Я вернусь к тебе, Париж

– Мы с тобой пришли обедать в суши-бар через дорогу от нашего офиса. – Алиса присела рядом со мной.

– Это я прекрасно помню. – Я потерла виски. – Мы сделали заказ, нам его принесли. Я сделала пару глотков чая, а потом заиграла эта песня и…

– И ты Евочка будто замерла. Смотрела в одну точку как зазомбированная. Я тебя звала, звала, а ты не откликалась. Я сначала подумала, что ты меня разыгрываешь. Тогда я потянулась и толкнула тебя в плечо, и ты тут же закрыла глаза и отключилась. Минут десять ты была в отключке.

Я молчала. Что со мной произошло дальше, я не могла объяснить. Как будто я видела сон на яву.

– Прости, что напугала тебя. – Я сделала глоток уже остывшего чая, но Алиса тут же выхватила у меня чашку. – Ты чего?

– Не пей. А вдруг это персонал чего подмешал в чай. Каких-нибудь грибов сушеных насыпали. – Подруга укоризненно посмотрела на сотрудников суши-бара. – Принесите воды.

Девушка официантка, которая нас обслуживала, тут же кинулась на кухню и принесла высокий стакан, наполненный кристально чистой водой. Я тут же осушила половину и поставила на стол.

– Спасибо. Со мной все в порядке. Я очень хочу есть.

Алиса тут же поднялась и села на диванчик напротив меня. Больше мы ни о чем не разговаривали. Молча, доели свои роллы, расплатились с персоналом и отправились обратно в офис.

* * *

Послеполуденная жара набирала обороты, и столбик термометра наверняка показывал отметку в тридцать градусов. Хотелось поскорее оказаться на работе и ощутить прохладу подаренную кондиционером. В офисе был послеобеденный штиль. Половина сотрудников еще не вернулась с обеда, кто-то торчал в курилке или в уборной.

Оказавшись за рабочим столом, я откинулась на спинку офисного кресла и принялась проверять рабочую почту. Через полчаса из своего кабинета показался наш шеф. Он прошелся вдоль столов менеджеров и остановился около меня.

– Ева, пойдем со мной. – Он кивнул головой в сторону своего кабинета.

– Что-то случилось Петр Александрович? – Я была удивлена личным появлением дяди.

– Пойдем со мной. – Еще раз повторил он и, оглядев всех сотрудников, направился обратно в свой кабинет.

Мы с Алисой, молча, переглянулись и я, растянув губы уголками вниз, поднялась со своего рабочего места и направилась вслед за дядей в его кабинет.

Оказавшись вновь в кабинете шефа, я не решалась пройти.

– Ева, пожалуйста, закрой дверь. – Спокойно попросил дядя, усаживаясь в свое кожаное офисное кресло.

Я послушно захлопнула дверь и только сейчас заметила, что в кабинете Петра Александровича, помимо него самого, находится еще кто-то. Это была утренняя гостья. Та самая Женщина-Богиня, которая сразила меня своей красотой и грацией.

– Ева ты уже знакома с мадам Готьер. – Скорее ответил, нежели спросил дядя.

Я, молча, кивнула, не решаясь сделать ни единого шага. Мадам Готьер внимательно смотрела на меня. И взгляд ее вновь был изучающим.

– Не стой столбом, присаживайся. – Приказал Петр Александрович.

Я послушно прошла и села на стул возле стола шефа, который стоял перпендикулярно его креслу и диванчику, на котором сидела мадам Готьер, закинув ногу на ногу и положив одну руку на колено, а другой опираясь на диванчик.

– Ева. – Продолжил дядя. – Мадам Готьер старая знакомая моей жены.

– Пьер, как не стыдно указывать женщине на ее возраст. – Возмутилась она и легко улыбнулась – Сказал бы, что я просто знакомая.

– Прости Сюзанна. – Дядя ухмыльнулся. – Так вот Ева, Сюзанна давняя знакомая моей жены, и твоей матери. Когда твой отец работал в посольстве, эти три женщины очень тесно общались. Много лет назад я обещал своему брату, что если с ним что-нибудь случится, я никогда не оставлю свою племянницу на произвол судьбы.

Я внимательно посмотрела сначала на мадам Сюзанну, потом вновь на дядю и, молча, кивнула.

– Хорошо, что ты меня понимаешь. – Дядя улыбнулся и протянул мне конверт. – Твоя мать Ольга отправила это письмо Сюзанне десять лет назад, но учитывая очень сложные обстоятельства, Сюзанна не смогла на него вовремя ответить.

Взяв белоснежный конверт из рук дяди, и посмотрев на мадам Готьер, я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Осторожно выудив лист и развернув его, на глаза выступили слезы. Письмо было написано маминым почерком и на русском языке.

«Моя дорогая Сюзи, я не получала вестей от тебя уже месяц. Очень скучаю. Женя получил, наконец, повышение и в скором времени мы переедем в Москву окончательно, так что будем видеться с тобой чаще. А как ты? Как Александр?

Ева уже совсем большая и закончила девятый класс. Старшие классы она уже будет заканчивать в московской гимназии с языковым уклоном. Это будет для нее сюрприз. Моя девочка уже прекрасно говорит по-французски, и боюсь, она скоро забудет родной язык.

Мне бы очень хотелось попросить тебя об услуге. После окончания школы в МГУ ее, конечно же, возьмут, но я была бы счастлива, если бы Ева поступила в Сорбонну. Представляю, как бы она визжала от радости. Прошу тебя поговорить с Александром. Конечно еще два года, но я беспокоюсь за будущее своей девочки и ее мечты.

Надеюсь, на скорую встречу и на еще скорый ответ. Скучаю, твоя Оля Родионова».

Дочитав письмо, я заметила, как дрожат мои руки. Спустя столько лет напоминание о родителях заставило сердце сжаться от боли.

– Ева? – Голос дяди вырвал меня из собственных мыслей, и я подняла на него глаза. – Ты в порядке?

– Да, все хорошо. – Я сложила письмо и убрала обратно в конверт. – Так зачем я здесь?

– Хороший вопрос. – Петр Александрович перевел взгляд на мадам Готьер. – Сюзанна хотела с тобой лично встретиться и поговорить.

– Спасибо Пьер. Ты не оставишь нас с Евой наедине?

– Конечно Сюзанна. Я пока выпью кофе. – Дядя улыбнулся как довольный котяра и, поднявшись со своего кресла, вышел из кабинета, плотно прикрыв дверь.

– Итак, Ева. – Мадам Готьер поднялась со своего места и, пройдя по кабинету, уселась на край стола передо мной и заговорила на русском. – Как ты уже поняла, я была знакома с твоей матерью Ольгой. Какое-то время мы дружили, но череда трагических событий разорвала нашу связь. Так случилось, что продавая квартиру бывшего мужа, новые владельцы вернули мне коробку с нераспечатанными письмами и деловой перепиской, где и нашлось письмо Ольги. Прочитав его мне стало очень больно и стыдно, что я не нашла его раньше сама. Дела вновь привели меня в Россию, и я решила лично с тобой встретиться и познакомиться. Пьер рассказал мне о тебе, и у меня есть для тебя предложение – поехать со мной в Париж.

– Извините мадам Готьер, вы серьезно? – Я смотрела на женщину-Богиню и была в легком замешательстве.

–Bien sûr, ma chère. J'ai une agence de vacances, et je suis heureux de t'offrir un emploi.4– Мадам Готьер расплылась в нежной улыбке.

А я прибывала в ступоре и в недоумении от ее слов.

– Pardonnez, vous me prenez à Paris? Vous ne plaisantez pas?5 – Кажется, у меня сейчас случится сердечный приступ. Неужели моя мечта – увидеть Париж, наконец-то, сбудется?

– Разумеется. Ты поедешь со мной в Париж до конца лета. Увидишь город, о котором мечтала, как говорила Ольга. Я устрою тебя на работу в свою фирму. Познакомишься с предстоящим фронтом работы и с будущими коллегами. А в свободное время сможешь погулять по Парижу и насладиться видами и достопримечательностями. А если передумаешь, то всегда сможешь вернуться обратно. За расходы не переживай. Я в долгу перед твоей мамой. Так ты согласна?

Мадам Готьер говорила это так легко и непринужденно, как будто разговор был о каких-то копейках. А меня захлестывали эмоции. Я хотела завизжать от свалившейся на меня удачи.

– Я, конечно же, согласна. Но простите, почему вы уверены, что мой дядя меня отпустит?

– У него нет другого выбора. Ты уже взрослая и сама за себя отвечаешь. Кроме того у меня есть отличный рычаг давления на него. Надеюсь, загранпаспорт у тебя есть? Ты куда-нибудь раньше выезжала?

– Паспорт есть, но выезжать никуда пока не приходилось. Я даже на море никогда не была. – Я виновато потупила взгляд.

– Это не беда. Закончи все дела в офисе сегодня и с завтрашнего дня можешь готовиться к поездке. Предупреди друзей, своего парня, если он у тебя есть. Никаких незавершенных дел. Во Франции ты о них просто не вспомнишь. На одежде можешь не экономить. Бери все, что любишь носить. В особенности платья. На праздниках, которые нам предстоит организовывать и, разумеется, присутствовать, девушки должны быть только в юбках или платьях. Никаких брюк.

Я послушно кивала головой и до сих пор не могла поверить, что все это происходит на самом деле.

– Да, и последнее – давай оставим в России мадам Готьер. Пьер совершено не разбирается во французских обращениях к людям. Ведь я не мадам, а мадмуазель, поскольку не замужем. Мадам я только для своих сотрудников. Потому что никого не посвящаю в свою личную жизнь. Так что как только прибудем в Париж, лично для тебя я просто Сюзанна. Не нужно указывать на мой возраст.

– Вы отлично выглядите. Я бы не дала вам больше тридцати. – Я искренне улыбнулась собеседнице.

– Вот и не давай больше. – Перебила меня мадам Сюзанна. Видимо у этой дамочки серьезный пунктик на возрасте. Сколько же ей на самом деле лет?!

Мадам Готьер посмотрела на небольшие наручные часы из чистого золота.

– Мне уже пора. Нужно еще столько сегодня успеть купить до отлета. – Она взяла со стола шефа листок бумаги и быстро на нем что-то написала. – Это мои координаты. Если возникнут вопросы – тут же звони. Но только не вздумай позвонить и сказать, что отказываешься. – Мадам Готьер пригрозила мне пальцем.

– Хорошо. – Я взяла записку, и внимательно прочитав номера телефонов, убрала ее в нагрудный карман блузки.

– Сейчас я удаляюсь. С тобой мы увидимся в конце недели. Твои координаты у меня уже есть. Пьер мне все уже передал. – Мадам Готьер ловко соскочила со стола и, подхватив свой клатч, покинула кабинет.

Только оставшись одна в кабинете уже своего практически бывшего шефа, я начала полностью осознавать произошедшее. Мои родители дружили с такой обворожительной француженкой, а я узнаю об этом только сейчас? И если бы не смерть родителей моя жизнь сложилась бы по-другому? Мне стало немного обидно. Но, тем не менее, я сама даже толком не обдумав, и не взвесив все «ЗА» и «ПРОТИВ» согласилась на самую настоящую авантюру. Ладно, может и не совсем авантюру, но что-то очень сомнительное.

Я даже только сейчас осознала, что вся наша беседа с мадам Готьер была полностью на французском языке. Как я этого не заметила? Я говорила так уверено и свободно, как на родном языке. Кажется, мадам Готьер меня проверяла на знание языка. Так ловко перевела беседу с русского на французский. Или может, я опять сплю?! Я несколько раз ущипнула себя. Ай, больно. Нет, это точно не сон.

И тут нахлынуло воспоминание об обеденном наваждении. А это что было?!

В этот момент в кабинет вернулся дядя.

– Ева, ты еще тут? – Он прошел по кабинету и уселся в свое кресло с белоснежной маленькой чашечкой кофе. Видимо он ходил за кофе на первый этаж в кафе.

– Петр Александрович, мне нужно сейчас уйти? – Я вопросительно посмотрела на дядю.

– Ну, вообще-то да. Это же мой кабинет. – Начальник засмеялся.

– Простите. Я не об этом. – Я тут же поднялась со стула. – Мне оставаться на своем рабочем месте или уже нужно его освободить?

Тут дядя уже посерьезнел.

– Знаешь Ева, на твое усмотрение. Сегодня тебе придется отработать до конца рабочего дня. А остальные дни, если ты хочешь, то можешь работать до конца недели.

Я понимала, дядя не хочет меня отпускать, но и чувствовала, что перед мадам Готьер у него есть какой-то должок.

– Спасибо. – Я улыбнулась любимому начальнику. – Я с удовольствием отработаю эти дни. – После чего развернулась и покинула кабинет директора, прихватив с собой письмо мамы.

* * *

В офисе все еще царил штиль. После обеда звонков и клиентов было немного. Видимо сказывалась жара. Обычно посетители появлялись к концу рабочего дня.

Мое появление из кабинета директора не осталось не замеченным. Однако никто не кинулся ко мне с расспросами. Все прекрасно знали, что я все расскажу Алисе, а она уже потом за чашкой кофе все всем растреплет.

– Ты что натворила? – Подруга подкатила ко мне свое кресло и протянула офисную бутылку с артезианской водой.

– Я ничего. Скорее старшее поколение. – Я взяла бутылку и, открутив ни кем не тронутую раньше крышку, сделала несколько глотков. – Мне нужно еще обдумать их слова.

– Их? – Удивилась подруга. – Так шеф и эта фифа иностранная что-то тебе предложили? Ты застукала их в неглиже и мне не сказала?

– Алиса, что ты такое говоришь?! – Я укоризненно посмотрела на подругу. – Приходи сегодня ко мне часиков в восемь или девять, я все тебе расскажу.

– Я сегодня вообще-то собиралась на свидание с Андреем. Но думаю, пусть денек помучается. Встречусь с ним завтра. Ты меня заинтриговала.

Я наиграно закатила глаза и улыбнулась подруге. В этом вся Алиса. Любопытство ее сожрет, если она не узнает все сегодня.

Оставшееся рабочее время пролетело быстро, и в шесть вечера я покинула офис и направилась домой. Жара немного спала из-за катившегося к закату солнце, и находиться на улице было уже комфортно. Всю дорогу до дома я не переставала думать о произошедшей череде событий. Но в особенности меня интересовал случай в суше-баре. Что же это было? Сон? Наваждение? Помутнение? Или что-то пострашней? Но как ни странно, мне очень понравился тот парень…

Глава 2

Как только я переступила порог своей квартиры, мне тут же ударил в нос сильный запах чего-то очень вкусного, и из кухни вышла бабушка в цветастом красном фартуке и с кухонным полотенцем на плече.

– Евочка, девочка моя. – Обрадовалась бабушка моему появлению и тут же чмокнула меня в щеку.

– Привет бабуля. – Разувшись, я тут же направилась в ванную мыть руки. – Чем это так вкусно пахнет?

– Цыпленком Табака. Как ты любишь с детства. – Крикнула бабушка уже с кухни.

За нереально вкусным ужином я рассказала бабушке про мадам Готьер и ее предложение.

– Какая удача Евочка. Ты поедешь в Париж. Наконец-то пригодится твой французский язык. Не зря же ты его столько лет учила. – Бабушка была в восторге.

– Ты даже не будешь меня отговаривать не ехать? – Я не ожидала, что бабушка так легко воспримет такую новость.

– До конца лета это не так уж и долго. Всего два с половиной месяца. – Сказала бабушка, выставляя на стол заварочный чайник и пару чашек. – Они быстро пролетят. Зато, когда вернешься, сколько будет впечатлений и приятных воспоминаний.

– Да. Тут ты права. – Я налила себе свежезаваренного чая с мятой.

– Скажи, а эта мадам Готьер действительно такая красивая как ты говоришь? – С неподдельным интересом спросила бабушка.

– Очень. Я от нее просто в восторге. Таких женщин у нас в России я еще не встречала. – Я сделала пару глотков из своей чашки. – Думаю, мне очень понравится с ней работать.

– Будем надеяться, что так оно и будет. Жаль я ее не видела при жизни твоих родителей. – Бабушка нежно улыбнулась и погладила меня по голове.

Пока я ждала Алису и перечитывала в очередной раз мамино письмо, мне почему-то вспомнился случай, который произошел со мной пять лет назад на городском фестивале.

Как и многие девчонки, в школьные годы очень я любила разного рода гадания. В то время всем одноклассницам и мне хотелось верить, что они когда-нибудь сбудутся. Но шли годы и, к сожалению, а может и к счастью ни одно наше гадание не сбылось. До восемнадцати лет я еще увлекалась чтением гороскопов и астрологических прогнозов, позже до двадцати у меня на это не осталось времени, потому что я была очень занята учебой в университете.

Но в тот год, когда мне было уже двадцать, в нашем городе проходил летний фестиваль. И уже ближе к вечеру, когда на специально выстроенной сцене выступали музыканты, я отвлеклась на несколько ярких шатров. Интерес мой был очень сильным и я, пробираясь через толпу народа, направилась к ближайшему из шатров. Я надеялась увидеть там продавцов народной косметики или каких-нибудь побрякушек, но шатер, в который я зашла, принадлежал цыганке. Женщина была уже преклонного возраста, но очень шустро передвигалась.

– Ой, извините. – Я ни как не ожидала увидеть «липовую» предсказательницу на фестивале.

– Хочешь узнать свое будущее дитя? – Спросила она на хорошем русском, присаживаясь за стол, который стоял посередине шатра.

Я тут же отрицательно закачала головой и хотела уйти.

– Не бойся, я не требую больших денег. Оставишь столько, сколько посчитаешь нужным. Присаживайся.

Ее слова прозвучали так спокойно и нежно, что я даже облегченно выдохнула и присела за стол.

– Положи передо мной на стол свои руки. – Попросила женщина, и я послушно выполнила ее просьбу.

На небольшом круглом столе помимо моих рук лежала еще колода карт Таро, пара свечей черного цвета и зажигалка. И все. Ни каких тебе стеклянных шаров, магических камней, котлов с зельями и прочей атрибутики.

Поначалу она, молча, долго и упорно вглядывалась в мои ладони. После чего сказала: «Странно, ничего не вижу». Затем она крепко сжала каждую мою руку и что-то пошептав, сказала: «Дитя, да ты круглая сирота, причем уже очень давно». Ее слова удивили меня. Возможно, у этой цыганки действительно был какой-то дар. Но больше она ничего не смогла сказать. Отпустив мои руки и взяв колоду карт Таро, женщина сделала несколько раскладов. Но ее интерес так и остался неудовлетворенным. Единственное, что она смогла сказать это то, что моя судьба будто покрыта сумраком, как будто на той стороне кто-то не дает ей увидеть. Будто на моей душе наложена печать, которая защищает меня от опасностей нашего мира и эта печать не дает заглянуть ни в мое прошлое, ни в будущее.

Ее слова тогда напугали меня, что я тут же поднялась из-за стола. Да и сама женщина задумалась над произошедшим. Но потом сказала, что возможно родители защищают меня с того света и не дают ей заглянуть в мою судьбу. После этих слов мне стало немного спокойнее. В этом действительно был какой-то смысл. Положив пару купюр на стол, я попрощалась с женщиной и покинула шатер, услышав на прощание слова цыганки: «Береги себя, дитя».

Похоже, скомканное видение цыганки о моих родителях оказалось правдой. Они оберегают меня, и присматривают.

Ровно в восемь раздался звонок в дверь. Это явилась Алиса с бутылкой белого вина. Бабушка не стала нам мешать, и устроилась перед телевизором в гостиной, а мы прошли на кухню.

– Ну, подруга, рассказывай. – Приказала она, разливая вино по бокалам, пока я нарезала нам закуску.

Я отложила нож и, устроившись напротив Алисы, принялась рассказывать ей почти дословно разговор в кабинете шефа.

– С ума сойти. – Выпалила она. – Эта фифа увозит тебя во Францию?! Вот ты фортовая Ева, а еще молчунья. – Алиса сделала большой глоток из своего стакана. – Столько времени скрывать, что шеф твой дядька родной, это просто кошмар.

– Я сама так решила. Не хотела, чтобы на меня смотрели косо, потому что я родня шефа. Не хотела выделяться из коллектива. Я люблю своего дядю и уважаю, он для меня всегда был авторитет. Но знаешь, сегодня мне показалось, что он мадам Готьер побаивается. – Я смаковала любимое полусладкое вино.

– Мадам Готьер. – Алиса растянула ее фамилию. – Как это пафосно звучит. Не удивлюсь если это псевдоним.

– Думаю это ее настоящее имя. У французов они именно так звучат. – Я поставила на стол опустевший бокал.

– И все же Ева, что с тобой произошло в обед? Ты меня так напугала. – Алиса допила остатки вина в своем бокале и, поднявшись, поставила его в мойку.

– Если бы я знала. – Я пожала плечами.

Подруга просидела у меня до одиннадцати. Проводив ее, я сладко зевнула и направилась спать. Как ни странно, сон пришел быстро. А может это вовсе и не сон был, а очередное провидение или наваждение.

Я в легком голубом летнем сарафане еду на велосипеде по городу. Этот город моя любовь и я безумно счастлива, что родилась и выросла здесь. Я никогда не хочу отсюда уезжать. Проехав по родной улице Варенн, я свернула налево на бульвар Инвалидов. Проехав и его, я еще раз свернув налево, и оказалась на Авеню Турвиль. Мне предстояло проехать до Площади Эко-Милитер, а оттуда уже к Площади Жофра. И прямо за ней открывался чудеснейший вид на Эйфелеву Башню. Я планировала немного погреться на летнем солнце и порисовать. Мое вдохновение не заставило себя долго ждать, ведь на Площади Жака Рюэффа было полно туристов и прохожих. Больше всего меня интересовали дамы и их наряды. В журналах мод, конечно же, полно фотографий, но лучше когда ты видишь модель вживую.

Я устроилась на зеленой лужайке и, достав чистые листы и карандаш, принялась делать наброски. Можно было бы взять с собой фотоаппарат, но на проявление пленки уйдет слишком много времени. А мои эскизы должны быть готовы к завтрашнему утру.

Я так увлеклась, зарисовывая кореянок и японок, и как разительно отличаются наряды Северной коммунистической Кореи и демократичной Японии, что не заметила, как рядом со мной кто-то присел.

– Привет фиалка. Не думал, что найду тебя здесь. – Этот голос был мне знаком, и я резко повернула голову влево.

Первое, что я увидела это, конечно же, синие как два сапфира глаза. И уже после самодовольную ухмылку, которая принадлежала моему недавнему знакомому. Парень сидел рядом со мной на корточках и снова был одет в дорогой серый костюм и идеально начищенные черные туфли.

– Какого черта ты тут делаешь? – Я дернулась в сторону и выставила перед собой руку с острым карандашом. – Не подкрадывайся ко мне, иначе засажу карандаш по самые гланды.

– Тише фиалка. Я безоружен. – Парень выставил перед собой ладони. – А что мне остается делать? Ты уже неделю не отвечаешь на мои звонки, бросаешь постоянно трубку. А на улице убегаешь от меня, только увидев.

– Значит, нужно было понять, что ты мне не интересен. – Я надменно посмотрела на него. – И ты не в моем вкусе. Не переношу самоуверенных папенькиных сынков в дорогих костюмах.

– Я могу запросто его снять. – Парень тут же скинул с себя серый пиджак и, ослабив галстук, принялся расстегивать белоснежную рубашку.

– Ты что, сдурел? – Я, не медля, кинулась его останавливать, но он перехватил мои руки, ухватив меня за запястья.

– А говоришь, что я тебе не интересен. – Парень нежно улыбнулся и его взгляд скользнул по моему лицу. – Пойдем, пообедаем где-нибудь?

– Я на диете. – Я попыталась освободить свои руки, но он меня не отпускал.

– Такой стройной мадмуазель ничего не грозит. А вот мое сердце вот-вот разобьется. Хватит мучить меня фиалка, я хочу поближе познакомиться с тобой. Ну же мадмуазель Роде, я больше не потерплю отказа. – Парень не сводил с меня своих синих глаз.

Я была в бешенстве. Этот ловелас как-то узнал мою фамилию. Но больше меня раздражало то, что он мне ужасно нравится, и я очень хочу куда-нибудь с ним сходить. А еще больше хочу, чтобы он меня вновь поцеловал.

– Хорошо маньяк в дорогом костюме. Я пообедаю с тобой. – Я улыбнулась уголками губ и парень, наконец-то освободил мои руки. После чего помог мне собрать мои эскизы и подняться на ноги. Вместо того чтобы поправить свой внешний вид, он снял галстук и сунул его в карман пиджака, а пиджак сунул подмышку. Меня удивила такая небрежность. Может он совсем не такой, каким кажется?! Он ловко поднял мой велосипед и покатил его сам, а я плелась рядом, неся в руках свои эскизы.

– Чем ты занимаешься фиалка? Учишься, работаешь? – Он с неподдельным интересом разглядывал меня.

– Я художник. Учусь в университете Искусств и работаю в доме мод внештатно. Пока. В дальнейшем хочу стать частью команды и участвовать в выпусках коллекций и показах мод. – Я с душеным трепетом прижимала к себе свои работы. – А ты?

– По моему внешнему виду ты уже поняла, что я сын бизнесмена. – Он усмехнулся и, посмотрев на меня, нежно улыбнулся. – Работаю с отцом в его фирме. Учусь на юридическом, и хотел бы пойти в нотариусы или частным адвокатом, но отец меня опередил и забрал в свою контору. Честно говоря, работать с ним тяжело. Я единственный сын. Но у меня еще есть две младшие сестры. Отец не дает мне спуску, ведь он лет через пятьсот планирует передать мне компанию.