Время в моей власти. Том I: «Россия идет»

– Такое впечатление, что били ломами! – рассказывал он.

Из соседней двери тихонько выглянула старушка, с круглыми от ужаса глазами.

– Что тут было, что тут было! – произнесла она шепотом. – Тут такое было!..

А было такое, между прочим, буквально в двух шагах от Мариинского дворца, где заседают городские депутаты.

После этого пропал наш приятель из города Санкт-Петербурга на многие годы. Объявился десять лет спустя. Встретились, посидели, поговорили. Жил на юге, занимался ларечно-шашлычным бизнесом.

Ерунда всё, по его словам. Смысла нет. Подведешь сальдо-бульдо: по нолям.

– Вот если девками еще приторговывать, сутенерством то есть заниматься, чем занимаются другие… Но я этим заниматься не могу.

Оставим на этом нашего приятеля, тем более, что у него сейчас совсем другие дела. Поговорим вот о какой стороне малого бизнеса: "смысла нет". Если отбросить словесную шелуху, типа "вложения в бизнес", "налоговые льготы", "окупаемость в течение пяти лет" и тому подобное, а честно перед самим собой подвести сальдо-бульдо, оно и выйдет: смысла нет. А есть… Как бы это назвать-то? Процесс, что ли, который может тянуться годами. Человек вроде сыт, одет-обут, имеет статус генерального директора (а то и президента!) компании, а если подогнать сальдо к бульдо…

Пшик.

А на что жил, ел-пил? Да на зарплату жены (или мужа), на пенсию стариков-родителей… Ну, кредиты разные, на погашение которых уходили пенсии-зарплаты, и весь доходишко… Да сад-огород еще, если дело в провинции – без этого там вообще не прожить.

А бывает и так… Поразила меня одна история, получившая огласку. Бизнесмены десять лет арендовали помещение у госпредприятия, под кафе. Место бойкое, дела шли вроде неплохо, да вот хозяева здания решили аренду больше не продлевать – и заварили двери сваркой сразу после окончания срока. Поразил меня и такой факт: за десять лет в это кафе вложено… около миллиона долларов!

Поразительно… Зачем же люди вообще занимаются "бизнесом"? Естественный вопрос. Думаю, на первом месте – иллюзия свободы, самообман… А потом уж деньги. Сплошной самообман – и просто обман.

Потому что – постоянный обман со стороны властей. Взять хотя бы только то, что на виду – ларьки. Ларьки города Питера. В начале 1990-х это какие-то железные чудища, которые функционировали круглые сутки, причем хозяева закрывали там своих работников на замок с вечера – и до утра!

Спирт "Рояль", паленая водка, сигареты, а главное – пиво, пиво, пиво! Народ и дул это пиво, из горла – везде, всюду, во всех закоулках, на улицах, в метро, на ходу! От страшных забулдыг, до юнцов и элегантных дамочек.

Это – реальная политика!

Какой невероятный, круглосуточный разгуляй происходил у Балтийского вокзала, что у меня под боком! Толпищи, пивище, да с обилием разной "съестной дряни" (выражение Бунина), "шаверма" – "пицца", да под музыку : "ты скажи, ты скажи, чо те надо, чо те надо" – да с пьяными, да с мертвыми бомжами под ногами, через которых просто перешагивали!

Сам видел.

Советский народ догуливал свои последние дни…

Потом чуть стихло – поставили ларьки покрасивее, а потом совсем красивые (посетители – за стеклом, в галерее, под крышей) – и разгуляй вдарил с новой силой.

А потом все к чертовой матери снесли! И не только у Балтийского вокзала, но и у других вокзалов, на улицах, на автобусных остановках. И не только ларьки – целые торговые зоны, павильоны, где работало множество народу.

Вроде, за культуру борются… Хотя, поездив по свету, я всюду видел самые разномастные ларьки, в том же Нью-Йорке – кто во что горазд.

Но Питер – это ведь "особая культура"!

Уверен : дело не в культуре. (Поменьше трепотни о "культуре" – вот и будет культура).

Власти постоянно "держат на ушах" этот малый бизнес. Уж чем-чем, а им-то власти занимаются постоянно и неустанно, все время что-нибудь реформируют и перестраивают. Совершенствуют…

Одной рукой дают – другой тут же отнимают.

Яркий пример. На углу Лермонтовского проспекта и Обводного канала появилась светящаяся реклама: "Малому бизнесу пора расти", и картинка – сияющая девица с подносиком в руках, а на нем аппетитные булочки. Сбоку еще текст: "Малый – значит свежий!". А на самом верху слова: "Опора России", и флаг российский.

Это – реклама.

А вот дела. В тот же день, что появилась реклама, 15 января 2008-го, читаю в газете для деловых людей: "Арендная плата превысит доход малого бизнеса". Это сказал малый бизнесмен, солидного вида мужик. А ведь в конце 2007-го прошло грандиозное собрание представителей малого бизнеса, с участием губернатора, где обсудили ну всё, всё-всё-всё. Все нужды учли, все пожелания.

Однако арендная плата наверняка уже была утверждена!

Овец решили не стричь, а резать. На их место подманивать новых – "малых", "свежих", с которыми в свое время поступят так же: постригут, постригут, а потом…

Но, в сущности, так же поступают и "малые бизнесмены", хозяева – со своими работниками! Сужу вот по чему. Вокруг, несмотря на все пертурбации в малом бизнесе, все-таки море лавочек, магазинов, магазинчиков. Продавцы там меняются – не успеваешь запомнить. Причина одна: подманили, приняли, обещали одно – а через месяц выдали совсем другое. (Такие хозяева и выживают!).

Лавочки существуют по десять, пятнадцать лет, хозяин один, а продавцов через эту лавочку прошел уже целый полк!

Власти этого не знают, не понимают? Или это их не касается?

Знают и понимают. Еще как касается! Поскольку именно они всё это и устраивают.

Вышел я как-то на Старо-Петергофский проспект, давненько там не был – и подивился: исчезли почти все ларьки-павильоны. То же – и на других проспектах-улицах. Что же стало с их хозяевами, работниками? Знаю, что многие хозяева – мелкие, но свирепые хищники, Кабанихи да Салтычихи (и Салтычихи!), да пьяные купцы в бане. Но все же, все же… Люди все же. Особенно по сравнению с большими-то хищниками.

А стало с ними вот что.

Опять стали возрождаться торговые толкучки в людных местах, у метро, а милиция начала время от времени "заметать" торговцев. Как в начале "лихих 90-х"! "Замели" однажды толпу, в том числе и старушку с постельным бельем, вскоре отпустили, а тут и телевидение возле отделения милиции оказалось. Старушка и рассказала, что да как:

– Ларьки-то все позакрывали, и моя дочь, и все ее подруги сейчас дома сидят, а товару закуплено много, я и пошла торговать. Забрали, в милиции половину белья отобрали. Еще повезло, у других-то всё отобрали…

У Балтийского вокзала торговый павильон долго стоял, даже после сноса ларьков. Он чуть в стороне. Но в конце концов и его снесли. И уже через неделю на месте павильона стояли ряды столов, за столами – торговцы, на столах – всякая всячина. Под открытым небом – в дождь, снег, ветер.

"Разрешение на торговлю" наверняка выдает местный рядовой милиционер – да не один. В конце декабря 2007-го, двадцатого числа, иду в метро, прохожу мимо столов – аж пять милиционеров следят, чтоб никто без "разрешения" не торговал! Я с любопытством взглянул на этот "милицейский наряд", милиционеры – внимательно – на меня…

Невероятно. Это ж надо так "развивать малый бизнес", чтоб через 15 лет прийти к тому, с чего начинали!

(Да и не только через 15. Я перечитываю-правлю эту заметку в январе 2017-го… Буйная торговля с рук, как в самом начале 90-х! Столы с носками-зонтиками и разным барахлом, тётки с тряпками, овощи-фрукты – прямо с асфальта! И никакая милиция-полиция ничего «не видит»).

Вернемся теперь в "культурную сферу". Попал я как-то в газету. Искал, искал – и попал. Встретились, поговорили с редакторшей-хозяйкой, все очень мило, любезно, и приняли меня аж заместителем редактора.

Галстук новый я надел, в 10 ровно прилетел. Вперёд всех. Ну-с, надо посмотреть бы на газету. Где газета? Газеты нету. В это помещение только что переехали, многое не разобрали, подшивку надо искать. Ищу. На столах, под столами, в шкафах, под шкафами, под креслами, под диванами: не – ту! Ну хорошо, давайте конкретное задание, я ведь прежде всего журналист, могу по двести строк в день выдавать, на любую тему – хоть статью, хоть репортаж, хоть поэму. Давать задание некому: редактор по целым дням неизвестно где. День проходит, второй, третий… В основном сижу как сыч один, среди всякого хлама. Ни планерок, ни заданий, ни дела, ни работы.

Но постепенно знакомлюсь с народом: редакторша; ее родственники с неопределенными функциями; важного вид тип – какой-то "советник", мужик тупой…

Корреспондент, он же заведующий отделом, делит кабинет со мной. Журналист, к тому же член Союза писателей России, поэт. Несмотря на хорошие отношения, смотрит он на меня все-таки малость косо: я, как говорится, человек с улицы, формально являюсь его начальником. Кстати, одна задача передо мной поставлена четко: подтянуть в коллективе дисциплину! Кого мне "подтягивать"? На работу я прихожу раньше всех – а толку?

Наконец, нашел подшивку! Свернутой в трубочку, в корзине для мусора. Очень символично. Тут бы мне и сделать четкий вывод… Однако я лихорадочно стал газету изучать, планы намечать.

Решительным, деловым шагом подхожу в одно прекрасное утро – поистине прекрасное июльское утро, на одной из прекраснейших улиц мира, улице Росси – к дверям редакции… Закрыто. Стучу. Дверь приоткрывается, и мне сообщают:

– Сотрудников редакции приказано не пускать.

Редакция находилась в одном помещении вместе с организацией, которая являлась спонсором, совладельцем, деловым партнером газеты…

Я прошу меня все-таки впустить, потому что являюсь обычным наемным работником, и про дела хозяев ничего не знаю. Впустить, и если можно, объяснить что к чему, так как знаю-понимаю: со стороны моего начальства будет много всякого вранья, виляний-вихляний, словесного мусора. Меня впускают, и даже объясняют:

– Понимаете… Ваша начальница перевела со счета нашей организации все деньги на счет редакции. На свой счет. Сейчас у нас ноль-ноль рублей ноль-ноль копеек.

А сотрудники редакции все-таки помаленьку в дверь просачивались, и в коридоре крики раздавались:

– Мне все равно ничего не будет! У меня муж полковник милиции!

Полковник милиции – это муж редакторши. А слова звучали именно такие.

Сам слышал.

Вскоре, однако, пришлось редакции съехать, а вскоре опять, и опять, и опять… И каждый раз, бывая на новом месте, я видел всё новых и новых сотрудников. Только много позже я понял тактику-стратегию всяких хозяйчиков – от владельцев газет до владельцев уличных сортиров: кадры меняются, дело идет, и можно ничего никому не платить. Ну вот какова стратегия моей редакторши? Худо-бедно какая-никакая газетенка выпускалась, бесплатно распространялась. Далее, самое главное: деньги от спонсоров и рекламодателей собирались – и между хозяйкой и родственниками делились. Какие крохи останутся – это всяким там корреспондентам да "заместителям редактора". Кстати, она ни в грош не ставила ни меня, ни моего коллегу-писателя. Ведь если ставить хотя бы в грош – надо платить, по сути – из своего кармана. Зачем ей это?! Она и за аренду помещений, судя по всему, ничего не платила: сидели на месте "до упора" – и вылетали на другое место.

Адреса меняются, кадры меняются (как в калейдоскопе!) – дело идет…

Вскоре я гонялся за своей "бизнес-вумен" по одной простой причине: надо уволиться, трудовую книжку забрать, какие-то бумажки получить, какие-то долги-копейки выбить.

Канитель страшная! То редакторша в командировке в Германии, то на отдыхе в Африке… Все это мне важно объяснял по телефону ее муж – милиционер-полковник.

А суть дела? Облапошила каких-то бизнесменов, навесила им на уши лапшу – выбила командировку в Германию; украла (украла, украла) у нас деньги – съездила в Тунис…

Прошло время, я уж стал забывать весь этот дурдом – и тут звонит мне коллега, просит прийти свидетелем в суд. Оказывается, он все терпел, и работал в той газете. И доработался… Ушел, да не может получить долг.

Пустяковый долг. Хозяйка могла бы запросто открыть кошелек, и деньги отдать.

Но зачем ей это надо?!

И вот прихожу я в суд. Заседание зачем-то начали, хотя ясно, что оно закончится ничем: ответчица не явилась – разумеется…

Сначала выступал один, затем другой – наконец, слово предоставили мне. Встаю, обещаю говорить правду и только правду и ничего кроме правды, и заявляю:

– Давайте не ломать комедию, господа! Поскольку здесь всего метров триста до конторы, где находится ответчица, предлагаю направить туда милиционера – вот он, стоит у двери, и дубинка при нем – изволтузить нахальную бабу, забрать нужную сумму денег – и вернуться сюда. Мы все понимаем, что это совершенно справедливо и разумно. Единственный выход. Десять минут на все про все!

Мой товарищ схватился за голову:

– Геннадий Иванович, что вы такое говорите?!

– Я настаиваю на этом.

В зале – хохот. Секретарь суда, девушка, которая вела протокол – хохотала, хохотала – и упала на стол, не в силах дальше смеяться.

Судья, в мантии, изо всех сил крепился, кусая губы. Если бы уж он рассмеялся – тут бы все грохнули, со стульев попадали…

Однако все явно чувствовали мою правоту!

Со дня создания, с петровских времен, зал наверняка не видел такой сцены!

…Через какое-то время мы встретились на улице с моим коллегой. Поговорили о жизни, о делах. Он успел поработать еще в одной газете, и такое мне порассказал… Слава богу, происходило сие уже без моего участия, свидетелем быть не могу. Разве что, где-нибудь, когда-нибудь, приведу его рассказ – как свидетельство нашего времени.

А наша бывшая хозяйка недавно мелькнула по телевизору : она – пресс-секретарь большого, известного государственного культурного учреждения… Ну что ж, баба она ушлая. Уж культуру-то запрессует – просекретарит!

А мне тоже довелось поработать кое в каких новейших СМИ. Атмосферка, обстановочка, весь душок – точно как в той редакции на той прекрасной улице. Самые "ценные кадры" – рекламные агенты, "дристрибьютеры-мерчандайзеры", менеджеры, шофера, бухгалтера… С почтением относятся к верстальщикам, поскольку те за компьютером сидят, а технику народ уважает…

Редакторы, даже литературные редакторы, кои мне попадались за новейшее время – люди темные, ограниченные, занимаются вычиткой, и не более того.

Главный редактор – хозяин! Хозяин – самый главный редактор!

Зато корреспонденты, всякие писаки – самые распоследние люди, ниже уборщицы!

Так устроены мозги у "деловых людей".

Хотя, казалось – должно быть элементарное понимание! К примеру, театр : главные люди – артисты; футбольная команда – футболисты ; газета – журналисты…

Насчет газеты – как бы не так! Судя по тому, как завороженно таращится на экран монитора хозяин, "самый главный редактор", проходя мимо верстальщика, который расставляет газетные линеечки – именно это он и считает самым важным делом! Как если бы главный режиссер в театре считал главным магом и волшебником машиниста сцены вместе с его пультом.

Такова жизнь.

Таков "малый бизнес" по-российски. Теперь вы имеете представление, каков он и в "культурной сфере". А в целом – это прежде всего полный, абсолютный произвол – со всех сторон. Дурь.

Да! Никакие законы, кодексы законов о труде здесь не действуют: всё на усмотрение хозяина.

Хозяин – барин! Он же – раб чиновника. Так ему аукается за работника…

А глобальная цель всего этого – еще и еще раз – воспитание нового поколения людей.

Экономика – это второстепенное, третьестепенное дело…

Октябрь 1993 года, как один из "переломных революционных моментов", по прошествии лет видится мне как мощнейший взрыв "демократической" лжи и грязи.

Взрыв вулкана грязи и лжи!

Историки уже наверняка немало написали о событиях осени того года, и много еще напишут, так что желающие ознакомиться с различными "точками зрения" могут найти чего почитать. И в новейших энциклопедиях всё отражено.

А я пишу про взрыв лжи и грязи – от которой некуда деться.

Коротко суть дела.

Ельцин и компания, желая окончательно забрать в свои руки "всю полноту власти"… расстреляли парламент из танков – и во всем обвинили парламент и его руководителей как "противников демократических реформ".

Разумеется, у парламента были свои защитники, простые люди, которые расположились палаточным лагерем у так называемого Белого дома. Подошедшие танки сначала прочесали из пулеметов палаточный лагерь, а потом принялись лупить из пушек по самому зданию.

Подключилось "демократическое" телевидение (а другого до сих пор нет), и начались breaking-news, с постоянно выскакивающими на экран встрепанными, беспрерывно тараторящими телеведущими. Боже мой, боже мой, сколько вранья обрушилось на головы советских – еще вполне советских людей, привыкших верить каждому слову!

"Противники реформ", "красно-коричневые", "фашисты" – и так далее и тому подобное.

На улицы высыпали толпы зевак – и аплодировали, и визжали при каждом танковом выстреле!

Надо еще сказать: все прошедшие годы пишут и говорят о воздействии в те дни на толпу, на массу людей, так называемого психотронного оружия. В центре Москвы царила форменная дьявольщина! Один человек вспоминал, как он кидал вниз бутылки с водой – с верхнего этажа. Наполнял водой из под крана – и швырял из окна. Зачем он это делал – не понимает…

А в толпу с крыш ближайших домов время от времени постреливали снайперы: то военного убьют, то милиционера, то гражданского. Кто понравится… Многие годы не было известно, что это за снайперы. Сегодня известно: лица с "двойным гражданством". Понятно, что это за "лица". Пытались спровоцировать в России гражданскую войну. Отработав свое, сдали винтовки ельцинской охранке – и смылись за границу.

На ближних улицах орудовал только что созданный ОМОН, привезенный в Москву из провинции. Уж он-то "душеньку отвел" – "мочил" всех подряд без разбору.

Мне навсегда запомнился рассказ одного москвича. Сидели дома, тихо, на улицу носа не показывали, шторы на окнах плотно задернули. Стрельба на улицах! А его дочь, молодая девушка, девчонка, осторожно отодвинула штору, выглянула в щелочку, в окно… Омоновец заметил – выстрелил.

Убил…

Всего, по официальным данным, опубликованным вскоре, убито около 150 человек, в том числе – немало военных и милиционеров.

По горячим следам провели, скажем так, некоторое расследование этого массового убийства – и даже ельцинская прокуратура признала, что все до единого человека убиты нападавшими.

"Демократами"… Жертв могло быть намного больше: подразделение "Альфа", вошедшее в Белый дом с приказом Ельцина уничтожить мятежных депутатов, не стало никого уничтожать, а вывело депутатов к автобусам. Разгневанный Ельцин впоследствии пытался расформировать легендарное подразделение…

А "штурм" телецентра «Останкино» в те же дни?!

Это прямо-таки апофеоз вранья! Да, подошли колонны людей, был митинг возле телецентра – и расстрел митинга… Никакого "штурма" не было. Было истерическое, до визга, "демократическое" вранье!

Ну, тут отчасти можно понять: а если б добрался народ до врунов у телекамер и в кабинетах?!

Теперь о самом главном, о чем никогда не напишут историки.

Запомнилась фраза из тех событий, тех времен: Белый дом расстрелян из Дома кино… Куда в это время битком набилась "демократическая интеллигенция". И сигнализировала, естественно, куда следует, о своих «демократических» настроениях.

Пусть историки пишут свое, а вот этим фактом все-таки когда-нибудь должны заняться психологи!

Среди многих кадров хроники тех времен до сих пор повторяют и повторяют такой кадр : один из идолов "демократического" диссидентства, всемирно известный культурный деятель, старый, лысый мужик, закидывает на плечо автомат – "демократию" собирается защищать.

Ть – ф – у – у – у!

Построить бы этих деятелей – и на обследование.

Никогда не поздно. Всегда актуально!

И многие годы впоследствии «демократические» историки, журналисты, депутаты – врали, врали и врали о событиях октября 1993 года. А потом – вдруг сменили пластинку. Читаю статью известного публициста, доктора исторических наук – и глазам своим не верю: противник Ельцина – да и только! Подзаголовок у статьи: «Многие материалы о событиях октября 1993 года в Москве до сих пор недоступны исследователям». Однако, «накопал» исследователь много. Много такого, о чем «демократические» журналисты, историки, депутаты – знали, знали, знали все эти годы. И знают еще много чего из «недоступного»…

Можно бы назвать автора, но не буду: я много читал его других статей, вполне «демократических». А иногда и пробегал глазами – морщился, откладывал в сторону.

А такую статью, думаю, от «недемократа» редакция просто бы не приняла. «Демократы» – пожалуйста, режьте правду-матку! Через 20 лет – пожалуйста.

Я вам процитирую.

«Кремль и «Белый дом» представляли интересы совершенно разных политических сил: «Белый дом» – интересы рождавшейся национальной буржуазии, Кремль – интересы ориентированной на США компрадорской буржуазии».

«Меня поражают наши журналисты и историки, пишущие об указе №1400 от 21 сентября 1993 года о роспуске Верховного совета и Съезда народных депутатов России, как о чем-то совершенно нормальном. Президент России не имел права на такие действия. Поэтому с точки зрения существовавшего законодательства его действия имели все признаки государственного переворота».

«Необходимо отметить, в ходе следствия Генеральная прокуратура установила, что никакого вооруженного штурма «Останкино» сторонниками «Белого дома» не было. Для создания видимости такого штурма он был специально обстрелян правительственными бэтээрами.

… Расстреливать безоружных людей на протяжении нескольких часов – это преступление».

«Следствие доказало, что ни один военнослужащий не погиб от пуль из «Белого дома». …Они стали жертвами как междоусобной перестрелки, так и правительственных снайперов».

«Вопрос о количестве погибших и раненых 3 – 4 октября 1993 года до сих пор остается открытым, так как необходимые для его решения материалы остаются закрытыми для исследователей. Их не смогла получить даже специальная комиссия Госдумы, занимавшаяся расследованием этих событий». (Очевидцы, участники называют ужасающее число погибших : от нескольких сот человек – до нескольких тысяч (!).

Вот так… Надо сказать, то же самое, теми же словами об этом писали и в октябре 1993 года, и многие месяцы потом, и многие годы спустя – патриотические газеты и журналы. В ответ – тишина, или крик : фашизм!

А теперь «демократы» еще и первооткрыватели исторической правды…

В результате «демократического» переворота была закрыта возможность национального возрождения – и всяческого возрождения России. Того, что «демократы» называют «фашизмом», и чего они прямо панически боялись в октябре 1993-го.

Те события еще раз подтверждают : в России нет «политической борьбы», борьбы «взглядов», «мнений». Есть борьба Добра – и Зла.

И еще одно. Понимаете, вот что очень скверно выглядывает из этих событий…

Власти, хозяева страны совершают всё без нас. Мы с вами выглядим просто какими-то статистами. А они – делают историю, описывают её, как хотят. Свою историю! За 20 лет, к 2013 году, полностью ликвидировали всякую реальную оппозицию – хотя шумят, галдят. Беглый олигарх-политик Борис Березовский, миллиардер-политик Прохоров, миллиардер Ходорковский, «блогер» Навальный… Есть видный тип, депутат-политик, из провинции, смолоду перебежавший от коммунистов в «Наш дом Россия» – страшный врун. Есть некоторые знаменитые артисты, мозги которых парализованы «демократией»… Можно еще вспомнить возню на Болотной площади, другие «акции». Но это всё чисто их внутренние разборки!

Ну, посмотрим, что будет дальше.

Читайте дальше!

Помню свое первое посещение Смольного, когда там воцарилось "демократическое" правительство Ленинграда – Санкт-Петербурга. Уже прямо в фойе бросилось в глаза большое количество молоденького, снующего туда и сюда, брюнетистого, кучерявенького народа. (Откуда столько взялось?!). И, что характерно, все – в темных свитерках. "Демократы". По кабинетам расселась публика постарше, в галстуках и пиджаках. И Собчак…

Естественная мысль: именно так выглядел Смольный, когда там водворились большевики.

В Смольный я вызван, приглашен, как редактор многотиражной газеты – всех вызывали по одному в определенный день. Многотиражки, уже, конечно, обречены, но еще барахтались, пытаясь как-то выжить. Через Союз журналистов, через соответствующую службу в Смольном им как вроде бы хотели помочь…

В небольшой комнате сидел молодой человек, он и проводил беседу – по вопросам на бумажке. На столе – яркая лампа: свет – на меня, он – в полутени. И всё как-то сбоку-полубоком, и разговор какой-то косвенный, и вопросы формальные. И молодой человек весь какой-то внештатно-неопределенно-временный… Случайный. А в углу возилась кучка молодежи, устанавливая компьютер…