Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке

У каждого художника своя причина, почему он творит и почему не может остановиться.

Арлстау замахнулся кинжалом и замер на миг, почувствовав мандраж, и ударил по полотну своей лёгкостью!

Кинжал проник в душу Солнца и впитал её в себя одним вздохом, смешав с душой художника. Рука не дрожала, ладонь не обожглась, потому не выпустил кинжал из рук. Взглянул на него и не знал, как назвать то сияние, что пылало в его правой руке!

В кинжале было Солнце, и переглянуться с ним взглядом невозможно, но и выпустить из рук не очень-то хотелось. Чувствовал художник, что без его ладоней кинжал не справится.

Чуть помедлив, всё же, подошёл к окну, чтобы взглянуть, что будет. Смерть встала рядом – ей далеко отходить не надо. Наблюдала вместе с художником, как завершается жизнь, как начинается новая…

Солнце начало меняться на глазах – в нём бурлили оранжевые краски, становились гуще, но готовились умереть! Солнце пыталось вспыхивать, но ничего не получалось! Его огонь куда-то улетал и создавал своим прощанием другие очертания – те, что не такие тёплые.

Небо зарумянилось в последний раз, и тут же потухло вместе с Солнцем, оставив этому миру лишь ночные краски.

И снова темнота, но взгляд стремится вверх, чтобы взглянуть на планету, на которой Анастасия нарисовала продолжение их души.

Продолжение души – не тот же круг, а ярчайшая звезда, из которой они оба не пожелают выбраться!

Планета, действительно, хороша. Пусть вдвое меньше Солнца, но с Землёй размеры и богатства той планеты не сравнить. Земля для неё это нищий – и визуально, и изнутри!

На ней те же моря и океаны, но они сиреневые, как платье девушки по имени Жизнь. Морей меньше, чем суши, а, значит, мир не разделён на континенты. Суша богата всеми красками, и, если Земля это зелёная планета, то на той планете все цвета и оттенки, но в основе бордовые и алые.

Арлстау представил алые клёны на ней, услышал, как синие птицы поют, кружась над острыми скалами. Сочинил в голове, что сиреневые волны теплее тех, что накрывали его с головой.

Затем пожелал, чтоб на этой планете души и авра, и человека не были похожи на круг.

Планета сама подсказала, что на ней поселятся три разума – люди, авры и змеи, и Арлстау задумался об этом дальнем будущем. «Что же это за мир такой, раз именно эти три разума решили в нём собраться?!».

Не терпелось начать. «Вроде бы, я всё здесь закончил…». Впереди Новая жизнь, которую так сильно ждал!

–Я счастлив, что именно так всё сложилось в моей жизни! Благодарен каждому дню! Я знаю, для чего родился; знаю, для чего жил; знаю, во имя чего я умру!

Смерть не ответила, промолчала, улыбнулась чему-то и задумалась о своём.

–О чём думаешь? – не выдержал художник.

–Задев чью-то душу своим пороком, ты способен избавить не только её от этого порока, но и половину мира от него, да и другую половину тоже…

Девушка не спешила, растягивая слова! Девушка знала, что без её взмаха руки никто не убьёт художника

–На острове была пятая статуя. – продолжила она и поймала заинтересованный взгляд художника, чему очень была рада. – Твоя и Иллиана до сих пор стоят не тронутыми. Статуя Анастасии в день красного цунами лишилась, лишь щита, но она рухнула, когда проснулся ты…

Последнее слово она искусно растянула для эффекта.

–Почему? – немедля, спросил художник, боясь умереть именно в эту секунду.

–После смерти у тебя будет много времени подумать! – разочаровала Смерть своим ответом и продолжила. -Две рухнули, после цунами – статуи полководца и Леро, которую Анастасия решила не показывать тебе! Ревность…

Затем изящный жест рукой и восклицание:

–Она часто бывает не права!

–Что было в руках Леро? – тихо спросил художник, и Смерть не могла этому не улыбнуться!

–Она стояла на одном колене, – громко ответила она, – на берегу океана и играла вам всем на скрипке..

Её лицо было наполнено сильнейшими эмоциями, когда это говорила, словно вот оно счастье для неё – сказать коронную правду в конце!

Одна секунда стоит всех восьми тысяч лет игры!

–Вот как! – улыбнулся художник и что-то из этого извлёк.

Жаль, что забудет потом…

–Знаешь кто нанесёт последний удар?

–Кто? – с благодарностью спросил художник.

Благодарил за вторую интригу, но не более.

–Иллиан, – ударила она на третий слог.

–Думаешь, пожертвует собой?

Он не был удивлён, что тот жив. Раз родился на том острове, значит, больше других понимал суть своей же игры. Раз не рухнула статуя, значит, ещё не вышел из игры этот боец.

–Думаю, да! – уверена была Смерть.

–Я его заранее прощаю – он, наверное, тоже устал! Пора обоим начинать нам новое, но всё, что уже создано, пусть вечно хранится в памяти каждого, пусть не остынет его след…

–Иллиан больше не родится, как и Леро!

–Почему?

–Потому что все, кто наносит удар по деревьям, навсегда лишает себя души!

Художник хотел задуматься, но времени мало.

–Хочешь третью интригу в дорогу? – прервала его мысли она.

–Хочу.

–Жизнь не любит образы, ей нужно всё целиком, пусть и не сразу! На твоей планете она продлилась восемь тысяч лет. Когда ты нарисовал свою душу на Луне, ты наградил их всех чистым разумом. Многие прожили сотни лет. Немногие тысячу. До восьми тысяч лет дотянул лишь один персонаж той планеты, остальные родились здесь. Персонаж помнил лишь последний век своей жизни. Это я так решил! Это справедливо – столько и отведено человеку. Когда этот человек забыл тебя, тогда ты и очнулся! Угадай, кто это – Алуар или Анастасия?

В последнем имени послышалось шипение, но это Смерть – любит она так играться, и счастье на её лице сейчас неизмеримое!

«Вот так да!» – выдохнул художник. – «Так люди и умирают с улыбкой на лице…». Не знал художник ответа, ведь над этим вопросом он не размышлял. Хотелось верить в одно, но в голове крутилось, что всё не так просто, что все интриги были продуманы до мелочей!

«Леро со скрипкой, Иллиан с мечом в руке и восемь тысяч лет!». Может, и к лучшему, что всё именно так, а не иначе. Не по зубам наука о душе, потому искусство о душе мы выбираем…

–Об этой вечности ты так безжалостно мечтал?! – засияла Смерть, увидев выражение лица художника. – Раз души решил рисовать, то ты первый претендент на вечность! Ты готов?

–Да, – выдохнул художник.

–Как звучит твоё имя?

Её последний вопрос был так похож на первый, когда спросила: «Сколько тебе лет?!», что художник не мог не засмеяться напоследок.

–Моё имя Арлстау! – воскликнул громко он.

Раздался последний удар, и Иллиан стал пылью, лишённой души, а художник завершил своё падение!

Упал на широкую спину, выронив ставший тяжёлым кинжал.

На лице еле заметная улыбка от сказанных собою слов, а в глазах запечатано счастье. Не ожидал именно сейчас, но это жизнь, а смерть и так слишком милостива.

Быть может, через минуточку он был бы к ней готов, но Иллиан не дал ему шанса, узрев, во что превратил он их Солнце! Всего-лишь, в какую-то планету, до которой ему не достать…

Художник видел своё тело, улетая в облака, и оно было таким беззащитным. Зачем защита, если ты уже мёртв?! Художник видел, как где-то далеко и глубоко, на дне океана, рухнули две статуи, а брошенные кости впервые коснулись дна.

Пусть облака были тёмными и беспросветными, но он среди них не только что-то потеряет, но и что-то найдёт! Анастасия в них. Быть может, ждёт или без остановки ищет своего художника.

Смерть заглянула в его потухшие глаза и усмехнулась, позавидовав слегка. Бережно подвинула его тело ближе к Анастасии – не ногою, как обычно, а ладонями! Отряхнула руки и поаплодировала так, как видела это в кино!

Затем она исчезла…

Кинжал, что лежал между ними, не устоял на месте и закружился по часовой стрелке. Ему бы остановиться, одуматься, но тяжело держать в себе душу художника и душу звезды. Желание одно – отпустить.

Стрелки часов – кузнец противоречий, кудесник перемены мастерства. Пробьёт твой час, и сам попросит встречи, и смерть не станет ждать глубокий вечер, и жизнь – уже опавшая листва…

Кто-то увидел своими глазами, кто-то, лишь ощутил затылком. Два света вырвались наружу и смешались в единое целое. Их родственность не имела значение, так как не имела границ. Были одним, а стали чем-то новым.

Но чудо – лишь момент. За секунду Земля стала Солнцем, погрузив себя под немыслимый жар! И свет её другой – он, как океан, и глаза ослепляет иначе.

Новое Солнце за четырнадцать секунд увеличилось настолько, что поглотило всю Вселенную, но дало шанс другим мирам воспрянуть от нового света…

На седьмой секунде Солнце обожгло половину планеты, на которой предстояло жить художнику! Ожёг стал пустыней, и планета улетела в другие Вселенные, навстречу неизвестности. Найти свой свет, возможно, и в чужом.

Кто-то сочтёт, что Вселенная не так и не те подбирает цвета, что кто-то не так расставляет слова, и, что нам всё на свете судить, только нам.

НЕТ!

Вселенная также ходит по кругу, как и человек, но её в этом плане можно, лишь пожалеть, а человеку позавидовать – и никого из них не осудить.

Художник не умел прощаться, потому всё так хрупко в конце. Даже историю последнюю не пожелал закончить!

В словах нет корня любви, но есть нечто другое. Там где боль, там нет ничего, там где страх, там кто-то завывает! Всё чаще говорим: «Это моё!», а наше стороной другою остывает.

Закончить творение легко. Конец можно совершить в любой момент, будь ты на первом фрагменте или на восемнадцатом. Возможно, кому-то было бы лучше, если бы никто не умел заканчивать. Но…

Эпилог известного персонажа…

«Я не смог отказаться от дара! Велика его сила, и вкусны его соблазны! Это иной уровень восприятия мира! Отказаться от дара это, как отказаться от души, а душа это Всё!

Все слова, что произнёс вначале не сумели пройтись в ногу с будущим, даже пару шагов – отстали от него неимоверно…

У нас семь светил, и все аккуратно так светят. Спасибо Арлстау за подпись! Большая медведица стала композицией, которая позволяет жить нашему миру! Ничего лишнего в ней. Гляжу сейчас на семь светил и безудержно счастлив, что судьбой мне позволено жить в такой красоте!

Наблюдал за Арлстау, не позволяя ему видеть меня, и надеюсь, что он поймёт, почему не стал я рисовать свою душу на чужой Земле. Я не он. Душа меняется за год! За миллионы лет её и вовсе не узнать…

Мне как-то робко признаваться во многом, и я не признаюсь.

Столько лет прошло, как писал вступление, посмотрев один единственный фрагмент жизни Арлстау, и хочется сказать: «Прошлого нет, есть только будущее!», но это не так! Не всегда будущее сильнее прошлого…

Сейчас в моей постели ожидает героиня. Её имя Анастасия. Она моя душа! Она моя любовь! Она ждёт, когда закончу эпилог и расскажу ей историю, почему у нашей планеты так много светил, так много песка и так много времени нам отведено!

Мы и здесь любим друг друга, хоть не делили мой дар на двоих, хоть не посетила она ни одного фрагмента жизни Арлстау – уберёг я её от тягостных знаний, и так слишком многое помнит!

Мы не правим нашей планетой, хоть и не пешки на ней! Короли не хотят нам быть соперниками, не желают видеть в нас врагов. Они не боятся нас, потому что объяснили им, кто мы! Не стали скрывать от правителей своих умыслов, и стали им друзьями! Нам нужен мир – это единственное условие!

Не знаю, что такое война! На нашей планете есть полководцы, но они все заняты змеями, что выбрали себе для жизни всю пустыню и пытаются из неё выползти. Не воюем мы друг против друга – лишь обороняемся от тех, кто без рук и без ног пытается прыгнуть нам в горло…

Я уже посмотрел судьбы семи художников – никто не заметил меня, но я изменил все миры!

Свою историю считаю восьмой – хочется дышать мне бесконечно, вечно блуждать по памяти людей!

Потому что такой я человек! Смотрю на многих и завидую им белой завистью. Совсем немножечко, но всё же. Они, просто, живут, наслаждаются обыкновенной жизнью, им многого не надо, не надо что-то совершать, чтобы менять историю, не нужно им придумывать что-то новое, чтобы тобою гордились!

Люди сами не хотят ничего! Видимо, поэтому не способны видеть души.

Но я другой, но я совсем другой! А я люблю смотреть в свои творения и говорить себе: «Да, это создал я!». Хочу менять историю миров и создавать что-то волнующее, сильное – то, что другие художники ещё не успели создать.

Лишь захочу представить, что мне тысяча лет – и начинаю молвить мудрыми устами. Лишь представлю, что я дитя, и срываю с губ своих истину…

Нельзя перегибать, когда ты кумир своих кумиров, потому я спокоен. Пока в душе моей покой, мир так спокойно засыпает…

Каждый нюанс имеет значение. Первый взгляд лишь вызовет незнакомые эмоции, вторым взглядом всё узнаешь, третьим всё поймёшь…

Я слышал, что Леро загадала в мыслях, когда задула свечу на свой день рождения. Я знаю, что способен загадать каждый из вас!

Мне её не встретить, но всегда находится замена тому, что ушло. К счастью, замена прошла мимо, не обратив на меня внимания…

У Бога мы одни, и все люди разбросаны по городам, чтобы подружиться друг с другом и не стремиться быть врагами. В дружбе больше силы, чем в любой вражде! В дружбе мы становимся едиными!

Соперничать – это роскошь, это, конечно же, рост, но, порой, лучше, просто, молча, считать себя первым, никого при этом не убив, не покалечив.

Но всегда нужно оставлять шанс, чтобы кто-то, когда-нибудь посмел тебя превзойти! Ведь так интереснее…

Знание не возвышает. Думаешь, не ценю все эти мысли?! Думаешь, не ценю момент? Ценю. Даже боготворю все призвания, чтобы не ворчали!

Кому-то, конечно, хочется совершать то, чего никто не совершал, но мало, кто пытается. Не знают, как начать – в этом лишь причина. Продолжить то, что начато, каждому по силам…

Отсчёт начальной точки! С чего он начнётся и чем закончится? Вопросы, не решаемые Вселенной, да и Богу об этом не хочется думать! Потому остаётся лишь жить и верить до конца, что жизнь дана для чего-то значимого – что без тебя ни Богу, ни Вселенной не справиться!

–Как так распорядилась природа?

–Так, чтоб умереть навсегда было очень непросто!

Ничего не зная о душе, каждый живёт, лишь инстинктами, но в моём мире я сделал так, что о ней знают все! Рисую души только я, а видит души каждый – и авры, и люди, и, даже змеям дал этот шанс! Верю, что они однажды одумаются! Это мой выбор – сам его задумал, сам исполнил. Жаль, что к мыслям других художников это знание не притронулось, но Арлстау и Данучи будут вечно жить в моём сердце!

Я родился среди людей, но внешне я авр, как и моя Анастасия! Так на этот раз распорядился жребий судьбы…

Искусство есть в каждом из нас, но, попадая в жестокую реальность, нам приходится завязывать с ним. Уничтожаем мы то, что хранили всё детство в душе. Мы вынуждены терять себя. Как хорошо, что всегда есть второй шанс.

Что бы ты не сделал в своей жизни, волшебник посмотрит на это и увидит волшебство, колдун – колдовство, возмущённый узреет возмущение, опустошённый – опустошение, злой увидит зло, а благодетель – благо…

Живее живности, порою, нарисованное! Художник вечно жив, пока, хоть кто-то в это верит…