и умерли в один день. Это редко случается в жизни. Невозможно уберечь счастье от ударов судьбы.

Если не будем как дети – не войдем в царство. Смешной человек разрушил счастье своей планеты. Перегруженный инструкциями, потерявший за ними самого себя, человек ищет инструкций счастья, быстро действующих таблеток счастья (телевизор, секс, алкоголь, наркотики). Увлекшись таблетками, увлекшись идеей кайфа, он погибает.

Наше спасение – в глубине, где вовсе не каждый миг высший. На этой глубине человек, отбросив иллюзии, остается один на один с проклятыми вопросами, со страданием и смертью. Но я не променяю зарю, которую надо ждать, на электричество, вспыхивающее от нажатия кнопки. Я верю в зарю, и я не раз видел ее.

Счастье – это не суррогат жизни. Это сама жизнь, открытая глубине, со всеми ее бедами, но и с той силой, которую дает глубина. Бог, скрытый в глубине, не страхует нас от несчастий, но он дает силу переносить несчастья и, потеряв всё, начинать жизнь заново».

Да! размышления о счастье Григория Померанца чудные, ум, развитая душа и уникальная эрудиция в каждой строчке. Однако очевидно, что чего-то не хватает, а не хватает как раз инструкции, с помощью которой можно почти наверняка прийти к счастью. Я согласен, что идти придется в одиночку, но зато не с закрытыми глазами.

Померанц пишет о счастливой невозвратной поре детства, когда мы были счастливы все, даже без всякого повода. Но вот дальше всегда получается так, как только человек становится взрослым, его бросают в воду и говорят «выплывешь – будешь счастливым», а плавать не учат. И Померанц не учит. В результате выплывает не более 10%. Маловато получается у нас счастливых людей. А ведь как прийти к счастью человечество знает давно, вот только знания эти друг другу почему-то передает не целиком, а фрагментами. Вот и власть счастье человека отождествляет только с его мнимым благополучием. Кстати это очень хорошо говорит об уровне развития тех, кто приходит к высшей власти в стране. Очевидно, что сила и перспективность государства напрямую зависят от количества счастливых людей в стране. Я не знаю ни одного государственного института, где могут научить быть счастливым. Попробуем написать инструкцию, которую назовем «Путь к счастью». Пункты инструкции должны соответствовать ходу жизни, или взросления человека.

После детства, попав во взрослую жизнь, необходимо адаптироваться среди людей, найти свое место.

Место нужно искать не там где выгодно, а в деле, к которому ты предназначен Богом.

Место это нельзя завоевывать, работая локтями и идя по головам ближних, а нужно заслужить, а для этого необходимо научиться жить по заповедям Библии:

Возлюби ближнего твоего, как самого себя.

Почитай отца твоего и матерь твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы ты долго жил на земле.

Не убивай.

Не прелюбодействуй.

Не кради.

Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

Не желай жены ближнего твоего и не желай дома ближнего твоего… ни всего того, что принадлежит ближнему твоему.

Это не десять заповедей, и не заповеди блаженства Иисуса Христа. Я не пытаюсь сделать из каждого, читающего эти строки, верующего. Это выборка заповедей для светского человека, без выполнения которых невозможно прийти к счастью.

Представим, что выполнение этих заповедей для вас естественно и другого быть не может. Далее, если вы нормальный человек приходит для вас время создать семью.

Очень важен выбор спутника жизни. Внешний вид, богатство, карьера не должны быть главными критериями выбора.

Счастливыми бывают только те, которые смотрят в одном направлении, идут одним путем, то есть резонируют в своем мировосприятии и, конечно, одинаково воспринимают выше изложенные заповеди.

Прежде чем жениться необходимо знать, что такое семья, без этого знания счастливым быть невозможно.

Семья – это кирпичик, из семей-кирпичиков складывается государство. Крепкая, здоровая семья – сильное государство.

Митрополит Московский Филарет16 писал: «В семействе лежат семена всего, что потом раскрывается и возрастает в великом семействе, которое называется государством».

Семья крепка, когда все ее члены знают и исполняют закон иерархии. Бог – отец – мать – дети.

Молодые люди, создавая семью, порой руководствуются навязанными нам массовыми понятиями и пытаются строить ее на равенстве. Эту ошибку лучше всех объяснил протопресвитер Александр Шмеман: «А именно в любви, и не в чем другом, укоренена двойственность человека как мужчины и женщины. Это не ошибка, которую человечество исправляет «равенством», не изъян, не случайность – это первое и самое онтологическое выражение самой сущности жизни.

Но все это и означает как раз, что никакого равенства нет, а есть онтологическое различие, делающее возможным любовь, то есть единство, а не «равенство». Равенство всегда предполагает множественность «равных», никогда не притворяемую в единство. Потому, что вся суть равенства в его ревнивом оберегании. В единстве различие не уничтожается. А само становиться единством, жизнью, творчеством…

«Мужское» и «женское» начала соприродны миру, но только человек претворяет их в семью. Ненависть нашей культуры к семье за то, что эта последняя обличает зло «равенства»».

Понятно, что здоровой семьи не получится, если не будут правильно построены отношения между мужем и женой. Как строить эти отношения мы можем прочитать в послании апостола Павла Ефесянам:

«Жены повинуйтесь своим мужьям, как Господу.

Потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же спаситель тела.

Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем.

Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее.

Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя.»

Об отношения между мужем и женой апостол Павел пишет также в 1-м послании Коринфянам:

«Но, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа.

Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу.

Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена.

Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим»

Следующий важнейший этап в жизни семьи – дети. Возможно, этот этап семейной жизни является самым важным, ведь духовное возрастание родителей в очень большой степени зависит от детей. Совсем не случайно немецкий богослов Август Толук утверждал: «Мир управляется из детской». Можно выполнять все, что написано выше но, построив неправильно отношения с детьми в конце жизни стать глубоко несчастным человеком.