Керкопорта. Фантастические повести и рассказы

Кандид изменился в лице.

– Простите, не разбираюсь в современности, – сухо проговорил он, встав со скамьи напротив Ио, и без лишних пояснений направился в глубину книжных рядов.

Ио сидел на просторной веранде, тремя сторонами выходящей в тенистый ухоженный сад.

Посещение Фессалоник всякий раз погружало его в глубокое раздумье. Редкие шумные улицы с ремесленными мастерскими и лавками торговцев прерывались мертвенно тихими, зарастающими травой. Библиотека Кандида находилась в одном из почти обезлюдевших кварталов. По пути к ней один за другим Ио проходил кварталы пришедших в запустение и покрытых глубокими трещинами зданий. Из темных провалов окон на верхних этажах опасливо высовывались взъерошенные головы заселившихся в брошенные дома бродяг и ставших уже неотличимых от них немногочисленных местных жителей.

– В Вашем саду хорошо, – заметил вслед библиотекарю Ио, – Здесь можно на время забыть нынешнее положение Города. Но нельзя все время жить, будто никакой осады нет.

– А, почему, собственно, нельзя? – огрызнулся Кандид, нервно обернувшись, – Разве я сам выбрал Город и его бесконечную войну? Я – не герой, обычный человек. Почему другие люди в других местах могут спокойно и комфортно жить? С них для этого довольно соблюдения минимальных приличий. А мне, чтобы быть хорошим человеком, непременно надо совершать подвиги. Только из-за того, что имел несчастье здесь родиться? Достаточно того уже, что я не делаю явных мерзостей.

Нахмурившись, с поджатыми губами Кандид встал между двумя высокими шкафами как некий грозный бог книжных рядов и бумажной пыли.

Ио покачал головой.

– Если Враг ворвется в Город и окажется перед Вашими воротами, вряд ли эти Ваши слова станут для него веской причиной не входить… Так Вы мне поможете?

– Ну зачем Вам? – почти простонал Кандид, – Керкопорта – дурная, почти неприличная тема. Примерно как…

Тут он запнулся и замолчал.

– Помните нашу первую встречу – десяток моих посещений тому назад? – сказал Ио, так и не дождавшись продолжения, – Вы тогда спросили, что я ищу.

– Вы сказали – ищете себя, – кивнул Кандид.

– Есть основания полагать, что Керкопорта может меня привести, куда надо.

Кандид пару раз испуганно моргнул. Немного по- детски погрозил Ио пальцем.

– Как человек, чье ремесло – слова и тексты, посоветовал бы Вам быть осторожнее с двусмысленными высказываниями.

Не сходя с места, библиотекарь снял с пары полок несколько свитков, тонкую тетрадь и пару толстых потрепанных книг.

– Вот здесь кое- что есть на Вашу тему. Даю исключительно в надежде, что Вы удовлетворите любопытство и оставите эту опасную затею.

Ио развернул видавший виды свиток с еле различимыми письменами. Начало текста пропадало выше неровно оборванного края. Окончание последними буквами упиралось в обугленную кромку.

«… называется небольшая дверца в человеческий рост близ Периметра, скрывающая забытый подземный ход, который ведет наружу – за городские стены. По одной из версий Керкопорта расположена во Влахернах в Царьграде, недалеко от дворца Константина Багрянородного. Однако целенаправленные попытки частных лиц найти ее там ни к чему не привели, равно как и в других местах. О поисках Керкопорты городскими или военными властями ничего доподлинно не известно», – прочитал Ио первые строки.

Ио потер глаза большим и указательным пальцами, снова стал всматриваться в бледные размытые буквы.

«…Интерес к Керкопорте объясняется легендой неизвестного происхождения. Согласно ней исход осады зависит вовсе не от Совета, не от количества солдат с обеих сторон, не от крепости укреплений Города и не от пробойной силы стенобитных орудий и артиллерии Врага, а только от того, кто раньше найдет ход через Цирковую дверцу. Если первым вход отыщет Враг, то его передовой отряд не замеченным войдет в Город, откроет главные ворота, и Город падет. Если же горожане опередят, они взорвут подземелье. Услышав грохот из- под земли, Враг поймет, что произошло и уйдет. И осада закончится.»

Ио поднял голову. Его взгляд уперся в высокую противопожарную стену напротив. Ио показалось, что он видит ее насквозь, и дома за ней, и многие кварталы, вплоть до Периметра. Часовых с алебардами, не смыкающих глаз в вечных сумерках, пулеметчиков на вышках, костры с греющимися подле них воинами в походных туниках, прожектора, шарящие по минным полям.

***

– Странное дело, – задумчиво заметил Ио Никите, – Петроний от моего вопроса о Керкопорте пренебрежительно отмахнулся, а Кандида он как будто испугал. Но, в конечном счете, оба не хотели о ней разговаривать.

– Подумаешь, загадка, мой любознательный друг, – хмыкнул Никита, – Для впечатлительного Кандида Керкопорта – выход в неизвестность, она его иррационально страшит. А умудренный циник Петроний считает, что неизвестного для него не существует. Стало быть, в Керкопорту он просто не верит.

Друзья медленно прогуливались по Городу. Встретившись на форуме Феодосия около мраморной триумфальной арки, они прошлись среди шумной даже в дни осады царьградской толпы, судачащей о флоте Масламы ибн Абдул – Малика в Мраморном море, и не заметили, как забрели в Харлем, осажденный Фредериком Альбой. Небо над головами приятелей опустилось и посерело. Улицы стали малолюдней, прохожие на них – бледнее и молчаливей.

– А, вообще, далась Вам дурацкая сказка, – прошамкал Никита, неспешно жуя на ходу пирожок, – Это все влияние Вашего Кандида и бесплодных копаний на его книжном кладбище, – летописец с уморительной строгостью погрозил коротким пальчиком куда- то в пространство, – Гогенхайм верно говорит – Вам нужно больше находиться в гуще живой жизни.

– Да я стараюсь, – улыбнулся Ио, – Вот, кстати, на днях попал в Афинах на представление героической трагедии «Фермопилы». До сих пор – в полном недоумении.

Ио поведал Никите о посещении постановки о подвиге трехсот ополченцев во главе с неким Леонидом по прозвищу «Царь». В пьесе подробно рассказывалось, как упомянутые три сотни несколько дней удерживали вражескую армию в Фермопильском ущелье, чем предоставили Городу драгоценное время для подготовки к осаде и все до одного погибли из- за предательства.

По окончанию представления зрители стоя приветствовали присутствующего среди них «Царя», к удивлению Ио выглядящего живым и здоровым огромным ражим мужиком с разбойничьей рожей и рыжей бородой. Леонид принимал овации как должное и с видимым удовольствием. Несколько раз за несколько минут аплодисментов он вздымал вверх и яростно потрясал в воздухе огромным мечом, вызывая очередной взрыв восторга. Ио до того растерялся, что не встал со всеми, когда началось ликование.

– Что, в самом деле, не встали? – Никита изумленно уставился на Ио, чуть не уронив пирожок.

– Нет, почему же, встал, – поспешно уточнил Ио, – Только чуть возже, когда заметил злобные взгляды окружающих. Но поймите мое недоумение…

– Да какая Вам разница – погиб он в этих горах или не погиб? – Никита выразительно всплеснул маленькими ручками, – В такой ситуации надо, в первую очередь, о собственной шкуре беспокоиться. Своим поведением Вы чуть публично не оскорбили народного героя в самой гуще его восторженных поклонников. Он, конечно, непременно рано или поздно свернет себе шею, – справедливости ради оговорился летописец, – Но нынче Леонид стремительно набирает силу и популярность. К тому же власти явно пытаются использовать Леонида в уличной политике.

– А что – и такая в Городе есть? – удивился Ио.

– А как же? – Никита доел пирожок и стряхнул крошки голубям, – Леонид нужен Совету как противовес левым. Про Парижскую коммуну слышали? Так это еще цветочки.

Ио поймал голодный взгляд оборвыша лет десяти, сидящего у стены. Кроме голода во взгляде мальчишки горела огнем бесконечная злоба к Никите, который может себе позволить не доедать крошки.

– Анабаптисты из Мюнстера, вот уж кто – настоящие чудища из преисподней, – с удовольствием продолжал Никита, – Обобществление всей собственности и всех фертильных женщин от двенадцати до пятидесяти лет – ну не прелесть? И руководит ими некий Ян Лейденский, в прошлой жизни – портной. Он у них одновременно за царя и за пророка. А до него главным у анабаптистов был и вовсе пекарь, – Никита хохотнул, – Можете себе представить, мой благородный друг, чтобы Городом управлял держатель вот этого заведения? В белом колпаке вместо короны, со скалкой вместо скипетра…

Ио посмотрел в направлении, указанном Никитой, на витрину с пышной булкой из папье- маше.

– Не знаю, – ответил Ио, – мои карточки отоваривает хозяйка пансиона. Сам я ни с одним пекарем не знаком. Однако согласитесь, популярности представителям этой профессии нынче не занимать.

Он показал на очередь в лавку, что тот змий извивавшуюся вдоль всего квартала. Когда друзья приблизились, ее мерное жужжание рассыпалось на отдельные голоса.

… – А в Орлеане ходят слухи, что скоро в город приедет некая дева, и в тот же день осада будет снята. Там все в это свято верят!

– Да я про эту деву слышал, еще когда мой малой в пеленки писал. Нынче он уже в мастерской помогает, а она – все дева. Как эта вековуха может помочь Городу, если собственную жизнь устроить не может?..

.. – Вот Вы смеетесь, а, ведь, со временем в Городе и впрямь, дьявольщина какая- то происходит. Иначе почему в Козельске говорят, будто осада длится всего семь недель, в Севастополе – целый год, а в Кандии монахи- воины уже тех в солдаты забривают, кто при осаде родились?

– Я знаю, я вам все объясню. Генерал Навин – тот, что осадил Город со стороны Иерихона – сильнейший маг. Так вот он во время одного из штурмов и остановил солнце на небе!

– Да нет, Вы путаете, все наоборот. Это наш научник сделал, Архимед из Сиракуз. Он придумал такую штуку – маятник называется. Поймал в нее время, а потом остановил. Удобно же – хлеб в закромах не плесневеет, порох в магазинах не портится…

– Да, да, все верно. Мне сват рассказывал – он на Малаховом кургане служит. Говорит, французские офицеры в наступление идут с карманными часами вместо револьверов в руках – пытаются здесь у нас затор на потоке времени разогнать. Если у них получится, Город падет. Вот тогда нам всем – хана…

– Вот поглядите, мой наблюдательный друг, – прошептал Никита на ухо Ио, – Публика совсем другая, нежели на форуме. Тут – как бы простецы, там – как бы мудрецы. А на поверку выходит – та же смесь нелепых суеверий, дурацких догадок и домыслов. Даже здесь, пожалуй, здравого смысла побольше. Вот нам урок: лучшее образование и более пристальное отслеживание событий не дают решительно никакого преимущества для понимания происходящего – только знание ситуации изнутри.

– Так бывает, только когда принятие решений и достоверная информация полностью закрыты от людей, – возразил Ио.

– А разве бывает иначе? – удивился Никита.

… – Да- да, точно – на пощаду надеяться не стоит – между тем, продолжали бормотать в очереди, – В захваченных районах татары режут всех поголовно. Я слышал, они как квартал вырежут, трупы свалят в одну кучу, а потом вытапливают сало из них и смазывают ими телеги.

– Да что Вы за ужасы рассказываете. Немцы – культурная нация. Вот увидите, когда они займут Город, здесь будет орднунг, как у них водится – в лучшем виде. И с продовольствием наладится…

– Кто это сказал??

Стоящий в очереди огромный бородач – Ио показалось, что он его где- то уже видел – неожиданно перегнулся через двоих стоящих за ним и сгреб лапищей вполголоса рассуждавшего про «орднунг».

– Ребята, я провокатора споймал!

Очередь, доселе более- менее ровная, смешалась, вспучилась буруном. Мужчины с одинаково сузившимися глазами и изможденные женщины с искаженными лицами продирались через остальных поближе к месту поимки злодея. Назначенный провокатором – невысокий мужичонка субтильного вида – пучил глаза в смутном недоумении, переходящем по мере понимания стрясшегося с ним в панический ужас. Пока он только испуганно глядел то на великана, крепко держащего его за загривок, то на решительно приближающихся стремительно злеющих людей, шепча еле слышно – «братцы, вы чего, братцы».

Ближе всего к пойманному очутился лохматый подмастерье с выражением радостного изумления на лице.

– Гля, ребята, провокатор! – делясь счастьем узнавания воскликнул подмастерье, – А у меня твои давеча племяша на Пулковских убили. Сколько тебе платят, гад?

– Да что с ним говорить, – встрял очутившийся рядом басовитый крепыш, – Кончить, да и вся недолга! – и ткнул кулаком в лицо трепыхающейся жертве.

Последовали второй удар, третий, десятый. Голова несчастного уже скрылась за подвижной решеткой мелькающих рук.

– Прекратить самосуд! – Ио с запоздалым недоумением обнаружил себя в самом эпицентре свалки, – Задержанного надо сдать властям!

– А ты кто такой умный? – немедленно переключился на Ио крепыш, – Не дружок его часом?

– Хочешь знать, кто я? – Ио холодно сжал губы.

Решительно выхватил из внутреннего кармана бумагу Гогенхайма и ткнул в нос крепышу.

– Подпись видишь? А печать?

– А ну – покажь! – протянул безразмерную пятерню великан.

– Что здесь происходит? – прикрикнул кто- то, явно привыкший командовать.

Ио обернулся и увидел капитана Феба с парой полицейских за спиной.

– Провокатора поймали, паникера, господин офицер! – выскочил к полицейскому давешний подмастерье, – Помяли немного, а то он сбежать хотел. Мы б его сами на месте грохнули, да вот этот мутный дядя помешал.

– Правильно помешал, – спокойно заметил Феб, – Сознательный подданный. Убийство граждан – исключительная привилегия государства. Присвоение ее негосударственными группами или отдельными людьми – куда более тяжкое преступление, чем обыкновенное причинение смерти.

Толпа растерянно расступилась, оставив в полукруге сурово глядящего Ио и перепуганного взъерошенного «провокатора».

– Господин Ио, опять Вы? – Феб удивленно приподнял бровь, – Уже во второй раз полиция вынуждена благодарить Вас за помощь.

Ио развел руками, не зная, что ответить. Капитан кивнул на взъерошенного.

– Кто таков?

– Да это ж Хаанс, парикмахер! – раздался удивленный голос из толпы, – Он на нашей улице салон держит на три кресла. Ну ляпнул глупость по дурости. Так что – сразу убивать?

Несколько мужчин, стоящих ближе, только что особо усердно мутузивших незнакомца, недоуменно понурили головы. Испуганный парикмахер с соседней улицы на объект праведной ненависти явно не тянул. Зеваки стали расходиться. Кто давеча стоял в очереди в лавку, поспешил на свои места.

– Разберемся, – заверил публику представитель власти, – Забирайте его! – приказал Феб двоим подчиненным и, не дожидаясь выполнения приказа, заложив руки на спину, прошествовал дальше по улице.

– Что Вы творите, мой сумасшедший друг? Это же стихия – сметет и не заметит, – отругал приятеля Никита.

– Там дело к убийству шло, – разведя руками, объяснил Ио, – Я не мог не вмешаться.

– А сами Вы – бессмертный, что ли? – Никита глубоко вздохнул, как бессильный воспитатель по поводу очередной шалости подопечного малыша, – Вот так всегда наш брат интеллигент себя ведет – смело, великодушно, благородно. Совсем как родовитый рыцарь – на коне, в латах и с мечом. Только с небольшим отличием – нет у него ни коня, ни лат, ни меча. Ни рыцарской выучки, ни могущественного клана за спиной. Только идеалы и непомерная уверенность в священном долге причинять кругом добро и справедливость.

– А я думаю, это было впечатляюще, – раздался чарующий голос из стоящего рядом паланкина.

– Не смею возражать, прекраснейшая, – Никита на глазах расцвел самой умилительной улыбкой и глубоко поклонился.

Штора паланкина отодвинулась. Ио увидел женское лицо с полупрозрачной бледно- розовой кожей в обрамлении огненного цвета волос, убранных в сетку. По отдельности черты лица незнакомки – слишком прямой нос с едва заметной переносицей, губы, изогнутые чересчур прихотливо, вздернутый подбородок – производили впечатление странной избыточности. Будто нерадивый художник взял у разных женщин самые выдающиеся особенности и поместил на один портрет. Но вместе они создавали образ, от созерцания которого у Ио вспотели ладони.

– Я думала, что знакома со всеми интересными людьми в Городе, – полилась в сердце Ио речь незнакомки, – Но Вас я не знаю – серьезное упущение. Признаюсь, Вы меня здорово заинтриговали. Так просто одеты. Как бедняк стоите в очереди к хлебной лавке, а ведете себя как право имеющий. Как дурак бросаетесь в гущу разъяренной толпы и побеждаете. Кто Вы?

Ио растерянно улыбнулся. Слова застряли в горле, а мысли безнадежно спутались.

– Увы, но это самый сложный вопрос, какой можно мне задать, – смог он выдавить из себя, – Могу только сказать имя – Ио.

– Ио, – прошелестело из паланкина, – Я запомню. Не сомневаюсь, мы еще встретимся, Ио.

Повинуясь незаметному жесту, паланкин двинулся по улице, удаляясь от друзей. Никита проводил его взглядом и еле слышно присвистнул.

– Да Вы – серцеед, мой мужественный друг.

– О чем Вы? – удивился Ио, – Я двух слов не смог связать.

– Это же Елена Прекрасная! – паланкин исчез за углом, и Никита уже не стеснялся, – Вы вызвали интерес у самой красивой женщины Города! Даже не знаю, стоит ли поздравлять с этим.

– Что Вы имеете в виду?

– Она – бывшая жена одного из военачальников вражеской армии, некоего Менелая, – охотно пояснил Никита, – Ее отбил у мужа и привез в Город один из троянских принцев, Парис, и с тех пор Елена находилась здесь под его галантной защитой, – Никита ухмыльнулся, – Что не мешало, впрочем, ему иметь семью, а ей – очередь из поклонников.

Рассказывал Никита вкусно, смакуя слова. Тема его явно очень интересовала.

– Но Парис погиб – нынче такое со многими случается, даже с принцами. Елена осталась без защиты и полагаю, сейчас в активном поиске. Соискателей достаточно, но она старается не прогадать. Это ожившее изваяние Фидия чертовски расчетливо. В общем, опасная женщина. Не поверите, но одно время поговаривали даже, что осада Города началась из- за нее.

– Готов поверить! – выпалил Ио и густо покраснел.

Никита с тревогой и любопытством быстро заглянул ему в лицо.

– Э, мой любвеобильный друг…

Кто- то сильно дернул Ио за рукав. Он поспешно обернулся, опустил глаза и увидел щекастого мальчишку в белом колпаке из хлебной лавки. Ученик пекаря протянул Ио небольшую корзинку, закрытую куском ткани.

– Это Вам от хозяина! – заявил парнишка.

– Почему? – удивился Ио.

– Если б не Вы, того дядьку убили бы прямо перед лавкой, – бойко отбарабанил мальчишка, – Нам проблемы не нужны. Вот хозяин и решил Вас отблагодарить. Вы – крутой мужик!

– Я не могу принять такой подарок, – покраснев, пробормотал Ио, суя корзинку обратно.

– Почему? – в свой черед удивился мальчишка.

– Твоему хозяину, наверно, самому не легко сейчас. Город в осаде.

– Да Вы что! – протянул парнишка и простодушно затараторил, – Хозяин на осаду просто молится. Сами посудите: конкуренции нет, проблем со сбытом нет, за поставками муки городские власти строго следят. А уважения сколько!

***

Площадь заполнилась изможденными людьми с явной печатью недоедания на лицах. Ио впервые порадовался своей худобе и бледности. Благодаря этому от окружающих он не очень отличался. Как ни силился, Ио так и не смог разглядеть в глазах паствы Яна Лейденского истовый пламень, прославивший анабаптистов за пределами Мюнстера. Казалось, осада вынула из них искру, оставив только обреченность.

Внезапно в первых рядах послышались возгласы. «Скажи нам, пророк!» – отчаянно завопила какая- то женщина. Вопль ее напоминал крик раненой птицы. Площадь загудела на тысячи голосов. Ио посмотрел по сторонам и поймал себя на странной мысли. Многие из стоящих рядом «избранных», восславивших в себе образ Божий, уже мало походили на людей. Они как будто приветствовали предводителя, но из их глоток до Ио доносился клекот ночных тварей, звериный вой и рычание. В издаваемых «избранными» звуках он слышал бездумный непонимающий плач по тяжкой участи и еще более пугающем будущем.

Тем временем на помост поднялись несколько человек. Впереди в пурпурной мантии и короне вышел сам пророк- император. Ян Лейденский не походил на свою паству. Даже не стоя рядом, Ио видел торжество витальной силы, исходящей от пророка. Величественным жестом Ян поднял руку.

– Дети мои! – громовым раскатом прозвучал голос пророка- императора, – Великую весть я Вам принес сегодня. И звучит она так: не бойтесь! Вы смотрите за Периметр и видите, как все Силы Зла собрались у стен Города. Это зрелище наполняет вас страхом. Но подумайте, что означает их великий поход на вас. Только одно – великий страх Князя Тьмы перед вами. Но если сам Сатана напуган вашей грозной силой, разве не глупо вам бояться его?

Площадь выдохнула разом. Кто- то захохотал. Истерический смех охватил ближний правый угол у помоста, волной пробежал толпу наискось и угас в другом конце площади.

– Дети мои! – продолжал проповедь Ян, – Вам говорят – «Весь мир против вас». Вы слышите – «Во всем мире у вас нет ни друзей, ни союзников». Но, ведь, это и означает, что час радости близок. Ибо вы знаете, чему предшествует всемирное царство Зла. Близок как никогда день Гнева Господнего!

Толпа взревела. Многоголосое нечленораздельное «ААААААА!!!» взорвало площадь, и многократно оталкиваясь от стен домов, взлетело ввысь. Кто- то в экстазе вскочил на помост и обхватил ноги оратора. Тут же два дюжих откормленных молодца отработанными движениями отодрали безумца от пророка- императора и куда- то утащили.

– Не бойтесь, ибо пророчества уже сбылись! – голос Яна Лейденского звучал отовсюду, словно существуя уже отдельно от смертного молодого человека в короне и мантии, стоящего на помосте, – Всмотритесь в чистоту своих душ. Вам больше не нужны блага мира сего. Страшный суд уже случился. Достойные геенны огненной – уже в ней. Остались только праведные. Известный вам мир безвозвратно погиб. Вы – уже в Царстве Божием. Другого не будет.

Ио в ужасе смотрел по сторонам. Толпа визжала, плясала, прыгала в экстазе. Худой как палка беззубый мужчина без возраста, вереща, бил кулаком по голове плешивого соседа с обвисшими щеками, тоже вопящего и рвущего на себе остатки волос. Двое мужчин, крича, срывали платье с зажатой между ними плачущей от восторга женщины с еще заметными следами увядшей красоты. Безобразная старуха запрыгнула на парня, который вертелся на месте, то ли тоже безумствуя, то ли пытаясь ее сбросить. Кто- то уже совокуплялся прямо на мостовой. Кто- то кого- то бил. Кто- то сорвал с себя лохмотья и, лая и вижжа, высоко подкидывая ноги и взмахивая костлявыми руками, танцевал по лежащим, слившимся в половом акте или бьющимся в припадке.

Пророк- император повернул голову и вдруг в упор посмотрел на Ио. Речь его не прервалась, но Ио показалось, что в глазах главаря анабаптистов мелькнуло удивление.

«Неужели он узнал меня?» – подумал Ио.

Он попытался пробраться поближе к помосту, но тут к пророку- императору подбежал человек в серой блузе и начал что- то жарко шептать на ухо. Ян встревоженно глянул на него, сказал что- то кивнувшему в ответ помощнику и в окружении нескольких спутников- охранников канул в толпу.

… – Я был в Мюнстере, – Сообщил Ио Никите на следующий день.

Никита испуганно отпрянул от него.

– За каким чертом Вас туда понесло?

Ио пожал плечами.

– Вы мне про них так интересно рассказывали, что я подумал – не найду ли я там зацепок по моему делу?

Никита возмущенно взмахнул маленькими ручками.

– Вас послушать, так я – коварный злодей, который постоянно подбивает неопытного юнца на авантюры и глупости, разжигая его любопытство!

– В моей случае, – улыбнулся Ио, – Дело именно так и обстоит.

Никита пару раз озадаченно моргнул.

– А. Ну да, логично. Ну и что же Вы там делали?

– Слушал Яна Лейденского. Но не в этом дело: кажется, он узнал меня!

– Вы говорили с пророком- императором? – Никита в ужасе воззрился на Ио.

– Нет, в той ситуации это было совершенно невозможно. Просто он посмотрел на меня как на знакомого. Как будто удивился, что я здесь. Мне нужно встретиться с ним.

Никита покачал головой.

– Стало быть, Вы не в курсе. Ночью Мюнстер занят войсками Совета. Там серьезная резня. Похоже, Яна Лейденского кто- то предупредил. Он бросил свою паству и успел скрыться. Боюсь, сейчас этот предатель уже за Периметром. Поводом зачистки стали доказанные связи леваков с турками.

Никита нервно дернул плечом.

– Эти народолюбивые придурки всерьез считают, что у османов сплошная диктатура пролетариата, а султан рубит вельможам головы за обиды, нанесенные простолюдинам. Дураки любят сказки про социальную справедливость.

Ио застыл с открытым ртом.

– Ничего страшного, – сказал Никита, – У нас с Вами сегодня другая важная встреча.