Найди Наохама

Ася заерзала.

– Спасибо, конечно, – сказала она, – Все это очень умно и скорее всего правильно. Но я бы все же хотела получить ответ от самого Наохама.

Мужчина перестал мельтешить и уставился на Асю. Сейчас разозлится, решила она.

Но он не разозлился. Он просто сказал:

– Так я и есть Наохам.

***

Ася не особенно привлекала Диму как женщина. Ему было с ней комфортно и иногда даже смешно. Ее словно прибило к нему, и они плыли рядом. Познакомившись с этой девушкой, Дима чувствовал, что обрел друга. Это было давным-давно забытое чувство, ведь последний его друг погиб в той памятной операции.

Ася привнесла в Димину жизнь немного смысла. Сначала ее надо было спасать. Потом приютить. Одеть, обогреть, развлечь. Не то чтобы Диме хотелось о ком-то заботиться, ему хватало Гоши, но забота об Асе была необременительной. Его веселило все, что происходило после их знакомства.

Конечно, Дима не собирался светиться в полиции: боялся, как бы не всплыла история с Царем Горы. И все бы прошло гладко, если бы не журналистка, которая узнала его и начала увиваться вокруг Аси. Это вносило досадное напряжение в его существование, ставшее с недавних пор таким беззаботным и легким.

А потом Диму накрыла лавина сомнений.

У него и раньше случались темные времена, когда весь мир застилала черная пелена, люди становились врагами, но главный враг всегда был рядом: отражался в зеркале. В такие периоды Диму мучала мигрень, но он никогда никому не признавался в этом, ведь мигрени – бабская болезнь, отговорки от супружеской близости, проявление слабости. Он ходил с пульсирующим виском и багровыми пятнами на периферии зрения, ненавидел всех и подозревал, что мир что-то замышляет против него.

Он прожил достаточно долго и обладал отменной логикой, чтобы вывести некоторые закономерности.

Главная закономерность заключалась в том, что боль приходит не просто так, она – знак, предупреждение о том, что вокруг Димы плетутся интриги. Что он в опасности.

После схватки с собакой врачи накачали Диму каким-то местным лекарством, и результатом стала стремительно развивающаяся мигрень. Он успел купить вещи для Аси и весь день прошатался по городу, не решаясь вернуться домой. Ведь там Ася, с ней нужно разговаривать, а это мучительно больно. Либо сознаться в своем недуге и стать слабым, что было еще мучительней.

Вечером он с трудом добрался до дома, кажется, нагрубил Асе и завалился спать. Утро не принесло облегчения, но он мог держать хорошую мину при плохой игре. Правда, на встрече с журналисткой не сдержался и повел себя более агрессивно, чем следовало бы.

А затем мигрень отпустила, он обрел возможность размышлять, и сразу пришли сомнения: так ли случайна их с Асей встреча? Стоило им близко сойтись, как тут же откуда ни возьмись – репортеры. Какова вообще вероятность встречи в Тунисе с русской журналисткой, знающей Дмитрия Уткина в лицо? Может, Ася совсем не та, за кого себя выдает?

Вдруг она расследует дело Царя Горы?

Или – невероятно, но ведь возможно – Ася и есть Царь Горы?

Дима решил быть начеку. Нужно было не выпускать Асю из поля зрения и контролировать каждый ее шаг.

***

– Я и есть Наохам, – заявил мужчина.

Ася вскочила.

– Простите, этого не может быть!

– Может или не может, но Наохам – это я, – для убедительности он даже постучал себя кулаком по груди.

– Вы Наохам?! – не могла поверить Ася.

– Я Наохам, – подтвердил он.

Ася вгляделась в его лицо. Морщины на лбу и в уголках глаз, ясный взгляд. От мужчины веяло силой и энергией. Этому человеку сто тридцать лет? Таких чудес не бывает!

– Вы здесь единственный Наохам? Может, есть еще один, постарше? – с надеждой спросила она.

Собеседник расхохотался.

– Мне очень жаль вас разочаровывать, но Наохам я тут единственный. Никого постарше здесь нет!

– А сколько вам лет? – уточнила Ася.

– Пятьдесят пять, – вздохнул мужчина.

Ну вот. Наохам, да не тот.

– И вы никогда не были в Монголии? Не давали сатсанги в Костроме? Не жили в тунисском ашраме? – обреченно спрашивала Ася, но получала в ответ лишь отрицательное покачивание головой.

– Почти всю жизнь я провел здесь, в Израиле. Выезжал из страны лишь однажды: проходил обучение в Пакистане. А потом вернулся, сейчас практикую, имею своих учеников.

– В Пакистане? – встрепенулась Ася.

Так вот откуда пошла путаница! Выясняя путь Наохама из Пакистана, старый араб пошел не по тому следу и вывел Асю на тезку мудреца.

– Когда вы там были? Сколько лет прошло? – ухватилась она за ниточку.

– Около десяти.

– Сходится! Десять лет назад, когда еще ашрам стоял, старик отвез Наохама из Туниса в Исламабад.

– Нет, я не был в Тунисе. В Исламабад я прилетел из Тель-Авива.

– Да я не про вас, я про настоящего! – отмахнулась Ася и тут же спохватилась. Как грубо! И, чтобы замять неловкость, быстро добавила: – Вспомните, был ли там, где вы обучались, другой Наохам?

– Не было там Наохамов, – проворчал мужчина. – Но вы же понимаете, это вымышленное имя. Слова условны, вы можете назваться, как хотите. Паспортов у нас не спрашивали. Я тоже от рождения никакой не Наохам. Может, я и встречал того, кого вы ищете, но знал его под другим именем. Как он выглядел?

– Ах если бы я знала, – понурилась Ася. – Есть только видеозапись, на которой он снят со спины. Да и та довольно старая. В таком преклонном возрасте, как у Наохама, фигура и голос могут меняться.

Молодой Наохам задумчиво помычал.

– Сколько ему было лет, говорите?

– Больше ста, – Ася глянула на своего собеседника и попросила: – Только, пожалуйста, не надо говорить, что он уже должно быть помер.

– Может и не помер, – успокоительно ответил мужчина. – Был у нас один старичок, припоминаю. Молчал все время, так что не знаю, мудрец он или глупец. Хотя судя по тому, что молчал, наверно все же мудрец.

Забрезжила надежда.

– У вас есть идеи, как его найти? – спросила Ася.

– То есть мой ответ на ваш вопрос вас не устроил, – с сарказмом заметил мужчина.

– Ваш ответ прекрасен, – проникновенно сказала Ася, – Но мои поиски еще нельзя считать оконченными. Ведь мне нужно задать вопрос именно Наохаму. Тому самому. Старому.

– Я понял, – кивнул он. – «Настоящему».

– Пожалуйста, не обижайтесь, я не то имела в виду, – взмолилась Ася, но мужчина лишь улыбнулся.

– Я не собираюсь на вас обижаться. Я хочу вам помочь. Нет уверенности, что тот старичок и есть ваш мудрец, однако давайте попытаемся его отыскать. Я ездил в Пакистан не в одиночку, меня сопровождал мой тогдашний наставник. Насколько мне известно, он до сих пор держит связь с Учителями в Пакистане и все еще отправляет туда людей. Он и сам пакистанец, живет в Израиле. Если честно, прохвост тот еще.

Ася вытаращила глаза: странно было слышать такие выражения в адрес наставника.

– Удивлены? – прокомментировал Наохам-младший, – Что ж, я называю вещи своими именами. Вот мое имя, например, Наохам, а моего прошлого учителя можно назвать прохвостом.

Он рассмеялся над Асиным смущением.

– Люди меняются, что поделать. Главное, не обольщаться ни на чей счет. Особенно на свой!

Он достал телефон и начал искать номер.

– Мы расстались на хорошей ноте, я вполне могу ему позвонить с вашей просьбой. Только не удивляйтесь, если за свои услуги он попросит плату.

– Какую плату? – не поняла Ася. – Вы про деньги?

Наохам-младший промолчал: он уже набрал номер и ждал ответа с трубкой у уха. Дозвонившись, быстро заговорил на иврите и вышел в соседнее помещение.

Ася развалилась на диване и закрыла глаза.

Надо же, не тот Наохам! А как она волновалась, репетировала свой вопрос. Еще и ненастоящим Наохамом обзывалась.

Стало смешно. Жизнь так непредсказуемо шутит с ней! Ася чувствовала себя мышкой в лабиринте под любопытными взглядами наблюдателей, но это не причиняло обиды. Все чаще она ловила себя на том, что расслабляется, отдается на волю волн и начинает действовать лишь тогда, когда это на самом деле нужно.

Как будто вокруг нее разворачивается игра с очень сложными правилами, а она, Ася, действует только тогда, когда наступает ее ход.

Например, сейчас, в то время как за стенкой решается ее судьба и от исхода телефонных переговоров, возможно, зависит результат ее путешествия, она не вслушивается в беседу, не пытается ни на что повлиять. Она просто пользуется минуткой отдыха, уступив ход новому игроку. Зачем нервничать и напрягать слух, пытаясь по обрывкам фраз понять течение разговора? Через несколько минут она и так все узнает. А пока можно вдыхать аромат благовоний и чувствовать на лбу мягкий ветерок, пробирающийся в комнату из открытого окна.

***

Наохам-младший вернулся в комнату немного раздосадованным.

– Нахватался еврейства, продажная душонка, – ругался он себе под нос.

– Не вышло? – спросила Ася.

– Вышло, вышло, – успокоил он. – Знает он вашего старца, и где его искать, тоже знает.

– Ура! – Ася хлопнула в ладоши, – И где?

– В том-то и дело, что вам придется отработать информацию. Этот человек ничего не делает просто так! Прикрывается красивыми словами о карме и вознаграждении, а сам только и думает, как бы не просчитаться и ненароком не помочь кому-нибудь даром!

Ася подождала, пока мужчина выговорится.

– Чего же от меня хотят? – спросила она.

– Вам нужно ехать в Черногорию, отыскать там одного человека и отправить его в Тель-Авив.

– Звучит сложно, – протянула Ася. – Как видите, искатель людей из меня никакой.

– Других вариантов нет, – развел руками Наохам-младший. – Я дам вам координаты, откуда начать поиски. Это не должно занять много времени. Отыщете нужного человека, купите билет, посадите его в самолет, и как только он окажется в Тель-Авиве, получите адрес своего старца.

– Прямо адрес? – засомневалась Ася. – Этот ваш наставник точно знает, где сейчас живет Наохам?

– Говорит, что знает. Я так понимаю, выбирать вам не из чего, – справедливо заметил он. – Если у вас есть другие варианты, лучше используйте их.

– Нет у меня других вариантов… – ответила Ася.

– Тогда выбор очевиден. Раз уж вас не устроил мой секрет счастья, – вредным голосом добавил мужчина.

Они посмеялись, Наохам-младший вручил ей сложенный пополам листок и проводил во двор.

– Здесь все, что нужно: имена, инструкции, мой номер телефона. Я написал все на английском, вы же читаете на этом языке? Как закончите, свяжитесь со мной.

– Но что мне делать, если этот человек не захочет в Тель-Авив? – вдруг спохватилась Ася. – Я ведь даже не знаю предыстории! Что я должна ему сказать, чтобы он последовал за мной?

Наохам тепло посмотрел на нее.

– Уверен, что вы найдете верные слова. Я понятия не имею, кого и зачем вы должны привезти. И если честно, совсем не хочу снова ввязываться в возню и интриги. Может, этот человек вас ждет. А может, он забрался в Черногорию не просто так, а скрываясь от кого-то. Будьте готовы ко всему. Я помолюсь за вас, – пообещал он на прощание и закрыл калитку.

– Спасибо и на этом, – вздохнула Ася, разворачивая записку.

На первой строке красовались имя и фамилия, подчеркнутые двойной линией. Семен Гуревич. Видимо, так зовут человека, которого Асе предстоит найти. Русский, что ли?

Ниже значился адрес, телефон и еще несколько имен. В нижнем углу цифры: номер Наохама. Увы, не того Наохама. Другого, молодого.

Предстояли хлопоты.

Хорошо, когда есть палочка-выручалочка по имени Инга.

Глава 17

Прилетев в Черногорию, Ася первым делом позвонила подруге. Она озадачила Ингу своей проблемой еще в Израиле, и теперь надеялась получить координаты Гуревича.

– Все складывается просто идеально, – жизнерадостно трещала телефонная трубка. – Мой дядя три года жил в Черногории, оброс связями, у него там знакомый живет, Эрик какойтович. И слушай! Соль в том, что он знает, где искать твоего дядьку, представляешь?

– Какого дядьку? – не поняла Ася. – Наохама?

– Да нет же, с Наохамом ты как-нибудь сама! Я про этого перца, которого нужно в Тель-Авив отправить!

– Гуревича? И где же его искать?

– Он тебе это и расскажет! Поговоришь с ним завтра, как раз успеешь добраться до его города на поезде. Я посмотрела в интернете: поезд отходит через три часа и приходит на рассвете к станции, где тебя будет ждать дядин друг.

– А что так сложно? – удивилась Ася. – Сразу адрес у него спросить нельзя?

– Да ты что, это и так большая удача, что мы нашли ниточку, – как будто обиделась подруга.

Схема выглядела слишком запутанной. У Инги дядя, у дяди знакомый, знакомый встретит на станции и скажет, куда ехать за Гуревичем. Ася помотала головой: после перелета соображалось туго.

– Зачем беспокоить людей? Я зайду к нему, может?

– Да что за беспокойство, это же знаменитое средиземноморское гостеприимство! – заверила Инга. – Им всем это только в радость: подвезти, принять гостей…

Ася скептически огляделась: толстая цыганка устало перебирала тряпки в необъятном бауле, два загорелых подростка быстро прошли мимо, безучастно скользнув по ней взглядом, высокая брюнетка в дверях капризно отчитывала кого-то невидимого, залитого солнцем. Местную гостеприимность ее московская подруга явно переоценила.

– И потом, ему все равно завтра уезжать с этого же вокзала, на который ты приедешь! – продолжала Инга. – У вас будет минут пятнадцать до его поезда. А уезжает он, между прочим, на полгода куда-то на север, в глушь, в горы. Говорю же: везет тебе сказочно! Только представь, какое совпадение! Приехала бы ты на день позже – и все, ниточка оборвалась, где искать твоего Гуревича?

Ася начала проникаться оптимизмом подруги. Говорят, если все идет как по маслу, значит, движешься в верном направлении. Вдохновленная помощью вселенной, Ася поймала такси и отправилась на вокзал. Ехать было недолго, и уже через полчаса Ася стояла у кассы железнодорожного вокзала.

– Последний билетик! – приветливо улыбнулась кассирша, протягивая сдачу и глянцевый многообещающий билет.

Похоже, за верное дело взялась, раз все так гладко, порадовалась Ася. Она незаметно постучала по деревянной обшивке стены, вышла на душную улицу и села на скамейку.

Незнакомый «дядин друг» представлялся ей пожилым добряком с густыми усами и в коричневом берете. Воображаемый портрет дополнялся телегой, запряженной тощей кобылой, и непоседливым белым в рыжих пятнах псом, но эту фантазию Ася отбросила.

После поезда у нее будет четверть часа на поиск Эрика какойтовича – вполне достаточно, чтобы узнать его на малолюдном в предрассветный час перроне и получить заветный адрес.

Всю жизнь Ася мучительно боялась опоздать на поезд или самолет. Дорожная лихорадка охватывала ее уже за сутки до отъезда, а в последние пять часов становилась вовсе нестерпимой. Бытовые дела замирали, все «здешние» заботы откладывались до возвращения, которое казалось таким же призрачным, как начало нового учебного года в первый день каникул.

Прибыть на вокзал за три часа до отправления было для Аси не просто нормой, а необходимостью – все равно она не жила это время, а лишь существовала в волнительном ожидании.

Не то что ее покойный жених. Всегда было странно слышать, как он назначает встречи в день отъезда. Для Валеры время было ручным зверьком: он с легкостью жонглировал минутами, распоряжался ими в свое удовольствие, легко вписывая в какие-нибудь полчаса несколько дел, совершенно не боясь опоздать.

Для Аси же время было властелином, злым волшебником. Стоило отвернуться, как он переводил стрелки далеко вперед, и вот только что был в запасе целый час – а она уже опаздывает.

Поэтому Ася предпочла не удаляться от вокзала, хоть билет был уже на руках, а до поезда оставалось больше двух часов. Она раскрыла журнал, случайно прихваченный из самолета, и принялась рассеянно перечитывать скучную статью.

Когда до отправления осталось двадцать минут, Ася неспешно поднялась, стряхнула с брючины приставший сухой листок, потянулась и отправилась на перрон. Поезда пока не было. Перрон уже погрузился в тень от здания вокзала, за которое завалилось солнце. В чистейшем небе чертил белую линию далекий самолет.

Наверняка поезд проходной, приедет ровно ко времени, указанному на билете. Она еще раз сверила время на билете, наручных часах, телефоне и даже вокзальном циферблате. Совпадает. До поезда чуть больше пятнадцати минут.

Ася медленным шагом прошлась до конца платформы и обратно. Снова глянула на все часы. Прошлась повторно.

Единственное, что не давало покоя, это отсутствие людей. Да, городок здесь тихий, но неужели на этот поезд не претендует ни один пассажир? Кто тогда скупил все билеты, если ей, как сообщила кассирша, достался последний?

Ася начала волноваться. До отправления поезда осталось девять минут. Безлюдная станция, пустые рельсы, тишина и благодать на удивление теплого вечера.

Асю охватила паника.

Сжав билет в кулаке, она кинулась в кассы. Перед окошком никого, но и за ним тоже пусто. Она нетерпеливо постучала по дребезжащему стеклу. По ту сторону появилась кудрявая голова. Женщина, медленно дожевывая, недовольно подошла поближе. Ася затрясла билетиком:

– Откуда отходит этот поезд? – спросила она.

Кассирша напялила очки и пригляделась. Подняла непонимающие глаза на Асю.

– Да, сейчас уходит, – некстати закивала она. И показала неразумной туристке на большие часы над входом.

– Откуда? – раздельно повторила Ася. – Где поезд? – в отчаянии добавила она, будто говоря с трехлетним дитя.

– А, – понимающе заулыбалась кассирша, – Перрон номер двенадцать.

– Ага, – кивнула Ася, втягивая обратно руку со своим билетом и приготовившись бежать.

– Двенадцать, – повторила ей в спину кассирша. Она, видно, была доброй женщиной. Возможно, даже отличалась тем самым черногорским гостеприимством. Поэтому добавила: – С другой стороны вокзала, указатель перед входом.

Ася кивнула на ходу, выскочила из дверей и сразу увидела указатель. Железный столб с огромными стрелками наверняка стоял тут и два часа назад. Коря себя за ненаблюдательность, Ася судорожно стала искать нужную надпись. «Перроны 1-6», «Перроны 7-11», «Туалеты», «Такси», «Администрация». Перрон номер двенадцать вынесен на отдельную стрелку и направлял совсем в другую сторону, не туда, куда смотрел основной пучок указателей. Ася проследила взглядом путь: никакого перрона видно не было, а это означало, что бежать предстоит далеко. И она побежала.

В несколько огромных шагов пролетев вдоль вокзала, Ася завернула за угол, проскочила узкую дорожку между цветущими кустами. К вечеру южные цветы усиливают благоухание, но Ася мечтала услышать только один аромат: запах рельс и ожидающего ее поезда.

Кусты расступились, и дорожка уперлась в строительные ограждения. Полосатая лента крест-накрест преграждала путь, из земли торчал знак с изображением человечка, падающего на осыпающихся камнях. Стрелка рядом указывала обход – далеко, долго, не успеть. Ася стояла на высоком холме, а нужная ей двенадцатая платформа располагалась у его подножия. Там, внизу, на блестящих путях стоял поезд. Наверняка тот самый Асин поезд, в который уже погрузились пунктуальные пассажиры, и только несколько провожающих стучали в окна, кривлялись и махали счастливчикам, вовремя занявшим свои места.

Катастрофа! Вот-вот уйдет поезд, на который опаздывать нельзя! Недаром Инга предупреждала, что у Какоя Эриковича будет всего пятнадцать минут перед тем, как он навсегда затеряется в бесчисленных Черногорских горах!

Ася еще раз глянула на падающего схематичного человечка, пробормотала «я буду осторожней» и нырнула под ограждающую ленту.

Склон был крутым и длинным. Придерживаясь за ломкие кустики и сухие колоски, Ася спускалась по крошащейся земле. Поезд призывно гуднул, она дернулась, потеряла опору и понеслась вниз, поддаваясь силе притяжения земли и заветного перрона.

«Если быстро бежать, – проносилось у нее в голове, – то не упадешь». Впереди рос невысокий кустарник, в который Ася с треском вломилась, ухватилась за ветки, чтобы притормозить, и взвизгнула: колючки! Внизу копошились фигурки в рабочих робах. Как по команде, все подняли голову – услышали. Увидев ее, человечки забегали, приветственно замахали ручками, мол, давай, не дрейфь, если что, мы тебя поймаем.

Вдохновленная теплым приемом, Ася оторвалась от колючих кустов, махнула работягам в ответ и тут же ухнула по склону вместе с осыпающимися камнями. Здесь почва была еще менее прочная, чем наверху, и Асю неумолимо несло вниз. Больше скользя, чем шагая, Ася подлетела к обрыву, на долю секунды задержалась на ломком крае, успев оценить то, что ждало внизу: огромная лужа из размокшей глины и серой грязи, разрытая стоящим тут же экскаватором. Ася передумала спускаться, но пласт земли под ногами хрустнул, и через секунду она плюхнулась в самый центр котлована. Неглубоко, невысоко, но очень обидно.

Работяги, которые отсюда, из лужи, уже совсем не казались игрушечными фигурками, криками выражали сочувствие и неодобрение. Кое-как поднявшись, скользя и отряхивая комья грязи, Ася заковыляла к поезду. Ей подали руку и подсадили на платформу.

– Спасибо, – кивнула она своим помощникам, стесняясь поднять глаза. – Зато на поезд успела! – зачем-то по-русски добавила она.

Под брезгливым взглядом проводницы зашла в вагон, на ходу стаскивая грязный и мокрый рюкзак. И билет не потеряла, успокаивала она себя. Еще совсем чуть-чуть, и этот казус я буду вспоминать с чашечкой ароматного чая в своей милой, теплой и, главное, сухой, абсолютно сухой московской квартирке.

Осталось всего четыре шага. Получить адрес Гуревича от дядьки на станции, отправить Гуревича в Израиль, получить в ответ адрес Наохама и прийти, наконец, к мудрецу.

Поезд дернулся. За окном побежали столбы, мелькнули работяги, злосчастная гора с желтым зданием вокзала на вершине, зачастили деревья и безликие постройки, и Ася отправилась в туалет переодеваться. Лужа-то наверняка еще хранит очертания ее русской попы, усмехнулась она. И работягам будет о чем побалагурить сегодня с семьей за ужином. «Эй, Марта, представь, какая чудачка у нас сегодня приземлилась прямо в грязь!» И дети начнут радостно хихикать, глядя на оживленного отца, а за окнами будет сгущаться очередная душная и душистая черногорская ночь.

Глава 18

Поезд прибыл в три часа ночи. Зевая и ежась в сырых джинсах, Ася вышла на перрон. К ней сразу поспешил человек в шуршащей куртке.

Он улыбался и что-то ей говорил. Ася не понимала ни слова.

Екнуло в груди: что если ее дар исчез так же внезапно, как и появился?

Сонливость мигом слетела, Ася прислушалась и поняла: мужчина сильно заикается. Искаженная речь на неродном языке воспринималась непросто. Ася решила взять коммуникацию в свои руки.

– Вы Эрик? – спросила она.

Тот кивнул и снова заговорил. Ася напрягла слух и взмолилась всем богам, чтобы понять своего собеседника.

Она не знала, как работает ее лингвистический дар. Обычно Ася просто слушала, и понимание рождалось прямо в ее голове. Она не переводила каждое слово, просто знала, о чем ей говорят. При этом она даже могла думать о посторонних вещах – или молиться, как сейчас.

Пять минут спустя Ася поняла, что Эрик ведет с ней обычную пустую болтовню. Он что-то рассказывал про свои планы углубиться в центр страны, передавал привет Ингиному дяде и вспоминал золотые годы.

– Вам ведь скоро уезжать? – перебила его Ася.

– Да, поезд через семь минут, – заулыбался он.

Так что ж ты резину тянешь, ругнулась про себя Ася.

– Дадите адрес Семена Гуревича? – спросила она с места в карьер.

Дядька полез в карман и выудил карту, исписанную стрелочками. На полях был продублирован адрес.

– Телефон на обороте, – пояснил Эрик.

К слову, он совсем не был похож на ямщика в коричневом берете, каким его рисовало Асино воображение. Обычный дядька, носатый, лысоватый. Невзрачный.

– Я побоялся посылать вас по ложному следу, – прозаикался он. – Поэтому потратил вчерашний вечер на уточнение информации. Этот адрес верный, я звонил, спрашивал. Гуревич точно там, я беседовал с ним только вчера. Сказал, что от меня приедет девушка, просил ее принять. Это я вас имел в виду.

Невзрачность дядьки таяла на глазах. Под шуршащей курткой как будто даже блеснули рыцарские доспехи.

– Спасибо вам за такой добросовестный подход! – Ася чуть не прослезилась.

– А как иначе, – ответил Эрик. – Нельзя же посылать человека неизвестно куда.

В последнее время все так и поступали: отправляли Асю неизвестно куда.

– Я думал, что Гуревич живет здесь, недалеко от этой станции. Потому и попросил вас приехать сразу сюда. Я же сам из другого города, – он махнул куда-то вдаль. – Оттуда и собирался уезжать, а тут вы. Ну, думаю, ничего страшного, поеду не из дома, а от Гуревича. Переночую у него, а утром он меня подвезет к поезду, а вас заберет.