Доброе утро

Я посмотрел на время. Судя по тому, что он решился совершить попытку с утра, то вряд ли поменяет свой настрой. Я позвонил Олег и попросил его заехать за мной. Машина подъехала в течении пяти минут, я последний раз за тот день посмотрел на дом Максима и тихо пообещал:

– Я вернусь сюда утром.

Глава восемь

Долго бродил по номеру, мне было страшно. Впервые за долгое время, я чувствовал почти животный ужас, который поглотил меня. Мое бессилие терзало меня. Перед глазами был Максим, который говорил, что не оправдал надежд, и теперь я знал – чьих надежд. Он винил себя в том, что его два близких человека предали его. Хотя, я не видел в этом поступке предательства, вероятнее всего мама заставила его воспринять эту ситуацию так. Да, я согласился с Олегом, Максим действительно потерял веру в жизнь. Дома одиночество разрушало его, невозможность поговорить с близким человеком душила. Он тонул в своей боли, его предали в детстве и продолжили предавать потом.

Не могу сказать любила ли его мама, потому что стал свидетелем только одного случая, но мне чувствовалось, что он каждый день слышит такие упреки. Я был уверен, что на следующий день он опять решит, что-нибудь сделать с собой, слишком нервная была его ходьба у подъезда.

Не пошел на ужин, докурил последнюю сигарету, сел на кровать и снова залез в телефон. Я нуждался в помощи и позвонил Светлане Владимировне.

– Алло, Олежка, привет ну как ты там? – ее голос был как всегда радостный и наполнял душу оптимизмом.

– Ох тяжело, работы тут много. Соскучился по Вам.

– Ну ты там держись, конечно. Я была удивлена, когда узнала, что ты уехал. Хотя в целом правильно, тебе нужно переключиться.

Я улыбнулся и внезапно, сам того не желая, произнес:

– Я скучаю по ней… знаете тут так трудно, что мне очень хочется снова выйти на связь. Я знаю это глупо, но…

– Не глупо, просто тебе трудно. А она помогала тебе. Я понимаю тебя. Как ты морально?

– Тяжело. Не понимаю, что происходит со мной. Я запутался.

– В чем?

– В себе. Я хочу, чтобы все стало как раньше, когда мы были с ней вместе. Мне очень трудно.

– Как раньше ты сам понимаешь не будет. Эта поездка, для тебя и трудна и полезна. Тебе необходимо привести свои чувства в порядок, чтобы уже трезво думать. Я не знаю как будет дальше, Олег. Но знаю, что ты должен верить в лучшее. Неизвестно, как расставит все приоритеты время. Просто пока доверься жизни, а не слабости. В конце концов, ты же сильный.

– Я верю, верю честно. Просто сегодня тяжело.

Светлана Владимировна вздохнула и после небольшой паузы сказала:

– В тебе есть все, за что можно любить. Поверь мне, старой тетке. Не все заслуживают таких чувств, а ты заслуживаешь. Просто отпусти пока ситуацию. Не дави на нее, она сама сделает выбор. Ты это и так знаешь. В любом случае, проблема решится.

– Я слабо верю в чудо…

– Ты просто верь, а остальное уже придет само. Либо смирение, либо счастье. Хотя счастье придет в любом случае, просто может быть позже.

– Спасибо Вам, – я улыбнулся.

– Пожалуйста, Олеж. Ты главное руки сам не опускай. Жизнь то слишком коротка, чтобы постоянно быть печальным.

– Я тогда буду ложиться потихоньку. Доброй ночи Вам.

– Не давай себя порушить отчаянию. И просто прими ситуацию как есть. Проанализируй и сделай выводы. Не циклись, а то опять тревога твоя появится. Спокойной ночи.

Стук в дверь сразу после разговора не дал мне погрузиться в свои переживания. Пришел Олег Геннадьевич.

– Не помешал? – его лицо, как и всегда, выражало доброту и искренность.

– Ничуть, проходите, – улыбнулся я, почему-то с каждым днем он все больше вызывал во мне доверия.

Олег прошел в номер и сел напротив моей кровати в кресло.

– Ну как прошла встреча? – поинтересовался он.

– Причины выяснили. Осталось понять как его остановить, думаю он будет пробовать еще раз завтра. Рано утром буду у его дома.

– Хорошо, – на несколько секунд его взгляд снова стал грустным, но потом он заговорил, – У Максима интересная проблема. Кроме веры он постоянно боится. И я думаю Вы это почувствовали. Его страх довольно распространен и часто встречается у людей такого возраста.

– Чего же он боится?

– В глобальном смысле одиночества. Он пытается быть таким как надо, вместо того, чтобы стать таким как есть. Максим, боится, что снова потеряет человека и делает всё, чтобы потерять. Вместо того, чтобы просто поверить, что он хороший, он пытается таким быть, а это не совсем честно для самого себя.

– Но как ему вселить веру?

– Никак. Веру не вселяют, господин психолог, вера уже есть в человеке. Беда людей, не в том, что они разучились верить, а то что без веры они жить не могут. Максим куда глубже своих сверстников, он остро чувствует жизнь, но особо сильно реагирует на болезненные впечатления. Ему в это верить проще, отсюда и страх. Он не может не бояться, потому что ему нужно бояться чего-нибудь.

Меня кольнуло в груди. Эта фраза Олега отразилась от моей души с особой силой.

– Но как прекратить боятся? Если жизнь подсовывает только разочарования? – спросил я скорее про себя.

– Олег, разочарования как и чудеса, они учат. Когда человек не готов расти, он будет разочаровываться, но выводы не делать. Жизнь часто заставляет нас снова и снова взглянуть на свое кривое отражения, пока мы не перестанем принимать вещи в их истинном свете. В этом парадокс, дорогой друг, Вы будете несчастны пока будете ждать несчастья, потому что в плохое верится легче. Вы не можете принять настоящее, потому что не хотите увидеть то хорошее, что оно Вам несет. Максим верит, что он лишний, Вы верите, что не справитесь. Но тут речь о жизни, Олег. Ему нужно верить. И Вам тоже.

Я почувствовал как у меня дрожат руки. Не сразу в голове сформировался вопрос, который хотелось задать. Мой голос звучал с какой-то трепетностью, а в глазах начало щипать от слез:

– Мне страшно… я сейчас… – я осекся и поглубже вздохнул, – Нуждаюсь в том, чтобы рядом был…

– Я вижу, – он не дал мне сказать, то о чем я боялся, – Рядом с Вами сейчас есть Вы. И этого должно быть достаточно для взрослого человека. Пока Вы не поверите в это, будете искать избавление в других, а это путь в никуда. Вы знаете это не хуже меня. Нет универсального человека, господин психолог. Вы будете бегать от двери к двери в поисках своего лекарства, пока однажды не откроете последнюю, где будете стоять Вы. И самое смешное, что Вы бежали от этого ответа, а потом мир станет на свои места. Научитесь верить в то, что Вы уже можете быть счастливым, дайте миру честность и доверие, а дальше Вам станет легче. Перешагните этот страх. Он Вас уничтожает. И тогда… Вы спасете не только Максима. Доброй ночи.

Олег вышел, оставив меня со своими мыслями. Вдруг эмоции вырвались потоком из моей души, я плакал и с каждой слезой из меня уходили страх и боль.

Глава девять

Такси привезло меня к дому Максима к семи утра. Волнение нарастало. Я чувствовал, что вот-вот разразится буря. Мама Максима все в том же плаще вышла из подъезда, выволакивая за руку темноволосую, стройную, высокую девушку, в черном спортивном костюме. Они громко кричали друг на друга, но пока я не подошел поближе, слов не мог разобрать.

– ГДЕ ОН,АНЯ? – орала мамаша.

Девушка пыталась врасти в землю от стыда. Она плакала и дрожала.

– ГДЕ ОН ПОВТОРЯЮ, МЕЛКАЯ ШЛЮХА!

Рука матери взметнулась для удара, но я успел ее перехватить и вырвать девушку. Мама Максима смотрела на меня с яростью, она завизжала на весь двор, что насилуют ее малолетнюю дочь, но я ее не слушал и повернулся к Ане.

– Аня, если ты не скажешь куда он пошел, случится страшное, – я говорил очень холодно стараясь унять волнение.

– На озеро сказал, надо подумать над всем. Просил молчать, – она плакала, но мой тон заставил ее говорить.

– Когда ушел? – я перекрикивал визги мамаши и крики соседей, грозящихся вызвать полицию.

– Пятнадцать минут назад, а что….

Я не стал продолжать разговор и побежал в сторону дороги, мамаша расцарапала мне шею, но сейчас я об этом не думал. На ходу достал телефон и позвонил Олегу.

– Да? – он ответил мгновенно, будто ждал звонка.

– Озеро далеко от дома Максима?

– Выходишь к дороге, вправо, дальше до перекрестка, там прямо, увидишь Магнит возле него арка, беги в нее и за домами будет озеро. Я выезжаю.

– Да.

Я ускорился до максимума, дыхание сбивалось, сердце вылетало из груди. Перекресток, зеленый свет загорелся как только я вылетел на дорогу, Магнит, дома… одинаковые дома. Запахло водой. Максима не было. Я подбежал к озеру, на котором была вышка для прыжков метра три в высоту, быстро поднялся на нее, чтобы лучше был обзор и увидел внизу в воде его руку, которая через секунду ушла из виду. Думать некогда. Прыжок…. Вода заполнила нос и уши, одежда мгновенно стала тяжелой. Я открыл глаза, но практически ничего не мог разглядеть в мутной воде…. Я поплыл вглубь, надеясь, что успел вдохнуть достаточно воздуха.

Максим медленно шел ко дну, его глаза были закрыты, видимо он уже успел потерять сознание. Я подплыл к нему и схватил одной рукой подмышки, затем с силой заработал второй рукой и ногами. Я чувствовал, что мне отчаянно хочется сделать вдох, но это было равносильно смерти. Озеро было глубоким, но я успел вовремя, Максим под воду ушел всего метра на четыре. Поверхность. Я с силой выскочил на воздух и сделал вдох, потом взвалил Макса себе на спину и опустил свою голову в воду, чтобы хоть как-то удержать нас на плаву. До берега недалеко, и как только мои ноги коснулись дна, я выволок его тело на землю.

– Дурак, ты меня в седину вгонишь, – говорил я хриплым от холодной воды голосом, переворачивая Максима, чтобы положить его себе на колено диафрагмой.

Вода из него вышла быстро, но в довольно приличном количестве. Я перевернул тело и прощупал пульс. Нет. Дальше как учили, пятнадцать нажатий на грудную клетку, затем пять вдохов. Снова и снова я повторял это, моля Бога, успеть спасти его за пять минут, чтобы сохранить хоть какое-то здоровье в мозге. Максим закашлялся. Я перевернул его на бок, чтобы вышла вода вместе с рвотой, а сам рухнул рядом. Усталость разбила мое тело. Я услышал звук сирен и потерял сознание…

Глава десять

Очнулся в обшарпанной палате больницы с розовыми стенами на четыре кровати. Две пустовали, а две были заняты мной и Максимом… Рядом с ним сидела сестра и мама, которая постоянно плакала, нервно перебирая пальцы на его руке.

– Прости… Прости… – она повторяла одно и тоже и не могла прийти в себя.

– Все хорошо. Я просто… это было глупо. Ты меня прости, – он гладил ее по голове, пытаясь успокоить.

Аня посмотрела в мою сторону и улыбнулась:

–О смотрите, очнулся. Сутки проспал, – тонким голосом произнесла она.

Мама Максима посмотрела на меня. В её глазах читалось раскаяние, она подошла ко мне и обняла. От нее исходил запах дома. Я даже удивился, мне казалось, что до этого дня она пропиталась ненавистью.

– Спасибо… мне жаль, я была дурой… – тихо шептала она мне на ухо.

Я обнял ее в ответ и сказал:

– У Вас всегда есть шанс все исправить. И он Вам выпал. Скажите им то, о чем не говорили ни разу.

Не знаю, что я имел в виду, но почему-то именно это родилось у меня в голове. Верил, что поступал правильно. Мама Максима кивнула и подошла к сыну с дочкой. Она поправила свои слегка растрепанные волосы дрожащей рукой и начала говорить:

– Я всегда боялась… Боялась потерять вас, мои хорошие. Когда ты, Максим, был маленький, ты единственный, кто защищал меня и Аню от папы. На тебе была огромная ответственность, а я подумала, что ты достаточно сильный, чтобы удержать всю семью. Когда ты сказал, что хочешь уехать в Москву, я была в панике. Мне казалось, что я не справлюсь без тебя. Мы бедствовали и мне было важным выхватить хоть какую-то копейку для нас. Я не могла представить, что ты уедешь. А ты говорил о будущем. Мне казалось, что ты предаешь нас. Я много тогда сказала тебе, ты помнишь… Пойми меня, сынок, я боялась. Я не думала, как сильно это ранит тебя. И поставила это глупое условие, либо ты с семьей, либо забудь, что у тебя есть дом. Ты плакал всю ночь, а потом подал документы на ветеринара. Потом Аня… ты встретилась с Егором, который дружил с Максимом еще со школы, и я видела как он понравился тебе, но, солнце мое, ты же такая маленькая… я стала запрещать тебе даже думать о нем. А потом… я пришла тогда домой раньше, услышала стоны из комнаты Максима, подумала это он. Но не стала заходить, но когда пришел он… я отправила его в комнату, чтобы он сам убедился…. Боже, сколько на тебя вылилось грязи… Максим был вынужден оставить учебу, чтобы следить за тобой. Жизнь рухнула и я подумала, что легче запереть вас, чтобы уберечь. Я ночами не могла спать, мое сердце разрывалось на части… мне было страшно. Меня предал муж, которого я любила, а потом в каждом вашем шаге видела предательство. Но я люблю вас…. И вчера, когда мне позвонили и сказали, что нашли тебя с другом возле озера… я рухнула. Жизнь рухнула, но ты выжил. Тебя спасли, друг вытащил из воды, а кто-то вызвал скорую. И я молилась за тебя, а потом… за Вас, – она посмотрела на меня, в глазах ее были слезы, – Вы долго были без сознания. Я боялась, что… не скажу Вам спасибо за то, что спасли сына.

Я кивнул. В палате наступила тишина. Аня встала со своего места и обняла маму. Молча и без лишних действий. Потом на секунду отстранилась и произнесла:

– Я люблю тебя, мам. Просто не сомневайся больше во мне. Вся эта история с Егором была моей истерикой, я очень хотела быть счастливой и… не знала как вести себя, чтобы счастливой стала ты.

– Мам, я никогда вас не брошу, – Максим протянул руку к матери и взял ее тонкую кисть, – Я верю, что ты не хотела такого. Просто я не верил, что нужен тебе.

– Ты и Аня – мой воздух… – с болью произнесла женщина, – Я причинила вам такую боль и ни разу не сказала, как вы дороги мне.

В палату вошел Олег. Он улыбался и радостно поприветствовал меня:

– А вот и наш герой! Я надеюсь, не помешал вам?

– Нет, нет, беседуйте, – улыбнулась Аня.

Олег подошел к моей кровати и сказал:

– Ну в принципе, завтра я уезжаю. А Вы приходите в себя, билеты я Вам возьму на следующую неделю.

– С чего бы это? Мы договаривались, что я поеду с Вами, – удивился я.

– Ну, все таки, Вам надо восстановиться.

– Вот завтра в поезде и восстановлюсь.

Олег улыбнулся:

– Значит, я не зря попросил врача выписать Вас сегодня.

– Не зря, – я посмотрел на Максима и его семью, – Совсем не зря.

Через два часа я попрощался с Максимом и его роднёй, с легким сердцем оставил парня в покое и попросил его больше не делать с собой ничего, пока меня нет поблизости, затем вышел из больницы и сел в такси, в котором меня ждал Олег.

– Завтра в путь? – с каким-то озорством спросил он.

– Да, но Вы не против сегодня вечером выпить немного коньяка?

– Молодой человек, на этот вопрос всегда отвечу «Да», а закуску какую заказывать?

– Потрясающую крольчатину с грибами…

Конец первой истории.

История вторая

Танец

Глава одиннадцать

Мы молча сидели в купе с Олегом. Поезд равномерным стуком колес нарушал тишину, которая в этой поездке уже не была давящей. Я смотрел в окно. Эйфория после спасения Максима постепенно отступала, оставляя на душе приятный островок тепла от выполненного доброго поступка. Олег снова погрузился в О’Генри, казалось он забыл о моем существовании. Его серый костюм все также был идеально выглажен и чист, глаза сияли от восторга, хотя, судя по виду, книга перечитывалась не один десяток раз.

Я погрузился в свои мысли, за эти дни многое поменялось в восприятии. Казалось, проблемы той обычной жизни отошли на второй, а то и третий план, оставаясь только маленьким отрывком реальности в моей памяти из-за нее. Я вспомнил её глубокие серые глаза, которые, как мне казалось, пронзали меня насквозь. Смешно вспомнить, но с ней я впервые влюбился. Тепло ее рук всегда приводило меня в мир дома и тепла. Моя неуклюжесть казалась ребячеством, привычка саркастично высказываться о себе и окружающих – юмором. Я был живым с ней. Но….

– Как впечатления о поездке? – вопрос Олега помог мне вернуться в реальность.

– Пока противоречивые, – не сразу ответил я.

Олег Геннадьевич взглянул на меня поверх книги и хмыкнул:

– Вы все ещё не можете поверить в реальность произошедшего?

– Скорее да, чем нет. И если бы я не был участником событий, подумал, что перед мной очередная сказка, которую рассказывают детям на ночь. Слишком много чудесных совпадений.

– Потрясающие люди сейчас, – Олег отложил книгу и посмотрел на меня.

– Почему?

– Вы сами создали чудо, а теперь не верите в его реальность. Откуда такая прагматичность?

Я откинулся на спинку кровати и взглянул в смеющиеся глаза спутника:

– Вы так уверены, что чудо произошло? Откуда нам знать, что они на самом деле решили свои проблемы?

– Я ни в чем не уверен, кроме того, что видел. Вы им создали условия, а дальше Максим и его семья сами будут решать проблему, с которой столкнулись.

– Тогда в чем же чудо?

– В том, что они получили, что хотели. Мама Максима наконец-то услышала, что ее дети ей дорожат, а дети, что они любимы мамой. Они этого страшно желали. И вот. Мечта сбылась, а дальше пусть думают, что с этим делать.

– Но ведь… к этому привела цепочка случайных событий, – не унимался я.

– Олег, чудеса делают люди, а не случайности. Вы спасли его. Хотя могли и отказаться. Вы рисковали собой. Если бы с небес спустились ангелы и взмахом руки решили проблемы этой семьи, это было бы чудом?

– Это больше подходит под такое понятие, – улыбнулся я, представляя картину.

– Нет, это заблуждение. Откуда ангелам знать как лучше?

– Но они же ангелы.

– А Вы психолог, так почему не сказали Максиму как надо вести, не пришли к ним домой, не сказали женщине и девушке, какие слова от них ждет отчаявшийся юноша?

Я не нашел, что ответить. Олег продолжил:

– Люди нуждаются в условиях. Вы им их и дали. А дальше пусть сами. Свою помощь Вы внесли. Если определить все в жизни, то станет скучно.

– Я все хотел спросить, а кто из всей семьи обращался в Вашу фирму? Забыл узнать у них.

– Все. Каждый по своей причине, но обращались все.

– И Вас никто не узнал?

– А к Вам на прием всегда записываются лично?

– А почему их не поставили в известность, что еду я?

– Чтобы не нарушить естественность происходящего. Есть у людей, по себе говорю, особенность. Вот представьте, у меня болит зуб, очень болит. Я ем таблетки, и понимаю, что надо идти к стоматологу, но в день, когда я решаю записаться к врачу, происходит удивительное – боль уходит. И не беспокоит весь день. И даже следующий. Я понимаю, что, наверное, прошло само и забываю о боли, пока она не вернется с большей силой. Так и душевных ранах, когда решаешь идти к специалисту, вдруг понимаешь, что проблема не страшная и не хочется вообще выглядеть дураком с такой ерундой. А ведь, потом боль вернется. Он сейчас не отступила, она спряталась в самые тайные уголки души и ждет, когда снова ударить. Люди склонны откладывать себя на потом. Я, зная это, поставил под наблюдение семью и стал искать хорошего специалиста. Мы всегда действуем так и, знаете, чаще всего добиваемся успеха.

Я кивнул, хотя не мог согласиться со всеми словами Олега Геннадьевича, но и опровергнуть их тоже рационально у меня не получалось.

– Тогда куда теперь? – спросил я, решив сменить тему.

– Вы же помните? Все, что Вам необходимо узнать узнаете на месте завтра. Не спешите бежать впереди поезда. Как видите в купе удобнее.

Олег улыбнулся и снова погрузился в книгу. я понимал, что разговорить его не удастся, поэтому решил занять горизонтальное положение. Интернет почему-то не работал в этой местности, поэтому я снова вспомнил о ней. Надежда постепенно снова начала грызть душу. А вдруг как я вернусь мы снова будем вместе? Я хотел позвонить друзьям и спросить у них о своих шансах, прекрасно понимая, что они не зная ее, и зная меня не смогут ничего ответить. Я хотел, чтобы все эти мысли прошли быстрее. В купе запахло кофе, который занес Олег.

– Я думаю с ним все таки веселее ехать, – улыбнулся он и протянул кружку.

Горький напиток разливался теплом по всему телу.

– Я добавил немного коньяка, – подмигнул мой спутник.

– Знаете, с Вами хорошо иметь дело, – засмеялся я.

Прекрасный напиток грел внутри, стало легко и спокойно. Поезд вез меня в неизвестность, внутри вагона было действительно лучше.

Глава двенадцать

Мы с Олегом вышли на улицу из вагона. Яркий солнечный свет ослеплял с утра. В этот раз, видимо, спешить никуда не надо было, поэтому мы спокойно поймали такси и поехали в гостиницу, где уже были забронированы наши номера. Олег предложил позавтракать через полчаса в кафе напротив. Я спокойно сходил в душ, переоделся в номере, перекурил, понимая, что нужно было настроиться на работу, о которой опять не имел ни малейшего представления. Однако, на этот раз, страха не было, так как успех прошлого клиента настраивал меня на позитивный лад.

Олег ждал возле входа в кафе. Казалось, он практически не устал от поездки, даже напротив его жизнерадостность заряжала меня оптимизмом. Мы заказали себе по яичнице с беконом и кофе. Завтракали молча, пока наконец, отставив свою тарелку, Олег не произнес:

– Ну как, мой юный друг, готовы к работе?

– Честно? Пока даже не знаю, что ответить. Судя по Вашему настроению случай легче, чем прошлый. Хотя, когда говорим о переживаниях человека, сложно утверждать, кому проще, а кому нет.

– Да, – Олег кивнул и сделал глоток кофе, – Случай тут другой. Но не менее интересный. И у нас всего пять дней, чтобы оказать помощь клиенту…

– Который не в курсе, что я от Вас, – закончил фразу я.

– Да. Более того, я попрошу Вас не вскрывать все карты, во всяком случае, до пятого дня.

– Итак… с кем мне работать?

Олег понял, что я уже глазами пытался найти своего потенциального клиента, и сказал:

– Вот адрес, – он протянул мне небольшой листок, который достал из внутреннего кармана пиджака, – Вас отвезет такси, и Вы с ней познакомитесь. Женщина очень интересная… И проблема необычная.

– Но как мне начать разговор, если она не знает обо мне?

– Я думаю, Вы выкрутитесь, господин психолог. Не переживайте, я никогда не поручаю работу людям, которые могли бы с ней не справиться. Меня с Вами не будет, так как я пойду по своим делам. Вечером, как освободитесь, позвоните мне.

– Хорошо, – я чувствовал какую-то неуверенность в себе, но спорить не стал, прекрасно понимая, что Олег не раскроет мне все свои секреты в утреннем разговоре.

Дальше говорили о погоде и кофе, который в этом кафе напоминал больше воняющие помои. Через час я вызвал такси и поехал по адресу, указанному на листке: «Богородицкая 16. Мария Николаевна»… Сердце бешено колотилось, вновь во мне проснулся страх неудачи. Я снова вспомнил, что с Максимом, возможно, произошла просто удачная цепочка совпадений. Внезапно, мне показалось, что я и не помог ему по-настоящему, а все расставил по своим местам владыка случай.

Вспомнил ее. Будто на мой зов в памяти воскресли ее слова: «Если дальше, то с тобой», и, впервые за время разлуки, почувствовал тепло, где-то в районе сердца. Удивительно, еще пару дней назад, при подобной ситуации, я ощутил бы боль, но сейчас она была со мной.

Я расплатился деньгами, которые мне оставил Олег, и вышел из машины. Нужным домом был дворец культуры высотой в три этажа, построенный, судя по виду, в начале двадцатого века. Его желтые стены местами покрылись трещинами, белые пластиковые окна, казались чужими и неестественными, как последствия неудачной пластической хирургии у немолодой женщины. Возле входа располагалась доска объявлений о мероприятиях на ближайшую неделю, но вчитываться в нее не стал. Войдя в здание, я попал в прохладный полумрак старых домов с толстыми стенами, которые никогда не прогреваются до конца. Слева располагался спрятанный за серыми решетками гардероб, справа ряд зеркал, которые были заляпаны отпечатками маленьких рук на уровне детского роста. Пол в холле вымощен современной скользкой блестящей керамической плиткой, кое-где давшей трещину от каблуков, впереди широкая лестница с огромными перилами, которые, в принципе, можно было бы использовать, как пандус. Справа от лестницы стоял стол вахтера, за которым мило дремала бабушка в возрасте от восьмидесяти до ста лет, с убранными в пучок снежно седыми волосами, укутанная в красный вязанный, возможно даже самостоятельно, платок-плед.

Я понимал, что нужный человек сейчас находится в здании и искренне надеялся, что это не бабушка, та самая «интересная женщина». Едва я подошел к лестнице, глаза вахтера открылись, и она с хриплой грозностью сказала: