Сделано в аду

Айви закатила глаза. Рыжая однозначно слишком много времени проводила за чтением и написанием фанфикшена.

– Мне бы твою уверенность!

– Не переживай, если Джонзи предпочтет этой ночью остаться с Фредди, я поделюсь с тобой постельным местом, – хихикнула Дженни, хрустя овощами.

– Иногда мне кажется, что тебя надо к фанаткам One Direction, ты бы отлично вписалась, – прыснула Айви и отпила газировки. – Я заеду за тобой завтра утром в восемь.

Подруги переглянулись и улыбнулись друг другу. Что бы ни готовил им грядущий день, они точно запомнят это навсегда.

Карслейк Хайтс укутался в темноту теплого вечера, зажигая желтый свет в окнах однотипных семейных домиков на Причард Стрит. Стрекот сверчков перемешался со звуками газонных поливалок, каждый день орошающих траву засушливого калифорнийского городка. Тишину нарушала лишь песня, что доносилась из открытого окна, выходящего на один из задних дворов.

Айви сидела в большом зеленом кресле, увлеченная рисованием и подпеванием ее любимому альбому Hellmade. Она усердно выводила на бумаге черты Джонзи Уорлоу, главного персонажа ее творений, и из-под черной гелевой ручки все четче проступало знакомое красивое лицо. Юная художница наконец добралась до одной из любимых деталей в изображении валлийца, прорисовывая длинные дуги его темных бровей с острым изгибом над внешними уголками глаз. Айви откровенно наслаждалась процессом, крайне довольная собой: до этого ей вновь удалось правильно передать форму носа Джонзи. Прямая спинка перетекала в чуть приподнятый аккуратный кончик, который раньше выходил то слишком острым, то чересчур вздернутым, и близкая к завершению работа могла выдержать сравнение с фотографией Уорлоу.

– Когда все окажется позади, ты будешь петь со мной! – воодушевленно проголосила Айви вместе с Hellmade.

Ей вдруг подумалось, что ее голос и вокал Джонзи гармонично звучат вместе. Группи не обладала певческими талантами, давая волю своему тоненькому сопрано, только когда никто не мог ее слышать, но попадала в каждую ноту, ведь любимые песни давно вжились в подкорку сознания. На фоне глубокого сильного голоса Уорлоу ее слабое пение казалось тенью – незаметной, неосязаемой, но беспрерывно следующей за ним шаг в шаг, строка за строкой.

Айви находила это крайне символичным.

Она доделывала последние штрихи, когда в момент между треками вдруг замерла и прислушалась. Захрустел гравий подъездной дорожки – Одри возвращалась домой. Айви убавила громкость музыки, положила рисунок на пол рядом с креслом и поспешила встретить маму.

– Привет, – вымученно улыбнулась Одри, когда дочь застала ее в гостиной снимающей туфли на ходу.

– День стирки и уборки не очень удался? – маленькая художница пыталась прозвучать не слишком жалостливо, с сочувствием смотря на медлительные от усталости движения мамы.

– Не очень! – та покрутила головой, хрустя затекшими шейными позвонками. – Все, завтра полдня проторчу в спа-салоне, и никто меня оттуда не вытащит.

У Айви на сердце потеплело – ей нравилось, когда мама баловала себя. Затем девочка беспечно соврала:

– А мы завтра на хайкинг с утречка пораньше поедем. Думаю, потом останусь у Дженни.

– Хорошо.

Одри подошла к дочери и влажно чмокнула ее в щеку. Айви не любила подобные мамины нежности, но не сопротивлялась и не выказала неприязни. Она каждую секунду ощущала бессознательный стыд, что Одри обеспечивает ей комфортную жизнь, где ни в чем нет отказа, но дочка не умеет быть никем, кроме себя самой. Не может притворяться, что ее волнуют занятия в школе, не может хоть в чем-то походить на кузину Роузи, которая получила грант от Калифорнийского Университета. Не может перестать врать, чтобы облегчить себе доступ к любимым прихотям, не может хотеть «нормальных» вещей. Айви чувствовала, что Одри нелегко принимать своего ребенка «не от мира сего», но она из большой материнской любви смирялась с личностью дочери. Все, что та могла сделать в ответ – суметь в нужный момент сказать то, что Одри хочет слышать, соврать так, чтобы ей спалось как можно спокойнее, и дать поцеловать себя в щеку.

Айви щелкнула застежкой на мешковатом рюкзаке из потрескавшегося черного кожзаменителя. Внутри находились зарядка для телефона, расческа, кошелек и потрепанный скетчбук, который художница везде носила с собой на случай неотложного вдохновения. Косметичку, зубную щетку и пасту она положит завтра перед отъездом, а ничего более всего на одну ночь не понадобится. Девочка задумалась, покусывая губы, и посмотрела на свое отражение в зеркале, разглядывая синие спальные шорты и майку. Пожалуй, их тоже стоит упаковать с утра, никто ведь не знает, уготовано ли Айви спать в постели Джонзи или печально возиться под боком у Дженни в тесном номере «Дэйз Инн»9.

Группи вздохнула поглубже, пытаясь унять волнительный трепет сердца.

Айви старалась сохранять внешнее спокойствие, повторяя про себя, что пустые переживания никуда не приведут, и лучше приготовиться принять реальность. Айви – лишь одна из тысяч. Джонзи может не вспомнить, кто она такая, и отказаться ее замечать, но никто не отнимет радости побега в Сан-Диего и эйфорию от концерта любимой группы.

– Так что успокойся, – тихо велела Айви своему отражению.

Она выключила свет в комнате и юркнула под одеяло. Выставив будильник на семь утра, Айви повернулась на бок, но не успела закрыть глаза, как телефон пропиликал оповещением из Твиттера.

Со спокойным лицом девчонка взяла айфон.

Все в порядке. Ничего страшного, что руки немного дрожат.

Новых личных сообщений не обнаружилось, но Уорлоу наконец-то порадовал публику новым твитом. «Сан-Диего! Жду нашей встречи!» – писал певец.

– Я тоже очень жду, – прошептала поклонница светящемуся экрану, прежде чем щелкнуть кнопкой блокировки и положить телефон обратно на тумбочку.

Айви уснула с улыбкой на губах.

Шевроле вишневого цвета неспешно катился по сонной дугообразной Клиффорд Драйв. По узким тротуарам из гранитной плитки бродили зевающие любители собак, выгуливающие своих питомцев, и мельтешили сторонники здорового образа жизни, вышедшие на утреннюю пробежку. Обыкновенное воскресное утро в Карслейк Хайтс, и только одна его юная жительница ощущала всю судьбоносность дня, сидя за рулем того самого Шевроле.

Айви затормозила у дома Дженни, которая уже ожидала подругу на подъездной дорожке, облокотившись на массивный пикап отца. Рыжая сияла улыбкой и выстукивала ногами известный одной ей ритм, в своем нетерпении напоминая подрагивающую пружинку.

Джен бодро запрыгнула на пассажирское сидение и бросила сумку на заднее, рядом с рюкзаком Айви.

– Ну, здравствуй, миссис Джонзи Уорлоу!

– Тихо ты.

Пока Дженни пристегивалась, новоявленная группи спрятала крошечную улыбку. «Миссис Джонзи Уорлоу» – лучшее обращение, которое Айви доводилось слышать в свой адрес, пусть даже сказанное в шутку.

Айви перевела рычаг коробки передач на режим движения, и вскоре после ленивого дрейфа по просыпающейся Клиффорд Драйв автомобиль выехал на широкую Вэлли Авеню, ведущую к шоссе I-5. Здесь всегда кипела жизнь: круглосуточные фаст-фуд кафе вроде «Тако Белл» и «Карлз Джуниор» принимали посетителей днем и ночью, а большой парк соседствовал с торговой плазой, где можно было и забежать в банк, и помыть машину на автомойке, и зайти на почту. Заправки сменяли одна другую, и Айви решила подкормить бензобак, пока Дженни отправилась через дорогу в «7-Элевен»10 за пончиками, кофе и хот-догами. Девчонки позавтракали в пробке на I-5 где-то посреди Лос-Анджелеса, болтая и смеясь какой-то ерунде, а как только движение стало свободным, опустили стекла и включили музыку погромче. Они подпевали во всю силу своих глоток, пока ветер трепал волосы, а стрелка спидометра догоняла отметку в восемьдесят миль в час.

В эти моменты Айви и Дженни были бесстыдно счастливы, как умеет быть счастлив человек только в свои шестнадцать лет.

– «Извините, ребята, в силу условий, определенных клубом, организация раздачи автографов сегодня невозможна. Спасибо вам за понимание!» – прочитала Айви твит с официального профиля Hellmade.

Девчонки сидели в машине и пили по третьей порции кофе за день. Первая была поглощена по дороге в Сан-Диего, вторая – в очереди на концерт, где поклонницы просидели восемь часов. Теперь же выступление Hellmade оказалось позади, и подругам предстояло продумать свои дальнейшие действия.

Как и на шоу в Лос-Анджелесе, Айви и Дженни повезло очутиться посредине первого ряда. В этот раз Джонзи словно не замечал людей, находящихся прямо перед ним. Его взгляд бродил по залу, но ни на секунду не зацепился за девчонку, которую Уорлоу лишил девственности всего ночь назад. Айви не верилось, что совсем недавно он делил с ней постель, а теперь стоял на сцене, вновь бесконечно недостижимый, и сжимал ладонями микрофонную стойку – теми самыми, что ласкали тело фанатки в номере «505». Она пела вместе с Уорлоу, разрываясь изнутри от звуков родных песен, единения с ними и экстаза, знакомого лишь поклонникам музыки. Но стоило последним аккордам отзвучать, а группе покинуть сцену, как волнение сомкнулось кольцом на горле маленькой художницы. Настала пора испытывать судьбу.

– Ничего, мы поедем за ними в отель, – воодушевленно сказала Дженни, что-то просматривая в своем телефоне. – Они остановились в «Бристоле», судя по фото с фан-аккаунта.

Айви распустила хвост, который заплетала на концерт, и принялась расчесывать волосы.

– Теперь он решит, что я ненормальная, еще и у отеля его поджидать.

– А ты и есть ненормальная, – со звонким смешком заявила рыжая. – Вылезай. Я поведу, а ты пока приводи себя в порядок.

С ледяными от нервов руками Айви послушно вышла из машины и уселась на пассажирское сидение. Пока Дженни, внимая командам GPS, вела авто до отеля «Бристоль», группи вытерла лицо ватным диском, а затем принялась орудовать тональным кремом на ходу. Занятие оказалось непростым, ведь рыжая всего с месяц назад получила права и любила круто повернуть или резко ударить по тормозам. К счастью, к тому моменту, когда впереди показалась нужная гостиница, Айви все же удалось привести себя в порядок. Рассматривая свое отражение, она подумала, что, быть может, и впрямь выглядит на восемнадцать лет.

– Иди, – Дженни принялась выпихивать Айви из Шевроле, когда они припарковались неподалеку, – вытряхивайся и не думай возвращаться!

– Но…

– Да не парься ты, – велела рыжая, – мне отсюда все видно будет. Если что, не брошу, не будь дурой. Так или иначе, все на мази!

– Извини, – Айви поморщилась, – у меня от нервозности мозги выключаются.

Она сделала глубокий вдох и выбралась из машины. Шагая ко входу в отель, девчонка чувствовала себя одинокой и глупой. Кроме нее никто не ждал Hellmade у “Бристоля”, словно безумный сталкер. Они являлись одной из ведущих рок-команд современности, но местная публика не преследовала их и им подобных в местах, где они спят, едят и вообще занимаются своими делами. Айви вспомнила, как днем ранее посоветовала Дженни перейти в армию поклонников One Direction, и подумала, что теперь им обеим там найдется место. Кто еще позволит себе так гоняться за кумиром?

Встав неподалеку от входа в отель, Айви спрятала взгляд в телефон и стала ждать. Она наблюдала, как Джонзи в Твиттере благодарит поклонников за отличное шоу и пополняет свою коллекцию ретвитов удачными фотографиями с прошедших концертов. Время шло. Девушка оглянулась и увидела, что Шевроле все еще стоит на месте. Она начинала чувствовать себя неловко, но решила, что зашла слишком далеко, чтобы сбегать.

К отелю подъехал внушительных размеров автобус с затонированными стеклами. Айви убрала телефон в карман, чувствуя, как сердце колотится в самые ребра. Она стояла чуть поодаль и не смела подойти ближе. Первыми из автобуса вышли Брайан и Джонни, барабанщик и басист, а следом за ними прошагали в отель гитаристы Кевин и Фредди. Кажется, они вовсе не заметили присутствия поклонницы, или подумали, что хрупкая блондинка здесь по своим делам. Певец шествовал последним, неся сумку с ноутбуком. В какой-то момент Джонзи повернул голову в сторону, где стояла Айви, и она могла поклясться, что на долю секунды их взгляды соприкоснулись. Однако Уорлоу пошел дальше, как ни в чем не бывало, и скрылся за стеклянными дверьми.

Автобус отъехал, и поклонница осталась одна. Она провела в оцепенении еще минут пять, а затем направилась обратно к Шевроле. Губы дрожали, и Айви не могла понять, то ли это происходило от пережитого волнения, то ли от не до конца осознанного желания расплакаться.

– Какого черта? – заорала Дженни, когда группи плюхнулась на сидение рядом.

– Да ничего необычного. Я так и знала, – заявила Айви, испытывая стыд за бушующие внутри эмоции, сотрясающие худое тело.

Дженни начала вопить о какой-то несуразице, начиная с того, что Джонзи не заметил, и заканчивая тем, что он наверняка «просто долбаный мудак». Айви едва слушала, варясь в собственных мыслях, пока не раздался сигнал телефона. Она судорожно вздохнула, посмотрев на экран.

– Что?! – потребовала Дженни.

И Айви показала ей окно Твиттера с личным сообщением от Джонзи Уорлоу.

– О боже, – только и смогла пискнуть рыжая.

3

Личный досмотр

Это единственный способ измениться – подари себя. Не нужно стыда.

Айви смотрела на экран телефона и не могла отвести взгляд. Она вперилась в набранные певцом слова, будто стоит ей моргнуть, как они тут же исчезнут.

– «Ты так и не выпила чаю в прошлый раз. Исправим?» – прочитала Айви вслух, как бы закрепляя существование сообщения в реальности.

У Дженни, между тем, от волнения вспыхнули щеки, становясь почти такими же яркими, как ее рыжие волосы.

– Пиши ответ живо! – скомандовала она, вцепившись обеими руками в плечо подруги и тормоша ее. – Ты что, ждешь, пока он спать пойдет и забудет про твое присутствие?

– Ты чего, ты с ума сошла, прекрати! – со смешком попросила Айви, которой чудилось, что рыжая вот-вот вытряхнет из нее остатки связных мыслей.

Когда Дженни наконец успокоилась, Айви стала набирать ответ, нервно покусывая губы.

«А можно чего-нибудь крепкое в чай добавить?» – отправила она, дополнив смелое предложение смущенно улыбающимся эмоджи.

– Ничего себе, ты даешь жару! – прокомментировала Дженни, неотрывно следя за экраном телефона в руках группи.

Айви расплылась в улыбке. Она и сама не верила, что могла написать нечто подобное рок-звезде, но в памяти была слишком свежа скованность, которую девочка испытывала во время первой встречи с Джонзи. Айви жаждала избавиться от никчемного стеснения, словно перестроиться на радио-волну без коверкающих песню помех. Поклонница хотела думать только о руках Уорлоу, когда они ласкают ее бедра, а не о том, насколько белые и тощие у нее ноги. Она хотела забыть о мыслях, как таковых, когда его горячее дыхание касалось ее груди, а не переживать, что не помешало бы иметь размер побольше. Если этим желаниям поможет воплотиться в реальность слишком смелое сообщение, так тому и быть.

Джонзи не возражал.

«Крепкое – так крепкое. Через десять минут жди в лобби».

Айви даже не осознавала, как широко улыбается, читая эти слова.

– Черт, – выдохнула Дженни, – Я всегда ору, что предпочитаю Фредди, но моя зависть сейчас могла бы поспорить. Уорлоу просто аморально сексуален.

– Или сексуально аморален… – мечтательно пробормотала себе под нос Айви и уже громче сказала, – будем на связи! Выспись хорошо сегодня.

Рыжая что-то возбужденно лепетала, но разум маленькой фанатки уже витал слишком далеко от салона вишневого Шевроле. Айви вышла из машины, осмотрелась по сторонам и стала переходить дорогу, направляясь к отелю «Бристоль» и навстречу мужчине, что просто обязан перевернуть ее жизнь вверх дном.

В номере пахло свежим постельным бельем и черным чаем. Все здесь указывало на присутствие человека, готового покинуть эту комнату на следующее утро. В раскрытом гардеробе расположились пара сумок и чемодан. Второй лежал рядом в распахнутом состоянии, обнажая свои внутренности в виде вороха одежды, ремней с пряжками и кипы документов, запакованных в смятый прозрачный файл. На комоде рядом с телевизором одиноко валялись расческа, гель для укладки и лак для волос. Напротив красовалась огромная постель, изящное убранство которой портил кожаный пиджак, темным пятном скрадывающий роскошь белого покрывала.

Айви сидела в одном из пары черных кресел у окна и обнимала небольшую красную подушку, подглядывая за занавешенные шторы. Ночные огоньки высоток Сан-Диего мерцали желтым светом, отражаясь в темных водах порта. Юная художница старалась не обращать внимания на зудящий порыв схватить любую бумажку и превратить этот городской пейзаж в эскиз. Она наскоро начеркала бы общую картинку, чтобы сделать из нее законченную работу уже дома, вспоминая, как она сидела в этом черном кресле и смотрела на Сан-Диего, пока Джонзи Уорлоу заваривал ей чай.

– Извиняюсь, у них тут ничего нет, кроме Липтона, – улыбнулся певец, ставя две белые кружки рядом с бутылкой Хеннеси на крошечный столик между креслами.

– Зато у них есть коньяк, – озорно хихикнула Айви.

Она изо всех сил старалась запихать свое смущение в такой угол подсознания, где от него не будет вреда.

– О да, – певец усмехнулся, откупоривая бутылку, – бармен не сразу понял, что мне надо. «Прастите, сэээр-р-р? Вы хатите бутилку каньяка целиком?» Нет, сынок. Захожу в бары, прошу, что мне не нужно, и убегаю – хобби такое. Мы в Уэльсе все так делаем.

– А говорил, что дразнить чужие акценты – грубо! – рассмеялась американка убедительной пародии.

– Ты меня учишь всяким плохим вещам.

Айви показалось, что она смеется слишком долго. Джонзи сражал тысячи девушек не только внешней привлекательностью и музыкальными талантами – среди его достоинств многие указывали умение вызвать улыбку. Певец знал, как насмешить, и завоевывал симпатии не только профессиональным сарказмом, что считался эталонным среди фанатов, но и любовью к ребячеству. Так, лидер Hellmade корчил морды под хип-хоп треки на передаче по MTV и устраивал гонки на офисных стульях в онлайн-влогах группы, собирая множество лайков. Он улыбался, и люди невольно вторили ему, он шутил, и окружающие немедленно проникались к нему. Смеясь, Уорлоу чуть морщил нос и опускал голову, и его смех не был громким, но непременно вызывал ответную улыбку.

– Из меня сегодня не лучший собутыльник, так что прошу прощения, – извинился Уорлоу, подливая Хеннеси в чай Айви, – связки под конец тура и без коньяка не в лучшем состоянии.

– Мне больше достанется, – улыбнулась она.

Голос мужчины и впрямь отдавал легкой хрипотцой. Айви внимательно посмотрела на Джонзи. Со сцены от него разило энергией, его пение проникало куда-то в грудную клетку, переполняя целиком, словно сливаясь с кровью слушающих. Но в желтоватом свете комнаты группи разглядела чуть покрасневшие глаза певца и впалые тени под ними. Гель на черных волосах скрывал, что те уже пару дней просят шампуня, а некая медлительность в движениях выдавала накопленную долгим туром усталость. Уорлоу все еще сильно задевал своей красотой, но его неожиданно открывшаяся слабость, спрятанная за стильной одеждой и фирменными шутками, тронула Айви до на мгновенье промокших глаз.

– Ты голодная? – внезапно поинтересовался Джонзи.

Девочка вдруг вспомнила, что последним ее перекусом был малиновый кекс, съеденный в очереди на концерт. В животе тут же заурчало. К тому же, пить алкоголь на голодный желудок никогда не считалось хорошей идеей.

– Немножко, – призналась Айви, отвечая на вопрос.

– А я очень даже.

Джонзи рассеянно оглянулся, почесывая плечо и будто что-то вспоминая, и двинулся к раскрытому гардеробу. Он присел и расстегнул одну из сумок.

– Мои вкусы очень специфичны. Ты не поймешь, – сообщил Уорлоу.

Он извлек бумажный пакет с эмблемой Макдональдса и пошvл обратно к столу.

– Больной ублюдок, – сдерживая смех, подыграла Айви, прекращая обниматься с подушкой и кладя ее рядом с креслом. – Ни за что бы ни подумала, что ты смотрел «50 Оттенков Серого».

– Пульт был дальше расстояния вытянутой руки. Я стойко перенес это.

– Ты мой герой, – рассмеялась девчонка. – Я вот так и не смогла.

Уорлоу улыбнулся, бросив на поклонницу короткий взгляд, от которого у нее усилилось желание выпить чаю с коньяком, чтобы сердце прекратило испытывать себя на аритмичность.

Комната наполнилась запахом дешевой картошки-фри, что певец достал из пакета и разложил на столике. Натюрморт дополнили чизбургеры, завернутые в хрусткую запачканную жиром бумагу.

– Вообще-то это мой ланч, но Кэр что-то налажала в графике, и я ни черта не успел, – сказал Джонзи, а Айви, как приличная всезнающая фанатка поняла, что речь о тур-менеджере Hellmade. – И не надо на меня так смотреть. Я люблю Макдак.

Девочка хихикнула.

– Я тоже люблю Макдак.

– Соус барбекю лучший! – округлил глаза Уорлоу, макая картошку в нахваливаемую им коричневую смесь. – Такого больше нигде не найти.

Айви распаковала чизбургер и с плохо скрываемым удовольствием впилась в него зубами. Происходящая сцена мало удивляла ее, пусть резиновый дешевый фаст-фуд плохо сочетался с вылизанным номером «Бристоля». Пусть валлиец слыл тем еще модником, носящим джинсы за сотни долларов и черные часы, цена которых равнялась стоимости семестра в Академии Карслейк Хайтс, мало кто мог обвинить Уорлоу в снобизме. Певец все еще появлялся на фотографиях в фанатских сообществах поедающим крылышки из KFC, и по всем сведениям проживал в своей старой квартирке на окраине Кардиффа и пользовался общественным транспортом.

Пол-чизбургера не стало, как показалось Айви, за какие-то мгновения. Джонзи, увлеченно жующий свой ланч-ужин, активно прихлебывал чай, и она подумала, что пришла пора последовать его примеру. Девочку немного пугал этот момент, ведь она до сих пор не пила ничего по-настоящему крепкого, а выдавать сей факт не хотелось. Как ни в чем ни бывало, Айви взяла кружку, поднесла ко рту и сделала пару уверенных глотков, игнорируя резкий запах алкоголя. Коньяк сковал горло изнутри мерзкой стальной хваткой, и самоотверженной поклоннице пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы не поморщиться. За это стоило себя похвалить, но Айви догадывалась, что ее нос уже выдал хозяйку. Его кончик имел свойство краснеть в любых стрессовых ситуациях: когда девчонка мерзла, плакала, смущалась и, разумеется, баловалась спиртным.

Демонстрируя чудеса самообладания, группи откусила внушительный кусок чизбургера, прожевала его и сделала еще несколько глотков.

Джонзи уже разобрался со своей порцией Макдональдса и доедал остатки картофеля. Вряд ли он мог ощущать сытость, отдав половину еды гостье, и Айви почувствовала себя виноватой. Уорлоу старательно подчистил фри с соусом барбекю и вытер руки несколькими бумажными салфетками, после чего почти неслышно икнул, прикрыв кулаком рот.

– Извиняюсь, – сорвалась с его губ машинальная реакция.

– Это я извиняюсь, – поспешила ответить Айви, дожевав свой бургер, – украла у тебя половину ужина.

– Боюсь, такое не прощают, – Уорлоу весело усмехнулся. – Надеюсь, вы сочли эту трапезу достойной, принцесса.

– Я сочла ее очень зашибись.

Хотя коньяк не становился вкуснее и почти целиком перебивал еле различимый привкус Липтона, все вокруг с каждой минутой казалось Айви более и более «зашибись». Потрясающее тепло разливалось по телу фанатки, и она чувствовала, как алкоголь вымывает лишние волнения и растягивает губы в расслабленную полуулыбку, обещая лучшую ночь.

Айви сделала еще глоток.

Включенный макбук расположился на письменном столе, загораживая банку с гостиничными конфетками. Джонзи включил музыку, и после перебирания лениво текущего потока мыслей Айви поняла, что звучит песня Faith No More. Девочка знала этот коллектив, потому что Уорлоу называл его в числе любимых.

Группи поставила на столик опустевшую кружку, отодвигая раскиданные салфетки и пакетики из-под картошки фри. Последний час Айви ощущала, что все глубже утопает в кресле, внезапно ставшем невероятно уютным. Тепло добралось до самых кончиков пальцев, что температурой обычно мало отличались от ледышки. В голове бродила легкая коньячная беззаботность, в которой растворились сомнения и всякое смущение, и Айви была крайне довольна этим. Ей даже не верилось, что ранее вечером железная перегородка перед сценой казалась непреодолимой преградой, а певец в свете софитов – недостижимым.

Джонзи смеялся шуткам фанатки и смешил ее. Он рассказал, как автобус Hellmade застрял на шоссе I-5 с проколотой шиной, а потом ребята забыли Джонни на авто-заправке. Айви поделилась историей, как она тоже однажды проткнула колесо под конец практического экзамена по вождению. Она до сих пор никому не рассказывала про этот случай, боясь, что над ней посмеются, ведь только с Айви и могло произойти что-то подобное. Джонзи действительно посмеялся, но как ни странно, Айви от души хохотала вместе с ним, не испытывая никаких неприятных эмоций. Уорлоу сообщил, что машины у него нет до сих пор, и Айви промолчала, что знает об этом. Ей не верилось, что их первая с Джонзи встреча произошла всего пару вечеров назад. Группи будто знала его вечность.