Высота 1045. Пик А. П. Чехова. Третья книга

С другой стороны удовлетворение самолюбия. Ему завидуют не за обладание какими либо материальными ценностями или красивой подругой, женой. Деньги, женщину может иметь любой, также может потерять эти ценности в любое время. Обладателям таких ценностей, людская зависть больше приносит страх, чем удовлетворение.

Тимохи совершенно на оборот. Разумеется, и здоровье потерять можно, но не в любое время. Для этого нужны чрезвычайные обстоятельства. Как правило, люди, которые с лесом на ты, имеют повышенный иммунитет и сильно развито чувство опасности.

Вот так получилось, хотел рассказать о своём напарнике, рассказал о себе. Имеет на это полное право, он главный герой, рассказчик своих лесных вылазок.

На пике Чехова проведут две ночи. Опыт прошлого года есть. За прошедший год поднакопил туристического опыта и знаний. Зимнего опыта подсобрал. Совсем не давно, месяца не прошло, как преодолел сложный маршрут. После которого, должен был лежать в больнице, а он собрался на пик Чехова, с двумя ночёвками!

***

Ну что? Вздрогнули! Как уже повелось, стартуют туристы от места жительства Тимохи. На полную громкость двух десяти ватных колонок, прослушали свой туристический гимн. Песню Владимира Высоцкого на военную тематику «Письмо». Полчаса до атаки, скоро снова под танки. Снова слушать биенье сердец. А бойцу молодому передали из дома не большой треугольный конверт.

К предстоявшему маршруту больше подходит песня из кинофильма Высота. Здесь вам не равнина здесь климат иной. Идут лавины одна, за одной. Парниша не поклонник Владимира Семёновича Высоцкого и не фанат. Считает себя психически здоровым, а фанатизм, извините, психическое отклонение от нормы. Он солнышку поклоняется и себе. Нравится поэзия Владимира Высоцкого, стиль исполнения.

Старт дан. Прошли через парк культуры и отдыха. Вышли на перевальскую дорогу, через северные, хозяйственные ворота парка. Редко пользуется этим маршрутом. Обычно на перевальскую дорогу выходят в двух километрах выше парка. В данное время на тропах много снега. Зимой по тропам были набиты лыжни, спрессованный снег тает гораздо медленней целинного снега.

По дороге ходил бульдозер в транспортном режиме. Здесь дорога чистится всю зиму. В полу километре выше северных ворот парка, находиться парковое лесничество. Прошли ворота водохранилища. Цепной пес долго лаял в след. Вот здесь пошла свежебитая широкая, глубокая траншея.

Наверное, вчера гоняли бульдозер. Толи бульдозерист неопытный, что маловероятно. Толи солярку экономили, что ещё маловероятней. Лихие годины впереди, дизтопливо пока не имеет не какой ценности. Выходит одно, бульдозерист был пьяный. Плохо почищена дорога, по центру идти тяжело.

Приходиться идти по колее набитой шестьдесят шестым. Значит спасатели уже на стоянки. Может, на пике закрепились? Тогда всё летит к чёртовой бабушки. Главная цель не пик Чехова. Лично Тимохи уже надоело залазить на этот пик Чехова. Сколько можно? Главная цель опередить спасателей. Раньше их залезть на пик. Закрепится там, где тебе захочется, а негде разрешат спасатели.

Дошли до сопки Пенсионерки, седьмой километр перевальской дороги. Внизу в трёх сотнях метрах, кипит, грохочет речка Рогатка. Пенсионерка вся белая, не одной проталины, северная сторона. Солнышка не видно, пасмурно, температура плюсовая, градусов пять есть. На подходе к девятому километру, услышали дым.

– Тимоха, кажется, спасатели на стоянке лагерь разбили.

– Само собой. Шестьдесят шестой, зачем бегал? Рановато они стали, выходит с четверга. Да и пусть внизу стоят, нам то что. Главное чтоб раньше времени не полезли наверх.

– Могут дальше не пустить, как в том году.

– Шура, в том году, где нам путь перекрыли? На пике, а здесь дорога идёт. Может мы на рыбалку, на Браконьерку идём! Хотя у кого больше прав, тот и прав. В случай чего, обойдём блокпост Венским лесом. Времени у нас выше крыши. Правда придётся снег месить по пояс и выше.

Подошли к стоянке. Площадка расчищена, на ней стоит три большие палатки, зимнего варианта. С печками, да с коридорами. С труб вьются слабые струйки дыма, хорошо, однако, устроились. На целине ближе к ручью расположилось с десяток двухместных и четырёхместных палаток. Много народу собралось. Стоит два автомобиля, ГАЗ-66 и УАЗ-469. Горит большой костёр, три ведра в ряд, над костром висят. Обед готовят, на большой колхоз.

Дальше естественно дорога не прочищена. Площадка метра на два выше уровня дороги. Не доходя десяти метров до подъёма на стоянку. Дорогу перекрывает канат с навязанными красными лоскутками. Проезд запрещен. А куда ехать? Дальше дороги нет. Взрослые дядьки, а в одном мести до сих пор детство играет. Странно, почему часового не видно. Кто сюда в это время года попрется? Два диких туриста исключение из правил.

Тимоха с наглой физиономией поднял веревочный шлагбаум, вошёл в запретную зону, как к себе домой. Шурик следом. Стали на перекур, прямо на повороте на стоянку. После не полных трёх километров, перекур?

Нужно узнать обстановку, есть ли кто наверху. Больно много здесь народа и палаток разных мастей. Задымили сигаретами. Чтоб узнать обстановку нужен язык или придется подходить к костру. Не может такого быть чтоб, двумя туристами не заинтересовались.

Язык не заставил долго ждать. Ребята по пол сигареты не успели выкурить, как подошёл мужчина, старый знакомый. В прошлом году он был на верху, запомнился тем, что пельмени раздавил. Пельмени присыпали снегом до утра. Подошли три человека поинтересоваться. Кто такие, откуда? А вдруг москвичи и вдобавок журналисты. Этот товарищ стал прямо на пельмени, наступил на завтрак четырёх туристов.

– Привет! – поздоровался так называемый спасатель.

– Здравствуйте! – ответил Шурик.

Тимоха на приветствие ответил кивком головы, вспомнил прошлогодние пельмени!

– Куда собрались?

За грибами! Как будто не понятно куда собрались. Спасатель не узнал ребят. Шурик не приметный. В прошлый раз в группе был Володя, он повыше Шурика. Тимоху тем более не узнал, в том году он был с бородой, выглядел лет на двадцать старше.

– Да на пик думаем залезть, – ответил парниша на вопрос местной власти.

– Рюкзаки смотрю у вас большие, наверное, тяжёлые. Снега в этом году много. Утром группа пошла налегке, до зуба дошли и обратно. Наверху метель.

С таким бы товарищем Тимоха не пошёл в разведку. Сразу узнали всё что нужно, даже не успев спросить.

– Так что, восхождение отменяется? Такого же не когда не было, – Тимоха стал включать дурачка. Давай, договаривай. Метеосводку вы явно не по радио слушаете.

– В воскресенье улучшение обещают. Завтра попробуем тропу набить. Вы за нами следом. С такими рюкзаками по целине не залезете. До зуба наста нет, тепло, – спасатель говорит и на Тимоху смотрит, мол, ты-то куда собрался, доходяга. Да второй тоже костями гремит.

– Пойдём Шура, где-нибудь выше, по дороге станем. Завтра посмотрим, – обратился к товарищу. Глазами говоря, что полезем сегодня, по другому пути. Что сказал вслух, это военная хитрость.

– Да вы лучше пройдите через лагерь, по набитой тропе немного вверх. Там густой ельник, три палатки стоит. Человек шесть, таких как вы погоды ждут.

– Таких как мы только двое на весь остров, – Тимоха хотел сказать таких как я, но он не один, товарищ может, обидится.

Зря это сказал, не сдержался. Нужно контролировать себя иначе дело может запахнуть керосином. После маршрута Фирсово – Чехов, возомнил о себе чёрт знает что. Супер турист, таёжник – экстримал, может пройти где угодно, в любое время года. Это оказалось правдой, уже не раз доказывал, и ещё не единожды докажет.

– Да, ну! – мужик засмеялся. – Завтра посмотрим, сколько вы выкурите сигарет до Бородавки, – спасатель развернулся, пошёл в лагерь. Показав всем своим видом, что он не считает двух ребят, даже за одну боевую единицу!

Можно было наговорить этому спасателю кучу гадости и не только наговорить. Он зацепил Тимохино Я, его самолюбие, зацепил не справедливо. Лично этому спасателю с парнишей соревноваться в лесу по ходу, да ещё с рюкзаком. Одинаково, что с кабаргой бегать наперегонки.

Можно было наговорить гадостей, но не нужно. Не место, не время. Ну, наговорить гадостей, настроить против себя весь ОСВОД Сахалинской области! Если глубоко задуматься. Какого ляда здесь собрались люди с общества спасения на воде?! От пика Чехова, до воды, тысяча сорок пять метров! Да уж, не стоило задавать этот глупый вопрос, ответ прост. Снег, это тоже вода в замороженном виде!

***

Надо показать на деле своё Я, утереть нос этим спасателям на воде в замороженном виде! Товарищи вылезли на целину. На дороге, по следу мотонарт наст держит не плохо. Чуть в сторону шагнул, по пояс уходишь в снег. Подтаявший след мотонарт видно хорошо. Так что пошли споро.

– Шурик, сейчас дойдём до десятого километра, на пик залезем по распадку в лоб. Вылезем наверх в километре восточней Бородавки.

– Ты ходил по этому распадку?

– По этому распадку никто не ходил, мы будим первые. Только у одного человека по этому распадку идёт тропа на пик.

– Это не у Сашка случайно?

– У него самого. Жаль, что Санька работает. Он бы пошёл, втроем было бы веселей.

– Придем на пик раньше спасателей, это хорошо!

Шурик тоже не в меру самолюбивый. Поэтому товарищи часто сорятся. Шура пытается влезать в игру первой скрипки. Парниша этого терпеть не может. Не нравится, не ходи с ним в лес. Если пошёл, не тронь его скрипку, тем более, если не можешь толково играть. В походах, Тимоха советуется с напарниками, больше для приличия, чем по существу.

– По такому склону Шура, не ходят, а лезут, карабкаются. Перед вершиной склон такой же, как за Первым камнем. Нам надо быть на пике раньше спасателей. В этом и заключается гвоздь программы. Ну не верю я, что наверху метель, не верю таким спасателям. Там половина инструкторов с Горного воздуха. Спасатели!

– Нас спасать не надо, мы сами кого хочешь, спасём. Скажи Тимоха?

– Скажу. Сами кого хочешь, закопаем. Шурик, смотри, – парниша показал рукой на распадок идущий круто вниз на юг. – Вершины то не видно. Может и вправду наверху метель?

Распадок, по которому решил взобраться на пик. В ясную погоду, с дороги просматривается прекрасно. Сегодня верхняя половина распадка скрыта в молочной пелене. На десятом километре зима, не одной проталины. Только возле моста, на ручье по берегам видно камни. Выше моста, ручей начал освобождаться от снега.

– Здесь Шура ветер постоянный и солнышка много. Должен быть крепкий наст.

Данный ручей, в километре южней сливается с равносильным ручьём, текущем, с востока и побежала к городу река Рогатка. Здесь восточная граница Венского леса. До перевала два километра. Тимоха сошёл со следа мотонарт, сразу провалился по пояс в снег.

Снял рюкзак, полез дальше. Местами уходит в снег по грудь. Добрался до ручья. Как правило, у ручья снег плотный, возле самого русла асфальт. Правило не сработало. А почему не сработало? Непонятно! Выбрался на пяточёк прочного наста, сделал два шага, провалился в ручей. Снег кругом, что каша.

Стоит в воде, спокойный, что бегемот. Маршрут Фирсово – Чехов научил жизни походной. Стоит в ручье в болотных сапогах. Снега, правда, насыпало полные сапоги. В дутышах, в лес, больше не ногой. Учится на своих ошибках. Дутыши в рюкзаке лежат, в качестве сменной обоуви, они будут гораздо лучше кед. Выбрался обратно на след мотонарт. Здесь путь закрыт. Вытряхнул с сапог снег. Верха затянуты, может там метель, внизу пока что тишина, ни малейшего ветерка. Молочная пелена набирает свинцовый оттенок.

– Здесь мы Шура не пройдём.

– Это и козе понятно. Что делать будим?

– Где ты здесь видел коз? Нужно говорить, это и кабарге понятно.

– А где ты здесь кабаргу видел?

– Кабаргу видел в музеи. Она здесь есть. А вот коз и козлов здесь нет.

– Так уж и нет. Только недавно с одним козлом разговаривали. Что делать будим? В город ведь не пойдём?

– Ещё чего, в город. Матч состоится в любую погоду! Давай где-нибудь не далеко, от тропы станем, а завтра посмотрим, – Тимоха говорит одно, думает другое. Завтра решил лезть на пик при любой погоде. Здесь дело принципа. Да и Шурик, как кажется парнише, такого же мнения. Товарищам очень хочется утереть нос спасателям, пока не чего не получилось. Рано отчаиваться, ещё не вечер.

Только теперь до Тимохи дошло, что ненастье на верху, ему на руку. Нужно просить лес, чтоб завтра не было улучшения минимум до обеда. Прошли с полкилометра назад. Ушли с дороги вправо, на север. Метров триста пролезли на коленях. Ельник остался позади. В смешанном, редком лесу, снега мало, по колено и меньше.

Поднялись ещё, в общей сложности отошли от дороги примерно на полкилометра, метров на шестьсот. Здесь вообще весна, большие проталины. Южная сторона. Ручей, по которому хотели подниматься на пик, тоже южная сторона. Там за зиму намело снега в три раза больше, чем здесь. Потому что до самого хребта распадок голый.

***

На большой проталине нашли относительно ровное место. Лес смешанный; ель, пихта, берёза, рябина, тут же ольха и ива. Сушняка, завались. На проталине два больших плоских камня. Один камень заменит стол. Возле другого камня будет костёр, каменюга пойдёт за место рогачка. Палатку решили ставить на снегу. Место-то нашли не ровное, а относительно ровное. На снегу есть идеально ровные места.

Шурик принялся рубить лапник, на подушку под палатку. Тимоха занялся костром. Не получилось вбить рогачек напротив камня. Двадцать сантиметров земли, глубже сплошной камень. На проталинах наковырял булыжников, установил рогачёк там, где хотел, закрепил камнями. Один конец шеста на рогачёк, другой конец на плоский камень. Очаг готов, сообразить огонь, при обилии дров, минутное дело. Пока шли лесом, набрал полные карманы бересты. Хотя вокруг бивуака берёз множество. Та же школа, маршрут Фирсово – Чехов.

Сходил за водой, ручеёк в тридцати метрах восточней. Повесил на огонь чайный котелок. Вода закипела быстро. Попили чаю. Чисто символически, пить хотелось. Посидеть возле костра с кружкой чая, входит в ритуал. В любое время года, приятно сидеть у костра с кружкой горячего чая. В холодное время года, когда рядом лежит снег. Приятней в два раза.

Поставил палатку. Сразу надули матрасы, приготовили спальные места. Всё расставили, разложили по нужным местам. Палатку накрыли полиэтиленом. По бокам палатки, на концы полиэтилена, положили две тяжёлых сушины. Вдруг ночью ветер подует? К ночи приготовились, а до ночи полдня впереди. Сварили вермишель, туда банку говяжьей тушенки.

Тимоха всё плачет, что тушенки в магазинах нет. В лесу постоянно делает вермишель с говяжьей тушенкой. Где берёт? Приходится клянчить у Гоши. У него канал есть, по которому идёт говяжья тушенка! Гоша даёт нехотя, но попробуй, откажи. С кем тогда ему ходить в лес, на большие расстояния? Парниша не наглеет, редко просит у старшего товарища банку тушенки. Не у одного Гоши есть блат. Совсем скоро, у Тимохи будет больше тушёнки, чем у Гоши! Вот так-то и живём в стране советской! У кого-то говяжья тушёнка ящиками стоит, многие забыли вкус коровьего консервируемого мяса.

После обеда, Шура занялся заготовкой дров, чтоб хоть как-то убить время. Если и Тимоха возьмется за дрова, то вдвоём до вечера, наготовят дров на целый год. Шурику одному много. Ведущий нашёл себе занятие, пошёл в разведку.

Снежок посыпал, крупными хлопьями. Неужели внизу начнётся метель? Градус склона растет, также растёт высота снежного покрова. Турист разведчик, постепенно забирает влево, чтоб попасть на тропу. Следы посмотреть, может, снова группа спасателей отправилась наверх?

Вышел, на, так называемый, осадко-сборник. Данных сооружений понатыкано, по всем окрестным лесам областного центра. Половина осадко-сборников разрушена природой и походниками огородниками. Метеорологи не пользуются осадко-сборниками. Наверное, этими сооружениями, вообще не когда не пользовались. Надо иметь большой штат метеорологов, чтоб периодически проверять все понатыканные в сопках осадко-сборники.

От железяки, на которую вышел. До областной метеостанции километров пятнадцать. Осадко-сборник стоит рядом с тропой. Есть анологичные сооружения, находящиеся горазда дальше, без каких либо удобных подходов. Сколько было пущено денег на ветер? Ерунда, деньги народные.

Осадко-сборник, емкость из оцинкованного железа, объемом литров на сто пятьдесят. Наверху емкости, развернутая к небу воронка, метра полтора в диаметре, тоже из оцинкованного железа. Стоит конструкция на треноги, сваренной из уголка. Дно осадко-сборника, находится на полутора метрах от земли. Высокая конструкция, сделана так, чтоб воронка торчала поверх зелёнки. В этом сооружение число полтора, знаковое!

А следов то нет. Тропу на пик Чехова Тимоха знает, как дорогу в родную школу. Интересное выражение, потому что неизвестно, куда он ходил больше, в школу или на пик Чехова! Если судить по рассказам, на пик Чехова ходил на много чаще, в школе был редким гостем! Тропу на пик и под снегом найдет. Неужели мужик спасатель, слил туристам ложную информацию? Тоже, гад, пошёл на военную хитрость?

В тридцати метрах западней тропы, всё-таки нашёл следы. Следов как таковых нет, по снегу пробита борозда, вязнешь в снегу выше колен. Будим называть борозду следами. Пошёл вверх по следам. Здесь ветерок довольно свежий, слышно как на верхах гудит.

Не обманул спасатель, метёт на верхах. Метров триста прошёл по следам, дальше целина. Вот в этом, спасатель обманул туристов или его самого обманули. Группа, до первого камня не дошла, много не дошла. Прошли чуть больше половины пути до зуба, повернули обратно. Парниша тоже повернул обратно. Пуржит слегка, чем выше, тем сильней будет пуржить. По своим следам вернулся на бивуак.

Делать буквально нечего. От безделья тоже занялся дровами. Не спеша с продолжительными перерывами на чаепитие. До вечера заготовили гору дров, которую аккуратно сложили. Получился не большой штабель, высотой около двух, длиной около трёх метров. Зачем? Время убили, вон оно мертвое под ёлкой лежит! Вот жизнь! Людям время катастрофически не хватает, всё у них расписано по минутам. Где бы минутку лишнею выкроить.

Двое убивают время не нужной работой. Не совсем, не нужной работой. Очистили пару гектаров леса, от мёртвых, сухих деревьев. На данном участке, от одной искры лес уже не загорится! Глядя на большой штабель сушняка, сердце радуется, появляется уверенность в завтрашнем дне. При наличии большого количества дров появилось душевное спокойствие. Дрова это огонь, а огонь это жизнь, когда огонь управляемый.

Ужинали при свете костра, вермишелью, оставшеюся после обеда. Поужинали и быстренько залезли в норку. Повалил сильный снег, ветер пока отсутствует. А вот гул, ветра наверху стал слышен на бивуаке. Лес, неправильно понял Тимоху. Он просил, что бы ни было улучшения погоды до завтрашнего обеда. Усиления не просил. По всем приметам идёт усиление. Метель, медленно, но уверенно подбирается к туристам. Зима не хочет отдавать свою власть весне, упорно, тупо, сопротивляется.

3

Поспали отлично, почти как дома, только тесновато. В двух местной большой палатки, двоим которые, гремят костями, было тесно? Неужели вермишели объелись? В палатке нормально, свободно, в спальниках тесно. Тимоха усовершенствовал свой спальный мешок, утеплил. Пошил вкладыш с солдатского одеяла. Шурик поступил также. Гоша не отказался, от такого новшества в своей туристической экипировке. Он кстати, шил вкладыши.

Тимохе и Шурику во вкладышах тесновато. Каково же Гоши будет во вкладыше? Солдатские одеяла стандартные. Вкладыш расстилаешь на расстегнутом спальнике. Залезаешь в мешок, из одеяла, потом застёгиваешь спальник. Без курток, иначе во вкладыш не влезешь. Следующей ночью Шура в куртке влезет во вкладыш. Следующей зимой, Тимоха с Гошей, в куртках, будут за считанные секунды заныривать во вкладыши! Нет, нет, за год вкладыши не растянутся и не вырастут, просто будит ужас как холодно.

Рассвело. Вылезли из коконов, открыли берлогу. Были готовы, к тому, что могут сейчас увидеть, не глухие, ветер завывает на все лады. Весна закончилась, всё кругом белым, бело. За ночь, зима расстелила новенькое пуховое одеяло, пухляка насыпало сантиметров десять. Снег продолжает валить, слабый ветерок, пока что порывами.

Можно сказать, что внизу началась метель. Сверху доносятся мощные завывания ветра. На душе кошки скребут, даже огромный штабель дров, засыпанный снегом, не помогает. Погода хуже не придумаешь. Но отступать не куда, за ребятами спасатели, засмеют.

– Ну что Шура? А ты к вершине шёл, а ты рвался ввысь! У нас есть шанс утереть сопли спасателям. Мы должны быть первыми.

– Тимоха, что ты спрашиваешь? Я тебя хорошо знаю. Ты ещё вчера, на десятом километре решил сегодня залезть на пик при любой погоде. Честно сказать, у меня желания ни какого. Но я тебя одного не отпущу. Так что придется идти. Есть шанс, что сопли спасателям утрём, а наши сопли спасатели ледорубами обломают! – Шурик засмеялся.

Да и Тимоха не равнодушно отнёся к его чёрному юмору, вместе посмеялись.

– А ты уверен, что у них есть ледорубы?

– Должны быть, они же спасатели, ну если нет ледорубов, топорами обломают наши сопли!

– Шура, ерунда, прорвёмся. Я здесь каждый камень знаю. И мы не Эверест собрались штурмовать в ненастье, а всего каких-то тысячу метров.

– Да я тоже думаю, что страшного то ничего нет, но, – товарищ замялся.

– Продолжить что ли? В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит. Спасатели не идиоты по ужасной погоде на пик лезть. Мы тоже не идиоты. Просто матч состоится в любую погоду. Будим считать это двойным экспериментом, на выносливость и выживаемость.

– Тебе Тимоха что, мало Фирсово – Чехов?

– Короче, Склифосовский, ты идёшь или нет?

– Да иду, иду, я же сказал! – зло, чуть ли не прокричав, ответил Шурик.

За разговором парниша завёл огонь. Поставили вариться пачковой супчик, с макаронными изделиями. Пятнадцать минут, похлёбка готова. Оперативно позавтракали, свернули бивуак. Упаковались. Стропами рюкзаков, на клапанах закрепили по хорошей вязанке хворосту.

Добавочного веса получилось килограмма по три, минимум. Большой объём вязанок, значит, увеличилась парусность. При сильном встречном ветре, хворост будет здорово затруднять продвижение. В рюкзаки положили по мешочку бересты. Немножко, одной коры хватит вскипятить полведра воды, всего лишь!

На пике дров полно. А вдруг дрова под снегом. Метель шурует. Ходить, искать, выкапывать из-под снега дрова? Можно искать, когда костёр горит, ребята будут искать. На первое время туристы экстрималы, дровишек с собой принесут, не переломятся. Всё-таки вес рюкзаков прибавился довольно ощутимо. Виноват большой объём вязанок.

У Тимохи в рюкзаке одного железа килограмм на пять, минимум. Штатив тренога, два фотоаппарата. Зенит и средне форматный Киев со сменной оптикой. Бинокль, топор, ножовка, два котелка. Все продукты у Шурика, продуктов кот наплакал. Много ли надо на одни сутки? Шура в горку слабо идёт, основной вес у ведущего.

***

Ну что, вздрогнул! Если рюкзак одеваешь, забросом на спину, без помощи коленки, то вес нормальный. С дровами, двадцать килограмм есть, у Тимохи. Одни спальные принадлежности тянут на десятку килограмм. Пошли вверх. Вчерашние следы видны только возле ёлок. На осадко-сборник вышли как по компасу. Стали на перекур. С весом, по такому пути тяжело, ведь приходиться месить снег. Здесь метёт, а что будит выше? Когда пихтовые деревья останутся внизу, береза станет тоньше и меньше.

Борозда спасателей, пока что просматривается. Снег и ветер ещё нё успели заровнять глубокую канаву. Тимохи стало легко, весело, всё идет по плану. Разумеется, легко стало на душе, физические нагрузки увеличиваются.

С каждым метром становится всё тяжелей и тяжелей. Залазил на пик множество раз, сотни раз, постоянно пустой. Год назад испытал это сладкое чувство, залезть на пик с весом за спиной килограмм в пятнадцать. Нечего, нормально, но не сладко, горько, пот он солёный.

Спасатели люди с головой, сидят внизу в палатках, печки кочегарят. Два человека, упорно продвигающиеся к эпицентру бурана, явно без голов. Шурик стал бодрей смотреть на предстоящий ужас. Тяжело впрягаться, когда уже влез в ярмо, деваться не куда, тяни лямку до победного конца, может и до натурального конца! Буран, метель кого хочешь, взбодрит. Впереди, там наверху, ужас!

Полезли по целине. Пока проваливаются в снег по колено. Ветер гуляет, то и дело, меняя направление. Мелкий снег сечёт по лицу. Видимость метров двадцать, двадцать пять. Парниши постоянно приходится ползти первым. Шурик, редкий гость на пике Чехова. В прошлогодние восхождение, товарищ даже не мог вспомнить, когда последний раз залазил на пик. Был ли он там вообще?

Тимоха положился на интуицию, на чутьё, короче идут по приборам. В это время года, на пик можно залезть, фактически в любом месте. Можно, но не нужно, надо держаться тропы, это самый лёгкий, короткий путь. Нужно обязательно выйти к Первому камню, к зубу. Ельник остался позади.