Кащеиха, или Как Лида искала счастье

– А я к Константину Юрьевичу на приемы хожу. У меня проблемы… со сном… Кошмары снятся… уже давно. И я хожу…

Бывшая жена слушала и спокойно кивала.

– Он хороший специалист, я знаю. Надеюсь, и вам поможет.

– Я тоже надеюсь.

– Ну не болейте, до свидания.

– И вам до свидания. Приятно было с вами познакомиться. Неожиданная встреча получилась. Я не знала, что Константин Юрьевич был женат, он ведь…

Собеседница, держащая за руку сына, вдруг вздрогнула и с каким-то раздражением, и будто со злостью, резко глянула на Лиду. Такая перемена в собеседнице изумила девушку, и она замолчала на полуслове. А бывшая жена развернулась и недовольно спросила:

– А почему «был»?

– Что «был»?

Лида не поняла причину перемены настроения собеседницы, и что именно она у нее переспрашивает.

– Вы сказала «был женат»? А почему «был»?

Лида ничего не понимала: кто был, где был, когда был? Она недоуменно смотрела на собеседницу и пыталась лихорадочно сообразить, о чем идет речь, и что она вообще спросила или сказала. Собеседница, выждав паузу, опять спросила, очень серьезно и немного прищурившись:

– Вы сказали «был женат», но он не «был женат», он «женат», на мне, мы с ним состоим в браке. Почему вы сказали «был»? В прошедшем времени? С чего вы взяли, что мы разведены?

Только тут до Лиды стало доходить, о чем говорит женщина, стоящая прямо перед ней. Внутри все заколотилось, руки мелко и предательски задрожали. Лида почувствовала, как мгновенно пересохло в горле. Ей хотелось провалиться сквозь землю, вдруг исчезнуть, испариться, скрыться любым способом, оказаться в любом другом месте, только не там, где она сейчас стояла. Напротив нее стоящая женщина ожидала ответа. Никогда еще Лида не испытывала такое жгучие чувство стыда, неловкости и отчаяния. Она понимала нелепость ситуации, и ей любой ценой необходимо было отвечать на вопрос, как отвечает нашкодивший первоклассник директору школы. Невероятным усилием воли Лида попыталась сделать хоть какой-то спокойный вид и стала произносить первое, что пришло ей в голову:

– Просто мне показалось… Вы так сказали…

Женщина продолжала внимательно слушать ее объяснения, чуть прищурившись, нервно, будто замерев и ожидая какую-то важную информацию. Лида пыталась произнести хоть что-то внятное:

– Ну вы же сказали… что перемены… и… про мальчика… что он скучает… что не видит отца… Я подумала… что значит, вы в разводе… – каким-то чудом у Лиды получилось сказать хотя бы что-то.

– А, вот вы про что! Я теперь поняла, почему вы так подумали.

Женщина сразу успокоилась и немного смущенно улыбнулась, словно это она была виновата в том, что неправильно преподнесла очень важную информацию. Казалось, что ей даже было немного неловко.

– Это я про дом имела в виду. Мы очень долго строили дом, почти семь лет. И когда уже достраивали, я пообещала, что обязательно в новый дом въеду в новом образе, и я обрезала волосы.

Лида уже еле стояла на ногах. Этот страшный разговора был хуже пытки, самой страшной пытки, которую только можно было себе представить. А жена, которая с каждым произнесенным словом, становилась еще более «не бывшей», все продолжала:

– А про сына, что мало видятся, это я имела в виду, что … – женщина развела руками. – Работа у папы такая, приемы, командировки, семинары. Вот и видятся мало. Вот так я вас запутала.

Женщина, казалось, даже не замечала, как побледнела ее собеседница, что она еле-еле стоит на ногах и с трудом сдерживает слезы.

– Всего вам доброго, выздоравливайте.

– До свидания.

Вот это короткое слово-прощание стало самым труднопроизносимым словом в жизни Лиды. Сказать это слово для нее сейчас, было сродни самому отчаянному и невыполнимому заданию.

А потом Лида стояла, ожидая, когда женщина с ребенком скроются за высоким забором больницы. Она боялась, что разрыдается так громко, что услышит и повернется не только эта женщина, но и все гуляющие на территории больницы. «Небывшая» жена вернется и спросит у нее, а почему она вдруг расплакалась. Что у нее такого случилось, если буквально несколько минут назад они разговаривали о простых и приятных вещах, никак не связанных с печальными событиями: стройке нового дома, хорошо зарабатывающем муже и о семейном счастье. Лида выдержала и эту пытку.

Дальше она как-то попала домой, зашла в квартиру, что-то спокойно ответила бабушке на какой очередной бытовой вопрос и прошла в свою комнату. Там долго ходила кругами, потом лежала, потом сидела, и уже почти под утро села за стол, достала лист бумаги и написала бабушке записку: «Ба, я уехала в срочную командировку. Позвоню». Потом она отправила текстовое сообщение на работу одной из своих коллег.

Потом Лида надела спортивный костюм, кинула какие-то первые же подвернувшиеся под руку ежедневные вещей, типа носков и белья в спортивную сумку и вышла за дверь.

Единственным ее желанием было срочно найти самое безлюдное место в мире. Где найти такую территорию она не совсем понимала. В тот момент таким убежищем ей показался небольшой полузаброшенный пансионат в нескольких километрах от города. С бывшим женатым Андреем они ездили туда на выходные, и сейчас Лида вспомнила полузаброшенный парк, практически полное отсутствие отдыхающих и небольшой уютный номер. Именно это место было выбрано в качестве необитаемого, и именно туда она и отправилась.

* * *

Через три дня Лида вернулась.

За это время она не совершила никаких странных и необдуманных поступков. Также она не рыдала в подушку, не кляла судьбу, не искала виновных. Она только поняла, что стала взрослой. И ей нужно было просто жить дальше.

Лида собиралась задержаться еще на некоторое время в забытом всеми месте, куда отправлялись только уж очень скрывающиеся парочки, но на работе ждали дела, дочь собиралась приехать на выходные, да и вообще, пора было возвращаться.

Лида попыталась взять себя в руки и продолжила жить дальше вместе с сильной неутихающей болью внутри, усилившейся в тысячи раз за такое короткое и печальное романтическое приключение. На Константина обид не было – было непонятное тупое и тяжелое состояние. Конечно, она ничего не забыла, эпизоды крутились снова и снова, теребя еще свежую рану. Но она просто жила дальше, вот только дышать стало тяжело, казалось, что вокруг исчез воздух, и даже в заброшенном огромном и зеленом парке старого пансионата ей не хватало кислорода.

Бабушка, увидев ее на пороге, поприветствовала:

– Хорошо, что ты уже вернулась. Сегодня Варя приезжает. Как съездила, Лида?

Девушка понимая, что выглядит плоховато, сказала:

– Да все в порядке, устала только очень.

– Ложись отдыхать, когда тебе на работу?

– Завтра.

Женщины разошлись по комнатам.

* * *

Будни пошли своим чередом: встречи с подругами, коллеги, клиенты, вечерняя работа на дому, дочь, бабушка, дом. Лида пыталась занять себя, ожидая, что рана затянется.

На неделе она встретилась с Наташей. Это был единственный человек, который знал историю Лиды от начала до конца, и девушка не стала лукавить и ничего придумывать. Она поведала подруге подробности личной жизни и рассказала все, как было на самом деле, спокойно, ничего не приукрашивая, не добавляя, выложила все, как есть. Наташа молча слушала. История закончилась, Лида вздохнула и добавила:

– А я-то думала, почему он не звонил все то время, предполагала, что возможно ему некогда, а может неудобно… А ему, и правда, было некогда… А позвонил он мне, потому что жена сообщила ему, что заедет. И только тогда он меня набрал. Открыл свой важный блокнот, и позвонил. Перенес встречу, чтобы мы случайно не встретились…

Лида смотрела на пустую чашку со следами выпитого кофе, которую она сейчас держала в руках, потом подняла взгляд на подругу. Та слушала молча, не вставляя никаких слов, ровно и спокойно, только чуть нервно теребила лежащую на столе салфетку.

– Ты знаешь, Наташ, я ведь подумала, как хорошо, что я ее встретила в том парке в больнице. А я ведь могла с ней не столкнуться… а узнать о ней спустя время. Да, хорошо, что я ее встретила. Я сначала долго ругала себя за то, что начала нести какую-то чушь о том, что не знала, что он был женат. Она же ничего у меня не спрашивала. Как хорошо, что я стала нести эту чепуху. Хотя мне, конечно, совсем нелегко даже вспоминать этот разговор… Наташ, мы, действительно, с ней похожи… Вот почему он обратил на меня внимание… из всего количества женщин вокруг…

Наташа продолжала молча слушать, а Лида помешивать несуществующий кофе в пустой кружке.

– А еще я думала, зачем он так поступил, а потом поняла: он сделал так, как счел нужным. Правильно ты тогда мне сказала, «взрослый мужчина, знает, что делает»… Он опытный психолог и, наверное, все сразу про меня понял, как только я появилась на пороге его кабинета. Он все про меня понял. Что я одинокая, что у меня давно никого нет, что у меня проблемы… Ему не надо было даже давать мне эти свои тесты…

Девушка замолчала, а потом слегка ухмыльнулась:

– А я еще чего-то там ему рисовала… Какие-то цвета складывала… – Лида грустно покачала головой.

Она вспомнила, с какой радостью ожидала каждой встречи, как примеряла свои лучшие наряды, как гуляла перед долгожданной встречей и любовалась природой вокруг. И Лида заплакала. Она плакала тихо, бесшумно, слезы просто текли сами собой по щекам и капали на красивую нарядную скатерть маленького кафе.

– Лид, ну не плачь, хотя… как тут не заплачешь… Я не знаю, что сейчас должна сказать тебе… правда, не знаю…

Голос Наташи дрогнул, и она тоже начала тихонько всхлипывать.

– Наташ, спасибо тебе, я хоть выговорилась… Мне больше ничего сейчас не нужно. Спасибо тебе…

Лида протянула руку к сидящей напротив подруге и погладила ее по плечу.

* * *

Дни потянулись. Все шло размеренно и спокойно. Душевная рана не затягивалась, она ныла и болела. Лида терпеливо ждала выздоровления. Внешне она была спокойна и ничем не выдавала себя окружающим, никто ничего не замечал. Сердечные приступы прекратились, боль в груди стала утихать. «Ну вот, здоровье, может, наладится потихоньку», – подбадривала себя девушка. Ей даже перестали сниться сны: никаких кошмаров и страшных существ она больше не видела и даже несколько раз забывала ставить будильник на ежечасное оповещение.

Время шло, Лида максимально загрузила себя работой, чтобы отгонять от себя мрачные воспоминания.

В один из вечеров, заработавшись за полночь, она так устала, что уже начала клевать носом над бумагами. Она отложила их в сторону и, не раздеваясь, прилегла на кровать, и сразу уснула.

Девушка снова выходила из знакомого подъезда. Сквозь сон промелькнуло: «Опять…». Знакомый двор, мусорные баки, старые гаражи… Страх никуда не делся, но стал какой-то другой, вместо холодящего ужаса, он был какой-то давящий и смутный. Лида сделала несколько шагов и вдруг увидела странную картину.

Страшное существо не пряталось за гаражами, не караулило за углом, не сидело на пне, перебирая четки. Оно было прямо перед ней, во дворе рядом с мусорными баками.

На асфальте отчетливо виднелись расчерченные мелом «классики» – детская игра, в которую играла Лида, будучи еще школьницей. Тогда еще мама с папой жили вместе и даже не помышляли о разводе. Лида с подружками тогда рисовали почти на том же самом месте большие квадратики с цифрами от одного до десяти. Цифры располагались в определенном порядке, и девочки, начертив их на земле, потом прыгали на них поочередно, перескакивая с одного квадратика на другой.

Сейчас на асфальте красовалась та самая давно забытая игра из детства. Но Лиду удивил совсем не свежий рисунок. Прямо перед ней спиной стояло страшное существо из ее снов и задумчиво рассматривало картинку на асфальте. Корявым пальцем, покручивая висящие перед лицом лохмы, оно несколько минут глядело на изображение, потом вдруг неловко и кособоко запрыгало по клеточкам, придерживая свои лохмотья.

Лида застыла, глядя на такую картину. Существо, резко подпрыгнув на одной из клеточек, развернулось на месте, лицом к Лиде, и сразу же застыло, заметив девушку. Резко бросив занятие, оно устремилось прямо к ней и, подойдя вплотную, подняло голову и произнесло каким-то странным детским голосом:

– Лида, давай играться в классики?

Девушка стояла в изумлении, но существо не оставило ей времени на раздумья. Оно схватило ее за руку и потянуло к нарисованной игре. Лида только чувствовала странное ощущение от прикосновения. А прошлый раз рука старухи намертво сжало ладонь очень сильно. Сейчас же было чувство, что ничего в ладони не было, и просто какая-то сила тянула ее вслед за бабкой. Подведя девушку ближе к рисунку, существо ей махнуло жестом, приглашающим начать игру. Лида вообще уже ничего не понимала и, глядя на асфальт, послушно прыгнула на знакомые с детства клетки.

Во сне части тела не очень слушались, она перескакивала с квадратика на квадратик как-то неловко, переваливаясь, словно мешок с песком. За ней, повторяя ее движения, след в след, топало странное существо. Лида уже допрыгала до определенной цифры, как услышал позади, как старуха захихикала.

– Лида, ты так смешно прыгаешь! Как корова!

Девушка опешила, а существо продолжала смеяться тонким голоском и прыгать вслед за ней. Во сне Лида быстро выдохлась, ноги совсем не слушались, и она еле доскакала до конечной цифры. Существо продолжало смеяться позади.

– Лида, у тебя не очень получилось. А давай лучше кружиться?

Оно вопросительно глянуло на девушку и, не дожидаясь ответа, схватило ее за обе руки и стало шагать вокруг, словно они должны были вместе станцевать какой-то танец.

Они немного покружились, и существо остановилось.

– Ой, в голове шумит…

Потом встряхнув косматой головой с патлатыми волосами, оно вдруг сказало:

– Давай лучше пойдем путешествовать? – и опять, не дожидаясь ответа, потянуло Лиду, схватив за руку, за угол дома.

Девушка послушно шла. Не сказать, что она была спокойна, наоборот, ее все это так же пугало, как и раньше, но внутренняя боль, которая во сне чуть притихла, давала какое-то равнодушие к происходящему. Еще в глубине души девушка надеялась, что существо подобреет по отношению к ней и не будет так страшно ее пугать и преследовать. Сейчас злобная бабка как будто пребывала в спокойном и даже дружелюбном состоянии. Девушка вспомнила, как в прошлый раз старуха назвалась ей «ее любовью» и сейчас хотела переспросить ту, что же это все-таки значило. Лида несколько раз попыталась пошевелить губами, от страха они не слушались, голос не звучал, и только спустя некоторое время получилось что-то невнятно прошептать:

– Скажите, пожалуйста… – голос звучал совсем тихо, но старуха сразу же повернулась к ней лицом, словно очень хорошо слышала. – Скажите, пожалуйста, вы в прошлый раз сказали, что вы любовь…

Бабка молча и внимательно слушала девушку, не мигая, и казалась очень сосредоточенной. Лида еще раз повторила фразу и добавила:

– А что это значит?

– Ничего не значит, – сразу ответила старуха.

– Так вы не любовь?

– Любовь.

Лиду этот диалог ввел в ступор, она не понимала, как дальше задавать следующий вопрос. Они продолжали идти рядом, и девушка опять спросила:

– А к кому любовь?

– Как это? – удивилась вдруг бабка.

– Ну, к кому любовь?.. – и увидев, что старуха ничего не понимает и вопросительно на нее смотрит, добавила: – Моя любовь к Константину?

– К-к-аста-ти-н… – медленно попыталась повторить за Лидой странное существо. – А что это?

– Это мужчина. Это его имя… Он мне очень понравился…

– Я такое не знаю. Не помню такое. Наверное, нет… Может, да…

Лиде были непонятны бессвязные ответы существа. Она вдруг вспомнила, что находится во сне, и подумала, что вряд ли ей снится какая-то серьезная информация и вообще все это имеет какой-то смысл. Бабка при этом стояла очень серьезная и выглядела задумчивой, и весь вид ее говорил, как сосредоточенно она размышляет над словами девушки. Существо хмурилось, рот ее шевелился, конечности от мыслей ходили ходуном, и она все-таки произнесла:

– Мне кажется, это какая-то ерунда. Я просто – любовь, твоя. А у тебя, Лида, какое мнение по этому вопросу? – и существо посмотрело на девушку.

Лида окончательно поняла, что диалог выглядит как полная бессмыслица, чуть повела плечами, пытаясь вежливо показать, что не знает, и они продолжили прогулку. Бабка вдруг опять заговорила:

– Вообще не особо хочется беседовать. Лучше просто гулять. Погода очень хорошая, – и она обвела вокруг своей конечностью, показывая великолепие природы вокруг.

Лида посмотрела по сторонам. Вокруг стоял стеной серый густой туман, больше вокруг совершенно ничего не было. Куда они забрели вместе со старухой, что это было вообще за место, Лида совершенно не понимала и очень рассчитывала на звонок будильника.

И тот зазвонил.

Идя на работу, Лида долго думала о новых событиях во сне, но понять что-то и проанализировать не получалось. Ее лишь радовало, что сны перестали быть кошмарными, и вообще она очень храбро вела себя со страшной бабкой. «Так и подружимся, – грустно думала она. – Вместо погони будем гулять сквозь серый туман».

Все пошло по обычному сценарию. Работа, встречи с заказчиками, бабушка, дочь, дом, подруги. Лида ждала, что со временем внутренняя тоска и боль потихоньку ослабнут, но почему-то состояние ее только ухудшалось.

С момента последних неудачных любовных событий прошло уже больше месяца. Тоска разъедала ее изнутри, а мысли о Константине будто въелись в мозг и постоянно преследовали. Эти воспоминания отравляли жизнь девушки и очень портили ее существование. Мужчина стал просто наваждением. Время не стирало события, а как будто наоборот, все яснее и четче рисовало их в воображении Лиды.

* * *

В один из дней состоялась запланированная встреча с Ольгой, которая была с ней в больнице и тогда очень сильно помогла. С той самой поры они подружились. Кроме делового сотрудничества их теперь объединяло и личное общение: они периодически встречались и обменивались новостями. Конечно, за такой короткий период они не стали близкими друзьями, но разговоры было откровенные и теплые.

Сейчас Лида ожидала Ольгу в одном из своих любимых небольших кафе.

Девушку открыла меню, чтобы выбрать блюда для заказа, и сразу увидела Ольгу, подходившую к столику и еще издалека весело и приветливо ей помахавшую. Подойдя ближе, она наклонилась чмокнуть Лиду в щеку и вдруг резко переменилась в лице и отпрянула.

– Что такое? – вопросительно спросила Лида.

– Да… ничего… А ты чего так похудела? Мы же недавно виделись… Что случилось?

Лида повела плечами.

– Да не замечала. Такая же вроде.

– Да не, ты похудела, осунулась… Как чувствуешь себя? – Ольга продолжала взволнованно разглядывать девушку.

– Не знаю…

– Давай, к врачу сходишь? Вадика попрошу, он созвонится… А как у тебя с личной жизнь, может причина в ней? Ты извини, что спрашиваю…

– Да не, ничего. И с личной жизнью ничего.

Лида решила поведать новой подруге небольшие подробности неудачных романов, давних кошмарных снов и даже некоторые моменты отношений с бабушкой. Ольга выслушала и прокомментировала:

– Лида, ты перестань искать смысл своих снов. Сама говоришь, нервы не в порядке, что ж ты хочешь? Усталость, тревога, все накапливается, ты всякие ужасы и видишь по ночам. Нервы подлечишь, будет проще.

Ольга в ответ рассказала ей о сложных отношениях с родной матерью, про то, что та сразу невзлюбила мужа Вадима, о частых ссорах и непониманиях между ними. «Да, похоже, я свои проблемы несколько преувеличиваю, они ведь у всех есть», – подумала про себя Лида. Ольга также поведала в откровенной беседе, как несколько лет назад они с Вадимом чуть не развелись, как она сильно переживала, и как они еле-еле наладили отношения.

– А так и не скажешь, – искренне удивилась Лида.

– Чужая семья – потемки, – грустно ответила собеседница. – Так что ты тоже не дрейфь, все наладится, а к врачу надо сходить, выглядишь не очень.

* * *

С того дня все будто сговорились. На каждой углу, коллеги, друзья, да и всякий случайный знакомый, стали твердить одно и то же. Все комплименты в адрес Лиды закончились очень резко, и вместо них все вокруг только и говорили о каком-то непонятном ухудшении ее внешнего вида и невиданном похудении. Окружающие удрученно вздыхали, спрашивали, что же случилось, и печально провожали Лиду глазами. Она сначала не обращала внимания, но потом стала раздражаться и нервничать.

Особенно ее разозлило, когда проходящая мимо бабушка, недовольно глянув в ее сторону, сказала:

– Лида, а что у тебя с фигурой? Это какая-то новая диета? Почему ты так похудела? Давно говорю, сходи к Зое, надо заняться здоровьем.

Эти слова так разозлили девушку, что она недовольно буркнула что-то про стройность и моду и выскочила за дверь.

Как-то вечером, примеряя свои любимые потертые джинсы, она вдруг увидела, что те как-то сползают и свисают на ее фигуре, хотя всегда сидели на ней отлично и подчеркивали ее стройность. Бабушки дома не было, и Лида вышла к большому зеркалу в прихожей в нижнем белье посмотреть на себя. И вдруг ее глаза округлились от удивления: в зеркале отражалась незнакомая девушка, с тощей фигурой, сутулая, с дряблой кожей неестественного желтоватого оттенка.

Девушку охватила паника. Такой некрасивой она себя еще никогда не видела. Зеркало всегда любовно отражало красавицу, модно одетую со стройной эффектной фигурой, причем в каком бы состоянии душевного комфорта Лида не пребывала. А сейчас… «Так вот почему мне все вокруг одно и то же твердят…– грустно подумала девушка. – А я и не туда…». Она вдруг вспомнила, что у нее уже давно болит спина, она еле наклонялась, а еще ее стали мучить судороги в ногах. «Приплыли, сушите весла», – грустно пронеслось в голове.

На следующий день Лида позвонила Ольге с просьбой записать ее к знакомому врачу.

Теперь ее привычный распорядок изменился, к стандартным делам добавились похождения к различным врачам, сдача анализов, различные процедуры и диагностика.

* * *

Однажды вечером Лида услышала, как бабушка и пришедшая в гости ее подруга о чем-то очень оживленно разговаривают на кухне. Она вежливо поздоровалась, проходя мимо, как к ней вдруг обратилась тетя Зоя:

– Лида, как твои дела?

– Все в порядке, работы много.

– Когда работы много – это хорошо.

«Тоже мне, новая философская мысль», – недовольно подумала Лида.

– А ко мне внук приехал, – продолжила тетя Зоя. – Ты же помнишь Стасика? Ты не хочешь с ним увидеться? Вы же совсем маленькие были, когда виделись, может, сходили бы куда-нибудь? Он у нас и не знает здесь никого.

«О, вот только этого мне еще не хватало», – Лида вспомнила толстенького, круглого, щекастого Стасика, с которым тетя Зоя приходила к ним в гости. Ее сын с семьей жил очень далеко, и со временем подросший внук приезжать почти прекратил, во всяком случае, со времен детства Лида его ни разу не видела. Она опять вспомнила, как с соседкой Ленкой они звали Стасика в детскую комнату и хотели поиграть с ним, но тот важно прохаживался по коридору, дружить с девочками не хотел и снова возвращался к бабушке. Потом он с недовольным видом стоял возле нее, пока взрослые разговаривали и пили чай. Кругленькие глазки, насупленный и серьезный вид, светлые короткие волосики и толстенькие ножки – вот все, что Лида помнила о «друге детства».

– Ну, а что, погуляли бы где-нибудь, – продолжала тетя Зоя. – Он общительный очень, путешествует, много знает, образованный. Мне кажется, вы бы нашли общий язык, он, кстати, не женат.

Лиду передернуло.

– Не, тетя Зоя, некогда сейчас, правда, очень устаю, работы много…

– Не хочет – не надо, – вступила в разговор бабушка. – А что ты так вся нахмурилась, Лида, тебе что, сватовство предлагают? Прогулка и общение – это что-то невообразимо сложное и тяжелое?

Лиде уже хотелось просто исчезнуть из квартиры, а тетя Зоя, как специально, будто не слыша ответа девушки, продолжила:

– Он спортом занимается, забыла каким, название никак не запомню…

«Может, борьба сумо? Чем он еще у вас может заниматься», – недовольно подумала Лида, вспомнил круглые очертания мальчика.

– Он теперь здоровяк такой, высокий… Совсем не такой, как был в детстве, – продолжала тетя Зоя.

«Ну надо же, как замечательно», – Лида уже была на пределе своего терпения.

– Ой, я тебе сейчас его фотографию покажу! – тетя Зоя полезла в сумку, покопалась там и достала снимок.

Лида протянула руку. «Ну да, Стасик изменился», – сразу подумала она и даже заулыбалась.

На фотографии светловолосый мужчина, стоя на каком-то деревянном мостике, на фоне высоких гор, приветливым жестом, чуть улыбаясь, махал рукой. Выглядел он дружелюбно и располагающе. Стасик не производил впечатления полного или упитанного человека, но он был высоким и крупным. Лиде нравились немного другие мужчины, более стройные и подтянутые, но Стасику нужно было отдать должное – фигура его была спортивной, без всякого лишнего веса. Глаза его также и остались небольшими, на фото он немного щурился, но вообще выглядел очень хорошо.