Кащеиха, или Как Лида искала счастье

– Да, внук ваш действительно изменился с тех пор. Но я, правда, не могу с ним встретиться, дел сейчас много.

– Ну хорошо, тебя никто не заставляет, мы тебя поняли, – бабушка подвела итог разговора.

Лида зашла в свою комнату. После беседы остался неприятный осадок. Отношения с противоположным полом стали для нее больной темой. Теперь любого мужчину она невольно сравнивала с героем своей недавней невеселой истории.

Лида вспомнила, как недавно на корпоративной вечеринке коллега Эдик, специалист соседнего отдела и ее давний поклонник, пытался весь вечер за ней ухаживать. Ей было неприятно, неловко, и она никак не могла отделаться от навязчивого ухажера, который с восхищением и обожанием пытался выполнить любое желание девушки, угодить и понравиться.

Перед глазами постоянно стоял Константин. Сильные руки на руле автомобиля, стильная прическа, уверенный взгляд, улыбка, от которой бежали мурашки… В сравнении с Константином остальные мужчины просто меркли, казались блеклыми и скучными. Было неприятное осознание того, как трудно будет ей теперь выбрать мужчину. Категорически никто ей теперь не нравился.

* * *

Дни шли спокойной чередой. Обследование у врачей ни давало особых результатов: одни находили расхождения от нормы, другие утверждали, что с ней совершенно все в порядке. Анализы давали тоже какие-то противоположные результаты. А девушке становилось все хуже. Видя себя в зеркале ежедневно, она с грустью замечала, что худеет все сильнее. Собственные вещи ей уже перестали подходить по размеру и висели на ней как на вешалке. Спасала работа. Клиенты, проекты, новые заказчики, подчиненные, начальство – общение отвлекало ее от своих забот и раскрашивало ее одиночество. Руководство, видя ее рвение и желание работать, стало намекать на следующее служебное повышение. Лиду это невероятно радовало. Пустоту внутри необходимо было заполнять.

Еще ей как-то неожиданно резко перестали сниться сны. Девушка уже стала привыкать к спокойному ночному отдыху, как накануне важного совещания предстала во сне знакомая картина.

Лида видела прямо перед собой страшное существо, сидящее на любимом пне. Вокруг стоял тот же густой серый туман. Ей впервые в жизни было не так страшно, как раньше, просто тревожно и беспокойно. Она молча смотрела на старуху: та, как обычно, теребила в руках четки и глядела куда-то вдаль. Лиде бросилось в глаза только то, что у существа будто изменился цвет ее косматых и спутанных волос: вместо белесых седых лохм сейчас свисали на лицо темные пряди. Когда бабка повернула голову, Лиде показалось, что исчез тот страшный злой и желтый блеск в глазах, взгляд был серьезным, спокойным и немного безразличным.

Существо несколько раз повернуло голову в сторону Лиды и снова уставилось вдаль. Девушка, помня предыдущие несуразные разговоры, которые только увеличивали после пробуждения количество вопросов в ее голове, больше не собиралась ничего спрашивать и молча стояла рядом. Серый туман становился все гуще и будто приближался вплотную к этой странной паре. Лида уже почти ничего не видела вокруг, только рядом сидящую старуху.

Та вдруг повернулась.

– Как же красиво вокруг. Просто невозможно оторвать глаз!

Лида удивилась и продолжала молчать. Существо опять развернулось и вопросительно посмотрело на девушку.

– Лида, ты когда-нибудь видела столько одуванчиков?

– К-каких одуванчиков..?

– Этих, – старуха приподняла корявую конечность и жестом обвела пространство вокруг.

– А что тут? Я ничего не вижу.

Лида еще раз всмотрелась в густой туман, потом опустила голову вниз и увидела под ногами только засохшую старую траву на земле. Старуха с удивлением посмотрела на девушку. Она была очень близко, Лида отчетливо могла разглядеть каждую морщинку у нее на лице.

– Ты не видишь цветочки?

– Нет, я вообще ничего не вижу, – Лида вдруг испугалась, что старуха разозлится и опять будет за ней гоняться и пугать ее, и сразу добавила: – Может, это из-за тумана?

– Какого тумана? – удивленно спросило существо. – Да как же ты ничего не видишь? Их тут так много! Просто целые одуванчиковые поля!

Старуха произнесла это с таким чувством изумления, в словах звучало столько недоумения и жалости, что Лида потупилась и, глядя себе под ноги, продолжала молчать.

– Подожди, – вдруг резко произнесла старуха. – Я тебе сейчас их насобираю.

Бабка стала неловко и коряво сползать с пня, на котором сидела, потом двинулась вперед неровной походкой, покачиваясь со стороны в сторону, и сразу скрылась из видимости за густым туманом. Лида осталась одна. Она немного постояла, потом прислушалась: вокруг царила абсолютная тишина. Девушка подождала еще некоторое время. Картинка во сне не менялась, старухи не было. Лида стояла и ждала, потом попыталась двинуться с места, куда-то переместиться, но видно уже ничего не было из-за тумана, она топталась на месте, и тут зазвонил будильник.

Сильно болела и кружилась голова. Лида, вспомнив о важном дне, все-таки нарядилась, прихватила важные бумаги и отправилась в офис.

Ожидаемых радостных событий на работе не произошло. Все пошло совсем не так, как предполагала девушка. На важное совещание шеф вдруг явился не в духе. Как выяснилось, несколько заказчиков пожелали в срочном порядке расторгнуть договор, как неплодотворное сотрудничество, указав в причинах некомпетентность Лиды. В последних макетах нашлись ошибки и недочеты допущенные ею же. В итоге, вместо ожидаемого объявления о повышении, девушка получила кучу замечаний, претензий и нареканий. Лида была просто растоптана. Коллеги смущенно отводили глаза, такого позора девушка не ожидала никак. Более того, сразу же после совещания, шеф вызвал ее на отдельный разговор, где сурово еще раз повторил все сказанное накануне и недовольно добавил:

– Давай так: ты берешь отпуск, приводишь себя в порядок и с новыми силами берешься за работу. Так не пойдет. Сама знаешь, как нам тяжело достается каждый клиент, время такое, знаешь ли, ныне заказчики на дороге не валяются. И из-за тебя, моя дорогая, я не намерен терять собственный доход.

Слово «отпуск» для Лиды было теперь одним из самых страшных. Она совершенно не представляла, что будет делать, и ей казалось, что она просто сойдет с ума. Она попыталась что-то объяснить, но шеф резко перебил:

– Я все сказал. Будет именно так. Твое дело сейчас – дорога в отдел кадров. С завтрашнего дня на две недели, – шеф отвернулся к окну, еще раз продемонстрировав спиной, как он недоволен этой ситуацией.

Лида еле приползла домой, вся в слезах, разбитая и раздавленная. Сразу с порога она увидела опять гостившую у бабушки тетю Зою. Подруги попивали свой чай из любимого старого самовара. Лида буркнула приветствие и залетела к себе в комнату, единственным ее желанием было никого не видеть и не слышать. Вдруг в ее комнату постучали.

– Лида! Выйди, пожалуйста, мне нужна твоя помощь! – раздался голос тети Зои.

Девушка собралась с силами и выглянула за дверь.

– Ты не можешь проводить меня до остановки? Я что-то сегодня так плохо хожу, а у меня сумка тяжелая. Поможешь?

– Да, конечно…

Тетя Зоя никогда не обращалась с подобными просьбами, и Лида сразу подумала: «Опять мне про своего Стасика будет втирать, никак не найдут ему, что ли, компанию?..». Это было совершенно некстати, но девушка вернулась в комнату, накинула спортивную кофту на плечи и прошла в прихожую.

Тетя Зоя протянула ей сумку, и они вышли.

– Ба, – повернулась уже с порога Лида. – Я провожу тетю Зою и к Ленке зайду, она просила.

– Хорошо.

«Если загрузит, будет отмазка», – решила Лида, и они стали спускаться вниз по ступенькам.

Выйдя из подъезда, тетя Зоя привычно повернула в сторону остановки, собираясь пройти мимо злополучных мусорных баков и старых гаражей. Лида остановилась.

– А, я забыла, – глянув на девушку, тетя Зоя развернулась в другую сторону. – Пошли в обход, – взяв девушку под руку, они спокойно потопали по дорожке.

Тетя Зоя молчала, Лида тоже. Так они и шли рядышком. Остановка уже замельтешила впереди, и девушка подумала: «Странно все это». Сумка в ее руках была не особо тяжелой, и она все-таки ожидала беседы. И тетя Зоя все-таки заговорила:

– Лида, давай на лавочку присядем, я поговорить с тобой хочу.

– Теть Зой, вы мне про Стасика хотите сказать? – девушка еле сдерживалась и изо всех сил старалась произнести слова как можно вежливее. – Вы не обижайтесь, но мне не до него, правда, я сейчас…

Но тетя Зоя жестом ее перебила:

– Да не про него я.

Они подошли к одной из скамеек на длинной аллее, лежащей вдоль дороги, и тетя Зоя присела. Она немного отдышалась, сначала как-то замялась, но потом уверенно и спокойно начала говорить:

– Лида, ты знаешь, как мы давно дружим с твоей бабушкой. Аня мне, как родная сестра. Да что там, как сестра… как самый дорогой и близкий человек на свете.

Голос тети Зои дрогнул, и она вдруг заплакала. Потом достала небольшой аккуратненький белый платочек откуда-то из кармашка своей длинной темной кофты и, вытирая слезы и всхлипывая, пыталась что-то произнести. Лиду очень удивило начало такого разговора: ни бабушка, ни ее близкая подруга никогда не были склонны к каким-либо женским концертам, надуманным театральным действиям, каким-то заговорам, и сейчас Лида замерла в ожидании продолжения такого странного начала разговора со слезами.

– Она очень беспокоится за тебя и совсем перестала и есть, и спать, тает на глазах… Ты совсем ей перестала о себе рассказывать, что у тебя твориться, как ты… А для нее это твое молчание хуже всего… Она постоянно думает, что там у тебя. Что там у тебя случилось такое…

Лида хотела было уже сказать, что у нее все в порядке, и, вообще, к чему этот разговор, и с чего бабушкина подруга вообще взяла, что та так уж беспокоится, но искренне плачущая тетя Зоя так ее удивила, что она прикусила язык.

– Ты побереги ее, Лида. Она ведь может не выдержать, я за нее очень боюсь. У нее ведь уже был инсульт, она может второй и не пережить…

– Теть Зой, какой инсульт? – Лида недоуменно смотрела на сидящую рядом подругу своей бабушки.

– Лида, я тебя очень прошу: ничего не говори Ане о нашем разговоре, пожалуйста… Я просто хочу, чтобы ты ее немного поберегла, я ведь тогда ее еле выходила.

– Да какой инсульт? Я первый раз об этом слышу. Когда? – Лида находилась в полном замешательстве от новой информации.

– Да давно уже, ты уже замужем была. И она так хорошо восстановилась… А сейчас вижу, как ей плохо, опять руки трястись начали, забывает все постоянно, еле разговаривает, все похоже на ухудшение… Тогда чуть не парализовало… Лида, деточка, да ты же сама намаешься, если ее прихватит… Больной человек в семье… Да и бабушка у тебя такой замечательный человек!..

Тетя Зоя опять расплакалась. Она сняла очки и вытирала платочком глаза, а изумленная девушка ничего не понимала.

– Лида, я тебя только очень прошу, не говори ей, что я тебе рассказала…

Тетя Зоя повернулась и умоляюще смотрела на рядом сидящую девушку. Огромные рыбьи глаза исчезли, и на Лиду будто смотрела какая-то другая женщина с добрыми серыми глазами.

– Да не скажу я. Только я не пойму ничего… Вы мне расскажите, что произошло?

– Да что произошло… Ты замуж вышла, свадьба, хлопоты, ты беременная, потом Варенька родилась. Забот – полон рот. А тут Сергей… папа твой, из-за границы опять объявился, проблемы там у него, деньги нужны… А где их взять? Вот ее и прихватило, от нервов.

Лида слушала, открыв рот, и совершенно ничего не могла разобрать: причем здесь папа, какие проблемы, какие деньги… Она ловила каждое слово тети Зои, пытаясь понять смысл сказанного.

– Теть Зой, а при чем здесь папа?

– Да при том… Они с новой женой переехали, а там все совсем не так оказалось, как они ожидали. Они и тут времена непростые были, да и там оказалось не сказочно, в другой стране…

Лида прекрасно помнила, что папа с семьей через несколько лет после рождения сына уехал за границу, но там дела у него шли хорошо, она знала, что его пригласили работать по очень выгодному контракту, и отец был там прекрасно обеспечен.

– Теть Зой, да папа же там хорошо устроился, какие еще деньги… И при чем здесь бабушка?

– Ой, как он там устроился, это была отдельная эпопея… Поехали они, в долги влезли… Ой, там долгая история затянулась… Но ничего, выкарабкались… А тут ты: сначала институт, диплом, замуж собралась… Только свадьбу сыграли, как твой отец опять звонит, там у них новое приключение, деньги просит, срочно нужны, да еще и большая сумма…

– А при чем здесь бабушка? И почему он у нее деньги просит? Откуда у нее-то деньги, ведь мы же на его деньги жили, которые он присылал…

– Откуда… Из шкатулки, откуда еще… Только к тому времени шкатулочка-то давно опустела. Тебя только замуж выдали, свадьбу сыграли, туда все оставшиеся деньги и ушли, она только на Варю остановила чуток, чтоб на коляску и кроватку… А тут Сергей опять звонит: «Мама, помоги, у нас опять проблемы». Что делать, чем помогать… Вот ее и прихватило. Еле выходила…

– Из какой шкатулочки?? Теть Зой, вы мне что рассказываете, вообще? При чем здесь моя свадьба? Да мне же папа тогда огромные деньги прислал! А вы говорите…

– Ой, Лида, ничего он не присылал… Все это бабушка твоя…

– При чем здесь бабушка?.. И откуда у бабушки деньги?

– Из шкатулки деньги, откуда еще! Дед же твой ювелиром был, известным и богатым, а когда уехал, Ане оставил деньги, золото, драгоценности – целую шкатулку. Ну деньги сразу растратились, а дальше уже бабушка твоя потихоньку ценности стала продавать, жить-то на что-то надо было… Че там ее зарплата, гроши… А ты росла, тебя одевать, да обувать… учить… Да что там говорить, родители уехали, а тебя поднимать на ноги надо было. А она одна…

У Лиды вдруг закружилась голова, ее замутило и перед глазами все поплыло. Она знала про шкатулку с драгоценностями, сейчас отчетливо вспомнила разговор родителей про царские украшения, но при чем здесь она и продажа ценностей, и почему бабушка поднимала ее одна…

– Теть Зой, ну про шкатулку я давно знала, родители еще говорили, я слышала, но они же мне присылали такие деньги… Одежду мама присылала… Она же меня с головы до ног одевала-обувала, почему бабушка продавала свои украшения?

Вдруг сидящая рядом бабушкина подруга горько заплакала, руки ее мелко-мелко затряслись, а слезы потекли градом. Лида уже совершенно ничего не соображала и только смотрела на тетю Зою. Та вытирала льющиеся слезы, нервно комкала платок в руке и, всхлипывая, возмущенно заговорила:

– Ничего они тебе не высылали! Как разъехались по сторонам с разницей в неделю, так будто и забыли про тебя. Как будто тебе и не было!

И тетя Зоя разрыдалась, потом сквозь слезы, грустно проговорила:

– Как Аня плакала… день и ночь… Ты ведь еще такая маленькая тогда была… Как ты за ними скучала… Одно про них спрашивала… Как Аня тогда с ума не сошла, не знаю. Ничего они тебе не присылали, Лида… будто забыли про тебя, что ты вообще есть…

Тетя Зоя сидела понуро, плача и теребя платок.

– Ты прости меня, что я тебе все это рассказываю.

Вдруг будто что-то вспомнив, она резко повернулась к девушке и ладонями закрыла себе рот, в глазах отобразились ужас, страх и паника.

– Лида, если Аня узнает, что я тебе это все рассказала, она меня не простит! Она никогда мне этого не простит! – и тетя Зоя разрыдалась во весь голос. – Ой, что я наделала… Лида, я тебя умоляю, не говори ей, что я тебе рассказала…

И плачущая тетя Зоя тихонько сквозь слезы запричитала:

– Аня никогда мне этого не простит… Никогда не простит… никогда…

Пребывающая в полуобморочном состоянии Лида сквозь пелену застилающих слез, схватила тетю Зою за плечи и уверенно и твердо произнесла:

– Теть Зоя, я вам даю слово: я никогда не расскажу бабушке о том, что вы мне сейчас рассказали, никогда! Вы слышите? Никогда!!

Она сказала это с такой уверенностью и каким-то непоколебимым твердым голосом, что, наверное, если бы соображала в тот момент хорошо, сама бы очень удивилась. Сейчас она пребывала в полной прострации, но простая логическая цепочка из нескольких основных звеньев четко сложилась ее разумом. Шкатулка с семейными драгоценностями, уехавшие и сразу забывшие о дочери родители, необходимость в больших денежных суммах, а дальше продажа всех ювелирных украшений и оставшаяся без мамы и папы внучка. Здесь была полная ясность.

Вся предыдущая жизнь Лиды разделилась на две части: до разговора и после. Сейчас проходила некая средняя линия между этих «до» и «после». Прошлое рассыпалось на сотни и тысячи осколков, и пока еще эти маленькие составляющие никак то ли не хотели, то ли не могли собраться воедино в одно изображение. Одно из того, что Лида точно понимала, это то, что рядом сейчас вместе с ней, плечом к плечу, сидел один из самых близких ей людей на земле, а еще один находился немного дальше, буквально через несколько домов в ее родной квартире.

– Ой, спасибо, тебе Лидочка. Взрослая ты уже…

Слова Лиды были такими уверенными, что, наверное, тетя Зоя поняла, что та маленькая девочка давно выросла и, возможно, эта вскрывшаяся вдруг правда на этой самой скамейке, уже ей была необходима как воздух.

Женщины сидели, и каждая думала о своем. Лида складывала паззл своей жизни и перелистывала в голове прошлые события.

– Теть Зой, я только не пойму… А посылки от мамы?.. Подарки, фотографии…

– Не было никаких посылок от нее, все это мы с бабушкой тебе покупали, – тетя Зоя тяжело и печально вздохнула. – И письма мы сочиняли, и ящики почтовые подписывали, и фотографии вкладывали… Аня, все Аня. Ой, как вспомню…

Тетя Зоя опять тяжело вздохнула. В голове у Лиды мелькнули мамины письма, подарки и фотографии и рисунки сестры.

– А мамина дочка? Мама родила дочку?

– Да, родила, мы еле разузнали. Она сначала, как уехала, звонила поначалу, а потом… – тетя Зоя устало взмахнула рукой. – Че свекрови звонить… А про дочь мы уже через десятые руки узнали, еле-еле, через дальних родственников, письма им писали… Они сначала отвечали, а потом перестали. Но то, что у тебя сестра есть – это точно.

– А папа? У него сын?

– Да, папа-то звонит, про папу-то мы все знаем, мать же тут…

– А почему бабушка мне все не рассказала?

– Да я говорила ей, а она ни в какую, все объясняла: «Родители должны быть у девочки: и мать, и отец», поэтому и создавала эту сказку вокруг тебя: посылки, письма, подарки, приветы. А потом как-то вроде поздно уже было рассказывать. Да ты когда выросла, так вообще особо и не спрашивала. Я все думала: ты же столько лет родителей, не то, что в глаза не видела, они же даже не звонят, сколько времени, ну отец, когда-никогда, из своей заграницы. А ты даже не спрашивала, никогда поехать не собиралась к матери, не пыталась ничего разузнать про нее…

Сейчас Лида задумалась. Тетя Зоя говорила эти слова, и девушка сама задавалась таким же вопросом. Ведь она давно стала взрослой и, действительно, ни разу не поехала разыскать мать по старым адресам, не пыталась узнать ее телефоны, найти каким-то другим любым способом. Лида не могла даже самой себе ответить на эти вопросы.

– Бабушка собиралась как-то рассказать тебе, а потом как-то все поутихло. Аня к психологу детскому долго ходила, советовалась, как лучше поступить, и та ей сказала, что психика ребенка будет целее, если ребенок будет знать, что родители ее любят, тогда она вырастет полноценным, здоровым и счастливым человеком. И бабушка изо всех сил строила для тебя эту сказку. Видишь, значит, у нее получилось, если до сих пор у тебя не возникло даже малейших подозрений. Да я и сама людей лечу, все хотят верить в чудеса…

– А моя свадьба?? – Лида вспомнила шикарное застолье, платье и кучу подарков и сразу же замолчала.

– Да бабушка все это. Она хотела тебя замуж выдать, чтоб уже все по-человечески. Родителей-то на свадьбе не было. Аня боялась, что тебя так и будут все сиротой считать: родня мужа, да и он сам. Она хотела, чтобы все думали, что родители хоть и не приехали, но о дочери заботятся.

Тетя Зоя всхлипнула, а потом сквозь слезы рассмеялась:

– Ой, Лида, бабушка твоя так расстаралась, такую свадьбу тебе сделала. Платье, суета, хлопоты. Почти в день свадьбы кинулись, а от себя она подарок не приготовила. В последний момент спохватились, а уже и времени не было. Ой, как вспомню: ни подарка, ни денег…

– Печь… микроволновая печь… – чуть слышно прошептала Лида.

– Ага, – сквозь слезы продолжала смеяться тетя Зоя. – Это моя была, мне как раз накануне на юбилей в больнице подарили. Ну это тогда хороший подарок был. Но все равно смешно. Такая шикарная свадьба, ты вся разряженная, платье красивое такое, дорогущее, а от бабушки – микроволновка… Мы потом с Аней так смеялись. Что от бабушки должен быть приличный подарок, даже не подумали… Уже и денег не было, еле что-то наскребли в конвертики положить, хоть для вида… Аня потом жалела очень, что не оставила тебе ничего со своей шкатулки от деда и не подарила на свадьбу. Не получилось… Все тогда высыпала в кулечек, да и отнесли мы скопом к ювелиру. Так и получилось: «А от бабушки – печка…». Вот так вот. Она вообще очень боялась, что ты что-то узнаешь, и очень берегла этот секрет. А ты однажды у нее украшение к платью попросила… А у нее-то уже ничего не было, только пустая шкатулка… Как она плакала…

Лида сразу вспомнила длинное красное платье… Как обижалась, что бабушка не дарит ей свои драгоценности… Внутри обожгло, словно кипятком. Кащеиха…

Вспомнив те свои обиды, Лида заплакала. Заплакала так горько, как ни плакала никогда в жизни. Тетя Зоя обняла ее, стала гладить по голове, сама заливалась слезами и что-то утешительно приговаривала. Так они и сидели вдвоем. На улице уже давно стемнело, они не знали который час, они просто не замечали позднее время.

Лида только потом воспроизвела в памяти, как отправила тетю Зою на проезжавшем мимо такси, как долго бродила вокруг дома, как, сидя на лавочке, смотрела на окна своей квартиры на четвертом этаже.

А потом она вернулась домой. И первым делом подошла к закрытой двери в комнату бабушки и очень долго там просто стояла. Потом подошла к небольшому столику в своей комнате и из маленького ящика достала письма от мамы. Развернув первое из аккуратненькой стопочки, расправив свернутые листочки, прочитала: «Здравствуй, моя дорогая доченька! Как ты там? Как у тебя дела в школе? Получила твое письмо и очень обрадовалась. Я очень скучаю по тебе, моя золотая. Каждый день тебя вспоминаю и думаю о тебе. И хоть мы так далеко друг от друга, но ты как будто всегда рядом с тобой. Очень хочу обнять тебя, мой котенок. Пиши мне обязательно, все в подробностях, как ты, как школа, как твои подружки? Я очень жду твоих писем и очень скучаю. Еще напиши, что тебе прислать. У тебя скоро день рождения, напиши, что тебе подарить. Я тебя очень люблю, доченька, крепко-крепко тебя обнимаю и очень люблю».

А потом она плакала. Просто плакала, зарывшись в подушку.

– А еще Аня очень переживала, что тебе так не нравится твое имя… Она, действительно, очень хотела, чтобы тебя назвали именно так. Для нее это имя самое любимое. Так звали ее родную тетю, которая ее вырастила. Тетя Лида заменила ей мать, и Аня всегда хотела назвать ее именем дочку. Но у нее родился сын, твой папа. А потом детей у нее больше не было, дед твой уехал, замуж она больше не вышла. И только когда появилась ты, она смогла воплотить свою маленькую мечту. Я помню, когда ты росла, Аня все время приговаривала: «Я когда произношу имя своей внучки, у меня на душе становится тепло, как в детстве». А тебе твое имя никогда не нравилось… Вот ведь как получилось… Аня так ругала себя… «Не надо было…». Но кто же знал… Она очень хотела, что бы ты Лидой звалась… Ты не обижайся на нее… и на меня не обижайся тоже… Прости нас… Мы же хотели, чтобы ты счастливая была… Может, все и не так получилось, как твоя бабушка мечтала…

Сквозь полудрему заплаканная Лида слышала, что бабушка встала и суетится на кухне.

Со вчерашнего дня внутри ощущалось перемещение в другое измерение. Оно не было мифическим и невероятным, словно в фантастическом фильме, просто все вокруг стало другим.

«Отпуск, у меня отпуск, – вспомнила девушка. – Как это хорошо…». Любимая, нужная и важная работа показалась ей чем-то незначительным. Ей показалось, что последний раз она ходила туда очень давно. Ночной разговор отодвинул очень многое на второстепенный план.

Лида вскочила с кровати и метнулась на кухню. Что хотела она сделать, сказать, или спросить, она сама не знала, а просто залетела в кухню, где бабушка что-то готовила. Лиду отчаянно разрывало от внутренних переживания, новых эмоций, чувств и волнения, внутри все ныло и болело, а еще невыносимо жгло от воспоминаний.

– Ба, привет…

– Доброе утро, завтракать будешь?

Лида хотела произнести что-то в ответ, но вместо этого голос вдруг вздрогнул. Бабушка повернулась.