Не в своём уме. Сборник рассказов

– А ты один там?

– Да, мать дома осталась, пироги печёт. Открывай уже.

– Ща, – Андрей нажал отбой, нашарил на полу штаны, натянул их, плотно прикрыл дверь в спальню и пошёл в прихожую, зашвырнув поглубже незнакомые женские сапоги, валяющиеся на дороге.

– С праздником! – отец с порога полез обниматься.

– Да-да, и тебя тоже, – Андрей потянул отца в кухню, не дав раздеться, посадил на стул и включил чайник, – посиди тут минуту пожалуйста, я сейчас.

Он закрыл кухонную дверь, рванул в спальню, вытащил незнакомку из кровати и попытался одеть её, упрашивая не возмущаться, хотя она только пьяно кивала головой и подставляла руки и ноги, словно маленький ребёнок. Он вывел её в коридор, обул в сапоги, нашарил на вешалке шубу, пихнул её даме в руки, выставил в подъезд и захлопнул дверь.

– У тебя там другая баба что ли? – спросил отец, как только Андрей вернулся к нему.

– С чего это ты взял? – Андрей попытался изобразить удивление.

– Да я, как бы, старый конечно, но не дурак же! Андрюша, тебе зачем…

Телефонный звонок оборвал его фразу.

– Да что сегодня за утро? – Андрей поднял телефон, увидев на экране вызов из службы «Телохранитель курильщика». – Алло!

– Андрей Юрьевич?

– Да.

– Андрей Юрьевич, вас беспокоит…

– Да я понял, кто меня беспокоит! Что вам нужно с раннего утра? – Андрей выглянул в окно. По заснеженному двору брела незнакомка, прижимая к груди шубу.

– Вы не могли бы подъехать к нам? Появились некоторые проблемы с вашим телохранителем. Без вас их не решить. Это очень важно.

– Так сегодня же праздник!

– Мы работаем без выходных. Люди курят каждый день.

– Так, сейчас, – Андрей повернулся к отцу, – ты на машине?

Тот кивнул

– Хорошо, приеду, – сказал он и выключил телефон. – Довезёшь меня до центра?

– Я думал, мы к нам поедем, мать с утра готовит, пироги уже поставила.

– Пап, давай на полчаса до центра, а потом куда скажешь, – Андрей дал понять, что разговор закончен и пошёл одеваться, первый раз за утро бросив взгляд на часы. Было два часа дня.

На улице они погрузились в старенькую «шестёрку» отца, которая завелась со второго раза, чихнула и медленно покатила, противно цокая шипами по асфальту. Вся эта машина была средоточием вселенского зла, полным антиподом прекрасного чёрного джипа. Двигатель неприятно тарахтел, гремела панель, при каждом переключении передач отец задевал коленку Андрея рычагом. Просиженное сиденье неприятно болтало пассажира в своих объятиях, дворники со скрипом тёрли стекло, не очищая его. И отец проездил на этой машине почти двадцать лет? Ну как так?

– Вон там, у входа припаркуйся, – Андрей ткнул пальцем в нужное здание.

– Там нельзя, – отец показал на знак, – запрещено.

– Пап, ну что ты всю жизнь по каким-то правилам живёшь? Ну запрещено, и что теперь – не становиться? Все будут стоять, один ты будешь круги наматывать, правила соблюдать! Останавливайся!

Они стали прямо под знаком, Андрей вышел и махнул отцу, чтобы тот шёл за ним.

За стойкой опять улыбалась девушка, но в этот раз она не спросила имя посетителя, а сразу же пригласила за собой.

– А этот человек с вами? – она остановилась и указала на отца, который медленно поднимался по ступенькам.

– Да, со мной.

– Пусть посидит в коридоре, там есть кресла, а вы пройдите за мной пожалуйста.

В том же самом кабинете сидел тот же самый консультант, он даже одет был так же, как и в прошлый раз, словно всё это время он здесь хранился в неприкосновенности, как в музее.

– Андрей Юрьевич, – консультант выскочил из кресла и подбежал к посетителю, – добрый день! Извините за беспокойство, но у нас кое-что случилось. Садитесь.

Андрей сел. Больше всего он боялся, что сейчас его попытаются заставить заплатить за следующий месяц. И тогда это точно мошенники, а значит всё прекрасное самочувствие в последние недели – просто его воображение. Это будет обидно.

– На прошлой неделе ваш телохранитель обратился ко мне с просьбой отключить его от программы, ему было слишком плохо, – консультант притащил кресло и сел рядом. – Мы проверили сигнал, и оказалось, что ваш браслет транслирует Павлу все вредные вещества, попадающие в ваш организм, а не только то, что вы получаете с курением. Мы сами работали над подобными технологиями, но пока не смогли сделать такое. А тут всё само случилось.

– Ну и что? Я вам зачем нужен? Дайте мне другого телохранителя, и всё!

– Дело в том, что в сигнале мы обнаружили ещё кое-что. Полезные вещества из организма Павла стали передаваться вам. Из-за этого он всё время голодный, ему приходится есть в два раза больше, чем раньше, потому что теперь он ест и за вас, и за себя.

– Ну а я тут при чём? – Андрей разозлился. – Это всё ваши проблемы, просто дайте мне другого!

– Андрей Юрьевич, Павел уже четыре дня отключен от вас, но при этом продолжает работать вашим телохранителем, хотя мы уже и подключили вас к другому человеку, и даже пробовали выключить ваш браслет. Вчера мы специально послали Павла к вам на праздник, чтобы проверить, что мы не ошибаемся. Сегодня у Павла страшное похмелье, хотя вчера он ничего не пил. Если не верите – он тут, у нас, можем показать. От него даже воняет перегаром. Хотя, я думаю, вы и сами задумались, почему сегодня вам так хорошо с утра после такого праздника.

– К чему вы клоните? Что я должен сделать?

– Понимаете, всё пошло не по плану. Мы не можем дать вам другого телохранителя, это не в наших силах. А нынешнему приходится очень плохо – и со здоровьем проблемы, и траты на еду с таблетками, а зарплату за первый месяц он не получает. Андрей Юрьевич, мы хотим, чтобы вы начали оплату с сегодняшнего дня, надо как-то поддержать вашего телохранителя. И ещё, поскольку вам компенсируется вред не только от курения, то оплату придётся увеличить в два раза. У нас просто нет выбора.

– Знаете, что? – Андрей встал, выпрямился и показал консультанту средний палец. – А идите вы в жопу!

– Давайте без грубости! – консультант тоже вскочил с места и закричал в спину удаляющегося Андрея. – Я, между прочим, не за себя прошу, мне человека жалко! Вы подумайте, мы не можем его теперь от вас отключить вообще. То есть даже если вы не заплатите ни копейки, он так и будет страдать вместо вас! Неужели вам всё равно?

– Я, может быть, как-то неясно выразился, – Андрей, как и в прошлый раз, остановился на пороге, – поэтому повторюсь: идите в жопу! – Он вышел и увидел сидящего в коридоре отца, – пойдём отсюда, одни жулики вокруг!

Они прошли мимо девушки у стойки, и Андрей не удержался ещё раз.

– Вы тут все мошенники, – сказал он ей, – сволочи вы, без стыда и совести! Я про вас всем расскажу! Я вам не абы кто!

После этого он пошёл к лестнице, дёрнув смущённого отца за руку. Они опять сели в машину и в молчании двинулись обратно.

– Знаешь, Андрюша, – сказал вдруг отец, когда они проехали уже половину пути, – злой ты какой-то стал. Раньше другой был совсем.

– Да, стал, – согласился Андрей, – а в этой жизни иначе нельзя. Здесь драться надо за себя. Вот ты всю жизнь на этом хламе ездишь, а у меня джип! Я сейчас дом строить начну, а вы с матерью так и живёте в этой грёбаной однушке. И знаешь почему? Потому что ты не был злым! Ты боялся кого-нибудь обидеть. Это только в сказках добрым хорошо быть! А тут это не работает!

– Андрюша, я всё это знаю, – отец махнул рукой, – знаю. Хочешь драться – дерись на здоровье. Но ты даже жену свою не жалеешь. Она тебя почти на руках носит, а ты её гоняешь, как будто она прислуга тебе. Ну с ней тебе зачем воевать? А со мной зачем? Я же только добра тебе желаю.

– А что жена? Она, думаешь, святая у меня? Ты копнуть попробуй – удивишься, что… Это что такое?

На встречку рядом с ними выскочил ржавый микроавтобус и вильнул в их сторону, ударив «шестёрку» всем бортом. Отец крутанул руль, но старенькая машина, не послушавшись, подскочила на бордюре, вылетела на тротуар и врезалась в остановку. Никогда в жизни не пристёгивавшийся Андрей разбил собой грязное лобовое, вылетел наружу, ударился и упал на снег.

Несколько минут он лежал, не понимая, что произошло. Ничего не болело, но и пошевелится было невозможно. Он лежал лицом к машине и спокойно наблюдал, как мелкие снежинки искрятся, пролетая мимо продолжающей светить фары. А потом потерял сознание.

Пришёл в себя он в больнице. Он лежал один в светлой большой палате, замотанный какими-то бинтами с ног до головы. Было страшно представить, что случилось с его телом, хотя ни малейшей боли не было. Он попробовал дёрнуть руками и ногами, и у него получилось, хотя конечности перемещались странно, видимо, из-за наложенного гипса.

Андрей подвинулся к краю кровати, аккуратно спустил вниз ноги, сел и попытался встать. Гипсовый панцирь мешал, но удалось пройти и даже помахать одной рукой, вторая была примотана к телу.

– Вы что творите?! – заорала на него вошедшая медсестра, подскочила и постаралась удержать его от движений, – Помогите кто-нибудь!

Забежали какие-то люди, обездвижили Андрея и аккуратно уложили в кровать. Он кричал, что у него ничего не болит, но его никто не слушал.

Наконец его успокоили и вызвали доктора.

– Как вы встали? – доктор обошёл вокруг Андрея, присматриваясь. – У вас нога сломана, обе руки, несколько рёбер. Мы вас несколько часов собирали. Вам вообще больно?

– Нет, – Андрей даже помахал рукой в ответ, – вы видите, у меня всё нормально. Вы ошиблись! Вот хотите, я ещё раз встану и пройдусь?

– Мы не могли ошибиться, – доктор с удивлением глядел на легко болтающуюся в воздухе руку Андрея, который осмелел и начал двигать ещё и загипсованной ногой. – Давайте-ка сделаем рентген, я ничего не понимаю.

– А с отцом моим что случилось? – вспомнил вдруг Андрей.

– Не волнуйтесь, он жив, тоже лежит с переломами.

Через несколько часов с Андрея снимали гипс. Доктор, не веря своим глазам, смотрел то на рентгеновские снимки, то на прогуливающегося по палате Андрея, который, казалось, не сильно радовался своему чудесному исцелению.

– Андрюша, – в палату влетела жена и тут же остановилась, увидев стоящего мужа, – ты цел? Вчера же весь в гипсе был. Что случилось? – В её кармане зазвонил телефон, она вытащила его и протянула Андрею, – твой телефон мне отдали, а он звонит и звонит всё время.

Андрей взял его и взглянул на экран.

– Извините меня пожалуйста, – сказал он и вышел из палаты, приложив телефон к уху, – слушаю.

– Андрей Юрьевич? – произнёс в трубке знакомый голос консультанта. – Как вы себя чувствуете? Не подумали ещё раз над нашим предложением?

– Как вы это сделали?

– Сделали что? Я не понимаю вас. Кстати, плохая новость, Павел скончался. Переломы рук, ноги, рёбер, сотрясение мозга, внутреннее кровотечение. Ужасно! Просто ужасно!

– Кто вы такие? Кто вы?

– Андрей Юрьевич, это не важно. Вы хотите себе нового телохранителя? Да, должен сказать, что, к сожалению, оплата будет выше – в три раза больше первоначальной. Я сам очень огорчён!

– Вы же говорили, что в два!

– Новый телохранитель – новая оплата. Сами понимаете. Кстати, а отцу вашему не требуется телохранитель?

– У меня нет столько денег.

– Я уверен, вы сможете зарабатывать больше. Но пока можем зарезервировать человека только для вас. Ну как, согласны?

– Да, – сказал Андрей, выключил телефон и разбил его о стену.

Ангелы-хранители

Все неприятности начались с автобуса, водитель которого не захотел ждать меня и резко рванул с места. Двигатель чихнул от натуги, выбросил в меня чёрный дымный шлейф, а я по инерции ещё пару секунд бежал сзади и размахивал руками. Подобного со мной никогда раньше не случалось, я впервые в жизни опоздал на автобус, да ещё и таким позорным образом. Первый раз за сорок лет! Хоть бери и отмечай это событие. До следующего автобуса было ещё минут двадцать, поэтому я развернулся и пошёл обратно к остановке.

Под грязным козырьком стоял какой-то мерзкий тип, я заметил его краем глаза, ещё когда пробегал мимо. Молодой, прилично одетый, но на лице ухмылка, словно он рад моей неудаче. Да ещё в руках бумажный стакан из Макдональдса, хотя нигде в округе нет ни одного их заведения. Вот где он этот стакан взял? Странный какой-то.

Я подошёл к остановке, тип сделал шаг назад, пропуская меня, и поскользнулся. Он взмахнул руками, отпустил стакан и шлёпнулся задницей на грязный асфальт. Кофе ударился о козырёк, и на меня пролился горячий дождь, оставив коричневые пятна по всей площади моего прекрасного пальто. Изумительный день!

– Извините, – пискнул тип, вскочил, отряхнулся и убежал от ответственности, зачем-то подхватив с земли пустой стаканчик.

Я оглядел испорченное пальто, отошёл в сторону и выбрал островок снега, который выглядел не слишком грязным, зачерпнул горсть и попробовал стереть кофейные разводы. Плохая была идея, пятна только расползлись и слились друг с другом.

– Твою мать! – ругнулся я, выбираясь из снега. Теперь мерзким типом на остановке был я сам. Несколько подошедших человек с подозрением глядели на меня и старались держаться в стороне. Ну как можно судить о человеке по внешнему виду? Что за люди?

Следующий автобус плеснул на тротуар грязной воды из лужи, но тут я уже был готов и вовремя отскочил, окончательно распугав сторонившихся меня пассажиров. Я зашёл в раскрывшиеся двери, вытащил из кармана билет и приложил его к валидатору, который мигнул красным крестиком, отказывая мне в праве на проезд. Я попробовал приложить билет ещё несколько раз, но безрезультатно.

– Ну и чёрт с тобой! – мысленно сказал я валидатору и пнул его ногой. Тоже мысленно. Проехать мне нужно было всего четыре остановки, а контролёров на этом маршруте я ни разу не встречал. И в этот раз обойдётся. Вечером разберусь.

– Уважаемые пассажиры, приготовьте билеты для проверки, – вдруг громко сказал какой-то мужик, стоящий рядом, и повернул ко мне голову, – ваш билетик, мужчина.

– Да ну что за день-то такой сегодня? – спросил я сам себя, протянул контролёру свой билет, который даже не успел убрать в карман, и попытался объяснить, как всё это произошло.

На остановке меня вывели на улицу, не поверив моему рассказу, составили протокол, выписали квитанцию и посоветовали больше не нарушать. Отличный совет! Обязательно передам его подлому билету.

Отвратительное выдалось утро. Я немного постоял, подышал воздухом, успокоился и пошагал пешком в сторону работы. Конечно, я опоздал на час. И, конечно, с раннего утра явилась комиссия из главного офиса. Чего ещё можно было ожидать от сегодняшнего дня?

– Из-за таких, как вы!.. – орал мне один из членов комиссии, тряся перед моим носом пухлым пальцем и брезгливо морщась при взгляде на моё пальто в разводах, – и всё потому, что вы… Показатели падают!.. А вы продолжаете… А мы не станем в этот раз закрывать глаза!.. По всей строгости…

Мой начальник стоял в сторонке, краснея и пряча глаза, хотя я всячески подавал ему знаки, что меня надо бы защитить. Я проработал на этом месте 15 лет и первый раз за все годы опоздал на работу. Но любые мои попытки оправдаться тонули в очередном вопле проверяющего, который клеймил меня фразами из советских воспитательных фильмов, заставляя чувствовать себя разбившим окно школьником. В конце концов кто-то меня спас, умудрившись прийти на работу ещё позже. Господи, дай здоровья этому человеку!

– Из-за таких, как вы!.. – донеслась знакомая мантра из соседнего кабинета. Я понял, что больше не интересен и пошёл на своё рабочее место.

Через полчаса в мой кабинет пришёл начальник и второй раз за день принёс с собой привычку краснеть и отворачиваться.

– Егор, тут такое дело, – сказал он, глядя куда-то между дверью и принтером, словно я был именно там, – они сказали, что премии в этом году тебя надо лишить. И ещё штраф из зарплаты вычесть. Ты же понимаешь, я тут ничего сделать не могу.

Отличные новости, люблю такие в декабре. Новый год на носу, вот и подарочек подоспел.

– А что же вы все не спросили, почему я опоздал? – задал я вопрос, помахав рукой перед глазами шефа, отчего он перевёл взгляд куда-то в район плафона на потолке. – Может быть, у меня уважительная причина? А вы сразу наказывать!

– А у тебя уважительная причина? – оживился начальник, бросил на меня взгляд, но тут же опомнился и стал смотреть в окно.

– Да, – ответил я.

– Ну вот и хорошо, – сказал он, открыл дверь и вышел.

Добрые и адекватные люди окружали меня сегодня. Правда, и моя уважительная причина была не такой уж уважительной. Но ведь могли хотя бы спросить!

Я побродил по кабинету, негромко ругаясь на несправедливость жизни, и остановился у окна, остывая. От успокаивающего созерцания ворон на крышах гаражей меня отвлёк звук пришедшего письма. Я сел за компьютер, открыл письмо и стал читать. Писал мне начальник, не успевший, видимо, передать всю информацию на словах, оставив самое главное для эпистолярного жанра.

Оказывается, главный офис вернул все отчёты за последние полгода «по причине многочисленных ошибок», а я, как «ответственный и надёжный специалист», должен всё проверить и исправить. Вот это новость! Проверять сотни страниц чужих отчётов из-за того, что ты ответственный работник, пусть и наказанный за безответственность, – это уже слишком! Даже подумать страшно, что они подкинули тому, кто пришёл позже меня. Чтобы я не обиделся, его должны были, как минимум, расстрелять.

До обеда я копался в куче документов и ругал шефа, трусливо закрывшегося у себя и продолжавшего отсылать мне письма с отчётами. Когда всё это мне вконец осточертело, я надел своё грязно-леопардовое пальто, выключил компьютер и осторожно, чтобы никто за мной не увязался, выбрался наружу. В поисках места, где точно не встретятся коллеги, я прошёл несколько улиц, зашёл в первое попавшееся кафе и сел на свободное место. Подошедший официант смахнул полотенцем мне на колени крошки со стола и на ломаном русском предложил бизнес-ланч. Я согласился с его непонятными доводами, и он лениво уплыл обратно, а я вытащил телефон и погрузился в чтение.

– Привет! – вдруг сказал кто-то рядом со мной. Я поднял глаза и увидел человека, который успел незаметно сесть за мой столик.

– Здесь занято, – ответил я и вернулся к телефону.

– Ты что, не узнаёшь? – он проигнорировал моё недовольство и покрутил головой, давая возможность получше разглядеть лицо. – Серьёзно? Не узнаёшь?

Я снова оторвался от экрана, внимательно посмотрел на незнакомца и не поверил своим глазам. Напротив меня сидел я сам, только гораздо моложе и красивее. Больше волос, меньше морщин, никаких округлившихся щёк, блеск в голубых глазах. Я тоже когда-то был таким, лет двадцать назад.

– Ага, узнал, – незнакомец довольно кивнул и перестал крутить головой.

– Ты кто такой? – спросил я.

– Сразу не поверишь, – махнул он на меня рукой и утащил к себе принесённый официантом компот, – лучше зайдём с другой стороны. С тобой когда-нибудь случались неприятности?

– Они со всеми случаются.

– Нет, я говорю про крупные, – он отпил из моего стакана, – всякие там занозы в пальце и покупка просроченного майонеза не считаются. Крупные неприятности были?

– Это был мой компот, – сказал я ему. Бесцеремонный какой! Я в его возрасте был гораздо воспитаннее.

– Да пожалуйста, – он двинул ко мне полупустой стакан, – подумай хорошенько. Ты всегда неплохо учился, за всю жизнь ни разу серьёзно не болел, работа у тебя каждый раз была хорошо оплачиваемая и лёгкая, женился удачно, счастлив, есть своя квартира, нет долгов и кредитов. Что бы ты ни делал – всё получается. Ты даже в очереди ни разу не стоял. Ни в магазин, ни в поликлинику. Тебе всегда везло. Правда, ты стал немного занудным от всей этой стабильности, но сейчас не о том. Как ты думаешь, почему неприятности обходили тебя стороной?

– Наверное, ты – мой ангел-хранитель, – сказал я, начиная подозревать, что столкнулся с очередным сумасшедшим. Много их стало в наше время.

– Да ну какой, к чёрту, ангел-хранитель? – незнакомец скорчил гримасу, словно откусил кусок от лимона. – Ладно, давай по-другому. Посмотри на официанта.

Я посмотрел. Официант неспешно нёс к нашему столику тарелку с супом. Он наклонился, чтобы поставить её, и неожиданно застыл на полпути. Я попытался увернуться от супа, который должен был выплеснуться на телефон, но из тарелки ничего не вылилось.

– Да не пугайся ты, – сказал незнакомец, – наблюдай.

Официант стоял, согнувшись и держа тарелку на весу. Больше всего он был похож на застывший на паузе кадр из фильма. Ещё один ненормальный. Несмотря на интригу, я уже собрался послать эту компанию куда подальше и уйти обедать в другое место, где нет молодого меня и официанта-статуи, но тут я посмотрел на остальных посетителей кафе. Застыли все. Люди сидели в неестественных позах с открытыми ртами и ложками в руках.

– Что здесь происходит? – спросил я. Мне стало не по себе.

– Ничего особенного. Просто остановил время, чтобы ты мог мне поверить, – незнакомец опять подтянул к себе стакан и допил остатки компота. – Если у человека всегда и всё хорошо, то, скорее всего, кто-то ему помогает. Логично? Обычно считается, что это бог, но чаще всего нам помогают друзья или родственники. А кто твой самый близкий родственник?

Я пожал плечами. Над столом нависал официант, что очень мешало думать.

– Твой самый близкий родственник – ты сам, – видимо, это была очень глубокая мысль, потому что незнакомец сделал паузу и вопросительно посмотрел на меня. Я ещё раз пожал плечами, и он вздохнул. – Как с тобой тяжело! Я – это ты через 30 лет!

– Помолодел, – оценил я его юмор.

– Ничего смешного. Пройдёт ещё лет десять, и сам всё поймёшь. К семидесяти годам будешь таким, как я – молодым и красивым.

– И как это случится? – поинтересовался я.

– Не хочу портить сюрприз. Поговорим о другом. Все твои везения – дело моих рук. Наверное, в каком-то смысле я действительно твой ангел-хранитель. Просто однажды я задумался о том, как прожил жизнь. И знаешь, прожил я её как попало. Не сказать, что плохо или скучно, но посмотрел назад и понял, что по-настоящему никогда счастлив-то и не был. Но теперь могу сделать то, о чём каждый мечтал – вернуться назад и всё изменить. Прикинул, что именно хотел бы исправить и приступил. Больше всего я жалел, что не женился на Оксанке.

– В каком смысле, не женился? – удивился я. – Она же моя жена!

– Теперь-то да, но изначально нет. И я всю жизнь себя за это ругал. Вот и решил с неё начать.

– Так что, получается, что я изобрету машину времени? – спросил я. Это было бы круто! Из офисного работника в великие учёные – редкое событие.

– Нет, – он отпил из стакана, хотя минуту назад в нём было пусто, – гораздо проще. Ты станешь всемогущим. И делай всё, что пожелаешь!

– Не понимаю. Как можно стать всемогущим?

– Говорю же – сюрприз будет. Так вот, я вернулся в прошлое и кое-что исправил. Ты женился на Оксанке, а я стал ждать, что же из этого выйдет.

– А ты не мог заодно сделать меня богатым? Знаменитым? – возмутился я. – Писателем каким-нибудь или певцом. Какого чёрта я просиживаю дни и ночи в конторе, протирая штаны за копейки, если я всемогущий?

– Почему ты решил, что я так не сделал? Я сделал. Ты думаешь, что живёшь первый раз? А вот ни хрена подобного! Сначала я организовал тебе жену. И через год вы развелись, а ты, кстати, ещё и запил после этого! Я попробовал ещё раз, но немного иначе. Вы всё равно развелись! Что бы я ни делал, как бы я ни старался, вы разводились, и ты до старости был несчастен. Ну или я. Короче, мы с тобой. Тогда я просто сделал тебя богатым, и ты всю жизнь страдал среди своих миллионов. Я сделал тебя актёром, не помогло. Ты у меня был спортсменом, учёным, танкистом, шахтёром и один раз даже президентом. И хоть бы что! Тебе ничего не нравится, ты всё время несчастен! Тебе всё не так! А вот Оксанка всегда счастлива. И с тобой, и без тебя! Вот почему ты не такой же?

– Но сейчас-то у меня всё в порядке, ты же сам говорил, – перебил я его, – значит, получилось у тебя в конце концов!

– Потому что единственный способ сделать тебя счастливым – женить на Оксанке. Но как только я это устраиваю, вы сразу же собираетесь разводиться! Я последние десять лет только и слежу, чтобы вы не разбежались. Я устал!

– Подожди, ты же сказал, что ты всемогущий, – мне стало непонятно, как можно было настолько бездарно пользоваться своими способностями, – и ты не можешь сделать так, чтобы мы всегда были вместе?

– Могу. Я все годы только этим и занимаюсь! – огрызнулся он. – Думаешь, это легко? Если кто-то всё-всё может, это не значит, что ему не трудно! Я по этому поводу и пришёл к тебе.

– Я что, могу тебе чем-то помочь? Я же обычный человек.

– Не мне. Себе. Я больше не буду вмешиваться в твою жизнь, моих сил больше нету! Я только и делаю, что оберегаю тебя от всех неприятностей. Я отдохнуть хочу! Давай сам разбирайся дальше. Хочешь развестись – разводись, опаздывай на автобусы, поскальзывайся на льду и ломай ноги, попадай в аварии. Делай, что хочешь! Только помни, что теперь ты сам отвечаешь за всё! Я просто решил предупредить напоследок – жить тебе станет непросто.