Война HAARP

– Я тоже рад, – искренне сказал Афанасий. – Сколько же мы с тобой не виделись?

– Лет пять.

– Обалдеть можно! А ты ничуть не изменился.

– Да и ты тоже не сильно.

– Молодые ещё меняться, – засмеялся былобрысый Вавин. – Поживёте с моё – поменяетесь.

– Ты же не постарел? – хмыкнул Афанасий.

– Я заговорённый, меня бабка после пожара, когда я чуть не сгорел на сеновале, с того света вытащила, вот я и законсервировался. Ну, неча в сенях трещать, пошли в баню, коли и ты за этим пришёл, веселей будет.

С улицы донёсся треск мотоцикла, крики.

Шурочка поморщилась.

– Башибузуки!

– Кто это носится? – спросил Афанасий.

– Мазурина Вовку помнишь? – спросил Вавин. – Кыриком в детстве звали. Батя его два года назад помер от пьянства, ну Вовка и приезжает сюда из Нижнего с друзьями на лето. Житья нет, если честно, каждую ночь такие концерты устраивает! Ладно, пошли.

Взяли простыни, полотенца, залезли в баню, принялись расспрашивать друг друга, кто где работает, вспомнили школьные годы, выслушали с десяток анекдотов хозяина, нахохотались и утомились, три раза посетив парилку.

Афанасий вышел из бани такой умиротворённый и расслабленный, что даже визг и рёв мотоцикла, прилетавший с улицы, воспринимал как данность. Родная земля, простые радости, простые речи, искреннее расположение соседей радовали так, будто он заново родился. И ничто не могло поколебать хорошего настроения.

Расположились за столом, под навесом, в саду Вавиных.

Хозяин взялся за пиво, Афанасий с Олегом попросили чаю, к которому Шурочка напекла вкуснейших лепёшек на меду, называя их шанежками. Вспомнили друзей, забавы и развлечения, детские игры и школьные соревнования. Олег спортом не занимался, был тихим и скромным, отчего часто получал затрещины и зуботычины, пока не подружился с Афанасием, который славился недетской силой и мог набить морду любому забияке.

– Ты мне так и не ответил, где работаешь, – сказал Афанасий, наслаждаясь деревенской обстановкой, компанией и отсутствием каких-либо забот. – Дед говорил, что якобы ты метеоролог.

– Ну… метео… охраняю синоптиков, – отвёл глаза не менее расслабленный Олег.

– Ты – и охрана? – удивился Афанасий. – Это же несовместимые понятия. И где сидят твои синоптики? В каком центре?

– В Подмосковье, в Королёве.

Афанасий отложил лепёшку, разглядывая необычно смущённое лицо старого школьного приятеля.

– В Королёве, говоришь? Это интересно. А как твоя охранная организация называется?

– ВГОР, – пробормотал Олег, снова отводя глаза. – Военизированная государственная охрана… России.

Афанасий закашлялся, хлебнул чаю, не спуская глаз с лица Олега.

– Не может быть… такого не бывает… Может быть, это другая охрана, геофизическая? И не охрана, а оборона?

Олег вытаращил глаза.

– Ты… откуда?!

– От верблюда. – Афанасий залпом допил чай. – Два дня назад твоё начальство предложило мне перейти к вам.

– К-какое начальство?

– Полковник Черняк.

Олег громко сглотнул, пожевал губами, ища слова, выдавил ответ:

– Я об этом ничего не знаю…

– А почему ты должен знать? Ты же синоптик. Или кем ты на самом деле работаешь?

– Метео… аналитик.

– Звание?

– Майор.

Афанасий засмеялся.

– Поздравляю, мы оба майоры. Кто бы мог подумать?

– Посидите, покалякайте, я за рыбкой сбегаю, – сказал Вавин, бросаясь в дом.

Афанасий проводил его взглядом, добавил:

– Значит, если я приму предложение, мы будем служить в одной конторе?

– Если ты не шутишь…

– Какие уж тут шутки. Зачем вашим командирам понадобилось создавать оперативную команду? Они что, собираются засылать группу на территорию США? Устраивать там диверсии?

– Не знаю… Но «Зевсы» стоят везде, не только на территории Штатов.

– Что за «Зевсы»?

– Я не имею права…

– Мне обещали скинуть основную базу данных ВГОР, но я уехал и пока особым информационным багажом не обладаю. Ты просто введёшь меня в курс дела. Расскажи поподробней, чем вы там занимаетесь… в синоптическом центре.

Олег посерьёзнел, исподлобья посмотрел на собеседника, лицо его затвердело.

– Ты и в самом деле… будешь у нас работать?

Афанасий сделал квадратное лицо.

– Я майор «Альфы», группы антитеррора ФСБ, мне можно доверять. – Он не выдержал, фыркнул. – Расслабься, я никогда никого не подводил. Мне, оперу со стажем, вряд ли предложат заниматься анализом метеообстановки, как тебе, или сидеть в охране.

– Хорошо, расскажу что знаю, – расправил плечи Олег. – Но давай поговорим не здесь.

– Согласен, свидетели нам не нужны, пойдём к нам попозже, деда только дождёмся.

Прибежал счастливый Сашка Вавин, принёс порезанную ломтиками селёдку, зелёный лучок и жбан пива.

– Угощайтесь, соседушки, пивко свежее, а селёдочка вообще мирового класса.

На улице снова взревел мотор, донеслись крики и визги, шум приблизился.

Гости переглянулись.

– Мототерапия, – сказал Олег с кривой улыбкой.

– Какая терапия? – не понял Вавин.

– Новая услуга, рекламируется в Интернете. Садишься за спину байкеру, тот катает тебя с ветерком, и твой стресс и хроническая усталость исчезают.

– Чушь какая-то.

– Ну почему? Вдруг кому-то помогает? Есть ещё более забавные профессии, собутыльник напрокат, к примеру. Жена или муж на час.

– Ага, это у нас широко распространено, – ухмыльнулся осоловевший Вавин.

– Секс-услуги здесь ни при чём, муж на час по вызову делает все хозяйственные работы. Ещё есть родственники в аренду, бизнесменов сопровождают, бойфрендов играют, за папу в школу ходят.

– Вот это по мне! – хлопнул себя по коленям Вавин. – Я могу и за папу, и за бойфренда сойти. Много платят?

– До двух тысяч в час.

– Отлично, предложу соседу.

Мотоцикл взревел совсем рядом, будто собирался стартовать в космос. С улицы донёсся хохот, шум, грохот.

Афанасий встал.

– Пойду погляжу, что там за компания гуляет.

– Не ходи, ещё бока намнут, – посмурнел Вавин. – Витька Шилов хотел их приструнить, так они ему голову дровенякой проломили.

– Ничего, я голову подставлять не стану, – усмехнулся Афанасий.

– Я с тобой, – подхватился Олег.

Они вышли на улицу.

Вечерело, солнце опустилось низко над крышами домов, и вдоль улицы лился густой поток оранжевого света, в котором можно было купаться буквально как в реке.

Старушки, по обыкновению сидевшие по вечерам в тёплую погоду на лавочках, попрятались по домам.

По улице из конца в конец носились на мотоцикле по двое, а то и по трое, небритые хлопцы в безрукавках и майках, гогоча во всю глотку, швыряя в огороды и сады пивные бутылки и пугая редких прохожих.

К колодцу неподалёку от дома Геннадия Терентьевича вышла девушка в ситцевом сарафанчике, с двумя вёдрами. Проводила глазами компанию, начала набирать воду.

Но хлопцы заметили её и повернули назад, лихо развернулись у колодца, обдав девушку и старенький колодезный сруб волной пыли.

Девушка отступила к забору, прижав ладонь к губам.

Трое байкеров соскочили с мотоцикла, с хохотом подступили к ней, махая руками, что-то предлагая.

Афанасий быстрым шагом направился к ним.

Олег медленно двинулся следом, оглядываясь на вышедшего Вавина и выглядывавшую из окна Шурочку.

– Эй, голытьба, – окликнул компанию Афанасий, – может, хватит шуметь? Народ в тишине отдохнуть хочет.

Все трое байкеров оглянулись.

Кырика он не узнал, слишком много времени прошло с тех пор, когда оба были школьниками. Но судя по замашкам и отсутствию печати интеллекта на физиономии, в которой проглядывало что-то знакомое, самый толстомясый и плотный байкер и был предводителем компании.

Его спутниками были парни пожиже: смуглолицый красавец кавказской наружности, черноволосый, небритый, с серьгой в ухе, – у него на поясе висел нож в чехле, – и славянин с широкой блинообразной рожей, одетый в крикливо– разноцветное тряпьё, какое носят индивидуумы нетрадиционной сексуальной ориентации.

Девушка – стройненькая, пышноволосая (Одуванчик, – мелькнула догадка), отняла ладонь от лица, и Афанасий застыл, не в силах отвести от неё взгляда.

Нельзя было сказать, что она красавица: симпатичная, остроносенькая, зеленоглазая, милая – вот и все достоинства. Но на ней лежала такая п е ч а т ь женственности, притягательной живости, жизнерадостности, обаяния, что захолонуло сердце. И смотрела она на парней не со страхом, а скорее с укоризной, как на расшалившихся детей.

– Тебе чего, дядя? – поинтересовался густым хрипловатым голосом мордатый вожак.

Афанасий очнулся, перевёл взгляд на него.

– Кырик?

Мордатый мигнул, всматриваясь в «дядю». Мыслительный процесс у него проходил медленно.

– Ну? Ты хто?

– Афоня я, – кротко ответил Афанасий, – Пахомова Георгия Геннадиевича сын, не помнишь?

– А-а… – равнодушно сказал Кырик, он же – Вовка Мазурин, так и не изменивший своих подходов к жизни; дрались они в детстве нещадно. – Ходи мимо, Афоня, мы тоже отдыхать хочем.

– Ну и отдыхайте себе тихо, не гоняйте по улице как шальные, не пугайте народ, к девчонкам не приставайте. Всем будет хорошо.

– А ты что нам за указ? – нехорошо улыбнулся кавказец; по-русски он говорил чисто.

– Миром прошу, – пожал плечами Афанасий.

– Невже и не миром могёшь?

– И не миром могу.

– Да пошёл ты! – сплюнул блинолицый «нетрадиционалист». – Пока цел! Не миром он может. Давно не били? Так мы это устроим.

– Попробуй, – кивнул Афанасий. – Только заранее «Скорую» вызови.

– Дай ему, Мопс! – не выдержал Вовка Кырик.

Мопс напыжился, расправил плечи, сжал костлявые кулаки, выставил вперёд животик и попёр на Афанасия как бульдозер.

– Пошёл отсюдова, дядя, не то инвалидом станешь!

Бить в полную силу Афанасий его не стал. Дождался выпада кулаком, уклонился и вонзил костяшки пальцев (приём «копыто лошади») в солнечное сплетение парня.

Блинолицый Мопс хакнул, хватаясь за живот, не в силах разогнуться, стал оседать на землю. Лицо его полиловело.

– Помогите худенькому, – посоветовал Афанасий. – Ещё задохнётся.

Бугай Кырик наморщил узкий лоб.

– Иди, иди, земеля, забирай своего другана, – добавил Афанасий. – И не напрягай так мозги, штаны порвёшь.

Сзади кто-то хохотнул.

Оборачиваться Афанасий не стал, глянул на девушку, предполагая увидеть на её лице улыбку одобрения, но увидел только досадливую гримаску. Она явно не одобряла его действий. Взялась за вёдра, подняла почти без усилий и быстро пошла прочь от колодца, не сказав защитнику ни слова благодарности.

Олег, стоявший за спиной Афанасия, вдруг шагнул к ней.

– Разрешите помочь?

Девушка изломила бровь, хотела обойти молодого человека, но передумала.

– Спасибо.

Олег взял вёдра, кинул на Афанасия торжествующий взгляд и понёс по дороге вслед за девушкой, так ни разу и не оглянувшейся.

– Што ты сказал? – сжал кулаки Кырик.

– Что слышал. – Настроение испортилось, утихомиривать банду расхотелось, но дело надо было доводить до конца. – Мирные переговоры кончились. Услышу ещё звук мотора и шум – пеняйте на себя, ездить будет не на чем. Тут шоссе недалеко, вот и катайтесь на здоровье.

Смуглолицый кавказец вдруг прыгнул к Афанасию, выхватывая нож.

Владел он им мастерски, вращая в пальцах, играя рукоятью, вскидывая лезвие, и было видно, что делает он это грамотно.

– Порэжу, дядя, – оскалился он. – Девка наша была, зря ты нарвался.

Дожидаться атаки Афанасий не стал. Сделал ложный замах, наметил удар ногой: на оба движения, вернее, намёка на движение, смуглолицый отреагировал нервно, отмахиваясь ножом, и на душе полегчало: профессионал действовал бы иначе.

Противник пошёл в атаку, и его встретил приём «клещи», выбивший нож, а затем удар в переносицу, унёсший парня к забору соседнего дома.

Сзади шумно зааплодировал и захохотал Вавин.

– Знай наших! И так будет с каждым!

Кырик проследил за падением соратника, в его мутных глазах отразилось беспокойство.

– Ты чего психуешь, сосед?

Афанасий, чувствуя злость и раздражение, шагнул к нему, и Кырик понял его намерения. Он с неожиданной для его комплекции быстротой вскочил на мотоцикл, ударом ноги завёл и умчался прочь, оставив после себя опадающий хвост пыли.

Афанасий сплюнул, подошёл к блинолицему, пошлёпал рукой по щеке.

– Живой? Помочь или сам дойдёшь?

Видимо, перспектива помощи от противника показалась парню сомнительной. Он с трудом поднялся и, не глядя на чернявого спутника, ворочавшегося под забором, побрёл вслед за мотоциклом.

Афанасий рывком за шиворот пятнистой безрукавки поставил кавказца на ноги.

– Будете шуметь – пожалеете, что родились! Понял?

Смуглолицый дотронулся до носа, сморщился.

– Ты мне нос сломал…

– Заживёт, не надо было ножиком баловаться. Иди и передай своим: терпеть больше ваши выходки не буду. А понадобится – ОМОН вызову! Есть у меня такая привилегия. Усёк?

– Ус-ус…

– Вот и славно, болезный, бегом марш!

Чернявый развернулся и потрусил прочь, прижимая обе руки к лицу.

Вавин отбросил палку, захохотал пуще прежнего, обнял Афанасия.

– Ну, ты даёшь, Пахомов! Как это у тебя получается?

– Я с детства в Чапаева хорошо играл, – усмехнулся Афанасий, с ревнивой завистью наблюдая за Олегом, продолжавшим разговаривать с девушкой у калитки её дома.

Вышел Геннадий Терентьевич с кастрюлей в руках.

– Что за шум? Я что-то пропустил?

Вавин радостно подбежал к нему, начал взахлёб рассказывать о подвиге Афанасия. К соседям присоединился младший Гришенок, знаменитый почти полным отсутствием передних зубов, известный матерщинник дед Савостьянов, которому исполнилось девяносто семь лет, но был он ещё бодр и склерозом не страдал.

Пыль на дороге улеглась, мотор мотоцикла перестал стрелять, на улицу легла тишина.

Афанасий перешёл дорогу, остановился возле компании, продолжая глядеть на Олега и его собеседницу.

– Дед, это она?

– Кто? – не сразу сообразил Геннадий Терентьевич, потом проследил направление взгляда внука, подтвердил: – Дуняха наша. Как тебе Одуванчик?

Афанасий постоял немного и побрёл в дом, не слушая возгласы соседей, обсуждавших Кырика и его братию.

Он уже переоделся в домашнее – шорты и футболку, когда в хату зашёл хмельной от возбуждения Олег.

– Извини, что не помог, не люблю драться.

– А я, значит, люблю?

Олег смутился.

– Я не это имел в виду. – Он оживился. – Красивая стала, правда? Я бы не узнал. А ты?

Афанасий покачал головой.

– Я тоже. Не ожидал от тебя такой прыти. О чём вы говорили?

– Да так, о разном. Кстати, нас пригласили в гости!

– Нас? – хмыкнул Афанасий. – Не путаешь? Может, она имела в виду только тебя?

– Нас обоих, честно. Пойдёшь?

Афанасий хотел отказаться, но вспомнил взгляд больших зелёных глаз Дуни и согласился.

Москва, улица Знаменка, 19. Министерство обороны России. 25 мая, утро

Министр опаздывал, но в приёмной не скучали, было о чём поговорить: на устах у всех присутствующих был недавний инцидент в Баренцевом море, где случилась интересная погодная аномалия.

Всего в приёмной находилось четыре человека: всё верховное командование ВГОР вместе с командующим генералом Зерновым и представитель Главного разведуправления полковник Ратный.

Совещались все вместе не раз, знали друг друга хорошо, поэтому никакого дискомфорта не ощущали. Ратный в своё время хорошо изучил Европу, работая в разных дипломатических представительствах, и поделился своим мнением о процессах «омусульманивания» европейских стран.

Заместителя командующего ВГОР Черняка интересовали вопросы сбора информации о зарубежных средствах геофизического мониторинга, он задал Ратному несколько вопросов, и полковник ГРУ пообещал ему сбросить кое-какие любопытные разведданные.

Затем заговорили о применении американцами в Европе и в России системы «Socrates» третьего поколения, знаменитой своими уникальными алгоритмами индексации высокотехнологичных военных систем, сбора информации о методах ведения «неконтактных войн», оценки конкурентоспособности военных лабораторий и выработки решений по обеспечению собственной конкурентоспособности.

Российская часть системы «Socrates» опиралась, по мнению Ратного, в первую очередь на объединения «Роснано» и «Сколково», для чего они и создавались в своё время, чтобы работать не на Россию, а на США.

Все присутствующие это знали, но информация о «Сократе» никогда не попадала в СМИ, и разработки российских высокотехнологичных центров тут же становились собственностью американцев, в результате чего аналогичная российская продукция просто не покупалась: американцы успевали использовать рождающиеся идеи раньше.

Впрочем, об этом в приёмной министра говорили мало, понимая, что это не их епархия. Все надеялись, что когда-нибудь ситуация изменится.

Ратный тоже задал собеседникам вопрос: запущена ли система «Землекопа»? Черняк ответил, что система запущена полгода назад. Речь шла о создании системы сенсоров по всей территории России, докладывающих об изменении геофизической обстановки и регистрирующих, что происходит в глубинах континента и под дном морей.

Такую систему – «Earth Scope» – первыми разработали американцы – «для изучения физических процессов в коре и мантии Земли», но использовать её в первую очередь начали военные. Дошла очередь до пуска аналогичной системы «Землекопа» и в России. Естественно, для страны он играл большое значение, так как командование ВГОР могло быстро оценить возникшую угрозу и отреагировать на «стихийные бедствия», инициированные американскими «Харпами» и «Зевсами». Сведения, поступающие от датчиков «Землекопа», в первую очередь адресовались аналитическому центру ВГОР в Королёве, после чего стратеги ВГОР и должны были подключать к решению проблемы тактико-оперативные звенья.

Адъютант министра предложил чаю.

Отказались все.

Министр прибыл только через сорок минут после назначенного времени, и не один. Его сопровождали мужчины в военной форме: начальник Генштаба генерал армии Валерьев, сухой и подтянутый, и первый замминистра генерал Викторов. Уголки губ у Викторова всегда были опущены, отчего казалось, что он скорбит о ком-то.

Министр извинился:

– Прощу прощения, товарищи офицеры, задержался у премьера. Проходите.

Был министр Сойло, нивх по национальности, мал росточком, субтилен, коричневолиц и узкоглаз, с большим треугольным носом, занимавшим едва ли не пол-лица. Но бледно-голубые глазки министра светились умом и энергией, и кукольный вид его предпочитали не замечать.

По давно заведённому порядку расселись за Т-образным столом хозяина кабинета напротив друг друга: командующий ВГОР и его подчинённые – слева, представители министерства – справа.

– Докладывайте, Денис Самойлович, – доброжелательно сказал Сойло.

Зернов, плотный, почти квадратный, бывший штангист, с тяжёлым и мрачноватым лицом, положил перед собой фиолетового цвета папку с вытисненным на ней двуглавым орлом, но открывать не стал.

– Ситуация щекотливая, товарищ генерал. Все обстоятельства инцидента выяснены, мы попытались разблокировать ПНД, но с минимальным результатом. Наших «Тополей» не хватило, нужен ещё один – в непосредственной близости от платформы «Разлом-2».

– Давайте без ваших зубодробительных сокращений, – изобразил улыбку министр. – Что такое ПНД?

– Пузырь низкого давления… э-э, так мы называем зону изменения…

– Понял, не объясняйте. «Тополь» в таком случае – это наша мобильная станция?

– Так точно, мобильный «Король».

– В чём дело, почему наши станции не сработали?

– Они подключились, тиксинская и камчатская, но пробить ионизированный купол над Баренцевым морем не смогли. Третий угол… э-э, инициатор возбуждения ионосферы, американский «Зевс», находится на борту корабля «Найт сан», и он не выключен, продолжает работать и удерживать канал подпитки ПНД… зоны низкого давления.

– Что мы можем сделать?

Зернов посмотрел на своего зама.

– Разрешите, товарищ генерал? – выпрямился Черняк.

– Слушаю.

– Наш мобильный «Тополь» в Мурманске не смог выйти на крейсерский режим, поэтому мы и не погасили ПНД над Баренцевым морем полностью. Необходимы более динамичные системы.

– Что вы имеете в виду?

– Лучшим средством доставки наших «Тополей» в нужную точку России, да и других континентов тоже, может быть только спутник. Но пока таких спутников у нас нет, первый мы сможем запустить не раньше следующего года, мы предлагаем использовать самолёты.

Министр пустил лучики морщинок по лицу.

– Вам не кажется, полковник, что мы опаздываем с этим решением? По моим сведениям, уже и китайцы пытаются экспериментировать с нашим Дальним Востоком с помощью своего «Змея». Кажется, так называется их «Харп»?

– Совершенно верно. Однако ещё полгода назад мы не могли уместить наш «Тополь» в трюм самолёта, поэтому генераторы устанавливали на трейлеры.

– А сейчас можете?

– Первый модернизированный «Тополь», мы назвали его «Коршуном», уже монтируется в грузовом отсеке «Ил-96». Первый полёт намечен на двадцать восьмое мая. К этому времени будет готова и спецгруппа для обслуживания и охраны генератора.

– Кто предложил такое название – «Коршун»?

– Разработчики. Установка создавалась для коррекции и шунтирования погодных аномалий, отсюда «Коршун».

– Что ж, это хорошее известие, американцы вконец обнаглели со своим экспортом климатического терроризма, надо ставить их на место. Сопровождение вашему самолёту с «Коршуном» потребуется?

– Мы считаем, это лишнее. К тому же пару самолётов засечь гораздо легче, чем один. Для защиты на «Иле» будет установлен ракетный комплекс «Стрела» с ракетами класса «воздух-воздух». Кроме того, мы собираемся укомплектовать спецгруппу боевыми офицерами, прошедшими горнило антитеррористических операций.

– Держите меня в курсе, Денис Самойлович.

Зернов кивнул.

– Сколько вам нужно времени для ликвидации последствий нападения на нефтяной комплекс в Баренцевом море?

Командиры ВГОР переглянулись.

– В Мурманск направлен ещё один «Тополь»… – начал Черняк.

– Сколько?

– Дня три-четыре… если они сами не выключат «Зевс» на корабле.

– Не лучше ли долбануть по этому их «Зевсу» на корабле крылатой ракетой? – поинтересовался начштаба.

– Взовьются все правозащитники в мире, – осторожно возразил Зернов. – К тому же это практически равносильно объявлению войны. Действовать надо похитрей, адекватно, но скрытно и результативно. Для этого мы и создаём спецгруппу климдивов.

– Как?

– Климатических диверсантов, – наметил улыбку командующий ВГОР.

– Не перегибаем ли палку? – превратил глаза в щёлочки министр. – Президент может не одобрить наших действий.

– Не перегибаем, – вставил слово полковник Ратный. – Специально для этого совещания я подготовил материал, раскрывающий планы американцев по теме геофизического оружия.

Он встал, подал министру плотный пакет из чёрной бумаги.

– Здесь диск и текстовая копия.

Сойло взял пакет, но вскрывать не стал.

– Вкратце приведите основные положения материала, введите присутствующих в курс дела.

– Вкратце – заокеанские господа плевать хотели на какие-либо ограничения и уж тем более на бедствия, которые вызывают в других странах их эксперименты с геофизикой. Во-первых, спущен на воду их третий корабль серии «F-Y» или, как мы называем, – серии «Фак ю», с «Зевсом» на борту. В скором времени он появится в акватории Средиземного моря. Во-вторых, вслед за атакой на нефтедобывающую платформу в Баренцевом море планируется испытать «Харпы» во взаимодействии с «Зевсами» над Калининградским судостоительным заводом, где строится самый современный ледокол в мире, над ядерным центром в Томске, химзаводом в Воронеже и над космодромом Восточный.

В кабинете министра стало совсем тихо.

Ратный усмехнулся.

– Могу добавить, что американцы готовят климатический удар по горному Китаю и по Северной Корее. Китайцы тоже пытаются не отстать, планируют накрыть Флориду супертайфуном.

– Надо опубликовать эти сведения в Интернете, – заметил замминистра. – Может, это их остановит?

– Кого, китайцев или американцев?

– Ни тех, ни других, – поморщился начальник Генштаба. – Вспомните разоблачения Сноудена: весь мир встал на уши, а американцы как прослушивали всех, так и продолжают прослушивать.

– Согласен, товарищ генерал. Кроме того, в их планах замедлить, а то и вовсе остановить Гольфстрим. Это вызовет полное оледенение Северного Ледовитого океана, а вместе с ним замёрзнет и наш российский Север.

– Зачем это им? – спросил Викторов.

– Они отстают в освоении шельфов Заполярья, вот и стараются нейтрализовать усилия России в этом направлении.