Начало исхода. Сборник рассказов

– Заслужил, так носи! – дал напутственного пинка генерал перспективному офицеру и зачислил его в свои адьютанты.

Потом Бауцен, Лютцен и, наконец, Либертволквиц под Лейпцигом. Там ему и суждено было лечь костьми, да бог уберег. Восемь конных атак пережил штабс-ротмистр Львов. Четыре лошади пали под ним. В дивизионе из трех эскадронов не осталось ни одного уцелевшего офицера, и он повел их в последнюю девятую атаку, где его уже во второй раз за войну изрубят так, что сочтут мертвым. Двенадцать рубленых и колотых ран насчитают впоследствии на нем. Зато Владимирский боевой крестик станет достойной наградой отличившемуся герою. Львова-младшего по ранам списали было в инвалидную команду, что этапом двигалась на излечение в пределы Российской империи, но Мишка решил, что война для него не окончена и он лично обратился к своему покровителю генералу Витгенштейну за помощью. Тот не оставил его и отправил с рекомендательными письмами под Гамбург, где определили его в качестве инженерного офицера для развития саперных работ вокруг обложенной крепости. Каким бы там он инженерным офицером себя бы не проявил, но в апреле 1814 года шальное ядро контузило так сильно Мишку, что службу пришлось оставить. Да и не смог бы он толком служить. Пластом лежал Мишка, практически не вставая. Витгенштейн, узнав о случившемся, лично просил императора и согласно высочайшего повеления, инженерного траншей-майора Михаила Львова, а он успел выслужиться до таких чинов, отправили в почетную отставку с пенсионом и мундиром гусарского ротмистра.

– Всем был хорош, Мишка, – вздыхал горько ротмистр, потягивая свою трубку-носогрейку, – да французишки дух выбили из него.

– Его выбор! – отвернувшись к огню, бросил глухо старик. – Вольно ж ему было в траншеи эти лезть. Вот и получил.

– Ему от прусского короля орден дали «За достоинство», так, поди, теперь у кого найди такой!

– Кому нужны теперь его кресты и отличия, если он помрет не сегодня, так завтра?

– Ну, коль не отдал душу до сих пор, то до старости и подавно протянет. – Осторожно заметил ротмистр. – Я еще не таких контуженых знаю…

– Знает он, – хмыкнул старик и пошевелил кочергой угли в камине. – А слыхал ли ты, ротмистр, о Котляревском?

– О генерале-то Котляревском? – уточнил на всякий случай ротмистр.

– О нем самом.

– Ну, кто же не знает! Герой, каких поискать. Георгия за штурм Ленкорани имеет.

– А то, что разбит он персами в котлету, и валяется какой уж год по госпиталям ты, надеюсь, тоже слыхал? А ведь это генерал, ни какой-то там майор. И то, гляди, мучается так, что не приведи господи. А я сыну такой участи не хочу.

– Никто не хочет такого. Да и поправится он. Вот увидите. – Ротмистр, широко зевнув, добавил, – а пока неплохо было бы поспать часок-другой с дороги.

– Иди уж, болтун, высыпайся. – Махнул вяло рукой старик гусару. – Наверху тебе постелили.

Наутро старого Львова разбудил радостный вопль управляющего имением, Степана Олсуфьева со двора:

– Ваше сиятельство, Сергей Иванович, помещики Татарников и Геруа с супругами пожаловать изволили!

– Принесла нелегкая. – Отмахнулся, было, старик, но все же встал и, накинув халат, отправился в туалетную комнату привести себя в порядок. Тем временем два соседа со своими супругами, что по привычке прикатили на чашку чая в воскресное утро, уже войдя в дом, расположились в гостиной, ожидая, когда хозяин поместья спустится. Однако вместо Сергея Ивановича спустился молодой бледный юноша в гусарском мундире при золотой сабле.

– Отставной ротмистр Сумского полка Михаил Львов! – представился тут же юноша.

– Миша, – всплеснула тут же руками жена Татарникова Екатерина Тимофеевна, – ты ли это? Ведь писали, убили…

– Так точно, я! – резко кивнул головой гусар и упал на кресло, которое обычно занимал его отец. – Вчера-с приехать только изволил.

– Вон оно как, – покачал головой Татарников, что, будучи местным предводителем дворянства в свое время даже избирался в руководители ополчения, с которым дошел до Вязьмы, за которую был отмечен Анненской звездой, – а чего в отставке?

– За ранами. – Коротко бросил, спускаясь по лестнице со второго этажа Львов-старший, пристально вглядываясь в сидящего сына.

– Что-то не вижу ран! – как можно добродушней прогудел с дивана, который он чуть ли не весь из-за большой грузности фигуры занимал, Геруа.

– Вот и я не вижу, – упорно продолжая сверлить взглядом сына, продолжил Львов старший. – Намедни чуть живого внесли. Думал, уже отпевать сегодня будем.

– Ну, ты, брат, даешь! – расхохотался, не веря, Татарников, хлопнув себя ладонями по коленам – Да ему не помирать, а в пору на нашей Марусе жениться!

– Да уж погодим с женитьбой-то… – начал, было, старый бригадир, но его тут же перебила Татарникова.

– Мишель, да ты, никак кавалер?

– Так точно! – снова кивнул гусар, закинув ногу на ногу. – За Гамбург представлен к кресту. Вот ожидаю.

– Эка деревня эта ваша… Гамбург. – Рассмеялся Геруа – То-то у нас тут… – рассказчик замялся, забывшись, – красота!

– А что, Мишель, на бал? – все не унималась Татарникова. – Ведь бал у нас нынче Тимофей объявил. Так будешь?

– Ну, куда я денусь, любезная… – гусар замялся…

– Екатерина Тимофеевна! – тут же подсказала Татарникова и, мило улыбнувшись, добавила, – за это первый танец с меня и Маруси!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.