За чертой

Вбежавший с дикими глазами, сильно взволнованный Шмель, чуть не крича, разом закончил тихий час:

– Там стреляют! За мостом кто-то стреляет, мать их!

Мгновенно подскочив с места и бросившись к своей амуниции, один из сидевших на диване, скомандовал:

– Я бужу Черепа, Малой – к окну, Шмель – в подъезд к Тохе, и следите там за всем.

Шмель без промедления рванул назад и чуть не наскочил на бывшего преподавателя, который не отрываясь смотрел на трупы иных через оконный проем между вторым и третьим этажами.

– Смотри, – махнул рукой Тоха.

Обескураженный Шмель, широко раскрыв глаза, спросил:

– А это кто, мать его?

По двору, испуганно озираясь по сторонам, пробирался человек в камуфлированной одежде. Затравленной походкой, на полусогнутых ногах, он брел, обходя стороной парковку и трупы иных. Вид у него был испуганный и потерянный, словно он с трудом осознавал происходящее вокруг.

В разгрузке с боекомплектом, но без оружия, человек производил впечатление сумасшедшего или, как минимум, человека не в себе, не понимавшего куда и зачем он идет.

– Любезные, тащите его сюда. Побеседуем, – негромко, но уверенно сказал седой Череп, выйдя в подъезд.

Он держался спокойно и холодно, обведя хмурым мутным взглядом своих людей, которые тут же спустились вниз, выполняя приказ старшего.

Глава 6

Солнце клонилось к закату, прячась за верхушками деревьев, и в городе заметно темнело. Добравшись до базы на окраине, бойцы завели лошадей внутрь и развели костер. Телегу оставили снаружи, частично перекрыв ею пролом в стене. Бутыль с водой занесли внутрь, и через полчаса Саша, вновь назначенный дежурным по кухне, чем он был крайне недоволен, варил кашу.

Степаныч сразу после дождя сообразил запастись крупами в огромном количестве, объездив с Иваном на военном «Урале» уцелевшие продуктовые базы, склады и магазины города, не брезгуя брать даже лапшу быстрого приготовления и чипсы. Прокипятили мешки в соленой воде, высушили и насыпали в них крупы. Тащили тогда все, что могло долго храниться, и это помогло выжить двум десяткам людей, спасшихся на скотном дворе.

В первые холода забили большую часть скота и засолили мясо. Оставшихся крупнорогатых кормили заготовленным просушенным сеном, правда, в довольно небольшом количестве, так что те молока почти не давали, но зато выжили. Тем же сеном кормили и лошадей. Еще Степаныч, будучи действующим офицером вооруженных сил страны, сумел позаботиться об оружии и солидном запасе боеприпасов, и это сыграло не менее важную роль для выживания горстки людей. Потрудиться ему тогда пришлось немало, мотаясь в город почти каждый день.

Именно Степаныч с Иваном впервые столкнулись с последствиями катастрофы, накрывшей планету. Реальность была ужасающей: обугленные тела людей, валявшиеся повсюду; мародеры, коими они являлись и сами; разрушенный и темный город, освещаемый редкими солнечными лучами. Воздух мутнел, словно кто-то взбаламутил илистое дно чистого водоема. Тьма постепенно окутывала мир, засыпая его черным снегом вперемешку с пеплом, который еще долго витал в атмосфере, закрывая собой солнце. Планета погружалась в мрак и холод.

– Добрались. Можно и тяпнуть да, Паш? – спросил Саша, помешивая кашу.

– Не повредит, – согласился Павел, и Алексей, недолго думая, извлек из подсумка фляжку с крестом.

Саша проделал то же самое, изрядно отхлебнув из своей. Тепло приятно разливалось по телу, успокаивая нервы. Пострелять пришлось немало. Пять магазинов осталось только у Саши, у остальных по четыре. Темнело быстро, ночь вступала в свои права, окутывая мраком все вокруг.

– Что про Гену скажем? – закончив с кашей, спросил Алексей.

– Да так и скажем, блин. Свалил со страху куда-то и всё.

– Так нельзя, Сань. Если Степаныч и поймет, то Митя не поверит ни на грамм. Ещё и нас обвинит, что мы за ним не уследили, – возразил ему Алексей, пряча ложку в подсумок.

– Да и хрен с ним. И с его обвинениями тоже. Мы ему не няньки.

– Надо было поискать. Сгинет пацан, если уже не сгинул, – с сожалением проговорил Алексей и вздохнул.

– Искать, значит рисковать нами. Мы и так еле отбились. Как вспомню тварь ту и собак тех здоровущих, аж дрожь пробирает. Еще и стрельба, блин, непонятно чья и по кому.

Саша демонстративно поежился и сделал глоток из фляжки.

– Хорош, парни. Скажем, что геройски погиб, нас защищая. Митя поверит, а мы в следующий раз поищем его, – сказал Павел, устало зевая.

– Ага. Герой, блин, – сплюнул на пол Саша и ругнулся.

– Он до следующего раза не доживет. Мы неизвестно, когда сюда поедем, – сказал Алексей отрешенно.

– Скоро поедем, Лёха. Колючки много надо, – пытался успокоить его Павел.

– Всё равно, не дотянет он. Собаки, стрельба, не выживет.

– Лёха, блин! Вот чё ты предлагаешь!? Искать завтра!? – взорвался Саша, которому явно все это не нравилось, и он совсем не рвался рисковать ради Гены.

– Именно, Сань. Искать. Завтра с утра.

– Ты спятил Лёха. Ты точно крышку потерял, блин, – сказал Саша, постучав себя кулаком по голове.

Паша поднялся, разминая ноги, поправил бейсболку и спросил:

– Лёха. Ты точно этого хочешь? Мы потеряем день, и не факт, что найдем его. Плюс риск.

– Зато совесть чиста будет, – ответил Алексей и глянул на Сашу.

– Я против, – отрезал тот, и, поднявшись, вышел по нужде.

Павел молчал. Мысли путались в голове. С одной стороны, прав Алексей – нельзя бросать своих. Но, с другой стороны, и Саша прав, никто его не бросал, он сам убежал, и рыскать в поисках беглеца, действительно, опасно, особенно учитывая ограниченный боезапас.

– Что решим, Паш? – спросил Алексей, когда Саша уже не мог их услышать.

– Вы оба по-своему правы. В городе опасно. Ещё и стреляет кто-то.

– А может, они нашего беглеца и подобрали. Он мог на выстрелы пойти, думая, что это мы.

– Может, и подобрали, а может, и по нему стреляли. Такое тоже исключать нельзя. Но мы попробуем, Лёха. Только один день. Если не найдем, уходим. Согласен?

– Я именно об этом и говорю. И совесть чиста будет, и правду можно будет рассказать.

– Санёк не пойдет. Придется нам вдвоем с тобой, – скептически заметил Павел, глянув в сторону пролома, куда удалился Саша.

– Пусть колючку охраняет и сидит тут по-тихому, не высовывается, – заулыбался Алексей, радуясь такому раскладу.

– Кто охраняет? – переспросил Саша, войдя в здание и подходя ближе к костру.

– Ты охраняешь, – ответил Паша.

– Я первый, что ли дежурю?

– Ага. Первый, – весело ответил ему Алексей.

Саша нахмурился:

– Чё задумали? – недоверчиво спросил он, покосившись на Пашу.

– Мы с утра в город вернемся, поищем Гену, для очистки совести, так сказать. А там, кто знает? Может, и найдем.

– Да, вы чё, блин, с дуба рухнули оба? Серьезно?

– Более чем, – закивал Алексей.

– Я против.

Саша рассержено смотрел на друзей, пытаясь понять, шутят они или нет.

– А ты с нами и не идешь. Остаешься здесь, охраняешь колючку и ждёшь нас, – ответил Павел, поглядывая в темноту.

– Чего? От кого её охранять то? От птиц что ли, блин? Вы точно упали оба. Нельзя разделяться.

– Мы уже разделились, Сань. Уже.

Павел и сам не горел желанием рыскать по городу, снова рискуя жизнью, но Алексей, да и совесть с жалостью к беглецу вынуждали его попытаться найти пропавшего юнца.

– А я, значит, тут один куковать буду. Да?

– Ты справишься. У тебя оружие и укрытие. Продержишься. Не Гена, к счастью, – ответил Павел и сладко зевнул.

– Я все равно против. Это уже не смешно, – спокойно и серьезно проговорил Саша.

– Ты Борю помнишь? – спросил вдруг Алексей.

– Помню, конечно, но он-то тут при чём? – не понял Саша.

– Ты Иринку видел, когда мы его частями выгружали? Слышал её рев?

– Борю мутант разорвал, когда он стрелял в него, а не убегал с перепугу штанишки обмочив. Боря – боец, он бился рядом с нами, не отступил, и на его месте любой из нас мог оказаться. Хоть ты, хоть я, или Пашка. А у Гены свои причины были свалить, страх называется.

– У него есть дед. И я не хочу больше слышать этот рев, – стоял на своём Алексей.

– Хватит. Мы завтра идем на поиски, а ты остаешься здесь, нравится тебе это или нет, – прервал Павел их затянувшийся спор.

– Хрена вам лысого. Я вас одних не отпущу, блин. Вас тоже ждут обратно. Как я людям потом в глаза посмотрю, если вы к вечеру сюда не явитесь? Чё я Свете и Полине потом скажу, а блин? Так что я с вами. Но я ему потом врежу, Паша, не удержишь. Врежу как следует, от души и возможно, блин, не раз.

– Врежешь, врежешь. Тебя не остановить уже, – улыбнулся Павел, довольный таким поворотом.

– Вот и ладушки. Значит, все вместе и пойдем завтра. Может, и найдем пацана нашего, – подытожил Алексей.

Глава 7

Утро выдалось пасмурным, но теплым. Легкий туман, выползая из краснеющего леса, дымкой стелился над городом и, переваливаясь через развалины, уплывал на север. Серые, поросшие мхом, черные выгоревшие здания укрывались этим маревом, словно одеялом, оставляя лишь верхние, не разрушенные дождем этажи возвышаться над проплывающим внизу туманом.

Наспех перекусив и выразив недовольство погодой, три друга отправились в город, намереваясь найти пропавшего беглеца. Автомат Гены спрятали между кирпичами рухнувшей стены, телегу забросали ветками, чтобы та не привлекала лишнего к себе внимания. Маршрут выбрали вчерашний, надеясь встретить пропавшего юнца ещё до склада, врезать ему и привести на базу вместе с синяками. И никого уже особо не беспокоило, что потом по этому поводу скажет Степаныч, и уж тем более не волновало мнение Мити.

Собак ночью не было, по крайней мере, счетчик Гейгера не извещал об их приближении. Поэтому Павел и Саша надеялись по-быстрому обогнуть квартал и вернуться назад к обеду. Но Алексей был настроен гораздо серьезнее своих товарищей. Он не просто собирался искать Гену, он собирался его найти.

– Как ни крути, а он пацан совсем, да к тому же свой. Да, парень испугался и убежал, а возможно, что он всё-таки что-то увидел вчера у реки, когда напали иные, – говорил он Саше, который лишь отмахивался от этих слов, не желая сочувствовать беглецу.

– Увидел, не увидел, – не важно, блин. Он свалил, и по морде своё отхватит.

Дойдя до шоссе, группа свернула к автобусу, от него направо, к реке, и направилась вдоль берега к детской площадке. За ней – лесопосадка, где ещё вчера лежали распластанные трупы иных. Сегодня, сутки спустя, остались лишь следы больших лап и обглоданные кости, разбросанные по всей лесопосадке.

– Собаки те их сожрали, что ли? – озадаченно глядя на землю, спросил Саша.

– Похоже на то. За нами шли и покушали плотненько, – ответил Павел, озираясь вокруг.

– Вот тут он и обделался. Может, берег осмотрим? – глянув на друзей, спросил Алексей.

– Тоже обделаться хочешь? – ехидно улыбаясь спросил Саша.

Тот, не обращая внимания на издевку, вопросительно посмотрел на Павла, который одобрительно кивнул. Алексей повернул коня к реке, и старший проследовал за ним сквозь редкие обгоревшие деревья.

– Будь здесь, контролируй, – сказал он, проезжая мимо Саши, и тот, не особо рвавшийся вообще искать беглеца, остался на месте, поглядывая по сторонам.

Алексей выехал на берег, что находился за невысоким каменистым пригорком, и глянул на черную воду. Река неспешно текла на север, огибая небольшой черный камень на том берегу. Лес на той стороне также не вызывал никаких подозрений и уж тем более беспричинных страхов. Ничего необычного впереди не было, и подъехавший Павел так и подметил:

– Ничего такого не вижу, вроде.

– Я тоже не вижу, – согласился Алексей.

– Чего же он так сильно испугался вчера? Он ведь в сторону иных даже не смотрел вроде бы. А в штаны наделал.

– Вот и я не понимаю. Поехали, нет его здесь. Здесь вообще ничего нет, – бросил Алексей и развернул коня.

Вернувшись к Саше, который вертел головой контролируя обстановку, группа двинулась дальше, выехав на набережную. Впереди уже виднелся рухнувший дом, чуть не похоронивший их вчера вместе с лошадьми. Вдруг неожиданно для всех запищал дозиметр.

– Началось, блин, – выдохнул Саша.

Все остановились, вскинули оружие и, крутясь в разные стороны, ожидали атаки псов или других тварей, коими кишел мертвый город. Но на них никто не нападал. Через несколько секунд счетчик затих.

– Ничего не понял, – растерянно произнес Павел и осторожно на несколько метров продвинулся вперед.

Гейгер молчал. Павел махнул рукой, и бойцы подъехали к нему, вглядываясь в полуразрушенные здания квартала.

Всплеск воды нарушил тишину одновременно с дозиметром, и все направили автоматы в сторону реки. Счетчик продолжал пищать все сильнее, и всплески воды становились громче. Спины парней покрылись холодным потом, напряжение нарастало вместе с шумом воды, за которым уже не было слышно треска дозиметра. Лошади, обычно спокойные и не напугавшиеся даже мутанта, занервничали и, казалось, вот-вот сорвутся в галоп. Леденящий первобытный страх окутывал всех шестерых, заползал в каждую клеточку тела, проникал в самое сердце и сковывал движения, затуманивая разум. В горле першило от приторно сладкого привкуса и дышать становилось труднее. Шум воды нарастал, становясь всё ближе и обволакивая…

Сколько это продолжалось никто не знал. Минуты убегали в вечность и терялись в бесконечности течения тихой реки. Затем все резко стихло. Только сейчас, придя в себя, бойцы поняли, что жмутся к стене дома, подальше от берега. То ли лошади, умные животные, сами убрались от опасного места, то ли люди подсознательно ушли, даже не понимая того. Но они жались к дому, который был метрах в ста от пугающей черной воды. Переглядываясь между собой испуганными глазами, друзья молчали, пытаясь осознать произошедшее.

– Я не буду его бить, – нарушил молчание Саша, восстановив дыхание.

– Что? Кого бить? – Павел слегка тряс головой, словно вытряхивая из неё остатки воды.

– Гену не буду бить. У него были все основания перепугаться, – тихо говорил Саша, будто Гена мог услышать его.

– Я чуть не сдох, мля. Мне так страшно ещё никогда не было, – соглашался Паша, осматривая себя и свою лошадь.

– Поехали отсюда, – тихонько пролепетал Алексей, в глазах которого всё ещё читался ужас.

– Поддерживаю, – согласился Павел.

– Что это было, а? – спросил Алексей, отходя от шока.

– Даже не собираюсь выяснять, Лёха. Ни за что. Обойдем упавший дом по двору, через школу. Я к реке больше не приближусь, – ответил Павел и направил гнедую кобылу налево, во двор.

Остальные последовали за ним, опасливо оглядываясь в сторону реки.

Двор был сплошь завален обломками рухнувших зданий вперемешку с остатками машин. Кое-где, сквозь грязь и бетон, пытались прорастать небольшие кустарники и деревца, преодолевая тяжелый путь к солнцу. Осторожно шагая к школе, которая виднелась впереди, бойцы вели лошадей за собой. Пробираться через груды бетона и битого кирпича оказалось не просто. Спотыкаясь и матерясь, группа упорно двигалась к цели, рискуя напороться на торчащую повсюду арматуру. Через полчаса во двор школы вошли взмокшие люди и лошади, остановившись передохнуть.

– Как искать-то будем, если к берегу не ходить? – переживая за беглеца, спросил вдруг Саша, чем поразил остальных.

Алексей с Павлом переглянулись, не скрывая удивления, и это не ускользнуло от Саши.

– Да хорош. Я же сказал, что у него были все основания свалить. Я сам там чуть не обделался, блин.

Алексей пожал плечами и осмотрел двор.

– Как-то придется идти, – констатировал Павел.

– Нам на ту сторону надо. Там стреляли, он мог туда рвануть, – напомнил Алексей, и Павел резко изменился в лице.

– Паш, ты чё, а? – взволнованно спросил Саша.

– Нормально всё, – отмахнулся Павел, хотя идти к дому ему совсем не хотелось.

Он не боялся увидеть дом, наоборот, он мечтал снова войти в свою квартиру на седьмом этаже и выглянуть в окно из своей комнаты. Увидеть с высоты знакомый двор и детскую площадку. Пусть даже разрушенную, уничтоженную, но родную, до боли в сердце свою. Качели, где качался после школы, футбольное поле, на котором гонял мяч с местной детворой. Беззаботное детство кануло в никуда, оставив Павлика, маленького мальчишку, на качелях, в далеком и, казалось, уже несуществующем никогда прошлом.

– Может, покричим его? – вернулся в реальность Павел.

– Да за мостом он. Больше негде. Чего тут орать? – возразил Алексей.

Саша, словно точно поняв, куда делся пропавший юнец, вдруг выдал:

– А может, сожрала его она?

– Кто она? – не понял Алексей, удивленно глянув на товарища.

– Река,– перешел на шепот Саша и продолжил: – Он же мог к ней побежать. Я вот, если честно, не помню, как я у дома того оказался.

– И я не помню, – закивал Павел, глядя на Алексея.

Тот молча кивнул и глянул на своего коня.

– Думаешь, лошади? – догадался Павел.

– Ну, не исключено. Либо инстинкты сработали.

– Значит, идем через мост, на тот берег? – спросил, по-прежнему шепотом, Саша.

– Идем. И не забываем: там могут быть минимум четверо с автоматами. И хрен их знает, что у них на уме и по кому они вчера стреляли. Если случится потеряться, то встречаемся на этом складе или на базе на окраине, – инструктировал Павел, обводя взглядом друзей.

Те закивали головами, соглашаясь, и оседлали коней. Павел нехотя последовал их примеру и запрыгнул на свою гнедую.

– Страшновато как-то снова приближаться к реке, – промямлил Саша и недоверчиво глянул в сторону тихой, но ставшей теперь страшной речушки.

– Тут ты прав, Санёк, – согласился Павел и направился вдоль складского забора к набережной.

Лошади вели себя спокойно, бодро шагая мимо склада. Оставив его по левую сторону, группа осторожно вышла к дому, где раскинулась набережная улица с остатками асфальта и рухнувшим вчера домом. Счетчик молчал, и это ненамного, но все же успокаивало. Свернув по тротуару налево, бойцы двинулись к мосту, за которым вчера стреляли. Движение здесь, когда случился вселенский апокалипсис, было более плотным, и ржавого металлолома становилось больше. Приходилось петлять между машинами, стараясь не зацепить их, не пораниться самим и не покалечить лошадей. Ехали колонной, сохраняя дистанцию до впереди идущего около десяти метров. Первым шел Павел, разведывая ранее неизвестную дорогу. За ним держался Саша, постоянно косясь на речку, и замыкал колонну Алексей, контролируя тыл.

Река справа, метрах в пятидесяти, как и прежде неспешно убегала на север, неслышно журча черной водой. Лес на той стороне постепенно редел по мере приближения к городским высоткам. Спальный, когда-то престижный район сейчас ничем не отличался от остального города, побитого дождем. Смерть уравняла всех.

Широкий мост впереди незыблемо возвышался над рекой – архитектурное творение рук человеческих над творением природы. Человек считал себя главнее и важнее, но дождь и время взяли свое. Планета, оживая, забирала отнятое у неё за тысячелетия. Венец природы теперь лишь жалко побирался на остатках цивилизации, оказавшись лишним на Земле. Безжалостный к природе прогресс, дал задний ход и покатился в пропасть небытия. Нет больше гаджетов и понтов, телевизоров и компьютеров, машин и прочего хлама, совсем ненужного для выживания. Все развитые мировые технологии не спасли человечество от огненного дождя, накрывшего планету смертью. Одежда, еда и патроны – вот, что сейчас имеет ценность. Вот, что нужно сейчас для выживания.

Глава 8

Группа пробиралась к мосту, подгоняемая легким осенним ветерком. Шестнадцатиэтажка Павла уже хорошо была видна, возвышаясь над другими десятиэтажными домами, которые не снесло ударной волной. Казалось, что Паша видит родные окна седьмого этажа и мысленно уже жмет кнопку дверного звонка. Воспоминания часто одолевали его, рисуя живые, но размытые картинки в голове.

Перед мостом бойцы остановились и переглянулись, не произнеся ни слова. Ржавые куски металла, бывшие когда-то престижными и не очень респектабельными автомобилями, загромождали путь. Лишь слева, по пешеходной части моста, была возможность протиснуться на лошади. Туда и направил Павел свою гнедую, а за ним двинулись и остальные. Река больше не пугала, наоборот, размеренный и тихий бег воды внизу успокаивал, умиротворял, усыплял. Метров триста моста закончились быстро, хоть бойцы и не расслаблялись ни на секунду. Многоэтажные дома касались пасмурного осеннего неба. Туман потихоньку отступал, рассеиваясь в воздухе и заметно улучшая видимость. Заваленные столбы линий электропередач с оборванными проводами перекрывали выход с моста на уровне головы лошади. Павел спешился и, пригнувшись, повел за собой гнедую.

Эта часть города мало чем отличалась от других районов. Такие же полуразрушенные серые дома и черные выжженные магазины, сгоревшие автомобили, грязь и человеческие останки. Слева дорога уходила во дворы жилых кварталов, и группа направилась между домами, снова оседлав лошадей. Въезд во двор между двух десятиэтажек перегородил перевернутый автобус, направив в небо черные диски обгоревших колес. На смятой крыше лежала груда человеческих костей, что было уже обыденным для глаз. Не пугало, не отвращало, просто стало для всех выживших нормой. Когда растаял многолетний снег, иные и мутанты обглодали гниющую плоть с трупов, которые не сгорели в прах, оставив кости белеть на солнце.

Подъехав к автобусу, бойцы остановились, вглядываясь во двор.

– Ну что, орать будем? – спросил Саша.

– Нельзя. Опасно это, – возразил Павел и, указав за автобус, добавил: Надо попробовать прочесать дворы.

– А чего искать? Гильзы?

– Сань. Какие нафиг гильзы? Трупы. Они ведь не в небо стреляли, – сказал Алексей, поежившись от ветра.

– Трупы обглодать уже могли. Собаки-то сюда побежали. Знают видать, что где стрельба, там и еда, – резонно заметил Саша и вопросительно глянул на старшего.

– Осмотрим пару кварталов, может, он прячется где-нибудь и сам нас увидит, – решил Павел и указал на свой дом, который находился в соседнем дворе, справа от автобуса.

– Ага, выйдет. Река его сожрала уже, – буркнул тихонько Саша, глянув на неё с опаской.

Павел одарил его укоряющим взглядом и продолжил:

– Не разделяемся, не торопимся. Смотрим, что-нибудь полезное заодно. Вон та свечка – ориентир. Доходим до неё – и назад с чистой совестью.

Алексей согласно закивал, понимая, что фраза о чистой совести обращена именно к нему.

– Смотрим в оба глаза. Пошли, – закончил Павел и протиснулся между автобусом и домом.

Двор элитного когда-то жилья ничем не отличался от обычного. Груды металлолома, обломки стен, кости, грязь. Всё как и в других дворах. Кое-где попадались деревья и кустарники, некоторые еще с листьями, но уже пожелтевшими. Следов никаких видно не было. Ни гильз, ни трупов. Ничего. Только ветер гонял опавшую листву по пустым дворам, окончательно разгоняя туман. Впереди, посередине двора, стояло одноэтажное большое здание с припаркованными рядом несколькими машинами.

– Магазин, похоже, – догадался Алексей.

– Осмотрим, – кивнул Павел и повел группу вперед, к парковке.

В чернеющих проемах витрин виднелись серые металлические стеллажи, рядами стоящие по всему магазину с отсутствующими дверьми. Павел слез с лошади и, держа наготове автомат, вошел внутрь. Обгорелые стены и пустые стеллажи не предвещали ничего полезного. Отсюда давно все вынесли, и это было заметно сразу, но спрятаться человеку здесь было где. Под ногами предательски хрустели осколки стеклянных витрин и стен, хоть Паша и старался не наступать на них. Пройдя между рядами стеллажей, он остановился и прислушался. Тишина. Мертвая тишина, которая давит на уши, и пустота. Паша уже собрался уходить назад, убедившись в отсутствии человеческих следов, как вдруг где-то в пустоте торгового зала что-то хрустнуло.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.