Сорочье царство

Надеюсь, меня хватятся, как можно позже. И очень рассчитываю, что Игоря не обвинят в сговоре со мной, тем более, мы и не сговаривались.

Слава Создательнице: при возврате из людского мира, мы, Сороки, в отличие от Стражников, можем перенестись в то место, которое хорошо себе представим. Вот я и представил себе двор гостиницы, в котором впервые встретил нашего многопроклянаемого доктора. Представил всё, что сумел разглядеть там и запомнить в своё предыдущее посещение, и природа Сорочьего Царства отыскала у себя представленную мной картинку и выбросила меня прямо туда, куда я хотел. Возвращение в человеческом облике для меня всегда болезненно, как будто с вышки вниз падаешь. Ну, что ж… Что мы имеем? По словам врача – Александра Витальевича – он родом из соседнего городка, Медведкова. Обернусь и полечу туда, если врач не соврал нам, то в одной из больниц мне обязательно расскажут, где я смогу его отыскать. А если выяснится, что он нас обманул? Тогда и буду думать, нечего панику разводить раньше времени! Не надо переживать на десять ходов вперёд, когда ты даже не знаешь, что ожидает тебя за ближайшим поворотом.

Игорь

Прихожу в себя из-за того, что дико хочется пить. Встаю, пошатываясь от головокружения, подхожу к двери. Заперта, как я и предполагал. Тарабаню, на сколько хватает сил, но никто не отвечает. Иду в туалетную комнату и прилипаю к крану с холодной водой.

Слышу, как открывается дверь моей комнаты, и кто-то заходит. Выхожу и вижу перед собой, конечно же, Тимофея Сергеевича:

– Где Марк? – без всяких предисловий озадачивает он меня вопросом.

– В смысле, где Марк? – не понимаю я. – Это я у вас должен спрашивать. И спрашиваю.

– Хочешь сказать, что не знаешь, где твой приятель? – прищуривается Стражник.

– Да, именно это я и хочу сказать. Мы не виделись со вчерашнего дня.

– Ой ли? – недоверчиво смотрит Тимофей.

– Да что вы со мной в загадалки играете? – не выдерживаю я. – Что произошло и где, в конце концов, Марк?

– Твой приятель удрал из своей комнаты, нигде в доме его нет, скорее всего он вернулся в Сорочье Царство, хотя ему велено было находиться здесь.

– Велено? Кем велено? – справляюсь я. – Вы сказали, чтобы мы подлечивались, а о том, что нам запрещено возвращаться домой речи не было. Нам запрещено возвращаться домой? На каком основании? – наседаю я на Стражника.

– Если я сказал, что вы должны находиться здесь, это означает, что вы должны быть здесь! И ты, и твой приятель. Ты просил отсрочки. Ты просил помощи. Твой брат совершил преступление. Вы должны слушать нас, а не самовольничать, – кричит, красный от злости, Тимофей. – Иначе, Стражники единогласно проголосуют за Наказание Вымиранием, безо всяких условий.

– Сергей не проголосует, – делаю я слабую попытку возразить.

– Ваш дружок без сознания, если он неделю не сможет выполнять свои обязанности Стражника, вместо него будет назначен другой, младший брат кого-то из действующих Стражников. Мой, например, – злорадно говорит Стражник.

– Но я, действительно, не знаю, где Марк, – говорю я.– К тому же, даже, если вы отмените отсрочку, то наше время ещё не вышло.

– Время, может, и не вышло, зато вы все вышли. Если в указанный срок мы не будем знать, где ребёнок, Стражники проголосуют за Наказание. Ищите ребёнка, как хотите и где хотите. Подробности меня не интересуют.

– Почему бы вам не спросить у моего брата, куда он спрятал дитя? – задаю я волнующий меня вопрос.

Стражник замирает всего на мгновение:

– У кого? – настороженно спрашивает он.

– Этой ночью я слышал из запертой комнаты в конце коридора его голос.

– Хахаха, – смеётся Стражник мне в лицо. – Большего бреда я в жизни не слышал. Стали бы мы посылать вас на его поиски, если бы он был у нас? Ахаха.

– Я слышал, – упрямо повторяю я.

– Ты хочешь проверить сам? – спрашивает меня Стражник, прищурившись от любопытства.

– Хочу, – упорствую я, одновременно сознавая бесполезность этого занятия. Они перепрячут Саву.

– Хорошо, иди, ищи, тебе откроют любую комнату, какую скажешь. Хотя мы и не обязаны этого делать. Ахаха. – смеясь, Стражник выходит из моей комнаты, и ещё некоторое время в коридоре звучит его неприятный смех.

– Нет! Сава здесь! Я слышал! Это был он! Что вы сделали с моим братом? – кричу я отчаянно и выскакиваю в коридор, возле двери сидит и смотрит прямо на меня оскалившийся пёс.

Эта картина так ясно и молниеносно проносится в сознании, что я понимаю: решение о том, что надо молчать о моём открытии, верное. Молчать, чтобы меня оставили здесь, ибо только так я смогу найти Саву. Не имеет никакого значения продлят ли нам срок Стражники, если им удастся выпытать у моего брата, где находится ребёнок, всё рухнет разом. Нам нужно найти его раньше. Надеюсь, что я правильно понял Марка, и он отправился искать врача и ребёнка, а я постараюсь отыскать Саву и выяснить, что с Серёгой. Мой брат доверился Александру Витальевичу, значит, я буду исходить из мысли, что доктор на стороне Сорочьего Царства. А значит и на стороне Марины. Хотя бы она сейчас в безопасности… Хотя бы она.

Марина

Вот я и выбралась из пещеры, камень, открывающий проход, медленно задвинулся за моей спиной, и тут пришло холодное отрезвление, внезапно, как приходит кошмар в ночное мирное сновидение. Куда это я собралась? Домой? А есть ли у меня дом? Может быть, по возвращению я обнаружу, что все Сороки, стремясь сохранить жизни своих детей, переселились в людской мир?

Почему я вдруг кинулась в обратную сторону? Словно затмение какое-то. Сейчас эти дурные мысли, атаковавшие меня в пещерном зале, кажутся мне чужими, как будто принесёнными в мою голову извне, кем-то посторонним.

Я сажусь на камень. Итак, вход в пещеру закрыт. Мне остаётся только идти в лес, но он не пропустит меня. К тому же всю свою одежду я оставила в пещере, поэтому даже не могу обернуться обратно в человека. В детстве мы верили в то, что существует другой проход. Но доктор искал его и не нашёл. Даже, если он и существует в действительности, а не только в наших сорочьих фантазиях, у меня очень мало шансов его отыскать.

Отчаяние овладевает мной, настоящее, липкое, противное, подобное слизняку, забравшемуся летом под потную рубаху. Сколько я совершила ошибок с самого начала нашего похода! Вот она, достойная плата за мои промахи! Я совершенно одна. Поднимаю голову на горы. Какая грандиозная сила, какая устрашающая высота! Перелететь их невозможно. Я навсегда останусь здесь и замёрзну. Не лучше ли лететь в лес, отдать себя на растерзание к Диким?

За спиной раздаётся шум, это отодвигается камень, закрывающий проход.

Глава двадцать первая

Марк

Очень тяжело лететь в темноте и холоде, приходится часто останавливаться и давать себе передышку. Интересно, получится ли у меня отыскать себе одежду по прилёту? Придётся совершить кражу, ну, называют же нас люди «сорока-воровка», буду соответствовать. Клянусь, что в людском мире я этим не промышлял. Честно-честно. Так что, это гордое звание сороки приобрели не благодаря мне.

Конечно, можно было заночевать где-нибудь на крыше гостиницы. Но мне страшно терять время, позволю себе немного поспать, добравшись до города, потом стащу где-нибудь одежду для себя и начну обходить больницы. Может быть, доктор с Мариной находятся у него дома. Или они, всё-таки, отправились к Обособленным, и ребёнок тоже находится там? Но, с другой стороны, идти через пещеру, не зная, что там тебя ждёт впереди с таким ценным детёнышем, да и, вообще, с ребёнком … на такой шаг надо решиться. Вероятно, Саве удалось всё-таки добраться до Обособленных, а потом он вернулся за малышом, тут его и сцапали Стражники. Я могу предполагать только такую версию развития событий, ни на что другое у меня фантазии не хватает. Ну… или ещё то, что Саве не удалось пройти пещеру, и он решил вернуться обратно, а тут они… Как же мне не хватает Игоря!

Да что тут рассуждать и сожалеть? Надо действовать! Надо лететь, чем, собственно, я и занимаюсь.

Игорь

– Тимофей Сергеевич, так что вы решили? Вы продляете нам срок на поиски моего брата, и я жду выздоровления Серёги, или я отправляюсь домой? – интересуюсь я у Стражника.

– Делай, что хочешь, я сказал. В обозначенный срок ребёнок должен быть здесь.

– В таком случае, наверное, мне лучше лететь домой, – подытоживаю я, в общем-то бессмысленную нашу беседу. Домой, а как же Сава? – А сейчас мне нужно повидать Сергея.

– Нет. Это невозможно, – категорично говорит Стражник.

– Я хочу повидать своего друга!

– Друга? Скорее уж, дружка… С каких пор Сороки дружат со Стражниками?

– Вы плохо изучали историю Сорочьего Царства. Раньше именно так и было, – парирую я.

– Мне всё равно, что там было раньше, – презрительно говорит Стражник.

– Я хочу видеть Сергея. Я не уйду отсюда, пока не повидаю его.

– Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном? – начинает закипать Стражник.

– Смею и ещё как, – говорю я, разозлившись. – Я хочу повидать своего больного друга. Я не преступник и не болен проказой, чтобы вы меня к нему не пускали. У вас нет права запретить мне. Только если Сергей сам не захочет видеть меня. Вы не боги Сорочьего Царства и не вершители наших судеб, вы всего лишь Стражники.

Тимофей, скрипнув зубами и хрустнув костяшками пальцев, выдавливает из себя:

– Тебя проводят к нему. Жди, когда за тобой зайдут. А потом, чтобы духу твоего здесь не было, Стрёкот. И помни, что я тоже помню и очень долго.

Мне нечего ответить этому тирану. Подожду, встречусь с Серёгой, навещу Марининого отца в больнице и полечу следом за Марком, искать дом врача.

Может быть, в нём мы найдём подсказку от Савы. Брата сейчас мне всё равно не спасти из плена. Серьёзная опасность ему вряд ли угрожает. Стражники не могут калечить и убивать Сорок, иначе ответ от Сорочьего Царства их неминуемо настигнет, а на такое они не пойдут. По крайней мере, верить в это очень хочется!

Марина

В руках у него моя одежда, он бросает её возле камня и отворачивается, давая мне возможность переродиться и одеться.

– Простите меня… – в который раз мне приходится произносить эти слова.

– За что же? – удивляется Александр Витальевич.

– Я ведь бросила вас там одного, а вы вернулись за мной, – опускаю я низко свою покаянную голову.

– Я вернулся не потому, что я такой добрый и всепрощающий, а потому что понял, что представляет собой вода в озере пещеры.

– Вода? А она–то тут причём? – удивляюсь я такому неожиданному повороту в нашем разговоре.

– А ты не поняла? Она искушает.

– Как искушает? – я и в самом деле не понимаю.

– Она обещает тебе то, к чему ты так стремишься вопреки всему. Она говорит, что самое простое решение и есть самое верное, она обещает гармонию.

– Да… да… – шепчу я и хватаюсь за голову. – Так всё и было, я хотела домой, я хотела покоя, я хотела наслаждаться своей прежней размеренной жизнью в Сорочьем Царстве! Но… вы… почему она не подействовала на вас? Потому что вы не совсем Сорока?

– Она подействовала.

– Но… вы же вернулись за мной.

– Это и есть моё желание. Я хочу помочь тебе спасти Сорочье Царство.

– А я думала, что ваше заветное желание спасти Обособленных, вы так часто говорите о них.

– Я хочу вернуть Обособленных, но, если не будет Сорочьего Царства, им некуда будет возвращаться. Для меня Обособленные не являются настолько обособленными, как для тебя, например. Они – часть Сорочьего Царства, и я люблю их, как и всё здесь, – доктор делает движение рукой, обозначающее, что он имеет ввиду под словом «всё».

– И что нам теперь делать? Возвращаться в пещеру? – спрашиваю я. – На это раз у нас получится пройти через этот зал с озером, ведь вы его разгадали?

– А стоит ли это делать? Сейчас, по крайней мере…

– То есть как? А Савелий? А Стражники? А ребёнок? – растерялась я.

– Я подозреваю, что Сава тоже не добрался до Обособленных.

– Но ведь вы проводили его до пещеры.

– И он пошёл, следовательно, также достиг озера Искушения, как и мы.

– Но Сава всегда мечтал попасть к этим отступникам, это его мечта! Чем могло озеро искусить его? – восклицаю я.

– Но также Сава хотел уличить Стражников, он много раз по дороге через лес говорил об этом. Он хотел бросить в лицо Стражникам обвинения в их собственных преступлениях, чтобы доказать им, что они не имеют права судить Сорок. Что если озеро Искушения отняло у него здравый смысл, и он полетел к ним, что есть духу?

– А что если нет? Он вполне мог добраться до Обособленных!

– Конечно, вполне мог…Может быть, он оказался менее восприимчивым, чем мы с тобой, – вздыхает врач. – Нет смысла гадать сейчас. Сава хотел спрятать ребёнка от Стражников на территории Обособленных, это вместо него сделаем мы. Мы возвращаемся в Царство, я знаю, где находится малыш.

– Что? Вы нашли ребёнка? Мы спасены?

Глава двадцать вторая

Марк

Долетел. О Старая Сорока, как же хочется лечь и отключиться от всего где-нибудь в тёплом месте. В очень тёплом. Сверхтёплом. Вот вполне подходящий домик. Надеюсь, хозяева, кто бы они ни были, не полезут на чердак. Спать, спать, спать. Хотя бы пару часов, а потом обшарю место моего вынужденного обитания, может, найдётся подходящая одежонка, пусть и потрёпанная. Я даже не рассматриваю тот чердак, куда я залетел. Потом, всё потом, а сейчас мне необходимо закрыть глаза и насладиться покоем и теплом.

О, это блаженное состояние между сном и бодрствованием, когда понимаешь, что ещё секунды и ты провалишься в объятия спасительного сладкого сна. Что это? Скрипит дверь? О шэкк!

Игорь

Несчастный бледный Серёга с исцарапанным лицом лежит под капельницей, из которой капает… я приглядываюсь нет, не капает лекарство. Неудивительно, что ему не становится лучше. «Не то, что ваши ветеринары,» – вспоминаю слова Тимофея. На своих посмотрите. Я беру Серёгу за руку, в это время трубочка, по которой препарат должен втекать в больное тело Сергея выпадает из-под бинта. Это уж совсем никуда не годится! А где игла? Я разматываю бинт на Серёгиной руке. Лекарство не капает, иглы нет, катетера тоже. Фикция, предназначенная для меня!

Серёгу не лечат! Почему? На руках видны следы уколов. Каких уколов? Ох, и не нравится мне всё это, очень не нравится. Я заглядываю в мусорное ведро. Пустые ампулы никто выбросить не догадался. Название, конечно, мне не о чём не говорит. Десять минут на прощание, мне хватит. Старая Сорока, помоги мне! Если я не прав, то я убью Сергея своими действиями, если прав, то – бездействиями. Всё-таки я решаюсь. Сорочье Царство. Больница. Виталий Карлович…и…

В глазах темнеет, голова кружится, но… мы падаем прямо возле кровати Виталия Карловича, хорошо, что хоть не прямо на него.

– Врача! – слышу я его не совсем внятный голос.

– Врача! – повторяю вслед за ним, и закрываю глаза, чувствую себя одновременно счастливым и испуганным.

Марина

– Где он? Где ребёнок? – восклицаю я.

– У меня. У меня дома, – терпеливо поясняет врач.

– Но как же он может быть у вас дома? Человеческий ребёнок не может…

– Обычный ребёнок, конечно, не может, а это смог, – разводит руки в стороны врач.

– Но каким образом? – я совсем запуталась.

Прямо неделя откровений! Сколько нового я узнала о нашем Сорочьем Царстве, таком привычном и знакомом, за этот короткий промежуток времени. Сороки могут шастать по лесу без сопровождения Стражников, а обычные человеческие дети, оказывается, легко могут попасть туда, куда они вовсе попадать не могут!

– Ваша мать – Сорока, а отец Стражник. А с ним что? Его отец – Сорока? Кто из Стрёкотов окончательно обнаглел и решил, что соблюдать законы Сорочьего Царства ниже его стрёкотского достоинства? Какой подонок обрюхатил человеческую женщину? – злость выплёскивается через край.

– Нет, такая версия звучит совсем уже неправдоподобно, – не соглашается со мной доктор.

– Отчего же, позвольте вас спросить? – меня бы это не удивило, уже не удивило.

– Но ведь мы рождаемся не такими, как людские дети, и развиваемся совсем не так. Если бы человеческая женщина родила в людском мире сорочьего ребёнка… Какой бы переполох это вызвало? Нет. Стражники сразу бы узнали о таком чудо-ребёнке, если он родился на территории их мира.

– Да, вы правы, – немного успокаиваюсь я. – Но другого объяснения не нахожу. А вы?

– Это предположение… всего лишь, – запинаясь, отвечает доктор.

– Какое? – подгоняю его я.

– Если исходить из того, что ребёнок так нужен Стражникам, и Сорочье царство приняло его, то можно предположить, что он…

– Старая Сорока! Как я не додумалась! – не может же это быть на самом деле, у меня даже волосы на голове зашевелились от предположения.

– Да, вероятнее всего, он неизвестный нам до настоящего времени потомок Старой Сороки! И рождён он был Сорокой в Сорочьем Царстве, – торжественно произносит доктор. – Он правнук Создательницы. Теперь ты понимаешь, почему мы не можем отдать его Стражникам?

Пока доктор произносит свою торжественную речь, в моей голове складывается совсем уж непраздничная картинка. Он меня снова обманул:

– Я понимаю то, что вы снова обманули меня! Вы обманули нас всех! Вы всё знали с самого начала! Игорь с Марком погибли из-за этого ребёнка. Если бы вы сразу же сказали, что он у вас, нам бы не пришлось идти в лес!

– Перестань сама вести себя, как ребёнок, – одёргивает меня доктор.

– Что? – оторопев от неожиданности, спрашиваю я.

– Хватит! Я уже устал доказывать тебе, что я на твоей стороне. Почему ты считаешь, что только ты одна способна радеть об интересах Сорочьего Царства? Почему ты кругом видишь какие-то несуществующие заговоры?

– А что по-вашему я должна думать? Игорь умер. Понимаете, он умер. Его больше нет. Если бы вы сказали, что ребёнок у вас, у нас не возникло бы необходимости переть в этот шэкков лес, – кричу я так сильно, что срываюсь на визг.

– Разве Игорь искал ребёнка? Мне казалось, вы отправились на поиски Савы.

– Чтобы узнать о него, где находится ребёнок. Конечной целью нашего путешествия было нахождение ребёнка.

– Твоей. Не его, – медленно, выделяя слова произносит доктор.

Я молчу, потому что не знаю, что на это ответить, мне хочется плакать, смеяться, ударить кого-то и пожалеть себя одновременно. Я запуталась окончательно. Сава. Ребёнок. Стражники. Старая Сорока. Потомок.

– Нельзя походя раздавать обвинения направо и налево, не разобравшись в ситуации, – продолжает доктор свой обвинительный монолог. – Ты хочешь отдать ребёнка – малыша– Стражникам, те самым Стражникам, которых ты презираешь и боишься. Просто так отдать им ребёнка, не зная, что его ждёт. Зачем он им? Об этом ты подумала? Тебе его не жалко? Ты готова пожертвовать его жизнью?

– Вы несправедливы ко мне.

– В чём же? – допытывается врач. – Скажи мне в чём моя несправедливость? И я признаю её.

– Я только хочу спасти наше Царство, а вы вините меня, Сорока знает в чём.

– Спасти Царство? Сейчас вместо того, чтобы возвращаться обратно и решать, каким образом спасённое Савой дитя может помочь нам, ты выстраиваешь стену между нами, которую, извини, мне больше не хочется пытаться пробивать, – доктор обречённо машет на меня рукой.

– Если бы вы сказали сразу про ребёнка, то нам не пришлось бы возвращаться, потому что не пришлось бы идти, – упрямо повторяю я свою мысль.

– Конечно, не пришлось бы, потому что ты отдала бы ребёнка Стражникам.

– Если бы вы сразу рассказали всё, как есть…

– Что есть? – возмущается доктор. – Разве кто-то, кроме Стражников, знает полную правду? У нас сейчас больше догадок, чем фактов. Мы собираем информацию по крупинкам.

– И даже эти крупинки вы раскладываете в той последовательности, в которой нужно вам, – парирую я.

– Я обещаю, Марина, я клянусь, что расскажу тебе всё, что я знаю. Давай только доберёмся до моего дома. Я переживаю за Саву и малыша. Если не хочешь со мной разговаривать, не будем. А лучше полетим, так будет проще и гораздо быстрее.

– Хорошо. Давайте полетим, – соглашаюсь я. – Тем более выбора у меня особого нет.

– Ошибаешься. Выбор есть всегда, даже тогда, когда кажется, что его нет, – неожиданно улыбается Александр Витальевич.

Я молчу. Да. Выбор есть. И когда настанет подходящий момент для моего выбора, я обязательно им воспользуюсь.

Марк

Прячусь за какой-то хлам, который почему-то хранится на всех чердаках во всех сорочьих домах. По крайней мере, в тех, в которых мне приходилось заночевать. (О да! Я часто нелегально ночую на чужих чердаках, уж не обессудьте).

«Шэкк, Стражник! Они добрались…»– до куда они добрались, я додумать не успеваю, потому что в присутствии Стражника моё перерождение в человека начинается непроизвольно.

– Привет! – я раздетый с широкой улыбкой на лице выхожу перед ясные очи вошедших.

Неизвестная мне Сорока, видимо, хозяйка дома, испуганно вздрагивает.

– Кто это? – Что? Аркадий меня не узнаёт? Да, нежданная радость и весьма кстати, последний раз мы года три назад встречались, с тех пор я … подрос. Теперь, главное, не сплоховать самому, ну и чтобы хозяйка не сплоховала тоже.

– Я … племянник…– развожу руки в стороны.

Стражник поворачивается к хозяйке дома с угрюмо-вопросительным выражением лица.

– Негодник! – всплескивает она руками. – Опять у меня прячется от мамки. Институт прогуливает, работать не хочет, того и гляди одичает. Совсем от рук отбился!

Стражник, презрительно взглянув на меня, обшаривает острым взором чердак, не солоно хлебавши спускается вниз.

Уф! Неужели пронесло! Молодец, хозяйка! Сороки должны всегда дружить между собой против Стражников. И неважно, к какой подгруппе ты принадлежишь, Стрёкот ли ты, Пикал ли, когда речь идёт об общем враге, мы – одно целое, мы – Сороки.

А теперь, пора исчезать из этого дома, Стражники уже в этом городе, по крайней мере, один из них. точно. Хорошо, что их всего двенадцать!

Я перерождаюсь и вылетаю в окно.

Глава двадцать третья

Игорь

– Ну, что, брат, полегче тебе? – справляюсь я у Сергея, только-только пришедшего в себя.

– Да, конечно, хоть сейчас в пляс пущусь, – улыбается он мне в ответ вымученной улыбкой.

Нас расположили в небольшой комнатёнке, две кровати, одна тумбочка между ними. Всё. Зато эта комната потайная, не знаешь, где находится нипочём не найдёшь.

– Ну прямо сейчас не надо, а завтра придётся. Да ещё в пляс с присядками.

– В каком смысле с присядками? – интересуется Серёга.

– В прямом. Идём искать врача, а при этом нужно умудриться не попасть на глаза и вашим, то бишь Стражникам, и нашим, тем, которые помогают им осуществлять надзор внутри нашего Царства.

– Да ведь я их не знаю! – высказывает он совершенно правильную мысль.

– Да, в этом-то и проблема, тебя здесь знают все, а ты никого, – тяжело вздыхаю я.

– Я тот самый пресловутый чемодан без ручки, – печально произносит Стражник.

– Не понимаю.

– Не обращай внимания, это людское выражение. А где Марк? – спохватывается Серёга. – Я много пропустил?

– Это мы многое пропустили, например, потомка Старой Сороки…

Лицо Сергея вспыхивает, и я понимаю, что всё угадал верно.

Марк

Надо найти подходящую одежду, поспать не получилось, да после встречи со Стражником не очень–то и хочется.

Летать мне уже порядком надоело, а где взять одежду я так и не придумал. На улице зима, хотя и тепло. Никто постиранное бельё на верёвках на улице не сушит. Чердачные окна домов заперты. Уже в третье окно бьюсь безрезультатно. Может, стоило остаться в «тётушкином» доме? Да ну… Вопросами замучила бы. Помогла, спасибо большое, конечно…

Обычно я такого, естественно, не делаю, правда-правда, но придётся залететь в чью-то открытую форточку.

Тааак. Заглянем в окна. Шэкк, полон дом народу. Летим дальше. Нужно поискать двухэтажный, на втором этаже, возможно, будут пустые комнаты, я имею ввиду, людей в них не будет, ведь вторые этажи обычно используют для спален.

Вот подходящий домик. Таааак. Открытая форточка, и в комнате никого. Великолепный Марк, тебе, наконец, повезло!

Ну или не совсем. Комната подростка. Его одежда мне немного маловата. Зато обувь в самый раз. Ничего, за неимением лучшего сгодится. Побуду мальчиком – переростком. Выбрасываю одежду в окно, снова перерождаюсь и вылетаю следом за ней. Одеваться приходится уже на улице.

Нормааально! Ну вперёд, по больницам!

Игорь

– Ну, вот такие дела наши скорбные, – завершаю я свой рассказ.

– Значит, они кололи мне снотворное, – задумчиво говорит Серёга. – Они хотели убить меня?