Папоротник. Пятая книга

Одержимый, заядлый рыбак специалист, ему важен сам процесс, а рыбу он кушает как-то не очень. Таких людей мало. Все привыкли считать заядлым рыбаком, жадного рыбака. Пусть товарищи по работе ловят рыбку вдвоем.

Зря они на речку направились, при большой воде, надо идти на ручей. Иваныч сказал, что симой накормит. На Долинке, мол, симы хватает. Что на Долинке симы хватает, Тимоха без Иваныча хорошо знает. А вот что Иваныч симой накормит, он сомневается. Не рано ли симу кушать?

Большие охапки удилищ, как у Иваныча. Имеются у рыбаков спецов, которые из любой лужи вытаскивают хорошую рыбу. И у рыбаков теоретиков, которые в речке кишащей рыбой, не могут не чего поймать. Не клюёт у них. Зато знают всё, какой крючок утром вязать, какой вечером! Чует парниша, что Иваныч из армии рыбаков теоретиков.

Пусть ловят что хотят. Пожелание какое-то фантастическое. Пусть ловят, что поймают, вот это реально. Лишь бы под ногами здесь не путались. А то Иваныч надумает советы давать насчёт разбивки бивуака. Пропал тогда мужик.

Оборудовал кострище. Установил рогачки под перекладину очага. Ещё установил две пары высоких рогачков, бросил на них тонкие жерди. Это будет сушилка над костром. Развёл огонь, повесил чайный котелок. Пихтовую подушку под палатку не делал, далеко лапник таскать, так сойдёт. Летом ставить палатку на лапниковую подушку, роскошь. Снега не видно, значит на дворе лето.

Заварил чай. Сегодня в роли чайного котелка выступает Гошин котелок, на два с половиной литра. Солдатский котелок, для троих мал. В рюкзаке лежит офицерский, литровый котелок, на всякий случай, а вдруг походники в лесу расстанутся? Парниша полностью готов к автономному плаванью по тайге. Уроки маршрута Фирсово – Чехов не забываются. Белка пошла было с рыбаками, через три минуты поняла, что мужики будут заниматься ерундой, собака вернулась обратно.

Бекасы с характерным шумом, пикируют на палатку. Понравилась птичкам красная палатка. Гоша снова плакаться начнёт. Да, ружьишко бы не помешало. Зайцев бы набили. Куликов можно было бы бить, не отходя от костра. На рыбацком стане народу больше положенного. Здесь можно стрелять только с зарегистрированным ружьём и с путевкой, выписанной на речку Долинку.

***

Свистнул рыбаков. Когда собирал сушняк, на склоне начинающейся сопки. Видел двух товарищей на берегу лагуны, рыбачат у устья ручья. Этого и ожидал, Иваныч рыбак теоретик по снастям. Первая сима на самом устье, наживку, то есть червя не берёт. Он хоть не рыбак, но кое-что на эту тему знает. Через пять минут, после сигнала прибежали рыбаки.

Быстро прибежали, значит, клёва нет. Немножко ошибся, наловили одной подкаменки, самая крупная рыбёшка, достигает десяти сантиметров в длину. Основной размер пойманной рыбки, со спичечный коробок.

Гоша хорошо знал, что возле устья будут одни мальки, на любой речки так. Он хотел по ручью подняться. Иваныч убедил товарища, что именно на устье этого ручья он когда-то ловил симу. Треполог, только часом раньше узнал о существование данного ручья! Гоша тоже молодец, развесил свои уши для получения новой порции лапши. Знает ведь способности Иваныча, лапшиста первой категории. Сели пить чай.

– Иваныч, ну и где твоя сима? – достану я тебя за эти дни, чёрт старый, подумал Тимоха.

– Сколько времени прошло. Вон рыбаки стоят, выловили здесь симу. Я в шестидесятых годах рыбачил тут, рыбы было масса.

– Речку по мосту переезжал, в шестидесятых? – парниша перебил, начавшиеся было развешивание лапши. В шестидесятых годах на всех речках рыбы было масса.

– По какому мосту? Здесь никогда не было не каких мостов. Сам подумай, для чего они здесь нужны!

Этот старый хрен, пытается еще, и учить, он, оказывается, умней всех. Вон оно, в чём дело!

– Что ты гонишь? Где мы сегодня бродили, мост стоял. Я в семьдесят девятом, ещё сваи от моста застал. А мост был нужен, для посёлка, который вот здесь, где мы сидим, находился. Ясно? Рыбаки здесь только с того года стоят. Сима, ещё не подошла. А если и подойдёт, то хрен ты её у самого устья выцепишь. По-моему ты Иваныч, разговор на том берегу так и не понял.

Дальше чай пили в полном молчании. Втроем почистили мелюзгу, Гоша взялся кашеварить. Уху варить, Тимоха пас.

– Сейчас ухи из сима наварим, только с карликовой формы самцов симы!

– Тимоха, тебе Иваныч сказал, что всю нормальную симу выловил. Иваныч обещал симы и принёс. Ты же сам только, что сказал, или подкаменка молодь симы?

Гоша поймал младшего товарища словесно, а Иваныча, Тимоха выше сказанными словами реабилитировал. Что не в его интересах, ему тоже надо думать, что говорить.

– Мы бы сейчас не уху варили, – мечтательно произнёс Гоша.

– Начинается снова, а что бы мы варили?

– Зайчатину с бекасами.

– А не подавились бы? Видел сколько у рыбаков на стане народа? Где гарантия, что там нет человека с корочками общественного охотинспектора?

– У меня в инспекции знакомые есть, я бы ружьё забрал, – сказал Иваныч.

– В инспекции по делам несовершеннолетних, что ли, знакомые есть? – спросил Тимоха.

– Причём здесь несовершеннолетние? В охотинспекции знакомые.

Да, у мужика чувство юмора хромает на обе ноги. Что же там за народ на вахте у них собрался? Если их смешит человек с примитивным чувством юмора. Хотя именно вот такие юмористы как Иваныч в шутах и ходят. Они шуты по жизни.

– Иваныч, у тебя случайно космонавтов знакомых нет? Левый, не зарегистрированный ствол хрен бы ты забрал. Кто ты такой есть?

– У меня зять в милиции работает, он бы забрал.

– Да, тяжелый случай. А вдруг с этого ствола человека убили или двух? Твой зять милиционер, управе охотнадзора по барабану. Ты сидишь, какую-то чушь мелишь, я, да у меня. Иваныч, есть две категории людей. Одни к старости набираются жизненного опыта, умнеют. Другие наоборот тупеют и глупеют.

– Посмотрим, какой ты к старости будешь.

– О! Иваныч, ты со мной согласен! А вот какой я буду в старости, ты не посмотришь, не успеешь! – проговорил парниша сквозь смех.

– Иваныч, ты старайся больше молчать, это не на роботе, – смеясь, сказал Гоша.

Рассмешил мужик, а сам сидит с серьёзно обиженным видом. Точно шут гороховый.

– Как хорошо, что водки нет.

– Гоша, не издевайся, не глумись.

– А причём здесь водка? – спросил Иваныч.

– А притом. Если была бы водка, Тимоха с тобой долго бы не разговаривал. После второго стакана преступил бы к действиям!

Парниша внимательно наблюдает за лицом лапшиста. В этот раз Иваныч понял намёк своего товарища по работе.

– Гоша, я разговариваю с мужиком, скажем пред пенсионного возраста. Да Иваныч, скоро на пенсию?

– Скоро, – буркнул мужик.

– А у меня такое чувство, как будто общаюсь с пятнадцати летним пацаном.

– Тимоха, ты сам его цепляешь.

– А причём здесь цепляешь? Ты, кажется, Гоша не в тот огород завернул, я тебе про Фому, а ты мне про Ёрёму. Давай молчать будим, – на высоком тоне проговорил парниша, – Что ты его оберегаешь, как наседка цыпленка? – Тимоха замолчал. Нет пока повода для серьёзной ругани. Точней время не подошло. А повод найти не проблема, был бы человек хороший.

Здесь два хороших человека, один другого лучше. Про себя, Тимоха и говорить не хочет. Он хорошей, двух хороших, вместе взятых!

Рыбный супчик поспел, настоялся по Гошиным словам. Чему там настаиваться? Принялись кушать, это варево. Парниша без всякого аппетита. Хотя первая рыбка этого года. Уха с мелочевки, пища для поддержки штанов. Надо кушать, что бы ни быть голодным. Элементарная забивка брюха. Не уважает уху с мелочёвки.

Гоша с Иванычем набухали по пол чашки перца. Пот с них ручьём течет. Сидят, отдуваются, нахваливая уху. Ох, и хороша уха, ох, ух, фу! То и дело стирают пот со лба, чтоб по носу в чашку не капал.

Не понимает этих людей. Чего хорошего, глотать гольный перец? Иди, вон с ручья воды черпани, перца насыпь и хороша ушица. А ещё хотят здоровыми помереть. Белка подбирает косточки за Гошей и Иванычем. Тимоха не оставляет костей от такой крупной рыбы, съедает всё полностью. Зачем ковыряться в мальках? Эти двое, позорят звание Сахалинца. Им можно, они родились не на острове, пришлые.

– Гоша, остатки ухи Белки отдаю. Всё равно всем позавтракать не хватит, – подозвал собаку, сунул ей котелок под морду.

Посмотрел на мокрое лицо Иваныча. Вот перец жрут! Не заботятся о своем здоровье. Чрезмерное употребления перца, опасней курева, намного раньше даст о себе знать гастритом, геморроем, другими желудочно-кишечными заболеваниями. – Сейчас бы водочки, да Иваныч?

– Где Тимоха взять? Чёртов закон, кончился, а водки нет, – посетовал мужик. По его физиономии видно, что большой любитель залить за воротник.

– Откуда водки взяться? Всё производство разрушили. Яблоневые сады и виноградники под корень вырубили.

– Ну, водку Гоша не с яблок и не с винограда делают, – поучительно сказал Тимоха.

– Я в общих чертах говорю, не умничай.

Гоши, ещё успею наговорить гадостей, решил парниша. Так что его реплику оставил без внимания! Гоша всё время старается умным выглядеть. Это у него отлично получается, только не перед Тимохой, то время безвозвратно ушло. Гоша об этом хорошо знает, но привычка берет верх.

– Иваныч, ты всех кругом знаешь. Даже в охотнадзоре знакомых имеешь. И не можешь водки достать? Не верю!

Иваныч молчит, попался. Парниша специально разговор про водку завёл. До Гоши, наконец, дошло. Странно, он не длинный, не много выше парниши. Видно с возрастом зажигание потихоньку сбивается, переходит на позднее.

– Тим, отстань от человека. Он чуть не в два раза старше тебя.

– Да хоть в десять раз. Я не позволю вешать себе на уши, грубую, не доваренную, не вкусную лапшу. Интересно, что у вас там за коллектив на вахте собрался. А, понимаю, каждый терпит всё что угодно, лишь бы визы не лишится!

– Ты Тимоха меру то знай, – Гоша пристально посмотрел парниши в глаза.

Тот по глазам понял, что на самом деле сказал товарищ. Мол, не вздумай ляпнуть, что Иваныч хреновый сварщик! Иначе, Гоша не получит, то, что ему нужно от Иваныча или придётся заново наводить мосты.

– А причём здесь лапша? – спросил Иваныч.

Он притворяется дурачком или на самом деле дурачок? Одним словом, газосварщик!

– А притом, что ты пытаешься повесить лапшу. Что ты такой растакой. Так что же ты тогда сварщиком работаешь? Хотя и за границей. Почему Жигули, не отвезли такого растакого до Лесного, а выкинули в Лиственничном? Почему не можешь водки достать?

– Пойдёмте мужики спать. Что водки у нас нет, это очень хорошо. Тебе Иваныч крупно повезло, – смеясь, сказал Гоша. – Тимоха пьяный не подарок. Предпочитает действовать, чем языком чесать. Одно, два слова не понравившихся и котелок с ухой был бы у тебя Иваныч на голове, за место каски! – Гоша заржал.

Парниша пошёл в палатку первый. Залез в спальник, ёмаё, пепельницу забыл. – Гоша, ножовку захвати с собой, – пришлось просить о помощи, лень из спальника выпазить.

– Ты Тимоха что, ночью Иванычу шею перепилить хочешь?!

– Гоша, не пугай своего товарища. По-моему уже достаточно!

Гоша, давно преступил к психологической обработки мужика. Три раза уже сказал, какой Тимоха пьяный дурной. Иваныча защищает, а глазами парниши говорит, так, хорошо, сильней, жёстче надо. Давай делай, вещи. Гоши нужно в глазах Иваныча, показать себя преданным товарищем.

– Смотри Гоша, тебя Иваныч на вахте приварит, к чему не будь. Иваныч! – закричал парниша. – Не слушай Гошу. Я сегодня, тебе шею пилить не буду. Ты пока на столько не наговорил!

– Не успеет приварить, с него такой сварщик, что я быстрей его приварю к чему-либо, – сказал Гоша, в полголоса залезая в палатку, чтоб Иваныч не услышал отзыв о своей профессиональной квалификации. – Держи, свою пепельницу. Иваныч не бойся, иди спать. Это пчельница такая у Тимохи. Только он мог додуматься, использовать ножовку в качестве пепельницы!

Иваныча испуг понять можно. Нехороший человек, в палатку, на ночь глядя. берёт ножовку. Да такую ножовку, что ей не только можно отпилить шею, но и отрубить! Ножовка с пистолетной ручкой, полотно узкое, в среднем шесть сантиметров. Длина полотна, семьдесят сантиметров.

Для чего, зачем нужна ночью в палатке, сабля зубастая? Никто бы не догадался. Не будет тушить окурок, об нейлоновое дно палатки. Консервы. сегодня не открывали. Часто использует ножовку в качестве пепельницы. Улёгся и Иваныч. Втроём тесновато, но жить можно. Бекасы пикировали на палатку до полной темноты.

***

Рано, рано утром, когда только начало светать. Белка разбудила всех. Скулит, пищит и под палатку, в головах подкапывает. Первое, что пришло на ум, собака собралась щениться. Не ошибся. Ещё бы, ошибиться. Большое брюхо, вчера за зайцами набегалась от души. Итог, преждевременные роды. Может мертвые все будут? Будущий приплод не известно от кого. Так лучше пусть будут мёртвые.

Гоша принялся готовить завтрак, Иваныч занялся дровишками. Парниша взял на себя обязанности психологической акушерки. А куда деваться? Жалко собаку. Белка скулит, тихонько воет, вся извивается. Хозяин гладит собаку по голове, успокаивается.

Вывод однозначный. Белка щенится в первый раз. Но она не молодая собачка. Скорей всего. Сучку не единожды передерживали. Была у Тимохи маленькая собака по кличке Муха, помесь спаниеля с кем-то. Так Муха, в течение получаса выкинула шесть кутят, без единого писка, молчком.

Первым на свет появился светло рыжий, золотистый кутёнок. Надежды не забылись, щенок живой. Белка сразу перегрызла пуповину. Вылизала свое дитё. Так появилась на солнечный свет рыжая собака Мурка. За рыжим щенком, с большими перерывами появились три чёрно-белых кутёнка. Чёрный цвет преобладает. Последний мёртвый, второй самый черный, почти в два раза крупней всех кутят.

Собака щенилась долго, где-то около двух часов. Хозяин сразу ликвидировал мёртвого и одного живого. Жалко, но что сделаешь? Зачем ему столько собак? Следовало бы всех ликвидировать. Не смог, нанести собаке психическую травму, лишить Белку материнства. Оставил крупного чёрного с белыми носочками на передних лапах, с белыми гольфами на задних лапах. На лбу небольшая белая звездочка, кобелёк. И рыжую первенца, на лапках белые носочки, на груди манишка белая. Из всего помёта единственная сучка.

***

Рыбаки, позавтракав вермишелью с тушенкой, ушли вверх по ключу. Роды прошли успешно, не каких осложнений. Роженица бодро, с аппетитом наяривает вермишель с тушенкой. Такое блюдо будет, есть даже мёртвая собака! От вермишели с тушенкой никто не отказывается.

Парнише тоже надо прогуляется по ключу. Пока нет зелёнки, следовало бы осмотреть, верховья ручья. На ключе Размоловка, должна изба стоять. В марте того года, с распадка шёл след мотонарт довольно набитый. Не единожды мотались на ручей. Кроме как на избу не зачем по нескольку раз с Лесного ездить на Долинку. Лучшего места для избы не найти. Верней больше негде прятать избу. Места на Долинке промысловые, много лисицы, выдры, енота, соболёк имеется.

Раньше изба была на большом первом ключе. Между Долинкой и Вознесенкой. В полутора километрах от моря. Можно было на и тырловке жить. В данном районе зимовья надо прятать конкретно. Район посещаем туристами и утятьниками. Вторые намного опасней первых. Самый опасный контингент для зимовья, охотник любитель, утятьник. Турист, как правило, идёт без водки. Водка, как правило, на время в человеке убивает человека.

Надел рюкзак, в руках взял топорик. Полез вверх на север. Сотню метров от бивуака не отошёл. Белка следом бежит.

– Ты куда падла собралась? Ну-ка к детям, быстро. Нечего себе мамаша, – пристыдил собаку.

Его голос поднял косого. Если бы не Белка, наверное бы, наступил на зайца. Вот смеху было бы, потом. Сначала было бы много вони! Обычно, от сильного испуга, у человека, напрочь срывает нижний клапан. Косой сидел в полутора метрах по курсу, в молоденьких лопухах. Здесь зелёнка поднялась, чуть ли не до колен. Собака рванула за зайцем. Лес нам дом родной, первым делом зайцы, детки на потом.

Пришлось вернуться на бивуак. Вороньё может утащить кутят. Да мало ли какие зверьки на устье живут. Енот, допустим всё подряд жрёт. На побережьях енотовидной собаки много. Всё, парниша кутят поставил на довольствие в своей душе. Теперь будет беспокоиться, проблем прибавилось.

Белка быстро вернулась. Минут десять от силы зайца гоняла. Хозяин сделал собаке выговор. Пригрозил, что за аморальное поведение, лишит её родительских прав. Да хоть сейчас лишай, нашёл, чем испугать, подумала собака. Полтора часа тому назад роды закончились и уже зайцев гоняет. Неужели в правду, будет рабочая собака?

К обеду появились рыбаки. Отобедать можно только чаем. Тимоха, нечего не варил, он рыбу ждал. Во время ожидания сиднем не сидел, дровишками занимался. Рыбы принесли много, но опять мелочь пузатая. Трошки покрупней и одна подкаменка, мальмы нет.

– Вы Гоша высоко поднимались?

– До мелких ручьёв. Наверное, на этом ручье мальмы вообще не бывает. А избы точно нет.

– Может изба, где-нибудь на мелких притоках стоит?

– Тимоха, мы в самых верхах были, по основному ручью. Не какой жизни деятельности. Строевого леса, в сущности, нет. Кругом одни сосновые посадки.

– Куда же тогда след мотонарт шёл? Ты не прав, изба, где-то на этом ключе. Надо тщательней пробивать. Срубить избу можно из тонкомера.

– Тебе Тимоха это надо? Избу здесь искать. По-моему, ты на Найбе охотишься.

– Так, на всякий случай. Здесь наверху брусничник не плохой. Не помешало бы под боком возле брусничника знать избу.

В три ножа на чистку рыбы потратили больше часа. Сварил тройную уху. Белку накормили варёной рыбой до отвала. Кормящим матерям нужно полноценное усиленное питание. Тимохи не приходилось кушать тройную уху с мелочевки. Возможностей было и будит масса, элементарная матушка лень. Вот эта уха, ему понравилась, кушал с аппетитом. Чувствуется что не пустая пища. Даже кружочки жира в чашке плавают.

Вот какие ушлые товарищи, с мелкой рыбки подкаменки и то жир выдавили! Гоша с Иванычем, как и вчера, охают, ахают и потеют. С перцем всё едино, что одинарная, что пятерная уха! Короче, ух, фу, хороша ушица! Они, наверное, не поняли разницы, между вчерашней и сегодняшней ухой!

Походники, сегодня были должны на речки Вознесенки кушать, крупную жареную мальму. Белкины роды спутали все карты. Ещё успеют покушать, жареной рыбки на Вознесенке. Времени у них много. У парнише вообще, до конца месяца время не ограниченно. Потом снова Вознесенка. Он, там будет папоротник собирать. Погулял по прибрежной полосе. Нечего путного не нагулял.

До вечера маялись дурью. Парниша немного позагорал, солнышко жарко греет. От моря бивуак закрыт. Заслон от восточного ветра, которого нет. Дует южняк. Голый человек, с часами на руке, одет гораздо лучше. Чем походники защищены от южного ветра. В платке душегубка, жара не выносимая. Ветерок относительно тёплый, главное с матраса не вставать, быть плоским что камбала. Временами ветерок как дунет, дунет. Палатка подпрыгивает, по голому телу мурашки стадом бегут, много и такие здоровые, жуть!

– Тимоха, мы завтра на денёк с бегаем на Вознесенку. Хоть рыбы нормальной половим.

– Зачем бежать на денёк? Завтра с утра пойдем все, по плану, как и хотели.

– А как ты щенков понесёшь?

– Очень просто. Я Гоша всё уже продумал. Кутят понесу в большом котелке. За место дужки верёвку привяжу и на шею, как фотоаппараты таскал.

– А зачем Тимоха на шею? Так, как обычно в руках, – посоветовал Иваныч.

Чем человек старше, тем он мудрее, в случае с Иванычем всё наоборот. Удивляется здесь нечему, данных товарищей в стране хватает. Главная причина, примитивный досуг после работы на благо отечества. Сюда нужно прибавить сплошную агитацию идеи коммунизма, во всех средствах массовой информации, а так же и в художественной литературе. Вырисовывается полная картина причины старческого маразма. Множество людей, к старости деградируют. Такие люди за своего идеала, вождя пролетариата, порвут любого, разнесут всё что угодно.

Поэтому дяди на верху, аккуратно, тихонечко льют грязь, на то, чему раньше поклонялся народ. В данном деле, ни в коем случае нельзя перегибать палку. Всё-таки дяди наверху молодцы! Они смогли, фактически бескровно перевести народный разум, в противоположную сторону, поменять полюса. Капитализм хорошо, коммунизм плохо. Если бы все пролетарии по складу ума, были такие как Иваныч, то времени на замену полюсов ушло бы в два, а может и в три раза больше.

Если бы заменой плюсов занимались люди со складом ума, как у Гоши, то разразилась бы, гражданская война с большой кровью. Да и Тимоха хороший супчик. Всего каких-то полтора года назад, за Ленина в драку лез, рубаху на себе рвал. Ты мне Ленина не тронь, убью! Орал на всю тайгу, он тогда пьяный был.

– Иваныч, у тебя, наверное, соображаловка начинает работать только с держаком в руках? Пойдем не по пешеходным дорожкам. В верхах, надо раз тридцать Вознесенку бродить. Вода большая, руки, обязательно должны быть свободными.

– У тебя шея до устья Вознесенки отвалится, – Иваныч из кожи лезет. Хочет быть мудрым, ведь он, насколько старше, у мужика получается наоборот.

– Моя шея привычная, на ней много фотоаппаратуры покаталось. Может ты Иваныч, чего-то не понял? Я кутят понесу, а Белка сама пойдёт. Если есть желание, пожалуйста, неси Белку. Но, думаю, собака откажется от твоей помощи. А если серьёзно, я, Иваныч в твоих советах не нуждаюсь. Посоветовать, чего ни будь путного, ты не сможешь. У тебя знаний по лесу столько нет и некогда, не будет. У меня знаний с годами ещё больше будит, не только по лесу. В этом я уверен на все сто.

– Тимоха, ты опять под вечер начинаешь? День спокойно прошёл, вечером начинается. Ты Иваныч не переживай, я тебя в обиду не дам. Отлично, завтра с утра в путь, – Гоша обрадовался.

Когда нет водки, муторно стоять на одном месте. Когда вот такая рыбалка, клюёт гольный крупняк, ещё муторней.

***

С раннего утра свернули бивуак. На завтрак снова вермишель с тушенкой. У трёх походников, у каждого говяжья тушенка. Жизнь наладилась, в свободной продаже появилась говяжья тушёнка? Нет. В стране с развитым социализмом, жизнь, продолжает разлаживаться. Вместе с ней духовно разлагается человек. У Гоши, функционирует старый канал, по поставке говяжьей тушёнки. У Иваныча, жена в торговле занимает далеко, не последние место.

Сразу возникает вопросик, тогда почему Иваныч не может водки достать? Глупый, однако, возник вопросик, когда мужик под каблуком у жены! Она ему такой водки достанет, что жить не захочется, не то, что пить!

У парниши дома, стало много тушенки. Матушка с младшей сестрой работают на железной дороге, проводницами. Их начальство, после каждой поездки поощряет проводников, и машинистов, банкой говяжьей тушёнки. Смешно и стыдно за государство, где так вольно дышит человек. Но это факт, точней действительность. Ценности изменились. Раньше грамоту, вымпел, благодарность с занесением в трудовую книжку. Этим сыт, не будешь.

Что бы там не говорили разные трепологи. Мол, не единым хлебом жив человек, нужна и духовная пища. Конечно, нужна, треполог обожрался чёрной икры и брызжет с трибуны слюной. Нужно развиваться духовно, а иначе мы очерствеем душой. Этому трепологу беспокоится не зачем, его душу, икра чёрная, смажет, размягчит!

Всё проходит и веру меняют, если это выгодно. Наглядный пример на огромной стране. Без физической пищи ты труп. Грубо, но это факт. Сначала надо накормить людей. На первых порах, сделать жизнь, хотя бы боле менее сносной, пока не до жиру. А уж потом можно капать народу на мозги, насчёт духовной пиши.

Здесь Тимоха в корне не прав. Сытый, удовлетворенный мозг не воспримет ту духовную пищу, которой правительство пытается накормить народ. Попытки, очень грубые, так называемую духовную пищу, стали вбивать в глотки пролетариата. Сытый человек, тянется к другой духовной пище, к настоящей, естественной. К искусству, к литературе, к кинематографу. Голодный, тянется, докуда можно дотянуться. Может там пожрать дадут, да работку не пыльную, хорошо оплачиваемую?

Парниша приготовил котелок, привязал верёвку. Отрегулировал, чтоб верх котелка был на уровни точки солнечного сплетения. На полукруглое дно котелка, сделал подстилку с сухой травы. Положил кутят в новое гнездо. Надел рюкзак, котелок на шею. Его телескоп у Гоши. Ну что, товарищи, позорившие звание походника огородника, трезвые, как дураки!

Вздрогнули! Не тут-то было. Белка не даёт, хозяину идти вперёд. Прыгает, скулит, норовит котелок с шеи сорвать. Чуть шею не поломала. Парниша выругался от боли и от злости. Пришлось, объяснит собаке, что щенки будут целы, невредимы. Просто переезжаем на другое место.

Объяснил ногой, два раза. Как иначе? Вернул Белки долг за свою шею, теперь в расчёте. Собака всё поняла, пошла рядом. Иногда забежит метров на пять вперед, остановится, повернется, смотрит на хозяина. Вперёд собака белая, всё нормально!